Читать книгу: «Пробуждение Чёрного Дракона», страница 2

Глава 3. Преследователь

Империя Этват, предгорье Дайяринн, город-крепость Томаран

~ Тара Нарис ~

Торгово-ремесленный квартал Томарана гудел бесконечными стуками, скрежетом, звоном и переливом людских голосов. Вездесущий ветер сочинял тревожную мелодию, гуляя по растрескавшейся древесине, трепя повешенное сушиться белье, раскачивая плохо закреплённый ставни.

Тара Нарис любила вслушиваться в городской многогранный гомон. Окунаться в него мыслями. Выделять едва различимый звук, находить источник. Что его породило? О чём говорил? Не сообщал ли о незримой опасности?

Сейчас Тару заинтересовал короткий глухой скрип. Он повторялся рваным ритмом. Чуть реже спокойного биения сердца. Чуть чаще свиста воздуха в мехах, раздувавших огонь в кузне. Так могла поскрипывать старая твёрдая кожа или плотное размокшее дерево. Звук то отдалялся, то приближался. Иногда исчезал, но вскоре возникал с неожиданного направления.

Нарис осмотрелась. Торговец раскладывал деревянную утварь на прилавке. Кожевник ладил пряжку к ремню. Хромой прохожий лязгал стоптавшимся каблуком по мостовой. Могли ли у искомого звука быть несколько источников? Или же его издавал один единственный преследователь, умело скрывающийся от взора среди толпы?

Усилием воли Тара Нарис откинула эту мысль. Годами натренированная подозрительность иной раз мешала наслаждаться жизнью. Со вчерашнего дня ей не нужно думать о подкарауливающих за углом убийцах, ядах в кубках, ловушках, предателях и прочих опасностях, подстерегающих род Батисов и её лично. Предвидеть, распознать, уничтожать. Всё это входило в её обязанности на должности сотницы³ личной гвардии Лоэтрака. Но теперь она – в отставке. Ещё десяток дней, чтобы уладить дела, и она отправится под надёжное крыло будущего мужа в его поместье в Омакпайе.

Тара всей душой верила, что нашла счастье. Нашла мужчину, с которым готова разделить остаток жизни. Она хотела насладиться спокойной семейной бытностью, вдали от придворных интриг, городской суеты. Мечтала о детях.

Военная форма сдана, наградной меч повешен на стену. Длинное льняное платье непривычно ластилось к ногам, сковывая движения. Золотые серьги, подаренные возлюбленным, оттягивали мочки ушей и цеплялись за пряди распущенных тёмно-рыжих волос. Тара твёрдо решила закончить военную карьеру и посвятить себя семье. И для начала – привыкнуть к платьям и украшениям.

Опасности, конечно, никуда не денутся. Ведь её судьбой стал мужчина из Золотого рода. Но Нарис знала кому поручит защиту своей семьи, – первому ученику омпата Парда Сэмтиса, её верному заместителю – Ши.

Его ровную поступь Тара давно заметила. Ши следовал за ней от самого дома и сейчас прятался в тени прилавка с плетёными корзинами. Он оделся в простую льняную рубаху, удлинённую замшевую жилетку. Потрёпанный суконный плащ покрывал его широкие плечи. Капюшон скрывал кудри чёрных волос.

Но даже в простом одеянии, воинскую стать Ши было не скрыть. Гордая осанка, четко выверенные движения, открытый, уверенный взгляд, ни грамма притворства. Для внедрения к бандитам он отчаянно не годился. Для слежки за бывшей начальницей – тоже. Но у него было множество других достоинств: мастерское владение мечом, надёжность, исполнительность, верность закону и лично Таре.

– Ши, я начинаю сомневаться в твоей способности незаметно следить, – сказала Тара, шагнув Ши за спину. Тот вздрогнул и обернулся.

– Сотница Нарис! Иварсо дарэ'эш⁴! – Ши по-военному коротко склонил голову.

– Иварсо. Я больше не сотница, – ответила на приветствие Тара.

– Вашу отставку ещё не подписали.

– Это формальности. Но раз уж ты здесь… Поможешь с покупками.

Тара вручила Ши котомку и возобновила прогулку. Ши занял привычное место за левым плечом Нарис, подстроился под её шаг. Недоверчивым взглядом он провожал каждого прохожего.

– Ты какой-то нервный сегодня… – Тара обернулась.

– Разве? – нейтральным тоном поинтересовался Ши, продолжая вглядываться в лица прохожих.

– Что-то случилось?

– Слежу, чтобы вас ничего не беспокоило. О, смотрите, там лавка с украшениями, – чересчур бодро сказал Ши.

Мелодичный перезвон подвесок и серёжек, раскачивающихся на ветру, заманивал прохожих. Стайка щебечущих юных дев толпилась вдоль прилавка.

– Иварсо дарэ'эш! – Тара поприветствовала торговку.

– Иварсо! Что желаете? Кулоны, обручи, браслеты, серьги. Всё от лучших мастеров Томарана!

– Я ищу красивый ободок или ленту к подвенечному платью. Что-нибудь не слишком дорогое…

– Поздравляю с помолвкой! Вам повезло! У меня всё самое лучшее! Взгляните, очень подойдет к вашим глазам. – Торговка протянула серебряную диадему, усыпанную блёклыми разноцветными камешками.

Нарис сняла привычную синюю ленту и примерила диадему. Торговка протянула крохотное зеркало.

Из отражения смотрела потрёпанная жизнью женщина. Острые скулы и подбородок. Тёмно-рыжие с проседью волосы. Длинный шрам тонкой рваной полоской расчерчивал щёку. Сеточка морщин вокруг глаз с каждым годом становилась всё глубже. Серебристая полоска тонкой работы с завитками в виде цветов смотрелась на лбу Тары слишком чуждо, даже нелепо. Нарис мало что понимала в побрякушках и раньше не видела в них особого смысла. Кольца и серёжки могли зацепиться за что-нибудь во время боя. Ожерельем вообще можно придушить. Но сейчас ей хотелось предстать перед женихом неотразимой.

Тара вопрошающе повернулась к Ши:

– Что скажешь?

– Мне кажется, слишком… – не мог подобрать нужного слова Ши.

– Мне тоже, – вздохнула Тара, возвращая диадему торговке. Та уже успела придвинуть поближе другие похожие диадемы, обручи и серебристые полоски лент с искусно вышитыми цветами. Тара выбрала одну из лент, приложила ко лбу.

– Может с подвенечным платьем будет смотреться лучше? – с сомнением спросил Ши.

– Или с другим лицом. – Тара отложила ленту.

– У вас очень… выразительное лицо, – сказал Ши.

Торговка закашлялась от столь сомнительного комплимента. Тара лишь вздохнула. Она не питала иллюзий по поводу собственной женственности. И кажется, до сегодняшнего дня её всё устраивало. Или почти всё. Но ведь и он её выбрал. Со всеми шрамами и несовершенствами. «С обжигающим огнём карих глаз».

В дальнем углу прилавка Тара заметила обод из золотисто-красного металла. Словно язычки пламени, заострённые грани играли в солнечных лучах.

Торговка выудила украшение.

– Это настоящее сокровище. Красное золото – огромная редкость, его добывают только в руслах вулканических рек города Артэ, – заявила торговка, передавая обод Таре. – Восхитительный обод. Мастер назвал её «Слёзы Феникса».

Нарис с трепетом взяла украшение, примерила.

Сердце обомлело, когда она увидила себя в отражении. О, духи огня! Шрамы – не недостаток, они продолжение образа, продолжение её сути.

– Вам идёт! – поддержал её Ши.

– Да, очень! Словно для вас создано, – воодушевлённо закудахтала торговка и тут же замялась. – Но вы, кажется, говорили, что ищете что-то не дорогое?

– Сколько оно стоит? – спросила Тара, сняв Слёзы Феникса.

– Двадцать золотых.

– И правда, дороговато, – вздохнула Нарис.

Она полюбовалась украшением ещё чуть-чуть и нехотя протянула торговке. На такую сумму она не рассчитывала.

Обряд обучения требовал много затрат. А её младшая сестра Актама Нарис в этом году поступала в клан воинов Риар Дайядор. Оружие. Хорошая одежда, защитное снаряжение. Взносы на еду и проживание в казармах. Деньги на расходы во время Паломничества. Всё это съело почти все сбережения, что накопились за время службы. Но оно того стоило.

В своё время Тара пришла в Риар Дайядор лишь с узелком тёплой одежды на зиму. Право находиться там она заслуживала тяжёлым трудом. Может, если бы у неё было больше времени на тренировки, она бы не провалила Испытания? Тара позаботилась, чтобы у Актамы всего было в достатке, и верила, что младшая сестра оправдает её ожидания.

После Слёз Феникса остальные украшения словно поблекли. Нарис мысленно пересчитала расходы и разочарованно отошла от прилавка.

Они обошли все торговые ряды. Ноги изрядно гудели, но сегодня нужно было зайти ещё в одно место.

Семья портнихи жила в небольшом одноэтажном домике на краю квартала ремесленников. Вдоль невысокой ограды плотным пологом росла сирень, отгораживая скромное владение швеи от дороги и соседей. Пчёлы с деловитым жужжанием перебирали лепестки. Маленькие птички порхали с ветки на ветку, беспечно щебеча.

Тара коснулась лилового соцветия, вдохнула густой карамельный аромат. Ей нравилось это место. Тихое, далёкое от городской и придворной суеты.

Из дома вышли швея и миловидная девушка со свёртком в руках. Девушка горячо поблагодарила портниху и поспешила к калитке.

Швея приветливо помахала Таре рукой.

– Я отлучусь ненадолго? – спросил Ши, когда счастливо улыбающаяся девушка прошла мимо.

– Можешь не торопиться, – улыбнувшись, ответила Тара, забирая у Ши покупки.

После того, как жена Ши ушла к другому три года назад, он словно разочаровался в семейной жизни. Нарис ни разу не видела, чтобы он пытался создать новые отношения. Неужели, наконец, решился?

Невесомая шёлковая ткань алого оттенка ластилась к коже Тары при каждом дуновении весеннего ветерка, пробирающегося в дом через открытое окно. Лучи солнца окутывали ткань тёплым сиянием, играясь в золотой вышивке. Лёгкий шелест, похожий на колыхание листвы, сопровождал каждое движение.

Служба в гвардии Лоэтрака даже на балах предполагала ношение военной формы. Тара неуютно чувствовала себя, когда приходилось рядиться в юбку. Но это платье было особенным. Алый – цвет самой жизни. Золото – символ знати, а ещё это цвет Энга'арта, цвет Его благословения. В таких нарядах приходили на обряд обручения аристократки. Нарис и не думала, что ей суждено стать одной из них. Будущему мужу всё равно, что её род не знатен и не богат. Он готов забыть о многовековых устоях семьи, предписывающих заключать браки исключительно с людьми позолоченной крови.

Когда возлюбленный находился рядом, Тара словно сбрасывала груз прожитых тридцати шести лет и начинала чувствовать себя девчонкой.

Плечо кольнуло, Нарис непроизвольно им дёрнула.

– Ой! Простите, госпожа! – пролепетала портниха.

– Ничего, продолжай. Долго ещё?

– Почти закончила. Надо только длину рукава подобрать. Я бы остановилась на закрытом крое. Вы будете выглядеть как настоящая саора⁵! – Швея сомкнула алую ткань на запястье. – Как думаете, госпожа, оставляем длинный?

– А они не будут сковывать движения?

– Будут немного… Но они скроют ваши… шрамы.

Десяток шрамов, оставленных вируанскими мечами, расчерчивали кожу предплечья. Они были напоминанием о Кровавой войне, о жертвах, принесённых ради мира. О свершившейся праведной мести за родных и друзей.

– Ладно. Пусть будут длинными, – согласилась Тара.

Она убрала выбившийся локон за ухо, провела пальцами по щеке, чувствуя неровности кожи. Жаль, что рваный шрам, тянущийся белесой полосой от скулы до подбородка, было не скрыть.

В дверь трижды отчётливо стукнули.

– Впусти, пожалуйста, это Ши, – попросила Нарис, именно так он всегда предупреждал о своем прибытии.

Портниха открыла дверь. Ши бесшумно шагнул в комнату и замер, уставившись на Тару.

– Я… – начал он, но в дверь вновь постучали.

Посетитель выбил костяшками пальцев короткую мелодию, по которой Тара Нарис распознала Зэра – посыльного на службе у градозащитников Томарана.

Девятнадцатилетний юноша подавал большие надежды. Сообразительный. Услужливый. Неприметный. Всё, что можно сказать о Зэре, увидев, – в нём ничего особенного. Худощавый, среднего роста, мышиного цвета волосы, невзрачное лицо, располагающая улыбка.

Прошло семь лет с тех пор, как Тара подобрала Зэра с улиц Омакпайи. Тот выпрашивал еду у прохожих, попутно обчищая их карманы. С Нарис это не прошло. Двенадцатилетнему карманнику по закону грозило лишиться руки, но Тара предложила юркому мальчишке сделку. Тот должен был помочь обличить опасного наёмного убийцу, а Нарис давала Зэру работу и кров в стенах градозащитников. Мальчишка справился блестяще и заслужил своё место, а позже – полное доверие Нарис.

– А это Зэр.

Портниха открыла ему. Зэр юркнул в комнату.

– Фу-ух, всё оббегал, чтобы вас найти! Хорошо, этого увидел. – Зэр махнул на Ши. – Еле догнал, думаю: где он – там и вы. И точно! Вы великолепно выглядите! – с восхищением во взгляде сказал он. – Словно пылающий Дух солнца, спустившийся с небес, чтобы дарить свет и тепло утомлённым от серости глазам.

– Спасибо, Зэр, – не смогла сдержать улыбки Нарис, чувствуя под подушечками пальцев плотное золотое кружево.

«Мой пылающий феникс», – так называл Тару возлюбленный, запуская пальцы в пряди её рыжих волос.

От его чарующего голоса мурашки бежали вдоль позвоночника, а по всему телу разливалась томная нега.

Нарис отказалась от традиционной вышивки в виде цветов на подвенечном платье и украсила его бессмертным фениксом, вздымающим крылья. Символ их негаснущей любви, преодолевшей все преграды.

– Готов подать прошение о том, чтобы всему высшему воинскому составу постановили ходить в платьях! Командующему Гунэису тоже бы пошло. Как думаете? – серьёзным тоном произнёс Зэр.

Ши кашлянул в кулак, было видно, что он с трудом сдерживал улыбку.

– Зэр, что у тебя? – смеясь, спросила Тара, представляя эту картину. Командующий Гунэис был преклонного возраста. От избытка мирной жизни форма перестала сходиться на его животе. Носил он только тёмно-синий, считая, что этот цвет его стройнит.

– Послание от Командующего Дайяринна Фавота Гунэиса, – торжественно произнёс Зэр.

Мальчишка вынул из объемной кожаной сумки, висевшей через плечо, небольшой свиток, передал его Таре. Она вскрыла сургучную печать и прочла немногословное послание от Командующего.

– Что-то важное? – озабоченно спросил Ши.

– Приказ явиться, пояснений нет, – ответила Тара. – Зэр, ты что-нибудь об этом слышал?

– К сожалению, ничего определённого.

– Но что-то ты всё-таки слышал? – поинтересовалась Нарис. Зэр всегда старался знать обо всём, что происходит в Томаране, собирал слухи и сплетни как драгоценные камни. Ювелирно отделяя настоящие факты от фальшивок.

Юноша ненадолго задумался.

– Из Омакпайи вернулось несколько голубей… С посланиями Лоэтраку Эллору. Он был в гневе. Вызвал Командующего. Одни говорят, что Великий мост рухнул. Другие, что дракон торговцев на дно реки Акмэв утягивает. Третьи, что вируанский Император самолично прибывает – сватать дочь за Софэна Батиса. Но вряд ли этим слухам можно верить, – улыбнулся Зэр. – Незабвенная наша градозащитница Тара, я, кстати, очень хотел бы на ваше торжество…

– Что-то произошло, – перебил Зэра Ши. – Иначе за вами бы не послали.

Глава 4. Убийство в пограничье

Империя Этват, предгорье Дайяринн, город Омакпайя

~ Имард Шамрис ~

Послеобеденный шум города не стихал ни на мгновенье. Аромат свежей выпечки смешивался со зловонием сточных канав, вырытых вдоль кривых узеньких улиц Омакпайи.

Под крепостной стеной из серого гранита, окружавшей квартал богачей – теснились жёлтые шатры вируанских торговцев, этватанские бревенчатые таверны, хэтаранские передвижные лавочки. Велась бойкая торговля товарами со всех уголков Хотартэйи. Здесь можно было найти этватанские боевые секиры, вируанские изогнутые мечи и круглые щиты, хэтаранские малые луки и даже качественные подделки под легендарную мэсоранскую сталь с алой, будто кровь, угловатой гравировкой на лезвии. Стоящий на границе с Империей Вируан город пестрил разнообразием несовместимых культур. Ярко красные плащи вируанских воинов. Рябые наряды хэтаранских торговок. Простые рубахи этватанских ремесленников. Невнятное тряпье карманников и пьяниц. Соблазнительные наряды куртизанок. Омакпайя принимала всех без исключения, разрастаясь словно опухоль в сердце Хотартэйи.

Любой мог с лёгкостью затеряться в Омакпайе, и это привлекало сюда всевозможное отребье. Многих этот город возвышал, наделяя властью и богатством. Но ещё больше людей здесь скатывались на самое дно, становясь рабами пороков и слабостей.

Омакпайя ценилась охотниками за головами как город, в котором всегда можно срезать пару ценных голов. Но также легко здесь можно остаться без собственной.

Правил Омакпайей Наместник Габэр Иллодис, энтузиазм которого по возрождению Омакпайи закончился после смерти его жены около трёх лет назад.

В этом пропащем городе никому не было дела до того, что огромный мужик, рассекая разношерстную людскую реку, нёс на плече завёрнутое в коричневый плащ тело девушки и толкал перед собой мужчину со связанными за спиной руками. Омакпайцы и гости города скользили по примечательной компании равнодушным взглядом, обращая внимание лишь на груду оружия, что тащил в охапке низкорослый мужчина, спешащий вслед за троицей. Такой набор орудий убийства стоил целое состояние.

– Мы люди маленькие, грамоте не обучены, – пробасил громила, перехватывая поудобней лежавшую на плече Рэду. – Вот отведу вас к градозащитникам, они и разберутся: кто вы такие и зачем на склад полезли.

Имард устал объяснять, что закон на их стороне и смирился, что придётся потерять драгоценное время из-за изъяснений с градозащитниками. Корнеклубни морокуха перепрячут, контрабандисты затаятся. Сейчас Имард больше переживал за племянницу. Рэда не приходила в себя. Дыхание её было едва различимо, но всё же было.

– Бий! – послышался голос за их спинами. Громила остановился, обернулся на окрик. Затем хорошенько дёрнул Имарда за шиворот, разворачивая.

Группа из пяти градозащитников стояла перед ними. Четверо рядовых были облачены в синие котты с гербом Этвата, вооружены копьями. Пятый носил отличительные знаки сотника. Накидка на одно плечо тёмно-синего цвета. Нашивка в виде двух полумесяцев. На поясе в ножнах был закреплён узкий слегка изогнутый меч. Именно этому седовласому мужчине приветливо улыбался громила.

– Не меня ищешь, Бий? – с усмешкой спросил сотник и перевёл взгляд на свёрток на плече у здоровяка.

– Иварсо дарэ'эш, сотник Волис! У меня для тебя гостинец со склада. – Громила скинул Рэду под ноги градозащитникам. От удара она тихо застонала.

Имард бросился к ней, но Бий отдёрнул обратно, всадил кулачищем под дых. Имард согнулся от боли и повалился на колени не в силах вдохнуть.

– Очередные воры? – деловито спросил сотник, наблюдая, как Рэда выпутывается из плена плаща. Рядовые наставили на неё копья, следя за каждым движением.

– Охотники за головами. – С трудом ловя равновесие, Рэда приняла вертикальное положение, подняла левую руку. На её среднем пальце блеснул серебром перстень гильдии охотников за головами. Когти орла.

Имард смог восстановить дыхание и даже нашёл силы облегченно улыбнуться. Похоже, племянница чувствовала себя лучше, чем он смел надеяться.

Спешившие по своим делам люди теперь с любопытством наблюдали за разыгравшейся перед ними сценой. Тощий мальчишка обчищал карманы особо засмотревшихся. Прыткий пацан не обошёл стороной даже градозащитника, с особым рвением угрожавшего копьём охотнице. Имард подмигнул лопоухому оборванцу, и тот рванул в подворотню, сверкая босыми пятками.

– Они вломились на склад и разгромили его! – возмущался низкорослый охранник, сделал шаг вперёд и едва не упал, споткнувшись о «случайно» выставленную ногу Рэды. Часть оружия, что он держал в охапке, посыпалась на землю. Низкорослый зло сверкнул красноватыми глазами и скинул в кучу остальное оружие охотников.

– Дун, ты как? – озабоченно спросил Бий.

– Убью свартовку! – процедил Дун.

– Ты решил присвоить один из моих ножей? – произнесла Рэда, кинув взгляд на оружие.

Дун нехотя достал из поясной сумки пропажу, протянул вперёд. Нож как бы случайно выскользнул из его пальцев прямо над стопой охотницы. Она подбила лезвие ногой. Нож подлетел вверх. Рэда остановила его полёт у самого лица Дуна. Острый кончик ножа был направлен в глаз Дуну.

Расслабившиеся градозащитники, нацелили на Рэду копья. Она лучезарно улыбнулась и отпустила нож. Тот со звоном упал в общую кучу.

– Спокойно! Сейчас во всём разберёмся. Я – Сотник Южного отряда градозащитников Халэк Волис. Внимательно вас слушаю, охотники.

На вид ему было около сорока, хорошо сложен, опрятен, уверен в себе. «Волис» – Имард припомнил, что это один из знатных родов, потерявших свои земли на том берегу Акмэв по мирному договору Кровавой войны.

– Я – Имард, это – Рэда. Мы вели дело и немного недопоняли друг друга с этими достойными мужчинами, – кивнул на охранников Имард.

Громила стоял с непробиваемым выражением лица. Низкорослый весь покраснел, едва сдерживаясь, чтобы не разразиться потоком гневных речей.

– Разумеется, от гильдии охотников за головами и себя лично мы приносим глубочайшие извинения, – продолжил Имард.

– И по какому же делу вы разгромили склад торговой гильдии? – безразлично поинтересовался Волис.

– И покалечили охрану, – вякнул Дун, сделав небольшой глоток из собственной фляги. – Сваротовы головорезы!

Низкорослый сделал ещё пару глотков, Имард уловил едва различимый хвойный запах морокуха из фляги охранника. Теперь он заметил на лице Дуна и другие признаки губительной зависимости от хэтаранской отравы. Потрескавшаяся кожа. Белесый налёт в уголках губ. Крохотные точки зрачков.

– И обережную стволину осквернили! – В голосе громилы слышалось неподдельное горе.

Имард оглянулся на Бия, в свете солнечных лучей мышцы, перекатывающиеся под загорелой кожей казались ещё внушительней. Кулаки громилы были сжаты. Не молодое лицо выражало детскую обиду, но признаков осквернения морокухом не носило. Впрочем, на первых стадиях они не заметны.

– Нас нанял Глава градозащитников Омакпайи саор⁶ Софэн Батис, – сказал Имард, отмечая, что на этих словах сотник Волис напрягся.

– У вас есть соответствующие документы?

– Естественно.

Имард давно ослабил узлы на верёвке, связывавшей руки, и сейчас протянул её Бию. Тот бросил укоризненный взгляд на Дуна, забрал верёвку и повязал её себе на рубаху вместо пояса.

Вчетверо сложенный пергамент хранился во внутреннем кармане камзола Имарда. Он достал документ.

На бумаге филигранным почерком было выведено распоряжение обличить каждого причастного к торговле морокухом в Омакпайе с соответствующими разрешениями, а также приказом к содействию всех законопослушных граждан. В завершении красовалась печать Главы градозащитников Омакпайи и его подпись.

Сотник Волис принял документ, стал внимательно вчитываться.

– Городская казна возместит ущерб, нанесённый… – начал Имард.

– А когда вы в последний раз отчитывались о задании Главе Софэну? – перебил Волис.

– Сегодня, около полудня.

– Сегодня около полудня Глава был убит.

– Убит?! – одновременно произнесли охотники.

– Обезглавлен. – Волис покосился на боевые серпы, венчающие гору оружия.

– На допрос их! Попытаются сбежать – казнить на месте, – приказал сотник Волис.

Два чадящих факела, закреплённых на стене у входа в допросную, не давали достаточно тепла, чтобы обогреть помещение, а солнечный свет сюда не проникал. Узкие щели оконных проёмов у самого потолка небольшой комнаты выходили во внутренний двор Омакпайской крепости и почти полностью заросли вьюном.

Имард потёр запястья. Тяжёлые кандалы, которые на охотников нацепили градозащитники, натирали кожу.

– Это убийцы Главы Батиса, – ледяным тоном обратился сотник Волис к палачу. – Добудь мне их признание, Вогэн.

Смуглый, черноволосый мужчина утвердительно кивнул и, не произнося ни слова, направился к Рэде. Мочка уха палача была разорвана и слегка кровоточила, будто из неё недавно вырвали серьгу. Видимо, кто-то из узников решился на сопротивление. Вряд ли его смерть была быстрой.

Грубо ощупывая Рэду, палач добыл запрятанный в складках одежды нож, вытащил из причёски все шпильки.

Имарда обыскивал подмастерье – коренастый юнец. Итогом его обыска оказался небольшой метательный нож, который отправился на тумбу в углу. Там же было свалено остальное оружие охотников.

Слухи о местном палаче распространялись далеко за пределы города. Вогэна называли «Омакпайский Душитель». На допросах он подводил узников к границе между жизнью и смертью. Придушивал и отпускал в последний момент. Так могло продолжаться часами, пока заключённый не соглашался сотрудничать. Если это не помогало, Душитель переходил к более кровавым методам.

– Господа градозащитники могут быть свободны, – произнёс Омакпайский Душитель, поправляя кожаный передник, сплошь покрытый бурыми пятнами разной степени свежести.

Градозащитники ретировались, оставив узников на палача и угрюмого подмастерья. Имард просчитывал шансы на побег. Действовать нужно прямо сейчас. Пока их не разделили, отправив по разным клеткам или на дыбы. Пока есть силы и конечности. В комнате остались только палач и молодой подмастерье. И куча оружия.

Охотник пытался поймать взгляд племянницы. Но та была до странного апатична. Смотрела в пол. Даже не думала дерзить или сопротивляться лапам палача, жадно шарящим по её телу в поисках спрятанного оружия.

Возможно ли вытащить племянницу в таком состоянии? Имард не был уверен.

– Этого – запереть. – Вогэн кивнул на Имарда. Подмастерье грубо толкнул к клетке.

Племянница так и не взглянула в сторону Имарда. Драгоценное время было упущено.

В клетке было невозможно ни выпрямиться в полный рост, ни нормально сесть, вытянув ноги. В народе её называли «птичник», так как она смахивала на квадратные клетки для певчих птиц и размером была немногим больше. Толстые цепи крепились к проушинам на верхних углах клетки. Палач мог подвесить её над полом, и, например, развести огонь под узником, медленно сжигая заживо.

Имард с трудом оттеснил мысли о пытках в дальний угол сознания. Он обязан исправить всё раньше, чем племянница пострадает от безжалостных лап палача.

– С кого начнём? – прервал гнетущую тишину подмастерье, жадно разглядывая Рэду.

– Следи, – приказал Вогэн, кивая на Имарда.

Палач коснулся браслета на своём запястье, и в следующее мгновение тот распустился в тонкую верёвку. Молниеносным движением Омакпайский душитель накинул её на шею Рэде. Кандалы звякнули, она схватилась верёвку, пытаясь ослабить давление. Вогэн потянул её к выходу.

– Вы, скоты, только слабых девчонок мучить можете?! – крикнул Имард, рванув прутья решётки:

– Не трогай её, тварь! Иначе я тебя лично зарублю!

На куски порву! Скотина! Ублюдок! Оставь её!

– Всё в порядке, – одними губами произнесла Рэда. Дверь захлопнулась за ней и Омакпайским душителем.

От бессилия Имард ударил кулаками по решётке, обещая, что отплатит за каждый волос, упавший с головы племянницы.