Змей Уроборос

V. Враг, посланный Королем Горайсом

О короле Гасларке, и о нападении посланного Врага на демонов в открытом море; и как лорду Джассу по настоянию своих попутчиков пришлось поступить опрометчиво

Наутро после ночи, когда коронованный Король Горайс XII сидел на пиру, как было описано выше, Гасларк плыл по Среднему морю, возвращаясь домой с востока. Семь его дракаров плыли в одну линию, друг за другом, равняясь по правому борту. Вел флотилию самый большой и прекрасный корабль, выкрашенный в лазурный цвет летнего моря и разрисованный под дракона с крупной золотой чешуей, высоко поднятой головой змея на носу и змеиным хвостом, торчащим над кормой. Команду составляли семьдесят пять лучших гоблинов в ярких рубахах и кольчугах. Они были вооружены топорами, копьями и мечами. Их щиты с гербами висели по бортам. Король Гасларк сидел выше всех на корме, держа крепкими руками рулевое весло. Видными и ладно скроенными были гоблины, собравшиеся на судне, но король Гасларк превосходил их всех силой, красотой и царственной осанкой. Одет он был в рубаху из тирийского пурпурного шелка, широкие плетеные золотые браслеты защищали его запястья. Он прожил всю жизнь под жарким солнцем и был смугл и белозуб. Четкие черты лица с большими глазами и волнистыми черными усами не портил слегка крючковатый нос. Неугомонный, как юноша, он был непредсказуем и необуздан, горд и хорош, как олень осенью.

Капитан корабля Тешмар стоял у его локтя. Гасларк обратился к нему:

– Есть три лучших зрелища в мире, и первое – славный корабль, летящий по волнам с царственной красотой и грацией, взрезая форштевнем гребни волн и расплескивая сверкающую пену.

– Я согласен, Повелитель, – откликнулся Тешмар. – А какие два других?

– Одно мы, к несчастью, пропустили. Вчера пришла весть о поединке великих бойцов, я не увидел, как лорд Голдри одержал победу над хвастливым тираном.

– Но третье, надеюсь, не пропустим, – сказал Тешмар. – Бракосочетание лорда Голдри Блажко в королевском дворце в Заджэ Закуло с юной принцессой, твоей двоюродной сестрой. Будет пышный праздник и великая радость. Счастливый лорд возобладает той, которую считают украшением земли, образцом небесных добродетелей, королевой красоты.

– Да приблизят боги этот день, – сказал Гасларк. – Она милая девочка, а эти мужи из Демонланда – мои лучшие друзья. Ибо, что было бы со мной, Тешмар, и с моим королевством, и со всеми вами, если бы они не поддержали нас, уже не однажды?

Король нахмурился, слегка задумался, потом заговорил снова:

– Я мечтаю о великих делах, надоели мне мелкие набеги за добычей на Неврию, браконьерство в самосийских охотничьих угодьях, это все игрушки, ими не прославишь знатное имя и не приобретешь настоящую известность. Надо сделать что-нибудь такое, чтобы о нас не забыли, чтобы удивить мир, вот как демоны очистили земли от вампиров.

Тешмар, не отрываясь, смотрел на юг, потом показал рукой:

– Там большой корабль, о Повелитель. Мне он кажется странным.

Гасларк минуту внимательно вглядывался в море, потом переложил весло и направил свое судно к неизвестному кораблю. Он больше ничего не говорил, лишь наблюдал, как сокращается расстояние, и пытался разглядеть, что перед ним. Лохмотья шелкового паруса свисали с реи, гребцы еле гребли, словно корабль шел на ощупь, и его еле удавалось удержать от дрейфа кормой вперед. Он болтался в море, как побитый, не зная, в какой стороне родной причал, и куда плыть. Словно побывав в пламени чудовищной свечи, он был обожжен и замаран сажей. Гордая фигура на носу была побита, разбиты были бак и полуют, и красивые скамьи. Судно дало течь, так что полкоманды вычерпывали воду, чтобы держаться на плаву. Из пятидесяти весел половина была сломана или унесена морем, много раненых и несколько убитых лежали под бортами.

Приблизившись, король Гасларк понял, что за рулем на поврежденной корме стоит лорд Джасс, а рядом с ним Спитфайр и Брандок Дах. Их украшенные драгоценностями доспехи и богатые одежды почернели от вонючей сажи, и на их лицах застыла смесь пережитого страха, горя и гнева.

Когда они оказались на расстоянии крика, Гасларк окликнул их. Они не ответили, только отчужденно взглянули на него. Но они остановили корабль, Гасларк взошел на борт, поднялся на корму и приветствовал их.

– Удачная встреча в неудачный час, – сказал он. – Что случилось?

Лорд Джасс попытался заговорить, но не смог произнести ни слова, только двумя руками взял Гасларка за руку, и со стоном опустился на доску, отвернув лицо.

Гасларк сказал:

– О Джасс, ты столько раз брал на себя груз моих бед и спасал меня, дозволь мне разделить с тобой твое несчастье.

Но Джасс ответил странным глухим голосом, словно говорил сам с собой:

– Говоришь, мое? О Гасларк, что в этом превратном мире мое, если я только что лишился части своей души, брата, правой руки, главной опоры дома моего!

И он разразился рыданиями.

Кольца короля Гасларка вдавились в плоть от того, как Джасс сжимал его руку. Но он почти не чувствовал боли, такое страдание испытывала его душа от потери друга. Страшно и горько было видеть трех великих лордов Демонланда, плачущих, словно перепуганные женщины, и плачущих рядом с ними испытанных воинов. Гасларк хорошо понял, что сейчас благородные лорды не примут утешений, с ними случилось нечто слишком ужасное, о чем он пока не имел понятия. От неведения его сердце еще сильнее болело.

Однако, после многих расспросов, он все узнал. Ему рассказали, как за день до их встречи, в яркий полдень в открытом море при тихой погоде они услышали с неба хлопанье невидимых крыльев, которые, судя по шуму, должны были простираться от горизонта до горизонта. Потом море высоко поднялось и опало, волны схлестнулись над кораблем, но он не затонул. Загремел гром, волны взъярились, засверкали молнии, все накрыла черная ночь. Когда тьма отступила, море успокоилось. Вокруг, сколько доставал взгляд, была только вода.

– Нет никаких сомнений, – говорил Джасс, – что это Король Горайс Двенадцатый наслал на нас Врага. Пророки говорят, что он великий некромант, сильнее всех в этом мире. Это его месть за поражение, которое мы нанесли Колдунии на островах Фолиота. Предвидя подобное несчастье, я запасся некими амулетами из камня алекториана, который образуется в зобе петуха, вылупившегося в безлунную ночь, когда Сатурн горит в знаке человека, и рождается глава третьего дома. Амулеты спасли нас от гибели, хотя нас сильно потрепало. Спаслись все, кроме Голдри. Он остался без амулета. Проклятая случайность! То ли он его не надел, то ли цепочка порвалась при нападении на нас, то ли он потерялся по другой причине, но когда вернулся свет, нас на корме осталось трое вместо четырех. Больше я ничего о нем не знаю.

– О Гасларк, – сказал Спитфайр. – Наш брат похищен, теперь мы должны найти его и освободить.

Но Джасс застонал и сказал:

– Под какой звездой бесконечного неба ты начнешь поиск? В каком тайном течении океана найдешь то место, где последний зеленый луч гаснет в мутной тьме?

Гасларк некоторое время молчал. Потом произнес:

– Мне кажется, и больше всего похоже на то, что Горайс захватил Голдри Блажко и держит его в темнице в Карсэ. Туда и надо немедленно отправиться, чтобы его освободить.

Джасс не ответил. Но Гасларк схватил его за руку и сказал:

– Мы давние друзья, ты много раз спасал Гоблинланд. Твоя война – моя война. Послушай мое решение. Когда я плыл с востока через пролив Ринат, я видел мощный флот из сорока кораблей, шедший на восток в Бештрианское море. Хорошо, что они нас не заметили, потому что мы задержались у Эллиэнских островов, и были сумерки. Зайдя позже в Норвасп в Пиксиленде, мы узнали, что то был Лаксус со всем флотом Колдунии, который направлялся чинить разбой в мирных городах Бештрианского побережья. Мои семь кораблей по сравнению с армадой этих злодеев были всего лишь антилопой, встретившей жадного льва. Но теперь, смотри, как широко открывается дверь к выполнению наших замыслов. Лаксус со своим флотом далеко на востоке. Я сомневаюсь, что в Карсэ осталось на этот момент больше полутораста или двухсот воинов. Здесь у меня пять сотен. Еще не представлялось более удобного случая обрубить когти Колдунии и расцарапать Горайсу лицо, пока он снова соберет силы.

Гасларк рассмеялся в предвкушении битвы и воскликнул:

– О Джасс, как тебе улыбается такой план?

– Гасларк, – ответил лорд Джасс. – Ты предлагаешь его со всем благородством и открытой душой, я за это всегда любил тебя. Но не с налета можно победить Колдунию, а после долгих дней приготовлений и составления планов, и строительства флота, и сбора сил, которые мы еще не восполнили после уничтожения вампиров.

Гасларк не сумел его убедить, как ни старался.

Но Спитфайр сел рядом с братом и заговорил с ним:

– Родич, что с тобой? Неужели Демонланд потерял боевой дух и с ним способность быстро действовать? Неужели от нас осталась только непотребная оболочка? Ты совсем не тот, каким был; если бы колдуны сейчас нас видели, то решили бы, что мы подавлены страхом, раз на нашей стороне так удачно оказалась сила, а мы пятимся, вместо того чтобы нанести удар.

Джасс сказал на ухо Спитфайру:

– Дело в том, что я в душе сомневаюсь в стойкости гоблинов. Внезапное пламя их храбрости похоже на пожар в сухих листьях. Их стоило бы проверить, прежде чем во всем на них полагаться. Я считаю, что глупо доверять им нанесение главного удара по Карсэ. Тем более, то, что Голдри там, может оказаться игрой воображения.

Но Спитфайр, выругавшись, вскочил и воскликнул:

– О Гасларк, тебе лучше направиться домой в Гоблинланд. А мы открыто поплывем в Карсэ и будем просить аудиенции у великого Короля, умолять его разрешить нам расцеловать пальцы его ног и признать его нашим Повелителем, а нас считать дурно воспитанными непослушными детьми. Пусть он тогда вернет нам брата и всех примерно накажет, а потом отправит домой в Демонланд, раболепствовать перед Корсусом или Кориниусом, или кого он там посадит в Гейлинге как своего наместника. Ибо вместе с Голдри все мужество ушло из Демонланда, остались мы, молокососы, нас можно презирать и оплевывать.

Пока Спитфайр так говорил в гневе и горе, лорд Брандок Дах ходил туда-сюда по палубе, как голодный барс по клетке. Время от времени он хватался за рукоять длинного меча и бряцал им в ножнах. Наконец, встав перед Гасларком и окинув его насмешливым взглядом, он сказал:

– О Гасларк! Все, что произошло, меня так взволновало, что дух мой рвется наружу, в голове поднимается буря, а тело в тоске, сейчас сойду с ума. Лучшее лекарство от этого – драка. Если ты меня любишь, Гасларк, вынимай меч и защищайся! Мне надо подраться, а то взрыв чувств меня убьет. Жаль, что приходится обнажать меч против друга, но что остается, если нельзя драться с врагами?

Гасларк расхохотался и в шутку придержал его руки, говоря:

– Я не буду с тобой драться, Брандок Дах, спасший Гоблинланд от колдунов.

Но он тут же помрачнел опять и обратился к Джассу:

– О Джасс, подчинись. Видишь, в каком состоянии твои друзья. Мы все, как псы, рвемся с цепи, чтобы напасть на Карсэ в удобный час, которого может больше не случиться.

Теперь, когда лорд Джасс увидел, что они все против него, и услышал, как горячо они отстаивают свое намерение, он укоризненно усмехнулся и сказал:

– О брат мой и друзья мои, не уподобляйтесь эху. Манок лишь подражает голосу истины. Наверное, вы все лишились ума, и я тоже. Говорят же: трещина в одном месте приводит к многим трещинам. Воистину, я очень забочусь о своей жизни теперь, когда Голдри нет среди нас. Давайте же бросим жребий, и так решим, кто из нас троих отправится домой на нашем корабле, ставшем калекой из-за насланного Врага. Тот, кому жребий выпадет, должен будет плыть в Демонланд, собирать мощный флот и вооружать его для войны с Колдунией.

Так сказал лорд Джасс, и все те, кто всего лишь час назад находились между жизнью и смертью и не надеялись ни выздороветь, ни даже выжить, взбодрились духом, как в некоем опьянении, и мечтали лишь о радости битвы.

Лорды Демонланда наметили свои жребии и бросили их в шлем Гасларка. Гасларк встряхнул шлем, и выпал жребий лорда Спитфайра. Он пришел в большой гнев. Лорды Демонланда сняли латы и богатые одежды, почерневшие от сажи, и отдали их вычистить. Шестьдесят их воинов, оставшихся невредимыми после нападения Врага, пересели на один из кораблей Гасларка, а команда этого корабля взошла на борт корабля Демонланда, и Спитфайр взялся за рулевое весло. Раненые демоны лежали в трюме. Вместо порванного был поднят запасной парус. В глубоком неудовольствии, но с бодрым выражением лица лорд Спитфайр поднял парус и направился на запад. Король Гасларк встал за руль своего боевого драккара, с ним были лорд Джасс и лорд Брандок Дах, нетерпеливый, как боевой конь в ожидании битвы. Нос корабля, направленный на север, развернулся к востоку, его парус, расшитый лилиями, захлопал по мачте и наполнился северо-западным ветром, а остальные шесть судов повторили маневр, встали в фарватер с развернутыми белыми парусами и величественно заскользили по волнам широкого моря.

VI. Когти Колдунии

О предводительстве короля Гасларка в попытке нападения на Карсэ, и преуспел ли он, а также о великом сопротивлении лордов Джасса и Брандока Даха

На третий день вечером, когда они завидели побережье Колдунии, они убрали паруса и стали ждать ночи, чтобы причалить к берегу в темноте; ибо не очень хотелось им, чтобы Король узнал, где они. Их план был подвести корабли к пустынному берегу примерно в двух лигах от Тенемоса, откуда до Карсэ было около двух часов пути по болоту. Так что, когда село солнце, они обмотали весла и тихо погребли к плоскому берегу, который казался странно близким в темноте, но будто все время отступал и не приближался. Наконец, добравшись до земли, они вытянули корабли на берег, оставили примерно полсотни гоблинов сторожить их, а остальные воины вооружились и зашагали в глубь земли сначала по песчаным дюнам, потом по открытой болотистой местности. Большинство воинов были из Гоблинланда, поэтому трое вожаков, Джасс, Брандок Дах и Гасларк, договорились, что всем набегом будет командовать Гасларк. Шли они молча, болотистая почва была достаточно твердой, но шли осторожно, обходя опасные торфяные ямы и мелкие лужи. Это время года было сравнительно сухим, и воды было мало. Но ближе к Карсэ погода ухудшилась, начался дождь. И хотя малоприятно шагать ночью под моросящим дождем к крепости, имевшей плохую славу, лорд Джасс радовался, ибо плохая погода способствовала неожиданности, а они надеялись именно на внезапность.

Около полуночи они сделали привал примерно в четырех сотнях шагов от внешних стен Карсэ, которые смутно виднелись сквозь пелену дождя. Твердыня больше напоминала высокую молчащую гробницу, в которой лежит мертвая Колдуния, чем окованный железом панцирь с огромной силой внутри. От вида темной громады под дождем в сердце Гасларка запылал огонь битвы. Ничто не обрадовало бы его больше, чем возможность подойти к стенам со всем своим воинством, обойти их, и, найдя наиболее удобное место, внезапно напасть и захватить. Лорд Джасс хотел сначала выслать вперед малую силу и добыть сведения, а потом нападать, но об этом Гасларк слушать не хотел. Говорил он:

– Они там уже третью ночь все пьяны, празднуют победу своего посланного, осушают чашу за чашей. Охрана слаба, ибо они думают, что никто не придет их воевать теперь, когда сила Демонланда сокрушена. Уж не жалкие гоблины, так они думают. Смех, да и только! Но твой передовой отряд может их предупредить, и тогда у наших главных сил не будет случая напасть внезапно. Нет, ибо даже когда вампиры в тот недобрый день внезапно напали на меня в Заджэ Закуло, мы смогли бы дать им отпор, если бы узнали об их приближении. Крепость Карсэ надо атаковать сразу. Если ты страшишься их вылазки, я желаю ее. Если они откроют ворота, у нас хватит сил, чтобы ворваться внутрь, неважно сколько их там засело.

Джассу не нравился такой совет, но его разум еще сковывала некая вялость, и он не стал противоречить Гасларку. Так что они подкрались к стенам Карсэ. Тихо падал дождь, и недвижно стояли кипарисы за внешними стенами из черного мрамора, угрюмыми и молчащими в мрачной полночи.

Гасларк дал команду, войско стало осторожно огибать крепость с севера, потому что с юга река омывала стену, а на северо-западе они надеялись найти место для проникновения внутрь. Впереди шел Гасларк с сотней своих лучших воинов, за ними – демоны. Главные силы гоблинов под командованием Тешмара следовали за демонами. Двигались они осторожно, и, наконец, дошли до пологого холма, тянувшегося на юго-восток от самых болот и кончавшегося утесом, на котором стояла крепость Карсэ. Воины из Гоблинланда, опьяненные предстоящей битвой, вырвались вперед, а демоны отстали, так что Джассу не удавалось догнать их. Воины Тешмара боялись отстать, Тешмар не мог сдержать их, и они прорвались между демонами и стенами, намереваясь бегом присоединиться к Гасларку. Джасс тихо выругался, сказав:

– Толпа гоблинов неуправляема. Они всё провалят.

В таком порядке войско остановилось. Гоблины Тешмара оказались не дальше, чем в двадцати шагах от стен, когда на них, словно молнии, вспыхнули факелы, ослепляя гоблинов и демонов и ярко осветив стражу на стенах с луками, копьями и пращами. В нападающих полетели стрелы и камни. В то же мгновение отворились тайные ворота, из них выскочил лорд Кориниус с сотней высоких воинов Колдунии, крича:

– Тот, кто захочет поужинать крабом Колдунии, будет иметь дело с его клешнями, прежде чем подберется к панцирю!

Ворвавшись в строй воинов Гасларка с фланга, он рубил двуручной секирой с бронзовыми пластинами так яростно, что разделил гоблинов надвое. Их было больше, но не они, а солдаты Кориниуса напали внезапно. Гоблины смешались и отступали под натиском. Многие были ранены, некоторые убиты, в том числе Тешмар, капитан корабля Гасларка. Он поднял меч на Кориниуса, но промахнулся, при этом наклонился вперед, и Кориниус одним ударом отсек ему голову. Гасларк с лучшими воинами успел проскочить тайные ворота в стене, но теперь вернулся назад навстречу Кориниусу, громко скликая гоблинов в атаку, дабы загнать колдунов назад за стены. Прорубившись к Кориниусу, Гасларк ткнул его копьем и ранил в руку. Но Кориниус секирой разрубил древко копья Гасларка, прыгнул на гоблина и нанес ему глубокую рану в плечо. Гасларк взялся за меч, и обменялись они многими ударами, под которыми шатались, но никто из них не упал, пока Кориниус не обрушил на шлем Гасларка свою секиру сверху вниз, как топор на дрова. Крепок был шлем, подаренный лордом Джассом в былые дни в знак любви и дружбы, не смог Кориниус его разрубить. Гасларк остался жив, но упал на землю, как мертвый. С его падением смятение охватило гоблинов.

Все это произошло в самом начале вылазки колдунов, когда лорды Демонланда не успели вступить в битву, только воины Гасларка оказались перед колдунами. Но теперь Джасс и Брандок Дах мощным броском прорвались вперед и подняли Гасларка. Джасс приказал отряду гоблинов отнести его на корабль, дабы он остался цел. Но колдуны громко орали, что король Гасларк убит, и в этот удачный для них момент сидевший в засаде Корунд с полусотней воинов выскочил из потайной двери в западной стене и напал на гоблинов с тыла. Поверив, что Гасларк зарублен, гоблины отчаялись и растерялись, их сердца дрогнули. В полутьме они не сумели трезво сообразить, что их воинство намного больше колдунского, пришли в ужас и побежали от стен Карсэ. Колдуны бросились за ними, как бешеный кролик за горностаем, и убивали их дюжинами и сотнями, так что немногим больше полусотни храбрых гоблинов, отправившихся с Гасларком на штурм Карсэ, сумели добежать через болота до кораблей.

А Корунд с Кориниусом, собрав сильнейших бойцов, тут же набросились на демонов, и между ними произошла жестокая битва, далеко был слышен гул от ударов и звон оружия. Соотношение сил изменилось. Гоблинов вывели из сражения, колдунов погибло мало, и теперь на одного демона их приходилось четыре. Они теснили демонов со всех сторон. Тут случайная стрела со стены вдруг застряла в шлеме Корунда. Он заорал, что после боя порубит на пироги тупоголового олуха, который посмел поставить лучников на стены, тем портя забаву и угрожая жизни своих же бойцов. Стрельба со стены прекратилась.

Битва становилась все кровавее. Демоны отчаянно отражали атаки колдунов, лорд Брандок Дах бросался то на Корунда, то на Кориниуса, и они по очереди отступали от него под защиту своих воинов, осыпая друг друга громкими проклятиями. Вряд ли кто в течение одной ночи видел столько чудес отчаянной храбрости, сколько показал лорд Брандок Дах. Он играл мечом легко, как ивовым прутиком, но на конце его меча была смерть. Одиннадцать сильных противников уложил он насмерть, и пятнадцать тяжело ранил. Наконец, Кориниус, которого колкости Корунда жалили, как слепни, пристыженный и разъяренный, бросился на лорда Брандока Даха, как безумный, нацелясь двуручной секирой разрубить его до пояса. Но Брандок Дах легко ускользнул от удара, как зимородок над прудом избегает в полете ветвей ольхи, и мечом пронзил Кориниусу правое запястье. Так Кориниус был выведен из боя. Колдуны не добились больших успехов и в противоборстве с лордом Джассом, который косил их размашистыми ударами, кого разрубая, кому снося голову, пока они не были вынуждены отступить от него. Все демоны сражались великолепно во враждебном тумане, против превосходящих врагов, до тех пор, пока все не полегли, в живых осталось только два лорда: Джасс и Брандок Дах.

Тут на бастион Карсэ вышел Король Горайс в черных доспехах, инкрустированных золотом, и увидел этих двоих, которые, встав спиной к спине, продолжали отражать удары колдунов, наседавших со всех сторон, и никто не мог одержать верх над ними. Король обратился к Гро, стоявшему рядом, и спросил:

– Туман и свет факелов мешают мне видеть. Кто эти двое, учинившие кровавую бойню с моими лучшими воинами?

Гро ответил:

– О Король, это не кто иной, как лорд Джасс, и с ним лорд Брандок Дах из Кротринга.

Тогда Король сказал:

– Вот так помалу возвращается ко мне добыча, за которой было послано. Ибо тайным способом я уже получил сведения, что тот, кто был послан, захватил Голдри, самого ненавистного мне. А эти двое, спасшиеся благодаря чарам, обезумели настолько, что сами шагнули в открытую пасть моего мщения.

Король немного помолчал, глядя вниз на бой, потом насмешливо ухмыльнулся и произнес:

– Нечего сказать, приятное зрелище: сотня моих храбрецов отскакивает и уклоняется от этих двоих. До сих пор мне казалось, что есть достойный меч в Колдунии, и что Кориниус и Корунд – не просто хвастуны, у которых, как оказалось, нет ни силы, ни смелости. Их, как мальчишек, отхлестали светлыми мечами Джасс и этот выскочка из Кротринга.

Но Кориниус, к этому времени вышедший из боя и вставший рядом с Королем, озлобленный, с рукой в крови, воскликнул:

– Ты неверно судишь, о Король! Было бы справедливее похвалить меня за великий подвиг, удачную засаду на большое войско и полный его разгром. То, что мне не удалось превзойти этого Брандока Даха, не удивительно, ибо сильнейший воин, чем я, Горайс Десятый, да сияет память о нем, был им с легкостью побежден. Мне кажется, что мне повезло не быть убитым, а отделаться раненной рукой. Эти двое – неуязвимы, их ни рубящим, ни колющим ударом не возьмешь. А Джасс – чародей, сильнее его не сыщешь.

– А вы все – взрослые молокососы, – сказал Король. – Но я не испытываю желания дальше наблюдать такое представление. Пора кончать.

Король призвал старого герцога Корсуса и приказал ему поймать демонов сетями. Воины Корсуса, потеряв убитыми около двадцати бойцов при большом численном перевесе, наконец, смогли накинуть сети на лорда Джасса и лорда Брандока Даха, и затащить их, как шелкопрядов в коконах, в крепость Карсэ. Там их швырнули оземь, и все колдуны радовались, что таких великих бойцов удалось, наконец, обездвижить. Ибо Корунд и его воины настолько утомились, что чуть не падали с ног.

Когда воины Короля зашли в Карсэ, им было велено снова выйти с факелами, найти всех раненых колдунов и внести их за стены, а оставшихся в живых раненых демонов и гоблинов прикончить мечами. Лорда Джасса и лорда Брандока Даха, крепко спутанных сетями, бросили в угол внутреннего двора, как тюки с испорченным товаром, и оставили до утра под стражей.

Когда лорды Колдунии отправлялись спать, то увидели в западные окна красное зарево и языки пламени у берега. Кориниус, обратившись к Гро, сказал:

– Смотри, как гоблины, прежде чем со стыдом уплыть домой на одном корабле, сжигают остальные, чтобы мы за ними не погнались.

И Кориниус, у которого уже слипались глаза, повел Гро спать, по дороге пнув лорда Брандока Даха, не имевшего возможности ответить.