Тёмная сторона

– Пожалуй, бить посуду все-таки не будем, – нерешительно отказался я. – Не то настроение.

– Как хочешь, – равнодушно отозвался этот потрясающий тип. – Мое дело – информировать тебя, что в данной ситуации это вполне допустимо.

В этот момент началось что-то вроде настоящего землетрясения. Пол под нами заходил ходуном, противно задребезжали оконные стекла. Если бы не присутствие Шурфа, я бы наверняка поспешил эвакуироваться, но он только зевнул и небрежным жестом придержал кувшин с камрой, угрожающе запрыгавший на жаровне. Так что я взял себя в руки и постарался сделать вид, что землетрясение для меня – самая обычная вещь. Не думаю, что был на высоте, но, во всяком случае, дело обошлось без воплей и акробатических прыжков в окна.

Потом все внезапно прекратилось – и землетрясение, и шум, словно кто-то повернул выключатель и наконец-то отрубил все эти спецэффекты, порядком потрепавшие мне нервы.

– Вот и все, – с облегчением сообщил я потолку.

– Ну что ты, Макс. Теперь-то у них как раз и началась настоящая беседа, – возразил Шурф.

– Безобразие, по крайней мере, закончилось. Передать тебе не могу, как меня это радует.

– Да уж, ты сидел как на иголках, – согласился Лонли-Локли. – Забавно, иногда твои реакции совершенно непредсказуемы.

– А как, интересно, я должен был сидеть? Всю жизнь был уверен, что тени – совершенно безобидные, бесплотные существа, просто оптический эффект, а тут такое творится.

– Ну да, конечно. Между прочим, ты уже почти целый год живешь с сердцем этого, как ты выражаешься, «оптического эффекта» в груди, – с убийственной иронией отозвался Шурф. – Ты действительно великий мастер игнорировать очевидные факты, если они тебя по какой-то причине не устраивают.

Я открыл рот, чтобы возмущенно заявить, что человек, всего три года назад вообще не подозревавший даже о существовании какой-нибудь первой ступени Черной магии, заслуживает некоторого снисхождения. Но вовремя понял, что лучше промолчать. На кой мне сдалось снисхождение, в самом-то деле.

Мой друг наверняка был в курсе этой короткой внутренней дискуссии. По крайней мере, он покосился на меня с заметным одобрением и заботливо подлил мне горячей камры. В награду за героические умственные усилия.

– Гленке Тавал. Вот как все повернулось. Кто бы мог подумать, – неожиданно сказал Джуффин.

Я вздрогнул и обернулся к нему. Шеф уже проснулся и теперь задумчиво разглядывал собственные руки.

– У нас будет много работы, но все это завтра. Время терпит. Я очень устал, – сказал он. – Можешь убирать свои тучи, сэр Шурф. Не думаю, что они нам понадобятся. Макс, если уж ты так сжился с ролью возницы, отвези меня домой. Кимпа на нас обидится, конечно, но у меня нет никаких сил ждать, пока он за мной приедет. Когда ты садишься за рычаг амобилера, поездка проходит быстро и незаметно, как смерть в собственной постели, которая нам с вами, хвала Магистрам, не светит.

– Хорошенькие у вас сравнения! – Я чуть не подавился от такого комплимента. И от Джуффинова пророчества, заодно.

– Сравнения как сравнения. Если тебе понадобится еще одна бутылка «Древней тьмы», сэр Шурф, ты найдешь ее в нижнем ящике моего стола.

– Не понадобится. Разогнать тучи проще простого.

– Тем лучше, нам больше останется. Поехали, Макс, ладно? Я действительно с ног валюсь. Эта тварь меня измочалила, честное слово.

Судя по всему, Джуффин не преувеличивал свою усталость. Всю дорогу он тихо клевал носом на заднем сиденье моего амобилера. Это было настолько на него не похоже, что я начал нервничать.

– Возвращайся в Управление, Макс, – сказал он, когда я остановился возле его особняка. – Шурф может спокойно отправляться домой, если захочет. А я уверен, что он захочет. Меламори сменит тебя через пару часов, я с нею уже договорился. Кофа позаботился о том, чтобы наша леди не слишком устала за эти четыре дня, так что пусть теперь поработает, для разнообразия. Потом можешь делать все, что тебе заблагорассудится, в том числе и спать, аж до завтрашнего полудня. В полдень приходи в Дом у Моста. И будь готов ко всему, ладно?

– «Ко всему» – это к чему именно?

– Ко всему, значит – ко всему. Что тут непонятного?

Несколько секунд шеф с видимым удовольствием созерцал мою встревоженную рожу, потом, наконец, снизошел до дальнейших объяснений.

– Может быть, я хочу, чтобы ты был готов к дальней дороге. Пока не знаю. Честно говоря, я еще ничего не решил. Завтра поговорим, ладно?

– Ладно, – озадаченно согласился я.

А что мне еще оставалось?

В Дом у Моста я ехал довольно долго, поскольку то и дело притормаживал, чтобы поглядеть на небо. Там творились настоящие чудеса. Плотные темные тучи, которыми укутал небо сэр Шурф Лонли-Локли, теперь медленно отползали к западному горизонту, обнажая прозрачную белизну небес. По дороге они меняли очертания, время от времени принимали столь причудливые формы, словно знали, что я на них смотрю, и старались меня удивить.

Главный виновник всех этих аномальных явлений уже успел снова удобно устроиться в кресле. Теперь он неодобрительно созерцал художественный беспорядок, образовавшийся на нашем с Джуффином рабочем столе.

– Это еще что, – с порога заявил я. – Не видел ты настоящего бардака!

– Можешь себе представить, не только видел, но и сам регулярно принимал участие в его создании – в свое время, – возразил Шурф. – Просто сейчас у меня такой период в жизни, когда беспорядок не улучшает настроения.

– Охотно верю. Кстати, Джуффин считает, что ты имеешь полное право покинуть это отвратительное грязное место и отправляться домой. Если хочешь, конечно.

– Хочу, пожалуй, – согласился Шурф. – А ты остаешься?

– Остаюсь. Мне предстоит романтическое свидание с леди Меламори. Предполагается, что она меня вскорости сменит. Так что мне тоже грех жаловаться на судьбу.

– Ясно. В таком случае я, пожалуй, не стану тебя ждать.

Лонли-Локли зевнул, элегантно прикрыв рот рукой в огромной защитной рукавице. Я подумал, что впервые в жизни вижу, как он зевает. Тоже в своем роде чудо, не хуже остальных.

Он ушел, и я остался один на один с Курушем. Буривух меланхолично клевал остатки пирожного и не очень-то рвался общаться.

– Ты, часом, не в курсе, сколько сейчас может быть времени? – без особой надежды спросил я.

– До заката осталось около двух часов, – немедленно ответил Куруш. – Удивительно. Ты – первый человек, который меня об этом спрашивает.

– А я вообще – единственный в своем роде. У меня совершенно нет чувства времени.

– Я так и понял, – согласилась птица. – Вытри мне клюв, пожалуйста.

Я выполнил его просьбу и уставился в окно. Небо снова было чистым, на улице уже появились прохожие. Столица Соединенного Королевства быстро приходила в себя после короткого, в сущности, кошмара. Можно было не сомневаться, что и фонари загорятся с наступлением темноты, как положено. И все же что-то было не так.

Я был абсолютно уверен, что дело вовсе не в моем пылком воображении. Что-то неуловимо изменилось в Мире, который, впрочем, уже давно перестал казаться мне таким уж надежным убежищем. Что ж, тем нежнее будут теперь мои прикосновения к мозаичным мостовым Ехо, каждый шаг – почти поцелуй, почти на прощание.

– Ты задумчивый, сердитый или просто спишь сидя? – спросила Меламори откуда-то из-за моей спины.

– Когда это ты успела появиться? – удивился я. – Похоже, третья версия ближе всего к правде.

– Вот и я так думаю, – кивнула она. – Эти злые колдуны совсем тебя загоняли. Сами-то, небось, уже давно дома дрыхнут, а ты героически клюешь носом в Управлении.

– Честно говоря, я вполне мог смыться. Просто захотел тебя дождаться. И немного поболтать.

– Правда? – обрадовалась Меламори.

– Правда, правда. Ты же еще не имела счастья узнать о героической борьбе сэра Мелифаро с медовыми деликатесами Куманского Халифата.

– А что это за история? – заинтересовалась она.

И я с удовольствием принялся снова пересказывать эту сагу. Меламори была в восторге, а ради этого стоило постараться.

– А как вы жили эти четыре дня? – спросил я, дав ей досмеяться.

– А как можно жить, когда парадом командует сэр Кофа? Мы очень хорошо питались. И больше ничего не делали – люди нос за дверь высунуть боялись, какие уж там преступления! Господа полицейские тоже отдыхали, насколько мне известно. Правда, было еще два трупа, муж и жена. Им позарез припекло отпраздновать столетнюю годовщину свадьбы, в собственном саду, да еще и при свечах. Одинокие Тени их тут же нашли – эти безрассудные бедняги были единственными, кто решился зажечь свет. Спьяну, что ли?

– Наверное. А может быть, они сознательно хотели чего-то в этом роде? Такой романтичный конец, вместо еще одного столетия занудной совместной жизни. Почему бы и нет?

– Ну, ты скажешь тоже, – изумилась Меламори. – Они же живые люди, а не герои какого-нибудь старинного романа. А живым людям свойственно любить жизнь, разве нет?

– Еще как свойственно. Но бывают сумасшедшие живые люди. Они-то как раз способны на что угодно.

– Может быть… Ты знаешь, что корабль из Арвароха будет в Ехо через пару дюжин дней?

– Чтобы увезти тебя?

– Чтобы прикончить несчастного презренного Мудлаха. А там – по обстоятельствам.

– Оно и правильно, – кивнул я. – В таких вещах следует полагаться на импровизацию.

– Мне страшно, Макс, – тихо сказала Меламори.

– Мне тоже, – признался я. – Иногда меня здорово подмывает поднять бурю и утопить этот грешный корабль из Арвароха, чтобы все оставалось как есть. Если ты все-таки уедешь с Алотхо, это будет очень-очень плохо. А если останешься в Ехо – просто ужасно. Мне не хочется, чтобы ты проиграла эту битву с собственным страхом. Есть сражения, которые ни в коем случае нельзя проигрывать – при том, что проиграть было бы так легко, так сладко…

– Меньше всего на свете мне хочется признаться себе, что ты абсолютно прав. И все же мне нравится, что ты так говоришь. Почему?

– Потому что я пытаюсь тебе помочь. Не сбежать с прекрасным Алотхо, конечно, а…

Я осекся, а потом вспомнил давешние слова Джуффина, сказанные мимоходом, но навсегда впечатавшиеся в мою память.

– Хочу помочь тебе повиснуть между небом и землей и болтаться там в свое удовольствие, – заключил я.

– Наверное, я понимаю. – Меламори отвернулась к окну. – Знаешь, Макс, ты все-таки поезжай домой, ладно? У меня пока недостаточно мужества, чтобы развивать эту тему, а болтать сейчас о чем-то другом… Теоретически это возможно, но будет звучать фальшиво, правда?

– Правда, – согласился я. – Честно говоря, я тоже не могу похвастаться переизбытком мужества. Может быть, его вообще нет в природе? А все так называемые герои – просто люди, у которых не слишком развито воображение. У нас-то с тобой его больше, чем требуется, да?

– Да уж, – невольно улыбнулась она. – Но тут ты все-таки ошибаешься. Я лично знакома с несколькими отчаянно храбрыми типами, у которых такое буйное воображение – нам и не снилось. Взять того же сэра Рогро…

– Ему проще, – отмахнулся я. – Рогро – астролог. Может составить собственный гороскоп, убедиться, что с ним все будет в порядке, и смело совершать очередной подвиг.

– Точно! – обрадовалась Меламори. – Надо же, а мне и в голову не приходило. Знаешь, ты все-таки лучше иди домой, пока я не передумала. А то, чего доброго, захочу, чтобы ты всю ночь со мной просидел.

– Звучит заманчиво, – зевнул я. – Но мой организм омерзительно устроен. Он почти всегда хочет спать. А завтра будет тот еще денек. Джуффин мне клятвенно обещал, что скучать не придется.

– Да? – Она помрачнела. – Я-то думала, все уже благополучно завершилось. В таком случае убирайся отсюда, сэр Макс, видеть больше не могу твои прекрасные глаза.

– А они прекрасные? – польщенно спросил я, остановившись на пороге.

– Когда как. Они же все время меняются, не забывай.

Дома меня поджидала очередная серия запутанной мыльной оперы, которая в последнее время угрожающе вторгалась в мою жизнь.

Теххи задумчиво восседала за стойкой. Напротив удобно устроилась одна из моих прекрасных жен. Не так уж легко отличить одну из тройняшек от другой, но я был готов спорить на что угодно, что к нам явилась леди Кенлех, собственной персоной. Одна, без сестер, с ума сойти можно.

– Надо же, а я-то, дурак, думал, что вы всегда и везде ходите втроем, – улыбнулся я. – Молодец, что пришла нас навестить, Кенлех.

– Вы меня узнали, да? – обрадовалась она.

– Ну, не то чтобы по-настоящему узнал, – честно признался я, усаживаясь рядом с ней. – Просто догадываюсь, что именно тебе сейчас нужен хороший совет. Только знаешь, я – не совсем тот человек, к которому следует обращаться в подобных случаях.

– Тем не менее ей позарез нужен именно твой совет, Макс, – мягко сказала Теххи. – Не мой и не чей-нибудь еще, а именно твой. Как тебе это нравится?

– Приятно, конечно, что в этом прекрасном Мире еще попадаются такие наивные люди. – Я осекся и виновато покосился на гостью. – Все в порядке, Кенлех, просто у меня дурацкая манера выражаться. Привыкай. Теххи, я – самый предсказуемый зануда во Вселенной, поэтому…

– Ты, разумеется, хочешь камры, – кивнула она. И поставила передо мной керамический кувшинчик.

Я перешел на Безмолвную речь.

«Честно говоря, больше всего на свете я сейчас хочу оказаться в твоей спальне. Причем не в одиночестве».

«Звучит заманчиво, – откликнулась Теххи. – Но эта девочка сидит тут уже часа два. Похоже, ей здорово не по себе».

«Могу представить. Заявиться сюда на ночь глядя, в полном одиночестве, да еще и пешком, наверное. Она же не умеет водить амобилер».

«Представь себе, превосходно умеет. Ты всех людей считаешь слабоумными или кому как повезет?»

«Теперь уже только себя».

Я повернулся к Кенлех и перешел на нормальную человеческую речь.

– Может быть, это не слишком разборчиво написано на моей усталой роже, но я очень рад тебя видеть.

Кенлех неуверенно улыбнулась.

– Рассказывай, что у тебя случилось.

– Можно подумать, сам не догадываешься, – вздохнула Теххи.

– Мало ли, о чем я там догадываюсь. А вдруг все мои догадки не имеют никакого отношения к действительности? Со мной такое то и дело происходит.

– А о чем вы догадываетесь? – спросила Кенлех.

– О чем, о чем… Думаю, ты собираешься спросить, что тебе делать с этим ужасным, приставучим, но очень симпатичным сэром Мелифаро. Угадал?

– Вообще-то я собиралась спросить, что мне делать с собой. Мне очень нравится ваш друг, а Хейлах и Хелви не очень нравится, что он мне очень нравится… Ох, я совсем не умею объяснять!

– Умеешь, умеешь, – заверил ее я. – Просто отлично получилось. Имей в виду, у меня нет брата-близнеца, поэтому я плохо представляю себе ваши с сестрами отношения. Но, в любом случае, твои дела – это только твои дела. Сердце каждого человека принадлежит ему одному, в этом я совершенно уверен.

– Они говорят, что я могу потерять свою судьбу, если стану интересоваться мужчинами, – смущенно прошептала Кенлех. – А мне кажется, что в их словах слишком много правды, и лучше бы мне послушаться. Но я уже не могу. Сама не заметила, как это случилось. Поначалу все было так легко и приятно – ваш друг каждый день заходил в гости, отвозил нас поужинать и погулять, и от меня ничего особенного не требовалось. Я имею в виду, мне не нужно было принимать никаких решений. Все и так шло отлично, во всяком случае, для меня.

– Понимаю, – кивнул я. – А что, теперь ситуация изменилась?

– Изменилась. Его не было целых четыре дня. Ну, вы-то знаете, сэр Кофа сказал, что вы уходили вместе. И мне стало очень грустно. Я никогда раньше не думала, что могу загрустить только потому, что какой-то чужой человек не приходит в гости. А сегодня он прислал мне зов и сказал, что хочет встретиться только со мной, без сестер. Я понимаю, что это означает – когда мужчина хочет встретиться с женщиной наедине. Но я так обрадовалась, что не смогла отказаться. А теперь не знаю, что мне делать. Послать ему зов и сказать, что я передумала? Но я не хочу так говорить. А встречаться с ним наедине боюсь. Ну почему все так сложно?!

– Не так уж сложно, Кенлех, – рассмеялся я. – По крайней мере, бояться тебе нечего. Сэр Мелифаро – настоящий джентльмен. Хотя, конечно, поверить в это почти невозможно, могу тебя понять. Ты думаешь, стоит вам остаться вдвоем, и этот тип тут же захочет предаться губительной страсти? В любом случае, сомневаюсь, что это возможно. Ехо – такой людный город! Даже если вы оба очень постараетесь, вам вряд ли удастся найти место, где кроме вас никого не будет. Можешь мне поверить, мы с леди Теххи уже неоднократно искали что-нибудь в таком роде, и у нас ничего не вышло. Даже в собственной спальне время от времени рискуешь встретить кого-нибудь постороннего.

Теххи энергично закивала. Бедняжке уже не раз доводилось сталкиваться на пороге своей спальни с заявившимися по мою душу Тайными Сыщиками.

– Все равно мы будем одни, – упрямо сказала Кенлех. – Незнакомые люди не считаются. Какое им до нас дело?

– Тебе еще предстоит убедиться в обратном, – мрачно пообещал я. – Так что отправляйся на свидание и ничего не бойся.

– Да я и не боюсь, – вдруг рассмеялась Кенлех. – Просто не знаю, как себя вести наедине с сэром Мелифаро, вот и все. Я имею в виду – что я должна делать, чтобы его не обидеть, и в то же время…

– Я уже понял, – зевнул я.

Сонливость навалилась на меня так внезапно, словно камра, которую я только что допил, была щедро приправлена снотворным. Я отчаянно помотал головой. Это совершенно не помогало, скорее даже убаюкивало. Мои прекрасные леди тем временем уставились на меня, как на пророка. Впрочем, Теххи просто было интересно, что я стану делать в столь двусмысленной ситуации. По идее, я должен был сейчас позаботиться об интересах своего друга; с другой стороны, не имел права давать Кенлех совсем уж негодный совет. Однако я так устал, что решил – к черту обоих, сами как-нибудь разберутся.

– Есть один отличный совет на все времена. Вешай ему лапшу на уши, пока не поймешь, чего тебе на самом деле хочется. С большинством мужчин это можно проделывать почти бесконечно долго. Даже со мной. Так что все будет в порядке. А теперь хорошей ночи. Не обижайтесь, девочки, но я уже почти умер от усталости. Зачем вам мой смердящий труп, да еще и на ночь глядя?

С этими словами я сполз с табурета и отправился наверх, в спальню.

Как бы я ни разглагольствовал, что в спальне мне, дескать, потребуется хорошая компания, это оказалось пустой болтовней. Теххи удалось разбудить меня только утром, да и то чудом. Я был уверен, что без колдовства тут не обошлось, но кинжал с индикатором в рукояти был далековато, так что пришлось ограничиться необоснованными подозрениями.

– Что за странный совет ты дал вчера Кенлех? – с любопытством спросила Теххи, когда я начал подавать признаки жизни.

– Какой совет? – удивился я. – Честно говоря, не помню. Я был такой сонный, что мог брякнуть все, что угодно.

– Ты зачем-то посоветовал ей вешать лапшу на уши бедняги Мелифаро, – напомнила Теххи.

– А, точно. Между прочим, отличный совет, – обрадовался я. – Что еще остается делать девушке, которая сама не знает, чего хочет?

– Подожди, Макс, давай начнем все сначала. При чем тут какая-то лапша?

До меня начало доходить.

– Дырку в небе над моей глупой головой! Я как-то не сообразил, что здесь никто не знает это выражение.

– Так это просто выражение? – восхитилась Теххи. – И что оно означает?

– Да ничего особенного. «Вешать лапшу на уши» – значит безответственно молоть всякую ерунду, вот и все.

– Знаешь, Макс, я подозреваю, что девочка поняла тебя буквально, – рассмеялась Теххи. – А она считает тебя очень мудрым советчиком. Так что можешь вообразить последствия.

– Могу. Впрочем, все к лучшему. По крайней мере, они оба запомнят свое первое свидание на всю жизнь, это точно.

Теххи хотела было продолжить дискуссию, но я ей не дал. В моем распоряжении оставалось всего два часа, и я не собирался посвящать их обсуждению чужого романа. У меня, хвала Магистрам, собственный имелся. И его я предпочитал не обсуждать, а осуществлять, здесь и сейчас, пока земля еще носит нас, а небо не спешит обрушиться. Не было никаких гарантий, что судьба и дальше согласится снисходительно взирать на абсолютно, бесконечно, неописуемо счастливого меня и не предпримет ни единой попытки нарушить эту идиллию.

Идиллия идиллией, а все-таки в полдень я явился в Управление, как приказывал сэр Почтеннейший Начальник всего происходящего.

К своему величайшему удивлению, я пришел первым. Джуффина еще не было. И вообще никого не было, кроме молоденького курьера, мирно дремавшего на кожаном диванчике у входа в Зал Общей Работы.

Я прошел в кабинет. На столе обнаружились многочисленные вещественные доказательства длительного присутствия леди Меламори: стакан с остатками густой оранжевой жидкости, измятый экземпляр вчерашнего «Королевского голоса», из коего она пыталась смастерить что-то вроде кораблика, и, конечно же, крошки пирожного, которыми она кормила своего паука Лелео. Вместо того чтобы с умилением взирать на это очаровательное безобразие, я разбудил несчастного курьера и велел ему немедленно навести порядок. Потом послал зов Джуффину, чье отсутствие совершенно меня озадачило.

«Я уже есть, а вас еще нет. Это нечестно!»

«Да, действительно, – согласился Джуффин. – Но я неотвратимо приближаюсь».

«А где шляются все остальные?»

«Где надо, там и шляются», – отрезал шеф.

Потом сменил гнев на милость и пустился в разъяснения:

«Меламори наслаждается заслуженным отдыхом, Луукфи, как всегда, сидит в Большом Архиве, а все остальные пользуются моей добротой и увиливают от работы под самыми разными предлогами, кто во что горазд. И вообще, вместо того, чтобы терзать меня расспросами, ты мог бы отправить заказ в «Обжору». Лично я еще не завтракал».

Мне только волю дай, я бы такие приказы с утра до ночи выполнял. Так что сэр Джуффин Халли появился в собственном кабинете одновременно с курьером из «Обжоры Бунбы». Шеф одобрительно оскалился, уселся в свое кресло и деловито загремел посудой.

– А под каким именно предлогом можно улизнуть со службы? – поинтересовался я. – Очень, знаете ли, полезная информация.

Иногда я могу быть таким занудой, что самому противно.

– Практически под любым, – невозмутимо ответил Джуффин. – Но к тебе это не относится, так что можешь ложиться на пол и умирать от зависти… Впрочем, могу рассказать. Сэр Мелифаро честно сказал мне, что у него наконец-то появился шанс соблазнить одну из твоих жен. Не отпустить его в такой ситуации было бы натуральным свинством. Что касается Кофы, он просто наслаждается возможностью спокойно позавтракать у себя дома. Впрочем, они оба будут здесь часа через полтора. Нам предстоят великие дела. Вернее, они предстоят вам троим. А что касается сэра Шурфа, он вчера умудрился простудиться. У меня сердце от жалости разрывается. В глубине души я уверен, что простуда – это самое страшное, что может случиться с человеком.

– И вы совершено правы. Впрочем, у Шурфа наверняка найдется парочка дыхательных упражнений, специально для такого случая… А где это он простудился? На Темной Стороне, что ли?

– Да на крыше он простудился, где же еще. Полез с мокрой головой разгонять свои черные тучи… Честно говоря, я потрясен до глубины души. Я уже успел привыкнуть к мысли, что сэр Шурф – единственное совершенное существо в этом безумном Мире, и вдруг выясняется, что он все еще способен делать глупости.

– Ничего удивительного, вчера он порядком расслабился, – улыбнулся я. – А теперь колитесь, какого рода великие дела нам предстоят? Готов спорить, вы нарочно вызвали меня раньше всех, чтобы посекретничать.

– Отчасти ты прав. Но я собираюсь «посекретничать» с тобой не совсем так, как ты себе это представляешь. Ты уже дожевал?

– Ну, как вам сказать. Вообще-то я как раз собирался потянуться за добавкой.

– Добавка подождет, ладно?

– Конечно. А что…

– Просто закрой глаза и немножко помолчи, вот и все. Я собираюсь посекретничать, но не совсем с тобой. И не вздумай паниковать. Ты в Доме у Моста, рядом со мной, а не на приеме у этого вашего чудовищного знахаря, который специализируется на лечении зубов, поэтому расслабься.

Я невольно улыбнулся, взял себя в руки, закрыл глаза и расслабился как миленький. Ничего особенного не случилось, а если и случилось, я этого не почувствовал. Скажу больше, я даже не заметил, как задремал.

– Ну вот и все. – Жизнерадостный голос Джуффина вернул меня к действительности. – Просыпайся! Кстати, ты хотел добавки, я не ошибаюсь?

– Вы вообще не умеете ошибаться. Похоже, природа не наделила вас этим великим талантом, – отозвался я, с удовольствием наполняя тарелку. – А что за надругательство вы надо мной сотворили? Или это тайна?

– Конечно, тайна. Из числа тех, что хранят себя совершенно самостоятельно, поскольку для их разглашения нет подходящих слов ни в одном известном мне человеческом языке. Скажем так, я просто немного пообщался с твоей Тенью.

– С той самой, у которой вы в свое время взяли для меня запасное сердце?

– Ну да, с какой же еще? Или ты думаешь, у тебя их несколько?

– И что вы с нею на сей раз вытворяли? – подозрительно осведомился я.

– Ничего такого, о чем нельзя говорить в приличном обществе, – расхохотался Джуффин. – Ну чего ты переполошился? Я просто научил твою Тень кое-каким фокусам. Возможно, они пригодятся вам обоим. Или не пригодятся – если очень повезет.

– Ничего не понимаю, – удрученно признался я.

– А тебе и не нужно ничего понимать. Просто теперь у твоей Тени есть хорошие шансы в случае чего спасти твою шкуру, со всеми прилагающимися к ней потрохами.

– А почему мою шкуру нужно будет спасать? – встревожился я.

– Потому что тебе предстоит влипнуть в очень опасную переделку. Тебе, Кофе и Мелифаро. Но тебе – в первую очередь. Ты уж потерпи немного. Сейчас они придут, и я все расскажу. Это практичнее, чем проводить отдельное собеседование с каждым из вас, правда?

– Ну, если вы говорите, значит, так оно и есть, – угрюмо согласился я.

– Только не пытайся вживаться в трагический образ. Я тебе уже дюжину раз говорил, что это не твое амплуа, смирись.

– С чем это ты должен смириться, чудовище? – осведомился Мелифаро.

Он стоял на пороге кабинета, сияя, как полуденное солнце. Его новенькое лоохи было таким пронзительно малиновым, что дух захватывало.

– Если уж смиряться, то со всем сразу, – усмехнулся я.

– Тоже верно.

Мелифаро с разбега грохнулся в кресло, оно жалобно застонало. Джуффин изумленно поднял брови и уставился на него, как на редчайшее природное явление.

– С чего это столько счастья на моем Дневном Лице? – полюбопытствовал он.

– Меня опять любят девушки, – отрапортовал Мелифаро. – Так что Мир, пожалуй, не рухнет. По крайней мере, не сейчас. Готовься к роли обманутого мужа, Ночной Кошмар. Тебе это пригодится в самое ближайшее время, клянусь всеми тошнотворными медами утопающего в сахаре Кумона!

– А в чем, собственно, должна заключаться подготовка к этому знаменательному событию? – фыркнул я. – Есть какие-то специальные упражнения?.. Ладно уж, рассказывай, что у тебя случилось. Дело-то в некотором роде семейное. К тому же ты лопнешь, если не выговоришься, это видно невооруженным глазом.

Мелифаро с некоторым сомнением покосился на Джуффина. Шеф демонстративно заткнул уши, посидел так несколько секунд, снова скрестил руки на груди и рассмеялся.

– Макс абсолютно прав. Сэр Мелифаро, вам обоим угрожает смертельная опасность. Если не принять срочные меры, ты лопнешь от переизбытка невысказанных чувств, а он – от простого человеческого любопытства. К тому же вряд ли дело зашло настолько далеко, что тебе действительно следует промолчать.

– Не зашло, так зайдет, – гордо ответствовал Мелифаро. Потом не выдержал, махнул рукой и тоже рассмеялся. – Знали бы вы, что вытворяла эта барышня! Грешные Магистры, ну и влип же я с этими вашими дикими степными обычаями…

– И что же она вытворяла? – настороженно спросил я.

Хотя, в общем, уже догадывался.

– Сначала все было очень мило. Леди Кенлех наконец-то согласилась встретиться со мной без своего конвоя. Только она потребовала, чтобы это случилось утром. Кстати, я уже не раз замечал, что многие девушки считают мужчин какой-то заколдованной нечистью, которая становится совершенно безвредной при солнечном свете. Опасное заблуждение! И еще Кенлех сказала, что хочет позавтракать в любом трактире, где подают лапшу. Честно говоря, я не придал этому никакого значения. Не в «Меде Кумона» – и хвала Магистрам.

Я не выдержал и заржал.

– Ясно, – вздохнул Мелифаро. – Так и знал, что без тебя в этом деле не обошлось.

– Ты продолжай, – попросил я. – Имей в виду, я действовал исключительно в твоих интересах.

– Ладно, предположим. В любом случае, вышло совсем неплохо. Я повел Кенлех в «Счастливый Скелет», благо до заката там подают простую пищу, в том числе и лапшу. Поначалу мы чинно сидели на своих местах и вели светскую беседу. Леди Кенлех то и дело оглядывалась по сторонам, чтобы лишний раз удостовериться, что нас окружает куча народу. И что никто не занимается любовью прямо на столе – а значит, и я, скорее всего, не решусь. Ну, с этим все было в порядке, «Счастливый Скелет», хвала Магистрам, заведение приличное, так что девочка понемногу успокоилась. Наконец нам принесли еду, и тут началось нечто невероятное. Кенлех на полуслове оборвала свой щебет, потянулась к миске, извлекла оттуда горсть мокрой лапши и начала аккуратно вешать ее мне на уши. Теперь я понимаю, что имеют в виду люди, когда говорят, что были шокированы. Понемногу я свыкся со своим положением и решил, что это вполне может оказаться одним из малоизученных обычаев ее далекой родины. Ну хоть менкальим навозом накормить не пытается, и хвала Магистрам. Можно расслабиться и просто получать удовольствие от ее нежных прикосновений. Надо полагать, посетители «Счастливого скелета» были счастливы ничуть не меньше, чем сам скелет. Даже шеф-повар вышел в зал посмотреть на это безобразие. Кенлех не обращала на зевак ни малейшего внимания и продолжала развешивать лапшу, а я не решался оскорбить ее простые, невинные чувства грубым вмешательством в творческий процесс… Это тянулось довольно долго, я уже весь был в этой грешной лапше, а барышня только вошла во вкус. Когда лапша подошла к концу, она вдруг погладила меня по голове, а потом принялась снимать лапшу и складывать ее обратно в миску. Я подумал, что процедура завершилась, но не тут-то было. Собрав лапшу, Кенлех начала все сначала. Я, впрочем, не возражал.

– Тебе так понравилось?

– Ага. Особенно финал. Леди Кенлех так увлеклась, что дело закончилось самым настоящим поцелуем. Очевидно, при развешивании лапши на ушах существа противоположного пола поневоле становишься пленником жестокой страсти. А потом эта удивительная девушка вежливо спросила, не возражаю ли я, если она и впредь будет вести себя подобным образом. Я сказал, что готов предоставить ей свои уши в любое время суток, по первому требованию. Правда, мне пришлось бегом отправиться домой, чтобы умыться и переодеться, но ради Кенлех я готов еще и не на такие жертвы. – Мелифаро перевел дух и укоризненно уставился на меня. – И все-таки это твои интриги, чудовище! Признание уже написано на твоей физиономии, так что можешь не отпираться.