Читать книгу: «Дом на колесах», страница 2
Кузьку мы нашли в лесу случайно. Он был таким трогательным, таким беззащитным, что оставить такого кроху в лесу было невозможно. У нас он быстро прижился. Проказить особо не проказил, умелого и сложного ухода не требовал. Мы с мужем вроде бродячих артистов, переезжали с места на место, костюмированные представления для детей показывали на ярмарках, а иногда и в домах культуры. Дети были от енота в восторге, а он оказался в душе настоящим артистом и от представлений не отлынивал.
«И кто бы мог подумать, что моя жена влюбится в енота – полоскуна! Вот ведь, дамские штучки!», – посмеивался надо мной Федор.
Братья
Было уже почти двенадцать, когда я, покончив с делами, и тщательно приодевшись, но стараясь ничем не выдать своих усилий, отправилась в город, на площадь, где все готовились к ярмарке.
На площади мужики сооружали настил для сцены. Федор с Олегом разгружали доски с грузовика.
Федор стоял на высоком кузове. С усилием подтягивал длинные доски к самому краю, ловко перехватывая руками в толстых рабочих перчатках. Старая серая футболка прилипла и потемнела от пота. Он брал сразу по несколько досок, так что бицепсы вздувались и перекатывались, задирая и без того короткие рукава футболки к самому плечу. Радом стояли две бабы, болтали, а одна то и дело, как бы между прочим, поглядывала на Федора. Я про себя усмехнулась. Уж больно забавно было смотреть, как она делала равнодушный вид.
Олег принимал доски внизу. Край кузова приходился ему где-то на уровне груди, благо ростом бог не обидел. Он осторожно прилаживал доски на плечо, перегибаясь назад. Федорова старая рубаха болталась на нём, топорщилась на спине колом, словно накинули её на палку с перекладиной. Рукава, закатанные до локтя, тоже болтались, так что руки казались несуразно длинными и худыми, точно у подростка.
Лицо Олега каждый раз, как он принимал груз, искажалось от усилий. Было видно, что он устал.
Все, не могу больше! – взмолился он, наконец.
Федор по инерции сделал рывок и доски с грохотом посыпались на землю, а Олег ловко отскочил в сторону.
– Что это ты! – упрекнул его Федор, разгибаясь и слегка поигрывая затёкшими плечами.
– Эй, поаккуратней там! – крикнула та самая баба, что заглядывалась на него. Голос ее прозвучал неожиданно властно. Уж не из местной ли администрации?
Федор увидел меня, едва заметно кивнул и ловко спрыгнул с кузова.
Олег обернулся. Широченная улыбка прямо так и вспыхнула на его лице.
Лиза! – закричал он звонко, так что мое имя раскатилось по всей площади.
Федор нахмурился.
А Олег стремительно, прямо сходу перескочил железный заборчик, ограждающий площадь от машин с улицы. Заборчик был ему по пояс, так что он прям взлетел на мгновение, точно заправский гимнаст.
– Вот так устал, – присвистнул Федор.
Олег, и глазом не моргнув, последние метры до меня прошелся колесом и неожиданно оказался сразу рядом.
· – Ну ты даешь, – засмеялась я.
– Вот кому в артисты, – сказал Федор. Он был еще у забора.
Мне вспомнилось, что Федор уже говорил эту фразу в тот самый вечер, когда Олег появился в нашем фургоне. Кажется, это было 100 лет назад, а всего лишь месяц прошел. Тогда Федор весело подначивал Олега, ласково похлопывая брата по плечу. Теперь же в его словах звучала укоризна.
Олег оглянулся на него через плечо и махнул рукой.
– А нечего завидовать! – озорно крикнул он. И обернувшись ко мне, добавил уже тише:
– Это мне тебе завидовать надо… Привет, давай помогу.
Мы как будто играли пьесу, где подтекст был очевиден всем, но о нем нельзя было заговаривать явно. Иначе все очарование немедленно обернулось бы прозаичным скандалом.
Олег нежно взглянул на меня, осторожно принял из моих рук узел с едой и принялся раскладываться все к обеду на штабелях досок, сложенных рядом с недостроенным помостом.
