Читать книгу: «Волчье проклятье», страница 2
Но сегодня, видимо, был не такой день. Надя удивилась и насторожилась, когда обнаружила, подойдя к студии, что входная дверь не заперта. Она приоткрыла ее с замирающим сердцем, и губы ее сразу же судорожно сжались, превратившись в одну тонкую линию. Это означало, что она сильно взволнована. В ее кресле за письменным столом сидел крупный мужчина в деловом костюме и пристально смотрел на нее серыми водянистыми глазами.
Это был Андрей.
Глава 3
Андрей был уже совсем не тем мужчиной, который очаровал ее восемь лет назад. Когда-то у нее кружилась голова от одного вида этого огромного, сильного, надежного мужчины. Он в то время был готов ради нее на все, и Надя искренне верила, что их любовь никогда не кончится.
Андрей сильно постарел за последние пару месяцев. Взгляд в обрамлении глубоких морщин был уже не такой сильный и властный, он был наполнен ядовитой горечью. Казалось, этот яд заполнил все пространство вокруг.
Наде стало трудно дышать. Изо всех сил пытаясь преодолеть нехорошее предчувствие, она улыбнулась и дружелюбно сказала:
– Здравствуй, Андрей. Как ты? Как твое здоровье?
– Спасибо, уже лучше.
– Это хорошо. Я рада, что ты поправился.
Надя замолчала, не зная, как сформулировать вопрос, но уже догадывалась, какой ответ на него получит.
– Позволь узнать, зачем ты пришел?
– Пришел, чтобы забрать долг. Деньги или студию. Выбор за тобой, – низким грудным голосом ответил мужчина и расслабил узел на галстуке.
Круглое, бледное лицо с обвисшими, морщинистыми щеками выражало сейчас недовольство и пренебрежение. Надя напряглась всем телом. В глубине души она знала, что все будет именно так. Каким бы добрым не был человек, его доброта, чаще всего, величина избирательная и непостоянная.
– Андрей, мы ведь все обсудили. Как же обещанная рассрочка? Я выплачу тебе все до последнего рубля, клянусь! Только дай мне, пожалуйста, время!
Глаза защипало от подступающих слез, и она разозлилась на себя за свою слабость. Последняя попытка сохранить “Nadine” была унизительной. Она никогда не умела просить, но сейчас на кону стояло очень многое.
Негодуя на свою слабость, Надя с силой сжала кулаки, стебли тюльпанов захрустели под тонкими пальцами. С трудом уняв дрожь в голосе, она продолжила.
– У студии сейчас неплохая прибыль, много заказов. Швеи-надомницы загружены работой. И если ты позволишь расплачиваться с тобой частями, то в ближайшие несколько лет я выплачу тебе всю сумму! Могу отдать первый взнос уже сегодня.
Андрей выдержал театральную паузу, во время которой лицо его оставалось неподвижным. Надя не заметила ни одной эмоции в его взгляде. Потом он продолжил:
– Я долго думал и решил не быть больше добрым к тебе. За что мне быть к тебе добрым? За то, что я чуть не умер по твоей вине? Нет, дорогая. Крутись теперь сама, как хочешь. Ты ненадежная, хитрая, продажная дешевка.
Он говорил с удовольствием. Казалось, будто он получает удовольствие, унижая ее. Хотя, так и было на самом деле. Властный мужчина никогда не считает себя проигравшим.
На губах Андрея заиграла злая улыбка.
– И чем же закончилась твоя история любви? Расскажи! Любовник-журналист быстро променял тебя на другую? Ты быстро получила по заслугам! Дешевая шлюха!
Надя побледнела. Значит, все уже обо всем знают, даже он. Не жизнь, а театр: ничего не скрыть от посторонних глаз, все у всех на виду.
– Я не собираюсь больше ждать и давать тебе какие-то отсрочки. Либо ты отдаешь весь долг сейчас, либо выметаешься отсюда вместе со своими дурацкими эскизами. Ты здесь больше никто. Можешь во всем сейчас полагаться на своего нового любовника. Как, неужели ты еще не нашла его? – мужчина зло ухмыльнулся.
Надино лицо стало каменным. Она поняла, что спорить и просить бесполезно. Андрей приехал выместить на ней злость, обиду и ненависть, которая скопилась в его душе. Ему необходимо было унизить ее, насладиться растерянностью, паникой и страхом. Но она не доставит ему такого удовольствия. Андрей понял это, медленно встал из-за стола и направился к выходу.
– Все дела передашь Наташе, пусть завтра ждет меня здесь в девять утра, обговорим с ней незавершенные заказы, срок работы над ними и оповестим остальных швей о закрытии.
И с этим безжалостным человеком Надя прожила целых восемь лет!
Она, стиснув зубы, молча кивнула и повернулась к нему спиной. Через минуту дверь “Nadine” громко хлопнула. Этот символичный звук означал конец всего, что она создала своими руками. Это было крушение ее осуществившейся мечты.
Букетики тюльпанов, которые были зажаты все это время в тисках тонких женских пальцев, беззвучно упали на пол из опустившихся рук.
***
Когда чуть позже в студию пришла Наташа, она застала Надю в слезах, собирающую схемы и эскизы. Все свои идеи, нарисованные на бумаге, она укладывала в большие картонные коробки. До вечера нужно было упаковать все самое нужное – то, что не принадлежало Андрею, и перевезти домой. Рассказав Наташе о том, что произошло, она повернулась к ней спиной, вытирая, в очередной раз, слезы обиды бумажным носовым платком.
– Он не шутил, его слова не похожи были на шутку. Я осталась ни с чем. Студия – его, оборудование и манекены куплены им. Владельцем всего здесь является он. Я никто, просто исполнитель, наемная швея, как и ты! И я знала, что все может закончиться этим, когда начала встречаться с Глебом. Но чувства всегда оказываются сильнее меня. Я ведь думала, что это любовь! Я просто дура! Жалкая, слабая дура. Все в жизни делаю не так.
Слова лились из нее непрерывным потоком, обычно она так не откровенничала. Наташа смотрела на нее с грустью и растерянностью. Она тоже лишилась сегодня работы.
– Не знаю, что и сказать тебе, Надя. Твои мужчины, как вулканы – опасные и внезапные. Где ты только их находишь на свою голову! – Наташа подошла к манекену и положила голову ему на плечо. – Не представляю, как можно выкрутиться из этой ситуации, но, поверь, мне тоже сейчас придется несладко без работы.
– А клиенты? Я так переживаю за них! Представь их шок, когда все узнают, что “Nadine” потерпела позорный крах, потому что любовница Андрея Грачева изменила ему с журналистом Глебом Лукьяновым. Это конец, и такой позорный.
– Да ты лучше о себе подумай, а не о клиентской базе! Твои клиенты всегда найдут, на что потратить деньги и о чем посудачить. У тебя есть хоть какие-то мысли насчет того, что сейчас можно предпринять? Что ты будешь делать?
– Не знаю, Наташа. Пока не знаю… Я в растерянности. Мне нужно время на то, чтобы все обдумать. Время, покой и тишина. Я сейчас совершенно не способна трезво рассуждать о жизни. Хочется напиться, но, по иронии судьбы, я не пью.
– А мне кажется, это было бы лучшим решением в сложившейся ситуации. Я сегодня точно напьюсь и, если не найду себе компанию, то буду пить в одиночестве.
Наде стало нестерпимо грустно. Она снова, в который раз за сегодняшний день, закрыла лицо ладонями. Как хорошо, что в трудную минуту можно плакать столько, сколько захочется. Со слезами из женщины вытекает все самое горькое, остается только то, что можно похоронить потом в глубинах памяти.
Девушки в полной тишине собирали свои вещи. Изредка обменивались парой фраз. На двери висела табличка “Закрыто”. Время от времени отчаянно громко звонил телефон, нарушая непривычную тишину. Наташа поднимала трубку и отвечала, что сегодня студия не работает, и все примерки отложены до завтрашнего дня.
Вечером девушки вышли на улицу, Надя закрыла дверь и отдала ключ Наташе.
– Если бы знать заранее, чем закончится сегодняшний день, я бы не пошла сегодня на работу. – Наташа помолчала, потом продолжила, – Я позвоню тебе, если все каким-то образом наладится. Вдруг. Чем черт не шутит.
Надя тоскливо смотрела, как на город опускается туманный весенний вечер и думала, что все в жизни такое хрупкое, что может разбиться в один миг. Девушки обнялись на прощание и разошлись каждая в свою сторону. Надя вызвала такси, отвезла вещи домой, а потом снова вышла на улицу.
Она долго бродила по безлюдным улочкам, пока не дошла знакомым путем до городской набережной. Спустившись по каменным ступенькам, она подошла к воде и села на песок. Ветер развевал волосы, Надя никак не могла сосредоточиться и обдумать, что же ей делать дальше. Хотелось плакать, но слез уже не осталось. Она устала, очень устала: от одиночества, от недосказанности, от внутреннего груза, который тяжелым камнем постоянно лежал на душе.
Достав из кармана телефон, она не удержалась и набрала номер Глеба. Одной ей не справиться сегодня. Хотя бы голос его услышать в трубке, даже от этого станет легче. Но телефон Глеба был выключен. Надя уронила голову на колени и долго сидела в таком положении, не шевелясь. Ветер метался вокруг нее, гладил по лицу. От весенней прохлады по телу бежали мурашки. Надя встала, закуталась в шарф и побрела к лестнице. Нужно было идти домой.
Внезапно она почувствовала, что около ее ноги что-то шуршит. Она опустила глаза – на земле лежал пожелтевший обрывок старой газеты. Еще мгновение, и ветер снова подхватит его и унесет дальше по берегу. Надя наклонилась и взяла листок, повертела в руках, поднесла к глазам.
Это была картинка из какой-то старой книжки. Незамысловатый пейзаж: посреди леса текла небольшая речка. Сквозь деревья светило солнце, пробивалось к самой воде, от чего она ярко блестела. Смутное воспоминание постепенно ожило и превратилось в яркую картинку из ее детства. Как бы она не убегала от своего прошлого, как бы ни хваталась за настоящее, воспоминания всегда были вместе с ней.
Она подумала о дочери. Они не виделись очень давно. У Нади все никак не получалось в последнее время выделить даже пару дней. Презентации новых коллекций, участие в дизайнерских конференциях, учеба, деловые поездки с Андреем, завал с заказами. Надя крутилась в своем жизненном водовороте, она всегда была занята. Разрываясь между сотней дел, она часто жалела, что в сутках не двадцать пять часов.
Дочь не была частью ее жизни, несмотря на то, что Надя эгоистично убеждала и себя, и мать, что все делает только ради будущего девочки. На самом деле, она толком и не знала, что значит быть матерью.
Все эти годы она хотела найти любовь – мужчину, который был стал ее дочке достойным отцом. Вот только ее метания от одного мужчины к другому ни к чему хорошему так и не привели.
Надя долго смотрела на картинку с лесным пейзажем. Было уже темно, берег погружался в туман. Ее окружила со всех сторон вязкая темнота. Надя посмотрела на черные воды реки, и внезапно сердце ее наполнилось волнением и трепетом, как будто свежий лесной воздух проник в давным-давно запертые темницы ее души.
Она закрыла глаза и почувствовала запах прелой листвы, влажную мягкость мха под ногами и горьковатый привкус брусники на губах…
Когда Надя шла к дому торопливыми шагами, она уже знала, что ей делать дальше.
