Пустые Холмы

– Точно, – спохватилась Лиса. – Это я еще помню. Но ума не приложу, что я могу для тебя сделать.

На лицо целителя набежала тень. Таким Дарья привыкла его видеть на приемах, где оказывалась по чистой случайности, или на общих праздниках в Белой Усадьбе. Строгий взгляд, отсутствие даже намека на улыбку, полная собранность и отстраненность.

– Это касается моего сына. И… Водяной колдуньи.

– Севы и Полины? – удивленно переспросила Дарья.

– Мне известно от сына, что часть воспитанников Заречья вскоре отправят в Зорник или Небыль для общих тренировок.

– Все верно.

– Прошу тебя сделать так, чтобы мой сын и Полина Феншо отправились в разные города, если главные наставники все же решат увезти их из Заречья.

– Хм… – протянула Дарья задумчиво. – Для чего тебе это нужно?

– Не могу объяснить.

– Я не понимаю, при чем здесь девочка, но… Ты же знаешь, Ирвинг пробует собрать Союз Стихий. Я не считаю это хорошей затеей, ведь Союз никогда не создавался подобным образом. Но Полина мало с кем умеет работать. Она хорошо колдует вместе с одной Огненной. А твой сын и Муромец очень удачно составляют недостающую пару стихий.

– Дарья, мы договорились, – сказал он все так же серьезно. – Какие бы ни были причины, сделай так, чтобы они оказались в разных городах и не виделись как можно дольше.

Лицо наставницы тоже стало настороженным и строгим, она подошла ближе к целителю и заглянула ему в глаза.

– Что происходит, Даниил? Тебе известно что-то, что неизвестно нам?

– Я не могу сказать. Но поверь, это мой долг – просить тебя об этой услуге. Сделай все, что сможешь. И, возможно, мы избежим чего-то плохого.

– Хорошо. Я сделаю то, что обещала. Но буду очень признательна, если ты найдешь в себе силы открыть эту тайну хотя бы мне.

Даниил покачал головой.

* * *

Маргарита замахала рукой, завидев подруг у входа. Они задержались возле доски с объявлениями, где какой-то шутник оставлял комментарии о блюдах. На этот раз там шла баталия за выбор темы следующей недели. Кто-то упорно вычеркивал все предложения о кухнях разных стран и вписывал «неделю Грузии». Девушки рассмеялись, зашли под красную крышу, расписанную петушками и маками, и наконец заметили Маргариту.

Полина вернулась из лазарета. Ее отпустили домой еще три дня назад, но по утрам она ходила на встречу с неофитом Жабы Матвеем, чтобы делать упражнения для разработки мышц. Сейчас ее можно было принять за потустороннюю спортсменку: волосы собраны в узел, ноги обтягивают плотные штаны, а дополняют образ самые настоящие кроссовки. Однако стоило всмотреться, и становилось понятно, что от потусторонней моды остался лишь силуэт. Остальные детали – ткань, крой свитера, плащ с капюшоном, перекинутый через локоть, – выдавали в ней жительницу совершенно иного места.

Василиса и Анисья встретили ее возле столовой. Василиса как раз доделывала на ходу четвертый венок с гроздьями рябины, так что, когда Маргарита заприметила их, у каждой на голове красовались резные листья и тяжелые алые ягоды.

– Это тебе. – Василиса надела венок на голову Огненной колдуньи. – О Перун, как тебе идет! Рябина идеально подходит к черным волосам.

– И, надеюсь, улучшает работу мозга, – отозвалась Маргарита. – Я теперь тоже мечтаю за минуту придумывать стратегии битвы, как это делает Полина.

– Но, Марго, не забывай, чем это может закончиться. – Полина вытянула ногу, напоминая о поврежденной мышце.

– Да уж, сообразительной нынче быть опасно. Даже самый безобидный целитель захочет с тобой разделаться. – Маргарита стрельнула глазами в Севу.

Тот направился было к Муромцу, но Митю уже окружили Марьянины подружки, а сама Марьяна устроилась напротив и что-то воодушевленно вещала про ведарей и Митину корову Гречку. Нерешительность стоила Севе дорого: Катя – девушка с добрыми глазами и длинной пшенично-рыжей косой – подхватила его под руку и повела прямо за стол к Водяной колдунье.

– Только посмотрите, кто это тут у нас! – воскликнула Маргарита, едва Сева с Катей опустились напротив. – Знаменитый убийца Водяных!

– Ты как? – Сева кивнул Полине.

Полина подняла большой палец. Ей бы хотелось, чтобы в его вопросе прозвучали волнение или хотя бы намек на заботу, но от этого равнодушного тона чуть не пропал аппетит. Зато Катя тут же бросилась к ней. Она заключила ее в объятия и затараторила.

– Я рада, что тебя выпустили. Мы переживали! Особенно Сева!

– Спасибо. – Полина попыталась высвободиться, но девушка крепко держала ее: оставалось только улыбнуться. Стало смешно от того, что Катя искренне верила в переживания Севы.

– Твое колдовство выглядело потрясающе! И как ты это придумала?

– О да! – подхватила Маргарита. – Я как вспомню барахтающуюся в траве Анисью, так разбирает смех. Хотя гораздо эффектнее выглядело то, что сделал Сева.

– Я не знаю, что это было, – нахмурился Сева, наконец обратив внимание на слова Маргариты. – Меня донимает этим каждый второй.

Он посмотрел на Водяную. Глаза ее снова были привычного серого цвета, но тот серебристый блеск – совершенно нечеловеческий, жуткий – теперь не шел у него из головы. Полину все так же обнимала Катя. Она гладила ее по плечам и по волосам. Водяная была похожа на бледный весенний цветок среди буйства осенних красок. Ее сизо-голубой спортивный наряд, румянец с лиловым оттенком, пепельные волосы напоминали о неизученной, непривычной магии.

Полина обняла Катю в ответ. Ей нравились и ее доброе лицо, и красивые густые волосы, и приятный голос. И даже то, что Катя стала Севиной девушкой, ее не смущало. Быть Севиной девушкой еще никогда не означало чего-то хорошего. И хоть с его стороны это было похоже на взрослый выбор – спокойная, мудрая и надежная девушка, а не очередная истеричная снежинка, – в реальности все выглядело точно так же, как и раньше: Катя просто таскалась за ним, но ничего не получала взамен. Словно его девушками становились те, кого он просто не в силах был прогнать, – самые настойчивые или наивные, ожидавшие, что случится чудо.

– Все нормально, – остановила Полина очередной выпад Маргариты, почувствовав, что та готовит новую колкость в адрес Заиграй-Овражкина. – Никто и правда не знает, как это произошло. Но главное, что не случилось приступа.

– Неплохо бы разобраться, каким образом ваши заклятия наложились друг на друга, – заметила Анисья. – И лучше понять это до того, как нас отправят в Китеж или Дивноморье.

– Думаешь, мы поедем вместе? – спросила Василиса.

– Конечно! Будет полной глупостью разлучить Марго и Полину, например…

– Да и Митя с Севой точно будут с нами, – добавила Маргарита. – Разве не заметно, как упорно наставники пытались создать из нас Союз Стихий на Боевой магии?

– И куда нас отправят, по-твоему? – спросил Сева у Анисьи.

– В Небыль, конечно. Дивноморье прячется в море, и это отличная среда для развития магии Полины. К тому же там много скал, мне это тоже пойдет на пользу.

– Я думала, у тебя ничего не вышло с коммуникативной магией… – подала голос Катя.

– Мне не хватило времени. Наставники не могут этого не понимать! Позавчера мы с Марго работали очень усердно, надеюсь, Вещий Олег заметил.

– Митя не переживет, если ему придется покинуть Заречье! Я слышала, у него только-только наметился эксперимент с Гречкой, – сказала Маргарита.

Полина украдкой следила за Севой. Он смотрел то на Анисью, то на Катю и думал о чем-то своем. Последняя Боевая магия показала совсем не то, что они ожидали. И правда, кто бы мог подумать, что сильная и с рождения одаренная Анисья окажется настолько же неспособной к совместному колдовству, как и Водяная? И две сработавшиеся пары – Полина с Маргаритой и Митя с Севой – не станут тем самым Союзом Стихий? А Союз Стихий без Анисьи представить было вообще странно! Только она собралась открыть рот, чтобы это озвучить, как в столовую вошла Вера Николаевна.

– Ну хорошо, пусть будет неделя Грузии, – сказала она следовавшей за ней Розалии Павловне, и кто-то из воспитанников радостно вскрикнул. – Главное, убедитесь, чтобы у вас хватило фасоли и кинзы. Не припомню, чтобы в этот раз мы их закупали.

Вера Николаевна протиснулась к столу в самом центре. Несмотря на ее небольшой рост, все собравшиеся сразу ее заметили и притихли.

– Друзья, кажется, никому сейчас не нужны длинные напутственные речи, верно? Я просто зачитаю списки тех, кто отправится в Китеж и Дивноморье и попробует там сработаться с колдунами других стихий.

– Мудрое решение, Верниколавна! – выкрикнул Зайчик и отсалютовал стаканом облепихового морса.

– Итак, Китеж ждет следующих воспитанников: Полина Феншо, Маргарита Руян, Ася Звездинка, Вера Синеглазка, Егор Рябинин, Ульяна Уточкина…

Полина с Маргаритой хлопнули в ладоши и принялись слушать дальше, ожидая, когда же назовут имена их друзей. Они переглядывались с Анисьей и Василисой, на чьих лицах застыли нетерпеливые улыбки. Но список подошел к концу, а заветных фамилий в нем не прозвучало.

– Что? – возмутилась Маргарита, но ее голос потонул в поднявшемся гаме. – То есть как? А Сева? А Митя? – она повернулась к Севе и тронула его за рукав, но Заиграй-Овражкин выглядел не менее удивленным, чем она сама.

– Ничего не понимаю, – сказала Полина. – А как же девочки? Я не хочу ехать без вас! – Она посмотрела на подруг: Василиса все еще настороженно прислушивалась к словам наставницы, а вот у Анисьи было такое расстроенное выражение, что она, казалось, готова была заплакать.

– Значит, нас отправят в Дивноморье, – ободряюще сказал Сева, тоже заметив реакцию Анисьи.

– Дивноморье открыло свои двери для следующих магов. – Вера Николаевна передала первый список кому-то из ребят, а сама развернула второй. – Денис Зайкин, Людмила Брюс, Дмитрий Муромец, Сева Заиграй-Овражкин…

Когда и этот список был озвучен целиком и в нем так и не появились имена Василисы и Анисьи, Маргарита повернулась к подругам. Полина потупилась, словно была виновата во всем, а Сева серьезно спросил:

– Как думаете, к чему это?

– Жаль, что меня оставили здесь! – воскликнула Катя, но парень смотрел вовсе не на нее.

– Нас разделили, – процедила сквозь зубы Маргарита. – Нас зачем-то разделили, и это очень глупо!

Анисья молчала, с трудом сдерживая слезы.

– С одной стороны, это вроде как ничего не значит, – тихонько сказала Василиса. – То, что кого-то отправили в Зорник или Небыль, не значит, что эти люди сильнее или талантливее. К нам ведь тоже приедут воспитанники из других городов, и мы сможем точно так же поупражняться с ними… Но… Но с другой, у меня такое чувство, будто случилось что-то неправильное.

Глава пятая
За горами, за лесами

Часы висели в самом центре унылой стены, секундная стрелка бодро плыла по кругу, но минутная как будто вовсе не двигалась. Время тянулось еле-еле.

Дима встал и раздвинул шторы. В образовавшуюся узкую щель пробился солнечный луч. Двор пригородной гостиницы выглядел аккуратно, но уныло. Внутри тоже было чисто, но настолько уродливо, что на пятый день ожидания стало невыносимо смотреть по сторонам. Однако уйти он не мог. Человек, которого он вытащил из подземелья в поместье Мертвой луны и который называл себя исключительно Волхвом – не сообщая по традиции Старообрядцев своего родового имени, – должен был забрать его именно отсюда.

Выходить наружу он не хотел и по другим причинам. Во-первых, Светлые наверняка пустились на его поиски и, кто знает, может быть, уже учуяли след. Он осмотрительно не использовал магию и захватил с собой только ту одежду, которая не привлекала внимания потусторонних. Пришлось изучить их манеру одеваться и вести себя. За эти пять дней наблюдений из окна он насчитал одиннадцать человек в синих штанах, а все попадавшиеся на глаза мужчины были подстрижены на один манер.

Второй причиной добровольного затворничества было желание втереться в доверие к Берендею. Наверняка за Димой следил кто-нибудь из его приспешников: нельзя было сеять подозрение, будто он пытается связаться со Светлыми.

Стрелка часов щелкнула слишком громко. Дима обернулся, но краем глаза успел заметить смутный промельк во дворе за окном: человек стремительно пересек подъездную площадку. Через минуту раздался стук в дверь, Дима открыл, не спрашивая, кто там. В коридоре стоял Волхв.

Дима кивнул, подхватил давно собранную сумку и последовал за гостем вниз. У стойки при входе он расплатился с приветливой девушкой, сунув ей в руку несколько новеньких цветных бумажек, которые ему передал Волхв.

– Мы уходим насовсем? – спросил он, когда они были уже за воротами.

– Да. Предводитель ждет тебя на ужин – полагаю, у него есть предложение для тебя.

Всю оставшуюся дорогу Дима молчал. Он пытался держаться непринужденно, хотя и сильно нервничал. На серенькой пыльной улице Волхв жестом руки остановил машину, назвал водителю адрес и уселся спереди, оставив Диме заднее сиденье. Тот прислушивался к непривычному рокоту двигателя и принюхивался к запахам. Собственная магия в теле ощущалась совсем иначе, она словно ушла на дно, затаилась, отзываясь на неизвестные раздражители легкими всплесками. Все вокруг казалось громким, мельтешащим, отовсюду приходили образы и мысли – чужие мысли, чужие страхи, чужие волнения. Дима сосредоточился на автомобиле и водителе. Был ли это случайный человек, решивший подбросить путников? Или за внешностью неприметного потустороннего прятался маг?

Резкий, но бесплотный удар выдернул Диму из глубины видений. Бок машины когда-то был смят в аварии, и кто-то из пассажиров прекратил жизненный путь. Но, кажется, это была давняя история, не связанная с тем человеком, который сидел сейчас за рулем.

– Вам точно сюда? – переспросил водитель, нелепо втягивая голову в плечи и бросая опасливый взгляд на окружающий пейзаж.

Вокруг высились красные кирпичные трубы и пустые чердаки, все остальное пряталось за бетонным серым забором.

– Да, спасибо! – как ни в чем не бывало ответил Волхв, но Дима догадался, что потусторонние по таким местам не ходят.

– Не приходилось мне еще никого везти до заброшенного завода… – словно отозвавшись на Димины мысли, пробормотал водитель.

– Нам тоже не приходилось еще здесь бывать. Но что тут скажешь – дела.

Водитель настороженно оглядел Волхва с ног до головы, но выглядел тот вполне безобидно. Мотор снова зарычал, едва за пассажирами захлопнулись двери, и автомобиль, чуть взвизгнув на повороте, рванул обратно к городу.

Дима молча прошел к калитке, укрытой широким листом фанеры. По территории заброшенного завода бегала стая худых собак, пустые черные окна равнодушно глядели на путников.

– Нам нужно попасть внутрь, но для этого придется обойти по полю.

– Странно, – подал голос Дима. – Если до вас так легко добраться, то почему потусторонние до сих пор не обнаружили ход?

– Потусторонние забрасывают свои постройки и больше не возвращаются. А стоит пустить леденящий душу слух да пожертвовать парочкой из них, чтобы его подтвердить, и они быстро начинают верить, что в этих стенах живет злой дух, убивающий невинных, или же бродит сумасшедший убийца. Больше они не приближаются к таким местам. Здесь бегают разве что псы да бесстрашные подростки.

– И что случается с подростками, которые по ошибке натыкаются на тайный ход? – спросил Дима, стараясь придать голосу холодное безразличие.

– Ничего. Никто ведь не поверит детям. Тем более таким, которые лазают по заброшкам.

К штанам цеплялись колючки. Трава подсохла и кое-где покрылась коричневыми пятнами. Но ее здесь было много: целое поле полыни, заячьего хвостика, львиного зева и люпина, который убаюкивающе гремел бархатными стручками. Кое-где валялись пластиковые пакеты, пестрела яркими буквами использованная упаковка. У крошащейся стены выстроился ряд бутылок. Словно в это забытое, никому не нужное место с огромным полем ценных лекарственных растений и буйных трав кто-то забредал поесть или выпить и бросал весь мусор прямо под ноги. Если так делали потусторонние, то они и впрямь были очень странными существами! Дима видел из окна гостиницы, как они ютятся в большом многоквартирном доме и ходят по делам одними и теми же тропами. Их не интересовали деревья, растущие во дворе. Никто из них не останавливался, чтобы взглянуть на дивный закат. А такое красивое, полное жизни поле и вовсе пряталось за забором и служило местом для складирования ненужных стройматериалов.

С торца здания располагалось крыльцо с широкими ступенями, но дверь выглядела заколоченной. Волхв подошел к ней и уверенно подсадил плечом. Доски с грохотом упали, створки разъехались в стороны.

Внутри оказалось еще страннее. Повсюду виднелись отпечатки грязных подошв, смятые алюминиевые банки, в одном углу лепились друг к другу огарки свечей, а на стене темнели ничего не значащие рунограммы, словно писавший их человек хотел подражать колдовскому письму, но не знал точных символов.

Волхв уставился на стену, усмехнулся и поспешил дальше.

– Это делают подростки? Те, о которых ты говорил? – не выдержал Дима.

– Возможно.

Они прошли несколько комнат, спустились в полузаваленный подвал, там снова повернули в неприметный коридор и долго двигались по нему почти на ощупь. Наконец заблестел холодный свет, который мог источать разве что кристалл-световик. Магическая сила в теле привычно развернула крылья и зашевелилась. Она отозвалась легким покалыванием на невидимую защиту, установленную в конце коридора. Дима понял, что его действительно ждут и не опасаются, но вот случайные потусторонние пройти сквозь барьер не смогут.

– Мы почти на месте, – объявил Волхв.

– Берендей знает, что ты придешь не один?

Волхв улыбнулся, но не ответил. Что-то в его поведении настораживало.

– Предводитель пригласил тебя на ужин, как я уже говорил. И ты сегодня встретишься с ним.

Дима кивнул, стараясь не обращать внимания на похолодевшую спину. Теперь он отчетливо ощущал, что магия тут витала совершенно другая, не знакомая ему. И сколько бы книг о ней он ни прочел, он не мог представить, что она ощущается именно так. Он вдруг вспомнил, как на одном из праздников снежинка из Ирвинговой дружины пересказывала спасение Водяной колдуньи. Она описывала бесстрашие Заиграй-Овражкина, в одиночку ворвавшегося в логово Темных и бросившегося на помощь Водяной колдунье. Она поражалась его отваге, а Анисья Муромец внимательно слушала ее рассказ и поддакивала с таким спокойным видом, будто его смелость была всем очевидна.

«И неужели тебе не было страшно?» – мысленно спросил он у все того же Овражкина, мельком вспомнив его лицо со злым самодовольным прищуром. Ответа, конечно, не последовало.

Наконец Волхв остановился перед дверью с ручками-кольцами и латунными переплетениями возле петель. Она походила на вход в зал торжеств в богатом особняке, и это вселяло уверенность. Дима вспомнил все, что знал и слышал о Берендее: в том числе то, что рассказывала о нем Полина Феншо его бабушке, – и приготовился ко встрече.

За дверью чувствовалось движение, слышались шаги. Димин спутник постучал, шаги стали громче, в щели под дверью мелькнула тень. Наконец, петли робко скрипнули. Перед Димой предстала большая комната, выдержанная в темных сине-зеленых тонах, отчего свет, попавший через окно, тут же мерк. Посреди комнаты возвышался стол, накрытый на несколько персон, а за ним сидели люди. Колдун, открывший дверь, теперь внимательно разглядывал гостей. Хитрый взгляд и копна некогда рыжих волос, которые теперь были подернуты сединой, делали его похожим на старого лиса.

– Добро пожаловать, – послышался низкий женский голос из-за стола.

– Я привел Дмитрия Велеса, как и обещал, – откликнулся Волхв. – Дмитрий. – Он повернулся. – Это и есть наш предводитель.

Дима замер. Он еще раз пробежал взглядом по собравшимся, но не заметил никого, похожего на Берендея. Тот должен был быть огромным. С темными длинными волосами, с густой щетиной, с хищным оскалом на широком лице.

– Растерялись? – рассмеялся встретивший их человек, предлагая занять место за столом.

Волхв тем временем раскланялся и выскользнул за дверь.

– Я…

– Волхв предупреждал, что вы жаждали встречи с Берендеем, но понимаете… мы не могли так рисковать. Вдруг вы бы решили присоединиться к нему, но, поверьте, это не так уж просто.

Дима опустился на стул, стараясь не выдать нарастающей паники. Колдун обошел стол кругом и примкнул к остальным. Теперь все они сидели напротив. Перед ними высились яства и кувшины с напитками, все выглядело так, словно несколько знатных семейств собрались на праздничный обед. Только чужака – то есть его самого – за этим столом поджидала опасность. Он чувствовал плотно запертую дверь за своей спиной и понимал, что бежать уже некуда.

– Кто вы? – спросил он, чуть ослабив контроль и позволив им увидеть его волнение – в этой ситуации такая реакция была логичной.

– Бетотур и Нельга. – Старый лис указал на пару по правую руку от себя.

Только тут Дима всмотрелся и вздрогнул. Бетотур лишь на первый – беглый, невнимательный – взгляд мог показаться обычным человеком со странной прической и ритуальной раскраской лица. Теперь же читались и слишком широкая переносица, и глубоко посаженные черные глаза, и маленький круглый рот, из которого при улыбке выглядывали заостренные зубы. Бетотур! Это имя… Оно выплывало из детских игр с мальчишками и девчонками из других знатных семейств… Писклявый одуванчик Муромец хватал фломастер и малевал на лице страшный оскал. «Я Бетотур! Я захвачу твой терем! Ты знаешь, я кое-кого с собой привел!» Диме навязчиво захотелось протереть глаза и смахнуть наваждение.

Бетотуру, молча глядевшему из-под тяжелых, каких-то даже рыбьих век, должно было быть лет сто, но возраст у этих существ считывался не столь очевидно. Нежить. Дивьи люди. Дима знал об их существовании, но со временем начал воспринимать слухи о бывших приспешниках Милонеги скорее как сказки.

Он перевел взгляд на Нельгу. У нее было тело хрупкой сутулой старушки – оно досталось ей от смертных и дряхлеющих предков-магов. Но необычная форма головы с раздвоенной макушкой, расставленные чуть ли не к вискам глаза и тугая сероватая кожа выдавали в ней гены дивьих людей. «Вот какую тварь я притащил!» – победно хохотал в его воспоминаниях улыбчивый крепыш и выволакивал из-за спины совсем крошечную девчонку с ворохом выгоревших кудряшек. Мордашка ее была точно так же разукрашена чернилами. «Рычи, ну давай же!» – и Анисья Муромец скрючивала пальчики на манер когтей и нелепо рычала, подражая не то льву, не то дракону. Да, по легенде Нельга и Бетотур держали в подземельях хтоническое чудовище, воплощенную в теле тьму: именно оно некогда помогало Милонеге подчинять себе колдунов. Дима толком не знал, кто это был. Тварь упорно виделась ему милой чумазой девчушкой.

После смерти Милонеги какое-то время эта чета верховодила Старообрядцами, а потом залегла на дно. Если они и хотели когда-то объединить Темных под властью одной семьи, то у них не вышло. Они только разожгли борьбу, позволившую их врагам – Светлым – выиграть время. Старообрядцы, слишком давно жившие вольно, без объединений и свода правил, отказывались подчиняться нежити. Они не испугались ни жестокости, ни странной силы дивьих людей. Но тогда что эти существа делали здесь?

– А это Вея, позвольте представить.

Вея считалась самой могущественной из Старообрядцев до того, как власть захватил Берендей. Она утверждала, что является потомственной колдуньей рода Милонеги, и за ней охотно шли остальные маги. Он посмотрел в серые глаза колдуньи, и она сухо улыбнулась. Скорее всего, она была почти ровесницей его бабушки, о чем говорили возрастные морщины, опущенные уголки губ и длинные седые косы. Темный стоячий воротник и узорчатый плащ на плечах придавали ей монументальность. Справа ютился странного вида старикашка с несимметричными глазами, очень длинной и очень тонкой бородой, волосы на его висках торчали в стороны и так и норовили вылезти из-под чудной расшитой шапочки.

– Мои верные помощники, – сказала Вея. – Колояр и Геша.

Геша оказалась совсем молодой – не больше двадцати лет – девчонкой, вальяжно развалившейся в кресле и поигрывавшей брелоком с мелкими черепушками. Туго стянутые волосы и крупноватый для ее лица, словно немного припухший рот не позволяли назвать ее миловидной, но что-то в ее внешности все же притягивало взгляд. Наряд ее был сдержанный, на шее – бархатная лента с чьим-то портретом, но в глазах так и плясали искры. Она облизала пухлые губы и усмехнулась, нагловато глядя на гостя.

– А это Огнеслав, – произнесла она и так взглянула на колдуна, который встретил Диму, что стало ясно – у Огнеслава с этой девчонкой что-то есть. – И сейчас мы возлагаем на него большие надежды.

Огнеслав. Это имя точно не было настоящим – приставлять стихии к корням имен когда-то давно было распространенной затеей, пока всех магов не начали звать примерно на один манер. Это Дима тоже помнил из детства – сегодня совершенно неожиданно брат и сестра Муромцы всплывали в его воспоминаниях особенно часто. «Ты будешь Землеройка», – дразнил Муромец и хохотал вместе с остальными детьми, которые всегда с радостью играли по его правилам. «Я буду Камнедара! – выкрикнула разозленная Анисья. – А Землеройкой будешь ты, потому что каменная магия тебе не досталась!» Интересно, Муромец и впрямь тогда обиделся и выбежал из комнаты, или эту сцену теперь достраивало воображение?

– Очень приятно. Велес. – Наконец Дима взял себя в руки и кивнул им всем, пытаясь выхватить из образов как можно больше деталей. Ему показалось, что взгляд уцепился за что-то знакомое, и пришлось еще раз пробежаться по лицам, столу и нарядам. Огнеслав сидел во главе стола. Дима не чувствовал никакой магии, изменившей его внешность, а это могло значить лишь одно – Огнеславу хватало мудрости принимать свой возраст и не скрывать его. Дима был уверен – чем больше правды демонстрируешь, тем менее уязвимым становишься. Подходило все: разбитое сердце, стыдный поступок, возраст, телесный изъян или отсутствие знаний. Оттого Огнеслав внушал больше страха, чем хтоническая тварь в подземелье дивьих людей.

– Мы знаем, кто вы, – сказал Огнеслав. – Очень польщены визитом. И, конечно, хотим поблагодарить за то, что вызволили из плена нашего старого друга Волхва.

– Только вот никак не возьмем в толк, зачем вам это! – нетерпеливо воскликнула Геша, сверкнув глазами из-под густых бровей. Ее губы плотоядно блестели. Из-за ушей выползали тонкие линии татуировок.

– Дмитрию придется объясниться, ему никуда от нас не деться, – ответила Вея.

– Безумно любопытно, с какой стати наследник одного из самых известных магических родов идет на такой шаг. Вы богаты, уважаемы, в ваших руках власть и старинные сокровища. – Колояр закивал лохматой седой головой, отвисшая кожа на его морщинистой шее затряслась.

Дима выжидал. Он заранее подготовил речь для Берендея, но теперь нужно было выиграть время, чтобы рассказать о себе что-то такое, чтобы эти люди его приняли. Он протянул руку за кубком, и Огнеслав охотно налил ему вина.

– Мы знаем, что вы зовете себя Светлыми, – добавил Колояр, и за столом пронеслись смешки, особенно это развеселило молодую девицу.

– И считаете нас отбросами, верно? – вдруг прошипела Нельга. Это было похоже на то, будто огромная змея научилась выговаривать слова. Дима снова вздрогнул. – Так зачем же такому славному птенчику покидать родное гнездо и бежать к нам?

Дима поднял кубок и пригубил вино. Он делал все неторопливо, позволяя колдунам изучать его, раскладывать на составляющие его магию. И прежде чем ответить, пытался понять что-то про сидящих перед ним. Как так вышло, что все они собрались вместе? Он всегда думал, что они враждуют, подсиживают друг друга, борются за власть, мечтают убить… Почему же сейчас они вели себя как приятели?

– Я… – наконец начал он, стараясь придать взгляду серьезности. – Я состою в Вече Старейшин. Это совет, который управляет Светлым сообществом.

– А не слишком ли ты молод для старейшины? – спросила Вея. Она сохраняла серьезность, но Дима почувствовал, что маги за столом готовы вот-вот рассмеяться. Сначала это сбило с толку, но внезапно он вернулся к своей стародавней уверенности в том, что такое поведение – лишь внешняя защита. Они не знают, чего от него ждать. Они ему не доверяют. И, возможно, даже боятся. Светлые слишком долго держались особняком, и их магия наверняка тоже обросла целой россыпью небывалых легенд.

Дима сделал вид, что не заметил колкости, и продолжил:

– Я тоже кое-что знаю про вас. И оттого мне странно видеть вас за одним столом.

– Ах, это. – Огнеслав довольно рассмеялся, Диме даже показалось, что по-доброму. – Ну конечно. Светлые считают себя самыми умными и не замечают того, что происходит у них под носом. Мы скормили им сказочку о вражде, и они – то есть вы – в нее поверили. На самом же деле мы лишь удачно изображаем борьбу за власть, что позволяет вам расслабиться.

– То есть вы… всегда были вместе? – Дима обвел взглядом колдунов.

– Ты же понимаешь, что после этой новости не сможешь отсюда уйти? – ощерилась Геша, переходя на «ты». Видимо, вся эта игра в церемонии была ей чужда.

– Я не собираюсь никуда уходить.

– Он дерзкий! – одобрительно хохотнула она. – Мне нравится!

– Тогда, может, вы все-таки расскажете нам, зачем искали встречи? – продолжил Огнеслав.

– Я искал встречи с Берендеем, а не с вами, потому что думал, что сейчас он объединил под собой кланы Старообрядцев.

– Он пытался.

– Но не вышло, – притворно вздохнула Вея, обратившись к Геше. – Он допустил совсем крошечную оплошность.

– Так зачем вам был нужен Берендей? Почему не сидится со своими?

– Мне не нравится то, что происходит в Светлом сообществе, – сказал Дима, взвешивая каждое слово. – Словно мысли колдунов уходят от главного. От магии. Семьи погрязли в борьбе за имущество и богатства. Все только и думают о выгодных браках да о балах.

Геша заинтересованно подалась к нему и уперлась грудью в край стола, но Колояр не дал ей задать вопрос.

– Чего же ты хочешь?

– Я хочу найти союзников, чтобы восстановить колдовство на родной земле. Не подумайте, я вовсе не желаю причинять вред своим собратьям – даже не буду пытаться обманывать. – Дима миролюбиво поднял руки.

– Но мы тоже не хотим никому причинять вред, – кивнул Огнеслав, прислушиваясь к его словам так же внимательно и тщательно, как Дима их подбирал.

– У Светлых много потенциала. Много талантливых магов, готовящихся к Посвящению. Есть артефакты и Водяная колдунья. Но мысли их устремлены лишь к материальным ценностям.

– Не понимаю, к чему ты клонишь, – сказала Вея. – А вы, друзья? Вы понимаете, что этот милый змееуст имеет в виду?

– Нужно собрать всех одаренных колдунов вместе. Неважно, каким принципам магии они следуют. Надо дать им понять, что магия – превыше всего. И этому новому сообществу понадобятся люди, готовые им управлять. Колдуны вымирают, разве не так? Нас становится все меньше. А Светлые только усугубляют ситуацию тем, что охотятся на Старообрядцев, не вступают с ними в контакт, а частенько и уничтожают их.