Без маски

Глава 5

Утром, осторожно выпутавшись из объятий Леса, который мирно спал на моей постели, я собрала разбросанные вещи и бесшумно вышла из спальни. Ему следует отдохнуть. Он не рассказал мне всего, но я чувствовала, что ему так же плохо, как и мне. Он мой друг, хотя раньше я считала его своим врагом. Горе сближает людей. В нашем случае горе разочарования.

Я приняла освежающий душ и спустилась в столовую, где мама и Тейд завтракали, болтая. При моем появлении они тут же замолчали, а я недовольно цокнула.

– Все хорошо, можете продолжать перемывать нам косточки, – произнесла я и достала кружку из шкафчика.

– Хм, родная, я боюсь спросить… – начала мама, пока я наливала себе кофе.

– Если боишься, то не спрашивай, – спокойно ответила ей.

– Все же спрошу. Почему Лестер спал с тобой? Я заходила и… В общем, что происходит? – нетерпеливо спросила она, поглядывая на мужа.

– Отвечаю один раз и больше не повторяю, – выразительно посмотрела на маму и Тейда. – У нас не было секса. Лес мой друг, и у него сегодня день рождения, кстати. Он приехал ко мне, потому что ему… у него нет ответов. А вместе мы сможем найти их. Вот и все. Ничего опасного.

– Господи, день рождения? – воскликнула мама и вскочила. – Но почему ты раньше не сказала?

Мама в своем репертуаре: уже собралась за подарком и, точно знаю, за тортом и свечами. И никто не может остановить ее порыва, поэтому я равнодушно продолжила отпивать кофе и наблюдать за паникой за столом. Тейд только покачал головой, и мы понимающе переглянулись.

– Ладно, я на работу. Думаю, тебя, дорогая, подвезти? – с улыбкой спросил мой отчим, а мама одарила его испепеляющим взглядом за издевку.

Я только помахала им рукой на прощание.

– Доброе утро, – хрипло произнес Лес и остановился в дверях.

– Привет, – улыбнулась я. – И с днем рождения. Еху!

– Спасибо, – улыбнулся он в ответ, зашел в столовую и сел за стол.

– Так, я ничего не купила. Поэтому должна знать, что тебе подарить, иначе не накормлю завтраком, – сказала я, хотя уже достала новую кружку и пакетики с чаем.

– Ничего, Лив, забудь. Я благодарен, что ты не выставила меня, – покачал он головой.

– Я так не могу. Серьезно, Лес, что хочешь? – вопросительно посмотрела на него, выкладывая на тарелку яичницу, приготовленную мамой.

– Хорошо, – кивнул он. – Я скажу тебе позже. После того, как ты покажешь мне город.

– Идет, – согласилась я и поставила перед ним завтрак. – Ешь. Ты будешь катать меня на мотоцикле?

– Угу, ты же не против? – жуя, поинтересовался он.

– Не-а, мне нравятся мотоциклы. На острове Винс тоже гонял, – улыбнулась я и села напротив него.

– А у вас с ним… – Он сделал неопределенный жест в воздухе вилкой, а я покачала отрицательно головой.

– Нет, пока нет. Ничего. Мы просто отдыхали и даже не целовались, если ты об этом. Я не готова, еще рано, – уже серьезно произнесла я, а Лес опустил взгляд в тарелку. – Спасибо тебе, что остался со мной, – искренне сказала я, а он печально улыбнулся.

– Ты знаешь, что во сне ты горячая? – выпалил он.

– Лес, думаю, если бы я была холодной, ты, проснувшись, офигел бы от трупа рядом. А потом разборки с полицией и, не дай бог, суд…

Мы громко рассмеялись, обстановка сразу разрядилась, а ночное происшествие забылось. После завтрака, не заморачиваясь с мытьем посуды, я просто сгрузила ее в раковину и направилась к другу, который ожидал меня у входа.

Первый раз видела Леса рядом с мотоциклом и удивилась, когда он уверенно сел на него и протянул мне шлем. Просто… Лес и быстрая езда, как атрибут плохого парня, ну никак не вязались в моей голове.

Я крепко обхватила его руками за пояс, прижавшись к спине, и только указывала, куда ехать. Первый раз за последние тридцать дней я смеялась искренне. К вечеру, когда мы оба умирали от голода, все напряжение и страхи прошлого испарились. Лес обнимал меня за талию, а я принимала это. Нет, у нас было не свидание, просто мы спасали друг друга от внутренних переживаний.

Зайдя в уютный итальянский ресторанчик, мы расположились у окна и сделали заказ.

– Это было круто, Лес, – возбужденно оценила этот день и взяла в руки бокал с прохладным лимонадом.

– Да, спасибо тебе, я многое узнал. Знаешь ли, путешествовать в одиночку очень скучно, – скривился он.

– А где Коул и Нейт? – решилась спросить я, а мой приятель сжал губы.

– Там же, где и прежде. Не хочу об этом говорить. – Он, отвернувшись, посмотрел в окно на сумерки, опускающиеся на город.

– Хорошо. Тео звонил? – сменила тему, догадывалась, что они общались. Обсуждали все за моей спиной и сплетничали.

– Да, я сбросил. Мы же гуляли, но он написал сообщение и теперь заставляет отмечать, – усмехнулся Лес.

– Он с Кори, – сообщила я ему.

– До сих пор? – удивился он.

– Да, мне кажется, они уже давно… ну, танцуют самбу в горизонтальном положении. Я об этом начала догадываться только на острове, когда они прокалывались, вспоминая прошлые годы, – поделилась я.

– Они подходят друг другу, – пожал плечами Лес.

Мы отвлеклись на официанта, когда тот расставлял перед нами заказ. И, не сговариваясь, набросились на еду, а потом рассмеялись. Но по складке на лбу Леса я подозревала, что он размышляет о чем-то очень важном для него. После ужина, за который заплатил мой кавалер, дав понять взглядом, чтобы я даже не думала о том, чтобы заговорить о равенстве полов, мы вышли из ресторана и снова забрались на мотоцикл.

– Помнишь, ты мне обещала подарок? – неожиданно спросил Лес, передав мне шлем, и я кивнула. – Так вот, мы сейчас поедем, а потом я скажу, – продолжил он, получил согласие и улыбку от меня.

Лес припарковался у центрального парка Бостона, и я спрыгнула с мотоцикла. Он уверенно взял меня за руку и повел по дорожкам, где так же прогуливались парочки. Мы молчали, наслаждаясь ночью, но недосказанность летала в воздухе между нами. И я ждала, когда Лес сам заговорит. Не торопила, не подгоняла, просто смиренно ждала.

Мы прошли вглубь парка, где не было никого, и остановились. Я недоуменно посмотрела на друга, а он продолжал хмуриться. Его грудь вздымалась чаще обычного.

– Поцелуй меня, – выпалил он, а мой рот от удивления раскрылся сам собой.

– Что? – переспросила я.

– Поцелуй меня, Лив, – прошептал он и придвинулся ко мне ближе, чем предполагает френдзона.

Его глаза были темными, и в свете фонарей они выражали какое-то безумство. Я невольно отшатнулась.

– Не понимаю… – пробормотала я тихо.

– Мне это необходимо, Лив. – Его губы задрожали, и он прикусил нижнюю. – Я один, Лив. Знаешь, почему не хотел говорить о Коуле и Нейте? Потому что они предали меня, они простили его. А я не смог. Он даже не извинился за все. Он просто усмехнулся, когда я встретился с Коулом в Нью-Йорке. А для меня он был братом. Ведь мы с детства рядом. Я знал его, как самого себя. А он обманул меня, Лив.

Лес говорил шепотом и так быстро, что я только догадывалась о сути.

– Лив, помоги мне, потому что я не могу так больше. Вдохни в меня жизнь, я сейчас мертв. Я потерял своего брата, и мне так больно. Он не доверился мне. А я надеялся, ждал. Уволился. Он же думал только о себе в тот момент и о том, что ты его предала. Но не обо мне. – Лес посмотрел за мою спину, а мои руки легли на его грудь. Я погладила ее, чтобы как-то унять его негодование и страдания. – Я приехал к тебе после беспробудного запоя в подворотнях Джерси. У меня никого нет, Лив. Только ты. Вчера думал, что ты пошлешь меня, обвинишь или наорешь. Но ты… Я не знаю, за что он так поступил с тобой. Ты лучшее, что у него было, а он просрал это. И даже не раскаивается, продолжает свою разгульную жизнь в Нью-Йорке. А они… они помогают ему. Я устал быть один. Мне двадцать семь, и я ни хрена не имею. Есть только ты. Ты больше чем друг. Нет, я не люблю тебя, и даже притворяться не имеет смысла. Но ты мне стала родной, и мы похожи. Ты и я. Он обоих нас убил, использовал. И я потерян, не знаю, как мне жить дальше, чем заниматься. Мне нужен твой поцелуй. Он говорил, что ты даешь своим дыханием новую жизнь. Пожалуйста, Лив, я прошу тебя. Подари мне этот подарок, потому что мне страшно. Моя мать безумная идиотка. Она лечится в психбольнице в Мюнхене, потому что пыталась покончить с собой. А я… до меня никому нет дела. Только ты приняла меня. Не отвергла и не отвернулась. Мы одиночки, но вместе мы сможем двигаться дальше. Лив?

По его щекам катились слезы, которые я стирала пальцами. Я и сама плакала, понимая, что он полностью прав. Новость о том, что он продолжает радостно жить, когда мы горим в огне его предательства, ранила еще глубже. Душа бессмертна. Сейчас она истекала кровью, но не могла умереть. Я не предполагала, что может быть еще больнее. Не знала, что тихая боль в разы сильнее, чем если бы я кричала. Это ужасное состояние. Ноги дрожали, а сердце разбивало грудную клетку.

– Я не такая, Лес. Я слабая, – прошептала я, а он улыбнулся и обнял меня крепче, обхватывая одной рукой затылок. – Правда, Лес. Я отдала ему все. Не предавала его. Готова была умереть, только бы он улыбался. Я…

– …я любила, – закончил за меня Лес, и я кивнула. – Знаю. Ты и сейчас его любишь, понимаю. Потому что я тоже скучаю по нему. Он ублюдок, но такие, как Он, поселяются внутри навсегда и не уходят. Они терзают тебя без слов, без продолжения. Я любил его как брата. Я всегда мечтал о родном и близком человеке, и он втерся ко мне в доверие. И разрушил его. Но больше я не собираюсь говорить о нем. Для меня он мертв. А ты жива. Поцелуй меня, Лив. Один поцелуй.

Его губы были так близко, а мой разум просто отсутствовал в этот момент. Я лишь подалась вперед и закрыла глаза. Не было вспышек, были только губы, которые терзали мои. Руки, которые обнимали меня и снимали цепи. Поцелуй не был романтичным. Он был рваным, быстрым и каким-то… болезненным. Кто-нибудь слышал о таком? А я вот узнала. Это когда переступаешь через себя, чтобы воплотить мечту друга. Чтобы не разочаровать его, а внутри лишь пустота и холод.

Тяжело дыша, Лес немного отстранился и прижался к моему лбу своим.

– Спасибо, Лив. Я подумал, что я гей. Веришь? – усмехнулся он, а я улыбнулась сквозь слезы. – Серьезно. Я так долго размышлял о нем, что сделал вывод, что влюбился в этого урода. Но нет. Я снова мужчина, Лив. У меня встал.

– Твою мать, Лес! Это противно! – уже в голос рассмеялась я и оттолкнула его.

Мы как два больных придурка повалились на траву и продолжали ржать над этой ситуацией. Я обожаю его. Только Лес мог в этот драматический момент выдать такую нелепость. После того как наш истерический хохот угас, Лес вскочил с земли, схватил меня за руку, поднял рывком и потащил за собой.

– Куда? – задыхаясь от бега, спросила я.

– Отдыхать. Что там, клуб? Я за! – крикнул он.

Друг снова ожил. И я видела это. Даже мир вокруг нас стал каким-то более подвижным. Лес улыбался, его глаза блестели от жажды приключений. Он стал самим собой. И вряд ли дело было в поцелуе. Он просто разрешил себе выговориться. А я нет. Я не смогла, и тяжесть осела внутри. Но сейчас я не замечала ее, потому что был друг из прошлого.

Нет, мы не поехали в клуб, а просто катались по ночному городу, и я визжала от восторга и адреналина. Стало легче, но не отпустило. Время, только оно поможет в моей ситуации.

А дома нас ожидала мама, которая устроила праздник и украсила гостиную и столовую поздравительным плакатом и растяжками. Огромный торт со свечами на столе, и подарок – рубашка. Мы смеялись, дурачились и ели сладкий десерт. В сон мы с Лесом опять провалились вместе на одной постели. Без слов, без предрассудков и без будущего. Мы просто друзья. И за это я ему благодарна. Хоть что-то светлое пришло из той моей жизни, где был он. Был.

Глава 6

Месяц спустя

– Ну, появилось? – Я уже не знала, куда себя деть, делая новый круг по комнате в студенческом общежитии, которую я делила с Реджи. А Кори в этот раз поселилась в здании «зубников».

– Лив, прижми жопу и успокойся! – раздраженно рыкнула Кори, но обновила страницу в браузере.

– Который час? – Я посмотрела на Реджи, сидящую на полу и спокойно читающую учебник по травматологии.

– Без минуты восемь, – ответила та и снова уткнулась в книгу.

– Вы что, ничего не понимаете?! – воскликнула я. – Это моя возможность! Моя, и ничья больше! Я заслужила ее!

– Появилось, – перебила мою тираду Кори, а я замолчала и с напряжением смотрела на спину подруги.

– И? – Реджи подняла голову, а в комнате повисло молчание. Мне казалось, что даже время остановилось вокруг нас.

– Черт, Лив. Это подстава, – простонала Кори, и я готова была зарыдать от обиды. Не получилось. Неудачница!

– Мне жаль, дорогая. Летом тоже будет набор, – сочувственно произнесла Реджи.

– А мне как жаль. – Кори повернулась и скривилась. – И как мы будем без тебя целых две недели, сучка ты такая? Ты первая!

– Что? – переспросила я, слыша визг обеих подруг, и они тут же подлетели ко мне и начали обнимать, выкрикивая поздравления.

– Ты стоишь первая в списке, Лив! Первая! У тебя сто из ста! – вопила Реджи, а я хлопала глазами, не веря своему счастью.

– Господи… – прошептала я, а из глаз брызнули слезы.

– Лив! – в комнату залетела Лайла. – Мы едем! Ты и я!

– Да, – кивнула я и уже завизжала, прыгая на месте. Девочки подхватили мое веселье, и мы все начали проверять мой матрас на прочность.

Гарвардский университет для выпускников первой ступени, то есть бакалавриата, каждый год устраивает бешеный конкурс на две недели практики в лучших больницах и медицинских центрах Америки. Туда направляются шесть студентов. Им предоставляется общежитие, а точнее, квартира. На период волшебной практики студенты превращаются в интернов. Это просто красная ковровая дорожка в аспирантуру и для личной практики в дальнейшем. Твое имя будет занесено в негласный список лучших будущих интернов, и при поступлении на новую степень ты станешь нарасхват. А про уважение, про резко поднявшийся статус я вообще молчу. Это невероятная удача!

Первый, с кем я поделилась этой новостью, был Лес.

Когда пришло время мне возвращаться в университет, друг уже полностью оправился, а мама даже всплакнула, когда он уехал от нас в Нью-Йорк. Он созвонился со своим отцом и сказал, что хочет работать в Америке. И тот ему нашел место у старинного приятеля, на что Лес радовался, как ребенок. Нет, он не общался с ним. Но Коул звонил Лесу, пытался как-то объяснить всю ситуацию, чтобы наладить пошатнувшуюся дружбу. В итоге они только сильнее поругались. По последним данным Леса, полученным от Коула, он улетел в Лос-Анджелес и открыл там филиал своей компании по звукозаписи. Больно ли мне было принять то, что он все для себя решил? Нет. Я готовила себя к этому. Но, все равно, глупая душа надеялась.

– Я тебя поздравляю, Лив, – тепло сказал Лес в трубку, а я расплылась в дебильной улыбке.

– У меня голос охрип, так мы кричали, – рассказывала я, погруженная в эмоции.

– Я слышу, – рассмеялся он. – А куда направляют?

– Пока не знаю, – задумалась я. – Да мне все равно. Я выиграла, Лес! Я так рада!

– Это хорошо, Лив. Кстати, я купил квартиру около Центрального парка и жду в гости, – поделился он.

– Как только, так сразу. Ты же меня знаешь, – пообещала я.

Мы пожелали друг другу всего хорошего, и я легла спать. Но заснуть не получилось, потому что мой организм требовал вечеринки. Энергия била ключом, тело жаждало пуститься в пляс и заглушить эту бурю изрядной долей алкоголя.

В итоге, просидев за ноутбуком до семи утра, я отправилась в душ. Тщательно уложила свои темные волосы в объемные кудри и накрасилась как на свадьбу. Да, под влиянием алкоголя я не только накалываю татуировки, но и крашу волосы. И теперь я брюнетка. Изменения были необходимы для моей души, а я не сопротивлялась, позволяя потоку времени стирать воспоминания и боль.

– Итак, ребята, мы вас поздравляем, – улыбнулась нашей команде ректор факультета и хлопнула в ладоши.

Я так улыбалась, казалось, что лопну от гордости. Обзвонила всех знакомых и родственников, даже отцу набрала. Он удивился, но поздравил, сказав, что навестит нас после моего возвращения. Винс прислал большой букет цветов и требовал отметить это событие, когда он приедет. Мы продолжали общаться, только теперь у нас не было возможности завести глубокие отношения. Он встретил девушку, сказал, что ему пора забыть о любви ко мне. Винс пытался вылечиться и надеялся, что у него все получится. Но больше об этом он не желал говорить. Менял тему, злился, ругался. Не получилось. Поэтому мы просто друзья, где один из нас продолжает тешить себя надеждой на большее. А я не могла позволить ему быть рядом. Мое естество было против, оно еще не оправилось.

– Оливия и Роберт, вы отправляетесь в Лос-Анджелес, клиника Седар-Синай, лучшая из всех, что нам предложили. Лайла и Джим, вы летите в Нью-Йорк, Пресвитерианская больница. Моника и Луиза, у вас Коннектикут, Ель Нью-Хейвен. – На ее словах моя улыбка сползла с лица, и меня бросило в холодный липкий пот. Пульс застучал в голове.

– Нет… – выдохнула я, из-за чего все посмотрели на меня. – Есть возможность поменяться с Джимом?

Я умоляюще посмотрела на хмурого парня.

– Ты хочешь поменять место своей практики, которое лучшее из представленных? – недоуменно спросила ректор, а я закивала.

– Пожалуйста, там у меня есть друг. И мы с Лайлой подруги, – находила я глупые объяснения. Но ведь никто не знал, что в злачном Лос-Анджелесе обитает он. А я настолько неудачница, что уверена – непременно там с ним встречусь. Этого и боялась больше всего. Я была не готова и, вероятнее всего, никогда не буду готова.

– Хм. – Женщина села за свой стол и уже внимательнее начала оглядывать студентов.

– Лив, ты уверена? – тихо спросил Джим.

– Да. Это возможно? – быстро произнесла я.

– Хорошо, – недовольно поджав губы, ответила ректор, и я облегченно вздохнула. – Тогда сделаем следующим образом: вы сейчас идете на занятия, вам предоставят план ранних контрольных и тестов по предметам, которые будут в ваше отсутствие. А двадцать пятого октября вы все отправляетесь работать и учиться.

Последовали бурные обсуждения больниц, предстоящей работы, квартир и мест для проведения свободного времени. А я пыталась вернуть себе душевное равновесие. Обошло стороной. Спасибо тебе, Господи!

Не обращая внимания на продолжавшийся разговор, я вылетела из кабинета. Ноги сами понесли меня на улицу.

На лицо капали крупные капли с хмурого сентябрьского неба. Я закрыла глаза и отдалась этой спасительной прохладе.

– Гранд, – с уст само слетело имя, а по щекам потекли слезы.

Дура, сколько можно ждать его? Уже понятно, что он не приедет, не позвонит – забыл о моем существовании, не простил. А я… все еще надеялась.

Помните, я говорила, что то чувство никуда не уйдет? Ни время, ни расстояние не смогут затушить его. Но никто не знал, насколько мучительны были ночи у окна иногда и с сигаретой во рту. Да, начала курить, чтобы убить ломку тела. Не помогало. Ни алкоголь, ни травка, ни свидания. Даже когда сама была готова пойти в постель с новым кандидатом, внутри все сжималось, возвращая в прошлое. Тело не принимало никого, кроме него. А для этого человека я стала пустым местом. Признаюсь, порывалась позвонить ему. Писала сообщения. Сколько в моем телефоне сохранено черновиков с признаниями, с ругательными и обидными словами, со спасительной ложью… Не отправила ни одного, продолжая умирать тихо и болезненно.

– Лив, – меня окликнул мужской голос, я даже не стерла слезы. Под дождем никто не увидит, никто не поймет.

– Да, Джим, – улыбнулась я подошедшему парню.

– Я взял для тебя задания. – Он передал мне папку, и я кивнула, пряча ее в сумку.

Сколько же я здесь стояла, что рубашка под распахнутой кожаной курткой промокла, как и джинсы?

– Не заболеешь, детка? – усмехнулся парень, осматривая мой непотребный вид.

Я просто пожала плечами, разговаривать не хотелось. Ведь первый раз за все время позвала его по имени. Но чуда не случилось, и он не появился рядом.

– Пошли. – Джим подхватил меня под руку и потащил в сторону общежитий.

Мы так и шагали молча, пока я думала… Да ни о чем я не думала, просто послушно брела рядом с парнем.

Джим завел меня в свою комнату, я стянула куртку и села на пол.

Он опустился рядом и передал мне сигарету. Я закурила. Горький дым тут же заставил скривиться и откашляться, но я уперто продолжала. Зачем? Это туманит разум, помогает пережить драму и улыбаться.

– Я поменяюсь с тобой, детка. В обмен на информацию, почему ты не хочешь туда. Зная тебя, я охренел, когда ты, бледная и с явным недосыпом на лице, попросилась с этой шлюшкой в пару. – Джим красноречиво посмотрел на меня, а я хмыкнула, выпустив дым.

– Могила, – предупредила я его, и парень кивнул.

Рассказала, только снова избегала называть всех героев по именам. Первый раз говорила об этом, и снова ненужные и ненавистные слезы, и понимание, что я не могу без него. Я до сих пор схожу с ума от воспоминаний и буду умирать каждый раз, как разум выдает его образ, улыбку, смех, общие моменты.

– Твою мать… Лив… ты еще жива? – После моей истории Джим встряхнул меня за плечи и всмотрелся в пустое лицо. – Какие же вы оба идиоты… Никогда не понимал, почему мужчина и женщина, находясь в близких отношениях, постоянно выискивают себе приключения на задницу. Да еще и думают друг за друга. В моем красивом и голубом мире все проще. После всего я бы заставил тебя лететь в Город ангелов, да вижу, с тебя хватит. А вот я постараюсь найти твоего придурка и задать отличную трепку, вставить мозг в пустую черепушку и притащить его сюда…

– Нет! – Я вырвалась из хватки друга и зло посмотрела на него. – Нет, Джим. Я достаточно унижена, чтобы переживать все снова. Спасибо, что меняешься со мной, но забудь об этом. Я поделилась с тобой, чтобы снять с себя этот груз, но ни хрена не стало легче. И кого он увидит перед собой? Я уже не та! И никогда не буду той малышкой Ливи, теперь я другая. И не нужна ему. Пока!

Выскочила из его комнаты и помчалась к себе, чтобы задохнуться от истерики, напугав Реджи, а затем выслушать поток брани. Позже к ней присоединилась Кори, и я, показав им средний палец, пошла в душ.

Дни пробегали мимо меня, пока училась, сдавала будущие хвосты и выслушивала по телефону планы от возбужденного Леса. Я попросила его уточнить, где сейчас находится он. Друг заверил меня, что все там же.

Никогда бы не подумала, что путешествие с Лайлой так вынесет мне мозг. Она перезнакомилась в самолете с доброй половиной всех мужчин, уделяя особое внимание тем, кто летел в Нью-Йорк. К концу полета мои барабанные перепонки готовы были взорваться от громкости песен в наушниках, которую я сделала максимальной, только бы заглушить ее бесконечную болтовню. Нет, Лайла не шлюха, не девочка на одну ночь. Она сама выбирает партнеров, и у нее очень бурная сексуальная жизнь. Как она говорит, чтобы научиться всему, и когда ее принц замаячит на горизонте, сделать ему такой минет, чтобы он понял – «туфелька» подошла по размеру.

В аэропорту нас ждал Лес. С визгом и поцелуями мы встретились, наперебой рассказывая друг другу об изменениях. О новых татуировках, о новом цвете волос. Лайла только хлопала ресницами и непонимающе смотрела на нас. Он предложил мне сначала остановиться у него, но я отказалась. Квартира, которую для нас сняли, располагалась на третьем этаже большого старого здания в двух кварталах от больницы. Просторная гостиная, кухня-столовая и одна спальня, которую я тут же заняла, показав язык Лайле. Она лишь цокнула, но согласилась спать на диване в гостиной. Лес пообещал ей, что будет забирать меня так часто, что она даже не заметит моего присутствия. В итоге с другом мы попрощались только поздним вечером после покупки продуктов, необходимых средств гигиены и заказа ужина.

В шесть утра мы уже стояли в кабинете заведующего хирургией и слушали правила. Доктор Хорейст Брукс был устрашающим высоким мужчиной пятидесяти лет. Он разбил нашу пару, и я оказалась в отделении кардиохирургии, Лайла же была направлена в травматологию. Попав в этот мир крови, операций и зажимов, я забыла обо всем. Буквально обо всем. Мое сердце замирало не от переживаний о былых чувствах, а от адреналина, бушующего в венах. Пятьдесят два часа я пробыла в больнице, не желала уходить, только быть наравне с настоящими интернами. Да, я была хвостиком, подружилась с каждым, кого встречала. Водоворот закрутился, сон за это время составлял всего четыре часа. Плевать. Я жива. Я вдохнула необходимый воздух, чтобы забыться и двигаться вперед. Теперь у меня была цель.

– Оливия. – В коридоре второго этажа, по которому я неслась с документами, меня поймал доктор Брукс. А точнее, я просто врезалась в него и не очень красиво растянулась на полу.

Вот тогда поняла, как хочу спать. Кафель был таким прохладным и даже мягким, что я закрыла глаза и улыбнулась как блаженная.

– Вставай, Оливия, и марш отдыхать! Чтобы до пятницы я тебя здесь не видел, иначе нажалуюсь и отстраню, – строго сказал он, а я заморгала, поднимаясь с пола.

– Но…

– Нет. Вы должны тут находиться с десяти до четырех, а ты здесь, насколько знаю, намного дольше. Твоя подруга уже давно дома и отдыхает, как и вчера, – пресек он мои возражения и прищурился. – Твое рвение, конечно, похвально, но мне бы не хотелось, чтобы ты лежала в одной из палат с сотрясением мозга после падения от недосыпа. Поэтому с глаз долой, быстро!

Я, поджав губы, пролетела мимо него, но улыбнулась. Я ему нравлюсь, определенно нравлюсь. А это огромный плюс. Передав медсестре на первом этаже документы о последнем поступившем пациенте, я прошла в комнату отдыха и переоделась.

Уставшая, но счастливая, я брела в ночи в нашу квартиру, уже представляя, как съем сэндвич и лягу в постель. А завтра надо позвонить Лесу. Ведь Нью-Йорка я еще и не видела.

Открыв дверь, бросила на пол рюкзак и нахмурилась. Свечи, пустая бутылка вина и стоны… из моей спальни! Недовольство, боль в ногах, шум в голове и истощение сделали свое дело. Я уверенно прошла к своей спальне и распахнула дверь.

Глаза застилала пелена гнева, ведь мы с Лайлой договаривались, что в этой квартире мы не устраиваем секс-марафоны. Только у парней. И никаких исключений! Никаких!

Я щелкнула выключателем и повысила голос:

– Что за фигня творится на моей постели?

Я хотела сказать что-то еще, но рот остался открытым. Моему взору предстало занимательное зрелище. Знакомый татуированный торс замер в миссионерской позе. На меня смотрели две пары глаз. Одни – удивленные и пьяные. А вторые – испуганные.

Это могла бы быть комедия, если бы партнера моей подруги я не знала. Но призрак прошлого вернулся, и я столкнулась с ним в самый неподходящий для него момент.