Семь сестер. Сестра тени

– Еще как нужна! Потому что сейчас, можно сказать, я сижу на мели, – ответила я, стараясь не выдавать всю степень отчаянности моего положения.

– Ха! Я, между прочим, тоже на мели! И весь мой бизнес в полнейшем упадке… Сегодня ведь так мало покупателей. Словом, больших доходов я вам не обещаю. Зато кормить буду отменно.

– И все же, конкретно сколько вы намереваетесь мне платить? – поинтересовалась я у Орландо напрямую, пока он снова мысленно не умчался в другие дали.

– Да я и сам не знаю. Тут у меня недавно подрабатывал один студент. Так зарплаты ему вполне хватало на то, чтобы оплачивать себе крышу над головой. Скажите мне сами, сколько вам нужно.

Если честно, то в глубине души я сама была согласна приплачивать ему за возможность ежедневно находиться среди всех этих книг. Но вслух я озвучила другой вариант.

– Двести пятьдесят фунтов в неделю – это много?

– По рукам! – Орландо широко улыбнулся, обнажив свои неровные зубы. – Но заранее предупреждаю вас. Человек я далеко не простой в общении. Знаю, некоторые люди находят меня немного странноватым типом. Иных я вообще разворачиваю прямо с порога. Предпочитаю вести торговлю через интернет. Мои книги слишком хороши, чтобы продавать их первому встречному и поперечному, словно кокосовый орех мартышке.

– И когда я должна буду приступить к работе?

– С завтрашнего дня. Это возможно?

– В десять утра?

– Именно так. Сейчас сбегаю наверх и принесу вам запасные ключи.

Он снова вскочил со своего места и уже готов был снова исчезнуть за дверью, ведущей наверх, но тут я вовремя остановила его:

– Орландо!

– Да?

– Вы не хотите взглянуть на мои документы? Диплом и все такое…

– А зачем мне на них смотреть? – круто развернулся он в мою сторону. – Я только что провел с вами весьма подробное собеседование. И вы с легкостью ответили на все мои самые каверзные вопросы.

Спустя пару минут, когда я уже упрятала свои вещественные доказательства обратно в папку, Орландо втиснул мне в руку тяжелую связку латунных ключей, а потом проводил до дверей.

– Больше спасибо вам, мисс… Как вы желаете, чтобы я называл вас?

– Зовите меня Стар. Это будет то что надо.

– Итак, мисс Стар, – он галантно распахнул передо мной входную дверь, и я проследовала на улицу, – до завтра.

– Да, до завтра.

Я уже двинулась по тротуару, направляясь к автобусной остановке, но он снова окликнул меня:

– Мисс Стар!

– Да?

– Не забудьте напомнить мне, чтобы я рассказал вам об этой Флоре Макникол более подробно. И о том, что конкретно связывает ее с вашей пантерой. А пока до свидания.

На улице я почувствовала себя так, словно только что, пройдя через дверцу шкафа, вынырнула из Нарнии. Вокруг магазина «Артур Морстон Букс» кипела совсем другая жизнь. Такое впечатление, будто я только что побывала в параллельной вселенной. Но уже сидя в автобусе по дороге домой и потом, когда я своим автоматическим ключом-карточкой открыла входную дверь в нашу квартиру, я почувствовала, как меня буквально распирает от счастья и радостного предвкушения чего-то нового. Весело напевая вполголоса, пока стряпала ужин, я одновременно размышляла над тем, стоит ли рассказывать Сиси о том, каким поистине удивительным выдался у меня нынешний день. В конце концов решила ограничиться лишь тем, что сообщу ей, что нашла себе место в книжном магазине и приступаю к работе уже с завтрашнего дня.

– Для начала, пожалуй, сойдет, – прокомментировала мою новость Сиси. – Но, я думаю, ты же не собираешься всю оставшуюся жизнь торговать старыми книжками?

– Конечно, не собираюсь. Но пока мне там очень понравилось.

Я постаралась как можно быстрее разделаться со своей порцией ужина и поспешила на террасу посмотреть, как там поживают мои растения. Понимаю, мое место работы, быть может, покажется кому-то со стороны действительно мелким и незначительным, но лично для меня эта новая работа означает слишком много. Невероятно много…

7

Первые две недели, которые я отработала в «Артур Морстон Букс», ничем не отличались от того дня, когда я впервые переступила порог этого магазина. По утрам Орландо обычно находился у себя наверху. Я по-прежнему и понятия не имела, что именно скрывалось за дверью, ведущей в служебные помещения, и что располагается на втором этаже. Мне же было приказано звонить ему в случае, если покупатель изъявит желание взглянуть на какую-нибудь особенно редкую и дорогую книгу, которые хранились в огромном, поржавевшем от времени сейфе, стоявшем в полуподвальном помещении. Или если вдруг у меня возникнут проблемы с ответом на какой-нибудь особо сложный и изощренный вопрос клиента. Но покупатели в нашем магазине появлялись крайне редко, а потому и сложных вопросов я до сего дня не получала.

Мало-помалу я стала уже на глаз определять людей, составлявших, по выражению самого Орландо, круг его постоянных посетителей. Главным образом, пенсионеры. Заходят в магазин, снимают с полки какую-нибудь книгу, потом вежливо интересуются у меня, сколько она стоит, хотя цена на каждую книгу проставлена на специальной карточке, прикрепленной к оборотной стороне экземпляра. И после того как все формальности соблюдены, с легкой душой устраиваются вместе с книгой в одном из кожаных кресел возле камина, поближе к огню, тотчас же погружаясь в чтение. Иногда они просиживают так по нескольку часов кряду. Потом в какой-то момент отрываются от книги, словно спохватываясь, что пора уже домой, и направляются к выходу, роняя по пути вежливое «спасибо». Один джентльмен весьма почтенного возраста особенно привлек мое внимание. Каждый день всю неделю он неизменно являлся к нам в своем потертом твидовом пиджачке, брал с полки роман «Обитель радости»^[3] и устраивался с ним в кресле. Я даже заметила, что каждый раз перед тем, как поставить книгу обратно на полку и уйти домой, он кладет туда тонкий листок бумаги, как своеобразную закладку, оставляя ее в том месте, где закончил читать.

Орландо установил в небольшой нише в дальнем конце зала кофеварочную машину, чтобы я в любой момент могла предложить нашим клиентам чашечку кофе. В мои обязанности входило также покупать каждый день по пути на работу пинту свежего молока. Чаще всего я потом уносила пачку домой так и не распечатанной из-за полного отсутствия клиентов, желающих отведать наш кофе.

Именно в этой нише мое внимание привлекла картина, висевшая над одной из книжных полок. Стилистика, в которой были выполнены сами иллюстрации, была мне хорошо знакома. Я бы даже сказала, я знала ее как свои пять пальцев. Однажды я специально привстала на цыпочки, чтобы получше разглядеть саму картину. Пригляделась и увидела выцветшие от времени чернила, которыми было что-то написано. Что именно, разобрать уже было практически невозможно, но одно было ясно. Это не просто картина, это – письмо. Крохотные акварельные миниатюры, украшающие лист бумаги, сохранились гораздо лучше. И я невольно восхитилась совершенством этих акварельных рисунков. Я буквально приклеилась носом к стеклу, чтобы различить слова. Увидела дату и полустертые начальные буквы имени.

«Моя дорогая Фл…» Разобрать остальное было уже невозможно. Зато хорошо сохранилась подпись в нижней части листа, выполненная аккуратным изящным почерком. Наверняка это подпись того, кто написал письмо. «Беатрикс», прочитала я.

– Фл… – пробормотала я вполголоса, разговаривая сама с собой. А что, если это письмо адресовано моей Флоре Макникол? Ведь Орландо же рассказывал, что Флора и Беатрикс Поттер были знакомы друг с другом. Надо будет обязательно расспросить его об этом поподробнее.

Ровно в час дня Орландо спускался вниз и направлялся к входным дверям, стремительно исчезая за ними. Это служило своеобразным сигналом всем тем, кто коротал время за чтением книг у камина. Пора уходить. По возвращении Орландо тут же запирал входную дверь и вешал на нее табличку с надписью «Закрыто».

Затем сверху доставлялись фарфоровые тарелки, столовые принадлежности и туго накрахмаленные белоснежные салфетки. После чего мы с ним приступали к трапезе.

Если честно, то это было мое самое любимое время дня. Я с удовольствием слушала разглагольствования Орландо, чей беспокойный ум с легкостью перепрыгивал с одной темы на другую, при этом он неизменно пересыпал свою речь многочисленными цитатами и прочими разнообразными литературными реминисценциями. Наши беседы с Орландо уже давно стали для меня своеобразной игрой под названием «Угадайка». Всякий раз я старалась заранее предугадать, куда именно и на какую тему вырулит наш с ним разговор уже в следующую минуту. И, как правило, никогда не угадывала, ибо Орландо умудрялся забираться в такие дебри, касаясь таких тем и предметов, о существовании которых я даже не подозревала. Тем не менее какие-то крохи информации просачивались в этих разговорах и о нем самом. Так, я узнала, что его «благословенная» матушка, святая, по его словам, женщина по имени Валентина, погибла в автомобильной катастрофе, когда самому Орландо едва минуло двадцать лет. Он тогда учился на втором курсе в Оксфорде. Гибель жены потрясла отца. Можно сказать, это разбило ему сердце. И он отправился в Грецию искать утешения в обществе античных богов и богинь, попутно заливая свое горе знаменитой водкой узо. Он умер от рака всего лишь несколько лет тому назад.

– Так что, как видите, – заключил свой рассказ Орландо несколько взволнованным голосом, – я в некотором роде тоже сирота.

Он часто расспрашивал меня о моем детстве в Атлантисе. Особенно его интересовала необычная фигура Па Солта.

– Так кем же он был на самом деле? Обладать такими обширными познаниями… Знать столько, сколько знал он… – бросил он как-то однажды задумчивым тоном после того, как я была вынуждена признаться, что знаю об отце очень мало. Даже не знаю, где и в какой стране он родился.

Несмотря на то что Орландо продолжал постоянно выпытывать у меня все новые и новые подробности о Па Солте, сам он очень умело уходил от разговоров, касающихся Флоры Макникол, явно не горя желанием поделиться со мной какими-то дополнительными сведениями о ней. А когда я показала ему письмо в рамочке, написанное Беатрикс Поттер, судя по всему, Флоре, то в ответ получила совсем не ту реакцию, на которую рассчитывала.

– А, это… – беззаботно махнул он рукой. – Старое письмо. Беатрикс за свою жизнь написала горы писем, адресованных детям.

И тут же с легкостью переключился на другую тему, не дав мне ни единого шанса разговорить его.

Что ж, решила я про себя, в один прекрасный день я все же наберусь храбрости и заставлю его ответить на все мои вопросы. Но, несмотря на то что я по-прежнему не располагала практически никакой информацией о Флоре Макникол, в остальном все было просто чудесно. Целыми днями я проводила время в окружении великолепных книг. Сам их запах, их вид, возможность потрогать эти бесценные издания руками, когда я вносила каталожные данные на новые поступления в объемный гроссбух в кожаной обложке, – все это доставляло мне поистине несказанную радость. Кстати, прежде чем позволить мне делать записи в этом драгоценном гроссбухе, Орландо устроил мне самый настоящий тест на каллиграфию. К счастью, меня всегда хвалили за мой четкий и элегантный почерк. Но вот уж никак не думала, что когда-нибудь такая совершеннейшая архаика в наши дни, как хороший почерк, может сослужить мне пользу и даже принести некоторую выгоду.

* * *

Как-то уже в начале третьей недели моей службы в букинистическом магазине я по пути на работу, в автобусе, задумалась над тем, что неплохо, наверное, было бы мне родиться в какую-нибудь другую эпоху. Появиться на свет в такое время, когда сам темп жизни был гораздо медленнее. Тогда, если вспомнить, даже письма к близким и дорогим людям шли неделями, а порой и месяцами. Не то что нынешняя скоропалительная корреспонденция по электронной почте, которая в считаные доли секунды отправит твое послание куда угодно, хоть на другой конец света.

– Боже правый! Как же я ненавижу все эти современные чудеса техники! – словно прочитал мои скрытые мысли Орландо, входя в магазин в неизменные половине десятого утра с неизменной коробочкой с пирожными в руке. – Прошлой ночью из-за этого дурацкого дождя во всем Кенсингтоне вышла из строя телефонная связь. А в результате я не смог своевременно отправить свой заказ на особо ценный экземпляр романа «Война и мир». – Орландо тяжело вздохнул, всем своим видом выражая крайнюю степень недовольства и досады. – Правда, моя жаба жадности будет довольна. Да и Мышь тоже испытает немалое облегчение, узнав, что я сэкономил деньги, которых у меня, впрочем, нет. Помните, я уже как-то говорил вам о Мыши?

Действительно, уже несколько раз в наших разговорах с ним Орландо упоминал некую «Мышь», впрочем, никак не конкретизируя данную особу. Не говоря уже о том, кем именно она приходится самому Орландо. Я даже понятия не имела, кто это, мужчина или женщина.

– Правда упоминали? – переспросила я так, на всякий случай.

– Да. Кстати, мисс Стар, вы заняты в эти выходные? Мне нужно посетить Хай-Уилд, побывать на дне рождения у Рори. Там будет и Мышь тоже. Посмотрите на сам дом, познакомитесь с Маргарет, поболтаете с ней о Флоре Макникол.

– Я… согласна, – ответила я после некоторого раздумья, понимая, что нужно ловить миг удачи и во что бы то ни стало воспользоваться предоставившейся возможностью.

– Вот и прекрасно! Значит, решено. Встречаемся в субботу на вокзале Чаринг-Кросс ровно в десять прямо в вагоне первого класса. Поезд идет до Ашфорда. Ваш билет будет у меня. А сейчас я вынужден оставить вас и поспешить к себе наверх. Вдруг этот всемогущий бог нашего времени по имени Wi-Fi всемилостиво соизволил явить свой лик нам, простым смертным, его подданным…

– А куда конкретно мы поедем?

– Разве я не сказал?

– Нет.

– В графство Кент, куда же еще! – несколько рассеянно ответил Орландо, словно цель нашего путешествия уже изначально была очевидна всем.

Оставшиеся дни недели я жила, раздираемая самыми противоположными чувствами. С одной стороны, сама идея поездки не могла не волновать, с другой стороны, я, как всегда, страшилась неизвестности. Во время учебы в университете мне довелось однажды побывать в графстве Кент, посетить знаменитый замок Сисингхерст, полюбоваться его прекрасными садами. Когда-то здесь жила известная романистка и поэт Вита Сэквилл-Уэст. До сих пор храню в памяти впечатления об этом цветущем и благоуханном крае, который справедливо называют, о чем в свое время мне поведала моя однокурсница, «райским садом Англии».

* * *

Когда в субботу утром я прибыла на вокзал Чаринг-Кросс, то действительно обнаружила Орландо, поджидающего меня прямо в вагоне, как и было условлено. Его небесно-голубой пиджак вкупе с пестрым шарфом, не говоря уже об огромной по своим размерам плетеной корзине с крышкой для пикника, которая сразу же заняла своими габаритами весь столик, предположительно рассчитанный не только на нас двоих, но и на наших потенциальных соседей-попутчиков, сразу же бросался в глаза, резко контрастируя с остальным интерьером современного поезда.

– Моя дорогая мисс Стар, – начал он, как только я уселась на свое место рядом с ним, – вы, как всегда, пришли строго в означенное время. Между прочим, пунктуальность – это та добродетель, которая в наши дни заслуживает гораздо больших похвал, чем она их имеет. Чашечку кофе?

Он открыл корзину и извлек из нее термос и две фарфоровые кофейные чашечки. Следом на свет появились тарелки со свежайшими, еще теплыми круассанами, прикрытые сверху льняными салфетками. Как только поезд тронулся с места, Орландо тут же пригласил меня к завтраку, попутно разговаривая обо всем на свете и ни о чем конкретно. От моего внимания не ускользнуло то, что остальные пассажиры взирают на нашу трапезу с явным недоумением. Слава богу, хотя бы места напротив нас оказались свободными.

– Сколько времени поезд будет находиться в пути? – поинтересовалась я у Орландо, а он между тем извлек из корзины еще две тарелки с идеально порезанными фруктами и снял с них пластиковую пленку.

– Где-то около часа. Маргарет встретит нас на вокзале в Ашворде и отвезет домой.

– А кто она, Маргарет?

– Моя кузина.

– А Рори?

– Очаровательный мальчишка, которому завтра исполняется семь лет. Мышь тоже приедет поздравить его. Правда, в отличие от вас, моя хорошая, Мышь не отличается особой пунктуальностью. Понятия не имеет, что это такое – приходить куда-либо вовремя. А сейчас прошу простить меня, – Орландо составил всю посуду обратно в корзину, а затем аккуратно собрал все крошки со стола салфеткой, попутно не забыв отряхнуть и самого себя, – но я, пожалуй, немного прикорну.

С этими словами он скрестил руки на груди, словно пытаясь защитить себя от вражеской пули, и тут же погрузился в безмятежный сон.

Минут через тридцать, когда я уже не на шутку разволновалась, а не проедем ли мы Ашворд, но при этом не решаясь потревожить сон своего попутчика, он вдруг сам резко открыл глаза.

– Через две минуты, мисс Стар, мы будем на месте.

Платформа была залита неярким осенним солнцем. Мы вышли на перрон и зашагали вдоль состава, лавируя среди других пассажиров.

– Прогресс добрался и сюда, – пожаловался Орландо, видно, категорически не приемлющий никаких технических новшеств. – После того как они окончат здесь строительство вокзала, связующего трассу с дорогой в тоннели под Ла-Маншем, можно будет навсегда забыть о тишине и покое в этом краю.

Когда мы вышли на привокзальную площадь, то я увидела, что ночью здесь явно были заморозки. Слабый пар вырывался у меня изо рта при дыхании.

– А вот и она! – радостно воскликнул Орландо, почти бегом устремившись к старенькому «фиату-500». – Моя дорогая Маргарет! Как это любезно с твоей стороны приехать за нами на вокзал, – обратился он к высокой статной женщине, пожалуй, одного роста с ним, судя по торчащим из-под руля длинным ногам, которые с трудом помещались в крохотном салоне.

– Орландо! – недовольным тоном перебила она его, пока он расцеловывал ее в обе щеки, и жестом указала на корзину. – Куда мы поместим твою поклажу, хотела бы я знать? В машине и так нет места! Тем более ты приехал не один… С тобой гостья…

Я почувствовала на себе взгляд ее больших темных глаз. Глаза были удивительного цвета – фиалковые.

– Позволь мне представить тебе мисс Астеропу Деплеси, более известную как Стар. А это, мисс Стар, моя кузина Маргарет Воган.

– Какое у вас необычное имя, – промолвила женщина, подходя ко мне поближе. Я разглядела лучики морщин на ее чистой светлой коже. А вблизи она выглядит постарше, подумала я, наверняка уже сорок с небольшим.

– Рада познакомиться с вами, Стар, – продолжила она. – И прошу простить моего бестолкового кузена, который приволок с собой эту чудовищную корзину для пикников. Представляю, как вам сейчас придется тесниться на заднем сиденье рядом с таким объемным грузом. Будто нельзя было заказать кофе у проводника прямо в вагоне! – метнула она укоризненный взгляд на Орландо, который, пыхтя и сопя, заталкивал корзину на заднее сиденье. – Впрочем, думаю, вы уже успели понять, что он у нас за человек. – Она тепло улыбнулась мне.

– Успела, – ответила я, почувствовав, что и сама улыбаюсь.

– Лично я, будь моя воля, отправила бы его сейчас пешком. Пусть бы отшагал пять миль в качестве наказания за те неудобства, которые он создал вам. – Маргарет с видом заговорщика погладила мою руку. – Поторопись, Орландо! – прикрикнула она на кузена. – У меня дома полно работы. Мясо еще надо успеть приготовить.

– Приношу свои глубочайшие извинения, мисс Стар, – повинился передо мной Орландо с видом нашкодившего ребенка, только что получившего выволочку за свое плохое поведение. Он галантно открыл мне дверцу и стал суетливо помогать, пока я с трудом втиснулась в узенькое пространство, оставшееся свободным на заднем сиденье после того, как туда затолкали корзину. Наконец я устроилась и замерла в неподвижной позе, вытянув руки по швам.

Мы тронулись в путь по усыпанным листьями проселочным дорогам. Маргарет и Орландо сидели впереди, оба такие высокие, что доставали своими макушками до самой крыши капота. А я снова почувствовала себя маленькой девочкой и с радостью принялась разглядывать живописные пейзажи, мелькавшие за окном машины, как всегда, восхищаясь красотой английской деревни.

Всю дорогу Орландо говорил без умолку. Рассказывал сестре о том, какие книги приобрел, что успел продать. Маргарет слегка пожурила его за то, как много он переплатил за «Анну Каренину». По всей вероятности, Мышь уже успела доложить ей об этой покупке. Однако при всем том в голосе ее звучала нескрываемая нежность. Невооруженным глазом было видно, что она очень любит своего бестолкового кузена. Сидя позади Маргарет, я с наслаждением вдыхала ненавязчивый аромат ее духов, который витал в салоне. Запах мускуса действовал на меня успокаивающе.

Ее темные блестящие волосы рассыпались по плечам естественными волнами. А когда Маргарет вдруг повернулась в профиль, чтобы что-то сказать Орландо, я увидела, что у нее нос той формы, которую Па Солт обычно называл «римским носом», с легкой горбинкой. Но ей этот нос подходил просто идеально. Словом, у Маргарет было лицо, которое сразу же привлекает к себе внимание. Нет, она, конечно же, не красавица в классическом понимании канонов красоты. Да судя по джинсам и старенькому свитеру, не очень-то она и стремится выдавать себя за античную богиню. И все же Маргарет очень привлекательная женщина. Внезапно я поняла, что мне ужасно хочется понравиться ей. Совершенно новое, надо сказать, для меня желание.

– Ну, как вы там? – поинтересовалась она у меня участливым тоном. – Немного уже осталось потерпеть. Скоро приедем.

– Все хорошо, спасибо. – Я прижалась головой к оконному стеклу. Мимо проносились густые заросли кустарника, казавшиеся такими высокими на фоне нашей крохотной машины. Деревенская дорога между тем становились все уже и уже. И все же, как здорово оказаться на природе, выбраться хоть на время из Лондона. Ничто вокруг не напоминает о городских пейзажах, разве что вон та одиноко торчащая среди густой зелени труба из красного кирпича. Мы свернули направо и, миновав старые ворота, въехали на подъездную дорогу, ведущую к дому, всю в рытвинах и ямах. На очередном ухабе нас так тряхнуло, что Маргарет и Орландо стукнулись головами о крышу капота.

– Надо будет попросить Мышь привести сюда трактор гравия, чтобы засыпать все рытвины и обязательно успеть до зимы, – обронила Маргарет, обращаясь к Орландо. – Ну, вот мы и приехали, Стар, – сказала она уже мне, затормозив машину возле большого красивого дома из старинного красного кирпича. Покосившиеся стеклянные рамы оранжереи, расположенной рядом с домом, были густо заплетены плющом и глициниями. Кладка высоких печных труб, устремленных в морозное сентябрьское небо, еще более усиливала общее впечатление от старинной архитектуры дома, выдержанной в стиле эпохи Тюдоров. Я с трудом выбралась из машины и еще раз окинула взглядом весь дом. Наверняка, подумала я, его внутреннее убранство столь же хаотично, как и все то, что окружает строение. Хозяева явно не из тех людей, кто стремится произвести впечатление на других, и уж никак не претендуют на то, чтобы придать своему жилищу вид статусного особняка. Но дом тем не менее притягивал к себе взгляд своей старомодной изысканностью. По его внешнему виду было видно, как он медленно, но неуклонно дряхлел, постепенно сливаясь с окружающей его природой. В его облике запечатлелись следы ушедших эпох, всех тех безвозвратно канувших в лету времен, о которых я так люблю читать в романах. Словом, при виде этого дома я вдруг ощутила некий неуловимый трепет желания прикоснуться к своим истокам. Кто знает, быть может, и мой родной дом был тоже похож вот на этот…

Вслед за Маргарет и Орландо я проследовала к величественной дубовой парадной двери и тут заметила мальчугана, во всю прыть спешащего к нам на своем сверкающем красном велосипеде. Он издал слегка приглушенный и не очень разборчивый возглас, попытался помахать нам рукой, но тут же свалился со своего велика.

– Рори! – крикнула Маргарет, бросившись к нему, но мальчишка уже успел сам вскочить с земли. Он снова что-то проговорил на том же неразборчивом языке. Уж не иностранец ли он, мелькнуло у меня, так как я не поняла ни единого его слова. Маргарет отряхнула мальчика от пыли, он взял в руки свой велосипед, и они оба направились в нашу сторону.

– Посмотри, кто к нам приехал, – сказала Маргарет, повернувшись лицом к Рори. – Орландо и его хорошая знакомая Стар. Попытайся повторить вслед за мной: Стар.

Маргарет особенно тщательно выговорила начальные согласные звуки моего имени – ст… ст…

– С-т-т-а-х, – выговорил наконец мальчик, подходя ко мне ближе и широко улыбаясь. Он раскрыл ладонь, раздвинув пальчики в разные стороны. Получилось очень похоже на звездочку. Вблизи выяснилось, что Рори является обладателем совершенно невероятных по своей красоте ярко-зеленых глаз, обрамленных густыми темными ресницами. Рыжие кудрявые волосы мальчика отливали на солнце медным блеском. На пухлых розовых щечках появились обворожительные ямочки. Судя по всему, мальчуган был на седьмом небе от счастья. Нет, наверняка этому ребенку никто и никогда не осмелится сказать «нет».

– Вообще-то Рори предпочитает, чтобы его называли «Суперменом». Я прав, Рори? – обратился к мальчику Орландо, негромко усмехнувшись. И тут же вскинул сжатый кулак высоко в воздух, будто это сам Супермен взлетает над землей.

Рори молча кивнул, потом поздоровался со мной за руку с истинным достоинством, как и положено настоящему герою, после чего крепко обхватил Орландо за шею. Орландо тоже обнял мальчика и, слегка приподняв, принялся тискать его, потом осторожно поставил на землю и, развернувшись к нему лицом, принялся жестикулировать, одновременно четко проговаривая каждое слово.

– С днем рожденья тебя! Я привез тебе подарок. Лежит в машине. Пойдем, возьмем его. Не возражаешь?

– Нет! – радостным голосом воскликнул мальчик и тут же принялся жестикулировать в ответ. Ребенок глухонемой, наконец догадалась я. Не мешало бы вспомнить и освежить в памяти ту азбуку жестов, которой когда-то, лет двадцать тому назад, меня обучала Ма, подумала я, глядя, как Орландо и Рори, взявшись за руки, поспешили назад к машине.

– Идемте в дом, Стар, – пригласила меня Маргарет. – Эти двое обойдутся пока и без нас.

Я вошла вслед за Маргарет в холл. Широкая лестница все в том же тюдоровском стиле вела на второй этаж. Плавные линии и роскошные резные дубовые перила не оставляли сомнения в том, что перед нами не какой-то новодел, а подлинный образчик интерьера ушедшей эпохи. Мы двинулись по длинному коридору. Я почувствовала под ногами неровные, растрескавшиеся и выщербленные от времени каменные плиты. Сделала глубокий вдох, словно желая напитаться атмосферой этого дома. Пахло пылью и дымом. Представила себе, сколько тысяч раз за минувшие столетия разжигали обитатели дома дрова в здешних каминах, чтобы согреться. И вдруг почувствовала невольный укол зависти к женщине, шедшей со мной рядом. Повезло ей жить в таком необычном доме.

– Прошу прощения, что тащу вас прямиком на кухню. Но у меня еще столько работы. И, пожалуйста, извините за беспорядок. Но мы пока еще и сами толком не знаем, сколько гостей соберется сегодня на ланч, чтобы отпраздновать день рождения Рори. А у меня еще даже картошка не почищена.

– Я охотно помогу, – тут же предложила я свои услуги, входя вслед за Маргарет в комнату с низким потолком, залитую потоками солнечного света. Центральное место на кухне занимал очаг с кованой чугунной духовкой и с уже разведенным огнем внутри.

– Пожалуй, вы действительно можете помочь, если приготовите нам обеим что-нибудь выпить, – предложила мне Маргарет с доброжелательной улыбкой, так гармонирующей с красотой и теплом этого уютного дома. – Вон кладовка. Там точно должна быть бутылка джина. Дай-то бог, чтобы в холодильнике осталось еще немного тоника. Иначе придется мудрить и изобретать что-то самим. И куда я только подевала эту картофелечистку?

– Да вот же она! – Я взяла картофелечистку с длинного дубового стола, заваленного газетами вперемешку с пакетами от круп, немытыми тарелками и даже одним футбольным гольфом, испачканным грязью. – Вы лучше займитесь спиртным сами, а я пока почищу овощи.

– Как-то неприлично получается, Стар. Ведь вы же – наша гостья…

Но я уже водрузила на стол пакет с картошкой и сняла с крючка кастрюлю. Потом расстелила газету, судя по дате, уже недельной давности, куда собиралась складывать очистки, и уселась за стол.

– Хорошо, раз так… – Маргарет одарила меня благодарной улыбкой. – Пойду поищу джин.

В течение последующего часа с небольшим я перечистила все овощи, подготовила к жарке говяжью лопатку и выложила ее на противень. После чего занялась наведением относительного порядка на самой кухне. Маргарет, отыскав наконец джин и изрядно сдобрив его уже успевшим выдохнуться тоником, вручила мне мою порцию, после чего предоставила кухню в мое полное распоряжение, а сама все время бегала туда и обратно, встречая гостей, приглядывая за сынишкой и попутно накрывая обеденный стол. Я же, мурлыкая про себя какой-то веселенький мотивчик, суетилась на кухне, которая, если отбросить в сторону царящий на ней беспорядок и общую неухоженность, была как раз кухней моей мечты. Горящий очаг наполнял все помещение живительным теплом. Разглядывая потолок, весь покрытый трещинами, я прикидывала, что неплохо было бы перекрасить его, пройтись по нему кистью со свежей белой краской. А заодно освежить и пожелтевшие от времени стены. Но для начала я привела в порядок дубовый стол, очистила его от многочисленных пятен воска, оставленных горевшими когда-то свечами. Потом взялась за посуду, перемыла все тарелки и сковороды, которые валялись немытыми, пожалуй, не меньше недели.

Наведя относительный порядок на вверенной мне территории, я взглянула в окно с неровно торчащими фрамугами. Прямо под окнами раскинулось то, что когда-то было огородом, наверняка кормившим всех обитателей дома овощами и ягодами. Я вышла через кухонную дверь во двор, чтобы взглянуть на огород поближе. Сейчас он пребывал в полнейшем запустении, зарос бурьяном и сорной травой. Однако, приглядевшись повнимательнее, я отыскала кустик розмарина и сорвала несколько листиков, чтобы добавить их в качестве приправы в тушеный картофель.

Я могла бы жить здесь, уже в который раз подумала я. Но тут на кухне снова появилась Маргарет. Она уже успела переодеться, сменив старый свитер на изрядно помятую шелковую блузку теплого золотистого цвета, дополнив свой наряд фиолетовым шарфом, чудно гармонировавшим с цветом ее глаз.