Академия Меча и Чар 1

Глава 34. Орфей и Эвридика

Лекс

Они свалили! Сначала эта непонятная Кира, а затем и по уши влюбленный в нее Ник! Они просто встали из-за личного столика Златоновских и унеслись в неизвестном направлении! И это после того, как Ник заказал почти все блюда из меню в этом самом дорогом и роскошном ресторане нашего города! Я – труп! Отец спалит меня заживо одним своим взглядом! И в тот самый момент, когда, казалось, ситуация уже просто не может дальше испортиться, все стало гораздо хуже…

Мой огромный телефон громко пиликнул, приняв новое сообщение, которое оказалось от моего отца:

«Алексей! Где твоя сестра? Что за фотки у нее в инстаграмме?»

Я судорожно сглотнул, мигом обернувшись на Анжелику. Она, зачесав вверх свою белобрысую челку и сжав губки бантиком, делала очередь селфи с тем самым вареным красным лобстером, которому Ник успел откусить правую клешню. Почувствовав на себе мой пристальный неодобрительный взгляд, она прекратила фотосессию и, невинно хлопая ресницами, взглянула на меня своими сине-серыми глазами:

– Где Ник? Леш, позови его обратно!

Я хотел было разбить ее хрустальные мечты и ответить, что Колтин, должно быть, уже сделал Кире предложение, но передумал. Я молча взял телефон своей беззаботной сестры, весь в блестках, он был раза в два тяжелее от стеклянных страз, и отключил на нем вай-фай. Нет интернета – нет проблем. Во всяком случае пока…

– Так, Кларк, Парк… Марк, – я постоянно забывал имя своего белобрысого компаньона, а точнее – причину, по которой он таскается за мной, как хвост. Это я выясню оптом, а сейчас у меня были вопросы поважнее, – у тебя есть с собой наличка? Колтин сбежал. Вся сумма на нас.

– Погоди, еще вино не распили, – спокойно ответил Марк, блестя черными глазами. Он оказался еще бесполезнее, чем моя сестра. Вот так бы его и треснул прямо по белобрысой макушке!

– Да мне хоть рак на горе свистнул! – огрызнулся я, – нет налички – так и скажи!

Он заговорчески приложил указательный палец к губам и кивнул в сторону небольшого возвышения возле самого длинного стола в зале. Там рядом с партитурами только что появился подтянутый мальчишка со скрипкой наперевес. Белая рубашка отлично оттеняла загар, он тряхнул своей черной кудрявой головой, положил скрипку на плечо и зал замер, наполнившись чарующими, печально-сладкими звуками музыки, которая не снилась даже Моцарту.

Время остановилось, в моей груди застрял восторженный вздох, мигом из самых сокровенных уголков памяти нахлынули все самые теплые воспоминания. Мама, Спарти, конная езда, море – их было немного, но достаточно, чтобы по моим горячим щекам побежали слезы.

– Только не сейчас! – прошептал я, запрокидывая голову назад, чтобы слезы вкатились обратно, – что это?

– Андреа Лепренто, – просветил меня Марк, – ты хоть знаешь сколько стоит взмах смычка этого итальянца?

Конечно, я знал, у меня на мобильнике стояла его музыка, правда в более современной обработке.

– Лепренто? – недоумевая, прошептал я, разглядывая черноглазые загорелые лица и дорогие роскошные наряды в зале – все они были преимущественно в бело-светло-кремовой гамме. Кажется, все гости сговорились, они где-то подзагорели и устроили «вечеринку в белом стиле». – Что он тут забыл?

– Он сегодня здесь самый счастливый – празднует помолвку со своей будущей невестой, – ответил Марк, он как-то подозрительно косился на всех вокруг, словно ему было неудобно или неловко тут находиться. Естественно, ведь единственная сила, которая была больше всех ненавистна и совершенно неподвластна Демону – это любовь. А зал этого ресторана, словно большая ловушка, со всех сторон обжигал Марка яркими человеческими чувствами. Как снежинка на горячей ладони, он словно чувствовал пульс молодых сердец Ника, Андреа и Анжелики. И с каждым ударом в нем все сильнее закипала ненависть. – Никто не знал об Андреа Лепренто, он был обычным босоногим мальчишкой, который играл на скрипке возле одного из сотен мостов Венеции, пока однажды по этому самому каналу, именно под этим самым мостом, не проплывала в гондоле Лиана Спарвьери, прекрасная дочь богатого и знатного отца. Они…, – тут Марк замялся, естественно, но Демону совсем не хотелось произносить слово «любовь» даже на примитивном языке смертных, –… они приглянулись друг другу. С этой секунды музыка Андреа изменилась, словно утренняя несмелая звезда она зажглась ярким полуденным солнцем. И его заметила не только Лиана, но и весь мир! И даже ты, Алексей.

– М-да, говорят, если музыкант влюблен, он переиграет самого Моцарта, – перебил я фразой, которая всплыла из какого-то старого давно забытого фильма. – Ну, а сегодня-то что за вечеринка?

– Совсем недавно выяснилось, что в венах Андреа течет голубая кровь и он принадлежит к знатному и богатому роду Лепренто. Даже если и нет, то они, естественно, усыновили талантливого пацана. Это была отличная новость для мальчишки – он стал Маркизом, а Маркиз может жениться на Маркизе. Плохая новость – его прекрасная избранница Лиана оказалась из рода Спарвьери, которые вот уже несколько сотен лет исправно были врагами Лепренто, как ястребы для кроликов. Но в мире смертных деньги и слава решают все – знатные семьи быстренько помирились и решили скрепить свою дружбу помолвкой Лианы и Андреа, а заодно и отличным плотным ужином.

– Так сейчас же время обеда? – не выдержал я, снимая с плеч свой металлический пиджак – несмотря на кондиционеры, в зале становилось все жарче и жарче.

– Хороший ужин плавно вытекает из обеда! – криво улыбнулся Марк, его черные глаза пробежались по моей белой рубашке, – правильно мыслишь! Вечеринка в белом – может быть, они примут тебя за своего и включат в общий счет. Однако, я бы не советовал так быстро переодеваться. Белый – ужасный цвет.

– Это почему?

– Но нем больше всего заметна кровь. – многозначительно вздохнул Марк.

– Всего то? – отмахнулся я, приветливо улыбаясь, но не ему, а загорелым итальянцам, которые тут же великодушно улыбались в ответ. – Это что там маячит? Ник? Что за хлам он тащит в руках? Блин, он же все испортит!

Естественно! Сказано – сделано! Колтин уверенной походкой подошел к самому длинному из столов, за которым, должно быть, сидели самые важные и богатые гости. Он бесцеремонно поставил на белую скатерть какую-то корзину, из которой тут же достали старую покоцанную бутылку. Должно быть, это оказалось дорогое вино, так как «подарок» был встречен восторженными возгласами, а Ник быстро направился к нашему столику. Тут ему были совсем не рады… Ну если только Анжелика!

– Где ты взял этот хлам? – быстро задал я первый вопрос, и тут же последовал мой второй, куда более важный, – есть с собой наличка?

Впрочем, они оба остались без вразумительных ответов – Ник что-то бессвязно промычал и отмахнулся от меня, как от надоедливой осы. А что я хотел? Это же Колтин – у него нет ни гроша в кармане!

– Что ты им притащил? – не унимался я. Если мы оскорбим итальянцев, то сегодняшний ланч нам придется оплачивать кровью. – Ты хоть знаешь, что тут играет сам Андреа Лепренто?

– Не парься! Там с литр старого вина и тухлый плесневый сыр! – успокоил Ник, оглядывая наш стол в поисках остатков лобстера – их было предостаточно, – а нет, сыр я, кажется, выкинул!

– Ты не мог поточнее запомнить марку вина? – занервничал я, краем глаза наблюдая, как итальянцы до краев наполняют звенящие бокалы под громкий смех, выкрикивая тосты и пожелания молодым.

К столу подошел и сам Андреа, отложив скрипку в сторону, он на время забыл о музыке, обняв за талию стройную белокурую девушку, не иначе как, свою Лиану.

– Не парься! Вино старше твоего отца! – Ник вспомнил слова старухи, и даже на всякий случай добавил от себя, – и дороже, чем его тачка!

И в этот момент не было на Земле счастливее этих двух молодых сердец, бьющихся в унисон. Любовь Андреа и Лианы навсегда остановила бы кровопролитие между их родами, счастье могло продолжаться вечно, если бы не....

– Не такое уж и дорогое это ваше полувековое вино, – вздохнул Марк, Демон внутри него ликовал: отец невесты вот-вот понесет к губам свой, наполненный до краев, бокал – и вместо смеха зал наполнится криками и стонами. И пытка Демона наконец-то закончится – как противник всего светлого и доброго, он чувствовал себя среди влюбленной молодежи, словно кусок подтаявшего льда, окруженного раскаленными углями.

– Это почему? – спросил я, лишь бы поддержать разговор ни о чем. Ник задрал скатерть и громко считал устриц, которые он уронил под стол.

– Оно разбавлено дешевым крысиным ядом! – тихо ответил Марк, и так спокойно, что я невольно вздрогнул, внутри меня все заледенело от ужаса. – Кто-то совсем не хочет мира между их семьями, кто-то совсем не желает им счастья…

– Но погибнет почти…раз, два, пять, семь… десять человек! – недоумевал я.

– Они погибнут все, все до одного, – заверил меня белобрысый, внутри его черных глаз вспыхнуло пара маленьких ярко-красных «угольков», – Разделяй и властвуй! Богатые и влиятельные, молодые и счастливые, они останутся здесь все до единого. И дальше в течение нескольких сотен лет между родами будет длится кровавая вендетта…

– Яд? – закричал Ник, он вскочил так быстро, что едва не опрокинул наш столик, и, кажется умудрился наступить на ногу не только мне, но и Анжелике. Так ей и надо! Затем Колтин сломя шею бросился к длинному праздничному столу, крича на ломаном английском. – Стойте! Тьфу! Ваше вино – кака! Плюй!

Никто ничего не понял, кто-то из щедрых итальянцев даже предложил Нику угоститься его же подарком, а кто-то тайно вызывал на мобильниках секьюрити. Еще немного и полупьяный «бунтарь» будет схвачен и одет в усмирительную рубашку. Так он уж точно не сможет спасти мир!

Мне было стыдно смотреть на это нелепое идиотство, я отвернулся, невольно взглянув на Марка. Тот разглаживал на столе клочок белоснежной бумаги. Увидев, что я за ним наблюдаю, парень схватил с тарелки острую тонкую рыбью косточку и… быстро уколол меня ею прямо в правое запястье.

– Да что ты себе позволяешь? – вскрикнул я больше от удивления, чем от боли, – идиот! Кругом одни идиоты!

Но Марк меня совершенно не замечал, он уже что-то быстро писал, выводя красивые четкие буквы на белоснежном клочке. Вместо ручки у него была… острая рыбная кость, испачканная в моей крови. Краем глаза я взглянул на бумагу – это был… обычный список из имен и фамилий. Преимущественно, итальянских.

«Лиана Спарвьери,

Дарио Лепренто,

Антонио Спарвьери,

Кассио Лепренто,

…»

Список был довольно длинный, он начинался с красивого латинского слова «Propter» и заканчивался «Андреа Лепренто».

– Совсем спятил! – я покрутил у виска и вернулся к «представлению Колтина», – здесь все сошли с ума! Ну что за день, а?

«Если бы ты знал, что это за клочок бумаги перед своим носом, глупый смертный, – заговорил сам с собой Демон, – ты бы точно сошел с ума! Это эльфийская бумага, пропитанная сильнейшей из всех древнейших магий. Бумага может без слов заставить выполнить любого все, что на ней написано эльфийскими рунами – ему лишь только нужно будет прочитать послание. Но мало кто знает, что, обладая определенными познаниями в магии, можно заставить бумагу выполнить любое свое желание. Достаточно его на ней написать! Что я, собственно, только что и проделал – попросил расплату за сегодняшний ланч. «Propter» с латинского значит счет.»

Но в своем благородном порыве по спасению мира, Ник опередил даже хитроумных эльфов – он потянулся к старой обшарпанной бутылке и опрокинул ее, едва не завалив весь стол. На белой скатерти тут же образовалась темно-багровая лужа, дружные алые ручьи разбежались в разные стороны. Раздались крики, брань, со стола полетела посуда, в суматохе опрокинулась дорогая ваза с огромным букетом шикарных белых роз. Тонкие хрупкие пальцы девушки успели вовремя схватить лишь один из цветов. Нежные бархатные лепестки из белых тут же стали черными, рассыпавшись в пепел – на тих тоже только что попало отравленное вино.

Лиана вскрикнула, но было уже слишком поздно – острые шипы на тонком стебле пронзили нежную кожу девушки, и ярко алые капли яда смешались с молодой горячей кровью. Мгновенно все вокруг поплыло, звуки стихли, цветок выпал из рук, и Лиана потеряла сознание, упав прямо в объятия своего ошарашенного любимого.

– Я говорить, что вино – кака! Я говорить, что вино – тьфу! – вопил на ломанном английском Ник. Может быть, он что-то и помнил с уроков английского, но вот грамматика сейчас ему далась только благодаря гоблинской золотой монетке в кармане. – Брось бяку! Кака! Бяка!

– Вино отравлено! Яд в вине! – понеслось со всех сторон на двух языках сразу. И тут началась паника – раздался звон битых бокалов, полетели стулья и посуда. Крики, вопли, брань и даже плач.

– Я же говорил, что подлым Спарвьери нельзя верить!

– Лепренто предатели!

Все это прервал громкий звук выстрела, после которого внезапно наступила оглушительная тишина. Нет, целью отца невесты был отнюдь не Колтин. Всем давно стало понятно, что глуповатый мальчишка просто пешка в этой игре. На белом фраке из чистого китайского шелка быстро росло темно-красное пятно – пуля попала прямо в сердце… отца жениха. Дарио Лепренто шел вторым в списке Демона, сразу же после Лианы.

Весь зал замер в немом ахе, а я, предчувствуя неладное, успел натянуть свой пиджак обратно – вдруг, примут за своего и подстрелят. Обезумевший от горя отец невесты, Сеньор Антонио Спарвьери с детства слышал рассказы о подлостях враждебного рода и всегда хотел лично покончить с его главой Сеньором Дарио Лепренто. И вот наконец, когда они сели за один стол и приготовились навсегда породниться, вдруг, настал этот роковой час, уготованный злодейкой-судьбой. Но Антонио недолго наслаждался местью, в его горле тут же застрял острый боевой нож, который метнул Кассио Лепренто, старший племянник Дарио. Дальше месть пошла по цепочке, а точнее – по списку, уготованному Демоном.

– Чего ты на них уставился? Надо сматываться! – закричал я, вскакивая из-за стола с двойной энергией. Первое – мне не хотелось получить шальную пулю, второе – в суматохе ресторан уж точно забудет про наш счет.

– Погоди, еще не финал оперы, – все так же раздражающе спокойно ответил Марк, будто вокруг не летали столы и не звучали выстрелы. Ник виновато скакал между столами, как угорелый, пытаясь всех помирить. И если бы не его волшебная монетка, то парень был бы уже несколько раз мертв.

– Стойте! Прекратите! Я просто пытался их спасти! – оправдывался Ник. – Идиоты! Хватит!

«Благими намерениями, – ухмыльнулся Демон, – я сам выстлал дорогу в Тартар.»

– Интересно, – бурчал себе под нос Марк, разглядывая исписанный белоснежный клочок бумаги, – чья магия будет сильнее? Эльфов или гоблинов?

– Ай! Болван! – завопил я, когда он снова уколол меня рыбной костью, – ты совсем рехнулся? Знаешь, куда ее себе воткни?! Анжелика, хватит орать! Валим отсюда!

Но моя сестра продолжала истерически визжать… из-под стола. Блин! Ну и денек!

А между тем Марк дописал на волшебном клочке последнее имя «Никита Колтин», поставил жирную точку и принялся наблюдать. Что же окажется сильнее? Эльфийская бумага отнимет у парня жизнь, или гоблины все-таки их перехитрили, и их золотая монетка поможет избежать парню этой участи? М-да, интересненько!

Ник оказался вполне вовремя возле убитого горем Андреа, он все-еще держал на руках свою возлюбленную, не подающую никаких признаков жизни. В правой руке парня блеснуло серебряное лезвие столового ножа, в следующий момент он уже приставил его к своему сердцу. Ромео и Джульетта двадцать первого века.

– Но… кто же им всё-таки прислал эту бутылку? – шепотом спросил я Марка с нескрываемым чувством ужаса и отвращения, – откуда у них тут враги?

– О, не будь простофилей, Алексей. Враги прибыли вместе с ними на одном корабле из их родной страны, а вот конкуренты у них местные!

Я вздрогнул, на моем лбу собирались капли холодного пота. Да Марк говорит точь-в-точь, как…

– Мой отец? – испуганно прошептал я, – но… зачем?

– Затем, чтобы его сын мог сидеть в самом дорогом ресторане за собственным столиком и задавать глупые вопросы! – огрызнулся Марк.

Я отказывался верить своим ушам! Краснел и бледнел, но не решался вмешаться в ситуацию, похожую на сюжет величайшей трагедии мира.

И скольким из нас, перечитывающим бессмертную пьесу Шекспира хотелось крикнуть в этот момент «Ромео, стой! Твоя Джульетта просто спит!». И лишь одному Нику посчастливилось остановить злой рок… Правда, он сделал это совсем не романтично.

– Андрюха! Стой, идиот! – заорал Колтин на весь зал, но его, казалось, услышали все, кроме Андреа. – Стой, баран!

И, не придумав ничего умнее, Ник со всей силы ударил скрипача по руке, дабы выбить нож.

И он, действительно вылетел, но удар пришелся таким сильным и таким нечетким, что его конец едва не попал итальянцу в глаз, а острое лезвие полоснуло по черной густой брови.

– Cretino! Idiotto! – услышал Ник в благодарность от итальянца. Андреа зажимал разбитую бровь рукою, через тонкие загорелые пальцы сочились крупные капли крови. – Tu sei pazzo?! (Ты рехнулся?)

– От такого и слышу! – огрызнулся Ник, он и сам не знал, как объяснить свое «благородное» поведение и принялся показывать жестами, продолжая на ломаном английском. – Твоя баба спит! Бумс! Она в большой кома!

Андреа растерянно хлопал черными ресницами, не понимая, издеваются ли над ним или хотят помочь. Однако, Ник говорил так пылко и искренне, что он, казалось, и сам поверил в свою историю, основанную отнюдь ни на «Ромео и Джульетте», а сказке про Белоснежку и семь гномов.

– И откуда он это узнал? – недоумевал Демон, внимательно наблюдая за происходящим. – Лиана действительно жива, но находится в глубоком сне, сравнимым с комой. В кровь попало сравнительно малое количество яда. Так что девушка несомненно очнется в назначенный день и час, и быть может, благодаря Нику, даже окажется разбужена поцелуем любимого. Надо его оттуда вытаскивать!

– Алексей, позови-ка сюда Никиту! – потребовал от меня Марк, вставая из-за стола, – быстрее и громче!

– Колтин! Болван! Иди сюда! – закричал я через зал, в котором стало гораздо тише, выстрелы смолкли, лишь где-то в углах несколько почтенных сеньоров, сцепившись, катались по полу, обмениваясь крепкими ругательствами и тумаками. – Эй ты куда собрался?

– Мне нужно быстренько купить душу за бесценок! Андреа сейчас готов отдать все, лишь бы Лиана снова улыбнулась. Девчонка в любом случае очнется. Это лишь вопрос времени. А душа смертного никогда не бывает лишней! – таким было самое правдоподобное объяснение, но Марк решил отделаться лишь: – пришло время для бизнеса!

– Идиот! – прошептал я, провожая «клоуна» глазами, – меня окружают одни идиоты! К тому же пьяные!

Глава 35. Проваленная сделка

Марк

Я стоял возле Андреа, сидящего на полу и бесшумно рыдающего над телом своей возлюбленной. По его смуглым щекам стекали кровавые слезы, мутные от соли и безысходности. Боль, словно жар от огня, летела во все стороны, обжигая мои щеки и руки. Вот и настал тот момент отчаяния, когда очередной убитый горем смертный готов отдать все, лишь бы спасти свою любовь. Все, и даже душу.

– Она просто спит, Андреа, – тихо сказал я, черноглазый мальчишка с серебристо-белыми волосами, больше известный смертным под именем Марк. – Что ты готов отдать, чтобы я ее для тебя разбудил?

Парень поднял свою голову и посмотрел на меня своими темными глазами, смоляные кудри растрепались во все стороны, смешавшись со слезами. Он не верил ни одному моему слову.

– Что? – тихо прошептал скрипач сухими побледневшими губами. И это при том, что я говорил с ним на чистом итальянском без акцента!

– Я могу ее разбудить! – повторил я чуть громче.

Все это было бы бесполезно, если бы в подтверждение моих слов спящая белокурая красавица громко не вздохнула полной грудью и тихо не произнесла: «Андреа».

– Лиана! Лиана! Очнись! – тут же закричал ее возлюбленный, рыдая уже от счастья. – Лиана!

– Я могу разбудить ее, – повторил я, – за вполне вразумительную плату…

– Бери все, что хочешь! Бери золото! Бери скрипку! Я готов отдать полжизни…

– Ой, ну зачем так много, – улыбнулся я, подходя чуть ближе, – мне нужна всего лишь твоя душа…

– Что?! – закричал итальянец, явно неготовый к такому повороту событий. – Мама Мия!

– Просто скажи, что согласен отдать свою душу за Лиану! – подсказал я. Мне приходилось это делать каждый раз, тысячелетие за тысячелетием.

– Я согл.. – начал Андреа и внезапно замолчал.

Я же в этот самый ответственный момент почувствовал резкую боль в районе копчика, а иначе говоря – получил неслабый пинок по мягкому месту, вследствие чего резко обернулся. Сзади стоял и улыбался от уха до уха Колтин. Кто же еще это мог быть?

– Как ты узнал, что в бутылке яд, седой? – громко спросил он, естественно на своем родном языке. Так что Андреа, который не мог говорить ни на чем, кроме итальянского и английского, не понимал ни слова, он глупо хлопал глазами, переводя свой ошарашенный взгляд с Ника на меня.

– Ты испортил мне сделку, Колтин! – зашипел я на Никитку, – знаешь, сколько ты мне теперь должен? Ты расплатишься только своей душой!

– Душой? – пожал плечами мальчишка. Его руки были спрятаны в карманах джинсов – без сомнений, что в одной из ладоней он сейчас сжимал свою монетку. – Я бы продал душу, если бы нашелся покупатель, который выдержит мою цену!

– А это интересно! – оживился я, дело принимало куда более интересный оборот. – И назови свою цену?

– Я ее еще не придумал, – отшутился Ник. Ничего другого я и не ожидал. Монетка никогда не допустит, чтобы с ее обладателем случилось несчастье, и нет ничего хуже, чем продать свою душу за бесценок. – Может быть пару…

В этот момент прозвучал выстрел. Андреа сжимал в руке маленький черный пистолет.

– Ты решил посмеяться надо мной, да? – закричал он, целясь, чтобы выстрелить снова. Ник в это время дал деру, и уже через пару мгновений был в другом конце зала.

– Проклятье! – вздохнул я, видя, как на моем фраке расползается темное алое пятно. Кажется, вспыльчивый «клиент» оказался очень недоволен моим сервисом и сорванной сделкой.

– Ты не вернул мне ее! Лиану! – закричал Андреа, опуская пистолет, он с удивлением уставился на меня. Я пожал плечами, сожалея об испорченном фраке и думая, где же мне теперь взять новую одежду смертных. – Мама Мия! Да кто же ты?

Тут я понял свою ошибку и грохнулся на колени, хватаясь за поваленный стол, – стоять и улыбаться было слишком подозрительно. Я был в теле земного подростка. А смертные мальчики падают, когда их подстреливают. Внезапно мне в голову пришла отличная идея – сладкая месть за сорванную сделку.

– Лиана проснется, – громко произнес я, а затем добавил тихим таинственным голосом, – как только ты убьешь того, кто помешал нашей сделке. Его зовут Никита Колтин.

***

Лекс тащил визжащую Анжелику к выходу. Они благополучно преодолели уже почти половину зала, до заветной двери оставалось не более десяти метров, как перед ними буквально из-под земли, а точнее из-под скатерти опрокинутого столика нарисовался Колтин и принялся что-то спрашивать. Да чтоб его!

В это время к троице, сломя голову и держа пистолет наготове, летел через весь зал Андреа. Я невольно привстал, чтобы лучше разглядеть происходящее.

Прозвучало два громких выстрела. Наконец-то!

Но что это… алые пятна появились на белой рубашке, а не клетчатой. Лекс побледнел и зашатался. Ник же стоял целый и невредимый – среди всей этой беготни и крови, он не только не испачкался, но и, казалось, даже не испортил прическу. Парень будто сошел с обложки глянцевого журнала и был создал исключительно только для селфи. Оттого Анжелика не сводила с него своих глаз, молча вздыхая о нем так же глубоко и тяжело, как и он о ней все школьные годы, буквально до сегодняшнего утра.

Девчонка особо не блистала острым умом, но зато была наделена отличной природной интуицией. Она, заметив краем своего голубого глаза, бегущего Андреа с пистолетом в руке, машинально схватила Ника за руку и что было силы потянула в свою сторону. Таким образом обе пули, предназначавшиеся ее любимому Нику, достались Лексу, ее родному брату. Я же говорю – совершенно лишена мозгов!

– Дура…, – прохрипел Златоновский на сестру и с широко раскрытыми от гнева глазами рухнул на пол.

– Проклятье! – вскричал Демон, Марк, устав валяться – на него все-равно никто не обращал внимания, мгновенно вскочил на ноги и отряхнул с рубашки кровь – пятен и дыр как ни бывало. – Итальянец подстрелил моего смертного! Ну почему именно моего? Должно быть, я купил душу у бракованного парня! С ним вечно что-то случается!

Анжелика истошно завизжала и тут же шлепнулась в обморок рядом с братом. Ничего другого от нее нельзя было ожидать.

– Сорри! – пролепетал Андреа, трясущимися руками направляя дуло пистолета прямо Нику в грудь. – Это ты принес отравленное вино! Из-за тебя Лиана уснула навсегда! Ты погубил мою семью! Ты заплатишь за мою разрушенную жизнь!

Скрипач нажал на курок. Демон с нетерпением ждал этого момента – он с самого начала невзлюбил Ника, который уже успел несколько раз испортить ему планы. Но выстрел не прозвучал – раздался глухой звук осечки. Затем снова и снова. Патроны кончились.

– Это что еще за новости?! – возмутился Марк, сжимая в ладони заляпанный кровью клочок эльфийской бумаги, – как такое вообще возможно?

Имена «Андреа Лепренто» и «Лиана Спарвьери» исчезли с листка, словно их там и не бывало, «Никита Колтин» было зачеркнуто два раза, а вместо него дописано «Алексей Златоновский». Демон уставился на листок, как водяной на ведьму, перечитывая измененный список снова и снова.

Ему было не понять, кто черная магия часто не действует, а все самые подлые и жестокие планы дают осечку на тех, кто влюблен. Да, но кто же вычеркнул Ника и вписал вместо него Лекса?

В сердцах Андреа отбросил пистолет в сторону, за окнами завыли сирены полицейских машин. Ник сначала осторожно, а потом все быстрее и быстрее попятился к выходу. Пора делать отсюда ноги. Ну и денек!

– Пока я жив, клянусь честью моей семьи, ты не будешь спать спокойно! – закричал Андреа из последних сил, – я найду тебя везде! Ты заплатишь кровью за кровь! Вендетта! Будь ты проклят, Никита Колтин!

Досадно, но убегающий Ник мало что понял из предназначавшихся ему угроз. Он совершенно не знал итальянского. Единственное, что он смог узнать по фильмам это слово «вендетта» и свою собственную фамилию. Это заставило его задуматься:

– И откуда этот скрипач узнал, как меня зовут? Блин!