Читать книгу: «Заблудшая душа», страница 7
– Ты невероятная.
– Это не я.
– Только закомплексованная идиотка может так сказать! Не беси, и пошли дефелировать среди продуктовых полок.
На улице я чувствовала себя намного увереннее, чем обычно. Не знаю из-за макияжа, или потому что со мной был человек, которому я очень рада. Но однозначно мне есть чему поучиться у новой Алины.
За время нашей короткой прогулки я поймала на себе несколько флиртующих взглядов. Аля не могла не прокомментировать это.
– Я же говорила, – и в мой бок больно кольнул её палец с острыми ногтями.
– Ай! Кошка, убери свои когти.
– Это маникюр, детка. О нём ты знаешь?
– Я за натуральность.
– Ты за лень!
– Ты офигела? У меня тоже ногти не в земле… уже.
– Маме помогала?
– Помогала, – «но не маме» – мысленно продолжила я.
Дальше наш разговор перешёл к теме родителей, как они обустроились. Мы договорились с Алиной, что съездим вместе туда, поплаваем в море. Девушка заметно погрустнела, при упоминании семьи.
Её папа сильно пил, и мама ушла от него, запретив ему общаться с дочерью, когда той было всего 4 года. С тех пор про отца она ничего не слышала. Как оказалось полгода назад она осталась и без мамы.
– Мне очень жаль, – никогда не умела поддерживать людей в такие моменты.
– Это жизнь. Такое случается.
Я не стала ковырять эту рану и расспрашивать, что случилось. Но как только мы заговорили за тётю Жанну, её образ возник за спиной дочери. Игнорировать её присутствие было сложно. Она шла за нами и хмуро смотрела на Алину, будто та что-то натворила.
Наконец мы дошли до квартиры. Аля унесла пакет на кухню, а я всё еще расстёгивала замок на обуви.
– Что-то передать? – шёпотом уточнила я у женщины, которая осталась со мной в коридоре.
– Что я её очень люблю, но не одобряю её решение.
– Какое?
Тетя Жанна проигнорировала мой вопрос и ушла.
Когда я зашла на кухню, Алина уже убирала баночки с газировкой в холодильник.
– Аль, – неуверенно начала я. – Ты же знаешь, что мама тебя очень любит, и это неизменно.
Девушка стояла спиной ко мне, но по движению руки было понятно, что она провела кистью по щеке. Сказать ещё про то, что мама расстроена её действиями у меня не повернулся язык. Я молча подошла и обняла Алину со спины, стараясь поддержать её.
– Что ты сделала?
– Ты о чём? – я испуганно отстранилась.
– Стало так спокойно и легко, – подруга недоумевающе смотрела на меня.
– Это поддержка, – глупая улыбка растянулась по моему лицу.
После того, как мы разобрали пакет, Алина поинтересовалась рисую ли я ещё. Не люблю хвастаться, но в этот момент не сдержалась. Я вытащила все свои рисунки и черновики за последние полгода и планшет. Вся кровать была завалена листами и блокнотами. Мы переоделись в пижамы, хотя у Алины это скорее был наряд для совращения мужчин, но их тут не оказалось. Следующие пару часов мы рассматривали рисунки.
– Это что?! – девушка остановилась на одной из последних картинок, где был портрет Асмодея. – Ужас. Вообще не похожа на твою работу.
– Пробую разные темы, – не поднимая глаз, ответила я.
– Выглядит кошмарно. В плане качества работы идеально, конечно. Но встретиться с таким я бы не хотела, – ухмыльнулась она.
– Я тоже…
– Давай ужастики на ночь порассказываем?!
– Может не стоит?
– Струсила? – подначивала Аля.
– Могу рассказать такую историю, после которой ты вообще спать перестанешь! Оно тебе надо? – пригрозила я.
– Ты таких не знаешь.
– Ну сама напросилась. Слушай…
Глава 10
«В маленькой забытой деревушке, где облака нависали над землей, создавая купол, а улочки плелись змеями, жила старая легенда.
Говорили, что в тени заброшенной церкви прячется страшный демон – сущность, жаждущая забрать души у тех, кто осмеливался обратиться к нему.
Каждую ночь, когда луна пряталась за облаками, в округе начинали происходить жуткие вещи. Уши распирало от тишины, а потом в воздухе всплывали шёпоты заблудших душ – это были призраки, которые не обрели покой. Слыша их голоса, невозможно было не затрепетать от страха. Они звали, умоляя о помощи, но никто из тех, кто мог услышать их, не осмеливался к ним приближаться. Все знали – за теми, кто поддавался призывам, приходил монстр.
Молодая девушка была одной из тех, кто слышал больше обычных людей. Она часто сидела у окна, разглядывая тёмную церковь на горизонте. Как-то ночью, когда ветер завывал, смешиваясь со скрипом мёртвых, Лина решилась ответить на их зов.
Собравшись с духом, девушка вышла на улицу под покровом ночи. Пробежав несколько минут, она оказалась у покосившегося деревянного забора, за которым начиналась когда-то святая территория. Теперь же она была под властью тёмных сил.
Там, где раньше звучали молитвы и смех, теперь царит зловещие скрипы, стоны и вой. Высокие, обветшалые стены, покрытые мхом и трещинами, словно старые раны, рассказывают о былом величии. Крыша, когда-то гордая и устремленная к небесам, обрушилась.
Хрупкой Лине пришлось приложить немало усилий, чтобы открыть старую скрипучую дверь, которая никак не хотела пропускать внутрь живых. Девушка оказалась в полумраке, и лишь редкие лучи лунного света пробивались сквозь разбитые витражи, рисуя на полу причудливые узоры. Запах плесени и сырости наполнял воздух.
Лина уже хотела повернуть назад, бежать оттуда изо всех ног, но среди обломков алтаря, где когда-то горели свечи, она увидела книгу, которая манила к себе. Девушка не решалась пройти дальше. Она стояла у входа, оглядываясь по сторонам. Сзади, послышался тихий смех. Он был обманчив, сладкий и пугающий одновременно.
Напуганная до безумия Лина добежала до книги, схватила её и направилась к разлому в стене, который был в противоположной стороне от входа в церковь.
– Все души, что ты слышишь, принадлежат мне, и ты со временем станешь очередной, – прозвучал шёпот, от которого по спине девушки прошёл холод.
Она обернулась, когда перелазила через обломки. В дверном проёме стоял высокий тёмный силуэт, который сложно было разглядеть. Только глаза, мерцающие, как раскалённые угли, остались в памяти девушки навсегда.»
– Жуть, – прокомментировала Алина, которая сидела на кровати, обняв колени. – Ты сама это придумала?
– Нет. Бабушка рассказывала однажды.
– Обычно сказки рассказывают! Она же умерла – ты ещё ребёнком была. Кем надо быть чтобы такое девочке рассказывать?!
– Бабуля не относилась к потустороннему, как к чему-то страшному. А вот я потом неделю в комнате Тима спала, – ухмылка отразилась на моём лице.
Только сейчас я подумала, какой странной была бабушка Агата. И правда, зачем рассказывать ребёнку такие «сказки». А что, если это не выдумка? От переосмысления всей этой истории по коже побежали мурашки, а живот скрутило в спазме.
Не Лина главная героиня истории. Агата нашла книгу. Черную книгу, которую могут прочесть лишь единицы. Книгу, которая сейчас лежала в метре от меня, за дверцей шкафа. Теперь было понятно, где она взяла это чёртово издание. Вероятно, после этого Асмодей начал преследовать её, она сопротивлялась, а когда под угрозой была жизнь её ребёнка – сделала свой выбор.
– Ты тут? – подруга махала ладошкой перед моим лицом.
– Да… да.
– Всё хорошо? Ты белая, как мел.
– Да. Просто воспоминания о бабушке нахлынули.
– У меня так бывает, когда о маме думаю.
– Искренне сочувствую тебе, – я перебралась с компьютерного кресла на кровать и обняла подругу.
Она легла мне на плечо. Дыхание Алины постепенно стало ровным. Девушка мирно спала, навалившись на меня. Так же, как и раньше, когда мы ночевали вместе, она всегда засыпала то у на моих коленях, то на плече.
Я продолжала сидеть и смотреть на шкаф, в котором лежала злополучная книга. Почему же бабушка не избавилась от неё. Неужели так и не нашла способ это сделать? В мыслях снова прозвучали слова из её истории: «Только глаза, мерцающие, как раскалённые угли, остались в памяти девушки навсегда». Такие же, как и сегодня в подъезде, когда Асмодей душил Влада. Взгляд, наполненный злобой, безжалостный, прожигающий насквозь.
– Останется в памяти навсегда… – от моего шёпота Алина заёрзалась.
За окном начинало рассветать. Плечо уже затекло, и я постаралась аккуратно уложить Алю, чтобы не разбудить. Я легла на бок рядом с подругой, которую вновь обрела. Веки моргали всё медленнее, пока вовсе не сомкнулись, утягивая меня в сладкую дрёму.
Казалось, что прошло максимум десять минут, когда я ворвалась в этот мир, подскачив от щелчков замка с коридора.
– Ты чего так подлетела? – тёрла сонное лицо Алина.
Сердце колотилось, словно бабочка в банке. В памяти снова возникла сцена из подъезда… и обжигающий взгляд Асмодея. Через несколько секунд подключился разум – демон не пользуется ключами, а у Влада их нет, значит это Тим.
– Блин!! – я спрыгнула с кровати и схватила телефон, который был на компьютерном столе. – 9:34! Я опаздываю!
– Куда? – через зевоту спросила подруга.
– На работу! – с коридора крикнула я.
– Ты не одна? – игриво поинтересовался брат, когда я пулей пролетела мимо.
– С Алиной.
– Это…
– Мне некогда, Тим! – перебила я.
Мне понадобилось 15 минут, чтобы умыться, расчесать спутанные волосы и переодеться в лёгкое летнее платье. Алина ещё валялась в кровати. Видимо уходить так скоро она не планировала.
– Ты меня тут дождёшься?
– Не, у меня тоже ещё есть планы. Давай вечером встретимся на «нашем месте»?
– Договорились.
Я закинула в свой рюкзак мелованные маркеры и фартук, прикрыла дверь в свою комнату, чтобы не искушать брата внешним видом гостьи и побежала на остановку.
Ждать трамвай пришлось недолго – возможно, удастся приехать вовремя.
Через полчаса я, спотыкаясь, добежала до работы. Небольшая кофейня в центре города – стильно, уютно, приятно пахнет кофе и выпечкой. Девушка-бариста удивлённо посмотрела на меня, когда я ворвалась в дверь. Узнав зачем я тут, она вытащила из-за стойки рекламный стенд, выкрашенный черной краской.
Не желая больше привлекать к себе внимание, я перетащила свой «холст» в дальний угол, к окну. Повезло, что столик с хорошим дневным освещение был не занят. Оборудовав своё рабочее место, настроив музыку, которая играла только для меня, я приступила к тому, что люблю. Это был уже не первый мой опыт таких подработок. Плюс жизни в большом городе – тут много заведений, которые «следят за трендами». Вывески и стены с рисунками мелом сейчас крайне популярны. Поэтому купить пачку специальных маркеров стало выгодным вложением, которое окупилось с первого заказа. Красивым каллиграфическим почерком написала «Кофе с собой. Свежая выпечка. Мороженое» в центре стенда. А теперь самое интересное – дополнить общую картинку милыми рисунками. Кофейные стаканы, пончики, рожки с шариками мороженого рассыпались по черной доске, делая рекламу привлекательнее.
Пока я рисовала гости кофейни наслаждались напитками. Те, кто полюбопытнее, подходили ко мне. Одни молча наблюдали, как за зверушкой в зоопарке. Другие пытались завязать диалог. Но их попытки рушились после моих коротких ответов. Или девушка за стойкой сообщала, что их заказ готов, и тогда они были вынуждены оставить меня.
Один из таких наблюдателей не давал мне покоя. Красивый парень сидел в дальнем углу. Взгляд его черных глаз пронизывал меня, но не раздражал, что удивительно. Наоборот, вызывал интерес. Он не отворачивался, когда я поднимала голову, но и не заигрывал. Уверенный молодой человек смотрел из-под хмурых бровей, как я рисую и пил кофе. Небрежная чёрная щетина придавала ему дерзости. Видимо, я слишком долго рассматривала его, потому что один уголок его губ нахально пополз вверх. Мысленно отругав себя, вернулась к работе. Всё дальнейшее время я боролась с желанием снова посмотреть на загадочного серьёзного парня, но я бы точно сгорела со стыда, снова встретившись с его ухмылкой.
Работа была завершена через несколько часов. К этому моменту сюда уже подъехал владелец кафе, которому я и презентовала свой труд.
– Вау! Это именно то, что нужно, – нахваливал Дмитрий. – А давайте я вас кофе угощу за такую прекрасную работу!
– Спасибо, – сдержано улыбнулась я, но внутри была невероятно довольна собой.
Пока владелец фотографировал стенд, я ушла в уборную, чтобы помыть руки. С зеркала на меня смотрела девушка с черным пучком на голове, который я небрежно завязала, когда устала убирать пряди с глаз. Прическа получилась очень даже хороша. Поэтому я решила её оставить, к тому же на улице уже жарило людей беспощадное солнце.
Когда я вышла, столик стоящий в углу, был пуст. На секунду в моё сердце кольнула грусть. Это так глупо – огорчаться из-за мужчины, которого даже не знаешь. Но что-то в нём было, что притягивало меня и в тоже время пугало. Что-то хищное.
– Девушка? – бариста подозвала меня к себе.
Она протянула мне деньги и стакан холодного кофе. Я поблагодарила и направилась к выходу. На улице было неприятно. Палящее солнце успело нагреть бетонные джунгли. На остановке стоять пришлось долго. Опять что-то случилось на трамвайных путях и транспорт сбился с расписания.
Вокруг было много людей. Обычно в это время остановки пустые, но трамваи задерживались, а люди копились. Меня начала злить толпа. Куда не повернись, везде упрёшься в человека. Спустя полчаса в дали показался вагон общественного транспорта. Люди стали подходить ближе к железным путям.
Я мечтала добраться поскорее до квартиры, в которой работает кондиционер. Ждала ту прекрасную минуту, когда прохладная вода смоет липкий, горячий пот, забившийся во все поры на коже. Оставалось еще семь остановок.
На секунду мне показалось, что моя душа уже в аду, служит послушно Асмодею, иначе как объяснить горячий воздух, который жжёт нос при вдохе.
Ещё четыре остановки.
Меня уже раздражало всё вокруг: яркое солнце, вонючие тела людей и то, как медленно тянется время. Когда двери трамвая открылись на нужной остановке, я готова была растолкать всех и просто выпрыгнуть на улицу. Сдерживаясь из последних сил, я со скрипом зубов медленно вслед за объёмной женщиной спускалась со ступенек вагона.
Когда всё уже зависело только от меня, я со скоростью, граничащей с бегом, направила в сторону дома. Казалось даже, что, если сейчас мне встретиться демон или ещё кто-то, я просто пошлю его и продолжу путь к своей цели – к прохладе.
Через пять минут я, наконец, добралась до квартиры. Из открывшейся двери меня мгновенно окутал запах женских духов. Такими духами пахнет брат после свиданий с Никой. Не заглядывая к ним на кухню, я сразу же направилась в душ.
Вот где истинная магия. Спустя каких-то пару минут из ужасного монстра, я превратилась в добрую Киру. Теперь можно вступать в диалог с людьми.
Парочка расположилась на диване. Ну ещё бы, кондиционер ведь на кухне. Тим лежал у своей любимой на коленях. Она нежно перебирала его торчащие во все стороны волосы. Работал телевизор на фоне, а они что-то мило обсуждали.
Я остановилась в дверном проеме, не решаясь нарушить такую нежную атмосферу. В груди кольнуло завистью. Я так долго защищала себя, обманывая всех, что мне никто не нужен. Но как бы и мне хотелось перебирать чьи-то волосы, пока он будет с трепетом смотреть в мои глаза.
Ника повернулась, словно почувствовала мой взгляд, и от неожиданной встречи со мной подпрыгнула на месте.
– Кира! – выдохнула она. – Как ты меня напугала!
– О! Привет, – привстал Тим, но сразу же улегся обратно, укусив перед этим Нику ниже пупка.
– Извините. Не хотела вам мешать, – я развернулась, чтобы скрыться в своей комнате.
Ника не обратила внимания на мои слова, как, собственно, и брат. Они начали дурачиться. Учитывая, что взвизги девушки и наигранное рычание Тима резко затихли, смею предположить, что укусы сменились на страстные поцелуи. Хорошо, что я этого не видела. Иначе мое сердце покрылось бы гнойными язвами.
Я запрыгнула на кровать. Так как влюбленные были сразу за стеной, возле которой я оказалась, мне было слышно их томное шептание. Слов я разобрать не могла, но интонации считывались очень четко. И от этих звуков на моих щеках появился яркий румянец.
Стыдно признаться, но вместо того, чтобы достать наушники, как я всегда это делала, я, наоборот, стала вслушиваться в их шёпот. Интимная беседа, словно запретный плод манила меня. Ухо коснулось холодной стены.
– Перестань, – хихикала Ника.
– Не-а, хочу играть с тобой…
От фразы Тима меня бросило в жар, даже прохлада от стены не спасала. Нет, мне не приятно было бы услышать такое от брата, но в моём воображении эту фразу мне шептал другой мужчина. Например, тот красавчик, который наблюдал за мной в кафе.
Девушка на кухню застонала, резко оборвав себя. Возможно, сильная мужская рука закрыла ей рот, или она впилась губами в его шею, чтобы заглушить вырывающие звуки.
Мне стало стыдно. За них. За себя. Что я делаю? Лежу и подслушиваю, как брат развлекается со своей девушкой. Но что делают они?! На общей кухне… Возбуждение переросло в ядовитую озлобленность. Я оттолкнулась от стены руками и перекатилась на край кровати. Снова послышался вздох Ники.
– Да вы вообще уже?! – я нервно подскочила с кровати и направилась к ноутбуку.
Через минуту на всю квартиру зазвучала музыка. Надеюсь, у них хватит ума сложить два и два. Хотя это не точно. Не знаю, что дальше происходило на кухне, но во мне не переставало бурлить возмущение. Я буквально не могла сидеть на месте и бродила по комнате. Не знаю, что меня злило больше то, что они наплевали на личные границы – это ведь и мой дом! Почему я должна чувствовать себя некомфортно в собственной комнате?! Или то, что я просто была переполнена чёрной завистью, от которой сводило горло. А может я злилась на саму себя, потому что не могла выйти и сказать: «Ребят, а вы не обнаглели?! Может ещё пройдёте на мою кровать?».
А если они уже однажды были тут? Я посмотрела на смятое серо-голубое покрывало. Вот так же оно бы выглядело после того, как полуобнаженное тело Ники плавно двигалось под Тимом. Фу! Я отвернулась от кровати, словно двое были на ней прямо сейчас.
В мою дверь постучали. Я резко подошла и открыла её, готовая напасть на брата с кулаками. За Тимом я увидела открытую входную дверь, у которой стояла женщина и гневно показывала на уши. Сразу стало ясно, что это из-за музыки. Я сделала тише и вышла в коридор.
– А можно потише сделать этот кошмар?! – истерично вопила женщина в халате.
– Уже сделала… – промямлила я.
«И это рок! А кошмар это твои сожжённые перекисью волосы» – продолжение звучало в моей голове.
– Ещё раз такое повторится, и я вызову правоохранительные органы! – не унималась соседка.
– Как скажете, – я развернулась на пятках и направилась в комнату.
– Похами мне ещё, соплячка!
Злость кипела во мне. Хотелось плакать, драться, швыряться. Я демонстративно захлопнула дверь в свою комнату.
Слышно было, как Тим разговаривает с женщиной, но вникать в разговор я даже не пыталась. Просто стояла в центре комнаты и сжимала кулаки с такой силой, что ногти оставляли следы на ладонях. А дыхание было, как у взбешённого быка. Такое, что я ощущала, как раздуваются ноздри.
– Ты чего нахохлилась? – раздался радостный голос брата за спиной.
– Пошёл ты, Тим!
– Может хоть повернёшься, когда разговариваешь?
– Это всё из-за тебя! И я повторяю, пошёл вон из МОЕЙ КОМНАТЫ!! – повернувшись на последних словах, проорала я и указала на дверь.
Брат нахмурился, и, казалось, хотел что-то сказать, но не стал. Он молча вышел, закрыв дверь.
Настроение было окончательно испорчено. Меня несправедливо обвинили. Я тряпка, которая не может даже отстоять свои интересы. А ещё теперь я истеричка в глазах Тима и его Ники. Я снова плохая для всех.
Не желая оставаться в одном помещение с этими сладенькими голубками, я переоделась в спортивный костюм, затянула волосы в тугой хвост, словно пыталась наказать саму себя за свои эмоции, и направилась прочь. Металлическая дверь с грохотом захлопнулась за моей спиной.
На первом этаже, по счастливому стечению обстоятельств, была та, для кого я останусь в памяти, как хамка, слушающая «кошмарную» музыку.
– Извиниться решила? – ядовито спросила она, оторвавшись от своего почтового ящика.
Я на секунду притормозила, смерила её взглядом исподлобья, и молча пошла дальше. Почему-то в тот момент, когда я была готова ответить ей, мне совсем перехотелось это делать. Словно она не достояна ни слова из моих уст.
– О, Господи… – испугано прошептала тётка мне в след.
Нахальная усмешка растянулась по моему лицу. Не знаю, что её напугало, но меня это полностью устраивало.
Ещё было рано идти на встречу с Алиной, но больше мне нечем было себя развлекать, поэтому я направилась на заброшку.
Солнце уже не палило, и ощущение, что ты находишься на раскалённой сковородке не наступало. Идти мне минут 15. В том месте ещё лет 20 назад начали строительство большого торгового центра. Но строительство заморозили, а недостроенное наполовину здание так и осталось.
Мы с Алиной открыли его для себя, когда были в 7 классе. И с тех пор часто приходили туда, чтобы посидеть без городской суеты, без людей. Там мы были одни, конечно, если не появлялся охранник, но такое случалось не часто.
Последняя наша встреча и была на этой заброшенной стройке. И с того дня я больше не приходила туда. А если надо было идти в ту сторону, то выбирала обходной путь.
Растягивая время, я неспеша шла к месту встречи. Гнев отступил. Только теперь стало ясно, что до запланированной встречи ещё около двух часов. Я написала подруге, что, если у неё получится, может приходить раньше, но сообщение весело в «непрочитанных».
Я стояла у металлического забора, который вообще не выполнял своей функции. Местами прутья отсутствовали. Некоторые были погнуты на столько, что казалось сквозь них можно было протащить диван. Там, где раньше была калитка, теперь висели оборванные куски ленты, запрещающие вход. Но они явно никого не останавливали. И сюда то и дело кто-нибудь пролазил.
Заходить одной было как-то странно. Это Алина впервые затянула меня сюда. И одна я никогда не приходила. Хотя бы потому что это не законно. И сейчас переступить через красно-белую ленту означало нарушить закон и пробраться на охраняемую территорию. Если она вообще ещё охраняется. Я продолжала бороться со своей совестью. Но потом в одну секунду – шаг. И я уже в другом мире.
В том, который не доступен большинству людей. Если смотреть отсюда назад, то можно увидеть, как люди нескончаемым потоком перетекают в разные стороны. Сотни машин проезжают мимо. А ты стоишь в тени, словно зритель в пустом зале. Вокруг никого. И ты не видим для актёров на сцене. Потому что они ослеплены светом, а ты находишься сзади источника и просто недосягаем для их глаз.
Вместо плитки, в которой были все дорожки города, тут был песок, перемешанный с засохшей грязью. Место со своей историей. Я подошла к зданию. Серые бетонные стены уже начали крошиться в некоторых местах. Повсюду торчала арматура. Ничего не оставалось, как просто сесть на краю разломанной деревянной конструкции. Думаю, раньше это было что-то строительных лесов, но сейчас больше похоже на покорёженную лавочку.
Начинало смеркаться. Одинокий фонарь, висящий на старой, почти развалившейся опоре, вдруг включился. Значит охранник есть. Или там стоит датчик, который реагирует на темноту. Я взглянула вверх, на небо, которое становилось всё темнее, и моя тревога начала нарастать.
Глубоко вздохнув, я пыталась обмануть себя, что всё лишь игра воображения, но внутренний голос не унимался. Внезапно тусклый желтоватый свет фонаря качнулся. Порыв летнего ветра подхватил мои волосы, завязанные на затылке.
«Это просто ветер…» – безмолвно повторяла я снова и снова.
На улице было тепло, даже когда скрылось солнце, но кровь будто не поступала в мои руки. Они стали холодными и влажными. Я крутила телефон и каждый раз, когда он был экраном вверх, смотрела на часы.
Мне показалось, будто кто-то наблюдает за мной. Я сжала телефон, борясь с нарастающим чувством безысходности. Свет фонаря был единственным спасением от чудовищ во тьме. Во мне заговорила маленькая Кирочка, которая умоляла выйти на свет. Но это означало, что надо идти. А мне так не хотелось вообще шевелиться, чтобы не привлекать внимание тех, кто мог быть тут.
Собравшись с духом, я сделала шаг навстречу тусклому свету, полная решимости преодолеть страх и вырваться из плена этого зловещего места. Стоило мне сдвинуться с места, как мои ноги понесли меня прочь из тёмного угла под стенами здания.
Оказавшись в поле фонаря, я поняла, что это было ошибкой. Ослеплённая светом, я совершенно не видела, что за пределами этого жёлтого круга. Я не сбежала от темноты, а попала в её ловушку.
Слева от меня раздался шорох. Каждая моя мышца напряглась. Я вглядывалась в темноту, надеясь не увидеть огромный силуэт Асмодея, или угольки его горящих глаз.
– Ты чего, как кошка перед прыжком? – засмеялась Алина.
– Наконец-то, – объятия тревоги спали с моей груди. – Я думала это охранник.
– Ну ты опять? Мы это выяснили ещё три года назад! Тут нет охраны, – Аля обвела здание руками. – Будем выбивать из тебя правильность.
Подруга затрясла рюкзаком перед моим лицом. В нём зазвенели какие-то банки.
– Я не пью.
– Ты за кого меня принимаешь? Бухать на стройке? Я что похожа на бомжиху?!
На самом деле Алина даже сейчас выглядела невероятно женственно и красиво. Короткие джинсовые шорты, обтягивающий топ.
– Бомжиха не красится для ночной прогулки и укладку не делает, – подметила я.
– Она и днём этого не делает, малыш.
По телу пробежал разряд.
– Не называй меня так, пожалуйста.
– Так, всё, хватит болтать, – Алина расстегнула рюкзак и достала баллончики с краской. – Ты такая правильная, что скулы сводит. Похулигань со мной!
– Не уверена…
– Быстро рисовать! – скомандовала Алина.
Мы обе засмеялись от того, как она это сказала. Я неохотно взяла баллончик.
– Ты уже так делала? – спросила я, когда Алина закрывала лицо банданой, повязывая её, как маску.
– Ходила с парнем, но сама не рисовала. Маску завяжи, а то надышишься.
Она протянула мне чёрную бандану. Я спрятала лицо за тканью. Было в этом что-то дерзкое, что разжигало во мне огонь. Хотелось поскорее начать.
Мы нашли идеальное место – большая старая потрескавшаяся стена немного в стороне от фонаря. Видно, где рисуешь, но не очень привлекаешь внимание людей со стороны. Я предложила сделать яркие абстрактные узоры, а Аля хотела нарисовать что-то с изображением животного.
Подготовив место, мы начали рисовать. Звуки ночи были вокруг нас: поток машин стал реже, время от времени доносились шаги прохожих. Иногда нас охватывало чувство волнительного адреналина, но это не мешало нам сосредоточиться на процессе.
Каждый мазок краски делал нашу работу все ярче и оживленнее. Мы, смеясь и разговаривая, создавали свои произведения искусства. Я была словно на своём месте. Настоящая я совсем не хотела всех слушаться, быть хорошей дочерью и примерной сестрой. Вот истинная Кира: дерзкая, бунтующая, смелая. В это время я была свободна от общественного мнения, никто не говорил кем я должна быть.
Когда работа была завершена, мы отступили назад, чтобы оценить результат – яркие цвета и уникальные изображения, создавали неповторимую атмосферу.
Справа послышались шаги. Я бросила баллончик и готова была бежать, но Алина стояла, словно ничего не происходит.
– Бежим! Нас поймают, – я тянула её за руку.
– Тут нет охраны, – снова напомнила она. – Это мой молодой человек. Я пригласила, ты не против?
– Н-нет.
Из тени вышел тот, кого я вообще не ожидала увидеть. Невольно я отступила назад, когда он подошёл ближе.
– Ты… Вы вместе?
– Думала, я поверю тебе? – пара поцеловалась. – Влад теперь со мной. Обидно?
Я громко рассмеялась от осознания всего этого бреда.
– Говорил тебе, она чокнулась. А когда я сказал, что мы вместе, вообще чуть не задушила меня.
– Я не трогала тебя, – невозможно было всерьёз воспринимать всё происходящее.
– В подъезде. Я пришёл всё рассказать, а ты набросилась на меня.
– Как?! – смех перерастал в панику. Мне опять никто не поверит. – Я меньше тебя в два раза!
– Думала, что и про это никто не узнает? – Алина встала, закрывая парня.
– Я его не трогала! – слёзы начинали подступать. – Ты мстить приехала? Хорошая актриса…
В этот момент мне вспомнились слова тёти Жанны, о том, что она не одобряет действия дочери. Это подтверждало моё предположение – она изначально шла ко мне с желанием наказать.
Влад держал девушку за талию, но стоял позади неё. Трус несчастный! Стало противно смотреть на них.
– Мне пора, была рада видеть тебя, Аль. Надеюсь, больше не увидимся.
Мой путь шел мимо пары идиотов. Я уверено двинулась вперёд, чтобы обойти их и больше никогда не контактировать. К тому же слёзы душили всё сильнее, а разреветься при них, означало показать им, что они победили.
Когда я поравнялась с ними, Алина схватила меня за волосы и потянула назад. В глазах заискрило от боли. Потеряв равновесие, я сделала несколько шагов назад.
– Я не буду с тобой драться. Отпусти! – в попытках высвободиться просила я.
Влад стоял за Алиной и снимал на телефон.
– А я буду! – подруга взяла с земли камень.
– Алин, ты серьёзно? – мне не хотелось верить в происходящее.
Девушка стояла с камнем в руках. Её тело начало дрожать сначала от смеха, а потом от всхлипов. Мне хотелось подойти и обнять, но я боялась. Во взгляде Алины было столько боли. Она верила. Но верила не тому.
– Аль, – по моим щекам потекли слёзы. – Это ложь.
– Ты и тогда так сказала! А он показал фотки, на которых ты лежала в его комнате!
– Я не трахалась с ним!
– Заткнись!– Алина замахнулась. – Если бы ты сдохла, всем бы только легче стало!
Эта фраза вонзилась ядовитой иглой в сердце. Наверно, потому что я и сама так думала. Алина на мгновение повернулась к Владу, и, не теряя ни секунды, я бросилась прочь.
Ноги спотыкались о камни, зарытые в песок. Несколько раз я чуть не упала. Два обезумевших человека гнались за мной. Около головы пролетел камень. Буквально сантиметр влево и у меня была бы дыра в голове. Я выбежала за ограждение стройки. На улице почти не было людей, а те, что были не проявляли никакого интереса к происходящему. Сердце колотилось. Дышать было нечем, но остановиться означало снова пережить унижение и боль. Я продолжала бежать. Ветер шумел в ушах, лицо покрылось капельками пота.
Обида растекалась по моим венам. Боль от очередного предательства безжалостно резала меня изнутри. Я пробегала мимо людей, которые с непониманием смотрели мне вслед, но даже не думала просить их о помощи. Людям безразличны беды других. Этот урок усвоен навсегда.
Страшно было остановиться и получить камнем по затылку. Хоть я и не была уверена, что они ещё бегут за мной, остановиться уже было невозможно. Гнев, горечь и боязнь боли гнали меня вперёд. Когда я оглядывалась в последний раз, то чуть не упала, поэтому не успела разглядеть, что происходит позади. Повторять этот трюк не хотелось.
