Читать книгу: «Остаться Драконом», страница 6

С уборкой закончили уже ближе к полуночи. Семья отправилась спать, а Фред остался за стойкой с рюмкой виски – прийти в себя. Он долго сидел в полутемном помещении, глядя в стол, и о чем-то думал. Потом негромко выругался, выпил, вздохнул и пошел в подсобку за лестницей.

Кряхтя и чертыхаясь он вытащил ее на крыльцо и приставил к стене прямо под вывеской. Огляделся – на улице никого не было. Фред с трудом поднялся по ступеньками и несколько минут вплотную рассматривал деревянную табличку с поблекшим от времени Драконом, выпрыгивающим из воды. Он попытался вспомнить, сколько лет она тут висит. Тридцать? Тридцать пять? Вывеска точно появилась раньше, чем он обзавелся женой и детьми. Сколько он себя помнил, она всегда была тут. Фред еще раз вздохнул и начал снимать с металлической перекладины цепи, на которых висела табличка.

– Это неправильно, отец, – раздался голос. Уильямсон вздрогнул от неожиданности и посмотрел вниз. Под лестницей стоял Генри.

– Спать иди, – пробурчал Фред. – Сам разберусь. – Он справился с одной цепью и теперь табличка, раскачиваясь, висела на другой.

– Неправильно, – грустно повторил Генри, помедлил немного и ушел в дом. Фред ухватился за оставшуюся цепь, поднатужился и снял ее с перекладины. Табличка оказалась неожиданно тяжелой, звенья выскользнули из пальцев и вывеска грохнулась на мостовую, треснув пополам. Трещина прошла снизу доверху через весь рисунок и казалось, что прежде добродушная морда дракона теперь сердито скалится.

Глава 20. Как Дракон

– … Брэгг снова увеличил рабочий день в шахтах на полчаса, оплату, конечно, оставил прежнюю. Прорабатываем несколько вариантов акций, но пока на паузе, как и говорил Ворон. Взносов в этом месяце собрали немного меньше, связано это…

Голос Башни отдавался эхом в почти пустом помещении. Комната, в которой на регулярную встречу собрался штаб Сопротивления, судя по всему, раньше была спальней. На полу остался большой прямоугольник не затертых досок от некогда стоявшей тут кровати, а на стенах с осыпающейся штукатуркой то тут, то там попадались гравюры без рамок с едва различимыми пейзажами и портретами. Стекол в окнах давно не было, и со своего места Джесс видела несколько таких же заброшенных домов.

Было темно и в трясущемся свете стоящей на полу свечи она с трудом различала лица всех собравшихся. Вот Ворон, на перевернутом и сломанном старом комоде, в кепке, надвинутой на глаза, задумчиво смотрит на пламя свечи. Рядом с ним стоит неподвижной тенью Башня, его лица Джесс не видит в темноте. Слева от нее прямо на полу примостился Барри Гиттинс, парень примерно её возраста, отвечающий в организации, как и она, за “активные действия” – саботажи на предприятиях лордов. Справа на перевернутом ведре сидит Питер Левин, пожилой мужчина, специализирующийся на забастовках и митингах. Еще пятеро, ближе к стенам, в темноте – главные по районам, отвечающие за деятельность Сопротивления в разных частях города.

Она слушала Башню вполуха, думая о своём. После встречи с Найджелом она постоянно прокручивала в голове фрагменты их последних встреч, пытаясь понять, в какой момент всё пошло кувырком. И старые разногласия и недомолвки привели к разрыву. После взрыва на заводе?

“ – Это ваши?”

Или позже, после визита Калланана?

“ – У вас, вроде, за двадцать лет нет особых успехов, не так ли?”

“ –  Для тебя существует только твоё Сопротивление!”

Или вчера, когда он решил, что может поставить её перед таким выбором?

“ – Выбирай, Джесс. Здесь и сейчас. Я или Сопротивление.”

Башня, тем временем добрался до событий в “Водяном драконе”.

– … пострадали пятеро наших. В том числе Бобби Дэвис. Они сейчас в камерах в…

Она не спала всю ночь, пытаясь разобраться в себе. Последние дни стали настоящим кошмаром. Взрыв, разногласия с отцом, истерика в городе, разрыв с Найджелом – всё стало настолько сложным, что порой она уже не была уверена в собственной правоте. Она понимала, что запуталась в своих и чужих чувствах; в том, что от неё ждут другие и чего она сама хочет, в том, что она считает правильным и что считают правильным другие. Она устала настолько, что всё, чего ей хотелось, это отдохнуть. Лечь спать на сотни лет в темноте и тишине и ничего не видеть и не слышать. Как Дракон на дне озера.

– …пьяная драка. Ничего не предпринимаем, – услышала она голос Ворона. – Держимся первоначального плана.

Как Дракон. Дракон, который никогда не бросал город в беде. Который жертвовал собой ради людей. Она уцепилась за эту мысль, как за соломинку.       Она не может позволить себе эти сопли. Только не сейчас. Кто-то должен что-то сделать. Если остальные не хотят – это сделает она. Она будет сильной. Она спасет свой город. Как Дракон.

– Я не согласна! – услышала она свой голос. Неожиданно громкий и уверенный.

Все изумленно уставились на неё. Спорить с Вороном – человеком, создавшим Сопротивление и двадцать лет возглавляющем его? Спорить с собственным отцом в присутствии штаба? Она и сама была немного ошарашена, но отступать было поздно. Все, что произошло в городе за последнее время, казалось ей предвестием чего-то страшного, чего-то смертельно опасного, что уже маячило на горизонте.

– Я не согласна с тем, что мы отсиживаемся в кустах!  – выпалила она. – Я не понимаю, как вы все можете спокойно тут сидеть, когда… Неужели вы не видите, что происходит? В городе люди доносят и нападают друг на друга! Нас взрывают и арестовывают! В газете нас называют террористами и собираются уничтожить! Что вам еще надо, чтобы начать делать хоть что-то?!

– Джесс…, – укоризненно протянул Башня, но Ворон остановил его движением руки.

– И что же ты предлагаешь? – спросил он, глядя на Джесс.

– Сколько у нас людей? – спросила она Башню. – Людей, готовых взяться за оружие?

Он вопросительно посмотрел на Ворона, тот кивнул.

– Человек пятьсот, может быть, тысяча, – поразмыслив, ответил Башня.

– Сможем их всех вооружить? – спросила Джесс теперь уже Барри. Тот задумался.

– Палками, дубинками, – легко, – наконец ответил тот. – Мы же все на заводах работаем. Что-то более серьезное сложнее, но можно подумать.

– Вооружить всех наших, – отчеканила Джесс. – Вывести на улицы патрули и отряды. Арестованных освободить, доносчиков и провокаторов прилюдно наказать. И если лорды только посмеют к нам сунуться – уничтожить их  всех.

Все, раскрыв рты, смотрели на неё.

– Это же война, Джесс, – наконец выговорил Питер. – Лорды это так не оставят.

– Я объяснял тебе уже, Джесс, – медленно заговорил Ворон. – Сопротивление строилось на идеологии ненасилия.

– Значит, пришла пора менять идеологию! – запальчиво выкрикнула она. – Иначе нас просто уничтожат!

– Или мы сами дадим им повод для этого, – подал голос Башня.

– Этого не будет, Джесс, – мягко, но непреклонно сказал Ворон. – Я не позволю этому произойти.

“Да, папа, – подумала она. – Ты не позволишь. Ты очень принципиальный человек. И не отступишь от своих принципов, даже под угрозой уничтожения Сопротивления. Или всего города”.

– Я требую голосования, – сказала она.

– Голосования? – изумленно спросил Башня.

– Да! Как член штаба я имею право поставить вопрос на голосование.

Питер заерзал на своем ведре.

– Друзья, нам на самом деле надо заходить так далеко? Неужели мы не можем решить все…

– Все в порядке, Питер, – успокоил его Ворон. – Джесс абсолютно права – она может поставить вопрос на голосование. Давайте голосовать. С тебя и начнем, Питер.

Пожилой мужчина удивленно оглядел всех, как бы не веря в то, что это происходит на самом деле.

– Джесс, – наконец сказал он. – Я понимаю твою обеспокоенность, но война… Прости, я против.

– Хорошо, Питер, – сказал Ворон и посмотрел на Барри. – Твоя очередь.

– Я за, – сразу ответил тот. – Мне тоже не нравится, что мы ничего не делаем. Да и давно хочется хорошенько дать лордам по их зажравшимся задницам.

– Принято, – кивнул Ворон. – Башня?

– Против, – коротко ответил тот. Все подождали продолжения, но Башня больше ничего не сказал.

– Стив? – обратился Ворон к одному из районных.

– Поддерживаю, – отозвался тот. – Мне не нравится война, но лорды совсем обнаглели.

– Даррен?

– Аналогично.

Оставшиеся трое районных командиров проголосовали против.

– Шесть против четырех, Джесс, – подвел итог Ворон. – На этом все?

Она ничего не ответила, опустив голову и глядя в трясущийся огонек свечи.

– На этом и закончим, – сказал Ворон. – Расходимся по одному. Следующая встреча через неделю, место и время сообщу отдельно.

Джесс вышла вместе со всеми, изо всех сил стараясь выглядеть расстроенной. Она знала, что отец откажет, знала заранее. И то, что проиграет голосование, тоже. Все это она устроила лишь для одного – узнать, есть ли у неё единомышленники и сторонники в штабе. Оказалось, что их как минимум трое. Этого было достаточно. Достаточно для того, чтобы начать создавать собственное Сопротивление.

Часть 4. Начало

Глава 21. Гений инженерного дела

– Бессмыслица какая-то, – в очередной раз сказал Найджел и в отчаянии посмотрел на машину. – Полная бессмыслица.

Он стоял перед двухметровым механизмом, похожим на открытый металлический шкаф с сотнями шестеренок, колесиков и валов. Найджел подошел к торцу машины, где был смонтирован печатный механизм, и вытащил из лотка с кипой бумаги очередную партию листов. Он бегло глянул в них, выругался и положил на соседний стол, где взъерошенный и невыспавшийся Брендан, заваленный горами бумаг, пытался разобраться, какие данные выдает им машина.

Они потратили почти месяц на то, чтобы досконально, деталь за деталью, собрать механизм, описанный в дневнике отца Найджела. Они работали днями и ночами, без перерывов и отдыха и требовали того же от сотрудников. Но то, что у них в итоге получилось, не было Вычислителем. Это была обычная счетная машина, каких уже существовали сотни. Даже хуже того – у них получилась сломанная счетная машина. Механизм мог делать только одно – составлять две математические таблицы. Одни и те же две огромные математические таблицы с тысячами рядов цифр.

Брендан посмотрел листы, принесенные Найджелом и обреченно покачал головой.

– Те же самые таблицы, – сказал он. – Один в один.

– Такие же бессмысленные, как и сама машина, – отозвался Найджел. – У тебя не появилось идей, о чем они?

– Не единой, – ответил Брендан. – Это не инженерные, не логарифмические, не навигационные и не астрономические таблицы. Я даже сравнил их с таблицами приливов – нет, не то.

– Получается, это просто набор цифр, – подытожил Найджел. – Который нам ничего не даёт.

Он со злостью посмотрел на механизм. Это и есть “технологическая революция” и “великое изобретение”? Бесполезная груда металла. Сопротивление и Джесс будут в восторге, со злостью подумал он. Он сделал для лордов гигантский неработающий калькулятор. Гений инженерного дела. Родоначальник сломанных счетных машин.

– Может, мы всё-же собрали её как-то не так? – без особой надежды спросил Брендан. – Перепутали пару элементов?

– Я проверил десять раз, – ответил Найджел. – Каждую строчку и каждую деталь. Это именно та машина, которую описал отец.

Зачем он это сделал? Зачем делать подробную и точную схему создания груды мусора? Или ЭТО он считал Вычислителем? Получается, что отец был полнейшим бездарем (что не вязалось со всем, что он о нём знал), а Брендан врал. И никакого Вычислителя он в юности не помогал строить.

– Это хоть похоже на то, что вы с отцом собрали тогда? – спросил Найджел Брендана, снова уткнувшегося в таблицы.

– Нет, – ответил он. – Тот механизм был гораздо больше. И работал.

Может, всё-таки врет? Какой-то хитроумный план, чтобы… Чтобы что? Потратить кучу времени и денег, чтобы заставить его, Найджела, построить неработающую счетную машину? А может, это всё дело рук Сопротивления? Внедрили своих людей в мастерскую, подменяют детали, чтобы механизм не работал. Звучало безумно, но проверить не мешает.

Брендан посмотрел на часы, попрощался и ушел спать. Найджел снова начал изучать таблицы, пытаясь найти в них смысл. В дверь постучали. Найджел что-то невнятно пробормотал в ответ и на пороге показался Дриббл, которого он взял в мастерскую механиком. Не то, чтобы он был очень хорошим специалистом, но Найджел ему доверял. С этого момента обожание Дриббла достигло запредельных высот и он наотрез отказывался называть Найджела иначе как “мистер Холден”.

– Мистер Холден, – сказал он, стеснительно улыбаясь, – уже десять часов. Я зашел спросить, не надо ли вам чего?

Все в мастерской привыкли, что Найджел засиживался на работе допоздна, поэтому уходили, не прощаясь, чтобы не беспокоить его. Дриббл же каждый вечер неизменно заходил предложить помощь но, как казалось Найджелу, настоящей причиной было проверить, все ли в порядке с начальником.

– Найджел, – машинально поправил Найджел. – Спасибо, Дриббл, ничего не надо. Иди домой, отдыхай.

Дриббл согласно кивнул, но не сдвинулся с места.

– Все обязательно получится, мистер Холден, – так же застенчиво сказал он. – Мы с ребятами очень в вас верим.

Но Найджел уже не слышал его. Он вернулся к таблицам. Дриббл попятился к выходу и вышел, осторожно закрыв за собой дверь.

Глава 22. Отлаженный механизм

Главного редактора “Городских хроник” звали мистером Крипером и он очень старался. Последние пятнадцать минут он произносил пространную и сбивчивую речь, в которой успел несколько раз поклясться в вечной верности идеалам города, проклясть Сопротивление и “деструктивную идеологию” Дракона и пообещать “всеобъемлющую поддержку” деловым кругам (лордам) со стороны “независимого журналистского сообщества” (самого Крипера).

А старался Крипер потому что до смерти боялся. Боялся лорда Калланана, молчаливо сидящего за своим огромным дубовым столом. Боялся Брендана, наблюдающего за ним из кресла у стены. Боялся Сопротивления, мэра, полиции, даже горожан. Он ёрзал на стуле, потел, постоянно убирал с рябого лба падающие жидкие волосики и перескакивал с патетических восклицаний на трагический шёпот.

Трусливый и тупой. Идеально, думал Брендан, рассматривая Крипера. Предать мозгов не хватит, а если и хватит – не сделает из страха. И пока “Хроники” отлично выполняли свою роль – разделяли горожан и настраивали их против Сопротивления. Но Брендану этого было мало. Поэтому он и позвал сегодня Крипера в отцовский кабинет.

– Ну что же, мистер Крипер, – важно произнёс Брендан, когда редактор наконец иссяк. – Мы очень рады, что вы полностью разделяете интересы общества в этой непростой ситуации. Надеюсь, что и в дальнейшем ваше издание будет служить городу и его обитателям.

– Нисколько не сомневайтесь, мистер Калланан, – торопливо вставил Крипер. – Все наши усилия направлены только на это.

– … А также, – продолжил Брендан, как будто не заметив слов собеседника, – мы, я имею в виду и моего отца и других представителей бизнес-сообщества, рассчитываем на ваше издание и на вас лично в деле просвещения горожан.

Крипер схватывал на лету. Недаром он был главредом уже пару десятилетий и пережил на своём посту несколько мэров.

– Мы готовим серию публикаций о тлетворном влиянии идеологии Дракона на умы горожан! – почти выкрикнул он. – А так же регулярно рассказываем нашим читателям о том, как Сопротивление годами разрушает наш прекрасный город!

Брендан великодушно кивнул.

– Это в высшей степени похвально, мистер Крипер, – сказал он. – Но меня, признаюсь, несколько расстраивает, что “Городские хроники” рассматривают жителей города как… скажем, пассивных наблюдателей.

Крипер весь превратился во внимание и даже наклонился в сторону Брендана.

– Ведь общеизвестно, – вдохновенно продолжил Брендан, – что наш город был построен активными людьми. Которые не стеснялись высказывать своё мнение, а если надо – и непосредственно влиять на ситуацию. Так сказать, не боялись замарать руки, если этого требовали интересы города. И я думаю, наш общий долг – не подвести великих предков. Вы меня понимаете?

– Прекрасно понимаю, мистер Калланан, – резво откликнулся Крипер. – Активные люди. Не бояться замарать руки. Великолепно сказано, мистер Калланан. Я непременно прослежу, чтобы эта мысль была отражена в наших публикациях.

– С вами приятно иметь дело, мистер Крипер, – улыбнулся Брендан. – Понимаю, что у вас масса работы, поэтому не смею задерживать.

Он поднялся и пожал мокрую ладошку подскочившего со стула главного редактора. Крипер поклонился в сторону лорда Калланана, который великодушно кивнул в ответ и, бормоча благодарности, бочком выскользнул за дверь.

– Какой мерзкий тип, – произнес лорд Калланан.

– Абсолютно, – согласился Брендан. – Но полезный.

Он в возбуждении прошелся по кабинету. Всё работало как отлично отлаженный механизм. У Найджела были некоторые проблемы с Вычислителем, но он верил, что их можно решить. В целом план реализовывался. Шестеренки вращались, щелкали переключатели, колесики крутились и проворачивали тяжелые валы. И в центре всего это был он, Брендан Калланан. Он управлял городом как гигантской машиной и реализовывал свой план. Как тебе такой неудачник, отец? Он украдкой взглянул на лорда, погруженного в свои мысли. Зачем он вообще здесь? Толку от него всё равно не было. Думает, что так может контролировать меня? В таком случае очень скоро его ждёт большое разочарование.

– Шеф Роули, – доложил лакей, и Брендан вернулся на своё место у стены. Пусть отец еще какое-то время думает, что управляет всем. Лорд Калланан кивнул и слуга впустил в кабинет следующего визитёра.

Роули был тут не впервые и ему не было нужды уверять Брендана и лорда в своей верности. Это было очевидно. Шеф полиции знал своё место и никогда не доставлял неприятностей. Здесь он был для того, чтобы отчитаться о проделанной работе и получить новые указания. И новый конверт с деньгами.

Толстяк коротко, по-военному, рассказал о ситуации. Взрыв на заводе расследуется, но, к его, Роули, сожалению, ресурсов полиции пока не достаточно, чтобы найти виновных. Среди добропорядочных граждан нарастает недовольство экстремистской идеологией Дракона и деятельностью Сопротивления. Правоохранительные органы тщательнейшим образом проверяют все сообщения, поступающие от обеспокоенных горожан. В таверне “Водяной дракон” произошла драка сторонников и противников Сопротивления. Все участники задержаны, оштрафованы и скоро будут отпущены…

– Все? – вмешался в его монолог Брендан.

Роули запнулся.

– Да, мистер Калланан, все. Считаете это…

– Я безусловно доверяю вашему опыту, шеф Роули, – вежливо сказал Брендан. – Просто мне показалось на секунду, что мы ставим знак равенства между сторонниками террористической организации и добропорядочными гражданами.

– Никак нет, мистер Калланан, – бросился оправдываться полицейский, – просто я полагал, что если все задержанные обвиняются в одном правонарушении, то и…

– Конечно, вам виднее, шеф, – снова бесцеремонно прервал его Брендан. – Но мне кажется, что в любой драке бывают зачинщики и пострадавшие, не так ли?

Но Роули уже и сам допёр, что он него требуется.

– Вы правы, мистер Калланан, – с готовностью сказал он. – В отношении сторонников Сопротивления необходимо более тщательное и долгое разбирательство.

– Безусловно, – отозвался Брендан. – Было бы неразумно тратить ресурсы полиции на противодействие порядочным гражданам. Они лишь искренне пытаются выполнить свой долг и защитить наш город от вредоносной идеологии. Обязанность любого патриота – не мешать им, а активно помогать. А наша славная полиция, в которой, я абсолютно убеждён, нет непатриотично настроенных граждан, должна не только содействовать таким горожанам, но и вести за собой. Быть маяком, так сказать.

Роули активно закивал, соглашаясь.

Брендан поднялся. Полицейский последовал его примеру.

– Шеф Роули, – торжественно сказал Брендан, протягивая ему руку. – Я убеждён, что наш город находится в полной безопасности, пока полицейским управлением руководите вы. Как всегда, был рад нашей встрече.

Другой рукой он протянул Роули плотно набитый конверт, который моментально исчез где-то в кителе шефа полиции. Потом полицейский схватил ладонь Брендана и энергично её встряхнул. Последовал поклон в сторону стола и шеф направился к выходу.

– Я думаю, это плохая идея, – произнес старый лорд, когда дверь за Роули закрылась.

– Ты о чем? – не понял Брендан.

– Задерживать обычных пьяниц из бара. Наша цель – Сопротивление. Зачем тратить время на мелких дебоширов?

– Для Сопротивления нет мелких дебоширов, – ответил Брендан. – Они вступятся за них.

– Не уверен, – пробурчал старик.

– А я уверен, отец, – с вызовом сказал Брендан.

Лорд Калланан с сомнением посмотрел на него, но ничего не ответил. Брендан повернулся и пошёл к двери. Он ликовал. Это был первый случай, когда он возразил отцу. Впервые ослушался. И лорду Калланану, великому лорду Калланану, ничего не оставалось, как согласиться с ним. Всё на самом деле шло как нельзя лучше.

Глава 23. Две шеренги

– Отпускай! Отпускай!

Люди скандировали возле полицейского участка уже почти час, но к ним до сих пор никто так и не вышел. Лил дождь и большинство митингующих, включая Джесс, были в длинных до земли плащах. Всего собралось около двадцати человек – все, кого Джесс и Барри Гиттинс успели привлечь за три недели, минувшие со дня голосования в Сопротивлении. Сам Барри согласился перейти на её сторону сразу, почти не слушая объяснений.

Некоторых, в основном давних и опытных участников Сопротивления, как например, Стива и Даррена, пришлось убеждать. Не все были готовы пойти против Ворона, чьё мнение всегда казалось единственно верным и правильным. Но бездействовать, когда на них натравливали весь город, им нравилось еще меньше. А Тедди и неразлучная троица Джо, Иэн и Крис пошли бы за Джесс куда угодно, поэтому согласились, не раздумывая.

Она знала, что придут и другие. Особенно после сегодняшнего дня. Когда они покажут всем, что не собираются больше сидеть сложа руки и бросать своих в беде.

– Как думаешь, разгонять будут? – спросил её Барри, не поворачивая головы. Его лицо скрывал капюшон, по которому потоками стекала вода.

– Пусть попробуют, – зло ответила она. – Мы к этому готовы.

Скрипнула дверь и на крыльце участка появились шеф Роули и его помощник Робинсон. Люди оживились и стали скандировать громче. Джесс начала протискиваться вперед через мокрые плащи. Роули проорал, пытаясь перекричать толпу:

– Немедленно разойтись!

– Отпускай! Отпускай!

Джесс выбралась из толпы и остановилась в пяти метрах от шефа.

– Почему отпустили не всех, Роули? – закричала она так, чтобы слышали все.

– Вас это не касается, – надменно ответил тот, смерив Джесс презрительным взглядом. – А ты вообще кто такая?

– Вы отпустили только тех, кто за лордов! – еще громче закричала Джесс, проигнорировав его вопрос. – В драке участвовали все! Почему остальные ещё за решёткой?!

– Ах ты, соплячка, – возмутился Роули. – Ещё полицию будешь учить?

И не дожидаясь ответа, снова завопил во всё горло:

– Всем немедленно разойтись! Ваша акция незаконна!

– А какие акции законны, Роули? – спокойно спросил кто-то из толпы. – Которые вы сами же и организовываете?

В толпе засмеялись. “Молодец, Даррен, – подумала Джесс. – Так ему!”

– Нет, те, которые хозяева разрешают проводить, – подхватил кто-то сзади неё.

– Эй, Роули, за сколько ты стал шестёркой лордов? – закричал чей-то молодой голос. Смех стал громче.

Роули побагровел.

– Это она! – он показал пальцем на Джесс. – Это она всё это устроила! Робинсон, взять её!

Суперинтендант послушно подскочил к Джесс и схватил её за руку. В толпе зашумели. Джесс попыталась выдернуть руку, но полицейский начал выкручивать её за спину. Боль была адской. Джесс вскрикнула и согнулась пополам. Краем глаза она уловила какое-то быстрое движение сбоку и услышала глухой звук удара. Она выпрямилась и увидела сидящего на заднице на земле ошарашенного Робинсона с окровавленным лицом. Рядом с ней стоял невозмутимый Барри и заботливо придерживал её за плечи.

– Нападение на полицейского! – Роули задохнулся от негодования. – Я вас всех посажу!

После этого он, не сводя глаз с стоящих перед ним людей, попятился к двери и исчез в участке. Робинсон поднялся с земли и, ни на кого не глядя, последовал за ним. Сразу же после этого на улицу один за одним начали выбегать и строиться в шеренгу полисмены с дубинками в руках. Джесс насчитала двадцать три человека. “Больше, чем нас”, – подумала она и повернулась к Барри.

– Сейчас.

Они сделали несколько шагов назад, оказавшись снова среди протестующих. Барри распахнул плащ и вытащил из под него тяжелую дубинку. Все вокруг последовали его примеру и достали заранее приготовленные палки, трубы или большие гаечные ключи. Теперь они стояли двумя шеренгами друг напротив друга. В плащах, с оружием наперевес, под проливным дождём.

На крыльце снова появился Роули. Стоя за спинами своих полисменов, он осмелел.

– Так вот, значит, что это, – торжествующе заявил он. – Вооруженный мятеж! Вы все – бунтовщики! Вас всех ждёт тюрьма!

Ему никто не ответил. Джесс до боли в пальцах сжимала в руке дубинку и, через дождь рассматривая полицейских перед собой, хладнокровно выбирала себе цель. Этот с усиками? Или этот, толстый, со свирепым лицом?

– Арестовать их всех! – скомандовал Роули и полицейские побежали на них.

Джесс увидела, как на неё, замахиваясь, несется тот, с усиками. Она увернулась, спасая голову от удара и получила дубинкой по плечу (которое сразу онемело). Она, не прицеливаясь, отмахнулась рукой с палкой и попала во что-то мягкое. “Ах ты, сука!”, – заорал полицейский и замахнулся второй раз, целясь ей по спине. В этот момент из мешанины тел справа вылетел с перекошенным лицом Иэн и в прыжке ударил усатого ногой в живот. Они сцепились, повалившись на мокрую землю, а Джесс, откинув капюшон, быстро огляделась.

Шеренги разбились на небольшие кучки. Вот возле крыльца двое полицейских избивают палками кого-то, лежащего на земле. К ним подбегает Стив, и ухватив за плащ одного из них, отбрасывает в сторону, а потом бросается на второго. Вот в паре метров от неё Крис и тот толстый полисмен, которого она видела раньше, потеряв, видимо, свои дубинки, остервенело дубасят друг друга кулаками. Дальше кто-то спиной к ней сидел верхом на лежащем в луже полицейском и пытался вырвать из его рук дубинку. Отовсюду неслась ругань, крики и чавкающие мокрые удары.

К ней подбежал Барри. Он тяжело дышал, но, судя по лицу, не пострадал.

– Джесс, нам лучше уйти! Их больше, много наших пострадало.

Она скрипнула зубами. Глупо было уходить вот так, не добившись своего. Не освободив людей. Она посмотрела на крыльцо – там всё ещё стоял Роули, и на лице его было написано совсем не торжество от победы. Скорее ужас. Она оглядела поле боя – на земле лежали, постанывая, как минимум с десяток полицейских. Она решила, что проигрышем такой итог назвать нельзя и кивнула Барри, соглашаясь.

– Забираем наших и уходим.

Она подошла к кому-то на земле (это оказался Джо) и помогла ему подняться. У Джо было разбито лицо и вывихнута нога, но он всё же не выпустил из рук дубинку и пытался убедить Джесс, что еще готов драться. Не слушая, она обняла его и повела прочь от полицейского участка. Вместе с ней уходили и остальные. Кто-то шёл сам, кому-то помогали идти, а кого-то пришлось нести на руках. Джесс оглянулась. Их никто не преследовал. Побитые полицейские, как и они, уносили раненых и с трудом ковыляли к крыльцу.

Они прошли всего несколько метров, когда Джесс догнал Барри. Он остановился перед ней, ничего не говоря, но она сразу поняла – случилось что-то ужасное.

– Иэн, – сказал Барри охрипшим голосом и замолчал. – Джесс, Иэн, он… Не дышит. Они убили его, Джесс.

Она стояла, всё ещё обнимая Джо, и смотрела на Барри, пытаясь осознать сказанное. Потом поняла и почувствовала настоящее бешенство. Ей хотелось орать и крушить всё вокруг, невзирая на последствия. “Я уничтожу их, – подумала она. – Уничтожу всех. Чего бы мне это не стоило”. Рядом заплакал Джо.

Глава 24. Прогулка на свежем воздухе

Что-то больно впивалось в спину. Найджел заворочался и засунул под себя руку, пытаясь вытащить это что-то. Не сразу справившись, он с недоумением уставился на большую медную шестеренку, пытаясь понять, как она оказалась в его постели.

Потом окончательно проснулся, огляделся и понял, что он не в постели и даже не дома. А на полу сборочного цеха мастерской Каллананов и вокруг него лежат сотни деталей Счетной машины. Сама она тоже была тут, разобранная примерно наполовину. Уже посреди ночи, вспомнил Найджел, он решил полностью разобрать механизм, чтобы найти ошибку в инструкции отца. Видимо, где-то в середине процесса он и уснул там, где сидел.

Последние несколько дней (неделю? больше? он точно не помнил) Найджел почти не отходил от машины. Он выучил наизусть записи отца, сотни раз просмотрел вдоль и поперек загадочные таблицы Счетной машины, проверил до миллиметра каждую её деталь, но так и не понял, где допустил ошибку. Он почти перестал спать, ел только то, что ему приносил жалостливый Дриббл и ни разу не вышел за пределы мастерской. Его старались не беспокоить. Брендан, посидев с ним полдня, исчез, сославшись на какие-то важные дела. Дриббл появлялся лишь пару раз в день. Поэтому у Найджела появилась привычка разговаривать с самим собой. И с машиной.

– Ну, и что мы будем с тобой делать? – спросил он её, с трудом поднимаясь на ноги. Спина отозвалась глухой болью и его слегка пошатнуло.

Машина ничего не ответила. Найджел увидел на столе заботливо оставленный Дрибблом бутерброд и принялся машинально его жевать, не сводя глаз с механизма. Он готов был сдаться и это его злило. Яблоко от яблони упало очень далеко. Он не мог не то что превзойти отца, но даже повторить его работу. Почему нельзя было оставить инструкцию для машины, которая бы РАБОТАЛА?! Он потратил больше месяца, а в итоге получил лишь это. Он с отвращением оглядел разбросанные по полу детали. Идиот.

– Безнадежно бездарный идиот, – горько сказал он машине.

– Я бы так не утверждал, – раздался сзади голос. Найджел обернулся. Это бы Брендан. Бодрый, свежий и раздражающе веселый.

– Мне кажется, вы сгущаете краски, Найджел, – сказал он, с любопытством разглядывая полуразобранную машину и детали на полу. – Так и не нашли ответ?

– И никогда его не найду, – угрюмо ответил Найджел, жуя бутерброд. – Это невозможно. Нельзя найти ответ там, где его нет. Это просто бракованная машина.

Брендан подошел ближе и критически осмотрел его с головы до ног.

– Когда вы в последний раз нормально спали? – спросил он наконец. – И ели. И выходили на свежий воздух.