Читать книгу: «Лоурен. Бонусная глава. Мистер Невыносимость», страница 3

– Даже если и собираюсь, проповеди от тебя выслушивать не стану! – огрызнулся он дерзко. – На полпути я точно не остановлюсь! Пташка Лина станет моей, потому что я её хочу!.. – Он прервал речь, чтобы сделать очередной глоток виски, а потом продолжил: – Как я погляжу, эта стерва тебя здорово зацепила. Это плохо. Я тебя насквозь вижу, братец! Думал, разыграешь из себя айсберг и я потеряю к ней интерес? Неплохой ход, но ты просчитался! Эта девка больше не твоя забота, поэтому не стой у меня на дороге! Нехорошо расстраивать маму! Если она узнает, что тебе любовь к другой крале башню снесла, тебе несдобровать! Франциска не потерпит соперницу, ты же знаешь, поэтому будь хорошим мальчиком, Лоури, сиди смирно и не строй из себя героя-спасателя! – пропел он ядовито, оскалившись, как шакал.

Вот же скотина! Он знает все мои больные места и грамотно на них наступает. Хотелось бы мне, чтобы всё в моей жизни сложилось по-другому, но я прекрасно знаю, что даже если бы мог вернуться в прошлое, то не избежал бы произошедших в нём событий. Но Джим, скорее всего, этого не понимает. Он винит во всём меня и ненавидит за то, что я спал с его матерью. Но осудить его за это чувство я тоже не могу. Частично ответственность лежит на мне, как бы я не оправдывался. Наверное, поэтому я раньше много чего спускал ему с рук. Тем не менее это не отменяет факта, что мой брат сумасшедший. Ему в наследство от нашего папаши достались садистские наклонности и полное отсутствие совести. Как и мой отец, насилие он считает простым средством достижения желаемого. То, что от этого страдают люди, ему безразлично.

– Помнишь, как ты обещал, что не станешь принуждать Лину к связи с тобой? Ты соврал. Не ты один не любишь, когда играют не по правилам, Джим. Прими к сведению: если ты не остановишься, то горько пожалеешь об этом!

На секунду повисла тишина, а потом мой брат разразился хохотом.

– Сколько раз я уже слышал эту песню, пустобрёх, и сколько раз я доказывал тебе, что ты бессилен против меня! Ты крут, Лоури, без сомнения, но я всё равно круче! Неужели тебе ещё не надоело сыпать никчёмными угрозами в мой адрес?!

Я не сдержал саркастичную насмешку. «Нет, дружок, – подумал я про себя, – в этот раз всё будет иначе! В этот раз ты не сорвёшься с моего крючка, мерзкое отродье! Меня слишком сильно разозлили, и я готов идти до конца!»

– Знаешь, в чём твоя проблема? – ответил я спокойно. – Ты думаешь, что всемогущ, но упускаешь из вида то, что окружающие просто слишком много списывают тебе со счетов. Я сказал: оставь Лину в покое! Она будет жить своей жизнью вдали от нас, а если ты этого не сделаешь, готовься к последствиям!

Я взял папку со стола, открыл её, вынул оттуда стопку документов и швырнул их прямо перед носом Джима. Он с неподвижным лицом покосился на кипу бумаг, потом взял её в руки и пролистал несколько страниц.

– Ха-ха! Вот гадёныш! Невероятно! И как у тебя это вышло? – воскликнул он.

– Прошу любить и жаловать – теперь я распорядитель акций господина Вагнера, одного из самых влиятельных акционеров нашей строительной компании, – заявил я прямиком, прижимая Джима фактами. – Стоит мне сказать ему хоть слово, он мигом настроит других членов акционерного общества против тебя. Ты лишишься своей власти и пойдёшь мёртвым грузом на дно.

– И ты серьёзно думаешь, что это сработает? Я не знаю, как ты подобрался к господину Вагнеру и получил от него доверенность на управление, но он точно не станет по твоей просьбе наговаривать на меня! Ты практически не интересовался делами компании, а он самый давний член общества. В твоих тупых интригах он участвовать не станет!

– Хочешь проверить, Джим? – заявил я надменно, приподнимая бровь. – К тебе доверие в компании тоже не ахти. Ты слишком много забавляешься с женщинами и слоняешься по сомнительным притонам, чем испортил себе репутацию. Тебе бы стоило скрывать это получше.

Я вальяжно поднялся с кресла, сделал несколько больших шагов и подошёл к рабочему столу Джима. На нём был кавардак после его развлекательного мероприятия с подружкой. В этом хаосе я неожиданно обнаружил пачку сигарет. Точно такую же марку курит моя мачеха. Она частенько бросает и забывает мелкие вещи где попало. Наверняка Франциска навещала Джима недавно, раз её сигареты валяются тут. Во мне взыграло чувство ненависти с двойной силой. Я медленно достал одну сигарету из пачки. Там же лежала и тоненькая женская зажигалка, украшенная стразами. Я засунул сигарету в рот, зажёг маленький огонёк и со смаком прикурил. Курение я давно бросил, но сейчас, на краю триумфа, эта символичная пафосность добавляла мне значимости. Я снова развернулся лицом к Джиму, отнимая сигарету от губ и выпуская густое облако дыма. Во рту остался неприятный привкус табака и персика. Ощущение было премерзкое, словно я только что целовался с мачехой. Но гадкое послевкусие забивалось моей предстоящей грандиозной победой. С особым наслаждением я выговорил:

– Я женюсь на Леони Вагнер – дочери господина Вагнера. Скорее он примет меня как будущего главу компании, чем тебя. Что бы ты теперь ни пытался сделать, я всегда буду на шаг впереди. Всё просто, Джим, – тебе конец!

Я приблизился к нему. Он сидел с разинутым ртом, очевидно, обрабатывая шокирующую новость. Я затушил половину сигареты прямо об стеклянный столик и бросил окурок в его недопитый стакан с виски.

Джим сначала хмыкнул, отходя от транса, а потом начал тихо смеяться. Его смех нарастал по мере того, как он всё больше проникался сказанными мной словами.

– А это делается интересным! И ты заходишь так далеко из-за какой-то простушки? – прошипел он грозно, тоже подскакивая на ноги и делая шаг на меня. Теперь мы стояли вплотную. Его зелёный взгляд впился в мой. Он искрил яростным недовольством. – Значит, объявляешь мне войну? Ну хорошо… на этот раз твоя взяла, но ты не думай, что игра окончена! – он заскрежетал злобно зубами, а я не сдержал довольную насмешку.

– Как тебе будет угодно, братец, – подстегнул я его напоследок, развернулся и пошёл к двери. Моя миссия завершилась успешно.

– Я найду, чем достать тебя, Лоури, клянусь! Ты недолго пробудешь на своём пьедестале!

Я развернулся вполоборота у входа и окинул его снисходительным взглядом.