Чего желает повеса

– Не грусти, Вив. Все будет хорошо.

– Хотелось бы, – с грустной улыбкой ответила та.

Да, когда-нибудь как-нибудь все изменится. Она приложит все силы, чтобы так и случилось. И начнет завтра, когда поедет в Лондон. Сегодня у нее получилось защитить брата от Флинна и смолчать, когда тот выдал очередной идиотский приказ, однако вечно так продолжаться не может. Рано или поздно в пылу ссоры она прикончит Флинна – или он ее, если только его дурацкие распоряжения раньше не приведут их на виселицу.

Скоро все вокруг захрапели, а Вивиан долго не могла заснуть и лежала, уставившись в потолок. Рядом с ней, на спине, с открытым ртом, посапывала Эллис. Вивиан вдруг вспомнилось, почему у нее всегда был рассеянный, глупый взгляд – в детстве ее ударила лошадь копытом по голове. Эллис никогда не жаловалась, не протестовала, да и вообще мало говорила, покорно и упорно на всех готовила и чинила старые куртки и носки Крама. Эта добрая женщина, с печалью подумала Вивиан, больно уж простая и без своего мужчины точно бы пропала.

Крам же был предан Флинну на все сто и никогда не встал бы на сторону Вивиан. С Эллис он обращался очень хорошо и по-настоящему любил ее, да и Флинн никогда даже голос на нее не повышал, хотя им с Саймоном доставалось по малейшему поводу. Видимо, решил, что будет терпеть ее и таким образом заручится верностью Крама. Похоже, Флинн и Крам заключили между собой негласный договор и во всех проблемах винили только ее или Саймона. Эти двое прекрасно знали, что им некуда податься и не к кому обратиться за помощью.

В общем, на ее стороне был один лишь брат, который чаще мешал ей, чем помогал.

Вивиан вздохнула и подтянула угол одеяла под голову. Спать на полу было ужасно. Когда ей приходилось снимать комнату на постоялом дворе, она тут же ложилась в постель и оставалась там так долго, как только могла. Хоть белье часто было из грубой ткани и не всегда чистым, а матрас – сбившимся, наполненным соломой, от которой чесалось тело, спать на них было гораздо приятнее, чем на твердом полу под тонким одеялом. Вивиан мечтала, как однажды, когда у нее появится свой дом, она купит туда хорошую, мягкую постель, даже если для этого ей придется год есть одну овсянку.

Флинн, который устроился в другом конце комнаты, закряхтел во сне, а Крам захрапел еще громче. Неподвижное лицо Эллис в лунном свете походило на маску трупа. Вивиан закрыла глаза. Боже, как она все это ненавидит! Но что делать, как отсюда выбраться? Она воровала почти всю жизнь, а Саймон другого существования и не представлял. Как жить двум ворам, если они перестанут воровать?

Вивиан отправилась в Лондон рано утром, когда Флинн и Крам еще храпели. Ей было хорошо известно, что уже в полдень эти двое будут сидеть в местном пабе и пропивать вчера награбленное. Вивиан надела поношенное серое платье, а ценности спрятала в ридикюль. Эллис, робко улыбаясь, подала ей холодную кашу, а потом пошла с ведром к ручью. Саймон поднялся и решил проводить ее до ближайшего постоялого двора.

– Будь осторожна, Вив, – попросил брат, когда настало время прощаться. – Вдруг тот богач кинется искать печатку? Объявит вознаграждение, например.

– Вот почему я хочу продать ее именно сегодня, – с улыбкой объяснила Вивиан. – Хозяин не успеет предупредить скупщиков, что вчера его обокрали.

– Ясно, – неуверенно проговорил Саймон. – Ты соображаешь быстрее меня. И все-таки… – Прежде чем продолжить, он долго молчал и, прищурившись, смотрел, как встает между деревьями солнце. – Пора уже мне о тебе заботиться, а не наоборот.

Вивиан спешила, поэтому нетерпеливо заявила:

– Мы заботимся друг о друге, и этого достаточно. А теперь возвращайся и займись делами.

Саймону предстояло присмотреть за лошадьми, а ей – съездить в город и сдать награбленное в ломбард. Эллис, как обычно, будет готовить на всю шайку, а Флинн и Крам – отсиживать толстые задницы в пабе и пропивать деньги, на которые могли бы прожить месяц. Чертовы идиоты!

Вивиан на прощание поцеловала брата и отправилась в деревню. Там она купила билет на самое дешевое место на крыше дилижанса и всем, кто интересовался, говорила, что она бедная гувернантка, едет навестить мать, больную чахоткой. Если никто ничего не спрашивал, сидела молча и смотрела в пол. В полдень дилижанс прибыл в Лондон.

Вивиан никогда не любила крупные города. В тех местах, где бывала, ее раздражали вечные толпы, толкотня, грязь и шум. Вивиан выросла в одном из таких районов, но никогда по нему не скучала. Сейчас, опустив голову и крепко сжимая ридикюль в руках, она быстро шла по направлению к Сент-Джайлсу. Здесь, в вонючих грязных хижинах, ютилось огромное количество народу, на улицах было полно чумазых детей в лохмотьях. Вивиан ненавидела эти трущобы, но именно здесь можно было сдать награбленное в ломбард.

Она никогда не заходила к одному и тому же ростовщику дважды и всегда придумывала им разные истории. Люди в этом квартале не задавали лишних вопросов, но Вивиан не хотела, чтобы и здесь ее узнавали. Сейчас ситуация казалась особенно опасной, и можно было представить, что случится, если ее поймают с крадеными украшениями. Именно поэтому девушка так спешила, что вскоре у нее начали гудеть ноги, но все равно шла без остановки до тех пор, пока не нашла ломбард, в котором ни разу не была.

Вивиан приняла робкий, испуганный вид и толкнула дверь. Внутри было тесно и бедно, но довольно чисто. Если смотреть на все глазами юной наивной вдовы, то выглядело вполне пристойно. Сжимая перед собой сумочку, Вивиан неуверенными шажками направилась к стойке, за которой стоял полный лысеющий мужчина непонятного возраста и смотрел на нее с непроницаемым лицом, подперев рукой щеку.

Вивиан с первого взгляда поняла, что собой представляет тип за стойкой: явно повидал в жизни немало и ждал от каждого подвоха, – поэтому решила сыграть роль жалкой дурочки и по-детски пискляво произнесла:

– Прошу прощения, сэр, не вы ли мистер Бердок?

– Я, – шевельнув нижней губой, буркнул тот.

Вивиан сглотнула – как будто от волнения – и подошла ближе.

– Видите ли… я хочу кое-что продать. Мне сказали, вы никого не обманываете.

Его лицо оставалось каменным.

– Хорошая цена за хорошие вещи.

– Они как раз такие, – поспешила заверить его Вивиан. – Мой муж… то есть покойный муж… – Опустив голову, словно ей было не по себе от робости или горя, она стала расстегивать ридикюль. – После него остались кое-какие вещи, очень хорошие.

– Давайте посмотрим.

Скупщик в ожидании положил руки на стойку, а Вивиан медленно вытащила карманные часы любителя поесть луку. Мистер Бердок бесстрастно осмотрел их и без всякого выражения произнес:

– Так себе вещица, но пойдет.

Вивиан покраснела, но вовсе не от стыда, а от злости: часы отличные, и он знает это. Пусть только попробует ее надуть!

Девушка достала булавку с жемчужиной.

– А это?

Бердок поднес ее к свету и зевнул.

– Жемчужина настоящая?

– Конечно!

Он покривился, но спорить не стал и положил булавку на стойку. Вивиан точно знала, что это ценная вещь.

– Еще что-нибудь есть?

Вивиан закусила губу, словно в нерешительности:

– Да. То есть нет… Сейчас гляну.

Изобразив смятение, да так что дрожали пальцы, она опять залезла в ридикюль и вынула печатку. Даже судя по весу, за нее можно получить хорошие деньги, не говоря уж о блеске.

– Его кольцо, – едва слышно произнесла Вивиан, но не положила вещь к остальным, а держала в руке.

Ростовщик взглянул на печатку, и в его глазах наконец блеснул интерес. Он протянул руку, и Вивиан, быстро моргая, словно глаза застилали слезы, отдала ему драгоценность. Мистер Бердок внимательно осмотрел ее, взвесил в ладони, а потом, пристально взглянув на посетительницу, спросил:

– Семейная реликвия?

– Да. Муж был последним мужчиной в роду. А теперь кому оно? Сына не оставил… – Она запнулась и, изобразив великую скорбь, опустила голову.

– Что ж, вещь хорошая. Даже очень. И стоит немало.

Всего за пару секунд его настроение в корне изменилось, и девушка решила позволить себе робкую улыбку.

– Правда? Вы не представляете, как приятно осознавать, что мой дорогой Чарлз может хоть как-то обо мне позаботиться.

– Оставил вас без денег, да? – предположил Бердок, буравя ее взглядом.

– Уверена, вам такое слышать не впервой, – со вздохом проговорила девушка. – Эти вещи – все, что от него осталось. О, сэр, вы ведь не обманете бедную вдову, после того как обнадежили?…

Что-то похожее на улыбку появилось на лице скупщика, когда он посмотрел в ее полные слез глаза.

– Тадеуш Бердок никогда не обманывает. Мой девиз – хорошие деньги за хорошие вещи.

Когда он назвал сумму, Вивиан едва сдержала возглас: это вовсе не шутка, о таких деньгах она даже мечтать не осмеливалась. Флинн сразу заткнется и перестанет обвинять Саймона во всех смертных грехах.

Если взять из этой суммы их долю и сложить с тем, что уже удалось скопить, то, возможно, она сумеет пристроить Саймона в какое-нибудь приличное место, хотя бы учеником. А потом можно подумать и о себе: уйти из шайки, купить маленький домик в тихом месте, развести цветы и жимолость и обязательно купить кота.

Усилием воли она вернулась в реальность: не стоит витать в облаках – дело еще не закончено.

– Сэр, сумма меня вполне устраивает, – сказала Вивиан взволнованно.

– Я так и думал. – Ростовщик положил печатку. – Но, к сожалению, сегодня у меня такой нет. Вот если бы вы пришли завтра… Тогда и получите все сполна.

Вивиан расстроилась, но совсем чуть-чуть – сама мысль о куче денег, что получит, ее грела.

– Хорошо, я приду. А что насчет остальных вещей?

Мистер Бердок еще раз окинул их взглядом и сказал:

– Да, они действительно дороже, чем мне показалось сначала. Пожалуй, я куплю все, но только завтра. Вы не против?

Конечно, Вивиан согласилась: за такую-то цену!

– Значит, до завтра, мистер Бердок, – положив драгоценности в сумочку, попрощалась она ангельским голоском.

– Буду ждать вас с нетерпением.

– Да, я обязательно приду. Рано утром. Спасибо вам.

Скупщик кивнул, и Вивиан вышла, крепко сжимая ридикюль и едва сдерживая радостную дрожь.

Изо всех сил она старалась идти по улице как можно спокойнее, чтобы не привлекать к себе внимания. Как же она боялась, что продать печатку не получится.

В ломбардах Сент-Джайлса никогда лишних вопросов не задавали, но уж слишком эта вещь дорогая и редкая. Она уж думала, что ей придется искать кого-то, чтобы расплавить ее, а потом продать как кусок золота. И тут такая удача! И плевать, что завтра опять придется тащиться ни свет ни заря в Лондон!

Вивиан шагала по грязным улицам, и перед глазами у нее одна за другой вставали картины счастливого будущего.

Записку доставили перед ужином. После тяжелого длинного дня Дэвид наконец сдался: головная боль не утихала ни на минуту – лишь то слабела, то усиливалась. Все, что запланировал, он сделал, и очень этим гордился, но сейчас на мозг давило с такой силой, что тот был готов взорваться от боли. Дэвид лежал на диване в маленькой гостиной, положив подушку на лицо, когда прозвенел дверной колокольчик. Через несколько секунд перезвон повторился, и Дэвид, откинув подушку, раздраженно крикнул:

– Беннет!

Наконец в холле послышались шаркающие шаги, затем звук открывшейся и закрывшейся двери, следом – стук и голос слуги:

– Вам послание, сэр.

Дэвид крякнул от досады, но раз звонок его потревожил, решил все же прочитать записку и кое-как сел. Вскрыв конверт, который ему протянул Беннет, превозмогая головокружение, он уставился на буквы, которые не сразу сложились в слова. Когда до него дошел наконец смысл написанного, Дэвид сразу пришел в отличное расположение духа: «Приходите завтра утром пораньше и увидите вашего вора. Бердок».

– Что ж, прекрасно! – буркнул себе под нос Дэвид.

Наконец-то его темное прошлое пригодилось. Приехав в Лондон, он первым делом посетил всех ростовщиков и скупщиков краденого, которых знал. А знал он всех, и благодаря своей прошлой любви к азартным играм они были не прочь продолжить сотрудничество. На сей раз вместо серебра или часов Дэвид предложил вознаграждение: двадцать фунтов за золотую печатку Маркуса и вдвое больше за содействие в поимке вора. Тадеуш Бердок был хорошо знаком с Дэвидом: однажды дал ему денег под залог гончей и даже продлил срок выплаты. Похоже, сегодня кто-то из грабителей принес ему печатку.

– Дай Бог тебе здоровья, Бердок! – проговорил Дэвид.

Устроившись поудобнее на диване, положив гудевшую голову на подушку, он задумался. Наверное, брать с собой полицейских не стоит: опытный вор их сразу распознает и попросту сбежит, чего Дэвид допустить никак не мог. Его так ударили, что он потерял сознание, к тому же обокрали, и он очень хотел лично наказать преступника. Дэвид только представил, с каким удовольствием врежет этому трусливому типу, и пальцы сами собой сжались в кулак.

Впрочем, разбойники оказались не промах, раз не стали тянуть с продажей краденого. Промешкай они хотя бы день – и повсюду уже висели бы объявления о розыске преступников. Да и сами пострадавшие могли бы нанять сыщиков, чтобы вернуть свое добро. Правда, пока никто еще ничего не предпринял по одной простой причине – все, кроме него, вернулись в Лондон только сейчас, к вечеру. Он же сразу сообразил, что надо объехать все столичные ломбарды, и ради этого даже отложил встречу с бухгалтером Маркуса. Ему очень хотелось поймать вора за руку, вдоволь повеселиться, глядя на его испуганный вид, и только потом отдать в руки полицейских, которые поступили бы с ним по всей строгости закона.

Дэвид мрачно улыбнулся, предвкушая завтрашнее приключение, и позвонил, чтобы подавали ужин – голова волшебным образом болеть почти перестала.

Глава 4

На следующее утро Дэвид приехал к Бердоку задолго до открытия лавки. Хозяин, еще в ночном колпаке, открыл дверь, проводил гостя в небольшой кабинет в дальнем конце помещения и предложил чаю, но Дэвид отказался. Бердок отправился наверх, в спальню, переодеться, и к тому времени, когда вернулся и открыл переднюю дверь, гость уже успел изучить каждый дюйм заставленной всяким барахлом лавки. Теперь оставалось только ждать.

Он устроился в кабинете вполне комфортно, но усидеть на месте не мог, поэтому прошедший час показался ему вечностью. Дэвид вздыхал и ерзал в кресле. Бердок обещал, что вор придет с утра пораньше, однако этого не произошло. Откуда-то тянуло запахом мясных пирогов и эля, и Дэвиду скоро стало совсем тоскливо. Решив заглянуть в лавку, он отдернул занавеску и увидел широкую спину Бердока, праздно восседавшего на стуле. Дэвид кашлянул, привлекая к себе внимание, и хозяин лавки, не поворачиваясь, проговорил:

– Потерпите немного.

– Я уже и так терпел достаточно, – раздраженно буркнул Дэвид. – Может, есть другие предложения?

Бердок глянул на него через плечо:

– Успокойтесь, милорд, и сядьте. Воры – народ не самый пунктуальный.

Это верно. Дэвид смахнул пыль с лавки, сел и начал было барабанить по ней пальцами, но заставил себя успокоиться. Его буквально сжигало желание выскочить отсюда, перехватить преступника на улице и как следует поколотить его. Конечно, он понимал, что это безумие: вряд ли придет кто-то из тех, кто ограбил дилижанс. К тому же преследовать вора в трущобах очень опасно: еще неизвестно, кто кому первый вцепится в горло. Придется еще немного подождать, и тогда пройдет все так, как задумано.

Но как же это тяжело! Стены крошечного помещения давили, запахи раздражали так, что было трудно дышать. Наконец Дэвид не выдержал и опять отдернул занавеску. В лавке, кроме Бердока, по-прежнему никого не было.

– Я подожду на улице, – сказал он хозяину. – Когда он явится, ты выкупи у него кольцо, а потом выйди вместе с ним на порог лавки. Я буду наблюдать за входом.

– Как желаете, сэр.

Похоже, скупщика волновало лишь одно – как можно меньше перемещать в пространстве свое громадное тело.

Дэвид пересек улицу и направился к своему экипажу. Сидевший на облучке кучер поклонился хозяину, и Дэвид, невидимый с дороги, осмотрелся, но ничего подозрительного не увидел. Почувствовав голод, он неторопливо направился к уличному торговцу, купил горячую булочку и, прислонившись к фонарному столбу, принялся есть, не выпуская лавку Бердока из поля зрения.

Несколько человек уже посетили скупщика, но все выходили. Покончив с булкой, Дэвид вытер пальцы носовым платком. Черт побери, где же этот вор? Если Бердок его обманул, то…

Закончить мысль он не успел: дверь ломбарда открылась, и на пороге появился сам Тадеуш Бердок, придерживая ее для кого-то.

Но что это? Неужели вор… девушка? И не какая-нибудь, а та самая красивая юная вдова из дилижанса: миссис Грей. Дэвид в изумлении открыл рот, тут же закрыл, пытаясь взять себя в руки. Надо же, а он-то считал ее ангелом, невинной жертвой! Даже хотел отыскать и отблагодарить за то, что храбро вступилась за него. Ему и в голову не могло прийти, что это хрупкое создание окажется заодно с шайкой разбойников! Каким же идиотом она его выставила! Но ничего, больше такого не выйдет.

Он медленно выпрямился и поправил шляпу. Это был сигнал для кучера, и тот кивнул в ответ. Медленно, не сводя глаз с девушки, Дэвид пошел за ней следом, слившись с прохожими. Догнать ее не составило труда. Сложно представить, чтобы такое маленькое, нежное существо оказалось грабителем, но Дэвид давно привык не доверять внешности. Преступница остановилась за углом, пропуская телегу, и он понял, что пора действовать: крепко схватив ее за руку повыше локтя, воскликнул:

– Вот ты и попалась! А я уж думал, что не найду.

Девушка в изумлении уставилась на него своими голубыми глазами и попыталась возмутиться, но когда внимательнее присмотрелась, то едва слышно ахнула.

– Отпустите меня, сэр! – воскликнула воровка, умело скрывая, что узнала его, но Дэвид все видел. – Боюсь, вы меня с кем-то спутали.

– Тогда предлагаю это выяснить.

В этот момент кучер подогнал его экипаж, Дэвид распахнул дверь и толкнул девушку внутрь. Она ухватилась за проем и стала сопротивляться, но силы были явно неравны. Дэвид вскочил на ступеньку, обхватил девушку за талию и просто впихнул в карету, как мешок зерна, и экипаж сразу тронулся, так что он едва успел захлопнуть на ходу дверь.

Его добыча лежала на полу в ворохе серых поношенных юбок, и теперь пыталась сесть. Дэвид с мрачным удовлетворением наблюдал за ее потугами, пока девушка не встала на ноги, чуть согнувшись из-за низкого потолка. Она тяжело дышала, глаза ее стали огромными как блюдца. Взглянув на него, воровка бросилась было к двери, но Дэвид положил ногу на сиденье, загородив ей путь к бегству. Тогда она метнулась назад как ошпаренная и забилась в самый дальний угол.

– Ты вроде как миссис Грей, – непринужденным тоном сказал Дэвид, намереваясь как можно сильнее ее напугать. – Я не очень хорошо запоминаю имена, но, после того как тебя ограбят, а потом еще и дадут по голове, поневоле многие детали прямо-таки впечатываются в мозг.

– О-о… – протянула она с придыханием. – Да, теперь я вас вспомнила. Вы были в том дилижансе, сели на станции в Бромли.

– Не надо лукавить! Готов поклясться, что ты узнала меня сразу же.

Девушка облизнула губы, и Дэвид некстати заметил, что у нее идеальной формы рот. Интересно, какая еще ложь из него польется?

– Я… я сомневалась. Вы меня застали врасплох: вот уж не ожидала, что едва знакомый человек станет хватать меня на улице.

В ее голосе явственно прозвучал упрек, и это немало повеселило Дэвида. Да, девушка оказалась великолепной актрисой. Но, к сожалению для нее, он тоже был не лыком шит и лгать умел профессионально, а два лгуна всегда могли вывести друг друга на чистую воду. Дэвид наклонился к ней, и девушка тут же в страхе отпрянула, глаза ее тревожно заметались в поисках пути к отступлению.

– Да, но нас связывает нечто большее, не так ли?

В ответ она молча захлопала глазами, притворившись непонимающим ангелом, и Дэвид пояснил:

– Ты только что продала мою печатку Бердоку.

Ее глаза стали еще больше – если такое вообще возможно.

– О нет! – воскликнула воровка. – Вашу печатку? Понятия не имею, о чем вы говорите. Я всего лишь бедная вдова, и мне приходится продавать вещи мужа, чтобы как-то выжить…

– Печальная история, – усмехнулся Дэвид. – Жаль только, что выдуманная от первого слова до последнего. Может, ты не в курсе, но воровство – преступление. За это и повесить могут.

Ни один мускул не дрогнул на ее лице, она все так же смотрела на него, и в эту секунду экипаж остановился.

– Вот и отлично: мы на месте, – с опасной улыбкой заявил Дэвид и добавил: – Может, все-таки скажешь правду? Даю последний шанс.

– Правду? Но ведь я уже говорила, что…

Она не договорила и посмотрела в окно. Кучер, как ему и было приказано заранее, проехал по улице и завернул в проулок позади ломбарда Бердока. Хозяин уже ждал их у черного входа.

Дэвид молча открыл дверь, однако ногу со скамьи не снял. Бердок подошел ближе и, заглянув внутрь, сказал:

– Да, это она, а продала мне вот что.

Он протянул руку и раскрыл ладонь, где лежала булавка с жемчужиной и карманные часы, украшенные рубинами.

– А где же печатка? – нахмурился Дэвид.

– Она ее не принесла, – пожал плечом Бердок.

– О, сэр! – с мольбой воскликнула лжевдова. – Неужели вы с ним в сговоре? Этот негодяй похитил меня и не отпускает. Пожалуйста, помогите мне!

Бердок окинул ее своим непроницаемым взглядом и снова повернулся к Дэвиду.

– Так что насчет печатки? – напомнил Дэвид.

– Она сказала, что передумала, решила оставить на память о супруге.

Дэвид бросил на него подозрительный взгляд, но Бердок отступил назад, беспомощно развел руки и воскликнул:

– А что мне оставалось делать? Не обыскивать же! Думаю, вы справитесь с этим лучше меня.

Дэвид повернулся к девушке, сидевшей напротив, – побледневшей от страха, но от этого не менее красивой.

– Да, думаю, вы правы, – усмехнулся Дэвид и стукнул кулаком по крыше. – Поехали!

Взгляд девушки заметался между его лицом и драгоценностями в руке, и едва слышно она проговорила:

– Отпустите меня. Пожалуйста, сэр, умоляю вас…

– Конечно, что же еще тебе остается. – Он поднял за цепочку карманные часы. – Их ведь украли в дилижансе, да? Они принадлежали тому толстяку, от которого пахло луком. Как же его звали?

Дэвид поворачивал часы то одной стороной, то другой, делая вид, что рассматривает, а сам краем глаза наблюдал за девушкой. Она сидела напряженно, вцепившись пальцами в обивку сиденья, и походила на готовую к прыжку кошку. Наконец, положив часы в карман, он сказал:

– Впрочем, это не важно. Я сообщу полиции, и там сразу узнают его имя.

Девушка ничего не сказала, лишь пристально посмотрела на него, а он продолжил беспечно – так, словно говорил о погоде:

– Как я понимаю, ты сообщница тех разбойников. Иначе откуда бы у тебя взялись краденые вещи? К счастью для тебя, они меня не интересуют. Мне нужна лишь печатка. Впрочем, и мои часы тоже: не зря же я потратил столько времени, разыскивая тебя. Как только все вернешь, я тебя отпущу.

– У меня ничего нет, – сказала воровка.

– Значит, придется отыскать, – с улыбкой заявил Дэвид. – Пошли записку своим подельникам.

– Но я не могу!

Ситуация складывалась довольно забавной, и Дэвид вздохнул, не переставая улыбаться:

– Значит, погостишь у меня до тех пор, пока сможешь.

– Что? – Она вздрогнула и еще больше побледнела.

– Погостишь у меня, – повторил Дэвид. – Моя дорогая, я не люблю, когда меня грабят, но еще больше не по душе, когда бьют по голове.

– Я же вступилась за вас! – воскликнула Вивиан. – Мне не понравилось, что с вами так обошлись.

– Кто бы сомневался. Мне рассказали, что после этого храброго поступка с тобой случилась истерика, а потом ты куда-то исчезла.

Дэвид смотрел на нее, склонив голову набок, и улыбался. Конечно, он играл с ней, и девушка это почувствовала. Ее щеки вспыхнули, но явно не от стыда, а от ярости. Наверное, в этот момент ей больше всего хотелось выцарапать ему глаза.

– Быстро догнала своих дружков? – спросил он после паузы.

– Я… нет.

Девушка закрыла лицо ладонями, и Дэвид уже решил, что она сдалась и больше не будет отпираться, но, к его удивлению, мошенница подняла голову и взглянула на него. Если в ее взгляде и была покорность, то явно притворная. Что ж, эта борьба ему даже нравилась. И он собирался продолжить ее, пока не победит.

А Вивиан действительно пыталась справиться с паникой. Как этот тип вычислил ее, как узнал, что она будет у Бердока? Ей надо сбежать отсюда, чтобы предупредить остальных, а потом куда-нибудь уехать, и лучше подальше, например в Шотландию.

– Не понимаю, о чем вы, – произнесла она дрожащим голоском.

– И не надо, – легко согласился с ней похититель. – Не забивай свою красивую голову всякой чепухой. Думаю, скоро все поймешь и поступишь как надо.

Тогда Вивиан решила пустить в ход свое последнее оружие – слезы. Их она использовала только в крайних случаях, когда больше в запасе ничего не оставалось. Сейчас был как раз такой случай – хуже она ничего припомнить не могла, – поэтому Вивиан сморщилась, всхлипнула и вдруг безудержно разрыдалась.

– Прекрасное представление! – заявил Дэвид и принялся хлопать в ладоши.

Ей ничего не оставалось, кроме как вытереть глаза и постараться не смотреть на него так злобно.

– А что еще я могла сделать? Вы же мне совсем не верите.

– Точно, – согласился похититель. – Не верю, причем ни единому слову.

Тем временем экипаж замедлил ход, и Вивиан выглянула в окно. Сейчас, когда надо будет выходить, можно попытаться сбежать, удобнее момента не предвидится. Когда карета остановилась, Дэвид открыл дверь, спрыгнул на землю, но встал к ней вплотную, так что его фигура полностью заслонила выход, и сказал:

– Я жду.

– Нет! – отрезала Вивиан, прижимая ридикюль к груди.

У этого типа даже выражение лица не изменилось. Она сглотнула, пытаясь справиться со страхом и гневом, но он повторил:

– Давай выходи, или мне придется применить силу.

Проклятье, что он задумал? Картины одна страшнее другой завертелись в голове Вивиан. Она вцепилась в мягкое сиденье и напряглась всем телом.

– Нет.

Тогда ее похититель заглянул в карету, опершись руками о дверной проем, и неожиданно ласковым тоном сказал:

– Пойдем, не бойся.

Вивиан сжала правую ладонь в кулак. Сейчас самое время…

– Как скажешь.

Едва она успела подумать, как мужчина бросился вперед, схватил ее за руку и потянул к выходу.

Вивиан взвизгнула и, потеряв равновесие, завалилась на бок, но тут же собралась с силами и ударила его кулаком. Судя по прострелившей руку боли, удар получился что надо, но этот подлец только охнул в ответ, а потом и вовсе обидно рассмеялся.

Тогда она начала колотить его что есть мочи и вырываться, но ее все равно вытащили из экипажа. Нахал так крепко держал ее за талию и плечи, прижимая к себе, что она едва могла вздохнуть, а потом и вовсе приподнял, и она едва касалась земли носками. Вивиан вцепилась ногтями ему в руку, пытаясь вывернуться и встать на ноги. В этот момент он своей огромной ладонью схватил ее за шею. Вивиан почувствовала, как пальцы скользнули по коже, и замерла. Сердце отчего-то так заколотилось, что она испугалась, как бы не разорвалось на части.

– Ты проиграла, – шепнул ей на ухо похититель. – Я не хочу причинять тебе боль, так что перестань со мной бороться.

Вивиан изловчилась и попыталась пнуть его в колено, однако ее поношенные ботинки не причинили никакого вреда. Тогда она процедила сквозь сжатые зубы:

– Отпусти, или я буду кричать, что меня убивают.

– Никто тебя не услышит, дорогая, так что можешь начинать, – со злорадством отозвался похититель и, покрепче ухватив ее за талию, потащил по ступеням к дому.

Увидев особняк, девушка испугалась по-настоящему, а осмотревшись по сторонам, поняла, что попала в беду. Это был дорогой район с чистыми широкими улицами, а дом ее похитителя выглядел ему под стать – внушительно и богато. До соседних резиденций, окруженных садами, было довольно далеко, так что он прав: кричи не кричи – никто не услышит.

Хозяин печатки меж тем уже поднялся по лестнице, не обращая внимания на ее попытки вырваться. Дверь открыл мужчина с каменным выражением лица, и Вивиан закричала:

– Помогите! Он меня не отпускает!

Мужчина, даже не взглянув в ее сторону, поднял шляпу, которую Вивиан сбила с головы его хозяина, и сказал:

– Здравствуйте, милорд.

– Здравствуй, Беннет. Приготовь спальню на третьем этаже для… моей гостьи.

Хозяин дома поставил Вивиан на пол, но хватки не ослабил.

– Я тут не останусь! – выкрикнула Вивиан.

Картины еще более страшные, чем минуту назад, закружились перед ее глазами. Боже правый, из такого дома не сбежишь! Он запрет ее тут и сможет делать все, что хочет. Вивиан много чего слышала о бесстыдных пристрастиях богатых джентльменов. И она никак не сможет себя защитить!

В ужасе от таких мыслей, она собрала все силы и ударила своего похитителя локтем в бок. Он зашипел от боли, на секунду выпустил ее, и Вивиан тут же рванула к двери, но не успела – ее схватили.

– Обойдемся без уборки, – мрачно сказал Дэвид Беннету и потащил пленницу к лестнице. – Пусть посидит в пыли.

– Хорошо, сэр, – спокойно ответил слуга, продолжая стоять и держать в руках шляпу, словно ничего необычного не происходит.

За все время ни один мускул не дрогнул на его лице, и Вивиан поняла, что от Беннета помощи ждать не приходится – надо спасаться самой.

Каждый шаг по лестнице приближал ее к тому ужасу, который ждал впереди. Вивиан кричала что было сил, пока у нее не заболело горло, но это не помогло. Наверху похититель повернул налево, а когда она притворилась, будто упала в обморок, поставил на ноги и, распахнув дверь, сказал:

– Ничего не выйдет. Хватит уже считать меня за идиота.

Хозяин дома втолкнул ее в большую пыльную комнату, вошел следом и закрыл дверь на ключ.

Не сводя с него взгляда, едва дыша от страха, Вивиан сделала шаг назад, потом другой. Ее мучитель был похож на опасного зверя. Черные длинные волосы он носил, в отличие от большинства джентльменов, забранными в хвост. Лицо его было бледным, но темные глаза яростно сверкали. Их взгляд пугал больше, чем поза: со скрещенными на груди руками и широко расставленными ногами. Он такой огромный, сердитый и опасный! Взгляд Вивиан упал на кровать, и у нее закружилась голова.

– Вот мерзавка! Попала прямо в сломанное ребро, – прорычал похититель. – Я же сказал, что и пальцем тебя не трону, если не будешь брыкаться!

Вивиан облизнула губы и отступила назад, отчаянно пытаясь найти выход из положения.

– Я же не знала, что оно сломано…

– Да если бы и знала, то поступила бы точно так же, я уверен.

Вивиан промолчала, но подумала, что хозяин дома ошибся: она повела бы себя по-другому – ударила бы в то же место гораздо раньше и гораздо сильнее.