Ударом на удар

– Вы совершенно правы, – поддержал его Степин, – и ваши рассуждения заслуживают всяческих похвал, но только не в случае с моим клиентом. Посмотрите, разве он не производит впечатление психически абсолютно здорового человека?

– Ваш абсолютно здоровый клиент чуть из меня душу не вытряс, – скорчил недовольную физиономию Малышев.

– Его поведение только подтверждает мои слова, – обрадованно воскликнул Степин. – Он реагировал так, как наверняка прореагировали бы вы или я, если бы услышали, что нас обвиняют в том, чего мы не делали. И не забывайте, что в случае с Полуниным речь шла о его лучшем друге, которого кто-то убил!

«Следак» криво усмехнулся, в душе соглашаясь со Степиным.

* * *

После второго звонка Степина, сообщившего подробности задержания Полунина и заверившего Светлану, что прямых улик против него нет и дела не так уж и плохи, она почувствовала настоятельную потребность выйти на улицу. Жара стояла удушающая, но Света, вместо того чтобы дышать прохладным кондиционированным воздухом в квартире, решила выйти на залитый солнцем тротуар, ибо стены давили на нее и она была не в силах оставаться наедине со своей мукой. В ней поселилось теперь беспокойство другого рода – она не могла усидеть на месте, ожидая освобождения Полунина. Хотя все говорило за то, что ее мужа в очередной раз подставили, а раз так, значит, его освобождению будут мешать, ибо кому-то выгодно, чтобы Владимир находился за решеткой.

Она выскочила из квартиры и полетела по направлению к набережной. Словно там, в тенистых аллеях, под густой листвой вязов могла найти успокоение. Она не заметила, как из стоявшего возле арки, через которую она только что прошла, серого «БМВ» с тонированными стеклами вышли двое крепких парней и пошли за ней. На одном были широкие зеленые шорты, на другом – темные спортивные трико. Догнав ее, они осторожно, но настойчиво взяли ее под руки.

– Не шуми, – ей в бок уперлось дуло пистолета, – будь паинькой. Кое-кто хочет с тобой поговорить, там, в машине, – парни развернули Светлану и повели ее к «БМВ».

Светлану посадили в машину на заднее сиденье. И тут же завязали глаза.

– Здравствуйте, Светлана Семеновна, – услышала она спокойный сытый голос сидевшего на переднем пассажирском сиденье мужчины, – извините за такие не совсем стандартные методы, – усмехнулся он, – но мы вынуждены действовать решительно и быстро.

Светлана не могла видеть лица говорящего, но по интонации догадалась, что он не бандит, слишком сытым и спокойным был его голос. В этом голосе не было садистского нетерпения и жестокости. Он отличался вибрирующе-бархатистыми нотами. Это ее обеспокоило – теперь она знала наверняка, что бандиты, втолкнувшие ее в машину, выполняют приказ человека, не входящего в их круг. Ее не покидало ощущение, что голос мужчины был ей как бы знаком, но вот где она могла его слышать, она не знала. А может, ей только показалось, что она где-то уже слышала этот медленный, уверенный и даже какой-то благожелательный баритон.

– Что вы хотите от меня? – спросила она, стараясь выдержать ровную интонацию.

– Деловой подход, сразу видно, жена бизнесмена... – с насмешливым благодушием откликнулся мужчина.

– Это вы убили Болдина, – выпалила Светлана, – а вину свалили на моего мужа, негодяи... Ее голос дрожал от возмущения, к горлу подкатил комок слез.

– Упаси нас бог, – с сожалением в голосе произнес мужчина.

Светлана чувствовала, что он сожалеет не о смерти Славки, а о ее прорвавшихся на волю эмоциях и упрямстве.

– У нас к вам предложение, Светлана Семеновна, – как ни в чем не бывало продолжал мужчина, – нам известно, что вам принадлежит пятипроцентная доля «Нефтьоргсинтеза». Так вот, дабы избавить вас от бремени ответственности, – усмехнулся он, – мы предлагаем вам продать ее нам. В обмен на это мы гарантируем вам безопасность вашу и вашей семьи. В противном случае пострадает ваш муж, да и вам не сладко придется. Подумайте о вашем приемном сыне...

– Понятно, – холодно сказала Светлана, – вы решили нас шантажировать.

– Это деловое предложение. Мы подготовили документ, вам остается только поставить вашу подпись. Заметьте, мы ничего у вас не отбираем, мы покупаем, – мужчина выделил интонацией последнее слово.

– У меня дома ничего нет, а если бы даже что-то и было...

– Что ж, – с нарочитой грустью вздохнул мужчина, – тогда нам придется предложить вам проехать с нами...

– На каком основании? Это беззаконие! – гневно воскликнула Светлана. – Вы меня похищаете?

– Знаете, как это делается? Представьте себе, – бесстрастно говорил мужчина, – мы колем вам наркотики, потом, мирно спящую, оставляем где-нибудь на улице, а поспешающий вам на помощь страж порядка находит у вас несколько граммов героина. Или другой вариант: вас сажают в темный сырой подвал, кругом пахнет плесенью, крыски бегают под ногами... И вот вы сидите и думаете, а может, лучше было продать эти чертовы пять процентов и отдыхать где-нибудь на Гавайях?

– С учетом погоды, сырой подвал может соблазнить любого, – с иронией сказала Светлана, которая, поняв, что ситуация осложняется, испытывала что-то похожее на веселое отчаяние, – а вот наркотики – это особенно мерзко. И вы еще будете говорить, что не убивали Болдина!

– Ну ты, сучка недотраханная, – сделался вдруг грубым мужчина, – остроумничать вздумала? Где бумаги?

– У меня их нет, – насмешливо сказала Светлана, – реально ими распоряжается муж.

– Объелся груш, – злобно процедил мужчина. – Так вы отказываетесь заключать с нами сделку?

– Отказываюсь, – с вызовом ответила Светлана.

– Я думал, вы умнее, – с сожалением произнес он, – думал, что инстинкт самосохранения в вас превышает меркантильные соображения.

– А у вас он напрочь отсутствует, – с усмешкой парировала Светлана. – Вы не знаете, с кем связались!

– Сколько пафоса! – насмешливо зацокал языком мужчина. – Только он, голубушка, неуместен в данных обстоятельствах. Наигранно, я бы сказал. – До этого сидевший неподвижно, он закурил, достав лежавшую в бардачке пачку «Пэлл-Мэлл».

– Вы не имеете права удерживать меня силой! – вскипела Светлана. – Выпустите меня!

– А вы продадите свою долю завода?

– Нет, – Светлана решила до конца придерживаться одной линии, она знала, что борется не за завод, а за Владимира.

– Поехали, – бросил мужчина. – Заклей ей рот, – скомандовал он сидевшему рядом со Светланой парню в шортах, тот, что был в трико, сидел за баранкой.

Напрасно Светлана вырывалась, рот ей залепили скотчем. Машина мягко тронулась. Метров через сто она остановилась.

– Везите ее в условленное место, – небрежно сказал мужчина, – я позже позвоню. Глаз с нее не спускайте. И никакой самодеятельности, – веско добавил он.

Хлопнула дверца. Светлана поняла, что мужчина, говоривший с ней, вышел. Итак, она осталась одна с бандитами. Те не отличались разговорчивостью, ехали молча. Примерно через полчаса прибыли на место. Светлану вывели из машины и втолкнули в какое-то помещение. В нос ей ударил запах сена. Развязали повязку. Она стояла посреди сарая, где вместо постели была навалена гора соломы. Под находящимся под самым потолком окном стоял старый бидон из-под молока. Ей связали руки, прежде чем она успела сделать пару шагов.

– Вот, – удовлетворенно хмыкнул парень в шортах, – посиди, подумай, авось чего надумаешь.

Бандиты покинули сарай, заперев дверь снаружи. Оставшись в одиночестве, Светлана подошла к куче соломы и неловко села. Ее пронизала, точно молния, мысль о том, что вдруг она больше никогда не увидит Полунина! Ее затрясло, точно в лихорадке. Что же это, из-за каких-то отморозков рухнет вся ее жизнь?!

Сколько она здесь просидит? День, неделю, месяц? А может, это место станет для нее последним местом при жизни? Теперь, несмотря на жару, ее бил озноб. А что, если пойти у них на поводу, – размышляла она, – что, если продать свою долю завода? Если ее отпустят, она сможет помочь Владимиру если и не действием, то своим присутствием. А сидя здесь, что она выигрывает? Если его убьют, то зачем ей вообще после его смерти нужны будут эти пять процентов. Что же, все-таки продать? А где уверенность, что они сохранят ей жизнь? Нужно потребовать гарантий. Но какие гарантии они могут дать? Она вспомнила снисходительно-холодный, а потом откровенно враждебный голос разговаривавшего с ней в машине мужчины.

Но как только она представила, что Полунина освобождают, а она не может обнять его, не может перекинуться с ним словом, кровь ударила ей в голову и она уже не могла связно и деловито думать о перспективах такой продажи. Что будет с «Нефтьоргсинтезом» – было уже на втором месте, на первом – возможность находиться рядом с мужем. Но он сам, как он взглянет на то, что она продала принадлежащие ей акции? Конечно, он одобрит ее действия, она не сомневалась, что Полунин пойдет на все, пожертвует всем, лишь бы она была жива и свободна. Но она сама-то, не будет ли она себя позже упрекать, что продала бумаги, испугавшись за свою жизнь?

Спустя час парень в шортах, отперев замок, принес ей в кружке воды, а на тарелке кусок колбасы и пару желтоватых помидоров.

Глава 7

Светлана не знала, сколько прошло времени с тех пор, как она задремала. Проснувшись, она удивленными глазами обвела помещение, в котором находилась, словно недоумевала по поводу того, как она тут оказалась. Потом память вернула ее к действительности, и она снова ужаснулась своему отчаянному положению. Неизвестность была хуже всего. Она представила себе, как в пустой квартире надрывается телефон, как Степин теряется в догадках: куда она запропастилась, как он сообщает Полунину, что ее нет дома, и как последний тревожится. А у него ведь самого положение пиковое. А если даже Степин проявит такт и не скажет Полунину, что ее нет на месте, по лицу адвоката Владимир может сам обо всем догадаться. И это только усилит его мучительное беспокойство.

Не в силах больше оставаться в этом сарае, волнуясь за Полунина, Светлана встала с соломы и, подойдя к двери, затрясла ее что было мочи. На шум никто не приходил. Она стала колошматить в дверь ногой с ожесточенным отчаянием. Куда они подевались, эти олухи? Наконец она услышала звук шагов и приглушенное недовольное бормотание.

– Ну, чего тебе?

– Откройте, я передумала! – выпалила она.

– Вот так-так, – удивленно откликнулся парень, отпирающий засов, который открылся с глухим лязгом, пропуская бандита в сарай.

– Я продам вам то, что вы требуете, – повторила Светлана, – но мне нужны гарантии безопасности.

– Эк чего, – почесал в затылке флегматичный детина в шортах, который, видимо, не ожидал такого быстрого разрешения проблемы.

– Вы можете позвонить своему шефу?

– А как же! Он обрадуется, честно скажу. – Парень снял с пояса сотовый и набрал номер. – Это я, – пробубнил он в трубку. – Наш клиент согласен. Чего? Ага... На, – протянул он мобильник сгорающей от нетерпения Светлане.

– Да, – поднесла она трубку к уху, – я сделаю, как вы скажете, но мне нужны гарантии, что меня отпустят.

– Никаких таких гарантий я дать не могу, – резким тоном произнес мужчина, разговаривавший с ней в машине – Светлана сразу узнала его голос, – но подумайте сами, – смягчился он, – зачем нам вас удерживать? Если вы согласны пойти нам навстречу, уверяю вас, мы сделаем то же самое. Где документы?

– В депозитарии одного банка, – уклончиво ответила Светлана.

– Какого? – с наигранным безразличием поинтересовался мужчина.

– Этого я вам не скажу. Давайте поступим так: я еду с вашими людьми в банк, они забирают бумаги, а меня отпускают, договорились?

– Вы – упрямая женщина, – натянуто рассмеялся абонент. – Ну что ж, мы же не звери. Хорошо, пусть будет по-вашему. А теперь передайте трубку моему человеку.

Светлана удовлетворенно улыбнулась и передала мобильник с недоумением разглядывающему ее парню. Тот закивал, слушая наставления шефа, потом выключил «трубу», снова повесил ее на пояс.

– Щас поедем. – И он вышел, громыхнув засовом.

Светлана опять осталась одна. Она отдавала себе отчет в том, что рискует жизнью, ибо верить этим людям у нее не было никаких оснований. Но ведь есть, в конце концов, вещи более важные, чем бизнес! Принятие решения – дело сложное, порой мучительное, но если уж ты принял его, на душе становится сразу легче. Словно сбросил гору с плеч.

Залязгал засов, обрывая Светланины думы. На пороге выросла знакомая фигура. Парень в шортах подошел к Светлане, связал ей за спиной руки, развязанные для того, чтобы она могла проглотить скудный обед, на глаза повязал вынутую из кармана шорт черную повязку. Потом молча вывел ее из сарая, лениво подталкивая в спину.

– Только не вздумай выкинуть какой-нибудь штуки, – осклабился он, уже стоя перед машиной, за рулем которой сидел его напарник, – чтоб тише воды, ниже травы! – пригрозил он.

Потом открыл дверцу и, пригнув пленнице голову, впихнул на заднее сиденье.

– Если все пройдет путем, тебя отпустят, если шум поднимешь в банке, вышибем мозги, – прохрипел он, усаживаясь с нею рядом, – не думай, что мы не сможем кончить тебя в банке, испугаемся. Если удрать попытаешься, найдем и кумпол открутим. А мужу твоему тогда крышка будет – как пить дать. Поняла? – прикрикнул он.

– Поняла, – холодно ответила Светлана, погружаясь в размышления.

А что, если и вправду устроить побег? Будут ли они стрелять в банке? Ведь там охрана. Причем не один охранник, а несколько. Она может закричать, позвать на помощь, выскользнуть из помещения, скрыться где-нибудь. А что потом? Дома она появиться не сможет... Где ей прятаться?

– Сначала домой, – сказала она, – мне нужно посмотреть номер депозитария и взять ключ от него.

– О'кей, – удовлетворенно хмыкнул сидящий с нею бандит, – давай на Хвалынскую, – скомандовал он напарнику.

Тот слегка кивнул и подбавил газу.

Светлана вернулась мыслями к побегу. Возможно, это будет действительно выход? Ее коробило, стоило ей представить, что тот мужчина с сытыми нотками в голосе будет владеть их добром, фактически их собственностью. Пока она терялась и загоралась перспективой побега, «БМВ» бороздил сельские просторы. Светлана поняла, что они уже где-то на подъезде к городу, когда решила не рисковать. Хотя, зная свою натуру, она могла предполагать, что в самую ответственную минуту способна повести себя неожиданным для самой себя образом.

Минут через двадцать автомобиль остановился. Передняя дверца два раза хлопнула, и Светлана услышала знакомый голос.

– Мне нужна ваша подпись, Светлана Семеновна. – Зашелестела бумага. – Помоги ей.

Светлана почувствовала что-то твердое, вроде «дипломата» у себя на коленях. Потом в руку ей вложили авторучку, и чья-то сильная и настойчивая рука обхватила ее кисть.

– Вот здесь, – бандит подвел ее руку к нужной строчке.

– Что это? – спросила она.

– Договор о купле-продаже, – усмехнулся мужчина, – подписывайте.

Светлана поставила свою подпись. Лист тут же исчез с ее колен.

– Сними повязку, – скомандовал мужчина.

Бандит ловко освободил ее глаза от черной завесы. На коленях у нее, как она и предполагала, покоился кейс – новый, серебристый, с аккуратными хитрыми замками. Затылок темноволосого мужчины покоился на спинке переднего пассажирского сиденья. И Светлану вновь пронзило ощущение, что она знает этого человека.

– А теперь снова завяжи ей глаза, – распорядился он.

Бандит исполнил приказ. Светлана вцепилась в кейс, словно для нее это была последняя надежда спастись.

– Что ж, – удовлетворенно подытожил мужчина, – теперь я вами доволен, вы поумнели.

– Что дальше?

– А дальше, – мечтательно протянул мужчина, – открой-ка, – обратился он к парню в шортах.

Тот покрутил ключом в крохотных скважинах замков, потом щелкнул автоматическими запорами, и кейс открылся. Он был доверху набит «зеленью».

– Приподними-ка повязку, – сказал мужчина.

Его подчиненный ослабил на повязке узел и приподнял ее. Первые секунды перед глазами Светланы клубилась просвеченная золотистой и алой паутиной серая мгла. Потом она обрела способность видеть.

– Теперь вы видите, мы не бандиты с большой дороги, а вполне приличные люди, – как-то даже шаловливо усмехнулся мужчина, – это не грабеж, Светлана Семеновна, это обычная купля-продажа. Здесь два с половиной миллиона долларов. Еще столько же вы получите по завершении сделки.

– Моя доля стоит двадцать пять миллионов, – возразила Светлана.

На глаза ей снова упала черная тень. Щелкнули замки кейса.

– Вы не в таких условиях, чтобы не соглашаться, – ухмыльнулся мужчина, – так что забирайте кейс. И подумайте, ведь даже пять миллионов – огромная сумма. Что вы вообще намерены с ними делать, с такими деньжищами?

– Ладно, – вздохнула Светлана, которая была не намерена вступать в пререкания, а тем более в дискуссию, – что дальше?

– Вы едете за ключом, потом в банк. Там мои люди забирают бумаги, а вам отдают еще один кейс с валютой. Все просто, как в начальной школе.

– И все-таки это грабеж, – упрямо заявила Светлана.

– Хорошо, – с оттенком раздражения в голосе сказал мужчина, – накидываю сверху еще пятьсот тысяч.

– Маловато, – упиралась Светлана.

– Боюсь, это все, что я могу вам предложить, – отрезал мужчина. – Решайте, ехать в банк или в сарай. Пять с половиной миллионов – это же целое состояние. Вы сможете купить мужу самого лучшего адвоката.

– У него уже есть адвокат, – с пренебрежением ответила Светлана.

– Вам решать, что делать с деньгами, – безразлично бросил мужчина. – Мне пора, Светлана Семеновна, всего вам хорошего.

– Жаль, что не могу пожелать вам того же, – с глубокой неприязнью сказала Светлана.

– Это пройдет, – тоном Екклесиаста произнес мужчина.

Он вышел из машины, а «БМВ» тронулся дальше по своему маршруту. Перед выходом на улицу с глаз Светланы сняли повязку и развязали руки. Но едва она шагнула на тротуар возле той самой злополучной арки, как провожатые уцепились за нее так, что она не могла думать ни о каком побеге. Народу во дворе не было, бабушки и детишки собирались позже, когда спадала жара и можно было хоть немного вздохнуть. Светлана под руки с бандитами вошла в подъезд, поднялась в лифте на третий этаж. В лифте она снова вспомнила о Славке Болдине, потом подумала о муже, а уже следом – о Батурине. Если бы он знал!

Первым в квартиру вошел парень в трико. Потом бандит в шортах втолкнул Светлану в прихожую. В квартире трезвонил телефон. Парень в шортах схватил трубку, приказав своему подельнику не спускать глаз со Светланы. Светлану усадили на диван в гостиной. Слыша звонок, она впала в дикое нетерпение. Ее ждали какие-то новости, а она не имела доступа к трубке.

– Степин какой-то, – пренебрежительно сказал парень в шортах.

– Дайте мне поговорить с ним! – взмолилась Светлана.

– Ща-а-ас! – насмешливо прогундосил парень в шортах. – Ишь че!

Он уже хотел повесить трубку, но Светлана быстро заговорила:

– Мне нужно узнать код ящика, я не знаю... А Степин, возможно, сможет отыскать моего мужа.

– Хватит нам лапшу на уши вешать, бери ключ, и поехали, бабки не ждут! – рассмеялся он.

– Я только спрошу код, – не унималась Светлана, – без кода я ничего не смогу взять! Я совсем забыла про этот проклятый код...

– Ладно, хрен с тобой, – он сунул трубку Светлане, – только код! – грозно предупредил он. – Если что ляпнешь лишнего – пеняй на себя.

– Денис Григорьевич! – взволнованно крикнула Светлана в трубку. – Я срочно продаю оформленную на меня долю завода, но не знаю кода в депозитарии. Вы не могли бы спросить у Владимира, какой номер ящика? И еще, как он? И вообще, можно ли продавать?

– Хватит, – бесцеремонно выхватил трубку у Светланы парень в шортах, – уже лишнего наговорила.

Сам он поднес трубку к уху.

– Продавайте, Света... – услышал он немного утомленный голос. – Код: три ноля-семь-девять...

– Что он сказал? – напряглась Света.

– Сказал, чтоб ты продавала.

– Это странно, – изумилась она, – ты врешь!

– На, послушай! – усмехнулся парень в шортах.

– Света, Света, вы меня слышите? – кричал в трубку Степин. – Света, продавайте! Владимир приказывает вам продавать. Вы слышите меня?

Не успела она откликнуться, как парень в зеленых шортах выхватил у нее трубку и положил ее на рычаг.

– Ну, слышала? – скривился он в ухмылке.

Светлана ничего не говорила. Понятно, Полунин переживает за нее, он догадался, что творится что-то страшное, что ей угрожает опасность. Она поднялась, лунатической походкой, не замечая цепкого контролирующего взгляда бандита в трико, пошла в спальню. Парни проследовали за ней. Там из резной сандаловой шкатулки, где хранились золотые украшения, Светлана достала маленький ключик.

– А мужик-то у тебя с головой, – сипло рассмеялся парень в шортах, – соображает.

Они спустились в том же порядке к машине, в каком и поднялись.

Если Владимир обо всем догадался, значит, он уже позвонил Батурину. То есть не сам, конечно, позвонил, а попросил Степина. А это значит, что Николай уже выехал сюда. Надо потянуть время. Надо что-то придумать! Но что она могла сделать?

– Иди быстрее, – скомандовал парень в шортах, когда до машины оставалось не более тридцати метров. – Код мы знаем, ключ есть, так что все в порядке.

Ноги у Светланы заплетались, в коленях она чувствовала дрожь, во всем теле – страшную слабость.

– Я же паспорт забыла! – обрадованно воскликнула она.

Парни беспокойно переглянулись.

– Давай ключ, – протянул руку парень в шортах.

Его напарник достал отобранный у Светланы ключ от квартиры. Командир втолкнул Светлану в салон автомобиля, уселся сам, а подчиненному приказал бежать за паспортом. Светлана специально назвала не то место, где у нее хранились документы, чтобы затянуть отъезд. Парень больше двадцати минут пробыл в квартире, потом прибежал, утирая обильно катящийся по лицу пот и отчаянно матерясь.

– Весь дом перерыл, мать твою! – злобно сверкнул он глазами в сторону Светланы. – Совсем не там он был, ее паспорт!

– Ладно, едем, я тут совсем спекся! – прикрикнул на него старший. – Жми педали.

Тот бросил документ на сиденье рядом с собой и нажал на газ. Банк «Сириус» находился в нескольких кварталах от дома Полуниных. Так что весь путь занял не больше пяти минут.

– И как же вы собираетесь расплачиваться со мной? – с невеселой усмешкой в голосе спросила Светлана.

– Если будет все нормально, – процедил парень в шортах, – он, – кивнул он на водилу, – принесет оба кейса.

– Ну-ну, – иронично посмотрела на своего сторожа Светлана.

* * *

Нелегкий разговор Полунина и Степина с Малышевым продлился почти до обеда. В конце беседы Виктор Андреевич дал Полунину подписать показания и забрал у Степина ходатайство об изменении меры пресечения с ареста на подписку о невыезде. Кроме того, было решено общими усилиями попытаться найти тех людей, которые спрятали «Крайслер» Полунина на автостоянке, или хотя бы тех, кто видел, как машину загоняли на стоянку. Это должен был знать сторож или дежурный по автостоянке.

Подытоживая результаты, Степин сделал свои выводы, с которыми Малышев также не мог не согласиться: все улики против Полунина были косвенными и не подтверждались никакими свидетельскими показаниями. Единственным серьезным моментом был «ТТ» с отпечатками пальцев, который Полунину наверняка сунули в руки, когда он находился в бессознательном состоянии, под действием наркотиков. Денис Григорьевич также настоял на срочном проведении медицинского обследования. Оно могло бы выявить остатки препаратов, которыми усыпляли Владимира.

Когда все формальности были выполнены, Владимир попросил у Малышева еще несколько минут пообщаться с адвокатом наедине. Тот согласился, хотя и без видимого удовольствия.

– Дайте мне листок и бумагу, – сказал он Степину, когда за Малышевым захлопнулась дверь.

Степин быстро раскрыл блокнот, который у него был наготове, и протянул Полунину. Полунин раскрыл его и принялся туда что-то записывать, пару раз замирая на несколько мгновений. Наконец он вернул блокнот адвокату.

– Найдите Батурина – его адрес и телефон вы уже записали – и передайте записку ему, – сказал Владимир, – он поймет, что от него требуется. Если вам тоже потребуется какая-то помощь – люди там... или еще что – тоже обращайтесь к нему. Вторую записку передайте Светлане, я не знаю, разрешат ли мне ей позвонить. – Лицо Полунина помрачнело оттого, что он почувствовал, как непросто сейчас приходится его жене. – Кстати, у вас нет с собой телефона? – Полунин взглянул адвокату на поясной ремень, где обычно носят мобильники. – Мне отсюда пока звонить не разрешают.

– Есть, – Степин полез было в портфель, но замялся, – только если кто-нибудь узнает, что вы говорили с моего аппарата, меня отстранят от вашего дела, и это в лучшем случае.

– Ладно, – скрепя сердце согласился Владимир, – тогда встаньте в сторонку и сами наберите номер Светланы – вам-то звонить никто не запрещал.

Сделав страдальческую гримасу, Степин вынул сотовый и быстро набрал нужный номер.

– Алло, Светлана, это Степин, – сказал он, когда на том конце провода сняли трубку.

– Ну что там, это она? – громко прошептал Полунин, стоя у стола.

– Алло, алло! – адвокат пожал плечами, ничего не понимая, и поднял глаза на Полунина. – Никто не отвечает.

– Дай-ка мне, – рванул к нему Владимир, но Степин резким жестом остановил его.

– Предупреждаю, Владимир Иванович, – он выставил руку с телефоном в противоположную от Полунина сторону, – я отключу аппарат. Поймите же, вы можете лишиться защиты в моем лице, а я потеряю работу.

– Черт с тобой. – Полунин снова отошел. – Да говори же ты! Спроси, как она себя чувствует?

Степин приложил трубку к уху, потом с недоумением посмотрел на Владимира.

– Она говорит, что собирается продать свои бумаги, и спрашивает какой-то код.

В этот момент Полунину было, конечно, не до расспросов, но он и так моментально все понял. Кто-то могущественный действует сразу по нескольким направлениям. Обрабатывают всех владельцев крупных пакетов акций «Нефтьоргсинтеза». Полунин, разрабатывая систему защиты, предполагал и такой вариант развития событий, поэтому на вопрос Светланы отреагировал мгновенно. Он продиктовал Степину код и дал свое согласие на продажу.

– Скажите, я приказываю ей продать свой пакет, – процедил он, – приказываю. Узнайте, все ли с ней в порядке? Скажите, что я скоро буду вместе с ней, что я люблю ее.

Денис Григорьевич торопливо прокричал в трубку приказ Полунина и замер в нерешительности.

– Алло, Света, алло! Вы меня слышите? Отключилась, – он огорченно опустил трубку в тот момент, когда дверь начали отпирать с наружной стороны. – Я сообщу ей все, что вы сказали. – Степин торопливо спрятал сотовый в портфель.

– Заканчивайте, – Малышев встал у двери, – у меня еще много работы.

– Сейчас, сейчас. – Владимир просительно взглянул на следователя и подозвал адвоката поближе. – Запомните, – произнес он после глубокого вздоха, – ваша главная задача – вытащить меня отсюда.

– Я знаю, Владимир Иванович, и сделаю все возможное, – заверил его адвокат.

– Этого мало, – сквозь зубы процедил Полунин, – те, кто пытается убрать меня со своего пути, сделают больше, чтобы оставить меня здесь надолго, поэтому вы должны сделать даже невозможное. Подключайте при необходимости всех ваших друзей и знакомых, всех, кого посчитаете нужным. Я найду способ расплатиться со всеми, даже если не выберусь отсюда. А для тех, кто решил пойти против меня, моей семьи и друзей, я приготовил маленький сюрприз.

Сердце у Степина похолодело, когда он увидел всю силу злости в глазах его подопечного. И он не хотел бы оказаться в противоположном лагере, даже если бы это сулило ему большие выгоды. Впрочем, и Полунин никогда не обижал его, так что выбирать что-то еще у него не было никакой нужды. От добра добра не ищут.

– Я все понял, Владимир Иванович, – торопливо произнес адвокат, чтобы Полунин, не дай бог, не истолковал неверно его молчание, – сделаю даже невозможное.

– Вот и ладушки, – улыбнулся Полунин каким-то своим мыслям, видимо, представляя, как он разделается со своими врагами и с убийцами Славки Болдина. – Мы закончили, – повернулся он к Малышеву.