Седмина пустошь

– Надо остановить колонну и провести первоначальную разведку.

Включив рацию, Щетинин вышел на Степанова:

– Жора, как меня слышишь?

– Нормально. А ты где?

– Я в головной машине с Ямадаевыми. Предупреди всех, чтобы не спешили и встали, как только нас догоните. Мы будем ждать вас со включенной аварийкой, примерно за километр до объекта. Я осмотрюсь на месте и сообщу как обстановка.

– Понял, – ответил Степанов и вдруг попросил, – Щетинин, возьми меня с собой в разведку – я не подведу.

Андрей вопросительно посмотрел на братьев. Сулим, поймав его взгляд одобрительно кивнул. Щелкнул кнопкой, и переведя рацию в режим передачи ответил:

– Договорились. Готовься к пересадке. Встречаемся на перевале «Каменный». Колонна останется там, и будет ждать дальнейших распоряжений. Отбой связи.

Выключил рацию и обратился к братьям:

– Сколько боевиков, и сколько подходит к селу дорог?

– В самом доме, где находится оружие четыре человека, но в двух других еще по одному; они местные и ночуют дома. В село ведет одна дорога, она сквозная, а дальше уходит в горы.

Подъехали к перевалу и остановились в ожидании колонны, включив аварийку. Вскоре раздался гул моторов и подтянулись грузовики. Из кузова головного выпрыгнул Жорка Степанов, подбежал к Гелику, заглянул в окно, сел рядом с Щетининым и захлопнул дверь. Выключили фары, аварийку и очень медленно, в полной темноте, проехали примерно еще с километр. У небольшой развилки Джабраил съехал с дороги, остановил машину и сказал:

– Все, дальше лучше пешком.

Вышли, тихо прикрыли дверцы и ступая вслед за братьями отправились к селу. На счастье, ночь выдалась безлунная, а одинокие огоньки, светившие из окон домов, указывали правильное направление. Взяв, правее обошли село, и со стороны заднего двора подошли к нужному дому. Осмотрелись, затаившись среди камней. Щетинин заметил шевельнувшуюся тень у стены глинобитного сарая. Разбушевавшийся ветер, слегка завывая раскачивал чахлые деревья.

– Смена караула будет? – шепотом спросил у Сулима.

Тот кивнул головой. Отползли и Щетинин изложил план:

– Сейчас, я обойду сарай, и сниму часового. Когда на смену выйдет второй, то и его, потом войдем в дом и повяжем остальных. Ты, Жора, возвращайся к колонне и приведи две группы по пять человек; они займут места на въезде и выезде. Водители и остальные бойцы пусть ждут сигнала. Как закончишь, то возвращайся. Степанов, вскочив исчез в темноте. Вернулись к дому. Часовой, видимо замерзший, встал и начал ходить, разминая занемевшие суставы. Дав, братьям знак оставаться на месте, Щетинин подкрался к строению с противоположной стороны, потом скользнул вдоль стены до угла и прислушиваясь стал ждать. Вскоре услышал приближающиеся шаги, потом они на мгновенье прекратились, и снова раздались, но теперь уже затихая. Щетинин выглянул из-за угла, и увидел удаляющуюся спину. Замер, выждал, и в тот момент, когда чеченец, дойдя до угла, снова развернулся, повернувшись к нему спиной выскочил и тренированным ударом свалил боевика на землю. Навалившись сверху, заткнул часовому ладонью рот. Помахал братьям, и те подошли.

– Его надо унести отсюда, – прошептал Щетинин, – оттащите и возвращайтесь.

Ямадаевы переглянулись. Джабраил вытащил у лежащего брючный ремень, завел ему руки за спину и стянул их. Сулим, подобрал вязанную шапочку, разжал челюсти, и запихнул ее лежащему в рот. Взявшись за руки и за ноги, братья, отнесли часового от сарая, а после вернулись.

– Сулим, отойди подальше от дома и присядь; изобрази часового, а в случае, если что-нибудь спросят, то промычи в ответ нечленораздельно; как будто со сна. Я буду караулить у входной двери. Ты, Джабраил, на всякий случай встань у окон, – распределил обязанности Щетинин. Ждать пришлось долго, пока дверь не открылась и вышедший не спросил что-то. Сулим, закашлявшись ответил нечетко, и в этот момент Щетинин повторил нанесенный у сарая удар.

Братья, приблизившись уважительно посмотрели на Щетинина и связав оставили чеченца лежать у стены дома. Втроем, немного подсвечивая, бесшумно вошли в открытую дверь и обнаружив боевиков спящими, навалившись скрутили им руки и заткнули рты.

– Что дальше? – спросил Сулим.

– Будем ждать Степанова.

Степанов, шустрый как молния появился почти сразу, как только его фамилия была произнесена.

– Легок на помине, – усмехнулся Щетинин, – в двух других домах по одному человеку, а нас четверо, поэтому не станем ждать рассвета. Занимаем места у дверей, и я даю знак колонне входить в село. Разбуженные шумом эти двое попытаются улизнуть, вот тут-то мы их и возьмем. Ведите к первому дому.

Добрались. Судя по погасшим окнам в нем все спали.

– Мы со Степановым остаемся здесь, ну а за вами второй.

Братья ушли. Выждав немного, Щетинин, отошел от дома, включил рацию, и определил задачу:

– Входите колонной, но не сразу, сперва пошумите как следует; постарайтесь все село разбудить.

Немного времени спустя, вдали послышался гул моторов, перед въездом в село тарахтящие грузовики остановились, послышалось хлопанье дверей и голоса. Спавшие в доме проснулись, в окнах зажегся свет, тихонько скрипнув отворилась дверь и показалась голова в папахе. Не дав осмотреться, Щетинин схватил чеченца обеими руками за уши и рывком выдернул из дверного проема, подскочивший Степанов сорвал с плеча боевика автомат. Чеченец совсем не сопротивлялся и дал связать себя. Ямадаевы, к сожалению, сработали не так чисто; не став церемониться, они прирезали юношу из второго дома. Вскоре, бойцы грузили оружие, хранившееся в сарае. Захваченных боевиков по прибытии в Грозный разместили в комнатах для задержанных. Щетинин, не спавший уже две ночи подряд, добравшись до своей койки рухнул на нее как подкошенный и провалился в глубокий сон.

Ближе к вечеру, на дисплее мобильника Любы Чернышевой высветился неизвестный номер, слегка озадаченная она ответила на вызов:

– Алло?

– Люба, так мы пойдем сегодня в кино? – услышала она знакомый голос.

– Андрей, это вы? Как вы узнали мой номер?

– Люба, не забывайте, что я работаю в разведке. Так мы встретимся?

– Конечно, сегодня новый фильм привезли. Вы смотрели «Ворошиловский стрелок»?

– Люба, я уже давно ничего не смотрел.

– Начало сеанса в 20.00.

– Давайте я зайду за вами в 19.30.

– Договорились.

Комнаты обслуживающего персонала ФСБ размещались на первом этаже здания, и в отличие от комнат отдыха для офицеров были гораздо меньше, зато имели индивидуальные санузлы и напоминали скорее комфортабельные двухместные гостиничные номера. Соседка Любы в этот вечер была на дежурстве в зале, что оказалось весьма кстати. Люба, достала свое лучшее платье, туфли на высоком каблуке и небольшой набор косметики; решила привести себя в гражданский вид, от которого совсем отвыкла.

Закончив, осмотрела себя в зеркале, и осталась недовольна – платье и косметика на лице выглядели излишне яркими. Она уже подумывала; не стоит ли ей переодеться в привычный камуфляж, вместо туфель надеть кроссовки, косметику с лица смыть, когда в дверь осторожно постучали.

– Да, да, минутку, – досадливо откликнулась.

Настенные часы показывали 19.30. Времени на переодевание и смывку косметики не оставалось. Чертыхнувшись, захватила сумочку и отворила дверь в коридор, где с задумчивым видом, Щетинин рассматривал висевший на стене плакат. Услышав звук открывшейся двери, он обернулся и слегка остолбенел; перед ним стояла ослепительно красивая девушка.

На Любе было ярко-красное платье, в цвет ему туфельки на высоком каблуке и сумочка. Слегка тронутые розовой помадой пухлые губы призывно манили, а в ушах небольшими камешками сверкали подаренные отцом на совершеннолетие сережки. Заметив произведенный эффект, Люба смутилась, но отступать было уже поздно и некуда. Андрей, завороженный ее появлением, подошел, и протянул ей знакомый цветок, но теперь уже с тремя лепестками очень серьезно при этом сказав:

– Люба, вы прекрасней всех девушек на свете!

Девушка зарделась от смущения, ее губы тронула легкая улыбка, она осторожно взяла цветок, слегка коснувшись руки Андрея и ответила:

– Спасибо, – поднесла цветок к лицу, вдохнула нежный аромат и задорно спросила:

– Скажите, а как вам удалось найти цветок с тремя лепестками?

– О, это была необычная, но очень успешная войсковая операция, – уклончиво ответил Андрей лукаво улыбнувшись.

Взявшись за руки, они вышли под уже темное небо, покрытое сверкающими звездами, переполнявшее счастье заставляло их сердца биться в унисон, а руки их, соединенные переплетенными пальцами образовали неразрывную связь.

Теперь, все свободное время они проводили вместе, а спустя полгода поженились. Свадьбу сыграли в Новосибирске.

В качестве свидетеля со стороны жениха был Сергей Крупилин, а у Любы ее школьная подруга. Из гостей на свадьбу со стороны Любы кроме подруги был приехал генерал-майор Николаев Степан Трофимович, а свою мать Люба позвать не захотела. К Андрею приехали сестры с мужьями офицерами и детьми.

Гуляли шумно и весело. В просторном особняке всем хватило места, а крики «горько» звучали весь первый и еще два следующих дня после бракосочетания, пока последний гость не покинул гостеприимный дом Щетининых.

Медовый месяц молодые провели в Крыму, а после вернулись к месту службы. Соседку Любы переселили, и комната досталась молодоженам.

Возвращение.

Крупилин, провел в госпитале несколько месяцев, прежде чем был выписан и демобилизован по инвалидности. Получив кроме ордена еще и солидную выплату за ранение, он, возвратившись домой, обнаружил, что остался совсем один.

Девушка, узнав о том, что он с ранением находится в госпитале, не стала его ждать, и вышла замуж за местного предпринимателя, а друзья, переженившись уединились в семейном кругу. На его, в камуфляже, с орденом на груди, ковыляющего по улочкам поселка с палочкой, местные жители смотрели с жалостью и сочувствием, перешептываясь за спиной. Единственно, кто искренне ему обрадовался была мать, да и той спустя год с небольшим не стало – тревоги и волнения за сына не прошли даром.

Сперва ее скосил инсульт; обездвижив и приковав к постели, а потом, одной темной зимней ночью она тихо ушла, оставив его одного в старом, уже порядком покосившемся бревенчатом доме. Сняв и забросив подальше камуфляж, Крупилин переоделся в джинсы и спортивного покроя куртку, очень жалея, что не сделал этого раньше.

Доктор при выписке из госпиталя сказал: не сидите, и не ждите, когда поправитесь. Все в ваших силах. Двигайтесь, тренируйтесь, пытайтесь бегать, и хромота ваша со временем если и не пройдет совсем, то станет по крайней мере незаметна для окружающих.

И он не сдавался, став в местном спортклубе завсегдатаем. Хорошо сложенный и накаченный, он, обливаясь потом до изнурения поднимал штангу, беспощадно, вкладывая всю ярость утюжил грушу, нескладно прыгал и приседал, пока острая боль в ноге не заставляла остановиться. В конце концов, спустя год, смог отказаться от ненавистной палочки, продолжая тем не менее слегка прихрамывать при быстрой ходьбе.

Спортклуб «Качалка» посещали разные люди, в том числе и местные авторитеты, которые очень скоро его заприметили. В поселке, после опустошительной перестройки, пронесшейся в девяностые, с экономикой не заладилось. Многие предприятия закрылись, закрылся и авторемонтный завод, на котором Крупилин работал перед призывом в армию. Из депрессивного поселка, где бесперебойно функционировали только продуктовые магазины, да еще похоронное бюро, в поисках работы и лучшей жизни массово уезжала молодежь. Оставались только старики, перебивавшиеся кое-как на скромные пенсии, да и те постепенно уходили в мир иной, оставляя после себя заколоченные и никому не нужные ветхие дома.

Но все-таки, робкие ростки новой жизни начали пробиваться и в этих заброшенных землях. Открылась небольшая фабрика по пошиву спец. одежды. Заросшие бурьяном и борщевиком совхозные земли начали обживать заезжие фермеры, появилось даже охранное предприятие «Ястреб», курирующее едва затеплившуюся экономику района.

Однажды в спортклубе, когда Сергей переодевался, собираясь домой, в раздевалку вошел коренастый мужик средних лет с короткой стрижкой, и мощной бычьей шеей. Немного постоял, поигрывая в руках звякающим брелком, наконец протянул мощную короткопалую руку, и представился:

– Павел.

– Сергей.

Рукопожатие оказалось довольно крепким, а взгляд карих глаз цепким и изучающим.

– Домой собираешься?

– В общем да.

– Я подвезу, – предложил Павел

– Спасибо, я прогуляюсь, – вежливо отказался Сергей

– Поговорить надо, – упрямо не отставал мужик.

– Ну, тогда ладно, – согласился Сергей, натягивая куртку, – тогда поехали.

У входа в «Качалку» стоял слегка припорошенный снегом черный внедорожник. Пиликнув и мигнув огоньками автомобиль при их появлении открылся, и Павел предложил:

– Садись боец.

Сергей сел в машину, и напрягся, ожидая продолжения разговора и вопросов.

– Как нога?

– Спасибо, лучше.

– Как угораздило?

Подобных вопросов Сергей не любил, но ответить было надо, поэтому ответил максимально кратко:

– Фугасом.

– Ого! – раскатисто протянул Павел, – Серьезно.

Сергей промолчал. Между тем, смахнув дворниками с лобового стекла мелкие снежинки, Павел лихо, с пробуксовкой колес стартанул и вывел джип на заснеженную дорогу.

– Мне на Гагарина, здесь рядом.

– Да знаю, – отмахнулся Павел, и добавил улыбнувшись, – не бойся, не заблудимся. – а после небольшой паузы спросил, – Не скучно без дела?

– А что, есть какое нескучное?

– Есть, может даже и веселое; кому как покажется, – ухмыльнулся здоровяк, и продолжил, – а если подружимся, то вместе и повеселимся.

– А, конкретно?

– А конкретно, приходи завтра в кафе «Встреча» часам к девяти вечера, там все и узнаешь.

Скрипнув тормозами остановил машину напротив дома Сергея.

– Ну давай, до завтра Фугас.

Крепко пожал на прощание руку, и укатил в снежную тьму улицы, лишь местами прорезаемую желтыми фонарями.

– «Фугас», – повторил про себя Сергей и его слегка передернуло, но вместе с тем, осталось что-то теплое от этой встречи; как будто побывал в части, среди друзей, где почти у всех были прозвища.

Прозвища позволяли избежать путаницы в эфире, да и просто при общении в большом коллективе. Например, в его роте было четыре Сергея, но Крупилин, был только он один. Его позывной при общении по рации был Крупа. Другие имели схожие прозвища образованные обычно от сокращения фамилий. Так Мишка Сорокин – Сорока. Вовка Дегтярев – Деготь, Сашка Панфилов – Панфил. Правда, одного бойца по фамилии Рыбицкий почему-то звали Акула, но это скорее от того, что у Кольки никогда не сходила с лица широкая добродушная улыбка, обнажавшая ряд безупречно красивых зубов. В общем ничего оскорбительного в этом не было.

Кафе «Встреча» находилось недалеко – на улице Ленина – центральной улице поселка. На старинное, дореволюционной постройки здание, сложенное из побеленного кирпича с красивыми закругленными окнами, позднее был нахлобучен второй этаж из бревен, где устроена рабочая столовая. После вихрем пронесшейся по стране «Перестройки» столовая была приватизирована и превратилась в кафе. У кафе был отдельный вход, представлявший из себя уродливую деревянную пристройку сколоченную из посеревших, и никогда не крашенных досок.

Над крыльцом свисал покосившийся ржавый навес, украшенный мигающими огоньками от елочной гирлянды, а рядом стояли, курили, и разговаривали, сильно подвыпившие подростки. Увидев его, замолчав расступились.

По скрипучим деревянным ступеням, поднялся на лестничную площадку второго этажа, открыл дверь и вошел в зал, облицованный дешевым пластиком ядовито-желтого цвета с многочисленными пробоинами от спинок железных стульев, стоящих вплотную к стене. Столы в вытянутом помещении выстроились двумя рядами – вдоль окон и вдоль стены. На грубо сваренных из железных труб и, покрашенных в белый цвет вешалках, не хватало мест, многие сидели в одежде, или развесили ее на спинках стульев. Было сильно накурено, чересчур громко играла музыка, нервно-надрывный припев песни бесконечно и очень жалобно извещал про «белые розы на белом снегу», и также громко, стараясь изо всех сил перекричать музыку разговаривали посетители.

Подвыпившие мужики в валенках и ватниках устроились за сдвинутыми столами при входе, молодежь же, в большинстве своем независимо от пола одинаково одетая в вареные джинсы и сапоги – дутики сидела небольшими компаниями в глубине зала.

Несмотря, на стоящий в зале шум, все, как по команде на секунду умолкли, проводив Крупилина любопытными взглядами. Проход между столов вел к барной стойке, находящейся в конце зала в тесном закутке. Пройдя по залу, Сергей осмотрел собравшихся, но Павла среди них не было. За стойкой стояла крашенная под блондинку девица в белом клеенчатом переднике. На полках за ее спиной выстроились бутылки со спиртным.

Подойдя к стойке, попросил пива, решив дождаться Павла.

– Вам, наверное, туда, – кивнула девица на неприметную серую дверь рядом со стойкой, -проходите, вас ждут.

– Спасибо, – ответил Сергей.

Открыв дверь, шагнул в полутемное помещение. Центр зала, занимал бильярдный стол, ярко освещенный лампой в зеленом абажуре, а у дальней стены стояли два сдвинутых стола.

Четверо крепких парней, с короткими стрижками сидели друг напротив друга, а место во главе стола занимал сухощавый мужик с седыми волосами и в сильно помятом сером костюме. Павел сидел лицом ко входу. Отреагировав на появление Крупилина махнул рукой и крикнул:

– Давай к нам!

– Здравствуйте! – подойдя и обменявшись рукопожатием с Павлом поприветствовал остальных.

– Куприянов Валерий Васильевич, – приподнявшись из-за стола и протянув сухую, узкую ладонь представился обладатель серого костюма.

– Сергей Крупилин.

– Николай Синицын, можно просто Синица, – повернувшись назвался парень в черных джинсах, черном свитере с темно-серой полосой и светлыми почти под ноль стриженными волосами.

– Ефим Назаров, а короче Назар, – угрюмо обронил детина с круглым лицом и огромной пятерней, в которой ладонь Сергея просто утонула.

– Юрий Фомин, если хочешь, то Фома, – кивнул худощавый и самый молодой из всех за столом, рыжий парнишка в джинсах и темно зеленой рубашке навыпуск.

– Присаживайтесь Сергей, – предложил Валерий Васильевич, и обратившись к молоденькой девушке, сидевшей в дальнем углу с мобильником в руках, скомандовал:

– Галя организуй ужин.

Девушка тотчас подскочила и спрятав мобильник в карман фартука выскочила из зала.

– Молодец, что пришел, – обратился седой, – ты местный и наверное, знаешь кто мы, но все-таки немного расскажу: Я основатель и руководитель охранной компании «Ястреб». Оказываем услуги правового характера местным коммерческим и бюджетным организациям. Открылись сравнительно недавно, но под нашим контролем находятся уже практически все торговые точки поселка, а на некоторых из них организованы ежедневные круглосуточные дежурства, – Валерий Васильевич слегка кашлянул, и продолжил, – сам понимаешь продавщицам с пьяным мужиком, желающими умыкнуть поллитровку сунув ее в сапог или валенок справиться непросто, вот в этом – в соблюдении законности и правопорядка мы и оказываем помощь и поддержку предпринимателям. Да и в этом кафе, – Куприянов обвел широким жестом помещение, – молодежь порой так разгуляется, что не остановить без применения физической силы, поэтому, и здесь у нас есть пост. Работает у нас разный народ, но те, кто за этим столом – это костяк – оперативная группа для улаживания острых ситуаций. Для начала могу предложить работу на стационарных объектах. Список у меня в офисе, а потом, когда присмотримся друг к другу, то возможен переход в оперативную группу. Подумай, и если созреешь, то милости прошу к нашему шалашу. Сегодня пятница, а в понедельник с десяти я буду в офисе, который находится в здании администрации. Там на вахте тебе подскажут как меня найти. На этом деловая часть закончена, переходим к ужину. – торжественно закончил свою речь Куприянов и обратившись к Фоме попросил:

– Позови Галю, где она там пропала?

Фома скрылся за дверью и почти сразу, появился идя вслед за официанткой, которая катила перед собой блестящую тележку с горячим и выпивкой. Разгрузив содержимое на стол, поставив перед каждым из собравшихся тарелки и разложив столовые приборы девушка ушла. Быстро поужинав, Валерий Васильевич попрощался и пожелав всем хорошо провести время удалился. Как только дверь за Куприяновым закрылась, так некоторую скованность, за столом как рукой сняло. Оставшийся вечер прошел весело, а закончился далеко за полночь.

Проснувшись в холодной, и не протопленной избе, где вода в ведре покрылась тонкой коркой льда Сергей выскользнул из-под одеяла и повиснув на самодельной перекладине, прибитой над входной дверью, начал энергично подтягиваться, до тех пор, пока не почувствовал, что достаточно согрелся. Соскочив с перекладины, растопил плиту, поставил на нее сковородку, чайник, принес свежей воды, умылся, позавтракал, убрал постель. Выглянул в окно, откуда сквозь замерзшие стекла расцвечивая узоры льда пробивалось яркое солнце заливая дом теплым светом. По радио прозвучали сигналы точного времени. Взглянув на старенькие ходики, висящие на стене, подправил отстающие стрелки и подтянул гирю на цепочке. Натянул пуховик, и закрыв скрипучую дверь на хлипкий навесной замок, отправился в сторону центра, вспоминая прошедший вечер.

А, ведь весело погуляли. Померились в армрестлинг и ему удалось уложить всех, кроме Назара, потом разделившись на пары сыграли в бильярд.

По жребию в напарники достался Фома – самый результативный игрок, поэтому выиграли две партии из трех. Продолжили вечер в соседнем зале, где уже не оставалось свободных мест, а проход между столами заполнили танцующие пары. К концу вечеринки все, кроме него разъехались с девчонками на машинах. Предлагали подвести и его, но он отказался, решив прогуляться, благо до дома недалеко.

Затаившаяся боль от не сложившихся отношений с Верой все еще не отпускала, наполняя горечью воспоминаний. Поначалу, были частые звонки, нежные слова, признания в любви, но после того, как оказался в госпитале с серьезным ранением, звонки от Веры стали реже, тон суше, а потом и вовсе прекратились, а на его звонки она перестала отвечать. Щетинин, появившийся в госпитале после окончания отпуска по ранению, разрулил ситуацию.

– Позвони с моего телефона.

Вера не сразу поняла, кто звонит, немного растерялась, но после паузы сухо сообщила:

– Сергей, ты извини, но я замуж выхожу, ты поправляйся у тебя все будет хорошо. Прощай.

Скрип тормозов и резкий автомобильный сигнал вырвал из воспоминаний, заставив обернуться. В потрепанном синем жигуленке, сидел Фома.

– Далеко ли собрался? – спросил Фома, и предложил, – Садись подвезу!

– В центр за продуктами; в доме ни крошки не осталось, – объяснил Сергей, протискиваясь в распахнутую дверцу маленькой побитой машинки.

– А меня Васильич на объект вызвал, – огорченно сообщил Фома, – опять Колтунов загулял и на дежурство не вышел. Придется за него отрабатывать. Ты, определился? У нас завал; дежурить некому. Васильич нормальный мужик, но народ в команде почти одни пенсионеры – то заболеют, то запьют. Кстати, Галка на тебя запала. Ты чего вчера один ушел?

– Ничего, исправим, – улыбнулся в ответ Сергей.

Они повернули на улицу Ленина и Фома спросил:

– Тебя где высадить?

– Да можно здесь.

– В общем я полетел, Васильич на объекте ждет.

Сергей вышел из машины, захлопнул дверцу, и Фома укатил.

Галя… Только сейчас вспомнил посматривавшую на него вчера украдкой худенькую молоденькую девушку в белом переднике. Всего один вечер и столько знакомств.

Хандра внезапно отступила, и накатившее хорошее настроение не покидало Крупилина до самого вечера, чего давно не случалось.

В десять часов утра, в понедельник Крупилин распахнул входную дверь в двухэтажное, белого силикатного кирпича здание местной администрации. В небольшом холле, разделенном пополам блестящим железным заборчиком, рядом с вертушкой, в остекленной кабинке сидел пожилой, охранник с буденовскими усами, одетый в сильно смахивающую на спецовку черную куртку, на рукаве которой красовался круглый шеврон с изображением хищной птицы, а над нагрудным карманом желтая нашивка «Охранное предприятие Ястреб».

Проходящие через турникет показывали пропуска, некоторые просто здоровались. Увидев Сергея, охранник остановил вертушку:

– Куда, к кому?

– Мне к Куприянову Валерию Васильевичу.

Взглянув на листок, лежавший перед ним охранник, важно поправив усы спросил:

– Крупилин?

– Да, это я.

– Направо по коридору, шестой кабинет, проходи.

Подойдя к двери, коротко постучал и открыл. Одетый все в тот же мятый серый костюмчик Валерий Васильевич сидел за столом и изучал некий документ. Взглянув на открывшуюся дверь, пригласил:

– Заходи Крупилин!

Небольшой кабинет, выкрашенный масляной краской в бежевый цвет, занимал потертый канцелярский стол, вдоль стен несколько стульев. Справа от Куприянова обшарпанный коричневый сейф, а слева шкаф, за стеклянными дверцами которого канцелярские папки. Валерий Васильевич поставил на лежащем перед ним документе подпись, отодвинул бумагу, и сцепив пальцы рук на столе деловито начал:

– Хорошо, что пришел. Машина у тебя есть?

– Нет.

Тогда выбирай то, что поближе.

Порывшись среди вороха бумаг, Валерий Васильевич выдернул слегка мятый листок и пододвинул Сергею.

Это был перечень объектов, находящихся под охраной «Ястреба». Изучив список Крупилин спросил:

– А в больнице, что охранять?

– В больнице? – усмехнулся Куприянов. – Да есть что. Во-первых – порядок, – начал он загибать пальцы правой руки, – бывает посетители для скорого выздоровления пациента норовят протащить пол-литра. Некоторые из посетителей нетрезвые, являются когда захотят и тем самым мешают работе врачей. Во-вторых – материальные ценности в виде автомобилей скорой помощи и медицинских препаратов, среди которых есть и наркотические. Да, что говорить; народ наш такой, что один раз даже железную кровать разобрав пытались через забор утащить.

– Понятно, – ответил Сергей, устыдившись своего наивного вопроса.

– Зарплата у нас невысокая, но чего тебе дома сиднем сидеть, с народом все веселее -почувствуешь себя полезным. Бывает случаются и ЧП, требующие оперативного вмешательства, в таком случае ребята приедут и помогут разобраться. Выбрал что-нибудь?

– А все равно. – отодвинув листок ответил Крупилин.

– Ну и хорошо. Я сейчас Фому кликну. Он отвезет тебя на фабрику и организует спецодежду. А пока, ознакомься, заполни и распишись.

Куприянов пододвинул Сергею бланк трудового договора.

Едва Сергей успел заполнить договор, как в кабинет вошел Фома.

– Съездите на фабрику, и подберите Сергею комплект обмундирования, – распорядился Валерий Васильевич.

Фабрика по пошиву рабочей одежды находилась в бывшем «доме быта» поселка. Местный предприниматель приватизировал помещение швейного ателье вместе со всем имевшимся в нем оборудованием. Некогда в ателье шили свадебные платья и костюмы для новобрачных, но спрос на них постоянно падал, и изобретательный предприниматель организовал на доставшихся ему рабочих площадях пошив спецовок. Такой мудрый маркетинговый ход обеспечил предприятие стабильными заказами – спецодежда оказалась гораздо более востребована, нежели свадебные костюмы и платья.

После подбора необходимого размера и примерки костюма, девушка швея ловко пристрочила шеврон с желтой птицей на рукав, а на нагрудный карман надпись «Ястреб», после чего, не хитрое обмундирование для Сергея Крупилина было готово.

И начались дежурства. По выходным, не обремененные семьями молодые «Ястребовцы» устраивали шумные вечеринки в кафе, кроме этого, случались дни рождений и другие праздники, которые всегда отмечались коллективно. Дела в «Ястребе» шли хорошо, и спустя год с небольшим, Валерий Васильевич приобрел для охранного предприятия две новенькие «Нивы». Ключи от одной из машин передал Фоме, а другая машина досталась Сергею. Теперь Крупилин был в мобильной группе, выезжающей на улаживание конфликтов, случавшихся иногда в поселке. Как правило это были пьяные драки в магазине, или небольшие хищения материальных ценностей с того или иного объекта

Дом Правительства.

После Указа Президента России от 12 июня 2000 года о назначении Ахмата Кадырова Главой Администрации Чеченской республики, всем боевикам была объявлена амнистия. Братья Ямадаевы, официально вступившие в российскую армию, в августе выступили по телевидению, призвав соотечественников прекратить войну и сложить оружие. Уставшие от войны и кровопролития молодые бородатые парни начали выходить из лесов, спускаться с гор и массово разоружаться. Всем сложившим оружие предлагали работу в силовых ведомствах, а братья Ямадаевы, воспользовавшись ситуацией приступили к формированию собственного батальона, получившего позднее название «Восток»

Произошли изменение и в руководстве операцией. Изначально осуществлявшееся

Министерством обороны, с 22 января 2001 года руководство было возложено на ФСБ России. Основное пламя войны хоть и угасло, но многочисленные очаги продолжали тлеть, отзываясь мощными взрывами в крупных городах и на горных дорогах, в результате которых гибли российские солдаты и местные жители. Кроме этого, случались похищения с целью выкупа. Хотя похищения и являлись скорее уголовными преступлениями, но приходилось заниматься и этим, особенно, когда похищенными оказывались офицеры Российской армии.

Но, особую тревогу вызывал неизвестно где скрывающийся Басаев. По всему выходило, что он готовит серьезный теракт на территории Грозного, но подобраться к исполнителям не удавалось, хотя они и были где-то совсем рядом.

Тем временем, тщеславные и амбициозные Ямадаевы, получив полномочия и создав собственное подразделение совсем перестали делиться получаемой от перебежчиков информацией, стараясь заработать собственную славу в глазах главы республики.

Смелые и напористые, они не имели никакого понятия о целях и методах оперативно следственной работы. Столкнувшись с ожесточенным сопротивлением, братья даже не пытались захватить или установить наблюдение за тем или иным боевиком, а просто его уничтожали. Так случилось и в тот раз, когда братья без излишних переговоров поджарили из огнемета засевшего за толстыми каменными стенами чеченца.

Услышав за завтраком звуки далекой перестрелки Андрей бросился на выход, Степанов следом. Запрыгнули в УАЗ, и выехали в город. Было непонятно, куда ехать, где стреляют, но облако дыма и пламя поднявшиеся над крышами, подсказало правильное направление. К сожалению, опоздали, застав выгорающий изнутри дом.