Госпожа Горы

– Положи руки на эти кольца. Просто держись, – коротко приказал он.

Авалон пошатнулась, неуверенно взялась за гладкое темное дерево пальцами. Господин нахмурился, выражая недовольство и сделал движение рукой, словно недовольно хлопнул плетью себя по бедру. Девушке сразу стало страшно, горло перехватило, ноги задрожали.

– Ты хорошо чувствуешь мое настроение, Авалон, – голос зазвучал мягче, успокаивающе, прохладные руки обняли плечи, позволяя лицу уткнуться в черный шелк рубашки. Подыши. Вдохни мой аромат, ощути мою силу. А теперь слушай и выполняй. Перенеси часть веса на кольца. Легче стоять?

Авалон неуверенно пожала плечами.

– А если так? – по мановению руки Господина Безликие опустили кольца ниже, на уровень груди, так что отполированное темное дерево действительно стало опорой.

– Лучше, – голос игрушки все еще был скованным и хриплым, но слова перестали застревать в горле.

Мужские пальцы легли на горло девушки, помассировали, расслабляя, нажимая какие-то известные только ему точки:

– Так-то лучше, у хорошего повелителя игрушки поют, а не хрипят…

С шеи руки Господина опустились к вырезу, прогулялись по груди, спустились к талии. Авалон напряглась, точно натянутая струна борясь с дурнотой и болью, но Господин уже устал от этой игры. Он отступил назад и вернул свое внимание подвескам.

– Есть другой вариант опоры, он куда интереснее, – тонко улыбнулся мужчина, выбирая среди множества свисающих колец широкие кожаные браслеты, украшенные плетением узких ремешков. – Смотри, такое плетение оставляет прелестный узор на нежной коже.

Он ловко продел руки Авалон в широкие браслеты, застегнул пряжки, а потом переплел тонкие дополнительные ремешки от запястья до локтя:

– Можно и выше, но это будет красиво только тогда, когда грудь обнажена, – длинные пальцы вновь скользнули по краю выреза, вызывая в теле рабыни неожиданный отклик, – Твои формы весьма привлекательны на фоне черного камня, – сказал повелитель, оценивая получившуюся композицию, – не хватает только повязки на глазах и, пожалуй, колодки для ног. Очень возбуждает женщина, стоящая на цыпочках…

Авалон сама прикрыла глаза, чтобы не видеть горящий безумием взгляд Господина, но при этом она представила себя стоящей на цыпочках, натянутой как струна, и обнаженной… Уши полыхнули румянцем, ей даже пришлось задержать дыхание, чтобы не выдать себя, но повелитель понимающе усмехнулся и провел по ее лицу тыльной стороной ладони:

– Я не ошибся, мое райское яблочко, ты очень необычный плод.

Пожалуй, после такого начала девушка не удивилась бы, если бы повелитель разорвал на ней платье и повалил на пол, в борделе она всякого навидалась, но мужчина отступил в сторону, протянул руку и Безликий вложил в его ладонь новый подогретый кубок. Пара глотков и урок продолжился, но уже в другом ключе.

Теперь повелитель продемонстрировал девушке наручники из металла с разными подкладками:

– Атлас жесткий и холодный, он подходит тем, кто жаждет ощутить строгую хозяйскую руку. Бархат мягкий, но требует набивки, и порой мешает, впитывая кровь. Для самых лучших и любимых игрушек я держу наручники, выложенные шкуркой ягненка. Они мягкие, нежные, буквально шепчут о любви…

Каждый вариант Авалон испытала на своей коже, причем с каждым разом браслеты становились все тяжелее.

– Есть еще несколько способов фиксации, – Господин гор закашлялся, дернул цепочку слишком сильно и Авалон едва устояла на ногах от боли и усталости.

Господин заметил это и прищелкнул языком:

– Я и забыл, что ты еще больна. Когда боль отвлекает, толку от обучения не будет. Боль должна концентрировать, сосредотачивать. Идем к столу.

Они не выходили из комнат наслаждения, просто сели в кресла у камина, а Безликие молча придвинули стол, поставили перед Господином кубок с горячим вином, разложили приборы и салфетки.

– Пища тоже может дарить наслаждение, – Господин вел беседу как опытный ментор, пока слуги ставили на стол небольшие судки и блюда, накрытые колпаками. – Когда ты голоден, ты порадуешься и хлебу с водой, но когда сыт, твой вкус требует изысканности и разнообразия. Попробуй это вино, Авалон, один глоток придаст тебе сил, два храбрости, а три сделают мягкой и покорной.

Голос повелителя вновь звучал так медленно и тягуче, что девушка чувствовала себя пчелой, угодившей в блюдце с патокой. Однако пригубив вино, она действительно почувствовала себя лучше. Терпкое красное оно скользнула внутри нее лучиком солнца, напоминая о том, что она еще жива.

– Попробуй паштет, мой повар прибыл из далеких земель и весьма искусен в приготовлении блюд, разжигающих страсть, – Господин гор лично выбрал малюсенькую теплую булочку, разрезал ее, слегка смазал ледяным сливочным маслом, а сверху положил ложку горячего паштета: – ешь!

Авалон хотела взять угощение рукой, но повелитель не позволил:

– Возьми еду губами, можешь собрать крошки или поцеловать мою ладонь, но не смей касаться пальцами!

Кресла стояли довольно далеко друг от друга Авалон задержалась в недоумении, как добраться до предложенного лакомства, но Господин поторопил ее:

– Либо наклонись через стол, либо сядь ко мне на колени.

В голове девушки тотчас мелькнула картинка – она тянется через стол, и ее округлая крепкая грудь оказывается у глаз Господина, поданная корсетом, как пирожное на блюде. А если она сядет к нему на колени… Господин никогда не покажет своей слабости, но быстро устанет, а раздраженный Господин может испытать на ней не только безобидные наручники!

Авалон встала, аккуратно подошла ближе и… плавно опустилась на пол, красиво уложив ноги, как ей показала одна степнячка. Опустив на миг ресницы, признавая свою строптивость она подняла лицо, чтобы, потянувшись вверх взять угощение.

– Интересный выбор, – Господин хмыкнул и протянул ей булочку, позволяя коснуться прохладной кожи губами, – кажется Гора не ошиблась в тебе.

За булочкой последовал маленький ломтик подогретого хлеба, смазанный пастой из творога и свежей зелени. Потом ягода, прохладная от рук Господина. Каждый кусочек, каждый глоток из кубка доставались Авалон взамен на прикосновение. Когда прохладные пальцы впервые скользнули по ее лицу она вздрогнула.

Купцу нравилось видеть ужас в ее глазах, поэтому он часто хватал ее за подбородок, принуждая к подчинению, но Господин просто погладил ее скулу и даже сказал комплимент:

– Какая нежная кожа, и тонкая лепка лица, Боги потратили немало сил создавая тебя.

Затем пальцы мужчины пробежались по шее, погладили вырез корсета, Авалон вздрагивала, но не смела отказаться от угощения или закрыть глаза. Каждое касание заставляло ее вспоминать кургузые лапы прежнего хозяина, и в то же время отгоняло его призрак, заменяя прежние воспоминания другими.

Огладив всю доступную прикосновению кожу, повелитель запустил пальцы в ее прическу:

– Мне нравится смотреть на твои локоны, они блестят, отражая огонь камина. Всегда распускай их, когда приходишь ко мне, запомнила?

Авалон увлеченная своими переживаниями просто кивнула, и тут же ощутила, как ее крепко и властно взяли за волосы:

– Проглоти еду. – Господин подождал, пока она выполнит его приказ, но не выпустил из рук ее прическу, – а теперь посмотри на меня и скажи, что ты запомнила.

Сердце девушки стукнуло, она опустила ресницы, не в силах выдержать строгий взгляд повелителя и кусая губы повторила:

– Всегда распускать волосы, когда иду к вам, Господин.

– Хорошо. Ты понятливая и толковая, но помни, за невнимательность всегда следует наказание. – Авалон по-прежнему опасалась смотреть на его лицо, но Господин сам приблизился к ней и укусил за беззащитно подставленную шею: – вот так, этот след будет болеть несколько дней и тем напомнит тебе о послушании.

Рабыня вздрогнула, но удержалась от вскрика, хотя лицо на миг исказила гримаса ужаса. Тогда Господин провел по укусу пальцами, не то снимая боль, не то проверяя его качество:

– Тебе пойдет ожерелье из таких меток… – задумчиво сказал он, – но не сейчас. Твое тело ранено, а душа застыла. Сначала нужно согреть ее. Вернись на свое место и доешь ужин, потом тебя проводят в покои рядом с моими.

Авалон была в таком состоянии от всего произошедшего с нею, что просто съела все, что положили ей Безликие, повинуясь беззвучному приказу Господина, допила вино и совершенно уставшая подняла взгляд на повелителя, ожидая разрешения удалиться.

– Ты сыта? – поинтересовался мужчина.

– Да, Господин! – как можно более вежливо ответила девушка, мечтая спрятаться в тихий уголок и уснуть, стирая калейдоскоп событий одного длинного дня.

Еще утром она собиралась умереть на столе гостевого зала, под плетью, только бы не превратиться из человека в кусок плоти, а теперь сидела в нарядном платье за накрытым столом, вкушала деликатесы и училась непонятно чему, чтобы стать Повелительницей Гор. Стремительная карьера.

– Ступай, – махнул рукой Господин, разглядев наконец в глазах новой игрушки желание упасть и уснуть. Тебя проводят. Ничего не ешь и не пей в комнатах, не используй косметику, не смазывай раны. Гора сама позаботиться о тебе, если ты будешь ей интересна, – повелитель слабо улыбнулся и тотчас отвернулся, скрывая блеск глаз.

Безликие молча подняли рабыню и вывели. За их спинами раздался глубокий пронизывающий нутро голос:

– Распорядителя гарема сюда! Немедля!

Комната, отведенная новой наложнице стала ее убежищем. Здесь было широкое ложе полное подушек, маленькие окна похожие на бойницы, занавешенные красивыми драпировками и большой сундук для одежды, пока пустой.

Снимать платье самой было настоящей пыткой, но когда девушка уже собиралась перегрызть шнурки корсета, к ней заглянула служанка. Она помогла новой игрушке снять платье, обтерла ее тело ароматическим уксусом, отмечая следы наказания на шее и потертости на запястьях. Потом подала рубашку для сна и оставила в покое.

Авалон завернулась в одеяло и уснула. Проснулась от чужих голосов, раздающихся где-то близко, словно прямо над головой. Девушка покрутилась недоуменно и тут к ней пришло понимание – это гора. Огромная каменная громада желала, чтобы Авалон услышала то, что о ней говорят в гареме!

– Господин вызвал Исуль и всю ночь занимался ей! – удивленно говорил один голос, из-за эха неясно, мужской или женский.

– И Кариль был в его покоях и Хамет! – второй голос был мужской, но чересчур жеманный.

– Так и новеньких брал, этих, черненьких, которых купец вместе с жемчугом привез! – тут уже явно женщина говорила.

– Что за девчонка такая? – в первом голосе послышалось брезгливое удивление, – или она Господина подпоила чем?

– Да когда бы она успела, – возразила женщина, – ее ж прямо из гостевой притащили, почти голую.

– Ну не скажи, – голос показался девушке особенно мерзким, – помнишь ту девицу с ракушкой на шее? Сколько она дурмана протащила?

– Глупости болтаешь! – женщина уже сердилась, – Господин сам по своему желанию наложниц вызывал и ни одна на нее не похожа. И шкура у всех цела! Другое тут что-то, может гостей ждет и подарки для них муштрует, а может что поинтереснее задумал. Не наше дело!