Читать книгу: «Остаться Драконом»
Часть 1. Город у озера.
Пролог. “И тут появился Дракон”
– Прекратите немедленно, а то разбудите Дракона!
Дребезжащий голос разнесся по поверхности озера и напугал двух мальчишек, плававших в нескольких метрах от берега. Старший из них, лет десяти, с мокрыми черными волосами, недовольно пробормотал:
– Вылез все-таки…
Мальчик уже успел пожалеть, что поддался на уговоры младшего брата и согласился пойти не к спуску возле города, а сюда, на небольшой пустынный пляж возле дома сумасшедшего Готлиба. Но Оливер, которому не было и семи, плохо плавал и стеснялся купаться там же, где все дети, да и лачуга старика в этот раз выглядела совсем нежилой и тихой. Старший повернулся к светловолосому брату, испуганно смотрящему на старика на берегу.
– Говорил я тебе… Пошли, все равно не даст поплавать.
Как бы подтверждая его слова, с берега донеслось:
– Вылезайте из озера, негодники, быстро!
Старший повернулся в воде и сильными гребками направился к берегу.
– Шон! Подожди меня! – раздался сзади возмущенный писк.
Шон остановился и подождал, пока брат, старательно вытягивая голову над водой, по-собачьи доплывет до него. Затем он приноровился к его скорости и медленно поплыл рядом. Чем ближе они подплывали, тем явственнее вырисовывалась фигура Готлиба на берегу – высокого и костлявого старика с грязно-серой бородой до пояса и такими же спутанными, давно не мытыми волосами. Несмотря на устрашающий облик, старик не пугал Шона – отшельник был безобидным и худшее, что мог сделать – это обругать детей, купавшихся в озере. Но на Оливера Готлиб произвел совсем другое впечатление и когда они выбрались на берег и стали натягивать штаны и рубашки, он не сводил со старика испуганных глаз.
Но тот уже потерял к мальчикам всякий интерес и угрюмо разглядывал озеро, бормоча себе под нос что-то неразборчивое про Дракона, легенды, долгий сон и грядущее пробуждение. Шон боролся с рубашкой, упрямо не желавшей налезать на мокрое тело и раздумывал, где им еще можно было бы искупаться, не рискуя столкнуться с сумасшедшими стариками, насмешливыми детьми или матерью, которая непременно надерет уши за то, что он потащил брата на озеро. Из раздумий его вырвал дрожащий от страха голос брата:
– А если он вынырнет, он нас сожрет, дедушка? – спросил Оливер совсем ушедшего в себя Готлиба. Шон подумал, что старик сейчас опять начнет кричать и ругаться, но тот, к удивлению, совершенно спокойно посмотрел на малыша и переспросил:
– Кто? Дракон?
Мальчик в ответ лишь кивнул.
– Да чего ж ему вас жрать-то, – рассудительно ответил Готлиб. – Он рыбу ест. Вы ему зачем?!
– Тогда почему здесь нельзя купаться? – осмелев, спросил Шон.
– Потому что Дракон очень устал и спит, – ответил старик и снова посмотрел на тихую гладь озера. – Ты бы, наверное, тоже не хотел, чтобы тебя будили криками, когда ты устал.
– А почему он устал? – снова спросил Оливер. Мальчик совсем расхрабрился и подошел к лохматому старику поближе. Готлиб посмотрел на него с высоты своего роста и спросил, как показалось Шону, немного расстроенно:
– А ты совсем ничего не знаешь про Дракона?
Оливер стушевался и Шон пришел к нему на помощь.
– Это только сказки, – с вызовом сказал он. – Нет там никакого Дракона.
Как ни странно, старик не вспылил, а только немного грустно улыбнулся.
– Есть, мальчик, – ответил он. – Я точно знаю.
Старик повернулся и, не прощаясь, пошел к дому – полуразвалившейся хибаре, которая стояла здесь, казалось, всегда, и которую местные называли не иначе как “лачугой сумасшедшего Готлиба”. Что-то в его словах задело Шона и он, не выдержав, крикнул в спину уходящему старику:
– Откуда вы знаете?
Тот не ответил и даже не остановился. Оказавшись на пороге дома, он повернулся и махнул мальчикам рукой, приглашая внутрь, а затем снова исчез, оставив дверь открытой.
– Пойдем посмотрим? – Оливер умоляюще посмотрел на Шона.
Идея идти в дом сумасшедшего Готлиба не очень нравилась Шону, но случай и на самом деле был уникальный. Никто из их друзей никогда не видел лачугу изнутри. Это обеспечило бы им несколько дней абсолютной славы во дворе, а может быть, и на всей улице. Да и вряд ли это было очень опасно – мать как-то рассказывала, что Готлиб просто чудак, одинокий и безобидный. Но на всякий случай Шон все же огляделся вокруг, нашел на берегу ветку от коряги, сжал её в одной руке, а другой взял за руку Оливера. Так, держась за руки и с оружием наперевес, они и вошли на порог старого дома.
После яркого солнца внутри казалось совсем темно. Когда глаза привыкли, братья увидели, что внутри лачуга разделена на две части. Одна, меньшая, была жилой – с сундуком для вещей, узкой аккуратно застеленной кроватью и такой же маленькой кухней с железной печуркой и несколькими закопченными кастрюлями. Вторая часть дома, бОльшая, была совсем другой. Из трех стен две были заставлены и завешены стеллажами и полками с таким количеством книг, какого Шон не видел за всю свою жизнь. У третьей стены стоял стол из грубо сколоченных досок, за которым с какой-то книгой в руках сидел Готлиб. А еще на полках, столе и даже на полу были десятки, если не сотни, статуэток и фигурок Дракона. Из дерева, глины, гипса и даже металла. Драконы были самыми разными – разноцветными, бесцветными, большими и поменьше, с оскаленными мордами и спокойными, стоящими, плывущими и летящими.
– Сколько их здесь, – Оливер завороженно подошел к полке и осторожно провел пальцем по спине одного из Драконов. – Их на самом деле так много?
Старик заложил страницу пальцем и встал из-за стола.
– Нет, – сказал он. – На самом деле всего один. Просто никто не знает точно, как он выглядит. Поэтому все делают по-разному. – Он снял с полки деревянную раскрашенную фигуру летящего Дракона, к которой прикоснулся Оливер, и протянул его мальчику.
– Вот, возьми.
– Насовсем? – глаза мальчонки загорелись. – А можно? Ух, ты, спасибо! – Он прижал фигурку к груди.
– Вы сказали, что Дракон устал. От чего он устал? – деловито спросил Шон. Он уже выкинул палку за дверь и теперь стоял возле книжной полки.
– Что вы знаете о Драконе? – вопросом на вопрос ответил Готлиб.
– Ммм.., – задумался Шон. Потом вспомнил. – Мама сказки рассказывала.
– Да! – воскликнул Оливер. – ”Дракон и рыбак”, “Жадный охотник”.
– ”Семь желаний”, – добавил Шон.
Готлиб согласно покивал.
– Да, но на самом деле их гораздо больше. Вот тут, – он снял с полки толстую книгу с выдавленным на корешке драконом, – собрано больше двухсот сказок о Драконе. И самым древним из них – сотни лет.
Он передал книгу Шону и тот, затаив дыхание, открыл её. Книга была тяжелой и с множеством картинок. Таких красивых книг он еще не видел.
– Ну хорошо, – продолжил разговор Готлиб. – А еще? Где упоминается Дракон?
– Ну, – протянул Шон, не отрываясь от книги. – Башня с часами есть. Там Дракон.
– Улица, – застенчиво добавил Оливер.
– Таверна “Водяной Дракон”, – вспомнил Шон.
– А еще папа ругается Драконом, – застенчиво добавил Оливер. Они переглянулись с братом и, вспомнив что-то, рассмеялись.
– “Драконья пасть!”, – сказал басом Шон, подражаю голосу отца.
– “Спишь как Дракон!”, – вторил ему Оливер. Они снова рассмеялись.
Старик тоже заулыбался, глядя на них.
– Видите, как много, – сказал он. – А хотите узнать, с чего все это началось? – Братья дружно закивали. – С легенды. Такой древней, что никто уже и не знает, когда она появилась.
– Расскажите! – воскликнул Оливер.
– Да, пожалуйста! – поддержал его Шон. Готлиб сел на стул и начал рассказывать.
– Говорят, что когда тут появились первые люди, Дракон уже давно жил в этом озере. Поселенцы построили несколько домов, потом на их месте выросла деревня. Со временем людей становилось все больше, деревня стала городом, а жители и не знали, что все эти годы рядом с ними в озере спит Дракон.
А потом к стенам города подошла большая армия. Злой и безжалостный военачальник командовал ей и он пообещал разбомбить город дотла, если ему не откроют ворота. Жители города отказались. Тогда солдаты установили сотни пушек перед городом и открыли огонь. Ядра тучей летели через стены, разрушали дома, убивали людей и казалось, что уже ничто не спасет жителей. И в этот момент из озера поднялся Дракон…
Готлиб прервался и посмотрел на мальчишек. Те стояли с разинутыми от восхищения ртами. Старик улыбнулся, довольный произведенным эффектом, и продолжил:
– Он был огромным, больше самой высокой башни. Он взлетел над озером и потоки воды стекали по его крыльям. Жители города были в ужасе и думали, что чудовище сожрет их всех. Но Дракон не обратил на город внимания и полетел к стенам. Он раскрыл свои гигантские крылья и как щитом заслонил собой город от снарядов. Ядра врезались в его тело и оставляли тысячи кровавых ран. Но Дракон не двинулся с места, защищая город. А потом он раскрыл свою гигантскую пасть и издал такой грозный рёв, что закачались верхушки деревьев в соседнем лесу. Солдаты были так испуганы, что побросали свое оружие и бросились наутек. А впереди всех бежал военачальник.
– Да! – торжествующе воскликнул Шон, потрясая кулаком. В мыслях он был там, в древнем городе, рядом с Драконом, от которого улепётывала целая армия. – А потом что было?
– А потом Дракон просто вернулся к озеру, нырнул в него и исчез на несколько сотен лет, – ответил Готлиб. – Все думали, что он умер от ран.
– На самом деле он лег отдыхать, – с видом знатока сообщил Оливер.
– Верно, – улыбаясь сквозь бороду, подтвердил старик. – Когда Дракон появился во второй раз, все было совсем иначе. Не было вражеского войска и штурма стен. Был пожар. Пожар, который шел со стороны леса и уничтожал все на своём пути. Люди пытались бороться с огнем, но у них ничего не выходило. Пожар уже подошел к городу и угрожал сжечь его дотла. Жители не знали, что им делать.
– И тут появился Дракон! – не выдержав, выпалил Оливер.
– И тут появился Дракон, – подтвердил старик. – Несколькими взмахами своих огромных крыльев он долетел до пожара и лег прямо перед ним. Огонь пытался добраться до города, но не мог пробиться через твердую, как камень, шкуру дракона. Спустя несколько часов пожар стих, а Дракон снова вернулся в озеро.
– Ему было больно? – жалостливо спросил Оливер.
– Думаю, да, – ответил старик. – Но он терпел.
– А третий раз? – спросил Шон. Готлиб вопросительно посмотрел на него. – Когда он появился в третий раз?
Старик помедлил, подбирая слова.
– А третьего раза не было, мальчик. Больше Дракона никто не видел.
На лицах обоих мальчишек было написано такое разочарование, что старик невольно рассмеялся.
– Не расстраивайтесь, – сказал он. – Я верю, что он сейчас здесь. Где-то спит на глубине и охраняет наш город.
– И видит свои драконьи сны, – прошептал мечтательно Оливер.
– Правильно, – подтвердил Готлиб, а затем сменил тон. – А вам домой не пора?
– Точно, – спохватился Шон. – Мама уже наверное ищет. – Он посмотрел на старика.– Спасибо, мистер Готлиб, было очень интересно.
– Да, очень, – согласился Оливер. – Спасибо, дедушка. И спасибо за Дракона, – он показал зажатую в ладошке деревянную фигурку.
Старик, улыбаясь, кивнул и оба брата направились к выходу. Уже выйдя за порог, Шон спохватился и бегом вернулся к Готлибу.
– Скажите, мистер, – спросил он, заглядывая старику в глаза, – а он же вернется?
– Обязательно, – ответил Готлиб без тени улыбки. – Я это точно знаю. Дракон вернется, когда будет очень нужен городу.
Глава 1. Найджел
Пятнадцатиметровая башня Дракона с разноцветными часами, примыкающая к городской ратуше, была самым высоким и самым ярким пятном среди окружающих ее одно- и двухэтажных домов. Если в городе оказывались приезжие, их первым делом вели сюда, показать механического дракона. Но и местные, видевшие это тысячи раз, услышав бой часов, нет-нет, да и задирали головы посмотреть, как по мозаичному морю, покрывающему лазурью почти весь фасад здания, скользит, погружаясь в стену и снова выныривая, трехметровый символ города. На закате, когда солнце было уже не таким ярким и его лучи создавали на мозаике диковинные комбинации с растущими тенями, дракон, казалось, оживал – его латунная чешуя переливалась всеми цветами радуги, он рычал и выпускал из пасти белый, как облака, пар.
Но не сегодня. Сегодня часы сломались и дракон позорно застрял, высунувшись наполовину в одном из отверстий, и, когда проходил очередной час и ему полагалось нырнуть и продолжить свой путь – лишь конвульсивно дергался и обиженно шипел. На площади у ратуши собрались зеваки – прикрыв ладошками глаза смотрели вверх, показывали пальцами и сообщали друг другу последние новости (“С утра уже застрял. – Ну, ничего, Найджел починит. – Диббл говорит, котел может не выдержать. – Да, выдержит, кто его делал, помнишь? – Как не помнить, но все равно страшно – А в ратушу-то пустят сегодня? – Диббл говорит, пока нельзя”).
Найджел Холден всего этого не видел и не слышал, потому что находился на обратной стороне мозаичного моря. Здесь, среди сотен метров переплетенных медных труб, было темно, тесно, жарко и пыльно. Но ему здесь нравилось. Он прикоснулся рукой в перчатке к горячей трубе. Она едва заметно вибрировала от проходящего по ней пара. Как живая. Он представил, что находится в чреве огромного механического животного. Болеющего и ожидающего помощи от него, Найджела.
Он попытался вспомнить, сколько раз он уже ремонтировал эту машину. Семь? Десять? Раз в пару лет точно. В первый раз, когда часы сломались, ни у кого не возникло вопроса, кому их чинить. Сыну того, кто построил, разумеется. Он усмехнулся. Хорошее наследство ему оставил отец. Кучу изношенных от времени механизмов, воспоминания о детстве в одиночестве и славу сына гения. “Ты почти такой же гений, как твой отец!”. Почти. Но насчет гениальности отца он не спорил. Часы на самом деле были потрясающей работой.
Для начала – драконов было десять, а не один, как казалось стороннему наблюдателю. Каждый из них был закреплен на тонком медном обруче, одна половина которого находилась внутри башни, а вторая выходила на фасад. Когда обруч делал полный оборот, прикрепленный к нему дракон появлялся из стены через одно отверстие, проплывал над головами изумленных зрителей и исчезал в другом. Появлялись они по очереди, один за другим, и создавалось впечатление, что дракон движется по стене, выпрыгивая из воды с снова погружаясь в нее. Еще дракон мог выпускать пар, рычать и делать все это синхронно с боем часов.
В общем, машина была огромной и сложной и периодически в ней возникали утечки пара. Деталей было так много, что Найджелу каждый раз приходилось повышать давление в главном котле до опасных значений и обследовать каждый метр конструкции – иначе трещину было не найти. Но в этот раз он подготовился.
Он опустил голову вниз и закричал:
– Дриббл, сколько?
Дриббл, худой и застенчивый паренек, был смотрителем часов. Он обожал машины (хотя почти ничего в них не понимал), а Найджела просто боготворил. Его работа сводилась к двум задачам: чистить раз в месяц чешую драконов и контролировать давление в котле, откуда пар подавался наверх, в механизм. Поэтому сейчас Дриббл был преисполнен ответственности и в буквальном смысле не сводил глаз с циферблата. Услышав вопрос, он замахал руками и заорал в ответ:
– Восемьдесят! Восемьдесят, Найджел!
“В красной зоне”, – подумал Найджел. Но этого было мало.
– Поднимай еще!
– Что?
– Еще! Поднимай еще!
Фигурка внизу замерла на секунду, а потом Дриббл снова замахал руками и до Найджела донеслось:
– Нельзя! Много! Котел! Красная зона!
Уговаривать не было времени, поэтому Найджел как можно сердитее проорал вниз:
– Еще! Я сказал поднимай еще, Дриббл! – и полез глубже в механизм.
Продвинувшись на несколько метров ближе к стене, он сел на толстую балку, положил на колени сумку с инструментами и вытащил “суперглаз”. Это был прототип, который еще нуждался в доработке, но он уже выглядел впечатляюще: кожаный шлем с медными заклепками, охватывающий всю голову и закрепленный на нем объектив–очки с десятками линз и фильтров разного размера и цвета.
Он надел шлем на голову, затянул ремешок под подбородком, опустил окуляры на глаза и замер, всматриваясь в темноту. На испытаниях “суперглаз” справился превосходно: теплые объекты (крысы и охотящийся на них соседский кот) были отлично видны на фоне холодных стен и мебели. Но теперь прибору предстояло показать себя здесь, в паровых часах, где горячим было почти всё.
– Девяносто! Девяносто, Найджел!, – донеслось снизу.
– Хорошо! Не сбрасывай!
Он подумал было сменить место, но в этот момент что-то увидел. Метрах в десяти от него, на противоположной стороне механизма, над красной путаницей труб поднималось едва заметное желтое облачко. Он заорал:
– Нашел! Не сбрасывай! – и, не снимая “суперглаз”, ринулся вперед. Нужно было очень внимательно выбирать, на что наступать и за что держаться. Какая-никакая стропильная система тут осталась, но большая часть досок давно прогнила, поэтому Найджел был вынужден идти прямо по трубам, выбирая самые толстые из них. Рукам тоже пришлось несладко – трубы уже нагрелись и обжигали кожу даже через плотные кожаные перчатки. Вдобавок мешали драконы: они были огромными, а чешуя – острой как бритва, поэтому их надо было обходить стороной, что тоже отнимало драгоценные минуты. Время от времени Найджел останавливался и всматривался через прибор, чтобы не сбиться с пути в этом лабиринте.
Когда он добрался до места, трубы начало трясти. Сначала мелко завибрировали маленькие, а за ними начали подрагивать и большие. И еще появился рев – сначала тихий, потом все громче и громче. Найджел остановился возле места поломки – это оказалась среднего диаметра горизонтальная труба из которой вверх вырывалась струя пара.
– Найджел! Что делать? – раздалось снизу. – Уже девяносто пять!
– Нашел! Вырубай!
Он сдернул шлем с головы, сунул его в сумку и достал инструменты: металлический хомут с резиновой прокладкой и ключ.
– Найджел! – снова закричал Дриббл.
– Что?
– Не работает!
– Что?
– Клапан не работает! Не могу сбросить! Не двигается!
Найджел на секунду замер. Если котел взорвется – от башни останутся руины, не говоря уже про механизм часов. Восстановить его будет невозможно. Значит, все надо было делать очень быстро.
– Дриббл! – закричал он, пытаясь перекрыть все нарастающий рев.
– Что?
– Уходи отсюда! Я сам закончу!
– Что?
Он уже приладил хомут к трещине, но струя не давала плотно прижать заплатку, вырывая ее из рук. Пар выбивался из-под хомута и бил в перчатки. Найджел почувствовал, как по его лицу стекают горячие капли.
– Уходи!
– Ты уверен?
Хомут наконец-то плотно прижался, оставался пустяк – затянуть пару гаек, когда вокруг стоял такой пар, что в 20 сантиметрах ничего не было видно, а болт размером меньше сантиметра ходил ходуном вместе с трубой.
– Да! Уходи!
Ответа не последовало. Найджел понадеялся, что Дриббл сделал, как ему сказали, потому что трясло так, что непонятно было, что произойдет раньше – взорвется котел или развалится здание. Он прижался плечом к трубе и начал практически наощупь закручивать гайки. Голова его при этом оказалась в считанных сантиметрах от трещины, и Найджел на секунду представил, что произойдет, если хомут сорвет и струя кипятка ударит ему прямо в лицо.
Когда гайки были наконец затянуты, возвращаться прежним путем времени уже не оставалось. Он развернулся и побежал по трясущимся трубам в другую сторону – туда, где от котла снизу вверх шла основная труба с паром. Добежав, он остановился и, стоя на краю, заглянул вниз. Котел казался совсем крошечным, а труба, по которой ему предстояло спуститься – тонкой и ненадежной. Но выбора не было, поэтому Найджел не раздумывая, обхватил ее ногами и руками и заскользил вниз.
Он понимал, что труба окажется горячей, но не думал, что настолько. За ноги и промежность он не беспокоился – там были плотные шерстяные штаны, руки спасали перчатки, а вот грудь прикрывала лишь хлопковая куртка, поэтому жар почти сразу стал невыносимым. Он глянул вниз (до земли было еще метров пять) и решил, что сломанная нога – меньшее зло, чем сожженная до мяса кожа. И разжал руки и ноги.
Удар оказался сильнее, чем он думал. Найджел приземлился ногами прямо на раскаленный металл котла, успев еще подумать, что неплохо было бы не задеть его лицом, свалился на задницу и скатился по круглому боку бойлера на землю. Грудь жгло, ноги и копчик ныли от удара, но он все же поднялся и поковылял к лицевой части котла – туда, где были смонтированы предохранительный клапан и манометр.
Ручка клапана была поднята вверх до упора и вибрировала во все стороны, а стрелка манометра лежала в крайнем правом положении – за границей предельных значений уровня давления. Найджел ухватился за рукоятку обеими руками и, в глубине души надеясь, что у Дриббла просто не хватило сил, потянул вниз. Ничего. Он повис на рычаге всем телом – без результата. Судя по всему, от жара металл клапана расширился настолько, что его заклинило.
Он отпустил бесполезную рукоятку и отошел на шаг. Надо было решать, что делать – оставаться или уносить ноги. Котлу явно оставались считанные секунды – всю систему трясло как при землетрясении, сверху сыпалась пыль и штукатурка, манометр ходил ходуном так, как будто сейчас отвалится. Стоп, манометр… Его трубка, идущая от котла, была почти такой толщины, как и выпускной клапан. Он выхватил ключ и бросился откручивать гайку, соединяющую манометр с котлом.
Он успел сделать ключом лишь пару оборотов, когда манометр с громким хлопком улетел куда-то в потолок, туда же вырвался гейзер пара и все вокруг окуталось горячим туманом. Найджел, не отводя глаз от бойлера, сделал несколько шагов назад и устало сел на песок. Показатели давления теперь, понятно, посмотреть было негде, но и невооруженным взглядом было видно, что беда миновала. Тряска прекратилась, рев исчез, котел остывал. Часы Дракона были спасены.
Глава 2. Джесс
Финальная, ключевая фраза никак не придумывалась. “Долой лордов!”? “Присоединяйся к Сопротивлению!”? Слишком пафосно и уже было. Джесс остервенело прикусила карандаш, как будто пытаясь выгрызть из него слова. Основной текст листовки (“Не верь лордам! Они тебя обкрадывают! Пока ты вкалываешь за гроши – они жируют в своих дворцах!” и так далее) получился у нее привычно легко. Такие листовки она читала, писала и разбрасывала по городу с десяти лет. А вот финальная не получалась. Отец говорил, что это важнее всего. Слова, которые люди запомнят и перескажут соседу. Или напишут на плакате для митинга.
– Джесс, долго еще?
В подвале было темно и сыро. Низкие закопченные потолки, грязные кирпичные стены. Комната небольшая – метров пять в длину. Почти всю площадь занимал хлипкий деревянный стол и небольшой ручной типографский пресс. Его с печальным лицом подпирал плечом Тедди, веснушчатый парнишка лет 25. Тедди терпеливо ждал, когда можно будет начать печатать листовки. Но терпение его было на исходе, потому что ждал он уже больше часа.
– Мне еще их еще печатать до ночи, – продолжил канючить Тедди, но беззлобно. Было видно, что ему просто скучно и хочется поговорить с Джесс.
Она ничего не ответила и придвинула керосиновую лампу ближе к себе. Надо сосредоточиться. Никаких шаблонных фраз и банальностей. Надо написать так, чтобы зажечь сердца людей (“это шаблонно” – тут же подсказал внутренний голос), поднять их с колен (“а это банально” – тот же голос) и… В соседней комнате раздался смех. Там сидели разносчики. Трое парней, которым через несколько часов надо будет разбросать листовки по всему городу. Задача для молодых (потому что надо быстро бежать) и дерзких (потому что бежать надо будет от полиции). Молодые и дерзкие, дожидаясь тиража, резались в карты.
– Можно не так громко?! – сердито рявкнула Джесс в сторону смеха. Там затихло.
– Прости, Джесс, – послышался виноватый голос. Крис? Иэн? Она не узнала, чей.
“Борись с нами!”, “Плечом к плечу!”, “Встань на борьбу!”. Она снова уставилась в листок. Все было какое-то… злое и не про людей. Отцу бы это не понравилось.
“– Борьба ради людей, а не люди ради борьбы.
– А в чем разница?
– В цели и средствах.
– Я не понимаю, отец.
– Поймешь со временем. Вспомни, какой у нас символ”.
Дракон. Чудовище из озера, раз за разом жертвовавшее собой ради горожан. Которых Дракон даже не знал. Которые ничего ему не дали. Время прошло, но она так и не поняла. Но поверила, как верила всему, что говорил отец.
В углу завозился скучающий Тедди, но она уже заканчивала. Через десять минут финальная фраза получилась, и Джесс с облегчением отдала текст печатнику. Тот пробежал глазами, одобрительно хмыкнул и повернулся к прессу, чтобы собрать шрифт.
Джесс с хрустом потянулась и позвала картежников на инструктаж. Когда те уселись на лавку напротив, они еще раз проговорили маршрут и время разброса листовок.
– Главное – берегите себя! Никакого героизма, поняли? – Джесс строго посмотрела на троицу. – Особенно ты, Джо!
Полноватый и розовощекий Джо с притворной обидой надул губы.
– А почему сразу я?
Его сосед слева, Иэн, симпатичный парень с квадратной челюстью, шутливо ткнул его локтем в бок.
– Ты же у нас герой, балда!
– А кто три квартала бежал от полиции с двумя кипами листовок, вместо того, чтобы бросить их? – не обращая внимания на слова Иэна, ответила Джесс. – Тебя же чуть не поймали!
– Жалко бросать, Джесс! – плаксиво ответил Джо. – Вы же стараетесь, пишете, Тедди печатает всю ночь.
– А эти скоты сожгут всё, – подхватил третий парень, Крис, невысокий и чернявый.
– Ну и пусть, – ответила Джесс. – Пусть жгут. Мы еще напечатаем. Замечаете полицию или людей Лордов – всё бросаете и бежите во весь дух. Всем понятно?
Троица вразнобой подтвердила, что понятно. Тут Тедди сообщил, что пробная партия напечатана и парни обступили пресс, одобрительно разглядывая и обсуждая листовки. Джесс вытащила через их головы одну и села за стол оценить свои мучения. Основной текст был вверху, ниже примерно треть страницы занимал символ Сопротивления – Дракон, выпрыгивающий из озера. А под ним самыми большими буквами шла вымученная ключевая фраза. “Будь человеком! Стань Драконом!”. Пафосно, подумала она, но плевать. Ей нравилось.
Глава 3. Брендан
Брендана Калланана посадили возле оркестра, там, где бальный зал сужался и переходил в небольшой широкий коридор, ведущий к курительной, библиотеке и туалетам. Пока бал не начался, его это устраивало – подальше от внимания и необходимости с кем-то общаться. Но потом – там! та-ра-рам! та-ра-рам! там-там! – в метре от него оркестр грянул вальс, за ним польку, за ней кадриль, затем что-то еще, и Брендан почти оглох от визга скрипок. Перед ним кружились, сходились и расходились, кланялись и снова сходились мужчины в черных фраках и женщины, затянутые в разноцветные шелка. Запах сигар, виски, пота и духов. И мочи от уборной.
Он покрутил головой, разыскивая отца, но не увидел. Отлично. Старик, где-то кокетничает с дамами или набивает брюхо тарталетками с черной икрой, или наливается виски. Или что там 70-летние лорды делают на балах. Все лучше, подумал Брендан, чем сидеть рядом и выносить мне мозги.
“Ты сын лорда! Ты не можешь игнорировать свет! Как ты будешь выстраивать отношения с Лордами, с чиновниками, с полицией, если ты с ними не общаешься?! Хватит жевать сопли и сидеть сутками в своей берлоге, ты, ничтожество! Ты Калланан, и я заставлю тебя быть достойным моего имени!”
Справедливости ради, такого уже не было давно, подумал он. Много лет прошло, как старик оставил попытки сделать из него “нормального Калланана”. Теперь – только невнятное брюзжание, когда они случайно сталкивались в имении. Но нечасто, потому что Брендан научился планировать маршрут по дому так, чтобы не попадаться ему на глаза. Но в последний месяц пришлось. Пока Брендан рассказывал отцу про свой план. Уговаривал, убеждал, умолял.
Он посмотрел на часы на стене. Стена была позолоченной, часы золотыми, стрелки тоже. Пришлось напрячься, чтобы среди этой роскоши разглядеть время. Три часа. Прошло три часа! И пока он ни на дюйм не приблизился к своей цели – встрече с Лордами. Но отец предупреждал.
“ – Придется подождать. Имей в виду. Меррон любит такое.
– Какое?
– Показать, кто в доме хозяин. Высокомерный жирный ублюдок.
– Но они выслушают нас?
– Куда они денутся. В конце концов, я тоже – лорд!”.
Лорд, да не “тоже”, злорадно подумал Брендан. Когда-то давно Каллананы на самом деле были равными. Меллон, Калланан, Брэгг, Холлик. Четыре богатейших и влиятельнейших семьи города. Столпы, светочи и мудрые покровители, как писала пресса. Но годы шли и четвертый “столп” начал сдавать. Сначала отец Брендана вложился в пневматическую почту и прогорел. Потом начал играть (и много проигрывать), потом пить. В итоге у него остались несколько заводов и фабрик, но с состоянием остальной троицы это было уже не сравнить. Формально считалось, что лордов все еще четверо, но все-то знали…
– Сэр, вас приглашают в кабинет.
Брендан сидел, уставившись в паркет. Черные туфли с позолоченными пряжками (сколько золота у этого Меррона?), стоящие по стойке “смирно”, терпеливо ждали, пока он поднимет глаза. Лакей. Рубашка и ливрея едва ли не дороже, чем весь мой костюм, подумал он рассеянно и встал. Мимо затихшего на антракт оркестра, мимо вонючих туалета и сигарной комнаты, дальше вглубь, по широкому коридору с газовыми лампами на стенах до высоченной резной двери. Сейчас или никогда. Не налажай, Брендан, приказал он себе, другой возможности не будет.
– Мистер Брендан Калланан, – представил лакей и исчез.
В комнате царил полумрак. В центре, за гигантским дубовым столом восседал сам лорд Меррон, жирный, вальяжный, с раскрасневшимся от виски и танцев лицом, со своей вечной сигарой. Слева от него на софе, прямой как палка – лорд Холлик. Невысокий, худой, с вытянутым лицом и бегающими руками и глазами. И большая, лысая и неподвижная вишенка на этом властном торте – лорд Брэгг, темная мускулистая громадина на стуле справа. Хищники, подумал Брендан. Сытые, уверенные в себе хищники. Лениво разглядывают случайно забредшую на их поляну мышку и размышляют, съесть её или поиграть. А потом съесть.
Отец уже был здесь, в кресле напротив стола. Именно напротив, не рядом. Брендан оглянулся – больше кресел или стульев в кабинете не было. То есть ему сидеть вообще не полагалось. Символично. Те, кто готовили встречу (люди Меррона) не даром ели свой хлеб и понимали значение таких маленьких иерархических знаков. В конце концов, кто они такие? Престарелый лорд, теряющий остатки власти и его сын-неудачник, которому даже собственный отец не доверяет вести бизнес.
