Пастырь штрафбата

– Мы возьмем как можно больше врагов! – ответила стая.

– Амэн! – крикнул старейшина и крутанул кувырок.

Я плакал. Плакал от осознания обиды, что меня не взяли, плакал от невозможности им в чем-то помочь, плакал от грусти расставания. Не поймите меня неправильно, я не ревел как баба в три ручья. Я плакал и стонал внутренне, но из моих глаз выпала только одна скупая слезинка. Не пристало майору разведки, даже разжалованному до лейтенанта штрафбата, плакать.

Стая неслась хмуро и молча. Неслышно было, ни рева, ни воя. Хмурая и целеустремленная серая масса во главе с могучим вожаком. Вампиры налетели внезапно. Еще миг назад ничего не предвещало их появления. Но эта внезапность была только для людей, ибо оборотни не сплоховали, а четко ударили в самую гущу черных плащей и фуражек с маленькими серебряными черепами вместо кокард. Описывать этот бой было бы бессмысленным, так как человеческого глаза не хватало рассмотреть все нюансы сражения. Битва началась как бой групп, но очень быстро приняла вид многочисленных дуэлей. Оборотней было в полтора раза меньше, чем вампиров, но их стальные челюсти рвали черные плащи. По умению воевать волколаки легко справлялись с противником, но тот давил массовостью и нашим пришлось медленно сдавать позиции. Но они отступали не к нашей дислокации, а к стенам ущелья, дабы лишить вампиров с их скоростью перемещения возможности атаковать их со спины.

Сердце кололи тысячи иголок. Я уже мог различать отдельных бойцов своего взвода в зверином обличии, и это было тяжело. Вот упал с подбитыми лапами Рудый, Ярый стоит над лежащим Черным и не подпускает никого к брату, Лютый харкает кровью и шатается на лапах, но еще рвет подходящих к нему врагов. Старый занимался только одним вампиром, периодически отбрасывая и убивая тех, кто ему пытался помешать. Схватка Латена и Старого была в центре всего побоища, но была видна со всех сторон. Такие персоны не могут быть незаметными, а их поединок и подавно. Было заметно, что оба стараются не столько хорошо атаковать противника, сколько просчитать его возможную контратаку.

Старый сделал все грамотнее. Но открыл правый бок, и рассчитывая на скорость оппонента клацнул туда зубами, до того, как я увидел, что там уже находится рука оппонента. Зубы в миг сделали месиво из руки Латена, он закричал от дикой боли, и в это время оборотень впился в его шею и рванул так, что я чуть не увидел на земле свой обед, от картины отсоединяющейся от тела головы вампира.

Победный вой оглушил всю округу и вампиры, потеряв своего командира, начали медленно пятиться и отступать. Я уже обрадовано встал из-за своего укрытия, но все мы просчитались насчет честности альянсеров. Поняв, что их ударное оружие повержено, альянсеры сделали то, чего я и боялся. Они начали обстреливать ущелье из орудий. Причем, не прицельно стреляя в волколаков, а используя "ковровый" вид обстрела. Я прыгнул обратно в свое убежище, но не успел на долю секунды. Рядом что-то оглушительно бабахнуло, меня чем-то сильно ударило, и я провалился в пунцовую темноту. Дальше был госпиталь, восстановление звания как искупившему кровью и много чего еще, но это за один день не расскажешь.

– Вот вы здорово то сочиняете! – воскликнул Сережка.

– Сочиняю? – переспросил Прохор Александрович , посмотрев на новенький костяной рожок, лежавший сверху телевизора, – ох, как бы я хотел, чтоб все это было мной сочинено…