Тибетская книга мертвых (сборник)

XIV. Происхождение «Бардо Тхёдол»

Итак, из ксилографической версии, а также из других тибетских источников, мы узнаем, что текст «Бардо Тхёдол» был создан, или, говоря точнее, был впервые записан во времена Падмасамбхавы, в восьмом веке нашей эры. Впоследствии он был спрятан, а когда настало время открыть его миру, это сделал Ригзину Карма Линг-па. В ксилографической версии дается следующее:

«Сие было принесено с Холма Гамподар (тибетск. Gampo-dar) на берег реки Сердан (тибетск. Gser-ldan, что означает «Имеющая золото», или «Золотая») Ригзином Карма Линг-па (тибетск. Rigs-hdzin Каг-та Gling-pa)».

Ригзин, как следует из текста, – это титул, а Карма Линг-па — это название местности в Тибете, означающее «Земля кармы». Переводчик указывает, что Ригс — это неправильное написание слова Риг, поскольку в противном случае имя Ригзин означало бы «обладатель социального статуса» (Rigs + hzin). То, что имелось в виду Риг и, таким образом, это имя означает «Обладатель знания» (Rigs + hdzin), обозначение принадлежности к касте или классу^[53], подтверждается сведениями, содержащимися в одном из рукописных вариантов «Бардо Тхёдол», имевшемся у переводчика, в котором Ригзина Карма Линг-па также называют тертёном (тибетск. Gterbston), или «Тем, кто выносит сокровища». Таким образом, «Бардо Тхёдол» – это одна из знаменитых тибетских «утерянных» книг, найденная Ригзином из Карма Линг-па, который считается эманацией или инкарнацией Падмасамбхавы, Основателя ламаизма.

Именно в восьмом веке нашей эры ламаизм, который мы можем определить как тантрический буддизм, прочно укоренился в Тибете. Столетием ранее, при первом царе, который правил объединенным Тибетом, Сонгцангампо (Srong-Tsan-Gampo), который умер в 650 г. н. э., буддизм впервые появился в Тибете из двух источников: из Непала, земли предков Будды, через брак тибетского царя с дочерью королевской семьи Непала, и из Китая, через его брак в 641 г. с принцессой китайской императорской семьи. Первоначальной религией царя была старая тибетская религия бон, которая с ее первоначальной доктриной перерождения вполне могла служить в качестве переходной ступени к буддизму. Под влиянием двух своих жен-буддисток он принял буддизм, сделав его государственной религией. Однако настоящее распространение буддизм получил лишь столетие спустя, когда страной стал править могущественный преемник Сронгцангампо, Тисонгдэцэн (Tho-Srong-Detsan) (740–786). Именно Тисонгдэцэн пригласил в Тибет Падмасамбхаву (тибетск. Pedma Jungne (Падмапджунба), т. е. «рожденный из лотоса»), более известного тибетцам как гуру Ринпоче (Rin-po-ch’e), «Драгоценный гуру». Прославленный гуру в то время был профессором йоги в знаменитом буддийском университете Наланда в Индии и был широко известен своими глубокими познаниями в оккультных науках. Он был уроженцем Удьяны, или долины реки Сват, которая сейчас является частью Афганистана.

Великий гуру увидел замечательную возможность, которую открывало ему приглашение царя, и он сразу же откликнулся на его призыв, пересек Непал и прибыл в Самье в Тибете в 747 г. Царь пригласил его именно в Самье, чтобы Падмасамбхава изгнал демонов, обитавших в этой местности. Как только были возведены стены монастыря, который строил там царь, они сразу были обрушены землетрясениями, которые, как считалось, вызвали демоны, враждебные буддизму. Когда великий гуру изгнал демонов, землетрясения в этой местности, ко всеобщему удивлению, прекратились. Падмасамбхава лично наблюдал за завершением строительства монастыря и в 749 г. основал в его стенах первую общину тибетских буддийских лам.

Во время своего пребывания в Тибете в этот период и во время последующих посещений Тибета Падмасамбхава организовал перевод многих тантрических книг на тибетский язык с индийских оригиналов, написанных на санскрите, некоторые из которых сохранились в тибетских монастырях, и распорядился, чтобы их спрятали с соблюдением соответствующих ритуалов в различных потайных местах. Он также передал некоторым из своих учеников йогическую способность реинкарнироваться в должное время, предписываемое астрологией, чтобы они могли достать эти книги вместе со спрятанными с ними сокровищами и всем необходимым для правильного проведения ритуалов, описанных в текстах. Такова общепринятая версия. Однако, согласно другому преданию, тертёнов следует считать различными воплощениями самого великого гуру.

По самым грубым подсчетам, религиозные тексты, которые тертёны уже достали из тайников за прошедшие столетия, могли бы составить энциклопедию из примерно шестидесяти пяти томов печатного текста, каждый из которых, в среднем, состоит примерно из четырех листов обычного формата.

Таким образом, следует считать, что наш текст, «Бардо Тхёдол», который является одной из таких возвращенных апокрифических книг, был составлен (ибо его анализ показывает, что это скорее тибетская компиляция, чем непосредственный перевод с некоего неизвестного санскритского оригинала) в первые века ламаизма – или, как считается, во времена Падмасамбхавы или вскоре после этого. То, что его сейчас повсеместно используют в Тибете в качестве важнейшего элемента похоронного обряда, и то, что его, в различных версиях, признают различные секты, не может не быть результатом его практического использования в течение нескольких поколений. Этот факт довольно убедительно свидетельствует в пользу его древности, добуддийского и, как мы полагаем, по крайней мере частично бонского происхождения и свидетельствует, что утверждения о причастности к его появлению тертёнов не лишены оснований.

Мы хорошо осведомлены о скептическом отношении европейских ученых в отношении предания о тертёнах. Тем не менее имеются вполне веские основания подозревать, что они не вполне правы. Поэтому нам кажется, что единственный здравый подход к проблеме тертёнов заключается в том, чтобы сохранять объективность до тех пор, пока не будет накоплено достаточно данных, которые позволили бы вынести окончательное суждение. Даже если окажется, что теория о тертёнах не имеет под собой основания, тот факт, что «Бардо Тхёдол» в настоящее время считается в Тибете священной книгой и в течение значительного времени ламы читают ее над умирающим, разумеется, останется фактом. Пересмотру может подвергнуться лишь теория, касающаяся текстовой компиляции того, что в своих основных моментах явно представляет собой доисторический ритуал.

В том, что касается источников, использованных самим Падмасамбхавой, то, кроме близких по духу традиционных учений, каковые он, без сомнения, включил в некоторые из своих тибетских трактатов, он мог пользоваться и другими материалами. В частности, из устных преданий, распространенных сейчас среди лам, мы узнаем, что в Индии у него было восемь гуру, каждый из которых представлял одну из восьми главных тантрических доктрин.

В распоряжении переводчика имелась одна из тибетских книг, отпечатанная ксилографическим способом, в которой якобы излагалась истинная история великого гуру однако на самом деле со значительной примесью мифов. Эта книга, состоящая из семнадцати листов, называется Orgyan-Padmasmzad-pahi-bkah-thang-bsdüd-pa (произносится как Ugyan-Padmay-zad-pai-ba-thang-dü-pa), что означает «Краткое свидетельство, сделанное Угьян Падмой (или “Рожденном в лотосе Падмой” – Падмасамбхавой)». На двенадцатом листе, в шестнадцатом разделе, есть следующий фрагмент, подтверждающий историческую традицию, касающуюся происхождения текста «Бардо Тхёдол»:

«Узри! шестнадцатый раздел, в котором рассказывается о восьмилингпа, духовных вождях, [таков]:

Восемь инкарнаций великих бодхисаттв – это:

Угьян-линг-па, в центре;

Дордже-линг-па, на востоке;

Ринчен-линг-па, на юге;

Падма-линг-па, на западе;

Карма-линг-па, на севере;

Самтен-линг-па и Ньинда-линг

[и] Шиг-по-линг (или Тердаг-линг).

Эти восемь великих тертёнов придут;

Они – суть только лишь мои собственные инкарнации».

Судя по приведенному тексту, Падмасамбхава лично объявляет о том, что тертёны, или «Выносители» сокрытых книг, будут его собственными инкарнациями. Далее следует, что тертён нашей книги «Бардо Тхёдол», – это пятый из них, получивший имя по названию местности, называемой «Земля кармы», что подтверждает данные ксилографической версии «Бардо Тхёдол». Земля кармы расположена в северной части Тибета. Нам не удалось определить точный период времени, в который жил этот тертён, хотя он часто упоминается в легендах и преданиях Тибета. Имя Ринзин, которое упоминается в ксилографической версии раньше вышеупомянутого и означает «Обладатель знания», говорит о том, что он был верующим или ламой. Карма-линг-па, упомянутое в обоих источниках, также содержит указание на древний тибетский монастырь, центр раннего ламаизма, в провинции Каме в Северном Тибете.

По нашему мнению, лучше всего подходить к проблеме истории и происхождения «Бардо Тхёдол» с точки зрения сохраняющего объективность искателя истины, который признает значение человеческого фактора и почти неизбежного изменения древних учений, сначала передававшихся устно, записанных уже после того, как они окончательно сформировались. Как и в случае с египетской «Бардо Тхёдол», широко известной как египетская «Книга мертвых», в тибетской «Книге мертвых», несомненно, отражена вера бесчисленных поколений в состояние существования после смерти. Ни один из переписчиков не мог быть ее автором, и ни одно из поколений не могло быть ее создателем. История этой книги, если бы она стала до конца известна, могла бы быть только историей ее составления и записи, и ответ на вопрос, была ли она составлена и записана в относительно недавнее время или во времена Падмасамбхавы, или еще раньше, не смог бы коренным образом отразиться на тех древних учениях, на которых она основана.

Хотя в своих основных моментах «Бардо Тхёдол» – книга удивительно научная, нет необходимости считать, что она точна во всех деталях, поскольку, несомненно, в текст вкрались значительные искажения. Однако в целом она, судя по всему, несет высшую истину, ранее скрытую от многих исследователей религии, излагает философию столь же тонкую, как философия Платона, и психологию, которая далеко опередила ту, что находится в стадии младенчества и является предметом изучения Общества психических исследований. И в качестве таковой она заслуживает серьезного внимания стоящего на пороге новой эры западного мира, освободившегося, в значительной степени, от заскорузлости Средневековья и жаждущего вобрать мудрость изо всех священных книг человечества, независимо от того, какой вере они принадлежат.

XV. Перевод и редактирование

Несмотря на то что перевод данной рукописи полностью осуществлялся в присутствии редактора в Гангтоке, в Сиккиме, основную работу проделал переводчик, покойный лама Кази Дава-Самдуп. Сам лама весьма уместно подвел итог работе редактора, упомянув, что редактор был его живым словарем английского языка. И в самом деле, ничем иным редактор и не мог быть, ибо он практически не знал тибетского.

Переводчик и редактор стремились переводить как можно более близко к тексту, насколько это позволяла фразеология тибетского и английского языков. Иногда переводчик отклонялся от буквального перевода, отдавая предпочтение смыслу.

Написанные на тибетском языке тантрические тексты, такие как «Бардо Тхёдол», особенно трудны для перевода. Кроме того, некоторые фрагменты изложены весьма лаконично, что вызвало необходимость использовать пояснительные слова, которые мы даем в квадратных скобках.

Вполне вероятно, что в будущем наш перевод будет пересмотрен, как это произошло с первыми переводами Библии. Буквальный перевод европейцем такого труда, в котором истинный смысл скрыт за языком символов, возможно, лишь привел бы к неправильному пониманию этой книги, как это уже случилось с некоторыми из переводов древних вед, написанных на санскрите. Европейцы находятся в плену своей западной ментальности и, работая со священными текстами других религий, прежде всего воспринимают их с позиций христианина, а уже во вторую очередь с позиции ученого. Даже для тибетца «Бардо Тхёдол» – это почти что книга за семью печатями, если только он не лама, хорошо знакомый с тантризмом, как это было в случае с нашим переводчиком.

Его глубокое знание ламаизма, его пылкая вера в высшие йогические учения школы великого совершенства гуру Падмасамбхавы (он был посвященным адептом полуреформированной секты, известной как каргьютпа, основанной великими йогами Марпой и Миларепой), его практическое знание оккультных наук, которым его обучил в Бутане его покойный ныне гуру, и великолепное владение как английским, так и тибетским языком, позволяют мне говорить, что вряд ли в этом столетии сможет появиться ученый, более достойный стать переводчиком «Бардо Тхёдол», чем покойный лама Кази Дава-Самдуп. Именно ему должна адресоваться благодарность читателей этой книги, ибо в ней он частично приоткрыл для народов Запада сокровищницу тибетской литературы и северного буддизма, так долго остававшуюся закрытой.

Я пользуюсь настоящей возможностью, чтобы в качестве его близкого ученика выразить ему свою благодарность и уважение, которые всегда должен испытывать ученик по отношению к своему учителю.

Хотя переводчик завершил работу над переводом и правку в 1919 г., когда он был директором школы-интерната магараджи Бхутия близ Гангтока в Сиккиме (ранее входившего в состав Тибета), где обучались в основном тибетские мальчики из хороших семей, к несчастью для нас, сейчас его уже нет с нами в этом мире, и он не успел прочитать гранки этой книги, как надеялся это сделать.

Что касается транслитерированных слов, то филологи могут справедливо заметить, что в некоторых случаях они недостаточно точны. Однако редактор предпочел сохранить более простую, традиционную транслитерацию, использованную переводчиком, поскольку к ней привыкли простые читатели. Он лишь исправил нескольких очевидных ошибок, которые случайно вкрались в текст.

Сам редактор не рассчитывает, что его интерпретация спорных, неоднозначных вопросов в книге подобного толка будет принята всеми. Он также не тешит себя надеждой, что ему удалось избежать всех ошибок Однако он надеется, что, учитывая новаторский характер работы, критики отнесутся к редактору и переводчику с той снисходительностью, каковой, возможно, заслуживает этот труд.

Краткое описание необычной карьеры переводчика, несомненно, будет интересно всем, кто читает эту книгу. Покойный лама Кази Дава-Самдуп (почетное звание Кази указывает на его высочайший социальный статус как члена семьи землевладельцев тибетского происхождения, поселившихся в Сиккиме) родился семнадцатого июня 1868 г.

С декабря 1887 г. и по октябрь 1893 г. его как молодого человека, чья высокая образованность не осталась не замеченной британскими властями в Индии, назначили в Буксадуар, в Бутане, в качестве переводчика британского правительства. В более поздние годы он также был переводчиком при правительстве Тибета. Именно в Буксадуаре он впервые встретил своего гуру, человека, обладавшего обширными знаниями и отличавшегося строгим аскетическим образом жизни. Он был известен в этом городе как гуру-отшельник Норбу (Slob-dpon-mtshams-pa-Norbu, произносится как Лоб-он-цам-панорбу), и именно от него Кази Дава-Самдуп впоследствии получил мистическое посвящение.

Покойный лама Кази Дава-Самдуп однажды признался мне, что в то время он уже готов был полностью отказаться от мира и сделал все необходимые приготовления как шишья-послушник, однако его отец, который тогда был уже в преклонном возрасте, призвал его домой и потребовал от него исполнить долг старшего сына и жениться, чтобы продолжить род. У сына не оставалось иного выбора, и он женился. Впоследствии у него родились два сына и дочь.

В 1906 г. магараджа Сиккима назначил его директором Гангтокской школы, где в начале 1919 г. я и познакомился с ним впервые, передав рекомендательное письмо от г-на Сардар Бахадура С. У. Ладена Ла, начальника полиции из Дарджилинга, известного буддийского ученого тибетского происхождения. Примерно год спустя, в 1920 г., после того как была закончена наша совместная работа, ламу назначили преподавателем тибетского языка в Калькуттский университет. Однако, к несчастью, как это часто бывает с людьми, привыкшим к высокогорному климату Гималаев, тропический воздух Калькутты подкосил его здоровье, и двадцать второго марта 1922 г. он покинул этот мир.

О зрелости ламы как ученого говорят его англо-тибетский словарь, изданный Калькуттским университетом в 1919 г., и его редакция «Шричакрасамбхара Тантры» с английским переводом и тибетским оригиналом, опубликованной сэром Джоном Вудроффом (псевдоним – Артур Авалон) в качестве второго тома «Тантрических текстов» в Лондоне в 1919 г… В добавление к этим и нескольким другим небольшим работам, изданным Азиатским обществом Калькутты, лама оставил множество важных переводов с тибетского, еще не опубликованных, часть из которых находится у редактора, часть у сэра Э. Денисона Росса и майора У. Л. Кэмпбелла.

Пусть эта книга поможет увековечить память того, кто почитал учения великих мастеров тибетской мудрости и завещал этот перевод «Бардо Тхёдол» англоговорящим народам мира.

Бардо Тхёдол
Чикхай Бардо
и Нёньид Бардо

Ты увидишь дхармакайю твоего собственного ума; и, увидев ее, ты увидишь Все – Бесконечное Видение, Круг Смерти и Рождения и Состояние Свободы.

Миларепа. «Джетсун Кахбум», XII

Здесь изложена подготовка к встрече лицом к лицу с реальностью в промежуточном состоянии: великое освобождение через слушание в пребывании в состоянии после смерти из «Мудрой доктрины освобождения сознания путем медитации на мирных и гневных божествах»^[54].

 

Посланцы смерти

«Всем, кто бездумен и не обращает внимания
На явление посланцев смерти,
Долго суждено испытывать боль и страдание
Существования в каком-либо теле презренном.
Но все праведные и святые люди,
Когда видят посланцев смерти,
Ведут себя не бездумно, но внемлют
Тому, чему учит благородная доктрина,
И, убоявшись, ищут в привязанности
Плодородный источник рождения и смерти,
И от привязанности освобождаются,
Так уничтожая смерть и рождение.
Они обретают защиту и счастье,
Освободившись от мимолетных и бренных видений,
Искупив все грехи, избавясь от страхов,
Они оставили позади все страдания».
 

Ангуттара Никая, Ш. 355

Изъявления почтения. Божественному Телу Истины^[55], Непостижимому Беспредельному Свету; Божественному Телу Совершенства^[56], которое есть лотос и Мирные и Шевные божества^[57]; Рожденному в лотосе Воплощению, Падмасамбхаве^[58], который есть Защитник всех чувствующих существ; Гуру, Трем Телам^[59], почтение.

Введение. Сия Великая Доктрина освобождения через слушание, дарующая духовную свободу тем верующим, что обладают обычным умом, когда они пребывают в Промежуточном состоянии, состоит из трех разделов: предварительных указаний, основной части и заключения.

Сначала следует освоить на практике предварительные указания, серию руководств^[60] для освобождения существ.

Перенесение принципа сознания^[61]. С помощью Руководства те, кто обладает высочайшим умом, почти наверняка получат освобождение. Однако же если они не освободятся, то, пребывая в промежуточном состоянии момента смерти, они должны прибегнуть к Перенесению, которое обязательно дает освобождение, стоит лишь вспомнить о нем.

Верующие, обладающие обычным умом, почти наверняка получат освобождение таким же образом; если же они не освободятся, то, пребывая в промежуточном состоянии [во время переживания] реальности, должны упорно продолжать слушать сию Великую Доктрину освобождения через слушание.

Так верующий должен сначала отметить признаки смерти по мере их постепенного проявления [в его умирающем теле] в соответствии с «Самоосвобождением [путем наблюдения за характерными особенностями] признаков смерти»^[62]. Затем, когда все признаки смерти будут налицо, [ему следует] прибегнуть к Перенесению, которое дарует освобождение, когда умерший просто вспоминает [этот процесс]^[63].

Чтение сего «Тхёдола». Если Перенесение удалось, то читать сей «Тхёдол» нет нужды, но если Перенесение не удалось, тогда следует читать сей «Тхёдол» правильно и отчетливо, рядом с мертвым телом.

Если трупа нет, [то чтецу], который должен растолковать силу Истины, следует занять ту постель или место для сидения, к которому привык усопший. Затем, призвав дух [усопшего], представить, что он присутствует и внимает, и читать^[64]. Пока длится чтение, не следует позволять родственникам или любящим супругам рыдать или издавать стенания, поскольку это нехорошо [для усопшего]; посему следует успокоить их^[65].

Если тело наличествует, то, как только остановится дыхание, лама [который был для усопшего наставником] или брат по вере, которому доверял усопший, или друг, к коему усопший имел великую привязанность, приблизив губы к уху [мертвеца], но не касаясь его^[66], должен прочесть сей великий «Тхёдол».

Практическое применение сего «Тхёдола» тем, кто совершает обряд. Теперь об изложении самого «Тхёдола». Если сможешь собрать большое подношение, поднеси его во славу Трех Тел. Если таковое сделать нельзя, тогда разложи то, что может быть собрано так, дабы смог ты сосредоточить на них свои мысли, и сотвори в уме своем такое безграничное подношение, каковое возможно, и молись.

Затем следует семь раз или трижды прочитать «Путь благих желаний, заклинающий о помощи будд и бодхисаттв»^[67].

После того следует отчетливо и с соответствующей интонацией^[68] прочесть «Путь благих желаний, дающий защиту от страха в Бардо» и «Путь благих желаний для благополучного избавления из опасных ловушек Бардо» вместе с «Основными словами Бардо».

Затем следует семь раз или трижды^[69], в зависимости от ситуации, прочесть сей Великий «Тхёдол». [Сначала излагается] встреча лицом к лицу [с признаками смерти], по мере их проявления в момент смерти; [затем] применение великого яркого напоминания, встреча лицом к лицу с реальностью при нахождении в Промежуточном состоянии; и наконец, способы закрывания дверей лона при нахождении в Промежуточном состоянии во время попыток обрести новое рождение^[70].