Коллблэк

Но мой вылет был только в девять вечера! Я двигался по пустым улицам Палмера, останавливаясь на светофорах и не понимая, куда все подевались. На всей этой истории с похоронами, на которых я должен был присутствовать один, все это лишь добавляло мне тревоги. Чтобы развеяться, я набрал Хелен.

– Привет! – отозвался солнечный голос жены. Он как будто звучал из другого мира.

– Привет!

– Ну как ты там? Держишься?

– Ой… не спрашивай. Все закончилось.

– Уже?

– Да, домой вернусь, расскажу. Хорошо, что мы отсюда уехали.

– Что, все так плохо?! – хохотнула жена, полагая, что я шучу, но тут же добавила, понимая, по какому поводу я здесь, – То есть, прости, конечно…

– Все в порядке.

– Ну, рассказывай, кого из наших видел? Джоанна была? Келли? Малыш Хитстрок? Сто лет их не видела.

– Ого, как что, так ты сразу вспоминаешь Джереми Хитстрока! – поддел я жену, за которой ухлестывал наш одноклассник-коротышка.

– Да это просто к слову пришлось, – смутилась Элли, – Ладно, не уходи от темы. Как все прошло?

– Да тут всё вообще странно, на похоронах никого не было. Только я.

– Ты один? – удивилась Хелен.

– Ну, еще Викки была… Скажи, а она случайно не делала пластической операции?

– Кто?!

– Подружка твоя, Виктория Скиннер.

– А в чем дело? – удивилась супруга.

– Дело в том, – не очень уверенно продолжал я, – Что она очень сильно изменилась. Как будто стала другой.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, она выглядит так, словно готовится к конкурсу «Мисс Аляска».

– К какому конкурсу? – не поняла Хелен.

– Забудь. Она стала такой… красоткой! Но тут даже не это важно!..

– Ах «не это важно»?! Слушай, дорогой, тебя вообще нельзя отпускать одного! Вот говорила мне мама, все мужики одинаковые, – в шутливом тоне продолжала жена, – Ладно, короче, если ты там собираешься за ней приударить, помни, она моя лучшая подруга, она мне все расскажет. Так что давай, у тебя до отлета совсем мало времени, попробуй-ка взять эту неприступную крепость.

Я улыбнулся:

– Милая, ну какая Викки может сравниться с тобой?

– Вот то-то, – назидательно напомнила мне супруга, – Если все там закончил, быстрее домой, к детям, понял?

– Понял, понял, до встречи!

Мы закончили разговор, и я задумчиво сидел, глядя на пустой перекресток, на котором висел неработающий светофор. На душе было паршиво. Совсем не такой прием я ожидал. Я вдруг понял, что за время моего визита, за исключением Викки и этих двух странных сыновей, я не увидел вообще никого. Даже сейчас, в разгар дня дороги города были пусты и безжизненны. Да, было еще светло, чтобы зажигать огни уличных фонарей, и светофоры могли не работать из-за сбоя. Но витрины магазинов и кафе? Они были выключены. Все, абсолютно!

За все время, пока я находился в городе, мои бывшие одноклассники, кроме Викки, вообще никак не проявили себя. Если сразу после сообщения о гибели Уильяма Бреннара, они наперебой писали мне, чтобы выяснить, прилечу я или нет, то теперь, в одночасье, они будто потеряли к этому делу всякий интерес. Я полистал журнал сообщений.

"Ты приедешь?"

"Когда ты прилетишь?"

"Церемония завтра, ждем тебя."

Последнее сообщение было от Кайла. В свое он показывал неплохие результаты по плаванию. Его даже сватали в сборную штата. Но этот добродушный малый решил остаться в городе, чтобы помочь отцу в магазине.

Я позвонил ему. Гудки шли, но никто не брал трубку. Я прекрасно помнил, где его семья держала маркет. Повернул руль направо, и через некоторое время мой автомобиль подкатил к магазину, возле которого был припаркован фургон с тем же лого, что и на фасаде. Я подошел к двери и толкнул ее. Но она оказалась заперта. Обед? Я глянул на табличку:

«С 9 утра до 9 вечера.

Мы открыты круглый год»

Я постучал, но ответа не было. Вернувшись в машину, набрал еще пару знакомых. Но результат был тот же. Никто не снимал трубку. Внутри меня начинала подниматься волна негодования. Им что, тоже "госпожа" не разрешила?

Времени было еще достаточно, чтобы выяснить хоть что-то. И я уверенно двинулся вперед. Первые капли дождя начали бить по стеклу и вскоре зарядил затяжной осенний дождь. Прошло еще некоторое время, и я достиг пункта назначения. Это был дом родителей Билли, где, по словам Викки, лежала больная тетя Дженни, во что я, почему-то, после всего произошедшего, не верил.

На этот раз я решил действовать более осмотрительно и не ломиться через парадный вход, который, наверняка, как и все в этом городе в разгар буднего дня, был закрыт. Припарковал машину в неприметном месте на соседней улице и до тупичка, где располагались несколько однообразных одноэтажных домишек с амбарами на задних дворах, прошел через небольшой перелесок. Дождь усиливался, поя легкая куртка начала промокать, так что мне стоило поторопиться. Я дошагал до разворотного круга в конце тупика и увидел серый продолговатый коттедж. Сделав небольшой крюк, обошел его с обратной стороны и осторожно приблизился к заднему входу. Бреннары никогда не держали собаку, но за эти годы все могло измениться.

Аккуратно нажав на ручку, я понял, что и эта дверь заперта. Однако на то мы и были друзьями, что знали секреты друг друга. Я наклонился и отодвинул незакрепленную доску у фундамента, как это делал когда-то Билли. Ключ лежал на своем месте. Этот дубликат мы сделали в старших классах школы и о его существовании, как и об этом тайнике, было известно только мне и Биллу. И тут моя рука наткнулась еще на какой-то бумажный пакет. Я достал его.

"Эндрю" – было написано на нем рукой Уильяма.

Черт возьми! Билл все-таки оставил мне что-то. Я встал и оглянулся. Тихо. Прижавшись спиной к двери, осторожно надорвал конверт. Внутри оказался маленький инсулиновый шприц с небольшим количеством жидкости. Следом я вынул листок.

"Эндрю, очень надеюсь, что ты читаешь это. В шприце – вакцина. Очень важно, чтобы ты доставил ее Фаруху Идриси, профессору университета Ирвайна в Калифорнии. Найди его. Он единственный, кто отнесся к моим письмам серьезно.

Если кратко, это паразит. Природа передачи до конца не ясна, однако результат один и тот же. Он мобилизует ресурсы нашего организма, меняет терморегуляцию, замедляет обмен веществ. В итоге тело достигает своих идеальных кондиций примерно за месяц. Дети и старики меняются дольше. Но все в итоге приходят к своему "идеальному состоянию". Это как бы лучшая версия нас.

Но это только на первый взгляд, на самом деле, это совершенно иная система социального управления. Тотальное подчинение лидеру. Практически полное отсутствие эмоций.

Вакцина может все изменить. А медальон, который я отправил тебе, очень важен для них. Это исходный код. Символ. Они приложат все усилия, чтобы заполучить его.

Ах, если бы у меня было больше времени! Но я, к сожалению, не справился. Я чувствую, что осталось мне совсем немного. А я так хотел бы поболтать с тобой, вспомнить былые деньки и выпить по баночке пивка!

Мой друг, забери шприц и, если у тебя есть хоть один шанс, немедленно уезжай. Прости, что я не смог остановить всё сам.

Искренне твой, Билли "Бычий Цепень" Бреннар."

Я понимал, что нашел ключ к разгадке. Но то, что открылось мне, было куда больше и значительнее, чем обычный заговор. От осознания текста записки, у меня волосы становились дыбом. Если фантастическая теория, которую предлагал Бычий Цепень была хоть на толику правдой, то понятно, почему Викки стала такой красоткой. И вот почему мне показались знакомыми сыновья тренера и старого гробовщика Мака. Это были никакие не сыновья. Это были они сами – похоронщики и тренер! Неужели все жители Палмера превратились теперь в какое-то неведомое племя во главе со своей ледяной королевой… Конечно, у Свенсона не могло быть детей, а Мак? Старина Мак… Как он сказал о самом себе, когда я спросил, где отец? "Он умер".

Они все умерли, переродились и безропотно подчинились своей госпоже.

Викки.

С холодной голубоватой кожей, в одном платье в такую холодрыгу на улице она выглядит как вампир! Кто знает, сколько уже людей она смогла подчинить своей воле, а сколько еще могут переродиться? Думаю, на Палмере это точно не остановится.

Вот почему Билл просил меня закончить начатое – он нашел вакцину, и теперь лишь я мог помешать ее планам по созданию нового великолепного мира.

Не знаю, что они сделали с моим другом, как именно его убили, но она выманила меня сюда, рассчитывая, что я привезу нечто, отправленное мне Бреннаром. К сожалению, я так этого и не получил. Но была хотя бы вакцина.

Я сжал шприц в руке и обернулся. В стороне шумел лес, дождь барабанил по крышам и скатывался тонкой струйкой по водостоку. Тягостная пустота. Мне стоило уезжать, как и советовал Билли. Однако… Неужели, мой друг, ты думаешь, после того, как потерял тебя, я оставлю твою семью? Я обязан был спасти тетю Дженни и Сэнди!

Я положил листок обратно в конверт и вернул его в наш тайник. Шприц сунул в карман куртки. Фасадную доску осторожно поставил на место. На всякий случай перекрестившись, я аккуратно вставил ключ в замочную скважину. Замок едва слышно щелкнул – сначала его отец, а потом и сам Цепень всегда держали замки и петли смазанными. Бесшумно отворившись, дверь пропустила меня внутрь.

В доме была полная темнота, где-то вдалеке негромко работал телевизор. Я подсветил себе телефонным фонариком и ужаснулся – все вещи в коридоре сброшены с полок, коробки перевернуты. Вокруг царил полный бедлам, и теперь было понятно, что именно они здесь искали. Я хотел было уйти, решив, что опоздал, но тут услышал женский голос, очевидно, это Сэнди спросила о чем-то мать, а ей со второго этажа ответила тетя Дженни. Это были ее интонации. Сэнди, когда я покидал Палмер, была еще ребенком и сейчас могла меня не узнать. Так что я решил пробраться наверх. Осторожно ступая по лестнице, я поднялся на второй этаж и двинулся в комнату родителей Билли.

Дверь была приоткрыта, и я заглянул внутрь. Миссис Бреннар лежала на постели и смотрела в потолок. Некоторое время я просто наблюдал за ней, не понимая, как дать о себе знать. Если она была безумна, то могла закричать, перепугав не только дочь, но и соседей. Однако все разрешилось куда быстрее.

– Ты можешь там не прятаться, – четким голосом произнесла женщина, – Хочешь еще раз все проверить? Так вот, твои уже все здесь обыскали.

Я выступил из коридора и вошел в комнату:

– Тетя Дженни…

– Боже! – вскочила она на постели и тут же зажала рот рукой, чтобы не вскрикнуть.

– Вы помните меня? – подошел я чуть ближе, чтобы она разглядела меня в полумраке, – Это я, Эндрю Блэквуд…

– Боже мой, – повторила она, – Эндрю? Это правда, ты?

Она поднялась и прильнула ко мне.

– Ты теплый… – шептала она, – Теплый…

– Вы тоже, – смущенно ответил я ей.

– Тщщщ, – она прижала палец к моим губам и замерла, прислушиваясь, – Говори шепотом.

Затем быстро подошла к выходу из комнаты и выглянула в коридор. Постояла некоторое время, выжидая, потом прикрыла дверь и вернулась ко мне.

– Кто там? – спросил я ее тихо, – Сэнди?

Но вместо ответа она вдруг беззвучно зарыдала.

– Тетя Дженни, успокойтесь, пожалуйста. Все будет хорошо, – бормотал я, понимая, что ничего хорошего, конечно, не будет. Только сейчас до меня дошло, что на самом деле случилось. Вместе со слезами матери черная горечь восстала над нами, застилая тусклый свет из окна, превращая его в ядовитый сумрак.

– Прости, я приняла тебя за одного из них, – произнесла она, немного успокоившись, и взволнованно добавила, – А тебя никто не видел?

– Нет, я оставил машину на Нордстар сёркл, сюда пришел пешком, потом через задний вход. Так что меня никто не видел, даже Сэнди.

– Я так рада, что ты пришел, Эндрю, – она взяла меня за руку и сжала в своих ладонях, – Ты нашел то, что оставил тебе Уильям?

– Вот это? – я вынул из куртки шприц и показал миссис Бреннар. Она закивала.

– А теперь тебе нужно немедленно уезжать. Увези это отсюда.

– Слушайте, без вас и без Сэнди я не уеду, – успокоил я ее, – Мне очень жаль, что вас не было на прощании, Викки сказала, что вы болеете.

Она посмотрела на меня полными ужаса глазами:

– Викки?! Ты говорил с ней? И… она отпустила тебя?!

– Слушайте, забавно, но эти двое так же спросили меня… Они ее при этом называли "госпожа"!

– Потому что так и есть.

И Миссис Бреннар принялась сбивчиво рассказывать мне о том, что произошло в моем родном городе. Все началось около полугода назад. Виктория Скиннер, как и многие жители окрестностей, была увлечена каякингом. Помимо работы в юридической конторе своего отца, она, едва выдавалась свободная минутка, поднималась на ледники и сплавлялась вниз по бурным рекам. Иногда она делала это в одиночку. Про нее даже писали местные газеты. Билли заботливо собирал вырезки. Вероятно, был влюблен в нее, хотя никогда не признавался в этом.

Однажды случилась трагедия. Викки собралась на своем каяке покорить одну из самых опасных стремнин Аляски – Тикел. Причем, зная, что ее будут отговаривать, она направилась туда, никому ничего не сказав.

Ее нашли только через несколько дней, когда тело вынесло в место впадения в Медную реку. Ни лодки, ни весел. Человек не мог выжить в таком потоке. И она была мертва, по крайней мере, так думала нашедшая ее пара рафтеров – муж с женой, пенсионеры. Они вызвали спасателей, но, когда те добрались до места вызова, на берегу был только брошенный лагерь. Ни этих милых пенсионеров, ни Виктории.

Спустя месяц в Палмере появились трое: Викки и молодая пара. Чудесное появление молодой женщины, которую все считали погибшей. Счастье на лицах родителей, друзей… Город был невероятно рад возвращению мисс Скиннер. Но ни она, ни ее новые друзья словом не обмолвились о произошедшем. Никто не удосужился проверить, где она все это время была, и откуда взялись эти ее странные новые знакомые.

Парочка сняла дом на окраине города и практически не выходила на улицу. Впрочем, Викки продолжала вести обычный образ жизни. Она ходила в контору, занималась юридической практикой, при этом полностью изменила свой стиль – быстро отпустила длинные волосы, стала хорошо, со вкусом, одеваться, в одночасье превратившись в сногсшибательную красотку, за которой тут же начали ухлестывать кавалеры.

Однако вскоре город потрясла череда странных событий. Словно началась неведомая эпидемия. Кто-то бесследно исчезал, кто-то терял близких, иногда на карантин уходили целыми семьями. К тому времени Палмер окутала паника. Люди хотели понять, почему власти не занимаются этим, многие собирались уехать, некоторые пытались протестовать, но вскоре и эти эмоции сошли на «нет». Стало складываться впечатление, что так и надо, что всех все устраивает.

Так и было. Ведь теперь в Палмере были новые жители. Красивые, подтянутые, молодые парни и девушки. Непонятно, откуда они взялись, но они по-хозяйски обосновались в городе. Установили свои порядки и правила. Пропал детский смех, стало тихо и темно. Официально в целях экономии, власти перестали по вечерам зажигать освещение улиц, оставляя только огни федеральной трассы. Машины передвигались все реже, в домах воцарился мрак. А все потому, что новым существам тепло и свет были не нужны. Они спокойно переносили его, но не любили, это факт.

Еще в самом начале, Уильям Бреннар одним из первых понял, что творится нечто странное, но все тогда только смеялись над его чудаковатыми предположениями. Однако именно он сопоставил заметки о находке тела девушки на Медной реке и пропажу рафтеров-любителей. Ему удалось восстановить описание, которое пилоту вертолета дали пенсионеры, когда вызывали транспорт. Судя по всему, это была именно Викки. Билл нашел фотографии пропавшей пары и безошибочно узнал в них тех самых приятелей Викки, которые появились в городе, только сейчас они были… молоды, как и все новые жители Палмера!

– Каким-то образом сыну удалось найти средство, – миссис Бреннар на секунду замерла и прислушалась, – Так вот. Он называл это вакциной. Где-то пару месяцев назад он пришел ко мне и попросил об одном – разрешить ввести мне препарат. Я согласилась. Потому что к тому моменту они уже забрали Сэнди, мою девочку… Она не сделала им ничего дурного, моя малышка…

Я приобнял тетю Дженни, понимая, насколько тяжело ей пришлось.

– Они не трогают вас, потому что вы вакцинированы?

– Да. После того, как Билл сделал это… Спустя, может, пару дней, они пришли за мной. Я готовила ужин. В двери появился, по-моему, Грег, сосед. Я его сразу не узнала, он был молод, скинул лет сорок. И когда это существо вошло в дверь и направилось ко мне, я почувствовала, что на меня надвигается нечто страшное. Словно ледяная пелена накрывала меня, я почти потеряла сознание, а когда очнулась, увидела, как он корчится на полу. У него из носа рта и ушей шла пена, его выгибало, словно внутри извивалась сотня ужей. Едва миновало полминуты, как он испустил дух. На крики сбежались остальные. Те, кто были в округе. Они столпились в моей кухне и смотрели на меня так, словно я была ведьма. Но трогать не решились. Трусливые животные! Стоило мне шагнуть к ним, как они с визгом повыскакивали на улицу. А этот Грег вскоре буквально истлел у меня на глазах.

– Его убила вакцина?

Она взяла шприц у меня и повертела его в руках.

– Думаю, да. Я позвонила Билли, и рассказала о том, что случилась. Он обещал приехать, но… так и не появился. Я знаю, что они пытали его. Но, ничего не добившись, бросили в реку. Они хотели узнать что-то у меня, но я ответила, что не скажу ни слова. То, что создал Билл, убивает их. И именно это они ищут.

– Так, – сказал я, – Едем со мной, миссис Бреннар. Машина недалеко, пойдем прямо сейчас?

Она не успела ответить. В нашем полушепоте мы так привыкли к тишине, что музыка вызова на моем телефоне прозвучала, как набат! Звонила Хелен. Я неуклюже попытался сбросить звонок, однако было поздно. Тетя Дженни испуганно спрятала шприц за спину, я едва успел только повернуться, как послышались стремительные шаги, и дверь в комнату распахнулась. В неярком свете клонящегося к закату дня я увидел невероятно красивую девицу с тонкими чертами лица и аккуратно уложенными волосами. На ней был темный брючный костюм с вызывающим декольте.

– Кто это?! – спросила она, взглядом указывая на меня.

– Сэнди, детка, – пролепетала миссис Бреннар.

– Сэнди?! – изумился я. Насколько я помнил, девочка была больна с детства каким-то заболеванием костей и ходила с тросточкой, наклонив голову набок. Сейчас же передо мной стояла просто какая-то чертова королева красоты! Еще одна «Мисс Аляска», не меньше!

Между тем она подняла руку и стала приближаться. Я даже не заметил, как она оказалась рядом со мной. Вокруг померк свет. Словно я проваливался в ватную пелену. И тут же почувствовал укол в районе лопатки с той стороны, где находилась тетя Дженни, и ее крик:

– Нет! Он тоже вакцинирован!!!

И потерял сознание.

Когда я пришел в себя, то никак не мог понять, где нахожусь и что этому предшествовало. Сперва я даже не чувствовал своего тела. Попытавшись пошевелить рукой, я понял, что мои конечности затекли и туго затянуты веревками. Я осознал, что связан и сижу на стуле в каком-то холодном, темном месте. Вероятно, это был подвал или ангар. Каждое мое движение и стон гулким эхом отдавались в далеких стенах. Ко мне постепенно начинала возвращаться память. Крик тети Дженни. Надвигающаяся пелена. Сэнди. Это все. Значит, теперь я пленник. Вглядываясь в полумрак перед собой, я увидел вдалеке неясные очертания высоких длинных полотен, от которых исходило смутное свечение. Полотна уходили высоко вверх, так что мое предположение о подвале было наверняка ошибочным.

И тут раздались шаги. Раскатистый звук каблуков по полу приближался ко мне. Их обладательница остановилась передо мной в паре метров, как мне казалось. Я даже видел перед собой силуэт.

– Добро пожаловать, Эндрю! – узнал я голос Викки, – Включите свет, пусть наш гость убедится, что он в безопасности.

Откуда-то из-под потолка возникло свечение, и вскоре из темноты проступили очертания. Это была церковь. Я сидел у алтаря на стуле, передо мной, у ступеней, стояла Викки в длинном, теперь уже красном платье, а за ней – недвижимы, словно манекены – жители города. Их было не меньше сотни, весь зал был полон. Лица собравшихся не выражали никаких эмоций, среди них я узнал и своих школьных друзей, и тех, кто когда-то были нашими соседями. Но были здесь и незнакомые мне персоны. Их объединяло то, что все они были молоды. Каждый, кого я видел, казался образцом безупречности. Мужчины сильны и мужественны, женщины невероятно привлекательны. Такая себе картинка идеального мира для нацистов. Высшая раса.

– Дорогой, Эндрю, – обратилась ко мне Викки, – как ты помнишь, я повелела тебе уехать в аэропорт… Но ты выбрал другой путь. Впрочем, это так предсказуемо.

Она поднялась ко мне по ступеням и повернулась к залу.

– Жители Палмера, я призываю вас в свидетели, что это будет честный суд над теплокровным, который нарушил правила нашего города!

Ответом ей одобрительный ропот.

– Честный суд? – усмехнулся я, – Для начала развяжи меня, Викки.

– К сожалению, – она вполоборота повернулась ко мне, – это невозможно. Таковы правила.

– И кто установил эти правила? Ты для своих марионеток? Так вот, эти правила ты можешь засунуть себе в одно место. Я им не подчиняюсь!

– Грубость и бессильная злоба, – она пожала плечами, – Прошу зафиксировать это, жители Палмера. Теплокровки не меняются. Они совершают одни и те же ошибки.

Ее повелительный тон, манера держаться вызывали во мне только раздражение. Несмотря на смертельную опасность, я понял, что единственная моя защита – это нападение. Раз я жив, и они еще не превратили меня в чучело, набитое льдом, значит, вакцина работает. Что ж, я продолжал дерзить ей:

– Слушай, по поводу ошибок… Если бы ты не поперлась одна на Тикел, и не притащила оттуда эту заразу, мир бы был прежним!

– Ну, если ты так много знаешь, то ответь мне: а каким был прежний мир, Эндрю? Зависть, предательство, обиды и разочарования… Каждый из сидящих в этом зале скажет тебе с облегчением, что он рад был избавиться от прошлого. Посмотри, мы молоды, красивы. Мы такие, какими себя хотели видеть всегда. Каждый из нас теперь – идеальный "я". И в идеальном новом мире, который мы построим в этом Штате, будет только красота и порядок.

– Штат? – переспросил я, – А что так мелко? Я-то думал, что имею дело с императрицей всего мира, а тут всего лишь какая-то третьесортная палмерская сучка…

– Неисправим! – развела руками Викки, обращаясь к аудитории, как иной раз делает умудренный опытом профессор, имея в виду худшего студента на курсе. Однако по движению ее тонкой брови было видно, что мои выпады не прошли даром. И она продолжила:

– Ты напрасно думаешь, что вакцина делает тебя неуязвимым. Без Символа вы просто полный "ноль". Глупцы, потерявшие право выбора. Да, нам пришлось непросто, пока мы справились с этим уродом Бреннаром, но мы ведь учимся, Эндрю. Впереди у нас очень много времени. В отличие от вас, теплокровок. И скоро мы сможем вас исправлять без особого труда.

– Ну, давай, рискни здоровьем, долбаная ты стерва, – громко ответил я, – Исправь меня.

Наконец, она не выдержала, встала передо мной, взяла своими ледяными руками мое лицо и прошипела:

– Ну зачем ты это делаешь? Неужели тебе хочется страдать?

Вместо ответа я вывернулся и сделал попытку схватить ее зубами. Она взвизгнула и отскочила, как ужаленная.

– Тетя Дженни была права, трусливые животные! – бросил я в их пластиковые лица.

Зал загудел. Как по команде, они встали с мест и издавали низкий монотонный звук, в котором слышалась ненависть.

– Я призываю вас в свидетели, жители Палмера, – выкрикнула Викки поверх этого гудения, – Я понимаю ваше разочарование данным видом живых существ, однако этот экземпляр еще не все рассказал нам. Он знал, где вакцина, нашел ее и, я очень, надеюсь, расскажет, куда Бреннар дел Символ?

Она подняла руку, и гул моментально стих, а она продолжила в тишине, стоя чуть поодаль, но обращаясь уже ко мне:

– А если не расскажет, то очаровательная Хелен, а также милые Джо и Марджи присоединятся к нам.

– Ах ты дрянь! – вскричал я и сделал попытку вырваться.

– Что случилось, Эндрю? – с наигранной заботой спросила она, – Наверное, ты вспомнил, где вы со своим дружком спрятали Символ? Он оказался стойким, ну потому что ему нечего было терять, а вот ты… У тебя есть слабое место.

– Хорошо… – негромко произнес я.

– Что? – она сделала шаг навстречу.

– Хорошо, – повторил я. – Да. Я знаю, где он… Этот Символ. Только не трогай детей!

– Ах ты маленький негодник! – воскликнула Викки удивленно, – Так значит, ты все знал с самого начала и не привез его специально! Ловко ты обманул меня. Я же поверила, что ты ничего не знаешь. Даже отпустила тебя в аэропорт и, если бы ни эти двое недоумков…

На лице ее возникла смесь презрения и разочарования.

– Ты имеешь в виду своих друзей из похоронного бизнеса? Да, они мне очень помогли. Кстати, где они? Не вижу их кислые рожи.

– Порядок, Эндрю, – назидательно сообщила Викки, – Те, кто не соблюдают порядок, должны исправиться.

– О, как! – вскликнул я, подражая ее тону, – Вы это слышали, жители Палмера? Вас ждет та же участь.

– Они прекрасно тебя слышат, – уже куда более спокойно сообщила госпожа, – Порядок един для всех. Если его иногда кто-то из нас нарушает… Это пережитки прошлого. Мы это искореним. Так что, Эндрю? Ты сообщишь нам, где Символ?

– Конечно. Только освободи меня.

– Думаю, в этом нет необходимости. Мы всё прекрасно понимаем. И нам не надо показывать, просто расскажи.

– Вы его без меня не найдете. Там установлена биометрическая защита, – фантазировал я на ходу, – А в случае, если я не подтвержу код в течение суток, этот твой Символ и подробный рассказ о "новых жителях Палмера" будет направлен властям. Неужели ты думаешь, что я прилетел бы сюда, не подстраховавшись? Я же не полный кретин. Ну, по крайней мере, не такой как ты!

Викки смотрела на меня удивленно. Мне даже показалось, что слегка перебрал с количеством бреда на единицу времени, но нет, похоже, она купилась. Недооценила противника. Ее нижняя губа и подбородок подрагивали, а крылья носа раздувались, обезображивая прекрасное лицо и придавая ему какое-то демоническое выражение.

– Да ты представляешь, сколько мне пришлось потратить времени на поиски?! Завлекать тебя сюда? Устраивать эти похороны?!! А ты все это время разыгрывал из себя дурачка? – она закатила глаза.

– Не думай, Викки, что кто-то глупее тебя, – подытожил я, – Так вот! Пока я не получу твердые гарантии, что моя жена и дети в безопасности, ни хрена тебе не скажу. Как ты понимаешь, они – мое слабое и одновременно самое сильное место.

– Хорошо, – согласилась госпожа колонии манекенов, – Как только ты передашь мне его, ты и твоя семья будете в безопасности. Я даю тебе свое слово.

– Ха! – воскликнул я, – Чушь! Неужели ты думаешь, кто-то верит твоему слову?!

– Конечно, – невозмутимо ответила она, – Мне незачем лгать. Ах, да… теплокровки… Это вы все время лжете и нарушаете свои обещания.

– Ты права, каждый судит по себе. Но извини, тут уж я не могу ничего поделать, – пожал я плечами, – Человеческая природа, научились защищаться от хищников. Поэтому договоримся так. Я лично полечу домой и заберу Символ из хранилища. А как только отдам тебе, мы спокойно уедем на юг, куда-нибудь ближе к экватору. Ты, как я вижу, не очень любишь тепло.

– Хорошо, – кивнула она, немного подумав, – Договорились. С тобой полетят несколько членов нашей общины, и, если все подтвердится, вы сможете спокойно уехать. Хотя можете и остаться. Вас никто не тронет. Что скажете, жители Палмера? Это справедливое решение?

И зал снова, как по команде, на этот раз одобрительно загудел…

ХХХ

Я летел в Калифорнию утром следующего дня. В ряду за мной сидели мои новые друзья. Бывший гробовщик Мак, который так любил парусники, и бывший тренер по плаванию мистер Свенсон, который когда-то возлагал надежды на нас с Коулом.

А в кресле рядом, в смелой блузе и короткой юбке, закинув ногу на ногу, читала гламурный журнал Сэнди. Ее правая рука была перебинтована, мимолетная встреча с вакциной не прошла для нее даром. И каждый раз, когда к нам подходил стюард, чтобы предложить сок или воду, мне приходилось ловить на себе его завистливые взгляды.

Я отвернулся и посмотрел вниз через иллюминатор. Там, над бескрайней морской гладью Тихого океана парили белые пушистые облачка, и я подумал, что это и есть души тех, кого уже нет с нами и кто не увидит, во что превратится планета, если я не придумаю новый план.

Я очень нервничал, потому что остался без телефона и не мог никак сообщить Хелен, что возвращаюсь домой. Викки наотрез отказалась снабжать меня связью и мне оставалось лишь надеяться, что она, как и обещала, скажет супруге по телефону о моем скором возвращении.

Мои попытки позвонить из автомата в аэропорту по прилету или выпросить телефон у случайных пассажиров на парковке, пока я делал вид, что никак не могу найти машину, тут же пресекались цепными псами госпожи из Палмера. Тренер Свенсон с гробовщиком Маком следовали за мной как две тени, напоминая телохранителей, и я пребывал в полном неведении, как там моя семья, в курсе ли они, что я еду домой. Сэнди цокала каблучками где-то позади, заставляя притормаживать проезжающие по паркингу автомобили.

По сути, всю эту троицу, которая по мнению Викки, провинилась, она и отправила "исправляться" за их промахи в отношении меня.

Торопясь к семье, я стремительно вырвался в город и летел по шоссе, хватая штрафы за превышение, барабанил костяшками по рулю на светофорах и сигналил стоящим впереди водителям. Сэнди недовольно качала головой, наблюдая за всем этим.

– Что?

– Веди себя спокойнее! Нам не нужны неприятности, – ответила она, повернувшись в пол-оборота.

Когда мы приехали к дому, я остановил машину чуть поодаль и еще раз подумал, правильным ли было мое решение тащить сюда эту троицу с бесстрастными лицами. Но оставить их где-нибудь в отеле без присмотра я не мог: воображение рисовало мне страшные картины порабощения Земли этими существами, когда многомиллионный город вдруг инфицируется в течение каких-нибудь пары недель. Если честно, я до конца не понимал, что мешает Викки отдать приказ так и сделать, ведь вакцина, даже если она и была, вряд ли бы успела остановить скорость распространения «преобразований», которую они продемонстрировали в Палмере. За год, пожалуй, в этой стране все было бы кончено! А через лет пять от старого мира осталась бы только разве что Северная Корея!

Но нет. Они медлили. Неужели из-за какого-то мифического предмета, который Викки называла символом, а Билли просто медальоном? Или тут было что-то еще. Я этого не знал.