Диктатура Евы

– Свобода! Как же здорово!

Она еще немного полетала и вдруг поняла, что зависла на месте, словно кто-то невидимый запер ее в прозрачном кубе. Ева испугалась и попыталась проснуться, но не успела, рядом с ней появился зеленоватый сгусток, очертаниями похожий на хищную птицу, и сразу же ловушка исчезла, и она опять смогла двигаться. Ева тут же окрестила птицу фантомом и попробовала оторваться, подсознательно ей не нравилось такое соседство. Но стоило ей изменить направление, как птица начала бить призрачными крыльями, заставляя лететь на яркий электрический свет где-то у самого горизонта.

– Это мой сон! – возмутилась Ева, даже во сне пытаясь контролировать свою жизнь. – А раз мой сон, то ты должен мне подчиняться! Исчезни!

Птица повернула голову, и на Еву уставились два человеческих глаза. Очень знакомых глаза…

– Йерк? Ты тут откуда? Убирайся из моего сна! Извращенец!

Она попыталась прикрыться руками, но фантомная птица толкнула ее огромными лапами и крыльями, и Ева, визжа и кувыркаясь, рухнула вниз…

– Ева Ридверт, я приказываю, отзовись!

Что за ерунда? Ева завертела головой и только потом догадалась, что нужно смотреть вниз. Она висела под потолком довольно большой комнаты без окон. Горел камин, вся мебель была сдвинута к стене, ковер скручен, а на дощатом полу по всем правилам темного фэнтезийного искусства была начерчена какая-то странная геометрическая фигура, в центре которой лежал труп. Или не труп? Ева медленно скользнула вниз, желая рассмотреть подробнее. Нет, похоже, что черноволосый мужчина в кожаных штанах и с обнаженным торсом пока был просто оглушен, а вот запястья у него были вскрыты весьма профессионально, и с них на пол сочилась кровь. Над мужчиной с кинжалом в руках стоял…

– Йерк?

Мужчина вздрогнул и поднял голову. Нет, не маркиз, но очень похож…

– Так вот ты какой, шат Вейн, мой драгоценный супруг, – задумчиво протянула Ева, жадно рассматривая герцога.

Темно-русые волосы по плечам, породистый нос, резкие черты лица и жесткость в линии губ. Не красавец, но чертовски привлекательный мужчина. Похожи с братом, но… Как волк с собакой. Вроде бы внешнее сходство имеется, а взгляд всегда выдаст хищника. Вот и Вейн смотрел как хищник. Опасный, жестокий, непредсказуемый. И глаза у герцога другие, цвета грозового неба – темно-серые. Почти черные.

– Ева Ридверт! Я приказываю явиться!

– Приказывать ты своей любовнице можешь, герцог, – хмыкнула Ева осматриваясь.

Но ничего интересного, кроме самого герцога, не обнаружила.

– За что? – Герцог зло полоснул кинжалом по ладони, сжал кулак, на пол капнула кровь. – Почему мне досталась в жены идиотка? Даже умереть нормально не смогла! Ева Ридверт, заклинаю тебя кровью своей и жертвенной, явись!

– Да здесь я, здесь, любимый мой супруг! – весело ответила Ева.

Ей совершенно не было страшно – это ведь сон, просто сон, пусть даже и контролируемый, но она знала, что вернется в тело. Иначе все было бы слишком просто… Для герцога и этого мира.

Призрачная птица-фантом опять уменьшилась до нормальных размеров и стремительно упала на кровь, жадно лакая ее раздвоенным языком.

– Ты получил жертву, таль, но не выполнил условия сделки, – жестко произнес герцог, глядя на тварюшку.

– Он его видит, а меня нет?

Ева поплыла к герцогу, ткнула в него пальцем, палец прошел насквозь. Но Вейн что-то почувствовал, вздрогнул и начал озираться.

– Проклятый браслет! – зло произнес он. – Без силы, что он запечатал, меня хватило лишь на запрещенный орденом ритуал призыва.

– Что-то ваш орден слишком часто пользуется запрещенными ритуалами, – иронично прокомментировала его слова Ева.

– И все зря! И почему я не удушил ее в первую брачную ночь? Король был прав, когда советовал сделать ей наследника и отправить в дальнее имение!

– У нас есть имение? – оживилась Ева. – Эй, муженек! Я жива! Жива! Смирись, расслабься и получай удовольствие! И перевяжи уже бедолагу, а то помрет от потери крови. Красивый же мужик, жалко.

Вейн словно ее услышал, он присел перед лежащим без сознания типом и начал сноровисто перевязывать раны на его запястьях заранее приготовленными бинтами. Не очень свежими, но все-таки… Ева вздохнула с облегчением, ей не хотелось налаживать отношения с хладнокровным убийцей.

– Ничего, целитель залечит быстро, – хмуро бубнил Вейн. – Извиняться не буду, у меня нет выхода. Я должен был попытаться узнать, убили жену или она сама… Потому что если ее убили, то расклад в партии меняется, и тогда нападение на Артура выглядит по-другому.

– Сама она, сама, – буркнула Ева. После разговора с богами она в этом не сомневалась. – Точнее, ее очень профессионально к этому подвели.

– Глупая девка! – продолжал злиться герцог. – Если ей не хватило ума прийти на зов, то…

Ева размахнулась и от души приложила ногой герцога по спине. Жаль, он ничего не почувствовал. Или почувствовал?

– Ева? Я тебя не вижу, но ощущаю изменение пространства. Если ты здесь, дай знак, милая. Отзовись, не бойся, я не причиню тебе зла, – тихим ласковым голосом, так не похожим на недавнее рычание, проворковал он. – Я скучаю, жена моя.

Что? Теперь стала милая? Двуличная скотина ты, шат Вейн!

Ева зависла, рассматривая стол с кипой бумаг и рассуждая вслух, все равно ее никто не видит, кроме птички, а та с интересом вертела головой, наблюдая за обоими.

– Нужен мне такой муж? С его ретроградными взглядами на женщин меня ждет лишь кухня, дети и церковь. А оно мне надо? Призываться или нет? Магия на меня не действует, наверное, поэтому герцог и не видит душу, но мужик так старался, даже жертву принес… Молодец! Будет чем шантажировать, если что.

– Ева, я понимаю, что ты злишься, но и ты меня пойми, я должен знать, кто тебя убил! Клянусь, я никогда больше не потревожу твой покой! Честью клянусь!

– А волшебное слово?

Ева подлетела близко, зависла напротив, наблюдая за Вейном, за его взглядом, ведь глазами лгать очень трудно.

– Я тебя чувствую, но не понимаю, как тебе удается прятаться. Ева… – Он на мгновение прикрыл глаза, борясь с собой, а потом тихо, но серьезно произнес: – Мне жаль. Мне действительно жаль, что так случилось. Наверное, я тебе недостаточно времени уделял, и в твоей смерти есть и моя вина. Прости. Я не ожидал, что ты настолько сильна, что сможешь сопротивляться кровавому призыву. Похоже, я много о тебе не знал, жена моя. Отпускаю!

Ева почувствовала, как ее тянет вверх.

– Эй! – заорала она птичке. – Ты же можешь пить кровь, значит, можешь ее осязать. Напиши ему, что я жива!

Фантом склонил голову набок и не сдвинулся с места.

– Помоги мне сейчас, и когда-нибудь я помогу тебе.

«Клятва?» – прозвучало глухо в голове.

– Клянусь! – решительно кивнула Ева и повторила: – Я жива! А он мудак! – И припечатала со злостью: – Слепой самоуверенный мужлан!

А еще Ева могла бы поклясться собственным зрением, что птичка растянула клюв в глумливой усмешке, прежде чем слетела на пол и начала лапой размазывать кровь. Ева уже поднялась к потолку, но успела увидеть ошарашенное лицо герцога и кровавую надпись: «Я жива, а ты слепой самоуверенный мудак».

Глава 6
Любовь – страшная сила

Проснулась Ева рано, солнце еще не показалось из-за гор, поежилась, вспоминая сон. Снился дом, подруги, девчонки молча сидели вокруг ее ноута и читали послание для Ники. И конечно же, пили ее коллекционный коньяк! А потом Ника голосом Вейна прокричала: «Надень обручальное кольцо, Ева! Надень кольцо и не снимай, дрянная девчонка!»

Ева уже открыла глаза, а голос супруга нелюбимого все еще звучал в ушах.

– Ночные приключения не проходят бесследно, – пробормотала Ева, садясь в кровати. – Приснится же такое.

Она вытянула руку, рассматривая тонкие длинные пальцы, аккуратные розовые ноготки идеальной формы, но непривычно короткие. И никаких колец. Интересно…

Ева накинула на плечи тяжелый атласный халат, расшитый алыми цветами, плотный и неудобный, и вышла из спальни. Пока умылась, расчесалась и заплела косу, солнце выбралось из-за гор, а служанок все еще не было. Ну и хорошо, успеет сделать зарядку, пока никто не видит.

Сил у этого тела хватило лишь на небольшой разминочный комплекс и пару дыхательных упражнений.

– Ничего, – стуча зубами, подбадривала она себя, обливаясь холодной водой. – Через месяц станет проще.

Когда пришла Гленна, Ева уже успела переложить лекарства в большую деревянную шкатулку и поставить ее в секретер, который закрывался на маленький декоративный ключик.

– Доброго утречка! – бодро поздоровалась горничная. – Рослана пошла ваши комнаты семейные готовить. Ух, шума ваше решение понаделало, – с радостью сообщила она, помогая Еве одеваться. – Тетки на кухне только и болтают, как вы баронессу на место поставили. Прям все бабы за вас, ваша светлость. Оно, может, и уважали ее благородные, да мы, люди простые, к такому не приучены, чтоб открыто при жене любовница всем заправляла. Ой, – пискнула она, осознав, кому это все рассказывает, и добавила убитым голосом: – Я, видно, лишнее болтаю, да? Вы меня теперь выгоните?

– Непосредственная ты натура, Гленна, – улыбнулась Ева. – Но язык за зубами держать учись, если не хочешь его лишиться по глупости. Мне можешь все рассказывать: новости, сплетни, слухи, но про меня никому и ничего. Ты поняла? – строго спросила она у притихшей девушки, та в ответ энергично закивала. – Отлично. Сейчас проводишь меня в трипту, потом велишь завтрак накрыть в комнате, если маркиз Йерк пожелает ко мне присоединиться, милости прошу, больше никого видеть не хочу. И спроси у Росланы, где мое обручальное кольцо?

Может, и не приснилось вовсе? Может, и правда супруг недрагоценный намекал на что-то важное? В этом мире все способно иметь значение.

– Гленна, – спросила Ева, когда они шли по плохо освещенному холодному коридору. – А как вы время определяете?

Горничная покосилась на нее, но слова не сказала, лишь рукой в потолок ткнула.

– Так каждый час храмовый гонг звенит и горн поет.

– А они как узнают?

– Так по часам, ваша светлость. Неужто и это забыли? – спросила она жалостливо.

– Ага, плохо, когда не знаешь, да еще забудешь, – усмехнулась Ева. – Не видела я часов.

– Так в вашей комнате стоят на столе. Такое кубиком, со стрелкой!

Вот то треугольное со стрелкой, похожее на метроном, и есть местный аналог часов? Любопытно! Ева уже поняла, что мир, в который она попала, похож на земной, только вот что-то перемкнуло в мироздании, и развиваться местная цивилизация стала по собственному пути. Об этом она обязательно тоже подумает, но позже.

– А что это у вас? – Глазастая Гленна заметила завернутую в платок коробку. – Если тяжело, то давайте я понесу! Вам после болезни никак нельзя напрягаться.

– Это подарок богам, – ответила Ева, но коробку не отдала.

Ответ полностью успокоил Гленну, и дальше они шли молча. Коридор скоро закончился круглой площадкой, из которой вели три двери, на одной из них была вырезана жуткая рожа с рогами.

– Вечный Господин, – с благоговейным ужасом прошептала Гленна. – Можно я вас здесь подожду?

– А что, картинка на двери меняется? – с интересом рассматривая местного хозяина мира мертвых, поинтересовалась Ева.

– Вчера Сестра Заступница была, – прошептала Гленна. – Господина боюсь ужасно, а ну как он за моей душой пришел?

– Это вряд ли. – Ева осторожно коснулась выпуклого рисунка, погладила рога и резко отдернула руку, когда еле слышно щелкнули деревянные зубы. – Отличная сигнализация, – пробормотала, унимая сердцебиение. – Мамочки, я попала в Хогвартс…

В голове раздался бархатистый смех, и дверь медленно распахнулась, сзади с тихим писком осела у стены Гленна.

– Вот впечатлительная натура, – покачала головой Ева.

Ее тоже поразили ожившие двери, но скорее как высокотехнологичная игрушка. Не могла она пока принять магию в полной мере, никак прагматичный ум не хотел верить в существование каких-то там талей, магов и прочих единорогов. Спецэффекты, высокие технологии, лазерное шоу… Она всему пыталась найти объяснение, все загнать в рамки собственных знаний.

– Это пройдет, привыкну, – шепнула Ева себе под нос, входя в большой треугольный зал. – Доброе утро… дама и господа! – звонко поздоровалась она и огляделась.

В трипте никого не было и пахло смолой, хотя в помещении было идеально чисто и идеально каменно. Свет лился с потолка, освещая лишь центр зала, на полу выложен медный равнобедренный треугольник, покрытый странным орнаментом – переплетение рук и ног. На острие каждого угла стояла маленькая каменная статуя, изображающая человека в тунике – две фигуры мужские, а третья – женская. Причем, насколько смогла увидеть Ева, лица у всех троих были вполне человеческие. Точно такие же, но большие, под три метра, статуи стояли и в углах зала. Перед каждым богом располагался невысокий каменный стол. Память подсказала, что на эти столы клали подарки. На них же приносили жертвы.

Ева решительно направилась к женской фигуре. Дама даму всегда поймет! Да и прежняя Ева выделяла Заступницу среди других богов.

– Прошу принять скромный иномирский дар, великие боги, – прошептала едва слышно, вглядываясь в бесстрастное лицо богини. – Может, вам будет любопытно…

Оглянулась воровато, но в помещении она была одна, и все равно Ева встала так, чтобы загородить собой стол. Вдруг не получится, и это не память прежней Евы вернулась, а она сама все придумала? На стол легла пластиковая коробка.

– Это шкатулка для хранения… – Не успела она договорить, как коробка исчезла. Просто исчезла – и все. – Это значит, что вы приняли мой дар? – Она даже пощупала каменную столешницу, не веря глазам. – Очешуеть… – с восторгом прошептала Ева.

Вот это утилизатор! И какое счастье, что она вспомнила сон о свадьбе, там как раз был момент, когда на такой же алтарь выливали вино, и оно испарялось, именно это и подало Еве идею попробовать избавиться от улики таким уникальным способом.

– Спасибо! – искренне поклонилась она всем трем богам. – За все спасибо!

– Ева! – раздался удивленный и радостный голос триптона, и Ева, вздрогнув, оглянулась. – Ты пришла! Я знал, что ты придешь ко мне!

Упс…

Стремительный шаг триптона – и Ева оказалась в крепких собственнических объятиях, а спустя мгновение ее открытый в возмущении рот накрыли губы мужчины. Она замерла, не спеша отвечать на поцелуй или отталкивать наглеца. Мозг спокойно анализировал происходящее, а Ева прислушивалась к собственным эмоциям. Ведь если между триптоном и прежней хозяйкой тела была страсть, то тело должно помнить? Должно предать, в конце концов, как-то отозваться, чтобы сердце застучало, ладошки вспотели, мурашки по спине…

Ничего! Кроме отвращения и желания оттолкнуть. Что она и сделала. Сильный удар коленом в пах и одновременный толчок в грудь двумя руками оказались для мужчины настолько неожиданными, что он, глухо вскрикнув, отшатнулся. А пока пытался отдышаться, согнувшись пополам, Ева схватила одну из маленьких статуй и от души огрела его по спине, в последний момент сместив удар ниже затылка. Убивать триптона в ее планы не входило, хотя очень хотелось.

– Господин тебя накажет, – простонал мужчина, медленно распрямляясь. – Поставь бога на место, малахольная.

Возможно, последнее слово значило что-то другое, но Ева услышала именно так и улыбнулась. Как же быстро исчезла страстная любовь! Она покрутила статуэтку, но ставить не спешила, тяжелый камень в руках давал ощущение защищенности.

– Мне кажется, я смогу договориться с Вечным Господином, – улыбнулась она слегка и поцеловала каменный нос.

Между прочим, очень породистый, длинный с горбинкой нос. Да и сам господин Кошмаров, Смертей и Путей, как его еще называли местные, выглядел весьма презентабельно и интересно. Таким мужчиной можно было бы увлечься, встретив его в реальности.

– Я тебя не узнаю, – отошел в сторону триптон, косясь на Еву с подозрением.

– И я тебя не узнаю.

Она аккуратно поставила бога на его законное место и посмотрела на мужчину в упор, старательно сдерживая дрожь в руках. Тело, не приученное даже к минимальным физическим нагрузкам, напомнило о себе слабостью в конечностях и легким головокружением. Запоздало накатило осознание – только что Ева прошла по самому краю, ведь триптон мог и ответить… И кто знает, понравился бы ей этот ответ? Но молчать нельзя, следует поставить все точки здесь и сейчас, коль вчерашний разговор жрец проигнорировал. Что же… Ева вспомнила золотое правило черной риторики: молчание, провокации, блеф и смена парадигмы. Неважно, как часто вы блефуете, важно, насколько хорошо это работает.

– Я тоже не узнаю тебя, триптон, – повторила она после напряженного молчания, привлекая к разговору весь свой прошлый жизненный опыт. – До сих пор ты не позволял себе таких промашек. Раньше ты действовал более тонко: обаял, внушал, направлял, исподволь подталкивал к нужным тебе решениям. Делал все, чтобы я верила и доверяла только тебе, чтобы чувствовала, что без тебя не справляюсь. Сейчас же ты действуешь настолько грубо, что это даже не смешно.

Ева внимательно следила за выражением лица собеседника и по удивлению и досаде, промелькнувшей в его глазах, поняла, что она на верном пути, это придало уверенности и наглости. Она сделала небольшой шажок вперед и ткнула пальцем в широкую грудь триптона.

– Ого, – искренне восхитилась. – Железные мышцы. Где тренируешься?

Нет, а что смешного она сказала, что жрец развеселился? Может, здесь существует аналог тренажерного зала или хотя бы стадион…

– Я никогда не доверяла твоим словам о чувствах, ты явно преследовал какую-то цель, и сейчас мне очень хочется верить, что ты не подталкивал меня к смерти. Скажи, триптон, что я не ошиблась в тебе!

Жрец замер, с интересом следя за пальцем, который продолжал вырисовывать у него на груди круги. Знал бы он, что Ева рисует мишень, не был бы так спокоен.

– Я не хотел вашей смерти, шата Ева. У меня были другие планы. Но если вы так хорошо все понимали, почему не сбросили маску невинного дитя раньше? И почему лишили себя жизни? Ведь если бы магистр Марлин не успел, вас никто бы не смог спасти.

Ева напряглась. Ника бы сказала красиво: «Она ступила на тонкий лед с завязанными глазами и без страховки», а вот у нее в голове вертелось лишь одно слово из пяти букв, то, которым обычно называют красивого северного зверька.

– Потому что у меня тоже были планы и обязанности перед семьей. Обещания и клятвы. – Ева чувствовала себя настоящей актрисой, стоящей на сцене в гордом одиночестве, а внизу в зале замер зритель, готовый или взорваться аплодисментами, или закидать гнилыми яблоками. – Возможно, тебе трудно понять и принять это, но я была так воспитана. Воспитана в почтении и покорности родительской воле.

– Я подозревал, что над вами провели обряд, заставляющий следовать клятвам и обещаниям. Королева была умной, коварной и жестокой, – сделал свои выводы триптон, и Еве они определенно понравились. Он сам подал ей отличную идею. – Я думаю, что со смертью королевы с вас спало какое-то очень хитрое заклинание. Никогда не поверю, что человек может так сильно измениться, особенно если в него не вселился таль. Поэтому я вам не доверяю и буду следить за вами.

«А уж как я тебе не доверяю…» – подумала Ева и улыбнулась, в очередной раз меняя тему:

– Вот мы все и выяснили. – Она подхватила жреца под руку и, пока он не опомнился, повела к выходу. – Проводи меня в кабинет мужа, я планирую встретиться сегодня с нужными людьми. Пока здесь маркиз Йерк, хочу выяснить все о наших запасах, людях и планах соседей. К чему нам готовиться? Какие действия предпринять для поиска герцога… Или не предпринимать? Как считаешь?

О, это был миг триумфа! Триптон не смог или не успел сдержать эмоции. За несколько секунд Ева увидела всю гамму чувств, что обуревали жреца – удивление, недоверие, тревога и как апофеоз – уважение.

– Герцог – заметная фигура на политической доске, шата Ева. И его отсутствие может породить у некоторых желание испытать на прочность юного короля, – расплывчато ответил триптон.

– Я тебя услышала, – задумчиво кивнула Ева и прямолинейно спросила: – Так ты со мной или против меня?

Триптон явно не ожидал этого вопроса, как не ожидал и настолько «неправильного» поведения своей подопечной, которую явно считал влюбленной глупой девочкой. Ева представляла, какой раздрай царит сейчас в его разуме, и тихо радовалась выигранному бою. Пока только бою, а не сражению. Но ей нужен был крепкий тыл, а триптон был той силой, с которой придется считаться. Судя по пробивающимся воспоминаниям, трипта в этом мире была весьма уважаемой организацией, с которой даже короли предпочитали не связываться.

Триптон открыл дверь и на мгновение замер, пристально глядя в лицо Евы, словно пытался рассмотреть за спокойным взглядом ее мысли.

«Я тучка, тучка…»

Ева ждала, понимая, что друзьями они не станут никогда, но и врагами быть очень не хотелось. Опасный, хитрый, умный. Такого лучше держать рядом, а не ждать удар в спину. Слишком неясны цели, которые преследует триптон, чтобы доверять ему и отпускать от себя.

– Я не против вас, шата Ева, – наконец мягко улыбнулся мужчина.

«Как ловко ушел от прямого ответа, – восхитилась про себя Ева. – Просто с ним не будет».

Они вышли в коридор, где у стены маялась в ожидании Гленна. Увидев жреца, горничная поклонилась и бросила на Еву вопросительный взгляд.

– Ты мне пока не нужна, – ободряюще улыбнулась ей юная герцогиня. – Помоги Рослане подготовить хозяйские комнаты.

– А вы не теряете времени, – задумчиво протянул триптон, поворачивая к лестнице. – Думаю, многих ждет сюрприз.

– Не одной же мне страдать, – весело отозвалась Ева, ощущая, как между лопатками скатывается капля холодного пота.

А ведь это только начало!