Творцы

Икары

По поводу выставки картин И. С. Глазунова в Вологде, на которой мое внимание привлекла картина «Русский Икар»

 
Два тезки: Репин – Глазунов,
Два корифея русской школы,
Два сотрясателя основ,
Два созидателя основы.
 
 
Илья Сергеич подхватил
Ильи Ефимовича знамя,
Создав свой самобытный стиль
На историческую память.
 
 
И озарит духовный свет
Его картин, его творений
Сегодня и на много лет
Дорогу многих поколений.
 
 
И к небу воспарит душа,
Как крылья русского Икара,
Что с колокольни сделал шаг
И за предел земного шара,
 
 
В рубахе красной русский парень,
(А на миру и смерть красна).
Икар безвестный… и Гагарин,
Бездонность неба и весна!
 
 
Пусть сырьевым придатком видит кто-то
Великую Россию на торгу,
Но есть ещё Икары для полета,
И, значит – Русь не покорить врагу.
 

2009 г.

Бороздину О. А

 
В творениях Бороздина
Сквозит души очарованье
И живописного призванья
Извечный зов и глубина.
 
 
К капризам века равнодушен,
К тусовкам, модным биенале,
(Его там встретите едва ли).
Но на полотнах свою душу
 
 
Он открывает посвященным,
И вводит в мир добра и света
Пейзажем тонким и портретом.
И бьется сердце учащенно
 
 
От сопричастности с прекрасным.
Художник разглядеть помог
Ту красоту, что со́здал Бог,
В стремленье к идеалу, страстном.
 
 
Не сотвори себе кумира,
Но им душою взят в полон.
Мой духовни́к в искусстве он,
Ему сегодня моя лира.
 

Памяти Марины Вороно

 
Из всех других известных жанров
Марина – главное в судьбе.
И благодарен я тебе,
Что ты была до жизни жадной,
 
 
Что поддержала горячо
Идею пропаганды Флота
И в эту жаркую работу
Свое подставила плечо.
 
 
И был аншлаг, и был триумф
В родной картинной галерее:
И паруса, и флаги реют,
Ложатся корабли на румб,
 
 
Волна и ветер штормовой,
Над головою парус Грина.
Спасибо, Вороно Марина,
За тот порыв душевный твой!
 

3 февраля 2006 года – сороковой день после трагической гибели

Город с морской душой

 
Вологда – судьба моя,
Как и служба флотская,
Свет души моей, маяк,
Самый главный в лоции!
 
 
Через рифы и шторма
Шёл к тебе спасительно,
По тебе сходя с ума.
И тебе спасибо! Но
 
 
Здесь опять на берегу
В этой милой гавани
Я без моря не могу,
Снова тянет в плаванье.
 
 
И спасают лишь стихи,
Да поездки на́море.
Море, ты из всех стихий —
Обалденно самое!
 
 
В шторм и в штиль люблю тебя
Синее, безбрежное,
Ты – купель моя, судьба,
Но с тобой всё реже я.
 
 
И в собрании морском
В вологодской гавани
Чую каждым волоском
Предвкушенье плаванья
 
 
Хоть по Вологде реке,
Хоть на лодке в Кубенском.
Море в каждом моряке
До конца пребудется.
 
 
И всегда наш третий тост
За друзей, что в плаванье,
Тех, чей в море путь непрост,
И за наше главное
 
 
Для чего служили мы,
Страх в морях не ведая,
Охраняя в мире мир,
За страну победную,
 
 
И за свой любимый край —
Нашу Вологодчину!
И когда придёт пора,
Путь земной закончу здесь…
 
 
А пока передаём
Эстафету юным мы.
Вологодский водоём
Славен нынче юнгами!
 
 
Детский центр «Меридиан» —
Кузнецовцы бравые,
Как бальзам, на души нам
Их дела и нравы их.
 
 
В день священный ВМФ
В адмиральском сквере
Кузнецов нас встретит всех,
Адмирал наш первый.
 
 
И несём к нему цветы
В день России Флота.
Он – моряк и я, и ты…
В Вологде почётно
 
 
Быть военным моряком,
Как Рубцов и Яшин,
Как Белов и Корбаков,
И, как сонм бесстрашных.
 
 
Как Пётр Первый, что бывал
Здесь с мечтой о флоте,
Как матрос и адмирал,
Кто всегда в почёте!
 
 
Верно – Вологда душа
Северного края,
Потому так хороша,
Что она морская!
 

На фото: Дом Петра Первого, где он жил при посещении Вологды

В. И. Аринину к выходу новой книги

 
Каждой книгой достигает цели,
За собой читателя влечет
Каждый исторический бестселлер —
Духа и истории полёт.
 
 
Пошлое и мелкое отринув,
Говорит о главном по душам.
С новой книгой к нам идёт Аринин
И с собой ведёт за шагом шаг
 
 
В мир великих гениев России,
Будто бы встречался с ними сам,
Будто бы они его просили
Отослать по нашим адресам
 
 
Их посланья новым поколеньям,
Их заветы в двадцать первый век,
Избежав забвения и тленья.
Словно пелена упала с век:
 
 
Вот Тарас Григорьевич Шевченко,
Батюшков и Пушкин в гости к нам,
Вот из устюженской жизни сценки —
Гоголя герои, как из сна.
 
 
Новые и новые картины,
За судьбою новая судьба —
За собою нас ведёт Аринин,
Как солдат походная труба.
 
 
И спасибо автору за это,
От себя втройне благодарю,
Что меня привёл он, как поэта,
К книге, посвященной Кобзарю!
 

Аринину В. И

 
Рожденный в Оренбуржье,
Уже полсотни лет
Он с Вологдою дружит,
Литературы цвет
 
 
Являя каждой книгой
И пьесой, и стихом.
Без меркантильных выгод
Он входит в каждый дом.
 
 
Взыскует и прощает
Героев своих драм.
Чарует, просвещает
И дарит радость нам.
 
 
Истории бестселлер
Он нам открыл давно,
И с благородной целью
С Богами заодно
 
 
За Пушкиным уводит
И в Батюшкова мир,
Где страсти хороводят,
Где сострадаем мы.
 
 
И припадает нежно
К земле, к своим корням,
И чувств сыновних свежесть
Он в новой книге нам,
 
 
Как прежде щедро дарит,
Уводит за собой,
Как тот российский парень,
Идя на смертный бой.
 
 
Вот мой эскиз картины —
Набросанный портрет
Писателя Аринина.
И много-много лет
 
 
Ему сейчас желаю
И творчества без дна,
И вновь светить пылая,
Как Солнце, как Весна!
 

7 мая 2013 г.

Вологодская областная библиотека

* * *

 
И он светил, сгорая,
до самого конца,
Не опасаясь края,
Беря в пример отца,
 
 
Его солдатский подвиг,
Его последний бой,
Как будто жизни по две
Подарено судьбой.
 
 
«Наш Николай Островский», —
О нём коллеги скажут.
Ослепнув, не из воска
Характер нам покажет —
 
 
Из закалённой стали,
Как истинный булат.
Его окопом стали
Писателя дела:
 
 
Диктовка новой книги —
Итоговые мысли.
И каждым в жизни мигом
Творить, дерзать, не киснуть!
 
 
Он, как солдат, сражался
На линии огня,
Болезням не поддался,
Не отдал им ни дня.
 
 
Не уступил ни пяди
Врагам в последний бой.
И мы, на это глядя,
Любуемся тобой!
 
 
Писатель, друг, товарищ,
Не сломленный боец.
Нам книги свои даришь,
Воскреснув, как отец,
 
 
Ты к нам идёшь навстречу
С заоблачных высот.
Литературный вечер
Пускай расскажет всё
 
 
О подвиге Аринина
В год славный юбилейный.
И пусть земля периною
Тебе на той аллее
Почётных славных вологжан
Последнего причала.
Земною жизнью пробежать
До вечного начала
 
 
Тебе писателю дано,
Ведь остаётся с нами
Всё, что тобою создано —
Страницами, томами.
 
 
Всю жизнь твою перелистать
Страницу за страницей,
Чтоб знать, как закалялась сталь,
Чтобы тобой гордиться!
 

9 мая 2020 г. 85 лет со дня рождения Владимира Ивановича Аринина, он не дожил до этой даты десять дней

Песня на бис

Балакшину Р. А.

 
Роберт Александрович Балакшин
Песню пел, запомнилось, – от души
Про шинель солдатскую в тишине
До мурашек колющих по спине.
Не певец эстрадный он и не бард,
Но душой исполненный, как набат,
Его голос бархатный креп внизу,
Выбивая песнею в нас слезу.
 
 
В безыскусной песне той
Про шинель
Глубиной и простотой
Ближе мне
 
 
Роберт Александрович
Сразу стал,
И душевным здравием
Заблистал.
 
 
Стал он мне понятнее и родней
За свою солдатскую ту шинель.
 
 
И доступней стала мне глубина
Пафоса державного Балакшина,
Его православная ипостась
И с российской древностью его связь.
 
 
Из шинели вышла вся наша Русь.
И на бис исполнит он песню пусть!
 

Народному художнику С. Н. Андрияке

 
Все схвачено в его работах:
И первый план, и глубина,
Цветы, фарфор и позолота,
И даже терпкий вкус вина.
 
 
Как будто график из Гознака,
Предельно точен Андрияка
От гаммы и до завитка —
Вот это мастера рука!
Но есть еще и выше цели
У этой школы акварели —
Нести в работах Божий свет
На вызов времени в ответ.
Да, сверхзадача не проста,
Но мир спасает красота!
 

2009 г.

Выставке акварели школы С. Андрияки в Вологде

Валерию Страхову

 
Любуюсь им опять и ахаю,
И каждый холст готов обнять.
В пейзаже нет сильнее Страхова,
Кто так же может Русь понять!
 
 
Нет наносного, чужеродного,
В нём всё родное искони,
И шлейф художника Народного
Уже давно идёт за ним.
 
 
Указ недавно обнародован,
Что это званье получил,
И он, как водится, сегодня
Рукав повыше засучил,
 
 
И с новой силой у мольберта
Он красоту для нас творит.
В душе: любовь, надежда, вера,
И он готов их вновь дарить!
 
 
С высоким званьем поздравляя,
Тебя я крепко обниму.
Пусть Муза так же окрыляет,
Полёта чувству и уму!
 

Вологда. Август 2013 г.

Живописцу В. Страхову

 
Не ради премий и наград
Ты у холста свечой сгораешь.
Что обретешь, что потеряешь? —
Ты просто вдохновенью рад,
 
 
Когда оно с небес нисходит,
И ты движением перста
Творишь на плоскости холста,
Как Бог творил, и все выходит.
 
 
Пусть длится сей прекрасный миг,
Пусть снова чудо повториться,
Пусть имя мастера святится
И вдохновенный его лик!
 
 
А вдохновенье, как известно,
К ленивым в гости не идет.
Ты у холста, – да, снизойдет
Оно к тебе призывной песней.
 
 
Ударит кисть в упругий холст
И мир из хаоса возникнет:
Цвет, свет, полутона и блики.
Ты гениален здесь и прост.
 
 
И все тебе сейчас подвластно.
О, этот цепкий мудрый взгляд!
Не ради премий и наград
Творит свои картины мастер.
 

Плывут над Русью облака

К открытию выставки Живописи В. И. Сысоева «Плывут над Русью облака»

 
Он не шагает общим строем,
Он штучен и неповторим —
Художник, лирик, пилигрим,
Поэт с фамилией Сысоев.
 
 
Небросок, даже неказист
Своею внешностью и видом
Он душу выплеснет на лист
Да так, что гений позавидует.
 
 
С этюдником готов пройти
Тропинкой самой потаенною,
Чтобы глазами, в Русь влюбленными,
Свою жемчужину найти.
 
 
И предаваясь ей не всуе,
В интимной близости души,
Художник Родину рисует
И те полотна хороши
 
 
Своим негромким откровеньем
И сокровенной красотой.
И говорю: – Продлись, постой,
Очарования мгновенье!
 
 
Плывут над Русью облака
И, кажется – не наглядеться.
Полет их так созвучен сердцу
И кисть художника легка.
 

Музыковеду Э. А. Кирилловой

 
Искусствовед, музыковед,
Каких на свете больше нет.
 
 
Все в жизни музыкальной
От наших дней до древних
Известно уникальной
Элле Андреевне.
 
 
А от нее уже до нас
Эссе доходит и рассказ
О музыке и музыкантах —
Таков уж дар ее таланта!
 
 
Да, что до нас? – в далеких США
В книгохранилище Конгресса —
Ее два тома полновесных,
И в них живет ее душа.
 

Человек-оркестр

В. И. Анкудинову

 
И сладким Отечества дымом
Повеет вдруг явно окрест,
Когда музыкант Анкудинов
Играет один, как оркестр.
 
 
В его переливах баяна,
В гитарной игривой струне
И в дудочке – все без изъяна
Звучит на сердечной волне.
 
 
То тонко и нежно выводит —
От самого сердца идет,
То с громом самим хороводит —
По клавишам яростно бьет.
 
 
Играй, музыкант-композитор,
Твори режиссер, педагог!
Пусть сердце, как прежде, открыто,
Пусть в нем и печаль, и восторг.
 
 
Обласкан ты дружбой поэтов,
Тебе посвящали стихи,
Но ты оставался при этом
К восторгам и славе глухим.
 
 
С тобой, как всегда, не до скуки,
Ведь в радости и в беде Возьмешь
свою дудочку в руки, —
И годы, прошедшие, где?
 
 
Что может быть лучше и краше
Чем жить и играть для людей?
Под дудку твою все мы пляшем,
Но нет в том корысти твоей.
 

2009 г.

Ю. Воронову

 
Он, как художник, так высок,
Так для меня недосягаем,
Как будто бы его не в срок
Планета родила другая.
 
 
Я снизу вверх готов смотреть
На каждую его картину.
Мне б этой силы половину —
Я смог бы мир, как шар, вертеть.
 
 
Но не дожить до той поры,
Не взять такого пьедестала.
И лишь бильярдные шары
Мне забивать ему осталось.
 

Михаилу Копьеву

 
В его картинах – мудрых притчах
На цветоноснейших холстах
Сквозь краски проступает личность
Масштаба Светлого Христа.
 
 
«Распятие», «Христос в пустыне»…
Стезя Пророка непроста.
Но от холста и до холста
Он без надрыва и унынья
 
 
В мир своих образов ведет,
Где вечный бой сил тьмы и света,
Где неизвестного поэта
Его хранитель-ангел ждет.
 
 
В полотна вглядываясь снова,
Как заколдованный стою
У вечной тайны на краю,
Рожденной гением Копьева.
 
 
Ты нас до звездной высоты
Ведешь своим путем тернистым.
Так пусть и сам всегда и присно
Здоров и счастлив будешь ты!
 

23.11.2012 г.

Юбилейная выставка живописи и графики М. В. Копьева

Художнику М. Копьеву

 
Как мужчина, красив чертовски,
Как художник, неповторим.
Мир, распахнутый, перед ним,
Как натурщица для наброска.
 
 
И причина фенОмена в том,
Что, в искусство и в жизнь влюбленный,
Он живет по вселенским законам,
А по местным – уже потом.
 
 
И при этом он все же наш,
Из такой же плоти и крови,
Только взгляд его сущее ловит,
Да живее в руке карандаш,
 
 
Да богаче его палитра,
Выразительней жест и стиль,
Он способен весь мир вместить
На полотнах своих самобытных.
 
 
Он рисует чудесные шаржи,
Улыбаясь натуре легко.
Признает даже мэтр Корбаков
Превосходство его, как старший.
 
 
Он не баловень у судьбы.
Жизнь его на излом пытала,
Но прочнее любого металла
Он способен порою быть!
 
 
Это все – Михаил Копьев,
Живописец милостью Божьей.
В слове выразить невозможно
Всю эстетику от него.
 
 
Только музыкою дано
Все богатство выразить это.
Тише критики и поэты,
Лейся музыка и вино!
 

Владимиру Латынцеву

 
По Суриковски дар могучий
На эпохальные холсты.
Великим станешь скоро ты,
Духовной достигая кручи.
 
 
С утра за новый холст берясь,
С молитвой обращаясь к Богу,
Ты с сущим укрепляешь связь,
Себя экзаменуя строго.
 
 
Жить на потребу дня иль века? —
Мотивов вечная борьба,
А в результате выбор некий,
Он называется – судьба.
 
 
Твоя судьба в судьбу России
Так самобытно вплетена.
От полотна до полотна,
Себя являя с новой силой,
 
 
Ты проникаешь в плоть и кровь
Родной истории и быта.
Глазам и сердцу все открыто
И боль, и слезы, и любовь.
 
 
И это всё холсты вбирают,
И люди в зале замирают.
И кто-то восхищенно ахнет:
– Здесь русский дух, здесь Русью пахнет!
 

В. Латынцев на Аляске

 
Художник с морскою закваской,
Он вновь покоряет Аляску,
Как предки его из УстЮга,
Достойный их славного круга
Делами, отвагой и честью.
Ему не сидится на месте,
В походах на море и суше
Всегда вместе с кистью послушной.
 
 
Дорогой миссионеров
И их православных храмов
Прошел он с любовью и верой,
Где первым был Тихон Шаламов.
 
 
Дух русский, как прежде, витает
Над снежной далекой Аляской,
И лед отчуждения тает
С землей этой проданной царской.
 
 
Спасибо, художник за это
Общенье с другой частью Света,
За эту волшебную сказку,
За нашу не нашу Аляску!
 

На фото: картина В. Латынцева «Преподобный Герман Аляскинский благословляет суда Российско-Американской кампании»

Памяти поэта Льва Лосева

 
Я вспомнил про его автограф
От пионерского «Костра»,
Он мне тогда письмо прислал
С благословлением в дорогу.
 
 
И многих в жизни пацанов
Благословил ответ поэта,
И одарил теплом и светом,
И стал основою основ.
 
 
Поэт и журналист Лев Лосев,
Сегодня вечность перед ним.
Терновый диссидентский нимб
Давно украсил его проседь.
 
 
Чужбина или несвобода,
Меж ними выбирая галс,
Он был тогда одним из нас,
Но в нем видна была порода.
 
 
Заложник истины и чести,
Восставший против жизни скотской,
Как друг его Иосиф Бродский,
На власть без трепета и лести,
 
 
Как и на целый мир, взиравший.
И вот его сегодня нет.
Но вечно будет жить поэт,
Весь Божий свет в себя вобравший.
 

Художнику И. Копьевой

 
Задумчивою ивой над водой
Стоишь над суетою и бедой,
 
 
И в творчестве своем неторопливо
Разглядываешь сущее пытливо.
 
 
Велением души, а не для вида
Творит свои картины Ираида.
 
 
И рядом с мужем гением Копьевым
Не меркнет в ней своя первооснова,
 
 
Задумчивость хрустальная печали,
Что женщине присуща изначально,
 
 
Замешанная на любви и вере.
Пусть счастье не обходит ваши двери
 
 
И в новом наступающем году,
И в прочих, нареченных на роду!
 

15 декабря 2010 г.

Персональная выставка И. В. Копьевой в Мемориальной мастерской А. В. Пантелеева

Содружеству «Радуга»

 
Красный, желтый, синий, белый —
Если смешивать умело,
То получишь все цвета
И возникнет красота,
И возникнет Радуга —
Каждой краске радуйся,
Всей палитре цвета
От зимы до лета.
 
 
Калинин, Коробов, Асафов,
Борисов. – Радуга-дуга.
Они пришли не тихой сапой,
Хоть восторгайся, хоть ругай.
 
 
Лишь равнодушье не приемлют,
Творя на плоскости холста
Свой мир, свой океан и Землю
С благословения Христа.
 

Ю. Коробову

 
Сегодня в день Спасателя
Твоя открылась выставка,
И, словно по касательной,
Спаситель смотрит свысока.
 
 
И силою небесною,
Эфирной, бестелесною,
Ведома мастера рука,
И живопись твоя крепка!
 
 
И есть манера новая
Со старою основою,
И глубина раздумья,
И чувств взрывных безумие.
 
 
И старцы от Спасителя,
И северный пейзаж…
И дарят тебе зрители
Сердечный отклик наш!
 

27.12.2012

Воскресенский собор Вологодского Кремля

О Никите Михалкове

 
О Никите Михалкове
И известном «Бесогоне»
Я скажу здесь своё слово,
Ведь мы с ним давно знакомы.
 
 
Лет тому, наверно, тридцать
Обнимаемся на фото
В нашей Тотемской столице
Древних русских мореходов.
 
 
Я поклонник Михалкова
С той поры, как песню спел,
Парня юного такого,
Что шагает по Москве.
 
 
Мы с ним тихоокеанцы —
Это тоже что-то значит,
Оба сделаны не пальцем,
И, разбивши нос, не плачем.
 
 
Нет, в друзьях его я не был,
Но он мне идейно близок,
Я – земля, он – моё небо,
Русский голос, русский вызов!
 
 
Он – советник у Руцкого,
Что был вице-президентом,
И позицией, и словом
Поддержал в том прецеденте,
 
 
Когда Белый Дом из танков
Расстреляли, как Россию,
Он единственный, кто так вот
Не предал, как ни просили.
 
 
Режиссёр, актёр от Бога,
Мэтр и деятель культуры
Он идёт своей дорогой,
Чуждой фальши и халтуры.
 
 
И в известном «Бесогоне»
Достоевскому во след
Он метлой поганой гонит
Многих бесов, и на свет
 
 
Выволакивает Божий
Всё, что нам мешает жить,
На отца лицом похожий,
Не даёт «Фитиль» тушить.
 
 
Генно Русь в себя вбирая,
Словно Суриковский взгляд,
Он в огне страстей сгорает,
И гореть по жизни рад!
 
 
Здесь и русская охота,
Здесь и русская душа
И характер, ещё что-то,
Чтоб харизму довершать.
 
 
Я Вам здравия желаю
И счастливых много лет,
Так же жить огнём пылая,
И даря духовный свет!
 

Фото Дм. Вахрушева

Е. М. Лунину

 
Своей души настроить струны
На самый сокровенный лад.
Твою картину купит Лунин,
А это выше всех наград,
Ведь он великий меценат,
И твой талант не сгинет втуне.
 
 
Масштабом – новый Третьяков,
Он одержим великой страстью:
Собрать для нас и для веков
Полотна, что могли б украсить
И нашу жизнь, и вспыхнуть счастьем
Для их творцов, (посыл каков!)
 
 
Увидеть потаенный свет
В холстах, гравюрах, акварелях —
И дару божьему в ответ
Открыть все двери.
 
 
И песнь победная фанфар
Над бытом серым!
О, меценатства высший дар,
Сравнимый с верой.
 

На фото: Е. М. Лунин с портрета М. В. Копьева

Галине Щекиной

 
Что б чувствовать себя, как в танке,
От злых критических «наездов»,
Названья «Ор» и «Графоманка»,
Подумав взвешенно и трезво,
 
 
Я б поменял, чтоб кто-то резко
Не вякал, – мол, названье ей идёт! —
(Хоть не боялся Достоевский
Назвать роман свой «Идиот»).
 
 
Ты экивоков не боишься, Галя,
Народною писательницей став.
Но почему же Букера не дали,
Роман твой «Графоманка» полистав?
 
 
Название романа номинантки
Жюри смутило – вдруг в мешке-то кот?…
А, может, автор тоже графоманка? —
Хоть это лучше, нежель, идиот.
 
 
А победил тогда «Библиотекарь»,
Не абы что, но всё же, позитив.
И Достоевский, жил бы в нашем веке,
Шанс Буккера бы взять не упустил,
 
 
И вместо «Идиота» на обложке
Он гордо б вывел титул «Граф» иль «Князь»
И отхватил бы Буккера, быть может…
– Такая вот времен живая связь.
 
 
Ни интернет, ни важные жюри
Нам не дадут надежного ответа —
Кто графоман, кто гений из живых,
Чьи книги будут жить, чьи канут в лету?
 
 
Река времен – надёжное жюри,
Перед ее оценкою холодной
Бледнеют часто, что ни говори,
Удачные, престижные и модные.
 
 
Чернорабочая родной литературы —
Ты так определила своё место.
Упрямая и дерзкая натура,
В реке времен твоя грядет известность.
 

Виктору Подгорному

 
Он не боится черной
Работы ломовой
Художник, асс Подгорный —
Пилот, мастеровой.
 
 
Готов в огонь и в воду,
И к черту на рога…
Натуру схватит сходу,
Пред ним она нага,
 
 
Открыта и доступна,
Как брачная постель,
Рельефно, броско, крупно
Предстанет на холсте.
 
 
Совсем другое дело, —
Пронзая толщу лет,
Воображеньем смелым
Создать былого след.
 
 
Крупица за крупицей
Вслед древним мастерам
Творить, чтоб белой птицей
Вознесся к небу храм.
 
 
Из фотографий редких,
Эскизов и легенд
Он кисточкою меткой
Воссоздавал скелет
 
 
Часовенки и храма
И оживлял пейзаж.
Работал неустанно
Четыре года аж,
 
 
А, может быть, и больше,
Неся сей тяжкий крест.
А результат – о, Боже,
Он возродил окрест
 
 
Все храмы, что когда-то
Ушли в небытие.
И излучают святость
Труды благие те.
 

Фотохудожнику Дмитрию Вахрушеву

 
Он с камерой готов не расставаться,
Став лучшим среди фотомастеров.
И очень любят у него сниматься
От ВИП персон, известных целой нации,
До кобелей безродных и коров.
 
 
В портрете, натюрморте и пейзаже
Не хуже, чем глаголом иль холстом
Он объективом искренне расскажет
Об этом и об этом, и о том…
 
 
Но объектив – не просто объективно,
Не отстранено и не на заказ.
Вдруг удивиться и простое дивным
Увидеть, так как будто в первый раз!
 
 
Чтобы уже потом на вернисаже
Вдруг удивленно в зале замер кто-то,
Мир, открывая заново, однажды
В него ворвавшись через это фото.
 

Заполярный пленэр

О. Кулижникову, В. Латынцеву, В. Подгорному, В. Попову и А. Рябкову

 
То зов крови, то в генах —
Нас влечет на край света.
Так чудить вдохновенно
Могут только поэты,
Да художники тоже,
На других не похожи,
 
 
Собираются в стаю
И айда в Заполярье,
Где красиво и зыбко,
Тонко, нежно и странно
Лето, словно улыбка,
Тает в вечных туманах.
 
 
Где короткая осень
Красок выплеснет буйство,
Где прощенья не просят
За нежданное чувство.
 
 
Капли падают нудно
На меня, на этюдник,
Горизонт размывают.
Небо падает в воду.
Здесь такое бывает:
Десять дней непогода,
 
 
Десять дней каша-сечка…
Заполярье – край света.
Сопки, камни… И легче
Было б бросить все это.
 
 
Но спешим в Заполярье
Мы, как птицы, на Север,
И не в пьяном угаре,
А с любовью и верой.
 
 
Здесь вдруг чувствуешь остро
На макушке планеты,
Что она, словно остров,
И другой такой нету,
 
 
И таких «леданутых»,
Словно мы, тоже мало,
Тут все просто и круто,
Нам как раз не хватало.
 
 
Флот, мужские суровые будни,
Нам понятен теперь алгоритм Заполярья:
Будет Флот и Россия, конечно же, будет,
Как Иван на Руси не бывает без Марьи.
 
 
И душа будет снова стремиться в Полярный
На край света туда, где полярное лето,
Будет белою чайкою биться и это —
Крови зов и ему, и судьбе благодарны
 
 
За короткий сей миг, но чудесный,
За этюды, за дружбу, за песни.
 

1998 г.

На фото: картина Л. Юдникова «Город Полярный»