Читать книгу: «Проект «Посмертие»», страница 2

– Что ж, вот и познакомились. Теперь расскажи, что в твоей технологии уникального, – продолжал Михаил. – Как я уже сказал, многие сейчас спекулируют на вечной жизни, но пока я не нашел ни одного рабочего прототипа.

– Прошу, объясняйте простыми словами. Это покажет, что вы понимаете то, о чем говорите на высоком уровне, – добавила Мария.

– Хорошо, – ответил Лекс и начал объяснять.

Идея проста и работает даже без сверхтехнологий и понимания, что есть личность, самосознание и прочее. В виртуальном мире создается персонаж, связанный с мозгом человека. Взаимодействия с окружением в виртуальном мире передаются в биологический мозг, там они обрабатываются как реальные, а затем обработанная информация возвращается в виртуальный мозг. Так постепенно можно скачать все воспоминания, опыт, мысли. Когда уровень вовлеченности биологического мозга достигнет нуля, человек полностью переходит на работу виртуального.

– То есть вы, по сути, схитрили? – спросила Мария. – Вместо того, чтобы разобраться во всех взаимодействиях нейронов головного мозга, вы просто даете ему поработать под копирку?

– Именно. Изначально переносится только основа. Ходить, говорить, моргать, дышать. Нервная система, кровеносная, кости, мышцы… все это примерно одинаковое. На этой основе виртуальный человек начинает взаимодействовать с миром, обрабатывая реальный опыт параллельно с виртуальным.

– Чем это отличается от копирования? – спросил Михаил.

– В мозге около восьмидесяти шести миллиардов нейронов и сотни триллионов их соединений. При этом, мы до сих пор не знаем точно, как они формируют сознание, – ответил Лекс. – Даже если скопировать весь мозг, вплоть до последнего атома в компьютер и заставить работать, мы не получим того же самого человека… потому что виртуальный мозг будет работать относительно заранее заданных алгоритмов программы.

– А ваш метод использует реальный мозг для создания своей виртуальной версии. По сути, он сам пишет программу, – Михаил задумался, но, похоже, был доволен ответом.

– Сколько времени займет перенос? – спросила Мария. – Как понять, что он окончен? Вы сказали «дойдет до нуля». Что именно?

– Программа будет сверять данные из биологического мозга с уже имеющимися в виртуальном, но по времени, без экспериментов я сказать не могу. Месяцы, возможно, годы, – Лекс сделал паузу. – Виртуальный мозг, в конечном счете перестанет нуждаться в биологическом. Это и будет нулевой точкой.

– Существует также морально-этическая сторона и психологическая, – внезапно заявила Ника, чем слегка напрягла Лекса. – Если вырвать человека из реальности и закинуть в виртуальный мир, это может его сломать. Мы до сих пор не знаем, что такое сознание… эффект от такого переноса может стать пыткой, а не спасением…

Воцарилась тишина. Ее слова сильно задели Лекса, и не без причины. Безусловно, он знал, что эти проблемы могут возникнуть, но его способ задумывался как плавный и защищенный от ошибок, которые сопровождают перенос сразу всей структуры сознания. Вот только спонсорам это будет сложно доказать на теоретической модели. Последний вопрос про время и так сильно его напугал, а тут еще Ника со своей этикой.

– Меня не особо волнует этика или мораль, – сказал Сэм, до этого сидевший молча. – Оба этих понятия ограничены временем, в котором они используются. То, что считалось нормой два века назад, сейчас табу, и наоборот. А вот психологический аспект – это да… и кстати. Вы не представились.

– Меня зовут Вероника. Я программист корпорации «Заслон», – голос Ники дрогнул после взгляда на Лекса. – Я не против этого проекта, но мой брат – инженер. Он мыслит чертежами и графиками, забывая, что мы говорим о живом человеке. Я не сомневаюсь в его разработках, но… чем будет его виртуальная копия?

Вновь воцарилась тишина, в которой отчетливо слышалось, как Сэм, кем бы он ни был, жует жвачку. Лекс злился все больше. Одно дело не соглашаться с ним относительно Нади. Да, она имела на это право, но буквально саботировать проект… Ему потребовалось немало усилий, чтобы сохранить невозмутимый вид и не сорваться.

– Согласна, – Мария нарушила тишину. – Есть неоднозначные моменты, но их можно решить с привлечением психологов, биологов, юристов. Куда важнее для проекта техническая и финансовая части. Как я понимаю, стоить такой перенос будет не дешево?

– Да. Медицинское оборудование и вычислительные системы, в том числе квантовые процессоры, уже разработаны нашей корпорацией, но в таком виде они не подойдут. Изменить их не сложно, а вот производить довольно дорого. Я могу озвучить основные этапы подготовки…

Лекс стал перечислять необходимые элементы. Первый – это сам мозг. Второй – это измененный прибор, разработанный в корпорации «Заслон», который способен считывать деятельность нейронов. Сейчас его основное назначение – выявление проблем со здоровьем и проведение исследований мозговой деятельности. Он совмещает в себе возможности магнитно-резонансной томографии и электроэнцефалографии, позволяющий детально увидеть работу мозга в высоком разрешении. Для проекта необходимо добавить к нему возможность не только считывать, но и передавать информацию. Тогда он станет связующим звеном между биологическим мозгом и виртуальным. Третий – это собственный дата-центр, где будут сервера для хранения сознания и виртуального мира, квантовые процессоры для обработки информации и передачи данных по квантовой связи «компьютер-мозг-компьютер» и остальное более стандартное оборудование. Он не планировал, но добавил еще один элемент, опираясь на слова Марии. Четвертый – это команда психологов, биологов, программистов, юристов… всех, кто потребуется не только для создания самого мира, но и комфортного, безопасного перехода.

– Голосую за! – внезапно крикнул Сэм и встал с кресла. – Вне зависимости от решения моих… коллег, вашей сестры или компании в целом, я готов полностью обеспечить проект нужными ресурсами. Кстати, как он называется?

– Если честно, я не думал над этим… – ответил Лекс, но название самой собой всплыло в сознании. – Как насчет проект «Посмертие»?

– Посмертие невозможно представить себе пустым бездействием, томительной и однообразной «прогулкой в райских садах» – оно явится процессом непрерывного становления и восхождения к вечному совершенству, – произнес Сэм, а затем добавил. – Это сказал Александр Мень, в одной из своих книг. Что ж, название мне нравится!

– Мне тоже, – недолго думая, сказал Михаил. – Голосую за. Условия сотрудничества предлагаю обсудить после предоставления прототипа оборудования для переноса.

– Я тоже участвую и дополнительно предлагаю привлечь моих специалистов на условиях полной конфиденциальности, – добавила Мария. – Чтобы решить проблему с психологией и обеспечить все необходимые условия для реального человека.

Лекс облегченно выдохнул. Он подобрался так близко к спасению сестры, как еще никогда до этого. Оставалось только использовать свои навыки и сделать мини-версию его проекта, что по факту не являлось для него сложной или длительной задачей. Вот только Ника, похоже, не разделяла его восторга. Гости покинули конференц-зал, оставив его наедине с сестрой.

– Ты, я вижу, не рада…

– Нет, что ты… рада, конечно, просто, – Ника встала с кресла и подошла к брату. – Просто все это… мы даже не знаем, хотела бы Надя такого?

– Вернуться к полноценной жизни? – злобно кинул Лекс. – Я понимаю, что по разным причинам не все хотят стать бессмертным или попасть в виртуальный мир, или еще что-то в этом роде. Я никого не заставляю, но для нее вариантов вообще нет! – нервы и терпение Лекса начали сдавать.

– Это безумие, думать, что человек останется человеком в… ненастоящем мире, – дрожащим голосом, на грани слез сказала Ника.

– Ты постоянно рассуждаешь о морали и этике, о том, что перенесенное сознание не будет реальным! – он сам не заметил, как перешел на крик. – Это только твое мнение! И не безумие, как ты говоришь, нет! Считать тостер живым – это безумие!

Ника ничего не ответила. Она стояла и плакала, опасаясь, что ее страхи по поводу последнего вечера с братом вот-вот станут реальными, но и идти против своих убеждений она не могла. Она хотела, но не могла себя сломать так, как когда-то сломал себя Лекс.

– Прости, – резко снизив голос, сказал Лекс и обнял плачущую сестру. – Я не хотел срываться. Давай… давай сделаем так. Если она не захочет этого, когда мы перенесем ее разум в виртуальный мир, мы все остановим, хорошо?

Он не хотел грубить или обидеть Нику. Он прекрасно понимал, что она страдала не меньше, а может, и больше, чем он. Его одержимость была спасательным кругом, хеппи-эндом в конце истории, но только для него. До пандемии он разделял взгляды сестры на цифровое бессмертие, хотя и не был так категоричен. Когда Надя заболела, он и вправду сломался, пересмотрев все свои взгляды.

– То есть сотрем ее? А как же настоящая она? – с трудом спросила Ника.

– Я специально разрабатывал технологию таким образом, чтобы до полной интеграции и даже после нее биологический мозг можно было бы и не отключать. Ему ничего не грозит. Мозгу, по факту, тело-то и не нужно. Так что они просто станут работать синхронно, – ответил Лекс. – Правда, это дороже будет, ну, сама понимаешь…

Он постарался пошутить, за что Ника ущипнула его за руку. На самом деле именно из-за разногласий с Никой он так долго возился с этим проектом. Лекс не мог просто проигнорировать сестру, но каждый раз, когда он говорил ей об этом, она его не слушала. В итоге он просто перестал делиться своими успехами и идеями.

– Все. Пошли домой, – сказал Лекс и глянул на заплаканную сестру. – Выйдем по лестнице, там народа меньше.

Ника кивнула и покорно пошла за ним. Лекс хоть и извинился, но высказывания Ники сделали ему очень больно… и ему нужно было время, чтобы полностью остыть. Они молча спустились вниз, стараясь ни с кем не разговаривать, а выйдя на улицу, встретили Михаила. Он стоял рядом с машиной и словно поджидал их.

– Александр. Можно вас на пару слов?

– Подожду тебя у метро, – сказала Ника и пошла дальше.

– Я не отниму много времени, – начал Михаил. – Александр, вы же понимаете, что подобная технология может быть крайне опасной?

– Что опасного в виртуальном мире и цифровом бессмертии? – Лекс и вправду не понял вопроса.

– Это лишь одна сторона вашего открытия. Сама по себе любая технология не опаснее молотка. У молотка нет суждений, нет воли, нет разума. Молотком пользуются люди, и не всегда по его прямому предназначению, – ответил Михаил. – Я понимаю ваше стремление спасти сестру, но…

– Если так, то вы, начиная разговор, изначально знали, что я не отступлюсь, – резко перебил его Лекс.

– Я не собирался вас отговаривать, – Михаил улыбнулся и коснулся того самого простенького кольца на руке. – Всего лишь хочу предостеречь и, надеюсь, вы меня услышите. Если проектом завладеют не те люди, под угрозой окажется не только будущее вашей сестры.

– Не те люди?

– Мир стоит у края обрыва уже не одно десятилетие. Власть имущие давно забыли о человечности, вот только у них выходит время на этой планете. Если они обретут бессмертие и смогут контролировать виртуальный мир, он превратится в чистилище для простых людей, – слова Михаила были пугающе логичными. – Хотите светлого будущего для вашей сестры? Что ж, оно нераздельно связано с будущим всего человечества…

Михаил вновь грустно улыбнулся и сел в машину. Лекса словно ударило молнией от осознания истинности его слов. Страх за сестру взлетел до критических значений, и он понял, что в своей одержимости не заметил очевидных опасностей. Тем не менее, у него еще есть время придумать, как обезопасить и Надю, и Нику, и сам проект в целом. Сделав резкий выдох, он пошел к ожидающей его сестре, решив пока не рассказывать ей об этом разговоре…