Читать книгу: «Имплант», страница 4
Мне больно от этих слов. Мне больно оттого, что Хавьер прав. Слезы, горячие, крупные, стекают по щекам, губам и дальше, на шею. Голова гудит, и мне кажется, я теряю сознание. Последнее, что я помню, удар о плиточный пол, а дальше темнота.
Из окна машины вижу горы. Дорога, длинная, извилистая, столько поворотов. Солнце светит прямо в лобовое стекло, поэтому на нас темные очки. Меня мотает на заднем сидении, вправо-влево. Сколько мы уже едем, наверное, часа три. Когда выезжали, было совсем темно. И всё это, чтобы пересечь границу.
Не отвлекайся, веди машину, я слушаю музыку в наушниках; меня немного укачивает от поворотов. Закрываю глаза. Какая-то другая реальность, другая жизнь всплывает перед глазами, где нет этого высокого солнца. Где я?
Слышу испанскую речь с переднего сидения. Я же ведь вас понимаю, вы об этом знали? Возвращаюсь в машину, которая едет к границе. Испанская речь. А где я теперь?
Ноздри сохнут – здесь очень высокое давление. Какой-то грустный аккорд в наушниках, напрашивается слеза.
«Я тебя не люблю, я только провожу с тобой время. Ты мог бы любить меня, если бы я знала, как лгать. Но как можно любить меня, если я не в себе?»
Кажется, у Брендона Ури тоже спутаны мысли.
Мне интересно, ты задумал это с самого начала? А о чём вообще ты думал? Почему нельзя забраться к тебе в голову? Почему нельзя просто распилить череп и изучить твой мозг?
У меня много вопросов. Я не могу их задать – я сразу плачу. Слёзы, слёзы слёзы слезыслезыслезыслезы много слез, ты же видел
Смотрю на тебя в зеркало заднего вида. Ты в своих чёрных рэйбенах. Они мне кажутся настолько чёрными, что могут поглотить меня. Не очки, бездна какая-то.
Падаю в бездну.
Следующая сцена – аэропорт. Пустые чёрные очки с чавкающим звуком выталкивают меня в очередь на рейс. Твои очки и мои глаза, рядом. Друг напротив друга.
Мои щёки мокрые, а твои очки всё ещё безжалостная бездна, пустота. Поцелуй тоже мокрый, он и последний. Может быть, мокрый, потому что последний? Наоборот? Последний, потому что никогда не могу сдержать слез?
Твои пустые чёрные рэйбены снова забирают меня.
Я просыпаюсь дома. Вижу низкое красное солнце – рассвет.
Я забываю, насколько они были непроницаемые, пустые и чёрные. Я забываю.
Как же болит голова. Я открываю глаза и осознаю, что лежу на той самой холодной плитке, и это не сон. Рядом с моим носом разлита какая-то жидкость… Ах да, просто я ещё и наблевала рядом.
Медленно поднимаюсь и сажусь. Цепь лежит вокруг меня как длинная, холодная змея.
Я ощупываю руками лицо, пытаясь понять, что со мной не так. Во рту привкус железа, когда подношу пальцы к губам, они окрашиваются красным. Точно. Зуб не выдержал.
Трогаю имплант, наполовину выскочивший из десны. Мне даже уже всё равно на эту боль. Вся ситуация кажется сном. Хавьера в комнате больше не было.
Я не могу плакать и просто сижу на полу, привалившись к кушетке. Из уголка рта капает кровавая слюна. Чертов штырь в десне.
Я оглядываю комнату. Мне отсюда не выбраться! Никаких зеркал или лезвий, или палок, или прутьев… Я могла бы осколком стекла вскрыть Хавьеру горло и сбежать. Вы когда-нибудь думали об убийстве любви всей своей жизни? Невероятная мысль о том, что я была ему нужна для одной определенной цели, причиняет мне боль. Все наши моменты и эмоции, которые он мне дарил, все они были ненастоящие. Нет, не могу поверить, что он задумал это с самого начала. И нужно ли это анализировать если я пришла к тому, что я сижу одна в холодной темной комнате, с цепью на ноге, кровоточащим ртом в ожидании смерти?
Я инстинктивно прижала руку к животу. Я беременна. Там есть новая жизнь, которая подарила мне время и поселила в Хавьера зерно сомнения, и только благодаря этому он не убил меня сразу.
Мне нужно освободиться от этой проклятой цепи и сбежать отсюда. Мне НЕОБХОДИМО выжить. И я точно не хочу умирать. Какая бы никчемная жизнь у вас не была, всегда есть шанс что-то исправить, особенно если ты столкнулся со смертью. Значит, это знак, и я должна выжить.
Имплант.
В голове возник образ этого никудышного дантиста и его длинных штырей, разложенных на подносе. Ведь один из них сейчас находится наполовину в моей десне, а наполовину наружу… А что, если…
Трогаю пальцем десну. Имплант всё ещё плотно сидит в ней. Я пытаюсь ухватиться за коронку и вытащить штырь. Боль как будто слепит глаза, я даже не понимаю, поддалась ли коронка. Из горла вырывается стон, я часто дышу. Так, Мария, нужно выдернуть его очень резко, это твой единственный шанс к спасению. Другого оружия у тебя нет.
Я снова трогаю коронку и пытаюсь её раскачать, но пальцы соскальзывают из-за обилия крови, слюней и слёз.
Обматываю пальцы простынею и пытаюсь вывернуть зуб ещё раз. Главное, не повредить штырь… Рука дрожит, и я с открытым ртом пытаюсь сдержать крик боли. К горлу снова подступает тошнота, и я склоняюсь на четвереньки. Ощущение пропало.
Снова за работу. Окровавленной простыней я продолжаю расшатывать зуб. Хватаюсь за основание коронки, и я осознаю, что зуб поддается. Имплант теперь торчит из десны гораздо больше. От радости я продолжаю усиленно дергать коронку. Ещё немного…
Теперь меня стошнило по-настоящему. Резким движением я вырываю имплант и победно блюю на четвереньках. Я мерзкая, но теперь у меня появился шанс на спасение.
Дрожащими пальцами беру несчастный неприжившийся имплант и изучаю его на предмет остроты. Из чего эти колумбийцы делают импланты? Этот штырек похож на заточку… Что очень может помочь мне освободиться от этой дурацкой цепи!
– Пожалуйста, не развались, – шепчу я своему оружию.
Руки дрожат, потеют. Если я смогу открыть замок цепи, то как я одолею Хавьера? А если он придет не один?
Снова подкатили слезы. Я не готова умирать. Я не готова, я не хочу умирать. Я кричала от боли, билась в истерике, не знаю, откуда у меня взялись силы, но я швырнула этот грязный матрас в стену. Рву проклятую простынь, и хоть от боли во рту не могу соображать, я грызу её, оставляя на ней свои слюни вперемешку с кровью.
– ХАВЬЕР, ТЫ УБИЙЦА! ТЫ ВРАЛ МНЕ! ВРАЛ!
Я кричала до хрипа, но никто так и не пришел. Обессиленная, я села на холодную плитку пола и стала вытирать слёзы. Мне кажется, в тот момент у меня в голове не было ничего. Никаких мыслей, воспоминаний. У меня созрела цель – открыть замок цепи. Остальное сейчас не так уж важно.
Я хотела убрать волосы с лица, инстинктивно проведя рукой по всей шевелюре. В волосах на затылке было что-то неприятное и липкое… Я не удивлюсь, если это нечто розового цвета.
Анхелика… Она тяжело больна. С рождения страдала сердечной недостаточностью. Её родители были в отчаянии. Но я точно не заслуживаю быть донором ценой жизни. Нет уж. Тут же я услышала голос Хавьера.
Глупая девчонка на закате своей молодости.
Кто тебя хватится?
Глупая
На закате
Никому не нужна
– ХВАТИТ! ЗАМОЛЧИ! ЗАМОЛЧИ ЗАМОЛЧИ ЗАМОЛЧИ!
Голоса в голове. Неужели однажды причинив тебе боль, они остаются с тобой до конца жизни? Правы ли те, кто живет у тебя в голове?
Я зажала уши руками, как будто это мне помогло избавиться от этого назойливого голоса Хавьера. Две горячие слезинки упали на плитку. Что, если Хавьер прав? Я бросила и оставила тех, кого любила, потому что подумала, что нашла своего человека за океаном. Ведь настоящей любви не подвластен ни возраст, ни раса, ни пол или язык, на котором ты изъясняешься? Тогда я была уверена в этом.
