Читать книгу: «Бабушкин дом», страница 7

– Ты отлично стреляешь.

Паша удивленно взглянул на Григория, замешкался и пожал руку.

– Ты тоже, архитектор…

Гриша посмотрел на Тасю и понял, что им здесь делать больше нечего. Он обратился к Гене.

– Ну, хорошо, нам пора уже, – объявил Гриша.

– Как? Оставайтесь еще! – попросил Гена. – Пиво есть, посидим еще.

– Нам, правда, пора, – повторил Григорий.

Гриша с Тасей со всеми попрощались. Генка решил проводить их. Они вместе дошли до поворота, затем Генка сказал:

– Ну что, Гришка, давай прощаться. Был рад тебя видеть…

– Я тоже, Ген.

Молодые люди обнялись. Гриша похлопал по плечу своего друга.

– Не забывай, пиши, хоть иногда, – с отчаянием в голосе произнес Генка.

Гриша кивнул. Он дотронулся до плеча друга и добавил:

– Ген, у тебя еще все впереди. Кончай бухать и в город вырывайся. Нечего тебе тут делать…

Гена несмело улыбнулся в ответ.

– Ну, давай, береги себя, – произнес Гриша, он пожал руку другу, затем они с Тасей пошли в сторону дома Одинцовых.

Генка смотрел вслед молодым людям. Хоть он и завидовал другу, его успехам, но все же мысленно очень гордился им. Стоял на месте и о чем-то думая, молодой человек не торопился возвращаться к друзьям.

Глава XIX

Гриша с Тасей шли медленно. Домой они не спешили, у каждого были на то свои причины. Тасе совершенно не хотелось видеть Ларису и уж тем более отвечать на ее вопросы. К тому же девушка переживала и за Марию Дмитриевну. Она понимала, что старушке могло стать нехорошо после их разговора, а быть виновницей плохого самочувствия бабушки Тасе вовсе не хотелось. Ну и, наконец, ей просто нравилось проводить время с Гришей. Тут желания молодых людей совпадали. Мужчина также хотел как можно дольше побыть с новой знакомой наедине, уж очень ему понравилась молодая девушка. Марию Дмитриевну, Ларису и Колю он уже повидал и успел немного с ними пообщаться. Большего ему и не нужно было. Слишком много времени утекло с того момента, как он уехал из этих мест. С тех пор он сильно изменился, а его старые знакомые остались прежними. Общих интересов у него ни с кем из Одинцовых не было. По правде говоря, он вообще не хотел сюда приезжать. Просто отец настоял, и Гриша согласился. Ему хотелось поддержать отца в такой сложный для него период перед отъездом в Германию.

Тася с Гришей почти подошли к дому. На веранде при свете фонаря Коля с Михаилом азартно резались в карты и громко материли комаров. Больше никого не было. В самом доме уже было темно, свет горел только в одной комнате. Тася приостановилась, посмотрела на дом и, тяжело вздохнув, тихо сказала.

– Бабушкин дом. Вот как бывает: потрясающе красивые места, уютный дом, окружают родные люди, а ощущение такое, словно меня заставили съесть жабу.

– Если ты не хочешь туда идти, мы можем уйти куда-нибудь в другое место, – предложил Гриша.

Идея Тасе понравилась, и она с удовольствием бы согласилась, но все же отказалась:

– Будут волноваться, не хочу привлекать к себе лишний раз внимание.

Но Гриша так просто не сдавался. Желание побыть с Тасей как можно дольше подталкивало молодого человека искать новые причины не заходить в дом.

– Если ты не хочешь идти в комнату к Ларисе прямо сейчас, можно спрятаться, пока она не уснет. Я знаю в этом доме один укромный угол.

Тася была заинтригована. Она согласна ждать хоть в сарае, лишь бы только не встречаться с Ларисой.

– И что же это за место?

– Увидишь, тебе понравиться. Надеюсь, у тебя нет аллергии на пыль? – Григорий взял Тасю за руку и повел к дому. Коля с Михаилом сразу же заметили своих детей.

– Молодежь! Где это вы пропадали? Садитесь, со стариками партеечку сыграете! – предложил дядя Миша.

– Тася, дочка, идите к нам!

– Пап, дядя Коля, обещаю, завтра мы с вами обязательно сыграем, – вежливо отказал Гриша.

Молодые люди, не задерживаясь на веранде, зашли в дом. Молодой человек включил на кухне свет. Из большого серванта он достал несколько свечей и спички. А в одном из кухонных ящиков взял ключи.

– Откуда ты знаешь, что где лежит? – удивленно спросила Тася, когда увидела, как виртуозно Григорий находит в чужой кухне все, что ему было необходимо.

– Так ведь ничего не поменялось с того момента, как я в последний раз бывал тут в гостях. Ремонт и мебель те же, соответственно и содержимое в этой мебели тоже не изменилось. Я этот дом знаю, как свои пять пальцев. Могу с закрытыми глазами найти все, что захочу. Идем.

Гриша направился к лестнице, Тася последовала за ним. Везде было темно. Но из-за полной луны, заглядывающей в окно, в комнатах виднелись очертания мебели и других предметов. Поэтому гостям не понадобилось включать свет.

– Теперь тссс. Комната Ларисы. Проходим очень тихо.

Гриша с Тасей на цыпочках стали подниматься по лестнице. Деревянные ступеньки как назло начали поскрипывать и грозили потревожить хозяев старого дома. Молодые люди поднялись на второй этаж; вот уже дверь Ларисиной комнаты, из которой лился свет. «Не спит, зараза», – подумала про себя Тася. Они осторожно переступили порог второго этажа и стали подниматься на третий. «Как странно, – подумала Тася, – с улицы этот дом кажется двухэтажным, однако, оказывается, еще и третий есть. Не просто дом, а коттедж. А они еще жалуются, что плохо живут».

Наконец цель была достигнута. Тася с Гришей незаметно прокрались на третий этаж. Девушка уже догадалась, куда именно вел ее молодой человек. Это был чердак.

Как и предполагал Туманов-младший, дверь чердака была запертой. Тогда он достал ключи, которые захватил на кухне, и стал подбирать нужный. Один не подошел, второй тоже, а вот с третьим повезло. Ключ с легкостью вошел в замочную скважину и открыл дверь. Как только молодые люди зашли в помещение, Гриша зажег свечу и поставил на полку. Тася осмотрелась. Стены были серыми, мрачными, отсыревшими. Чердак оказался почти полностью захламлен старыми ненужными вещами и предметами. Тут стоял детский велосипед без одного колеса. Также Тася увидела стеллаж, забитый запыленными книгами, большой закрытый сундук, манекен для шитья одежды, коробки и много других вещей. А на стене висел нарисованный портрет Елизаветы Федоровны.

– Интересно, что в этом сундуке? – спросила Тася, подойдя к нему.

– Могу поспорить, что там есть теплый плед, детские вещи и старые фотографии.

Тася открыла сундук. И действительно, как сказал Гриша, она увидела клетчатый плед.

– Доставай, мы расстелем его вот здесь, – послышался голос Григория.

Тася выполнила просьбу друга и кинула ему одеяло. В сундуке девушка увидела еще детские пеленки и распашенки, а под ними скрывался большой альбом. Тем временем Гриша разложил плед на полу и присел.

– Смотри, что я нашла, – показала находку Тася своему другу.

– Ааа, семейный фотоальбом. Тут есть и я. – Григорий взял альбом и открыл его. Тася присела рядом. Ей стало интересно посмотреть на Гришу в детстве. На одной из первых черно-белых фотографий они увидели маленькую девочку возраста пяти лет.

– Это Лариса в детстве?– спросила Гришу Тася.

– Нет. Это дочка Марии Дмитриевны Катерина. Она погибла в молодости вместе с мужем. Тогда я был еще совсем маленьким и не помню всех подробностей этой трагической истории. Мама рассказывала, что от нервного срыва Мария Дмитриевна попала в психиатрическую больницу и там пробыла полгода. Маленькую Ларису моя семья забрала к себе. Мама часто навещала Марию Дмитриевну в больнице и рассказывала о Ларисе, как та растет и нуждается в своей бабушке. Таким образом ей удалось вернуть Марию Дмитриевну к жизни. Она поправилась, вернулась и принялась воспитывать внучку.

– Какой ужас! – Тася знала о гибели Катерины: ей как-то рассказывал отец, но без подробностей.

Гриша перевернул еще несколько страниц: на них были фотографии Катерины и ее мужа. Потом появились цветные фотографии.

– А вот это мы с Ларисой в детстве, – показал на фотографию Григорий. На ней были мальчик и девочка лет четырех. Дети стояли возле дома, держась за руки. Потом Тася увидела еще несколько детских фотографий с маленькими Ларисой и Гришей. Дальше пошли семейные фотографии, которые сменяли снимки уже повзрослевших Ларисы и Григория. Тася обратила внимание, что общих фотографий этих двух семей было очень много. А вот и фотография, где юные Гриша и Лариса стоят возле дома, как и на детской фотографии. Только теперь юноша и девушка крепко обнимали друг друга за талию.

– Вы тут такие красивые и совсем юные, – обратила внимание Тася.

– А мне кажется, я с годами становлюсь только лучше, – с ноткой хвастовства сказал Гриша. – Это мы тут в девятом классе на выпускном вечере.

– Вы встречались?

– Да, но это был юношеский роман, ничего серьезного. Хотя, как мне казалось тогда, я очень сильно был влюблен в нее. Но потом мы переехали в город и все забылось.

– И тебе не хотелось вернуться к ней?

– Нет. Я сразу же влюбился в столицу, понял, что там могу добиться успеха, проявить свой талант. Школу я закончил с хорошими отметками. Потом поступил в институт и начал усердно изучать языки и мировую архитектуру. На третьем курсе я принял участие в международном конкурсе по проектированию современного сити-центра и стал победителем. Меня заметили немцы, преподаватели из Берлинского университета, и предложили продолжить обучение у них. Я согласился. Вот так и оказался в чужой стране. Закончил там университет, а потом устроился в одну из лучших строительных компаний Берлина.

– А что вы строите?

– Элитные жилые дома и бизнес центры.

– Берлин – такой красивый город с богатой историей, неужели тебе не хотелось построить уникальное здание? Что-то особенное, такое, что бы ассоциировалось только с Берлином?

– Например, как Биг-Бен с Лондоном? Я об этом мечтаю. Но понимаешь, современный мир устроен так, что в первую очередь нужно удовлетворять запросы клиентов. Только в таком случае можно заработать. Сейчас время бизнеса и больших возможностей. Музеи и театры сейчас, увы, не в моде. Такова жизнь.

– Настоящее искусство всегда в моде. Возможно, я плохо разбираюсь в бизнесе, но считаю, что именно шедевры архитектуры делают города особенными. Нет более запоминающегося места в Италии, чем Колизей или фонтан Треви, а в Греции – Акрополь; Испанию воспел и увековечил Гауди безумными неправильными формами своих строений. Уникальная и прекрасная архитектура наделяет города душой, делает их непохожими друг на друга. Не припомню, чтобы кто-то из туристов хотел поехать в Париж или в Барселону, чтобы посмотреть на стеклянный бизнес центр, каких полно всюду. Все хотят увидеть нечто удивительное, особенное, уникальное, чтобы запомнить на всю жизнь.

– Ну а как тебе Нью-Йорк? Ты же была там. Хочешь сказать, что он некрасив? – удивился Григорий.

– Красив, но ничего особенного: высокие небоскребы меня не впечатлили, – спокойно ответила Тася.

– И это все, что ты можешь сказать? Брось, неужели ты бы не хотела там жить?

– Не хотела. Переехать в Нью-Йорк – это все равно, что выйти замуж по расчету.

Ответ девушки поразил Туманова: он впервые слышал, что кому-то не нравится этот замечательный город. Но вместе с тем, в глубине души, был согласен с Тасей. Конечно, от Америки он был, как и все, без ума, но по архитектурным шедеврам Европа все же превосходила. Гриша заметил, что руки Таси покрылись гусиной кожей.

– Кажется, стало прохладно. Я принесу нам чай. Не скучай без меня. – Туманов встал, взял свечу и пошел вниз. Тася осталась одна.

Чтобы не ощущать пустоту и одиночество, она решила еще раз осмотреть сундук, в надежде найти что-то интересное. Но кроме детской одежды больше там ничего не оказалось. Тогда Тася подошла к стеллажу с книгами и взяла одну из них. Это был сборник поэзии Ахматовой. Также Тася увидела еще книги Пушкина, Есенина, Маяковского, Блока, Цветаевой. «Интересно, кто в этой семье читает поэзию?» – подумала про себя девушка. Как ей показалось, ни Мария Дмитриевна, ни Лариса не были поклонницами классической лирики. Тася пролистала сборник Ахматовой, прочитала первое стихотворение, которое ей попалось на глаза:

Я улыбаться перестала,

Морозный ветер губы студит,

Одной надеждой меньше стало,

Одною песней больше будет.

При свете свечи было очень тяжело читать, поэтому она не стала напрягать зрение и поставила книгу обратно на полку. Вдруг Тася увидела, что под стеллажом стоит небольшая коробка. Девушка достала ее. Коробка полностью была покрыта пылью: видимо, ее давно никто не брал в руки. Тася аккуратно открыла ее и увидела, что там лежат письма без конвертов. Девушка достала первое попавшееся и из любопытства стала читать.

«Милые мои, родные, хорошие! Сейчас мы далеко от нашего города. Тут очень холодно и зябко. Зима совсем не щадит нас. Ночуем в окопах или землянках. Бои идут беспрерывно, враг наступает постоянно. Каждый день погибают наши солдаты: одни в бою, другие от гриппа, некоторые не выдерживают морально и умирают даже во сне. Но мы держимся, не сдаемся. Я знаю: победа будет за нами.

Как же я хочу вас, мои хорошие, увидеть и обнять, хотя бы на секунду. Машенька, наверное, подросла и уже читает? Аглая, любимая моя, и мама, вы не переживайте за меня. Со мною все хорошо, мне скоро должны дать отпуск, я вернусь к вам. А весной война уже закончится, я знаю, я чувствую. Берегите себя, ваш сын, муж и отец – Дмитрий Одинцов.

26 января, 1942 год»

Тася сразу поняла, что письмо писал ее прадед, который погиб на фронте. «Подумать только. Письмо написано незадолго до его смерти. Он так и не ушел в отпуск, не съездил домой, не обнял мать, жену и маленькую Машу. Он не увидел победы, за которую так отчаянно боролся. Как же это несправедливо». Тасе стало жаль его. Прочитав послание, она как будто прикоснулась к жизни своего дальнего родственника. «Странное ощущение: человека уже давно нет в живых, но благодаря этому пожелтевшему от времени листочку бумаги возникло чувство, что он здесь присутствует». Девушка отложила письмо и достала из коробки еще одно. Другое послание было адресовано Елизавете Федоровне – прапрабабушке Таси. Листок бумаги совсем был дряхлым и желтым от старости и текст на нем был написан чернилами.

«Уважаемая Елизавета Федоровна, я пишу Вам в последний раз. Если Вы не ответите мне, обещаю, я вас больше не побеспокою. Понимаю, что Вы очень любили своего супруга и продолжаете любить. Глупо было претендовать на ваше сердце и надеяться, что вы так скоро полюбите другого, тем более, что этот другой – враг вашего мужа. Но смею уверить: я вам не враг. Хочу, чтобы вы меня поняли: новое время диктует нам свои правила, и я действительно искренне верю в наше светлое будущее, в котором не будет деления на бедных и богатых. Знаю, что вам это неприятно, ведь вы потомственная дворянка. Но сейчас не об этом… Я пишу вам, чтобы сообщить у новость о вашем муже. Прошу заранее простить меня е за плохую весть.

Я разузнал, что ваш муж был приговорен к ссылке в Сибирь. К сожалению, вскоре его расстреляли. Где он похоронен, мне неизвестно. Вы рискуете также оказаться в ссылке, а ваш дом, скорее всего, отнимут. Я прошу вас еще раз подумать о моем предложении. Если вы его примите, вам и вашему сыну Мите ничего не будет угрожать. Со мною вы будете в безопасности.

Вячеслав Орлов, 1919 год»

В это письмо было вложено еще одно, написанное тем же почерком, но месяцем позднее. По письму стало понятно, что Елизавета Федоровна на этот раз ответила влюбленному в нее красному комиссару.

Дорогая Елизавета Федоровна! Благодарю Вас, что ответили мне. Я искреннее восхищаюсь Вашей преданностью мужу, даже после того, как я сообщал о его гибели. Понимаю, что Вы не будете со мной и никогда не согласитесь выйти за меня замуж…

Елизавета Федоровна, я покидаю здешние места, меня переводят к новому месту службы на север. Больше не буду Вас беспокоить. Гарантировать Вам безопасность я не могу, но обещаю, что сделаю все возможное, чтобы вы не пострадали. Родовое поместье ваше забрали, но дом, в котором вы сейчас живете, должен остаться вам. Его не отнимут. Прощайте, моя дорогая. Искренне вас любящий Вячеслав Орлов…

Свое слово преданный поклонник сдержал: дом, действительно, каким-то чудом оставили. И в нем выросло не одно поколение. Наверно, этот мужчина очень любил Елизавету Федоровну, раз так ее защищал. Тася еще раз посмотрела на портрет прапрабабушки. Какая же она красивая… Молодая, с тонкими чертами лица и гордым, но добрым взглядом – настоящая аристократка. Этой женщине досталась сложная судьба. Родиться в богатой семье, а потом всю жизнь прожить в нищете. Хорошо, что ссылки удалось избежать. Но Тасе показалось, что Елизавета Федоровна была настолько верна своему мужу и тем принципам, которые он защищал ценой собственной жизни, что она бы не испугалась отправиться в ссылку и погибнуть, не уронив собственного достоинства. Тася была потрясена: неужели эти письма до сих пор сохранились, и она может читать послания людей, которых давно уже нет в живых. Целая жизнь храниться в этих строках. Таких настоящих и реальных историй никогда не опишут в учебниках. Она сделала вывод, что это были прекрасные и достойные уважения люди, которые любили, страдали, никогда не отступали от своих жизненных принципов. Они жили в очень сложное время, каждый из них заслуживал огромное уважение, а главное того, чтобы их помнили и почитали. «Удивительно, что Николай и Лариса оказались потомками этих замечательных людей… Они совсем не похожи на аристократов. В Марии Дмитриевне хоть чувствуется некая властность и характер. Но Лариса и Николай, видимо, генетически пошли в ту саму служанку, на которой женился ее прадедушка Дмитрий Одинцов. Интересно, в кого пошла я?», – задалась вопросом Тася и всерьез задумалась.

Глава XX

Григорий спускался по лестнице. На втором этаже было совсем темно. «Лариса легла спать», – подумал он. Внизу, в гостиной и кухне, свет тоже не горел. Молодой человек зашел на кухню и посмотрел в окно на веранду. Коли и отца уже не было. «И они пошли спать», – сделал он вывод. Григорий не захотел включать свет, чтобы в кухню не зашел никто любопытный. Он поставил взятую свечу на стол, взял коробок спичек и зажег плиту. При тусклом свете начал открывать шкафы: один, второй, третий. Наконец, в крайнем, он увидел упаковку чая. Тогда Гриша поставил чайник на огонь и стал ждать, пока вода закипит. Он смотрел на горящую свечу и думал о том, что на верху его ждет замечательная девушка. Он уже отвык от общения с девушками-славянками. Они совсем не похожи на немок. Во-первых, как считал Григорий, немки некрасивые, не очень привлекательные. Они также сдержанные и замкнутые. Но все же несколько несерьезных романов с представительницами этой нации у Туманова случилось. В его корпорации также работают женщины – немки. Но, как считал молодой человек, это были не женщины, а какие-то роботы, которым не интересны мужчины, потому что они заняты своей карьерой. Также в кругу его друзей и общих знакомых есть девушки из других стран, приехавшие покорять Берлин. В основном это были красавицы с модельной внешностью. Чаще всего эти дамы мечтали стать актрисами, певицами или моделями. Больших успехов в профессии они не добивались, зато крутили романы с богатыми бизнесменами и такими талантливыми и небедными молодыми людьми, как Григорий.

Чайник закипел, Гриша достал две чашки, насыпал заварку и вспомнил, что нужен сахар. Ни в одном из шкафов сахара не нашлось. «Ну, что же это такое.. Где же он? За что люблю европейцев, так это за их порядок. Там все по местам, если чай стоит на полке, то и сахар находиться там же». Вдруг зажегся свет.

– Что ты ищешь? – неожиданно спросила Лариса.

Григорий не ожидал появления Ларисы. Он хотел, как можно быстрее сделать чай и уйти наверх к Тасе, но его желания женщину совершенно не волновали.

– Да вот сахар не могу найти…

Лариса подошла к Григорию очень близко, так, что тот сделал один шаг назад, и наклонилась вниз. Она достала из нижнего ящика пачку рафинада и поставила на стол.

– Спасибо, без тебя бы я не разобрался.

В каждую чашку Гриша кинул по два кубика рафинада. Лариса стояла совсем близко и смотрела, как ее бывший друг готовит чай другой. Вода в чайнике начала потихоньку закипать. Лариса решила полюбопытствовать.

– Дядя Миша говорил, что ты собираешься жениться?

Вопрос заставил Григория врасплох, он был не готов говорить на эту тему. Но отвечать что- то все же пришлось.

– Да.

Она немка?

– Немка…

– И как давно вы с ней вместе? – продолжала расспрашивать Лариса.

– Осенью будет год.

– Понятно. А как же Тася? Мне показалось, она тебе понравилась… Лариса взяла один кубик сахара и положила в рот. Такая постановка вопроса рассердила молодого человека, но виду он не подал.

– Тася – прекрасная девушка. Но между нами ничего нет, мы просто общаемся.

Гриша уже не мог дождаться, когда, наконец, закипит вода, и он отделается от своей подруги. Но вместо того, чтобы уйти спать, Лариса начала флиртовать.

– Знаешь, я часто вспоминаю, наши свидания на озере. – Лариса вплотную подошла к Грише и стала гладить его по лицу. – Мне кажется, мы могли бы хорошо провести время напоследок перед твоим отъездом.

Молодой человек вспотел. Поведение Ларисы обескуражило его. Он молчал, потому что не знал, что ей отвечать и не мог сдвинуться с места. Женщина продолжала его гипнотизировать.

– В этой глуши женщинам очень тоскливо и одиноко… Ты понимаешь меня, Гриша? Вот и ты скоро уедешь, и я снова останусь одна.

Лариса перестала гладить лицо молодого человека, вместо этого, она стала расстёгивать пуговицы на своей кофте. Этот жест поверг в замешательство молодого человека еще больше. Расстегнув две пуговицы, она обняла его за талию и поцеловала в шею. Чайник закипел и начал громко пищать, этот сигнал вернул Гришу в реальность и он резко сделал шаг назад. Но отходить было некуда, и он ударился ногой о стол, его рука дернулась и задела кипящий чайник. Мужчина обжегся.

– С-ссс!

– Прости, ты обжегся? – Лариса отступила, на секунду забыв о соблазнении.

– Да все нормально, ничего страшного.

– Нужно под холодную воду. Давай помогу. Чайник уже вовсю кричал и требовал, чтобы его выключили.

– Ничего, ничего, – Гриша выключил чайник, он почувствовал, что его ожег – это спасение. Он отошел к раковине, включил воду и подставил руку под поток холодной воды. К счастью, ожег, был несерьезным. «Нужно срочно менять тему, иначе это добром не кончится», – подумал про себя Гриша и закрыл кран.

– Я же говорил, что ничего страшного, – мужчина показал покрасневшую руку Ларисе. – Ларис, ты извини, но меня Тася ждет, я ей чай обещал. Григорий подошел к плите и налил из чайника кипяток в чашки. Лариса отвела взгляд от Гриши и еле вымолвила.

– Да, конечно…

Григорий взял чашки, посмотрел на подругу и попрощался.

– Спокойной ночи…

Григорий ушел, Лариса осталась в полном одиночестве. Женщина чувствовала глубокое опустошение и подавленность… Она выключила свет, села за стол и посмотрела в круглое небольшое зеркало, которое висело на стене напротив стола. Тусклый свет свечи отражал в зеркале ее облик. Ларису тошнило от себя же самой. «Зачем она хотела соблазнить своего друга? Разве она не видела, что тот не смотрит на нее, как когда- то в юности. Грише сразу же понравилась эта Таська, молоденькая, смазливая городская девчонка. А она только унизилась перед ним. Да и когда их роман был, тринадцать лет назад… Тринадцать лет – целая жизнь. Это она почти не изменилась, за исключением, конечно, того, что стала матерью. Единственное, что ее радовало, так это ее дети. А вот Григорий совсем уже не тот простой парень, каким был раньше. Теперь он живет за границей, получает большие деньги и у него есть невеста – иностранка. Она же поменялась не в лучшую сторону. Работы у нее не было, образования тоже, а муж бросил ее с двумя детьми. В последний раз она видела мужа шесть лет назад. С тех пор, как он исчез, отношений с мужчинами у нее не было. Да и с кем в этой глуши построишь отношения. Кому она вообще нужна с двумя детьми, которых нужно поднимать на ноги еще много лет. Лариса смотрела на себя в зеркало и ей становилось худо от того, что она видела. За столом сидела неухоженная женщина в старомодном сарафане. Ее кожа была бледной, под глазами появились синяки, а у висков проглядывала седина. Но самое большое отвращение вызывали глаза, они были потухшими. Сейчас ей тридцать лет, она еще молодая, но ощущала себя уставшей старухой. Когда она увидела Григория, то почувствовала, что расцвела на какое – то время. Своим появлением Гриша напомнил ей о счастливой и беззаботной юности, о первом чувстве влюбленности, о радости. Тогда все было по-другому. Будучи глупенькой и наивной девчонкой, мечтала выйти за него замуж, хотела, чтобы у них все сложилось. Если бы он позвал ее с собой в город, она бы без раздумий примчалась к нему, а не тратила время на недотепу и бездельника Володьку. Но Гриша забыл ее сразу же. Как будто в его жизни и не было никакой Ларисы – лучшей подруги и любимой девушки. От ощущения беспомощности и одиночества женщина заплакала. Она плакала несколько минут, ее плач перешел в рыдание. Лариса всеми силами старалась сдерживать всхлипывание, чтобы их никто не услышал. Ее голова лежала на сложенных руках, ей казалось, что она погрузилась в беспощадный поток энергии, который нес ее с сумасшедшей скоростью мимо всех ее проблем, разочарований и отчаяния. Боль стала настолько невыносимой, что Лариса потеряла ощущение реальности. Она подняла голову и еще раз посмотрела в зеркало на свое отражение. Ее глаза сверкали безумием. Она перестала всхлипывать и, не отрывая взгляда от зеркала, вытерла слезы. Настала глубокая тишина. Лариса встала из-за стола, открыла сервант и достала оттуда аптечку. Порывшись в ней, женщина взяла две пластинки каких-то таблеток и бросила их на стол. Потом налила в стакан воды и села обратно. Ее лицо было напряжённым и сосредоточенным. Она уже не плакала и не всхлипывала, теперь ее взгляд выражал абсолютную внутреннюю пустоту.

– Один… Два… Три… Четыре…Пять…Шесть,– женщина тихонько считала таблетки, которые распечатывала и клала на стол.

– Семь… Восемь…Девять…Десять… – раскрыв две упаковки, она пальцем начала возить по столу то одну, то другую таблетку.

–Раз, два, три, четыре, пять, вышел зайчик погулять, – женщина смотрела в одну точку на столе и перекладывала таблетки. Потом взглянула еще раз в зеркало. Ей показалось, что вместо нее в зеркале отражается страшное чудовище, которое овладело ее телом.

«Этому нужно положить конец. Больше Лариса не могла терпеть ни секунды. С самого детства ее жизнь не сложилась. Мать с отцом погибли, когда она была еще совсем маленькой, единственная любовь-Гриша, бросил ее и уехал в город. Потом Володя, этот нерадивый муж, уехал, якобы на заработки и просто исчез. Несколько лет Лариса думала, что с ним, что-то случилось, искала его, волновалась. Но как выяснилось потом, он просто загулял в городе и решил остаться там. Найти его так и не удалось, общие знакомые рассказывали, что он с новой женщиной уехал за границу. Перед отъездом он даже не приехал в деревню развестись с ней. По документам Лариса была все еще замужем. А тут еще бабушка устроила сюрприз: решила отписать этой Таське часть дома, а о своих внуках и правнуках не подумала. Тася… Вспомнив о девушке, Лариса переменилась в лице, теперь ее глаза выражали ненависть и агрессию. Мало того, что эта девица стала наследницей ее дома, она еще и соблазнила любимого человека. Лариса испытывала к Тасе такую неприязнь, что она не могла решить, за какую из этих причин она ненавидела ее больше. «Ну, все хватит… Один лишь только глоток и все закончиться, она обретет покой. Там не будет ни Таси, ни Гриши, ни бабушки, никого, кто может причинить ей боль. Даже сама судьба никогда не сможет снова сделать из нее жертву.

Лариса была в таком отчаянии, что совсем не вспомнила о своих детях. Ее разумом полностью овладели эмоции, она уже не отдавала себе отчет, что делает и к чему новое горе может привести.

Сделав глубокий вздох, Лариса собралась духом и закинула в рот горсть таблеток. Она хотела быстро проглотить их, но сзади послышался детский голос.

– Мам, мне страшно. – Это была Катя. Девочка никак не могла заснуть, поэтому стала искать маму.

Лариса молниеносно обернулась. Она увидела свою дочку: Катя стояла босиком на полу в трусиках и маечке. Малышка была сонной и очень расстроенной.

«Катя! Стас!» – увидев дочь, Лариса сразу же пришла в себя. «Что она делает? Кто будет заботиться о детях, если ее не станет… Неужели она хочет такой же судьбы и для своих малышей?

Лариса кинулась к раковине и выплюнула все, что было во рту. Лекарства уже начали подтаивать и стекали в горло. Чтобы не проглотить растворившиеся таблетки, женщина стала откашливаться и выплевывать всю образовавшуюся слюну. Девочка увидела, что с мамой не все хорошо, забеспокоилась.

– Мама, тебе плохо?

– Нет, нет, все нормально, моя милая, – Лариса поспешила успокоить дочку. Она промыла водой рот и посмотрела на девочку.

– Катя, ты почему не спишь?

– Я боюсь вампира. Стас рассказал мне, что он живет под кроватью и ночью меня съест. Девочка подошла к маме и обняла ее. Несколько минут Лариса не могла ничего произнести, она обнимала дочку, целовала ее и плакала.

– Почему ты плачешь? Тебе тоже страшно? – спросила девочка.

– Нет, Катюша, мама не плачет. Пойдем спать, моя дорогая. Я буду защищать тебя от всех вампиров. Идем. Лариса еще раз поцеловала дочку, крепко прижала к себе, а потом взяла за руку и повела спать. Больше этой ночью в кухню никто не заходил.

Глава XXI

От откровенного поступка Ларисы Гриша просто растерялся. Он не знал, как это понимать, что ей говорить завтра, как с ней дальше общаться. Зачем она это сделала? «Неужели давняя подруга еще к нему что- то чувствует…», – думал Григорий, когда поднимался по лестнице. Все это было очень странным. Крутить интрижку с бывшей девушкой Гриша никак не планировал. Лариса давно осталась в прошлом, где-то в далеком детстве, и возвращаться туда молодому человеку совсем не хотелось. Подруга его юности очень изменилась за эти тринадцать лет. Она уже не была той беззаботной, веселой девочкой с косичками и голубыми бантиками, которую он помнил. Из прекрасной юной девушки Лариса превратилась в замученную несчастную женщину. В ее глазах больше нет того огонька, который светился в них ранее, и так ему нравился. Теперь в ее взгляде читались безысходность и смирение, осознание того, что ничего нельзя изменить. Конечно, Григорий искренне жалел свою подругу, ему было жаль, что так сложилась ее судьба. Ведь она раньше была такой красивой. Но, увы, ей не повезло с мужем, он бросил ее с двумя детьми и просто исчез. И вместе с тем в глубине души он презирал ее слабохарактерность. Почему она не поехала учиться в город? Кто ей виноват, что она связалась с этим неудачником Володькой. Гриша просто ее не понимал.