Моя жизнь среди евреев. Записки бывшего подпольщика

В протестантах же предстоятели древних, но численно небольших восточных христианских церквей и их паства видели еретиков – по крайней мере, до начала XIX века. Когда деваться им было уже некуда и пренебрегать помощью извне, откуда бы она ни пришла, не стоило. Хотя распад ближневосточных империй в начале ХХ века и авторитарных военных автократий в конце того же и начале нынешнего столетия подвел черту под остатками исламской терпимости.

Евреям мусульмане показали на дверь раньше. Христианам позже. Но не намного. При том, что местные христианские лидеры сделали все, что могли, чтобы их хотя бы не обвинили в сотрудничестве с Израилем. Коптские патриархи, помнится, отказались признать легитимность кэмп-дэвидского договора и не разрешали коптам паломничество на Святую землю, пока она находится под контролем Израиля. То есть всячески демонстрировали Египту и прочим арабским странам, что они большие патриоты общеарабского дела, чем мусульмане. Не помогло. Впрочем, среди евреев во все времена находились такие же персонажи.

Евреи-антисемиты

Когда-то папа сказал в присутствии автора, тогда еще ребенка, по какому поводу, уже и не вспомнить: «Нет больших антисемитов, чем cами евреи». Странная была фраза. Очень удивила. Понятно, если папа так сказал, то так оно и есть. Но евреи-антисемиты? Маленький был. Глупый. Есть масса еврейских персонажей, которые вполне искренне считают, что их жизнь не задалась не потому, что они не катят и не тянут. Не соответствуют. Фарта у них нет. Не в то время оказались не в том месте. А потому, что они евреи. Или потому, что они не одни евреи, а есть и другие евреи, из-за которых им так плохо. Или потому, что где-то есть еврейское государство, и ведет оно себя не так, как нужно было бы данному еврею, чтобы ему было хорошо.

Не то чтобы еврей, входящий в эту категорию, точно знал, чего он от этого государства и этого народа хочет. Кроме того, чтобы они пропали пропадом, провалились сквозь землю и растворились в пространстве. Чего не происходит. Зато происходит то, что он все равно еврей, хотя он об этом не просил и этого не хочет. И начинает он эту свою черту усиленно ненавидеть.

Как сказал один популярный среди исламистов и антисемитов персонаж из этой группы лиц, похожий на описавшегося пуделя, в интервью быстро стареющей даме полусвета для газеты «Комсомольская правда»: «Я каждый день убиваю в себе еврея». При том, что человек, которого, предположим, зовут Израиль Шамир, с точки зрения большей части окружающих убить в себе еврея может только одним способом: лечь в основание стадиона где-нибудь в Сочи, и чтобы его там забетонировали.

Ну, крестился он. Слава Б-гу, сказали евреи. Наконец-то избавились, пусть теперь с ним попы мучаются. Что подумал Б-г, история умалчивает. Скорее всего, ничего. Он и не таких видал. Но для окружающих ничего не изменилось. Изя Шамир. Глаза рачьи, навыкате. Как говорят в Одессе – булькатые. Не исключено, из-за базедовой болезни. Волосы курчавые. Слегка картавит. Говорит со скоростью пулемета. Как есть еврей, хотя упорно утверждает, что христианин. Что выглядело бы не так смешно, если бы он это не педалировал. То есть для бывшей «дрянной девчонки» из первой половины 90-х он, конечно, фигура. Но ему-то этого мало. И тогда он начинает ненавидеть уже не еврея в себе, а вообще весь этот чертов народ, к которому он почему-то принадлежит.

Может быть, он себя в детстве видел суперменом. Высоким, накачанным и резким в движениях. Смесью Клинта Иствуда, Шварценеггера и Ариэля Шарона. Поскольку зачем-то ведь он в Израиль уезжал. Причем с таким скандалом, что этот его скандал в новосибирском «Академгородке» до сих пор вспоминают. Большим был сионистом. И в армии еврейского государства – ЦАХАЛе —служил. Причем в серьезной части. То есть был большой этой страны и государства патриот. Но суперменом не стал. Рост не тот. Фигура не та. И ведь талантливый был переводчик, а что толку? Это же Израиль. Там переводчик не профессия, а национальность. Как шутили старожилы, надпись в аэропорту имени Бен-Гуриона означает: «Не думай, что ты один такой умный, здесь все евреи».

Что-то с ним там произошло. То ли претензии не сработали, амбиции не реализовались. Или девушка отказала во взаимности – бывает. Но возненавидел он все это, которое вокруг, со страшной силой. Что сказать о еврее и израильтянине, который, выступая на пресс-конференциях, клеймит страну, с паспортом которой ездит по миру, требуя ее уничтожения? Причем от души. Потому что этим, под аплодисменты его арабских и иранских коллег, живет и дышит. Благо прекрасно знает, что гражданства его не лишат, израильский даркон не отберут и к суду не привлекут. Он же не один такой. Много их, касатиков.

Такая у евреев демократия, плавно переходящая в анархию. Он этим и пользуется. И таких евреев пруд пруди. Среди левых. Среди ортодоксов. Среди особо либеральной интеллигенции. То есть их так много, что исключение превращается в правило. Точнее, в характерную для еврейского народа группу, название которой отшлифовалось за века. Евреи-антисемиты.

Это словосочетание не подразумевает отрицательного отношения евреев к арабам и прочим семитским народам. Хотя современная арабская пропаганда об этом много говорит. Что напоминает последние версии эстонской или украинской истории ХХ века, которые местами дают перебор даже по сравнению с советской идеологической школой, прославленной двойными стандартами и фальсификацией. Для идейных борцов с мировым еврейством и им сочувствующих сойдет. Для прочих – только если пропускать мимо ушей, не задумываясь над смыслом. Отдельная тема – целенаправленная подмена понятий.

В результате этой подмены любой конфликт евреев с соседями – это геноцид палестинского, ливанского и прочих народов. Любой теракт против Израиля и его союзников они сами и организовали. Моссад, ЦРУ, американский президент, прочие злобные враги мира и прогресса. Террористы – борцы за свободу и независимость против жуткой оккупации. Бен Ладен вымышленный персонаж. «Аль-Каиды» не существует. А хорошие евреи – мертвые евреи. Как и было сказано палестинскими участниками конференции в индийском Мумбае, посвященной защите природы, их израильскому коллеге. Который пытался доказать, что в целом израильтяне агрессоры, но лично он – нет. История подлинная и чрезвычайно показательная.

Бывают евреи-антисемиты разными, в соответствии с эпохой и традициями места проживания. Великий инквизитор Торквемада отличался от организатора охоты на средневековые Талмуды Пфефферкорна. Активисты советского «Антисионистского комитета» – от членов североамериканской «Джей-стрит». Тем более что традиция эта передается по наследству, внукам и правнукам. В которых дает вполне ожидаемые плоды.

Пример: выкрест невесть в каком поколении Баркашов, который, конечно, основатель «Русского национального единства», вот только фамилия его никак иначе, кроме как «Бен Рабби Хаим-Шмуэль» ни с какого языка не расшифровывается. Близкие по смыслу фамилии – Баркас или Баркаш. Типичная еврейская аббревиатура. Желающие могут справиться в академическом Оксфордском словаре фамилий.

Другой пример – академик Шафаревич, большой знаток малого народа и всемирного заговора, который этот народ против человечества учредил. Шафар у евреев – это вообще-то козий рожок, в который нужно трубить на Судный день, он же Йом-Кипур. Звук у него громкий и очень противный. Вполне соответствующий персонажу, носившему производную от национального инструмента фамилию.

О прочих – тележурналистах и исламских философах, политиках федерального уровня и мэтрах консервативно-патриотической политологии – умолчим. Кому, как не им, известно, что за ужас – непрерывно ждать разоблачения. Сидишь, говоришь с единомышленниками о своем. Православном величии. Джихаде угнетенных масс против сионистов, заокеанской сверхдержавы и отечественных исламофобов. Разваливших СССР врагах. Евразийстве как альтернативе демократии. Соборности и духовности. Союзе традиционных для России религий против религий нетрадиционных.

Все свои. И только одно грызет душу: знают или не знают? Про папу с мамой? Дедушку с бабушкой? Двоюродного брата в Штатах, тетку в Германии, племянника в Израиле? Три года в еврейской школе? Фейхтвангера с Бабелем на книжной полке? Или, не дай Б-г, полном собрании сочинений Шолом-Алейхема? Задвинуты во второй ряд или вывезены на дачу, но ведь стоят. На помойку не вынесешь – вдруг увидят? В букинистику тем более не сдашь. Лицо примелькалось – известный на всю страну жидомор. И такие книги. А-а-а, батенька. Вот вы, значит, почему такой активный. Маскируетесь. И – все.

То есть что именно «все», непонятно. Кастрация? Концлагерь? Печь? Газовая камера? Расстрельный ров? Конфискация, увольнение, визит налоговой и ОМОНа? Вроде нет. Времена не те. Ссылка в Сибирь? Гражданство отберут? Тоже угроза. Это именно то, что означает «испугать ежа голой ж-пой», с таким гражданством. Тогда что?! А ничего. Вроде «ага», которое сказал маме-Кенге Пятачок в детской книжке Алана Александра Милна, перевод Бориса Заходера. Кто не в курсе, бестселлер назывался «Винни-Пух». Получи свою ложку рыбьего жира в организм и спать. Ну, не хочется ему быть евреем, аж зубы сводит. Стыдно. Окружение косо посмотрит и перестанет общаться. Сам из «этих», а туда же. Шутник-с.

Причем евреи от того, что ты к ним, оказывается, имеешь прямое отношение, тебя не полюбят. Не обнимут, руки не подадут и денег не заплатят. А могут и в пятак задвинуть. Вопреки законам Российской Федерации, но от души. Поскольку народ горячий и, по крайней мере в нашей стране, по воспитанию советский. А советский человек тем и отличался во все времена, что профессор-то он, может, и профессор. И на носу у него пенсне. И за спиной три института, докторская степень и публикации в толстых журналах. Но в случае чего разобрать ближайший забор на дреколье – вмиг. И применить, в соответствии с опытом, полученным в юности в армии или на танцплощадке, не застоится. Потому что для евреев, оно ведь как? Если ты просто антисемит – это понятно. Имеешь право. Но если ты при этом еще и еврей… Тогда не обижайся.

Не любят евреи предателей. Да и кто их любит? В Средневековье ни за какие грехи добиться того, чтобы кагал приговорил еврея к смерти, было невозможно. Тут тебе и «кто спасает одну жизнь – спасает целый мир», и прочие гуманитарные ценности. Наверчено – нормальному человеку не продохнуть. Но в одном случае – таки да. Не просто можно, а даже и нужно. За предательство.

Еврей, который предает своих, в том числе притравливая на них власти, хуже афериста, вора и убийцы. Он «мосер» – предатель. Откуда вошедшее в русское блатное арго слово «мусор». Применительно к евреям-чекистам, которые ловили и расстреливали евреев-уголовников. Бабель это уловил и зафиксировал. Тонкий был человек, да и жил на переломе эпох. С одной стороны, у него в героях бандиты. Беня Крик, Мендель Крик, Фроим Грач и прочие персонажи «Одесских рассказов». С другой – чекисты и Первая конная.

Времена те давно прошли, но по большому счету люди те же. Поэтому еврей, который на чужом горбу пытается въехать в свой собственный, персональный, благоустроенный рай, совсем не обязательно в итоге прославится в качестве победителя жидомасонского заговора. Или мирового сионизма. Или международной закулисы. Но зато может по дороге от собратьев сильно огрести. Просто так. Для профилактики. Чтоб жизнь ему медом не казалась. И каждый из них это хорошо знает.

Что никого ничему не учит и ничего не останавливает. Меняют фамилии, имена и отчества. Национальность в паспорте – когда она в советском паспорте была. Лезут по головам. Ломают свои и чужие судьбы. Пишут доносы, кляузы, рапорты и отчеты куда надо. И куда не надо. Причем уже и не нужно их писать, некуда. Но пишут. И когда им удается найти новый адрес и нового адресата – счастливы донельзя. Оправдать это им легко. Они же не для себя стараются. Для страны. Во имя идеи. Ради партии. Истинной веры (католичество, православие, ваххабизм, шиизм… – нужное подчеркнуть). Родины. На худой конец человечества.

Чтоб им всем пусто было. Не то чтобы вред, который они приносят окружающим, был так уж огромен, хотя и маленьким его назвать никак нельзя. Но противно. Причем главное, что у них свербит, – это религия, национальность и фамилия. Их они себе в первую очередь и меняют. Во всех странах. При всех режимах. Во все времена. И ведь был бы им от этого какой-никакой, хоть самый завалящий толк…

Не верь коню леченому

Автор далек от того, чтобы бросать камни в людей, по тем или иным причинам меняющим религию или фамилию. В первом случае – это дело личное, интимное и глубоко внутреннее. Поверил человек в Христа. Или в Магомета. В Будду. Заратустру. Ганешу. Вишну, Раму и Кришну – одновременно или порознь. В то, что Баба на самом деле пророк Б-жий – и стал бахаистом. Наконец, в Б-га Израиля. Масса известных и еще больше неизвестных случаев. В том числе среди людей взрослых, солидных и искренне верующих. Имеют полное право.

Опять-таки бывают разные обстоятельства. Например, принуждение под страхом смерти. Причем вовсе не обязательно собственной. Автор, как ясно даже самому поверхностному читателю, человек гиперскептический и весьма трезвый. Ни в Б-га, ни в черта не верящий. Хотя понимание того, что в этом мире есть добро, а что – зло, было ему родителями внедрено с детства. Так что, если в качестве выбора будет принятие какой угодно веры или жизнь невинных людей, он наверняка прочтет шахаду, поцелует крест и произведет любые другие телодвижения в той же области. Лишь бы этих самых невинных людей спасти. Полагающие, что сюжеты такого рода остались в Средневековье, сильно недооценивают уровень зверства на значительной части планеты. А также скорость, с которой страна, не только наша – любая, теряет тонкий налет цивилизации.

То же насчет фамилии или имени. Не обязательно еврейских. Это у Гоголя героем мог быть Акакий Акакиевич. В ХХ веке с исконными для нашего отечества именами Акакий, Африкан или даже Прасковья вышел полный афронт. Поскольку ничего дурного в Прасковье нет. Но в уменьшительно-ласкательной форме она, как ни крути, а все-таки Параша. М-да… Как там у Ильфа и Петрова? «Какашкин меняет фамилию на Любимов». Опять же, то, что в одной стране звучит нейтрально, в другой может оказаться полной похабщиной. Языки-то у всех разные.

Был в Москве во времена авторской молодости еврейский активист Шмуклер. Фамилия как фамилия. Не лучше, не хуже других. Означает всего-то, что его предки были позументщиками. Изготавливали шитье для мундиров, аксельбанты и прочие эполеты. Но с годами в США, повзрослев, разбогатев и получив известность, он стал постепенно зваться Смаклером. Поскольку «шмок» или «шмук», причем не только для евреев, а вообще для всей этой большой страны, – то самое слово из трех букв, которое на сарае написано, хотя внутри дрова лежат. Причем понятно почему. Эполеты – это наплечные висюльки. Висят, болтаются… Очень похоже.

Из той же оперы: это слово, которое часто пишут на сараях и заборах, в его трехбуквенной русской форме читаемое как икс, игрек, и краткое, одновременно распространенное, вполне невинное и даже поэтичное китайское имя. И головная боль переводчиков-синхронистов, которым эту неприличность приходится чем-то заменять. Опять же, русское «зуб» на арабском обозначает исключительно предмет мужской гордости. От чего из российских первых лиц больше всего страдал, сам того не зная, вице-премьер Зубков. Поскольку его фамилия дикторами арабоязычных теле– и радиоканалов постоянно, хотя и из лучших побуждений искажалась во избежание скандала. В конце концов, не каждому большому начальнику по душе, если при произнесении его имени или фамилии окружающие начнут страшно веселиться, а девушки еще и густо краснеть.

Опять-таки, выходя замуж, эти самые девушки, как правило, фамилию меняют на ту, которую им с готовностью предоставляет будущий муж. Обычай такой. Не все. Но многие. И что теперь? Сидеть им всем без мужа, но с папиной фамилией? Хранить ее для истории? К девушкам-то, по крайней мере, претензий нет? Благо отнюдь не одни только евреи фамилии в брачных союзах меняют, в соответствии с обычаями и традициями страны. Автор знавал чрезвычайно умную и импозантную даму, профессора, которая была человеком чисто русским, но по мужу – Кац. И дети ее были Кац. И ничего. Просто мужа любила.

С другой стороны, первый водитель в 90-е у него носил украинскую фамилию Кущ, в которой не было ничего зазорного или подозрительного. Хотя в зарубежном паспорте она была написана на латинице аж восемью буквами и западные пограничники при попытке ее прочитать бледнели, покрывались холодным потом и шипели, как гремучие змеи в период линьки. Так вот, его красавица жена была Цветкова – и сына записала на свою фамилию. Из эстетических соображений. Хотя все знакомые между собой звали ее исключительно «кущиха», а невинного младенца – «кущонок». Поскольку Цветковых в Москве и даже в том же самом офисе было пруд пруди, а Кущ один-единственный. Но с фамилиями бывает по-разному, в том числе в России. В частности, в корпорации, о которой идет речь, в том же здании, что и Кущ, работали Глод, Кост, Жигун, Свердлик, Брайнис и Циос. Причем одновременно. Из которых евреев было два с половиной человека. Но кто в это верил?

С национальностью сложнее. Как сказал премьер-министр и любимец юмористов Виктор Черномырдин на втором съезде Российского еврейского конгресса: «Вот если бы я был еврей – чего мне стесняться? – После чего быстро добавил: – Но я не еврей». Однако многие стесняются, и даже очень. В советские времена у каждого был паспорт, в котором была записана национальность. Дети от смешанных браков принимали одну из двух. Папину или мамину. Причем если в какой-то период двойные фамилии разрешались, то двойные национальности никогда. Бестужев-Рюмин или Муравьев-Апостол – это классика. Мама у автора всю жизнь после замужества была Вагнер-Сатановская. Паспортистки ее за это тихо ненавидели. Поскольку необходимо было умещать всю эту конструкцию в одну строчку. Но закон разрешал.

А вот двойная запись национальности… Немец-казах, что ли? Еврей-чеченец? Или якут-татарин? Звучит странно. Хотя в быту о русских евреях или казахских немцах как раз говорили. Эти устойчивые словосочетания имели всем понятный смысл, ни в каких документах не употребляясь. Так ведь жизнь – это одно, а бюрократические правила – совсем другое. Самоидентификация и официальный документооборот вещи принципиально разные. И смена национальности взрослым человеком из карьерных или иных соображений в стране была. Но в целом воспринималась негативно. Как теми, от кого этот человек уходил, так и теми, к кому пытался прибиться. Хотя, понятно, дело житейское.

Надо сказать, что евреи были отнюдь не единственными в Советском Союзе людьми с неправильной национальностью. Как там иронически пелись под музыку Исаака Осиповича Дунаевского перефразированные слова Василия Лебедева-Кумача? Человек проходит как хозяин… если он, конечно, не еврей. Что понятно, поскольку если автор слов был вообще-то просто Лебедев, если рассматривать его без революционного псевдонима, то с автором музыки было сильно хуже. Поскольку у дореволюционных евреев традиционные двойные и тройные имена были как на подбор идишскими или ивритскими – библейскими.

Соответственно, Исаак Беру Иосиф Бецалев Цалиевич Дунаевский в стране победившего пролетарского интернационализма звучало как-то неправильно. Как пережиток оно звучало. И никакое пристрастие отца народов к музыке самого светлого и талантливого из его композиторов этого исправить не могло. Время было такое. Да и сам отец нации был для этой нации и остается для сегодняшних почитателей Сталиным, а не Джугашвили. Но, как мы говорили, евреям было еще ничего. Немцам пришлось куда хуже. До 1914 года они процветали, но затем хлебнули сполна. Как и, в разные времена и по разным поводам, прочие репрессированные народы. От кавказских горцев и крымских татар до дальневосточных корейцев и китайцев.

Измененная фамилия или имя, не говоря уже об отчестве и национальности, могли спасти жизнь. Или стать пропуском в будущее из мест ссылки, которые и теперь по большей части медвежьи углы. А уж в те времена, о которых речь… Грешно пенять людям, жившим в эпоху узаконенного зверства. При том, что социалистический Советский Союз по уровню насилия национал-социалистическую Германию явно превосходил. Отличие было в том, что основной удар наносился по собственному, а не чужому населению, не делая специального исключения для евреев и цыган.

Ну, и еще некоторые детали. Которых хватило для того, чтобы родители, которые о будущем своих детей задумывались, пытались спасти их превентивно. Поскольку ни угадать, ни предсказать, кого, когда, откуда и за что именно будут выселять, гнать эшелонами на убой и гноить в лагерях, было невозможно. Геннадий Хазанов о том, как до определенного возраста прожил с национальностью «осетин», вспоминал безо всякого юмора. Хотя вообще-то он человек веселый. Да и понятно почему. Генетика. Хазан у евреев то же самое, что певчий у христиан. Творческая фамилия.

При всем том даже в самые людоедские времена, и тем более на закате СССР, когда уровень опасности от «неправильного» происхождения снизился до приемлемого, хватало людей, которые не обменивали первородство на чечевичную похлебку. Из принципиальных соображений, любви к родителям или желания сохранить память о предках – неважно. Не меняли фамилии на более благозвучные. Не брали удобную для жизни и карьеры национальность. Не примазывались к чужой вере. Честь им и хвала.

Хотя что особенного? Всего-то просто быть собой. Если только не чрезвычайные обстоятельства, о которых сказано выше. Евреи привыкли к тому, что давить будут. Что ни делай, все равно будут. А карьера – не карьера… Откуда масса еврейских анекдотов о попытках особо пугливых быть большим католиком, чем папа римский, и последствиях этих попыток. Не тех анекдотов, которые всякое дубье, включая высокопоставленное, рассказывает о евреях: «Абрам и Сара…» – и уже над этим принято смеяться до желудочных колик. А тех, которые сами евреи рассказывают о себе.

Типичным является майса о женихе, который перед свадьбой постриг пейсы, снял лапсердак и немедленно, не дождавшись первой брачной ночи, попал под машину. После чего с укором спрашивал на том свете: «Б-же, за что?! Всю жизнь молился, соблюдал посты, опять молился…» Ответ Г-да точно характеризует как ситуацию, так и панибратские привычки евреев в отношениях с создателем: «Хаим, так это ты? Ну, извини, я тебя просто не узнал!» Или, как сказано по другому поводу уже в русском анекдоте: «Если вы Рабинович, но при этом русский, так с такой фамилией мы уж лучше на работу еврея возьмем».

Старинная пословица насчет того, что не следует верить коню леченому, вору прощеному и, как бы это сказать повежливей… Изе Шамиру крещеному, в целом отражала народную оценку результатов мимикрии. Увы, автор, рискуя оказаться в глазах либеральной публики ксенофобом и быдлом – на иврите это звучит красиво: ам-гаарец, «человек земли», или попросту деревенщина, с определенными оговорками с пословицей согласен. Исходя из его личного опыта, на каждого Галича приходится по полсотни Шамиров. А может, и по сотне. Поскольку поэт, приняв крещение, ни от своего народа, ни от его истории не отворачивался и дурного слова о евреях не сказал. И это у него «наш поезд уходит в Освенцим, сегодня и ежедневно». В отличие, правда, от того же Карла Маркса, которого его ортодоксальная еврейская семья, видимо, достала до печенок. Хотя дожил бы Маркс до Холокоста…

Правда, если еврей не менял паспортных данных или вероисповедания, это еще ничего не значит. Люди, плохо себе представляющие систему внутренних отношений в еврейском социуме, полагают, что евреи тащат друг друга наверх, на теплые места. И там друг друга всячески прикрывают, помогают и защищают. Ага. Скорее притапливают.

Есть такая широко распространенная порода еврейской сволочи, которая любого еврея, кроме самого себя, придушит и задавит. На работу не возьмет. К заслуженному ордену не представит. Премию не выпишет, хоть за полночь сиди четыреста двадцать дней в году. И по службе не повысит, будь ты ста пядей во лбу. Не потому, что не за что, а потому, что подумают, что по протекции. Или могут подумать. И продаст на раз. Заложит там, где самый матерый антисемит промолчит. Поскольку антисемит-теоретик вполне может иметь с отдельно взятыми евреями нормальные человеческие отношения, работая или живя с ними рядом.

Автору в бытность молодым специалистом, проектирующим металлургические заводы, такой попался. Причем в том же отделе, где работал ветеран партии, войны и труда – еврей, насчет которого антисемит автора, по молодости невоздержанного на язык, предупредил. И был прав, светлой памяти антисемит Иван Иванович, фронтовик и тоже ветеран партии и труда, насчет Матвея Абрамовича, будущего активиста Антисионистского комитета. Полностью прав. Имена, кстати, подлинные. Давно было. Наверняка померли все участники этой истории, кроме пишущего эти строки. Только вот с тех пор и предпочитает автор таких антисемитов этим «как бы» евреям. Поскольку чем такой еврей…

Впрочем, вольному воля, спасенному рай. Если уж еврею так хочется примкнуть к большинству. Перестать быть собой, но построить карьеру. И если ему – черт с ними, которые были до него и его родили, тогда отчего же? Но выглядит все равно как-то не так. Типа: сегодня носит «Адидас», а завтра родину продаст. Не вдохновляет на комплименты. Ни веры, ни патриотизма на этом никто еще не построил. Хотя можно заработать денег и открыть себе путь наверх. Правда, больше, чем на наркоторговле, контрабанде и прочих промыслах такого рода, никто еще не заработал. Что теперь, всем этим промышлять? Да и наверх известно что всплывает. И там, поверху, в парламенте, правительстве, мэрии и партийном аппарате плавает. Причем известно всем окружающим. Независимо от фамилий, религии и национальности. Почему они, кстати сказать, «перековавшимся» и не верят… ну, про это все уже сказано.