Читать книгу: «Скакуны Зеленых Лугов. Книга 2. Плащ Атласа», страница 3
Глава 4
Пещера, Ключ и Карта
Скача во весь опор по каменным ступенькам, Помпея отчетливо слышала, как за ней гонятся прислужники Префекта. Порой над ее головой пролетали ядовитые дротики и дымовые шашки, заполнявшие ход туманом, и Помпея старалась бежать как можно быстрее. Она не пыталась задерживать дыхание, понимая, что если сделает это, то в итоге вдохнет куда больше отравы, чем затхлого воздуха пещеры.
Несясь сквозь болотистое облако, Помпея не успевала надышаться ядом. Но дротики продолжали свистеть в воздухе и врезаться в камни, словно нож в масло.
Помпее бы остановиться и немного подумать, только времени нет. Остановиться – значит погибнуть.
Но вот ступеньки кончились, дальше шел гладкий каменный пол, и Помпея инстинктивно притормозила. Зрение единорогов иное, как и чувство осязания. Потому Помпея увидела каменные стены пещеры и услышала, как приближаются единороги в черном. Что же делать?
Она постаралась успокоиться и собраться с мыслями. Ей припомнились те немногочисленные факты, которые она знала о черных воинах Префекта. Они вооружены ядовитыми дротиками, которые искусно метают в цель с расстояния сосны13. Префект говорил о своих солдатах:
– Любого врага Елисейского Леса они настигнут, и некому состязаться с ними в меткости!
Помпея задумалась, а хороши ли убийцы Префекта в ближнем бою? Вот сейчас и узнаем.
Как только она приняла решение, то сразу заметила во тьме появившиеся фигуры. Они остановились, а их цель сорвалась с места и, пробежав по отвесной стене, как когда-то по стволу дерева в детстве, молниеносно ударила рогом в лоб одному из злодеев. Тот рухнул навзничь и скатился кубарем по ступенькам. Остальные, не ожидая нападения, получили несколько колотых ударов.
Помпея все верно рассчитала. Воины Префекта совершенно не обучены ближнему бою, потому несколько единорогов стали отходить назад по лестнице. Помпея выхватила зубами дымовую шашку из-за пояса-стремя поверженного головореза и прокричала:
– Вот твое лекарство, Префект! – и швырнула в темень, где раздался взрыв, и зловредный дым окутал весь спуск.
Послышались стоны и хрипы, а также громкий кашель. Помпее оставалось только убежать прочь. Но в этот момент ей в спину запустили огненный шар.
Тот мог сжечь Помпею заживо, но она прижалась к гранитному полу, и огненная молния пролетела мимо, врезавшись в стену и слабо взорвавшись. Затем пронесся еще один шар и еще! Помпея поняла – кто-то здесь способен колдовать.
Она уворачивалась от снарядов, но так не могло длиться вечно. Присмотревшись к потолку, который являлся лишь грудой содрогающихся камней, Помпея кое-что придумала. Она быстрыми прыжками добралась до каменного потолка, когда еще один снаряд летел в нее. Всего на мгновение Помпея задержалась в воздухе и отпрыгнула назад. Шар влетел в потолок, сотни камней обрушились, преградив врагам и Префекту путь.
Помпея устало вздохнула.
– Так, и что теперь?
В этот момент она поняла, что не знает, какие преграды ждут ее впереди.
Однако сейчас был только один вариант выяснить все – идти! Так Помпея и поступила. Все равно третья библиотека не была входом в храм и уж тем более в Елисейский Лес. И куда бы ни вела пещера, она так или иначе приведет к свободе.
Помпея изучала голубыми глазами стены и старательно принюхивалась, надеясь учуять свежий воздух. Пробираясь по усыпанной камнями земле, она постепенно поняла, что светлее не становится, а наоборот. Даже обостренные чувства единорогов не помогали. И Помпея в надежде на спасение воспользовалась магией.
Рог загорелся голубым, и стены пещеры стали отчетливо видны. Неожиданно левая стена ярко засветилась, и на голых камнях проступила надпись:
«Золото не ценная вещь
Не выпьешь и не съешь.
Дорого то, что сам сделаешь»
Вслед за стихом на сырой стене отобразилась карта Елисейского Леса, Тартарских топей и Харонского ущелья. Через эти земли шла белая линия вглубь пустынной долины.
– И что я должна там искать? – спросила Помпея себя.
Стена будто услышала и проявила гравюру, изображающую единорога, стоящего над соплеменниками и укутанного в серебристый плащ.
Помпея чувствовала, что должна найти плащ – не потому, что в нем кроется какая-то сила, а потому что он поможет узнать нечто несомненно важное.
Запомнив карту, она отправилась дальше по тоннелю, прижимая к себе отцовский дневник. Повезло, что она его не потеряла, будет что почитать на досуге.
Радости не было предела, когда она ощутила на мордочке освежающее дуновение, а затем в глаза ударил свет.
– Хвала Созидателю!
Одним прыжком она выскочила из темной пещеры и оказалась на освещенной солнцем поляне, окруженной со всех сторон кленами, дубами и вереском. Такой легкости она не чувствовала уже очень давно. Наверное, потому что здесь пока нет зловредного тумана.
Помпея радостно подпрыгнула и улеглась на траву, любуясь пролетающими мимо бабочками-монархами, вдыхая полной грудью влажный лесной воздух. Она давно не могла себе такого позволить.
Помпея мирно размышляла о той карте, что была на стене, и о странном плаще. Плаще Атласа?
Единорожка решила раскрыть дневник отца, надеясь найти нужные знания, хотя уверенности, что там написано о Плаще Атласа, не было. Впрочем, о том, что в дневнике могли быть рецепты зелий для очищения воздуха, Помпея тоже не знала.
Листая дневник, она наткнулась на архитекторские планы храма, агийвского замка и карту всего Зеленоземья. Возможно, Плутарх достал это еще до тех времен, когда единороги уединились в Елисейском Лесу. Тут есть заметки! В них написано, что взято во служении. Отец раньше был жрецом? Это многое объясняло.
Посмотрим личные записи отца…
«Елисейский лес умирает. Яд Богуна Упаса постепенно развращает мой разум. Не знаю, долго ли смогу держаться. Я впал в зависимость. Помпея не должна ничего знать и не узнает… До поры до времени».
– Так ты все знал, папа, – у Помпеи потекли слезы, но она продолжала читать.
«Сегодня Розоворогая принесла свой цветок. Я его осмотрел и ужаснулся. Похоже, почва, где он рос, осквернена. Она напомнила мне грязь из Тартарских топей! Как эта зараза появилась? Богун Упас не может портить землю! Что-то страшное таится в Тартарских топях, и наша слабость дает этому страшному силу! Помпея не должна прочесть эти записи, они могут ее напугать».
– Папа… – Помпея еле сдерживалась.
«Помпея, если ты читаешь эти записи, значит, я мертв и наконец встречусь с твоей матерью. И теперь ты должна все узнать. Твоя мать была жестоко замурована в подвалах храма по приказу одного из единорогов за попытку «осквернить священный дар», но Персия сразу догадалась, что Белое Древо на самом деле Богун Упас – Древо Ядов! Считалось, что эти сорняки давно были уничтожены. Но похоже, кто-то сохранил одно семя. Твоя мать была знающим алхимиком и потому представляла угрозу для врага. Как только ее замуровали, началась медленная гибель нашего народа. С каждой Ночью Белого Древа единороги теряли разум и все больше впадали в зависимость от отравы. Ты не должна вдыхать яд! Помпея, уничтожь Богун Упас! Вырви с корнем, испепели все ростки и сделай это как можно скорее! Пока зараза из Тартарских топей окончательно не захватила Елисейский лес! Единственная надежда – Плащ Атласа. Помпея, я чувствую, что именно ты должна найти легендарный артефакт, так же как чувствую, что мой час пробил. Все о Плаще Атласа на странице сто пять. И удачи, дочка, пусть ты еще слишком мала, чтобы понять, но в тебе есть то качество, что было у нашего народа… Мудрость. Я тебя люблю, родная».
– И я тебя люблю, – слезы хлынули потоком и чуть не попали на дневник.
Помпея уткнулась носом в траву. Как все несправедливо обернулось! Ее семья загублена, потому что задавала слишком много вопросов. Столько жертв, и все из-за пакостного сорняка!
– Глупцы, кха! Злодеи! Безумцы, кха! Провались ты, Белорогий Король, и весь твой культ, пусть башня твоя развалится, пусть город Гелиос превратится в пыль! Пусть!.. Пусть!.. Пу…
Помпея выплеснула эмоции, замолчала, и только всхлипы разносились по всей поляне. В этот момент послышался чей-то голос:
– Не плачь!
Помпея подняла голову, огляделась, однако никого рядом не было.
– Вот, хорошо, – вновь послышался голос.
Помпея присмотрелась к деревьям и заметила: на одном из кленов сидит белая цапля. Она не моргая глядела на Помпею, а затем пропела:
– Слезы лить невмоготу, так можно попасть в беду! Уж лучше для себя реши, как же всех спасти! А коль спасать хуже, то отмщение будет гоже!
Встав на ноги, Помпея спросила:
– Кто ты?
Но цапля молчала. Прямо в морду подул сильный ветер, и Помпея зажмурилась. Ветер дул лишь несколько упавших капель, и Помпея вновь взглянула на клен… Цапля исчезла, и думай теперь, не мираж ли это? Однако вокруг не наблюдалось ядовитого тумана.
– Что же это было? – Помпея посмотрела на заходящее солнце.
Его оранжевые проблески окрашивали поляну и окружающие ее деревья в медно-золотистый цвет.
Немного успокоившись, Помпея вспомнила слова цапли и воскликнула:
– Она права! Я не должна реветь и гневаться! Я должна спасти единорогов! – она вновь открыла дневник Плутарха. – Страница сто пять. Посмотрим, что это за Плащ Атласа. Как только узнаем, отправимся в путь на его поиски.
Глава 5
Песня Поминания
Как рассказывал дневник Плутарха, Плащ Атласа был древним артефактом, принадлежащим магу-единорогу Атласу Голуборогому. Плащ давал хозяину небывалые магические силы и был неразрушимым. Его подарил Белорогий Король в знак благодарности белым скакунам за службу.
После смерти правителя плащ был спрятан вместе с другими артефактами тремя благородными агийвскими рыцарями. Священные реликвии находились в землях лошадей, пегасов и единорогов в ожидании, когда все три предмета будут найдены достойными.
Помпея задумалась. То, что здесь записано… этого мало. Слишком расплывчато, не за что уцепиться. И Помпея, взглянув на черное небо с только-только появляющимися звездами, решила, что ей надо отдохнуть, но для начала надо решить один вопрос.
Бросив взгляд на вход в пещеру, Помпея поняла: тот, кто метал огненные молнии, сможет разобрать завал каким-нибудь заклинанием. Значит, нужно задержать их как можно дольше. Скала цельная, вряд ли есть какие-то уязвимые места. Возможно, эта скала – часть водопада и соответственно храма, значит, непробиваема.
Обвал невозможен, надо поступить иначе. Запутать следы? Можно, но слуги Префекта – отличные ищейки, как же от них скрыться, чтобы не нашли, а если найдут, то не смогли бы добраться…
Взгляд Помпеи вновь упал на гору. Вот и решение! Идея рискованная, но выбора нет.
Помпея высоко подпрыгнула и поскакала вверх по отвесной скале. Копыта соскальзывали, дыхание сбивалось, Помпея никогда не залезала на такие серьезные вершины. Ей приходилось останавливаться на испещренном трещинами склоне, цепляясь за маленькие уступы для передышек.
Для агийвца или пегаса бег по скале покажется стремительным, подобно летящей стреле, но для Помпеи это слабая скорость.
В конце концов копыта устали, а силы почти истощились. Помпея не знала, как далеко до вершины, потому, понадеявшись на удачу, собрала последние силы и прыгнула на высоту целого дуба. И…
Приземлилась на уступе шириной со ствол клена. Обессиленно упала на гладкий камень. Почувствовала боль в коленях, глаза начали слипаться, и единорожка заснула…
Помпея видит зеленые поля с пурпурным небом и далекие темные леса. Она скачет по высокой траве и видит рядом коня и пегаса. Они смотрят на нее с любопытством и восхищением, а не со злобой и страхом, как заявлял Префект. Их глаза ясные, как звезды. Оба радостно смеются.
Помпея хочет спросить, как их имена. Однако понимает, что и так прекрасно знает, потому что знакома с ними с давних пор.
Конь и пегас добродушно подмигивают, и они втроем скачут по зеленым холмам. И подобно трем ветрам они всколыхнули горные склоны, луга и верхушки деревьев, под их напором мир вокруг оживился: запели птицы, зажурчали ручьи, зашелестела листва и меж скал загудели дождевые тучи.
Помпея проснулась от жаркого солнца. Ночное видение стало расплывчатым маревом. Встав, она взглянула вниз. На зеленой поляне в окружении деревьев никого не было. Помпея пригляделась, и в одно мгновение ее зрение изменилось.
Все далекое приблизилось. Она увидела каждую травинку и каждый куст у подножья скалы. Может, Префект готовит ловушку, или единороги в черном ищут ее недалеко от поляны в зарослях?
Но долго сидеть на скале нельзя, необходимо спускаться. Помпея пробежала по горе вниз так ловко и быстро, что могло показаться, будто каменный островок находился всего в двух ростках от земли.
Прижимая дневник к груди, она подошла к одному из могучих кленов, обвитому лианами, и начала мастерить сумку.
Когда солнце уже прошло треть пути, дневник был завернут в кленовые листья и подвязан к белой шкуре упругими лозами.
Помпея была готова к путешествию. Прекрасно помня карту, она проверила направление с помощью ветра и солнца. И отправилась на восток к смердящим Тартарским Топям.
Пробираясь сквозь послушно расступающиеся заросли, единорожка вспоминала все, что знает о болотах из книг, прочитанных в библиотеках храма.
Тартарские Топи – болотистая и проклятая земля, полная зыбучих трясин и мертвых деревьев. Обитают там только крупные сколопендры ростом с молодую сосну, но на единорогов и камелопардов они не нападают: слишком крупная добыча. Там, по слухам, живут огромные змеи и жабы, но Помпея сомневалась, поскольку эти байки рассказывали обезумевшие жрецы и восьмидесятилетние жеребята – те, кто смеялся над Помпеей в детстве.
Взять бы дневник и полистать насчет Тартарских Топей, только времени нет: неизвестно, когда Префект начнет на нее облаву. Сейчас Помпея – враг «святой веры» номер один, и лучше уйти как можно дальше в неизведанные части леса. Вернее, забытые.
Раньше во всех его уголках жили единороги, но по каким-то причинам они ушли. Помпее это не давало покоя. Какая сила могла выгнать половину единорогов с насиженных мест? Наверное, очень древняя.
Единорожка постаралась вернуться к Тартарским Топям. И ей на ум пришли мрачные легенды, рассказы о мертвой душе, бродящей и предсказывающей смерть любому, кто посмеет зайти в болота.
Помпея поморщилась. Она внушала себе: еще одна сказочка, которую распространяли жрицы Префекта. Тогда почему все внутри у нее трясется от мыслей, что придется идти в топи?
Пение соловьев отвлекло единорожку. Воздух и вправду не такой, как в обжитой части Елисейского Леса. Он был чистым с легкими нотками фиалок, тюльпанов и сосновых шишек. Он вдыхал жизнь в многочисленных животных, встречавшихся Помпее по пути. Белки, змеи, кролики, сурки и огромное количество птиц – от сладкоголосых соловьев до недовольно ухающих сов.
Вскоре Помпея услышала громкое журчание воды. Поспешила туда со всех ног и увидела Харонскую реку, текущую в просторном русле под открытым небом. Ее быстрый поток несся через многочисленные пороги, и спокойное бурчание превращалось в настоящий бушующий рев.
Возле левого берега паслись камелопарды – огромные величественные создания с длинными шеями и мощными лапами. Они с любопытством смотрели на белую единорожку золотистыми с красными крапинками кошачьими глазами. Клацая острыми клыками и поочередно хватая листья с веток, эти звери шествовали вдоль течения.
Помпее поначалу такое зрелище понравилось, а потом она вспомнила, что камелопарды всеядны. И если кому-то из них зеленая листва не понравится, то решат попробовать единорога на вкус. Помпея срочно скрылась за зарослями, чтобы спокойно понаблюдать за дикими существами и немного отдохнуть. Реку она нашла, теперь нужно некоторое время идти по течению, чтобы выйти к Терновой чаще – царству дриад… Как говорят легенды.
Помпея решила полистать дневник отца – найти информацию об этой части Елисейского Леса. Правда, дневник опять оказался малоинформативен.
В нем было сказано об облике дриад, изложено несколько легенд Терновой чащи и скупое описание Лесного замка.
– Жаль, что Префект забрал все знания, – прогневалась Помпея.
Плутарх, будучи в прошлом жрецом, смог достать лишь малую их часть.
Закрыв дневник, Помпея решила прокрасться мимо кормящихся зверей. Но как только она сделала шаг, услышала волчий вой.
– Что?! – Помпея глянула в заросли на другом берегу.
Они еле заметно колыхались от ветра… Ветер ли это? Не успела Помпея поразмыслить, как из чащи выскочили черные волки. Они с диким проворством прыгали на небольшие валуны, торчащие из речной глади, перебираясь на другой берег.
Изумрудные глаза, выражавшие дикий голод, и устремленные на Помпею. Она с ужасом поняла – надо бежать! Вскочила с места, а волки устремились за ней, скаля огромные клыки.
Помпея легко могла оторваться от волков, но этим черным тварям была знакома хитрость. Потому, не успела единорожка пробежать несколько ростков, как ей пригородили путь еще пятеро варваров.
Затормозив, она попала в засаду. Ее окружили. Волки рычали, слюни текли с розовых языков липким потоком, а лапы выпустили большие когти.
Помпея не знала, что делать. Дыхание перехватило от страха, колени дрожали, она вертела головой в поисках спасения. Ее голубые глаза посмотрели на другой берег Хиронской реки, но там единорожку уже ждали девять черных волков-дикарей.
Путей к отступлению нет! Что же делать?
Кольцо сжималось.
И Помпея решилась! Она набралась храбрости и, встав прямо и гордо, как подобает единорогу, наставила на одного из волков голубой рог. Варвар сперва удивился такой перемене, однако голод, а он, похоже, мучил многих из этой стаи, взял свое, и твари продолжили сужать кольцо.
Помпея начала угрожающе рыть землю белым копытом. И она почувствовала боевой задор. Такой бывал разве что у смелых единорогов-авантюристов, путешествовавших по всему Зеленоземью.
Она бросилась на ближайшего волка, тот угрожающе прыгнул на нее и…
Наткнулся на острый рог! Зверь в ужасе заныл, а Помпея постаралась быстрым движением сбросить его.
Волк упал на зеленую траву и больше не поднимался. Остальные с видимым страхом начали пятиться. Помпея все еще чувствовала боевой азарт и потому кинулась на хищников. Те злобно зарычали, лишь страх за свою жизнь заставил отступить. Голубой рог Помпеи прополосовал воздух, а один из волков вцепился в спину.
Помпея закричала от боли. Когти сильно ранили белую шкуру. Помпея начала прыгать на месте и брыкаться, словно тигиец-бык на увеселительном фестивале. Волк пытался схватить клыками за шею. Запах крови взбесил стаю. Все волки кинулись на Помпею и повалили ее.
Она чувствовала, как силы ее покидают, и напоследок пожелала: «Вот бы волки ушли прочь. Вот бы они отлетели назад в реку!»
Внезапно рог Помпеи засиял голубым светом, таким ярким, что волки сначала зажмурились, а потом завопили. Черная шерсть вспыхнула синим пламенем, и охотников отбросило в сторону.
Звери-варвары в ужасе ускакали с дымящейся шерстью и в попытке унять дикую боль бросились в бурную реку. Поток унес их далеко прочь.
Те волки, что остались, жалобно скулили; им хватило ума не кидаться в реку. Теперь они только огрызались на ослабшую Помпею. Она, тяжело дыша, посмотрела на восьмерых, что остались возле реки и на другом берегу.
Волки представляли собой жалкое зрелище. Шерсть изрядно закоптилась, а изумрудные глаза были полны страха, но куда больше жалости вызвала их худоба. Одинокий единорог казался им легкой добычей.
– Пощади, – проскулил один волк.
Помпея удивленно посмотрела на них.
– Вы знаете наш язык?
– Мы голодны, – вторил ему другой.
– В горах еды нет, – произнес третий.
А затем им вторили остальные. Помпея могла прикончить троих, и оставшиеся не решились бы на нее напасть, однако она не стала этого делать.
– Уходите, – сказала Помпея и махнула рогом в сторону левого берега.
Волки, поджав хвосты, перебрались через реку по камням и скрылись в гуще деревьев.
Жутко устав, единорожка свалилась на землю и, собрав последние силы, отползла за ближайший камень, там и заснула. А ночью ее разбудил мелодичный вой, медленный и торжественный. Он звучал повсюду и наполнял ночь серебряными переливами, будто сами звезды плясали под музыку чуждого им народа. Помпея прислушалась и различила в завываниях песню:
Голод нас мучил, и пали мы низко,
Добычу выбрали слабую на вид.
Помог ей запал, пали мы быстро
И пощады не ждали, могли быть убиты.
Единорог заносит свой рог для казни,
Но милость пришла и нас пощадила.
Единорог опускает рог для нашей песни
А потом, сверкая голубым светом, сказала:
«Ступайте вы с миром! Не трону я вас».
Теперь спасибо и мы ей говорим
И за пролитую кровь ее не виним.
Сыты, здоровы мы зверем огромным.
Главное быть сытым, не голодным!
Песня ласкала слух. Помпея слушала ее с чувством успокоения. В ней было много правды и благодарности за пощаду и рассказ о том, как волки напали сначала на Помпею, а потом на большого камелопарда. Как охота на него спасла их от голодной смерти, и в качестве признательности они, племя черных призраков, поют для единорога и павших собратьев.
Помпея не заметила, как снова погрузилась в объятия сновидений. Проснувшись ранним утром, она вспомнила все, что произошло вчерашним солнцем. Она решила проверить записи отца, и там нашлось много интересного про волчье племя.
Как оказалось, песня, которая звучала ночью, была «Песней Поминания». Традиция волков – после удачной охоты отдавать дань мертвому и его близким. Также волки всегда возвращают кости съеденного его родным, чтобы те могли похоронить его согласно обычаям.
Помпее понравилась традиция, и еще она ощутила стыд за другие народы Зеленоземья, презиравшие волков и считавшие их тупым зверьем. Она хотела бы узнать, как выразить уважение той стае. Однако в дневнике не было ничего насчет этого.
Потому Помпея занялась своими ранами; они наполовину зажили, хотя все равно противно ныли. Полистав дневник, Помпея нашла рецепт целебного пластыря.
Ей были нужны: большой лист лопуха, спелые ягоды чернины, сок крапивы, фиолетовая духовница и мята.
Помпея стала тщательно искать ингредиенты. Найти лист лопуха было проще простого; он рос в зарослях репейника вместе с крапивой недалеко от реки. Там были валуны, обросшие мхом.
Чернину Помпея разыскивала долго. Голуборогой пришлось уйти от реки, на расстоянии трех дубов она обнаружила солнечную поляну с порхающими бабочками, где обильно росли всевозможные ягоды. В том числе и сиреневые, мелкие плоды на шипастых кустах.
Мята нашлась недалеко от поляны, а вот с духовницей не повезло. Помпея искала священную траву с фиолетовыми лепестками половину солнечного пути14, светило уже покинуло зенит.
Помпея ушла далеко от реки. Раны на спине жгло невыносимым огнем, и с каждым шагом боль становилась сильнее. Голуборогая поняла, что если будет долго тянуть с пластырем, то в рану может попасть инфекция.
Поэтому она решила приготовить его без духовницы. Эффект, к сожалению, будет неполным. Раны очистятся от заразы, но заживать будут медленно. А времени в обрез, неизвестно, что творится в храме. Может, Префект уже направил по следу своих верных псов? Лучше идти с ноющими ранами, чем тратить время на поиски редкой травы.
Помпея вернулась к берегу, на поиск бурлящего течения ушло еще полсолнца15, и начала готовить пластырь. Достала огромный лист лопуха и разложила его на траве под полной луной. Затем разорвала стебли крапивы, терпя ожоги, и беловатый сок обильно потек на лист. Когда вязкая жидкость наполнила его до краев, Помпея выдавила из чернины лиловый сироп, и белая жидкость приобрела приятный пряный запах. Наконец Помпея раскрошила мяту. Видимо, Плутарх записывал этот рецепт, основываясь на том, что готовить лекарство будут дома, а не в лесу, и потому по инструкциям листья надо было иссушить на медленном огне. Но Помпея этого сделать не могла и просто положила кусочки мяты в то варево, которое получилось. Она сразу ощутила душистый аромат и прилив сил. Это был хороший знак, и осталось только осветить пластырь магической силой единорога; Помпея положила рог в варево, и тот вспыхнул голубым пламенем. Отвар заискрился и приобрел серебристый цвет.
– Готово! – восторжествовала Помпея и, аккуратно взяв копытами лопуховый лист, обернула им свою спину, покрытую кровавыми ранами.
Лопух приклеился к ней намертво, и единорожка почувствовала сильное жжение. Помпея стерпела боль. Можно смело двигаться в путь, не боясь, что подцепишь какую-то заразу.
Она отправилась сразу же, дабы наверстать упущенное время.
Шагая под звездным небом, она освещала дорогу голубым светом рога и виляла белым хвостом. Сейчас в тенях не виделось врагов, а луна не вызывала чувство безнадежности, как в поселении возле храма. Видимо, ядовитый туман Богун Упаса серьезно искажал разум. Помпея вздохнула, радуясь, что этой скверны нет в других уголках Зеленоземья; пусть лошади и пегасы враги, но такой участи никому не пожелаешь.
Она невольно задумалась над тайной, витающей над Зеленоземьем после смерти Белорогого Короля. «Тот, кому Белорогий Король доверял больше всего», – так сказал ее отец перед… тем солнцем.
Кому еще Король доверял, как не трем народам, что смело сражались за него и поставили весь край под его знамена? Помпея чувствовала, что она что-то упускает. Но что именно? Вот бы вернуться на тысячу лет назад и узнать все достоверно.
Внезапно единорожка почувствовала сильную боль: будто в спину вонзились сотни острых иголок. Значит, пора присесть, она уже достаточно прошла, отдых не повредит.
Расположившись на траве возле дуба, она уже хотела закрыть глаза, однако в воздух взвились сотни зеленых светлячков, потревоженных неосторожными движениями. Шуршание маленьких крылышек ненадолго смутило Помпею, но вскоре она перестала обращать внимание на убаюкивающий тихий звук и заснула здоровым сном, полным утешения и гармонии.
