Читать книгу: «Аникс», страница 5

Но от столь грустных мыслей в этот вечер Игорь имел иммунитет, обеспеченный общением, хорошим запасом напитков и, самое главное, временем. Никто не спешил домой, не собирался к женам, подругам или детям. Все были счастливы, поглощая различные жидкости из прозрачных графинов и закусывая красиво поданными блюдами.

После очередного тоста кто-то предложил освежиться, и компания дружно поддержала эту идею. За столом осталось сидеть два человека, и ими оказались Игорь и странный гость по имени Гавриил. Остальные вышли на улицу, где уже властвовали сумерки, стремительно сгущаясь над городом.

Гавриил, как только за дверью скрылся последний гость, повел себя странно – встал и как ни в чем не бывало, подсел к Игорю. Но и ему этого показалось мало. Он повернулся на стуле таким образом, что они оказались лицом к лицу. Игорь увидел устремленные на себя ярко-голубые глаза. Взгляд у Гавриила был колкий, и словно бы пронзал насквозь, подобно мощнейшему прожектору охранной вышки, что выискивает сбежавших заключенных. Взгляд этих глаз, казалось, способен был поймать в пятно света самые потаенные мысли и образы. При этом загадочный знакомый Петровича совершенно не пытался начать разговор. Неловкая пауза затягивалась. Но расслабленный и опьяненный мозг Игоря нашел решение.

– Не друг, я не из этих, – слегка сбиваясь и с заплетающимся языком, открестился Игорь. Сказал он это с улыбкой, чтобы сгладить острые углы: не очень хотелось оскорблять человека в чувствах.

– Из кого из «этих»? – мгновенно переспросил Гавриил. Говорил он, кстати, тоже странно: его губы практически не шевелились, но голос был удивительно четким и необычной интонации, словно бы его предварительно обработали в музыкальном редакторе, присовокупив пару звуковых эффектов.

– Ну как… – разговор давался Игорю с трудом. – «Этих»… Ну, ты понял…

– Я ровным счетом совершенно не понимаю, что ты имеешь ввиду.

– Да? – Игоря внезапно посетила спасительная мысль о том, что Гавриил, возможно, так шутит над ним. – Ну тогда вопрос снят. Извини друг.

– Разве мы друзья?

– Ну, тогда знакомые, – также внезапно проскользнула мысль, что Гавриил, возможно, напрашивается на конфликт.

– Знакомые? Как же мы можем быть знакомыми, когда я только назвал тебе свое имя, а ты раскрыл свое? По-твоему, этого достаточно, чтобы именовать друг друга друзьями, да или даже знакомыми? Я сильно сомневаюсь. И что, завтра после этого вечера, каким-то чудом запомнив тебя и твое имя, я подойду и поздороваюсь, так мы от этого друзьями должны будем стать? – из-за манеры речи, лишенной привычной эмоциональной окраски и нужной интонации, вся эта фраза выглядела совсем уж коряво.

– Да нет, почему же? Просто так заведено, – Игорь полностью запутался, к чему ведет или должен привести этот разговор.

– Заведено говоришь… К чему столь глупые правила? Хотя можешь не отвечать, я знаю, что у тебя отсутствует ответ на этот вопрос, а все что я услышу лишь попытка выпутаться из ситуации. Или я не прав?

– Сложно сказать. Если с этого ракурса посмотреть то получается я только тем и занимаюсь, что выпутываюсь из таких вот ситуаций, – Игорь пожал плечами (к счастью, опьянение действовало на него успокаивающе и очень уж подозрительное поведение собеседника, сейчас не казалось подозрительным настолько, чтобы сильно напрягаться или нервничать).

– Разве это не так? – спросил Гавриил.

– Может и так. Какая кому разница? Сегодня ты, а завтра я и это все мои друзья, – срифмовав Игорь ухмыльнулся. Он часто так рифмовал, когда нечего было сказать, или разговор скатывался в нелепицу.

– В первую очередь, эта разница должна быть важна для тебя Литвинков. Или ты сам не замечаешь, как проваливаешься? – произнеся эти слова, которые прозвучали для Игоря как гром среди ясного неба (откуда тот мог узнать его фамилию, ведь даже Петрович ее не слышал!), Гавриил свободной рукой наполнил бокал и пододвинул его. – И думается мне, совершенно всерьез считаешь, что так оно и должно быть.

– Что должно быть? – Игорь удивленно посмотрел в ответ. – Откуда вы меня знаете, откуда вам известно, что я Литвинков, а не, к примеру, какой-нибудь Гринберг?

– Потому что я плод твоего больного воображения, – совершенно спокойно произнес Гавриил и скосил глазом в сторону бокала. – Может, выпьешь?

– Да, пожалуй, – Игорь, словно заколдованный поднял бокал и осушил его одним глотком. Поморщившись, он почувствовал, как волна тепла пошла по груди, постепенно превращаясь во всепоглощающее цунами.

– Алкоголь, по сути, – совершенно спокойно начал рассуждать Гавриил, – ширма. Вопрос лишь в том, насколько далеко ты способен зайти в попытках убежать от самого себя. Конечно, быть может, ты считаешь, что никуда не бежишь, но поверь мне, как неотделимой части твоего разума и сознания, ты бежишь, я бы даже выразился более категорично: несешься. А конечный твой пункт небытие. С другой стороны, если рассуждать чисто технически, то это финишная точка для любого индивида, ставшего на сей путь. Кристальная чистота ингредиента несет в себе надежду, а на самом деле за ней скрывается обычная, ничем не примечательная глупость. Можешь даже не спорить со мной. Или вот возьми, к примеру, мое появление, ведь это самое явное подтверждение твоего умопомрачения, вызванного ничем иным, как желанием убежать от самого себя.

Игорь поднял глаза, наконец-то уняв в груди нестерпимое жжение от только что употребленного напитка, и увидел, как Гавриил, откинувшись на стуле и запрокинув голову, разговаривает вовсе не с ним, а словно бы ведет монолог с самим собой.

– Ведь дали простые и четкие рекомендации, а ты все усложняешь. Неужели невозможно спокойно провернуть это дельце? А по приезду разве нельзя сразу направиться в отдел кадров, где тебя ждут? Разве так сложно было прочитать письмо и занести домой важные вещи, перед тем, как направляться в прощальный тур по злосчастным забегаловкам? Все могло закончиться куда плачевнее, не попадись тебе по пути тот учтивый продавец в пальто и шляпе. Тебе удалось оказаться здесь из-за благосклонности судьбы, а она, я скажу, такая штука, которая не всегда поворачивается лицом, – Гавриил опустил голову, уставившись на Игоря. – Может, стоит одуматься? Еще ведь не все потеряно. Хотя, к чему тешить себя обещаниями, которые никогда не исполнятся…

А потом вокруг стал пропадать звук – будто бы у телевизора постепенно начали уменьшать громкость. Игорь продолжал молча смотреть на этого странного во всех отношениях человека. Быть может, он сошел с ума? А Гавриил и вправду плод его больной фантазии?

Ответа не последовало, потому как сознание покинуло его захмелевшее тело. Последнее, что ему удалось уловить перед погружением – голос одного из друзей Петровича, с характерной интонацией вопрошавшего, почему Игорь сидит один.

Следующие события, хоть и оказались запечатлены памятью, по большей части являлись обрывками воспоминаний, выявить последовательность которых было совершенно невозможно. Ну а о том, чтобы найти хоть какой-то смысл в действиях Игоря, речи даже не шло. Уже никак не объяснить, почему он покинул заведение, и отправился гулять по неизвестному городу.

Яркие фонари по обеим сторонам дороги ужасно слепили глаза. А где-то вдалеке на него надвигалось ужаснейшее чудовище, оповещая свое приближении громким ревом…

Потом он оказывался в ледяной воде, от которой сводило мышцы и что-то утягивало его вниз. Руки и ноги хаотично двигались, совершая нелепые движения в попытках подняться на поверхность. Но Игорь опускался на дно и, уткнувшись ступнями в вязкий ил, попытался подняться…

Голый, держась рукой за чье-то плечо, он прыгал на одной ноге, натягивая джинсы… А проклятый песок мешал держать равновесие…

Затем он увидел лес. Высокие деревья возвышались непроглядной стеной прямо у него на пути. Игоря охватил страх – гигантские ели с раскидистой кроной, кажется, вот-вот готовы были ожить, превратившись в неведомых созданий…

В конце концов он узрел перед собой высокое строение, устремляющееся к небу, где его встречали мириады звезд. Эта махина была воистину огромна, но кроме смутных очертаний, никакие детали этого строения не запомнились.

Самое последнее, что отпечаталось в памяти: зверь, мотающий головой, увенчанной внушительных размеров рогами, его дыхание было громким, а из широких ноздрей валил пар. Истинно дьявольское создание смотрело в упор на Игоря своими налитыми кровью глазами, но Игорь, вместо того, чтобы убежать, по неведомой причине подошел и погладил монстра. Зверь издал утробный звук, ранее еще никто не был с ним так добр. Что за наваждение?

Глава четвертая. Чугунный скороход, девушка в коктейльном платье и рыжий идальго.

Пробуждение было тяжким. Не в физическом плане, чего в принципе следовало ожидать, нет, хотя голова и трещала, а по всему телу растекалась отвратительна ломота, болело это все много меньше, чем могло бы. Игоря больше смущало другое – его пробуждение казалось тяжелым по той причине, что он все никак не мог полностью проснуться.

Сначала он словно бы вынырнул из какого-то кошмара, потом вдруг понял, что и не выныривал из него, а все еще находится в нем. И только на третий раз его сознанию удалось сделать рывок и таки выброситься на твердый берег реальности.

Сама реальность, правда, была странной, точнее, неизвестной, ведь место, в котором он себя обнаружил, было совершенно незнакомо. Игорь лежал, распластавшись на полу в какой-то комнате. Вокруг ног белой змеей обвилась простыня, а подушка смешного розово-голубого окраса валялась рядом. Под головой же у него находилась мягкая игрушка в виде слоника одетого почему-то в бархатный жилет. Игорь приподнялся и понял, что пол слегка покачивается.

Рядом с собой он увидел разложенный диван, с которого свисала волосатая жилистая рука, со средним пальцем, слегка выставленным вперед и едва-едва достающим до пола, и от этого будто бы указывающая куда-то вниз.

Пытаясь совладать с «качкой» и предположить, где же он все-таки оказался, Игорь с трудом поднялся на ноги. С этого ракурса картина стала много яснее: на разложенном диване мирно спал Петрович, и это его рука указывала вниз. Судя по позе, а также по раскиданному во все стороны белью и большой бутылки минералки, что валялась у его головы, становилось ясно, чем закончился вчерашний вечер.

Игорь не решился нарушать и без того беспокойный сон бедняги, зная, что при пробуждении вряд ли его ждет что-то хорошее. Пускай уж лучше герой вчерашнего вечера еще побудет в сладком небытие.

На кухне нашлась жена Петровича – в компании молодой девушки весьма приятной внешности, но несколько полноватой (это наверняка и была та самая дочка). И мать, и дочь коротали время за просмотром телевизора, прятавшегося на холодильнике. С экрана ведущий рассказывал рецепт какого-то блюда, одновременно с этим пересыпая всякие продукты из одной емкости в другую. Происходящее на кране целиком и полностью занимало умы этих особ, из-за чего Игорю даже пришлось интеллигентно покашлять, так как они совершенно не замечали его фигуру, маячившую в дверном проеме.

– Доброе утро, – Игорь улыбнулся и отвесил небольшой поклон головой.

– Доброе, – хором ответили обе.

– Вы уж извините, мы вчера несколько не рассчитали силы…

– Знаем-знаем, – перебила его Лида. – Это он так каждые выходные друзей навещает. Что, спит еще этот старый алкоголик?

– Да, спит. Вы не могли бы мне напомнить, как мы вернулись, я видимо слегка перебрал, и память мне совершенно отшибло, – говорить такое, да еще и при дочке вчерашнего собутыльника, было, конечно же, неприятно, но в своем состоянии Игорь сейчас не очень-то был расположен к учтивости, хотя изо всех сил старался изобразить ее.

– А вот мы прекрасно все запомнили. Да, Катя? – сказала она и повернулась к дочке, которая утвердительно мотнула головой, дожевывая бублик. – Мой-то пришел один, я уже хотела его отправлять за вами искать, ведь все-таки не шутки, новый человек в незнакомом городе, да еще и по ночному времени, мало ли чего может случиться. Но потом, когда оделся, вы вдруг сами появились на пороге. Разве не припоминаете?

– Нет…

– Вы еще сказали, что вас довез на машине друг моего мужа – Гоша, или Гена. Как-то так его называли.

– Может Гавриил? – Игорь вспомнил имя, что вертелось у него на языке, в своем нынешнем состоянии не вполне уверенный, что его разговор вчера в кафе был реальностью.

– Нет, не Гавриил, я бы запомнила. Чаю?

– Мама, ну что ты не видишь, пускай человек сначала освежится, после такого вечера утро должно начинаться не с чая, – дочка перехватила инициативу и встала из-за стола. Ее голос оказался достаточно приятен на слух. – Пойдемте я вас провожу.

Она улыбнулась и повела Игоря в ванную. Игорь улыбнулся в ответ, но в глубине души горько вздохнул, понимая, что слухи явно не обманывали Петровича. Указав на дверь ванной, Катя принесла полотенце и кое-какие банные принадлежности и, отдав их Игорю, удалилась.

Холодный душ, как и стоило этого ожидать, оказал положительное воздействие. Игорь взбодрился и понемногу стал приходить в свое нормальное состояние. К тому времени отошел ото сна Петрович. Это стало понятно еще в душе, когда сначала в дверь стали громко стучаться, а потом стонущим голосом попросили пустить его по нужде.

Игорь вытерся, оделся и открыл дверь перед страдальцем. Вид Петровича внушал ужас для неподготовленного человека: опухшие веки, красные, все в прожилках глаза и помятое заплывшее лицо. Взъерошенные волосы торчали во все стороны. Одарив лихим взглядом, Петрович выдворил гостя из ванны и заперся. Похоже, вчерашний вечер, несомненно, удался на славу. Да и ночь прошла несколько в беспокойном темпе.

Чтобы не стоять истуканом перед запертой дверью, Игорь вернулся на кухню, где Лидия успела нагреть чайник, заварить чаю и нарезать бутербродов. Дочка же, к некоторому облегчению Игоря, куда-то исчезла. Он присел за кухонный стол и обхватил обеими руками горячую чашку, над которой поднимался аппетитный дымок. Сложно описать, как хорошо ему стало, когда горячий напиток попал в желудок. Вкусные, с колбасой и сыром бутерброды закрепили эффект.

Завтрак как нельзя лучше намекал на то, что сегодняшний день наконец-то пойдет по плану, и он хотя бы посетит отдел кадров. С этими мыслями Игорь поблагодарил хозяйку за отличный чай, отправился вытаскивать Петровича из ванной комнаты. Однако делать ничего не пришлось – тот сам вышел оттуда, стоило слегка постучать в дверь.

И здесь его ждал еще один сюрприз: в открывшемся дверном проеме он будто увидел совершенно другого человека. Произошедшие перемены в его внешности впечатляли. Каким-то чудом за скромные двадцать минут ему удалось полностью преобразиться, и уже ничто не напоминало о вчерашнем вечере, а уж в сравнении с тем состоянием, в каком он заходил в эту самую ванную, различия просто потрясали. Спала краснота с глаз, лицо приобрело нормальную окраску и вполне естественные очертания. Тот даже успел причесаться и побриться.

Бодро выйдя в коридор с перекинутым через плечо полотенцем, правда, все также в одних трусах и майке, он, похлопав Игоря по плечу, поприветствовал его. После этого они вдвоем вернулись на кухню, где жена как раз разливала по тарелкам суп.

– Слушай, а ты куда вчера делся? – спросил Петрович, усаживаясь за стол и пододвигая к себе тарелку. – Пропал вдруг, мы тебя искали-искали, так и не нашли.

– Да я и не помню толком, – рассказывать про Гавриила Игорь не решился.

– Бывает. Эт штука такая, – Петрович с довольным видом крякнул, но, заметив удивленное лицо Игоря, совершенно не понимавшего, что это за «штука» решил все же пояснить. – В ресторане есть фирменный напиток, ужасно жгучее пойло, от которого потом ноги не слушаются. Нет, правда, вообще не слушаются, если перебрать. Сколько раз бывало: сидишь с мужиками, заболтаешься, а потом, когда уходить пора, оказывается, что двое или трое совсем на своих двоих не стоят. А языком чесать – пожалуйста, за милое дело. Но на некоторых, кто с непривычки или организмом слабоват, фигня эта действует по-другому и начисто отключает память. Ты вроде как ходишь-бродишь, а что творишь – совершенно не запоминаешь. Один раз, Василий (ты его должен знать, такой мужик с рыжей бороденкой), перебрал со знакомыми, отмечая очередную получку, ну или премию какую, я сейчас не вспомню. Так вот, сидел Вася, сидел, мирно беседовал, веселился, а потом померкло все перед его глазами, и очнулся красавец верхом на цистерне. Натурально сидел, словно ковбой на кляче, оседлав железнодорожную цистерну, такую, знаешь, формой, как сосиска. Смотрит: несется он, оказывается, на товарном поезде, вокруг поле снежное, небо черное и только луна светит. Так что тебе, считай, еще повезло.

– И чем все закончилось для Василия? – как-то не очень доверчиво поинтересовался Игорь.

– Да ничем, уехал наш ковбой за 250 километров от родного города. Потом сутки обратно добирался. Теперь если и пьет, то плотно и своевременно закусывает.

Закончив рассказ, Петрович быстро поглотил содержимое тарелки и пошел собираться – как радушный хозяин, он решил проводить Игоря, не знающего дороги, прямо до места будущей работы. Сам-то Петрович как выяснилось, имел еще два законных дня отпуска, чему был несказанно рад. Одевшись, он поцеловал жену на прощание, и они покинули это гостеприимное жилище.

Ради столь дорогого гостя, Петрович даже с важным видом объявил Игорю, что собственноручно довезет его на своем автотранспорте.

Но монструозный автомобиль ответил сначала отказом и лишь после пары минут реанимирующих процедур ожил. Игорь, как это было у него заведено, попытался устроиться на задних сиденьях (откровенно говоря, после некоторых, пожалуй, слишком памятных событий в своей жизни ездить на переднем сидении он побаивался), но Петрович почти силой заставил его пересесть на место рядом с собой.

Об этом Игорь пожалел довольно скоро: Петрович оказался тем еще лихачем, который к тому же практически не обращал внимания на дорожные знаки. А поскольку улицы по большей своей части были полупусты, то на этом раздолье водитель, кажется, решил показать все свое мастерство. Они пронеслись на красный, пару раз выезжали на встречную полосу, когда в принципе можно спокойно было объехать медленный автомобиль по попутной полосе, и чуть не попали в аварию на перекрестке. Все это время Петрович отчаянно матерился, ловко переходя от простых примитивных конструкций к настолько витиеватым оборотам, что Игорю подобные прежде слышать не доводилось.

К концу поездки он испытывал смешанные чувства: после волны адреналина в голову настырно лезла мысль о том, что закончиться это могло печально. Петрович же не выказывал никакого волнения по этому поводу, только жаловался, что его ласточка уже не та, что раньше.

Машина замерла в нескольких сантиметрах от цветочной клумбы, раскинувшейся посреди, надо полагать, заводской автостоянки. Тут же недалеко виднелась и проходная, представлявшей собой кирпичную будку со шлагбаумом. А за ней над забором возвышалась громада завода. Это был целый комплекс, состоящий из многочисленных зданий. Постройки различались: одни горными пиками устремлялись ввысь на десятки метров, другие же, растекшимися огромными лепешками, жались к земле.

Миновав проходную, где их пропустили без лишних проволочек, так как Петрович был явно в хороших отношениях с охранниками и даже успел перекинуться парой слов, они попали непосредственно на территорию. Как оказалось, до самих построек их отделяет приличное расстояние, поэтому пришлось хорошенько размять ноги, пока они достигли первого, самого ближайшего строения. Удивляло большое количество всевозможных труб, причем самого различного размера и конструкций. Некоторые напоминали магистрали теплотрасс, другие же выглядели со стороны как клубки сплетенных между собой змей. Эти «клубки» торчали из стен, постепенно распутываясь и расползаясь в стороны. А за ними, почти со всех сторон во множестве высились и дымовые трубы, также удивлявшие своим многообразием. Каждая из них работала на совесть, выбрасывая из своего чрева огромные клубящиеся столбы дыма. Дым этот различался и где-то казался белоснежным, словно свежевыпавший снег, а других случаях, наоборот – растекался по небу грязно-серой массой.

На глаза попадались и многочисленные металлические остовы, разбросанные по территории. Большая часть из них была искорежена до того, что об их первоначальном предназначении оставалось догадываться. Однако встречались экспонаты, сохранившиеся лучше, и Игорь не без труда признал в них остатки каких-то механизмов. Все эти конструкции, стоит заметить, гармонично вписывались в окружающий пейзаж, придавая ему чего-то такого апокалиптического, постчеловеческого.

Людей практически не было видно, если не считать, конечно, водителей грузовиков и других машин, среди которых по мере продвижения стала попадаться и спецтехника в виде тракторов, экскаваторов и погрузчиков. Петрович, на протяжении всего пути сохраняя молчание, наконец-то заговорил.

– Впечатляет, да? – он провел рукой перед собой. – Это тебе не коттеджики за городом с башенками и отдельным гаражом. Какая мощь! Все сразу и не увидеть, там ведь за цехами еще много чего. Нам кстати туда и дорога – администрация последние три года в новом помещении заседает. Отстроили себе хоромы…

Здесь он горько плюнул на землю, и они двинулись дальше. Игоря же посетила одна не очень приятная мысль – осмотревшись и уже имея кое-какое представление о своем будущем месте работы, он постарался прикинуть, сколько же человек здесь работает, и от примерного количества у него неприятно кольнуло в животе. Психотерапевт, блин. Почему-то раньше ему представлялась несколько иная картина, а территория и количество людей в ней, мягко говоря, различалось с нынешней, причем в куда меньшую сторону. И уж никак он не думал, что перед ним откроется такое. Сергей Владович, что же вы наделали?

– Петрович, – вкрадчиво спросил Игорь, – а сколько народу здесь работает?

– Много, – с важным видом ответил Петрович, но, вздохнув добавил, – но не очень. Новое оборудование завозить потихоньку стали. Третий и четвертый цех оборудовали, а с этими агрегатами и людей меньше надо, там почти везде автоматика. Сокращаемся. Сейчас просто как раз обед по заводскому времени, так что все либо в столовой, либо по каморкам своим разошлись, но ничего, скоро обратно вернуться, всех разглядишь.

Миновав первую цепочку зданий, Игорь с удивлением обнаружил за ними еще один ряд таких же построек. А уже за ними они неожиданно вышли на ровную заасфальтированную дорожку с аккуратно стриженной живой изгородью по обеим сторонам и ведущую к маленькому трехэтажному зданию. Оно сильно отличалось от всех остальных. Стены его были не из голого кирпича или одноликих бетонных блоков, нет, обшитые цветастым сайдингом, они напоминали что-то цирковое, эдакое шапито: все эти броские шатры, кричащие вывески. Покатая, а не плоская, как у всех остальных строений, крыша была уложена настилом, достаточно качественно имитировавшим черепицу, хотя, чем черт не шутит, быть может, кому-то взбрело в голову уложить настоящую глиняную?

Перед зданием красовалась небольшая зеленая лужайка с клумбой. Посередине стояла небольшая статуя, изображавшая ребенка. Встав в преисполненную величия позу, он, запрокинув голову, трубил в рог. Статуя наверняка принадлежала ушедшей эпохе, и возраст ее насчитывал не один десяток лет. Однако вместе с тем состояние этого монумента не выказывало никаких следов старения.

Вот только у Петровича подобная умиротворенная картина вызывала совершенно противоположные чувства – на его лице, чем дальше они продвигались по дорожке, тем явнее проступала гримаса отвращения. И, наконец, он не выдержал и остановился.

– Слушай, – обратился он к Игорю, постоянно озираясь на здание администрации. – Давай-ка лучше ты один дальше. У меня еще отпуск, как-то не хочется лишний раз показываться этим крючкотворам на глаза.

– Конечно, хорошо, – сказано было без явного энтузиазма, но не заставлять же этого человека, итак приютившего его прошлой ночью, идти против своей воли?

– Отдел кадров найдешь просто: на входе у охранника спросишь, он тебе все объяснит. Ладно, побегу я. Номер мой ты знаешь, если что звони.

Они пожали друг другу руки на прощание, и Петрович быстро засеменил обратно. Игорь проводил его взглядом и, испытывая нехорошее предчувствие, двинулся ко входу.

Однако ничего страшного в итоге не случилось: Игорь, совершенно спокойно проследовав по дорожке, миновал и лужайку, и статую, аккуратно вытер ноги об красивый, замысловатой формы коврик и, открыв, как ни в чем не бывало дверь, вошел внутрь. За дверью оказалась всего лишь небольшая проходная с турникетом, практически аналогичная той, которая стояла у него на работе. Разве что вместо «тысячелетнего» вахтера в будочке восседал охранник. Серьезного вида, с аккуратной короткой стрижкой и квадратными чертами лица, в черной униформе, он учтиво выслушал Игоря, выписал на него пропуск, куда-то позвонил (на том конце долго не отвечали, и пришлось подождать несколько минут) и пропустил дальше.

Игорь проследовал по длинному коридору с многочисленными дверями. В конце этого отрезка, со слов охранника, должна была быть лестница, которая тут же нашлась. Поднявшись на второй этаж, Игорь попал на импровизированный пропускной пункт, где восседал еще один охранник, (толстый усатый мужчина в очках). Опять пройдя через коридор с множеством дверей, Игорь, наконец, добрался до цели, оказавшись перед кабинетом, значившимся под номером 23. Железная, обитая коричневым дерматином, с круглой ручкой из латуни дверь, как и все остальные вокруг, была по всем признакам установлена относительно недавно. Что интересно, присутствовал глазок, что показалось Игорю несколько странным. Зачем глазки, да еще в столь охраняемом здании с пропускным режимом?

Впрочем, этот вопрос интересовал его не более секунды, так как в следующий момент дверь сама распахнулась перед ним. В открывшемся проеме показалась девушка весьма привлекательной внешности и, что совсем неожиданно – в коротком красном коктейльном платье. Она громко смеялась, а ее взгляд был направлен в глубину кабинета, отчего, сделав шаг вперед, она тут же наткнулась на Игоря, который не успел отойти в сторону, одурманенный открывшейся перед ним панорамой. Столкнувшись, незнакомка испуганно вскрикнула. Вскрик этот вывел Игоря из ступора. Он незамедлительно извинился за столкновение, однако тут же получил удар кулачком в грудь. Девушка с со смешком ляпнула «дурак!» и как ни в чем не бывало, удалилась по своим делам.

Почувствовав себя преглупо, Игорь, тем не менее, не стушевался и вошел в кабинет. Помещение вмещало в себя несколько письменных столов, два шкафа и даже аквариум, в котором, правда, кроме водорослей никакой живности не водилось. Быстро оглядев пространство вокруг, Игорь, заметив на себе удивленные взгляды трех постояльцев, представился.

После этого низенький, с заметной залысиной мужчина достаточно округлых форм попросил Игоря обождать, а сам, поднявшись из-за стола, полез в шкаф с папками, ровно расставленными по многочисленным полкам. Остальные две работницы уже немолодого возраста мгновенно потеряли к Игорю интерес и вернулись к своим делам, уткнувшись в документы, занимавшие львиную долю пространства их рабочих мест.

Игорь присел. Мужчина еще какое-то время рыскал по полкам, бурча что-то себе под нос. Потом он вернулся, с характерным звуком плюхнувшись в свое кресло.

– Так-с, – кое-как отдышавшись, произнес он, открыл папочку и с задумчивым видом начал перебирать лежавшие в ней документы. – Меня зовут Лев Борисович Рябиков. Я являюсь начальником отдела кадров. Приятно познакомится. Мне как раз позавчера звонили насчет вас. Получается, прибыли вы к нам издалека?

– Очень приятно. Да, путь был неблизкий, – Игорь поудобней устроился на стуле, закинув ногу на ногу. – Но я рад, что мне все-таки удалось добраться.

– И я рад. Признаться честно, несколько удивлен, проделать такую дорогу, чтобы попасть к нам. Вы уверены, что приняли верное решение? – Лев Борисович вопросительно посмотрел на Игоря. – Все-таки у вас наверняка имелось множество более выгодных предложений, учитывая тот факт, откуда вы пожаловали.

– В этом вы правы, – Игорь почувствовал, как вдохновение волной накатывает на него. – Я мог бы найти гораздо более выгодный вариант. Но скажу честно, я не из тех людей, кто выбирает легкие варианты. С профессиональной точки зрения моя работа здесь много интереснее. Вы только подумайте, какой размах. Также это поможет моей научно-исследовательской работе.

– Научно-исследовательской? – встревоженным тоном переспросил начальник отдела кадров.

– Да, – нисколько не смутился Игорь, вошедший в роль. – У меня имеются некоторые научные изыскания, которые я планирую реализовать попутно со своей психотерапевтической деятельностью. Видите ли, с недавних пор я пишу статьи в различные специфические издания и как раз сейчас планирую начать собирать материал для своего нового исследования касаемо девиантного поведения в период адаптационного состояния, когда…

Здесь Игорь прервался, потому как выражение удивления, (на которое, скорей всего, ушли все возможности его и без того не шибко развитой мимики) полностью заполнило лицо Льва Борисовича и грозило вот-вот перерасти в нечто большее.

– Вы не волнуйтесь, – постарался успокоить его Игорь. – Это никак не отразится на качестве моей работы. Да и исследования я намерен проводить в свободное время.

– Что вы, что вы, я ничего такого не подумал, – принялся оправдываться собеседник. – Просто поинтересовался. Если в нерабочее время, то, пожалуйста. У нас к этому относятся с пониманием.

Лев Борисович задал еще несколько вполне стандартных вопросов и после этого, оставшись очень довольным услышанными ответами, дал Игорю заполнить документы для оформления.

Сам начальник отдела кадров, хорошо представляя, что процесс заполнения займет немало времени, со скучным видом уставился в окно и, наверное, предался мечтаниями о быстрейшем окончании рабочего дня. Сложив руки на своем животе, подпиравшем стол, он довольно быстро полностью погрузился в собственные мысли.

Когда Игорь заполнял форму А4Б1 печатными буквами, как требовала того инструкция, раздался звук открывающейся двери, и кто-то вошел. И без того раздраженный этой бумажной волокитой, он хотел было не обращать внимания на вошедшего, благо сидел к выходу спиной, однако реакция Льва Борисовича заставила его поменять свои планы. Начальник отдела кадров, как только краем глаза увидел и узнал персону вошедшего, сразу же позабыл о своих сладких грезах. Выпрямившись на стуле, он мгновенно подобрал живот, сцепленные в замок руки незаметно переместились на стол, тут же подобрав какие-то бумажки. Его лицо, на котором еще секунду назад расплывалась сладкая дремота, стало собранным, взгляд наполнился искрящим усердием, а лоб расчертили несколько морщинистых линий.