Наставления бродячего философа. Полное собрание текстов

Друг. Споришь, Лука, и хвалишься, будто знаешь Христа. Разумей, чем хвалишься! Опасайся Иеремииных слов сих: «Близ ты, Господи, уст их, далеко ж от утроб их». И Давидовых: «Положили на небеса уста свой и язык их прошел по земле», и Моисеевых: «Не поминай имени Господа Бога твоего напрасно». И Христовых: «Плоть ничто же, дух животворит». Легко могли смотреть сыны Израилевы на поверхность покрывала Моисеева. Но на Богом прославленный вид лица его смотреть боялись. Видишь ли, что двойной Моисей? В одном Моисее тленный и славный. То ж самое делается и на Фаворе. Один Христос сносен очам Петровым, второй – страшен. Первого множайшие видели, второго никто, кроме учеников, в то время как дал и открыл им ум разуметь Писание. Тленного и мертвого все видели, а о живом никто не терпел и слышать. В силу ученики уверились, и присмотрелись, и увидели. Первого смертного Христа не хочет знать и видеть его Павел, и сим гораздо разнится от прочиих. Слушай, что он говорит: «Тем же и мы отныне ни единого не знаем по плоти. Если же и разумели по плоти Христа, но ныне к тому не разумеем». Скажи ж теперь, что такое разумеешь через сие имя Христос? Если разумеешь какую тлень, без сомнения, через имя Христово разумеешь пустошь. И се-то есть принимать имя его напрасно! А что ж есть суетность и ложь, если не то, что тлень? И сие-то есть не живот, но погибель свою видеть: «Да узрят очи его свое убиение!» Кричит Иов: «От Господа же да не спасется!» Сие-то тление есть точное поле пагубы, а на нем все, что только застанет или от человеков или от его скотов, огонь Господен с громом и градом то все-на-все во всей земле Египетской поражает пагубою, кроме одной земли, где находился род Божий, сыны Израилевы. Так вот где ищи узнать Христа: в земле Гесемской! Эти все одного суть рода. «Род, спасаемый от Господа».

А между тем поучись, что говорит Давид: «Восстаньте по сидении, едящие хлеб болезни». «Доколе належите на человека? Убиваете все вы». «Цену мою совещались отринуть, потекли в жажды». «Устами своими благословлял и сердцем своим проклинал». «Единою, – говорил Бог, – двоих сих слышал». И внуши, пожалуй, что то опять Михей поет: «И ты, столп паствы мглистый, дочь Сиона к тебе придет, и войдет власть первая, царство из Вавилона, дочери Иерусалима. И ныне зачем познала ты зло? Не было ли тебе царя? Или совет твой погибал? И обошли тебя болезни, как рождающую. Болезнуй, и мужайся, и приближайся, дочь Сиона, как рождающая. Потому ныне изойдешь из града, и вселишься на поле, и дойдешь до Вавилона. Оттуда возьмет тебя и оттуда избавит тебя Господь Бог твой…» Не можешь, Лука, Христа видеть. Одну срамоту, лицо его покрывающую, и зад его видишь. И как Иоиль говорит: «Землю сзади, поле пагубы и лежащего видишь». И бойся, чтоб не был на падение тебе. И засмотревшись на плечи его, не миновал бы ты того Христа, Павлом познанного, вчера, и днесь, и вовеки находящегося и Исаиею виденного, говорящего тебе: «Я есть, я есть утешающий тебя». Разумей, кто есть сущий?

Убоялся ты человека смертного и сына человека, которые, как трава, иссохли, и забыл Бога, создавшего тебя, сотворившего небо и основавшего землю. Сего Божиего человека, если узнаешь, о сем похвались. В то время дерзновенно возопий со Исаиею: «И сам я Божий есть». Но вот тебе, знай, что вовеки не узнаешь ни одного от рода божественного, пока прежде не узнаешь самого себя. Вовеки не сделаешься пресельником с Авраамом. Вовеки не поставишь кущи твои со Иаковом. Вовеки не вселишься на месте злачном с Давидом. Вовеки не поставит тебя в число Божиих людей Моисей. Вовеки не дождешься обещаемых во Исайи царей, кормителей твоих. Сей род есть царское священие и язык святой: цари, священники и кормители и пророки, о коих всех вот что говорит Бог: «Поднял вас, как на крыльях орлих, и привел вас к себе». Если ж не узнаешь себя, будет царь твой Валак и кормители твои – посланники его, неприятели рода израильского, почивающие в ночи при Валааме. Се-то те лживые кормители и пророки, о коих Михей воспевает: «Узрят язычники и устыдятся всей крепости своей. Руки возложат на уста свои, и уши их оглохнут, полижут землю, как змеи, ползущие по земле, смятутся в лежбище своем, о Господе Боге нашем ужаснутся и убоятся от тебя. Кто Бог, как ты?» И о которых Захария: «О пасущие суетных и оставившие овец! Меч на мышцу его и на око его правое! Мышца его, высыхая, высохнет, и око его правое, ослепая, ослепнет». И о которых Исайя: «Ныне же слышь сие, юная сидящая дочь Вавилона, уповающая в сердце своем: „Я есть говорящая и нет иной, не сяду вдовою и не познаю сиротства“. Ныне же придут на тебя два сии внезапно в один день – бесчадие и вдовство внезапно на тебя придет в волшебстве твоем и в крепости волхвов твоих. Се все, как хворост, огнем погорят и не изымут души своей из пламени».

Вот се-то те кущи пастырские, до коих отсылает тебя человек Божий, если не можешь узнать самого себя. Сии кущи совсем противны той купине Моисеевой и тем кущам, о которых написано в «Числах»: «Коль добрые дома твои, Иаков, и кущи твои, Израиль, как дубравы осеняющие, и как сады при реках, и как кущи, которые водрузил Господь, и как кедры при водах».

Антон. Конечно ж, самонужнейшее есть слово сие, чтоб познать себя самого. Что нужнее, как увидеть Бога? «Нет истины, ни милости, ни видения Божия на земле», – вопиет Осия. «Клятва, и ложь, и убийство, и воровство, и любодеяние разлились по земле, и кровь с кровью смешивают. Как ты умение отверг, отвергну и я тебя. И не жречествовать тебе, и забыл ты закон Бога своего, забуду и я детей твоих. И будет, как люди, так и жрец». И опять: «Соблуди, Ефрем, и осквернися, Израиль. Не оставили помышлений своих, чтобы возвратиться к Богу своему, ибо дух блудодеяния есть в них, и Господа не увидели». Но нельзя не соблудить, не узнав Господа. Ах, дражайшее умение! Нет тебя на земле в пепельных сих сердцах. О высочайшая господственная сциэнция, умеетность, где ты ныне? Поразила тебя мечом языка своего блудница, сиречь земля, плоть и кровь. Умножились везде похотники ее. Но нельзя никак узнать Господа, не узнав самого себя. Правда, что видим себя всяк из нас и знаем себя. Но как же знаем себя? И как видим? Не все ли то языческое? Не все ли то тленное, что мы познали в себе? Хребет один в нас видим, а не лицо в нас наше. Ложь нашей плоти одну видим – не истину в ней. И как нам сыскать утешение? «О лють! – вопиет Исайя. – Множеству языков многих. Как море волнующееся, так смятется и хребет языков многих, как вода восшумит, и вода многая, языки многие, как шум воды многой, нуждою носимый, и отбросит его, и далеко погонит его, как прах полевой, веющийся против ветра, и как прах колесный буря возносящая». Да разве ж довольно сего, когда в нас видим одну разливающуюся тления нашего воду? Для чего не проницаем в то, что ее держит? «О град лживый! – кричит Иеремия. – Что хвалишься в удолиях? Стечет удолие твое, дочь бесстыдная, уповающая на богатства свои, говоря: „Кто придет на меня?“» «Се я наведу на тебя страх», – говорит Господь-Вседержитель. «О лютый град кровей, – гласит Иезекииль, – в нем же есть яд, и яд не изойдет из него».

Сего ради говорит Адонай-Господь: «Се я сужу тебя по кровям твоим и по помыслам твоим! Сужу тебя, нечистый, пресловутый и великий, на разгневание». Не довольно еще для нас видеть одну в нас нашу землю, но нужно еще подниматься и прозреть за нашею землею и ту землю Господню, о которой Исайя: «С веселием, – говорит, – изойдете и с радостью научитесь» – и о которой Иоиль: «Как рай сладости, земля перед лицом его, а которая сзади него, та поле пагубы, и спасающего не будет на нем». Не достаточно нам видеть одно тленности нашей лицо, но продираться сквозь тень нашу, чтоб увидеть там лицо человека от того Божиего народа, о коих Иоиль же [говорит]: «И Господь издаст голос свой перед лицом силы своей, ибо велик очень полк его и крепки дела слов его».

И описуя сей нетленный род, вот что поет: «Как вид конский, вид их, и как конники, так погонят. Как голос колесниц, на верхи гор востекут, и как голос пламени огненного, пепелящего тростник, и как люди многие и крепкие, ополчающиеся на брань. От лица их сокрушатся люди. Всякое лицо, как опаление горшка. Как борцы потекут и как мужи храбрые изойдут на ограды. И каждый в путь свой пойдет, и не совратят с путей своих, и каждый от брата своего не отступит. Отягощенные оружием своим пойдут и в стрелах своих падут, но не скончаются. Города возьмут, и на забрала востекут, и на храм влезут, и окошками войдут, как воры».

Вот еще какой род! Есть род и есть род: языческий и израильский; тот начинается – сей начинает; тот кончится – сей кончит; тот средина – сей начало и конец. Разделите! Не смешивайте людей избранных с отверженными. Не разливайте крови неповинной на землю. Есть кровь беззаконная, есть и праведная; есть плоть тленная, есть и нетленная; есть рука левая, есть и правая; есть кость иссохшая, есть и прозябающая и несокрушаемая; есть око темное, есть и светлое. «Не стемнели очи его, ни истлели уста его». Да для чего ж не бывать сему всему, когда есть и новая земля пред лицом его! Для чего ж не бывать новой земле, когда весь мир новый вначале созидается? Есть начало начинаемое, и то не начало, потому что предваряется другим, прежде себя началом. И есть начало неначинаемое, о коем сказано: «Начало Сиону дам». «Со мною Сион есть», – говорит Господь. И сие-то есть истинное начало безначальное: «И без него ничто не было, что было». Начало бесконечное, и само всему конец, и всему гибнущему как начаток, так и остаток. Постигните Господа, и встретит вас начало. Взыщите Господа, и обретете остаток. Обретете остаток, если взыщете начаток. Господен есть начаток, Господен и остаток. Отдайте ж Господу начатки. Его суть все начатки. Посвятите от всего, что угодно сердцу нашему, что только лишь видите. Его есть небо и земля. Дай начаток сынов твоих и дочерей твоих от всего плода утробы твоей. Дай начатки жит твоих, и от скотов твоих, и от всего твоего, дай первые начатки и внеси в дом Господа Бога твоего. Обретение Господа есть видение начатков; видение начатков есть знание самого себя в себе. Да уразумеются, которые в сердце твоем. Возьмите от себя самих участие Господу. Возьмете, если узнаете себя самих.

Лука. Если столь нужное сие слово узнать себя, что без него и Господа и ничего узнать не можно, то думаю, что не на одном месте в божественных книгах означено. Помню, что Моисей, очищая израильский народ для снисхождения Божия в третий день на гору Синайскую и как можно лучше его приуготовляя на встречу, вот что говорит: «Внемлите себе не восходить на гору». Конечно бы, они, прикоснувшись к горе, умерли, если б не внушили себе. Главнейший пункт сей – «внемлите себе» – совсем кажется сходен с сим: «Узнай себя». Видно ж, что не коснулись горы, потому что там им дал суды и оправдания Господь Бог.

Впрочем, ходить с Господом по заповедям его, иметь его вождем и пастырем своим – все то одно. Итак, «внемлите себе не восходить на гору» кажется совсем сходное с сими словами: «Если не познала саму себя, изойди в пятах паств». Если-де коснетесь горы, умрете, то есть не будете управляемы царствием повелений Господних. Чего-то и Давид просит: «В пути твоем живи меня». Потому что не мертвые восхвалят его, для того предоберегая вначале: «Внемлите-де себе». И тут то же в сих словах: «Если не познали». «Если-де себя не узнаешь, то я твой не царь, – говорит Господь. – Прочь изойди из мест моих злачных! Пасись при пятах у лживых пастырей». Беззаконная пята, гора, плоть, ложь, земля – все одно. Словом сказать: «Смерть спасет их». И конечно, умерщвляющая сия гора есть то же, что ложь и плоть. А то как бы она могла умерщвлять? А как Моисей не велит к ней касаться, так и Исайя изгонит из нее же книжника Сомнаса, вопия на него: «Что ты здесь? И что тебе здесь? Как истесал здесь гроб, и сотворил себе гроб, и написал себе на камне кущу? Се ныне Господь низвергнет…» Куда высоко многие возносятся в мудрствовании Божия писания! Возносятся по знанию историческому, географическому, математическому, да все плотскому. Скажем же со Исаиею, что все сие высокий есть гроб. «Гордость сердца твоего, – вопиет Авдий, – воздвигла тебя, живущего в пещерах каменных; возвышающий храмину свою, говорящий в сердце своем: кто меня свергнет на землю?» «Если вознесешься, как орел, и если положишь гнездо твое среди звезд, и оттуда свергну тебя», – говорит Господь. Видно ж, что такова гора не Иакова есть лоза – или Вефиль, но Исавова – Сиир. «Злые! – кричит Амос уничтожающим Сион и уповающим на гору Самарийскую. – Восприняли начала язычников и вошли (туда же) к ним в дом Израилев».

А что сия гора в высоком да плотском смысле разумеется, слушай Авдия. «В тот день, – говорит Господь, – погублю премудрых от Идумеи и смысл от горы Исавовой, пусть отымется человек от горы Исавовой, и взойдут спасаемые от горы Сиона, чтобы отомстить гору Исавову, и будет царство Господу». Сии горы Господь палит, колеблет и смущает, вера прочь переносит, а несмышленые суетно возопиют: «Покройте нас…» «Письмо убивает, а дух животворит».

Квадрат. Помню и я во второй книге Моисеевой вот что: «Се я пошлю ангела моего перед лицом твоим, пусть сохранит тебя на пути и пусть введет тебя в землю, которую я подготовил для тебя». А дабы не лишиться вождя сего в самом начале, как всенужнейшее говорит: «Внимай себе, и послушай его, и не ослушайся его, не подведет тебя, имя ибо мое есть на нем». Ничего, видно, нельзя сделать без «внимай себе», потом: «И послушай его». От познания себя самого рождается послушание Богу, а послушность вот чем делает: «Будете мне люди избранные от всех язычников, ибо моя есть вся земля, вы же будете мне царское священие и язык святой. Блаженны слышащие слово ангела сего». Сей ангел там же именуется страхом: «И страх пошлю, ведущий тебя, и устрашу все языки». Сей точно есть один страх с тем, который Иакова выводил на место Вефиль. Вот: «И воздвигся Израиль от Сикимов, и был страх Божий на городах, которые вокруг них, и не гнали вслед сынов Израилевых». Да и не о нем ли Моисей в книге 5-й гремит? «Да не ходите вслед богов иных, богов языческих, которые вокруг вас, ибо Бог ревнив; Господь Бог твой посреди тебя. И не сей ли стоит посреди вас, которого вы не не знаете, но знаете? Блажен, имеющий уши слышать и слышит». Помалу-малу изгоню-де язычников от тебя, пока возрастешь и наследишь землю. Но всему сему преддверие и дверь: «Внимай себе!»

Памва. Без сомнения, единственное сие преддверие не дает нам уклониться в сторону и прямо ведет к той двери, которая сама о себе вопиет: «Я есть дверь». «Внемли ты все, – говорит Господь Моисею, – когда я заповедаю тебе. Се я изжену пред лицом вашим Аморрея и прочих всех». А дабы Моисей не помарал народа идолопоклонством, вот что: «Внимай себе, чтобы ты когда-нибудь завещал завет сидящим на земле, в которую войдешь…» Моисей, узнав себя, все идольское сокрушил, посек, пожег. Потом снизошел с горы от Бога, имея прославлен вид плоти лица своего. И если всяк человек – ложь и плоть, то его главнейшее идолочтение, как во всяком человеке, если не удостоился познать себя?

Друг. Моисей в последней своей книге на нескольких местах как самонужнейшее повторяет сие слово: «Внемли себе». Вон послушай.

1

«И ныне, Израиль, послушай. Видите, показал вам оправдания и суды, и сохраните, и сотворите, ибо сия премудрость ваша и смышление пред всеми языками, и рекут: се люди премудрые и умелые! Язык великий сей». А дабы не позабыть оправданий, вот что: «Внемли себе и снабди душу твою крепко».

2

«Господь Бог твой введет тебя в землю благую и многую, где же водотечи водные и источники бездны по полям и горам, в землю пшеницы и ячменя, в землю масличного елея и меда, в землю, на ней же не с нищетою съешь хлеб твой, и ничего не востребуешь на ней». Но что далее? «Внемли-де себе». А для чего? «Да некогда вознесешься сердцем твоим и забудешь Господа Бога твоего, да не скажешь в сердце твоем: крепость и сила руки моей, сотвори мне силу великую сию».

3

«И даст дождь земле твоей во время, ранний и поздний, и соберешь жита твои, и вино твое, и елей твой, и даст пищу на селах скотам твоим». Но что далее? «И кто ел, насытился: внемли себе». А для чего? «Да не обманется сердце твое: и приступите, и послужите богам иным…»

4

«Да не сотворите там всех, когда вы творите здесь днесь, каждый угодное пред собою». Но где там? То-то и дивно, что не знаешь. «Сюда принесете все всесожжения ваши, и жертвы ваши, и десятины ваши, и начатки рук ваших». Так вот! «Внемли себе: да не принесешь всесожжении твоих на всяком месте». Боже мой! Ни Бога слушать, ни жертвы ему приносить, ни где приносить? Ничего нельзя ни знать, ни делать, если не узнать себя самого.

5

О жертвах приказывает так: «Только крови да не съедите: на землю прольете, как воду». Если-де крови не станешь есть, то, конечно, съешь пред Богом твоим. Он сам тебе изберет место. А кушай ты, и сын твой, и дочь твоя, и раб, и раба твоя. Не отгоняй же и левита. Он части не имеет для себя. Его часть – Господь. Прими и пришельца. Но что ж есть левит? То-то и дивно. «Внемли же себе», в то время не оставишь и левита и узнаешь, где-то там?

6

«И не съешь ее (кровь), пусть благо тебе будет и сынам твоим по тебе вовеки, если сотворишь ее, и добро и угодно есть пред Господом Богом твоим». Кто видел, чтоб блаженство состояло в неедении кровей? Однак кричит: «Внемли крепче, чтобы не есть крови». Затем что кровь есть душа животного. Пролей-де землю на землю. Не приноси крови тому, что кровь потребляет. А дабы не сделался язычником через кровавую жертву, так вот: «Внемли себе, да не взыщешь последовать им», то есть язычникам – язычник приносит плоть и кровь Богу.

7

«В седьмое лето да сотворишь отпущение. И вот заповедь отпущения: да оставишь весь долг твой, который должен ближний тебе, и от Брата своего не истяжешь. Как назовется отпущение Господу Богу твоему… Если же брат от братии твоей будет недостаточен в едином от городов твоих, в земле, которую Господь Бог твой дает тебе, да не отвратишь сердца твоего, и не сожмешь руки твоей, отверзая, да откроешь руку твою ему, и взаимно да дашь ему, сколько просит и сколько ему не достанет». А дабы отпущение и одолжение можно сделать брату своему, прибавляет, наконец, сие: «Внемли себе. В то время не будет-де словом тайным в сердце твоем беззаконие и брат твой не возопиет на тебя к Господу».

8

Сколь много заповедуется в третьей Моисеевой книге о язвенной проказе! А если кто хочет во всем том исправен быть, так вот: «Внемли себе в язве проказы», – говорит во «Второзаконии».

9

Наконец, Моисей при подаянии заповедей Господних перестал прибавлять сие слово, которое вместо ключа служит – «внемли себе». Сыскал он другое вместо того, а именно: «Погубите сами злое в вас самих». Где не сказал «внемли себе», там говорит: «Погубите сами злое в вас самих». Велит убить пророка, о земном мудрствующего и плотские чудеса дающего, и прибавляет: «Погубите сами злое в вас самих». Велит побить камением кланяющегося израильтянина солнцу или луне и прибавляет: «Изымите злое в вас самих». Велит убить человека, не послушного жрецу, который не по плоти, но по духу жрец: «И да изымешь-де злое от Израиля». Велит клевету, на невинного брата возведенную, обратить на клеветникову голову и прибавляет: «Изымите злое в вас самих». Велит убить непокорного родителю сына и: «И изымите злое в вас самих». Велит прелюбодействующую пару убить и то ж одно прибавляет, и прочее и прочее.

А мне кажется: совсем сие слово согласное с тем, что «внемли себе». И никто не может погубить внутри себя злость, если не узнает прежде, что такое в нем зло и что добро. А не узнав в себе, как может узнать и изгнать в других?

Антон. И старик, наставляя сына своего Товию, недовольно [вот] что говорит: «Все дни, сын, Господа Бога нашего помни и да не захочешь согрешать и преступать заповеди его». Вот еще, будто ключ к тому вручает: «Внемли себе, сын, от всякого блудодеяния. Да не возьмешь жены чужой, которая не из племени отца твоего, поскольку мы сыновья пророков: Ной, Авраам, Исаак, Иаков – отцы наши от века. Сии все жен взяли от братьев своих». И наконец, прилагает печать: «Внемли тебе, сын, во всех делах твоих». И так будешь наказан во всей жизни твоей. Конечно, не сыскать было Товии ни человека, ангела Рафаила, ни избежать смерти от Асмодея, лютого ангела в чертоге невестном, ни веселиться с возлюбленною Саррою, если бы не послушал отца, а сделался бы досадителем и ругателем его и не постарался бы узнать прежде всего сам себя хорошенько, как Соломон сказывает: «Злой с досаждением творит злое; себя же знающие премудры». Он выпотрошил сам себя, как рыбу, о которой Аввакум: «Сотворив человеков, как рыб морских». Вынул из нутра своего сердце каменное, и печень похоти плотской, и желчь, о которой в пятой книге Моисей: «Если кто есть в вас муж, или жена, или отечество, или племя, чье сердце уклонилось от Господа Бога вашего идти, чтобы служить богам язычников оных? Какой корень на горе прорастающий в желчи и горести?» И опять: «От виноградов содомских виноград их, и розга их от Гоморры, гроздь их – гроздь желчи, гроздь горести их». И о которой приточник: «Мед каплет от уст жены-блудницы, которая на время наслаждает твою гортань, послед же горче желчи обретешь».

Сие все зло изъяв из себя самого и сжег огнем Господним, безопасно вселился в любезной своей объятиях, о которой Соломон: «Сию возлюбил и искал в юности моей, и пожелал невесту привести себе, и любителем был красоты ее…»

Памва. Насколько по наружности разнятся, настолько по внутренности согласны сии слова: «Внемли себе» и «ищите прежде всего Царствия Божия и правды его». Царство Божие не так приходит, как гость до гостя, чтоб можно встретить приходящее из-за гор, из-за моря, из-за облаков. Оно недалеко от нас. Оно внутри нас есть. «Заповедь сия, которую я заповедаю тебе днесь, – говорит Моисей, – не тяжелая есть, и не далеко от тебя, не на небесах, чтоб ты сказал: „Кто взойдет из нас на небо и возьмет ее нам, и, услышав ее, сотворит?“ Очень близко тебе это слово, в устах твоих, и в сердце твоем, и с руки тебе творить его». Сие-то слово царствия прозирают пророки, сеет Христос, проповедует Павел. Кто себя узнал – нашел царство.

Квадрат. Теперь начинаю разуметь сие Соломоново: «Сердце премудрого уразумеет, что от своих ему уст, во устах же носит разум». Слово Царствия Божия внутри сердца нашего сокрылось, будто источник, в земле утаенный. Кто узнал себя, тот обрел желаемое сокровище Божие. Источник и исполнение его обрел внутри себя, внутренне внимая себе, о котором Соломон: «Вода глубока – слово в сердце мужа, река же истекающая – и источник жизни, муж же премудр исчерпает ее». Кто сие видение почерпнул, тот имеет крылья, желаемые Давидом, и очи, похваляемые сыном его. «Очи его, как голубицы на исполнениях вод, омытые в молоке, сидящие в наполнениях вод». К таковому вот что говорит познанный брат его и друг: «Отврати очи твои, ибо тии воскрилили меня». Но сей, узнав себя, то есть узнав его, не спускает очей с него, и друг друга пасет, хвалясь: «Я брату моему и брат мой мне, пасущий меня в кустах».

Лука. Сие ж то исполнение уразуметь и Павел желает ефесянам: «Да даст вам по богатству славы своей силою утвердиться духом его во внутреннем человеке^[85], вселиться Христу верою в сердца ваши, в любви вкорененные и основанные, да возможете разуметь со всеми святыми, что широта, и долгота, и глубина, и высота? Разуметь же преуспевающую разум любовь Христову – да исполнитеся во всякое исполнение Божие». То ж и колосянам: «Соблюдите, чтобы никто из вас не прельщался философиею и тщетною лестью, по преданию человеческому, по стихиям мира сего, а не по Христу, как в нем живет всякое исполнение божества телесно». Всяк человек есть земля, поле и сад, но земля сия наполнена водою Божиею. «И того дал главу выше всех церкви, которая есть тело его, исполнение исполняющего, всяческое во всех». Поле произвести может кусты, а сад – семена, сие же пусто есть, пока, как Исайя говорит, «найдет на нас дух от вышнего, и будет пустыня в Хермель».

Друг. Человек Божий Иисус, освободив от легиона бесов мужа Гадаринской земли, говорит ему наконец: «Возвратись в дом твой!» Отсылает в дом и расслабленного. Отсылает и слепого, который наконец усмотрел, что все люди есть, как древо или хворост. А другого слепца после просвещения находит уже не на улицах, но в церкви. А что ж есть дом наш, если не тот, о котором Павел говорит: «Вы храм Бога живого». И кто может живущего внутри нас узнать, не внушив себе и не узнав себя? Отсюда зависит все наше здравие и просвещение. К сему-то храму призывает и Навин Израиля: «Приступите, – говорит, – сюда и услышите слово Господа Бога вашего». Тут-то-де узнаете, что Господь живет внутри вас. И посему обещает им, что пагубою погубится Хамово племя и все их неприятелей семя. Сию-то храмину свою метет и премудрая жена, чтоб сыскать монету, употребляя вместо светильника Божиего писания слово, говорящее: «Я есть свет миру». «Светильник ногам моим – закон твой». Клянется Давид, что не даст сна очам своим, поколь-де «обрящу место Господу и сыщу, где то жилье свое имеет Бог предка моего Иакова». Кричит: «Войдем в селения его!» Скачет: «Возвеселился о сказавших мне: в дом Господен пойдем». «Молитвы-де мои воздам посреди тебя, Иерусалим, и в твоих дверях». Да где ж точно? «Посреди церкви воспою тебя». Да где ж ты воспеваешь Господу твоему? Ответ: «В незлобии сердца моего посреди дома моего». Скажи пояснее, Давид! На вот: «Чтобы сотворить волю твою, Бог мой восхотел, и закон твой не на небесах, не за морями, но посреди чрева моего». Сию я правду и царствие твое посреди меня сыскал, вырыл, как источник живой воды, в тленной земле моей, не скрыл и не смешал, как филистимы, с землею, вырыл сокровище на ниве моей сокровенное.

Я признаюся с Авраамом, что я прах и пепел, но посреди пределов моих сыскал я спасение, которое ты сделал посреди земли моей. Сию истину и спасение твое сказал я и другим и не закрыл от народа. Теперь скажу: «Бросьте, о друзья мои, народные вожделения! Возвратитесь в дома ваши, к отцу вашему. Разве не разумеете, что Христос изводит слепца вон из села, в то время открывает очи его. Разве не слышите, что бесноватый не живал прежде сего в храме, лишен одежды нетленной?» Да где же он живал? Гнала его нечистая сила по пустыням, а водворялся в гробах. Похотения наши суть то гробы наши. Гонимся за пустошами мира, ища в них вожделенного блаженства и удовольствия. Но послушай, что плененная невеста говорит: «Восстану и обойду в городе. Искала его и не нашла его». А для чего? Для того, что искала на торжищах и на улицах. Улицы сии не иное что, как путь или совет безбожников, которые, кроме тленных видимостей, ничего не понимают и на них укрепляются. А ищут всего вне себя земленных земленностей. Сии-то волнуются и почить не могут, как прах колесный, бурею возносимый, о которых сказано: «Как бренность путей, поглажу их». Вне дома Божиего, на улицах ищут те, о которых Давид: «Не оскудеет от улиц его лихва и лесть». Да для чего ж ты обходишь город, как написано: «Вокруг нечестивые ходят?» Для чего внутрь не входишь? Чаешь ли насытиться околицею? Но не слышишь ли, что сие есть лихва, не сущность, прелесть, а не истина? Не слышишь, что такая мудрость есть меч в устах сердца твоего? Поверь, что взалчешь, сколь долго будешь околичничать. Из сего-то села, из сих улиц выводит слепца небесный учитель.

Возвратимся же и мы с ним в дом наш. Не в наш же еще дом, но в дом Божий. Есть в теле нашем две храмины: одна перстная, вторая небесная, нерукотворная. Она погребена в храмине нашей земной. Не останавливаемся в нашей, проходим сквозь нашу к божией с Давидом: «Войду к дому Божию, к Богу, веселящему юность мою». Пока мы в нашей внешней сидим, дотоль глупо и грубо ищем с невестою. Она искала на ложе своем, да не нашла. Но вот Иеремия что кричит: «Почто мы сидим? Совокупитесь, и войдем во грады твердые, и повержемся там». Да где ж там? «Перед Господом, сотворившим нас». Там, где Павел говорит: «Вышних ищите». Там, высоко! Там! По ту сторону Иордана. В новой нагорной земле. Там, где Христос, справа от Бога. А на улицах еще и пуще не сыщем. Если тело наше – тьма, то околичность его гораздо крайнейшая и погуще тьма.

Тут-то мы стараемся сыскать. Но уже невеста искала в ночи, да не нашла. Что ж она делает? Не бойся! Она не остановилась на пути грешных, на которых путников с ужасом вопиет приточник: «О оставившие пути правые, вы ходите в путях тьмы». И о коих Иеремия: «Упраздню от городов Иудиных и от путей иерусалимских голос радующихся и голос веселящихся, голос жениха и голос невесты». Затем-то и несчастная Магдалина плачет, по кривым околичностям бродит, между мертвецами во гробе ищет, да еще тогда и тьма была. Пожалуй, хоть тысячу лет или веков ищи, не сыщешь. Ведь разве по сию пору ушей не имеешь? И не слышишь, что такое молниевидный ангел вопиет: «Нет здесь!..» Да притом и путь ей очищает, камень отбрасывает, дает сигнал. А какой? «Там его увидите!» Как Исайя: «Идите вратами моими, и путь сотворите людям моим, и камни, которые на пути, разметайте; воздвигните знамение на язычников». А дабы Магдалина путем идолопоклонничьим искать не пошла, поднимает ее в гору Галилею. Да где ж Галилея? «Пойду себе к горе Смирной и к холму Ливанскому». Да где ж Галилея? «Беги, брат мой, уподобясь серне или юнцу оленей, на горы Ароматов». Да скажи мне, где Галилея? Ошибешься, если начнешь вне себя ее искать. Слушай! Ангел Исайя не разделяет горы от дома. «Слово, бывшее от Господа к Исайе, сыну Амосову. Будет в последние дни явлена гора Господня и дом Божий на вершине гор, и возвысится превыше холмов, и придут к ней все язычники». Знаешь, что и Авраам восходит, куда высоко восходит! Да он был там с Исааком. Где там? «Обретя тебя вне, целую тебя, и к тому не уничтожат меня». Где там? «Возьму тебя, введу тебя в дом матери моей и в ложе, зачавшее меня, там меня научишь, там дам тебе сосцы мои». Где там? «Под яблонею возбудил тебя, там родила тебя мать твоя, там поболела тобою, рождая тебя». Где там? «Положи меня, как печать на сердце твоем, как печать на мышце твоей. Потому что крепка, как смерть, любовь…» Постой! «Крылья ее – крылья огня». Постой! «Вода многая не может погасить любви». Пожалуй, постой, я не разумею, где там? «На месте злачном, там». «Под яблонею». «Обращающий море в сушу; в реке пройдут ногами: там возвеселимся в нем». «В церквах благословите Господа». «Там Вениамин». «Там явился Иакову Господь». «Там взошли поколения Израилевы». «Да не сотворите там все, поскольку вы творите здесь сегодня, каждый угодное перед собою». «Гора Сион сия, на которой вселился ты». Разумеешь ли гору? Не разумею. «Правда Твоя, как горы Божий, судьбы твои – бездна великая». Хочешь ли постигнуть гору? Узнай правду. «Правда твоя, как горы Божий». Хочешь ли постигнуть правду? Узнай царство Божие. Хочешь ли постигнуть царство? Узнай себя самого. Есть в тебе гора твоя, есть там же и Божия. Раздели себя всего, все твое скотское тело надвое. Раздели, если ты Израиль, если имеешь жезл. Раздели на хвост и на голову. Ударь по всему телу, бей по всем членам так, как велит некоему пророку: «Не щади ни волоса».