Читать книгу: «Любака – рождение из смерти», страница 3

Глава 5

Три гудка… Четыре… Пять…

На шестом я, наконец, услышала хриплый голос Дана на другом конце линии.

– Цера, какого хрена? Сейчас три часа но…

– Я нашла ее, – мертвым голосом оборвала я капитана.

В трубке повисло молчание.

– Где? – слава небесам, Дан не стал тратить время на пустые расспросы, – Скинь мне координаты смской, я сейчас соберу ребят.

– Хорошо.

Я нажала на отбой и, сфотографировав кусок карты с пометкой своего местоположения, отправила снимок капитану.

Бэт трусцой подбежал ко мне и преданно заглянул в глаза, ожидая похвалы. Конечности плохо слушались, но я все равно нашла в себе силы погладить пса и дать ему горсть заранее припасенного лакомства.

– Ты молодец, Бэт. Молодец… Мы нашли ее.

Только вот никакой радости от этой находки не было. Я знала, что девушка уже мертва и, взбираясь на скалу, заранее готовилась к тому, что там увижу.

Не помогло, черт возьми.

Такого я не видела еще ни разу за все годы обучения и работы. Тело было в ужасном состоянии…

Окоченевшая и совсем нагая, Алиса лежала на пропитанной кровью земле, и лишь длинные пряди светлых волос слегка прикрывали пожелтевшую кожу груди.

Но не это было самым ужасным…

Страшнее всего было смотреть на низ живота и бедра девушки. Они обуглились до черноты, а чрево выгорело почти до костей.

– Господи, кто мог сотворить такое…

Чтобы не смотреть на весь этот кошмар и хоть как-то отвлечься, я стала медленно водить фонариком по всей вершине скалы в попытке восстановить картину преступления.

Неподалеку от тела обнаружилось большое клетчатое покрывало и раскрытый туристический рюкзак с торчащей из него бутылкой шампанского. Рядом в беспорядке валялась разорванная женская одежда.

Ее никто не уводил из дома насильно, Алиса сама пришла на свидание к своему палачу. У нас не было и шанса найти ее живой. Ни в первый день, ни даже вероятно в первый час…

Отойдя подальше от места убийства, я обессилено опустилась на плоский валун, и подозвав Бэта, уткнулась лбом в его шею.

Не знаю сколько времени прошло до появления опергруппы, но когда кто-то заботливо набросил мне на плечи теплую куртку, я уже почти не чувствовала пальцев на руках и ногах.

– Ты совсем продрогла, – тихо произнес Дан, присаживаясь передо мной на корточки, – Хочешь, отведу тебя в машину?

Я отрицательно помотала головой.

– Почему не позвонила мне сразу?

– Не была до конца уверена в своей теории.

Дан тяжело вздохнул.

– Еще хоть раз сунешься куда-нибудь в одиночку, отправлю обратно в Мурманск, ясно?

На это я лишь едва слышно прошептала:

– Я была не одна…

Капитан перевел взгляд на Бэта и, недовольно покачав головой, повторил:

– Ты меня услышала.

Потом в мои заледеневшие пальцы ткнулась небольшая фляжка в кожаном чехле.

– Три больших глотка, – скомандовал Дан, – Быстро.

На дне металлического сосуда оказался коньяк. Достаточно крепкий, чтобы согреться, и совершенно бесполезный для блаженного забытия, которое было мне сейчас так необходимо.

– Можно тебя кое о чем попросить? – спросила я у Дана, после того как послушно выпила отмеренные три глотка, – Найди мне пару сигарет и зажигалку.

Мужчина удивленно приподнял брови но, тем не менее, без вопросов взялся выполнять мою просьбу. Он подозвал одного из коллег и представил его мне:

– Знакомься, Цера, это Игорь, следователь по нашему делу. Прикомандирован в Скальный аж из самой Москвы.

Лысоватый мужчина слегка за сорок, добродушно улыбнулся мне, склоняя голову в знак приветствия. Однако, несмотря на дружелюбный вид, в его взгляде читалась некая настороженность.

– Игорь, это Цера – наш кинолог. И судя по всему, она очень нуждается в порции ядовитого дыма, который разъест ее легкие и возможно вызовет рак. Поделишься?

Я изумленно поперхнулась от озвученных Даном перспектив, а следак лишь хрипло расхохотался в голос.

– Не пугайтесь, девушка. Просто у нашего капитана особое отношение к сигаретам. Я бы сказал – радикально негативное. Вот, держите…

Дан с нескрываемой неприязнью следил за тем, как я принимаю сигареты из рук следователя.

– Это самоубийство. Пусть и отсроченного действия, – выпалил он, и отошел на несколько шагов, когда я сделала первую затяжку.

Бэт последовал за ним. В своей ненависти к сигаретному дыму они были солидарны.

– Самоубийство, – легко согласился Игорь, – Такое же как в твоей фляге например. Вся наша жизнь, это путешествие в гости к смерти, Дан. Посмотри на нее…

Мужчина указал рукой на тело Алисы.

– Спортсменка, врач. Из вредных привычек разве что интернет-зависимость, как и у всей нынешней молодежи. И посмотри на меня, – он похлопал себя по животу, – Да половина моего рациона состоит из табака и домашнего самогона! Однако не моя тушка сейчас гниет на краю богом забытой скалы в богом забытом поселке.

– Судьба та еще дрянь, – задумчиво протянула я, туша окурок о землю, – И, как известно, пути ее неисповедимы.

Дан скривился, но так больше ничего и не сказав, отправился подгонять оперативников, искоса поглядывающих на нашу компанию.

Опергруппа до самого рассвета обследовала скалу и ближайшие окрестности в попытках найти хоть какие-то следы преступника. Но и в этот раз убийство было совершено “идеально” – ни единого намека на личность серийника.

– Все, мы закончили. Тело ребята отвезут уже без нас с тобой. Давай домой.

Я кивнула и, сбросив с плеч куртку, вернула ее владельцу.

– Не хочешь рассказать, как поняла где искать тело? – спросил Дан, когда мы уже ехали в сторону дома.

Подробно пересказав свою теорию с телескопом и свиданием, я задала капитану встречный вопрос:

– А ты не хочешь рассказать, почему тебя так триггерят сигареты?

– Не в этот раз, госпожа кинолог, – безрадостно хмыкнул он, – Для этого рассказа мне потребуется как минимум бутылка коньяка, а тебе не одна сигарета, которая как ты выразилась – “так сильно меня триггерит”.

Да… Похоже не у меня одной за душой немало грязных секретов.

– Ясно, намек поняла.

Вернувшись домой, я первым делом забралась под горячий душ, чтобы немного согреться и расслабиться. А потом из последних сил отмыла Бэта и рухнула в кровать, отключившись даже раньше, чем голова коснулась подушки.

Отведенные на сон четыре часа пролетели как один миг. Но, несмотря на абсолютно отвратительное состояние, я на свое удивление проснулась даже чуть раньше звонка будильника.

Завтрак прошел в уже знакомой пиццерии. Только вот сегодня источающая великолепный запах пепперони совсем не лезла мне в горло.

Чего не скажешь о Дане.

Он с аппетитом уплетал уже второй кусок пиццы, в то время как я уныло крутила в руках стакан с облепиховым чаем, совершенно не обращая внимания на свою порцию.

Похоже, капитан за полгода сумел-таки свыкнуться с видом изувеченных женских тел.

– Ты бы поела. Голодный обморок, это не самое приятное мероприятие, уж поверь мне.

– Я привыкну. Просто нужно время, – уклончиво ответила я.

Протерев салфеткой испачканные руки, Дан признался:

– Когда увидел первую жертву этого урода, чуть не заблевал весь морг. С того момента почти неделю не мог есть, но когда стал терять сознание, пришлось насилу впихивать в себя еду. Не совершай моих ошибок.

Он придвинул ко мне тарелку с пиццей.

– На самом деле довольно неплохо держишься. Если честно, я думал, что после этой ночи ты сама сбежишь из этой дыры.

Я скривила губы в едва заметной улыбке.

– Рад, что ошибся.

Скупая похвала Дана была на удивление приятной.

Кое-как проглотив половину куска, я завернула остатки в салфетку, пообещав капитану, что доем его в течение дня.

– Тогда поехали в участок. Игорь ждет от тебя подробный доклад о вчерашних действиях.

Несколько часов провозившись с устными и письменными отчетами, мы уладили все формальности и с чистой совестью отправились допрашивать близких жертв.

– Тебе не кажется, что мы что-то упускаем? – спросила я у Дана, когда мы выехали от родителей четвертой жертвы.

Время уже клонилось к вечеру но, к сожалению, пока нам не удалось найти ни единой зацепки.

– Что ты имеешь в виду?

– Должна быть хоть какая-то связь между убитыми. Этот серийник не похож на нестабильного психа. В его действиях нет импульсивности, и при этом присутствует некий ритуальный характер, о чем говорит этот чертов пепел. Сам собой напрашивается вывод о том, что жертв он должен искать по какому-то определенному признаку.

– Мы перерыли все что можно и нельзя, Цера. Переворошили все “грязное белье” девушек, но ничего… Возможно ему не так важна личность жертвы, как тот обряд, в который он превращает каждое убийство.

– Может и так, – скрепя сердце согласилась я, – Ладно, куда дальше?

Дан заглянул в лист с адресами родственников и друзей погибших.

– Давай попробуем заехать к сестре второй жертвы, она работает в больнице здесь неподалеку. И на сегодня с опросами все. Нужно еще в морг заехать, узнать у патологоанатома, что выяснилось по вскрытию Мельниковой. Он как раз на территории больницы.

Кивнув, я развернула машину в обратном направлении.

Больница выглядела довольно прилично для такого маленького поселения. Несколько обширных корпусов в свежей отделке, широкая парковка с машинами скорой помощи и даже небольшая черемуховая аллея с деревянными лавочками для отдыха.

Здесь была и поликлиника, и хирургичка и даже отдельный инфекционный корпус.

– Надо же… А у Скального неплохое финансирование, – удивленно отметила я, пока мы ждали сестру второй жертвы на крыльце приемного покоя.

Солнце давно скрылось за горизонтом и территорию больницы освещал лишь мягкий свет галогенных прожекторов. Периодически где-то вдали начинала выть сирена скорой помощи.

Я мысленно порадовалась тому, что оставила сегодня Бэта дома. Услышь он эти звуки, выл бы без остановки…

С явным удовольствием вдыхая сладкий черемуховый запах, Дан прикрыл глаза, и пробормотал:

– У исследовательского центра огромный штат сотрудников, плюс куча военных на всех территориях ЗАТО. Они не первый год живут здесь семьями и потому государство делает все, чтобы их жизнь здесь была комфортной. Для этого и была создана зона А2.

– Как это? – не поняла я.

– Изначально на этих землях не было никаких поселений, – пояснил капитан, – В пятидесятых годах здесь образовался провал, в котором ученые нашли неизвестный ранее вид минерала. Власти не долго думая образовали ЗАТО и начали отстраивать исследовательский поселок, разделив его на три зоны. А1 охватывает пропускной пункт и прилегающие территории в зоне пяти километров, А2 – жилые дома и объекты социальной инфраструктуры, включающие в себя администрацию, школу, больницу, магазины, полицейский участок и даже детский сад. Ну и зона А3 – это непосредственно сам исследовательский центр. Чтобы обеспечить жизнь поселку и нормальные условия рабочим, пришлось привлекать людей со стороны, заключая с ними договор о неразглашении. Так с годами исследовательский лагерь из трехсот научных сотрудников и двухсот военных превратился в закрытый поселок городского типа с населением в четыре тысячи человек.

– Как гласит официальная версия, да? – не смогла не съязвить я.

Дан неопределенно мотнул головой. Он упорно отказывался обсуждать со мной тайны этого поселка.

Когда молчание стало более чем неловким, двери приемного покоя распахнулись и нам навстречу вышла молодая женщина в медицинском халате и голубых кроксах.

– Здравствуйте, это вы звонили по поводу Оксаны?

Она встала рядом со мной, облокотившись спиной о металлические перила.

– Добрый вечер, Евгения. У следствия появилась новая информация по делу вашей сестры, и соответственно возникли дополнительные вопросы.

Женщина казалась уставшей. Рыжие волосы, собранные в небрежный пучок, выглядели как небольшое гнездо, а в глазах при упоминании сестры отразилась глухая тоска.

Бессильно сгорбившись, она с тихим стоном потерла лицо ладонями, и с надеждой в голосе прошептала:

– Боже, скажите, что вы нашли его…

– К сожалению, нет, – разочаровала я, – Но в деле определенно есть подвижки. Скажите, вы незадолго до смерти не замечали у сестры каких-нибудь украшений из дерева? Или может быть, она принимала подарки от какого-нибудь мужчины?

Евгения нахмурилась.

– Про мужчину не знаю, но за неделю до того как обнаружили тело, я видела на ней браслет из круглых деревянных бусин. На четки чем-то похож.

Мы с Даном взволнованно переглянулись.

– Я еще удивилась, что она надела такую дешевую безделушку. Раньше Оксана носила только белое золото.

– А вы не интересовались, откуда у нее появился этот браслет?

– Нет, – женщина покачала головой, – Мы с ней не особо общались в последнее время. Да и виделись только, когда сестра приходила сдавать донорскую кровь. Поэтому я мало что знаю о жизни Оксаны. Вы лучше спросите у ее парня.

– Он, к сожалению, отказывается общаться со следствием, – сказал Дан, – Знаю, вас уже спрашивали об этом ранее, но пожалуйста, постарайтесь вспомнить, может быть у Оксаны была особо близкая подруга, которой она доверяла свои секреты?

– Я не знаю. Говорю же, у нас были довольно натянутые отношения…

– Ясно. В любом случае спасибо, вы дали нам важную информацию. Больше не смеем задерживать.

Мы уже начали спускаться с крыльца, как сестра Оксаны вдруг воскликнула:

– Постойте! Не знаю, поможет это как-то или нет, но в детстве и подростковом возрасте, когда мы еще жили вместе, сестра регулярно вела дневники, пряча их от родителей.

Остановившись, Дан вкрадчиво поинтересовался:

– Вы же не могли не знать, куда Оксана их прячет, верно?

Евгения горько усмехнулась.

– У сестры всегда было плохо с воображением. В родительском доме ее единственным тайником неизменно оставалась подушка в спинке кресла.

Неужели мы наконец-то нашли действительно весомую зацепку?

Если Оксана записывала в дневник все важные события в жизни, то возможно в нем мы сможем найти описание убийцы.

Если этот дневник вообще существует…

Глава 6

– Где проживала Оксана на момент смерти?

Устав бороться с заедающим ремнем безопасности, Дан отбросил его и, пожав плечами, ответил:

– Тело нашли в доме парня, но жила она, то у него, то у родителей. Думаю, стоит начать с последних. Если у Оксаны и был тайный ухажер, то вряд ли она бы оставляла в доме парня дневник с записями о своей измене.

– Значит, завтра первым делом отправимся к ее родителям, – заключила я, объезжая больницу вокруг.

– Стой. Припаркуйся возле того тополя, вход в морг как раз рядом.

Моргом оказалось небольшое отдельно стоящее здание, возле которого курили лаборанты в белых халатах.

Оставив машину за забором, мы подошли к ним, и Дан, кивком здороваясь с парнями, спросил:

– Тоня на месте?

Те кивнули и, бросив бычки в урну, открыли перед нами двери.

Один из санитаров приветливо улыбаясь, подмигнул мне и, пользуясь тем, что его коллега вместе с Даном ушли чуть вперед, попытался завязать разговор.

– Что-то я раньше не видел тебя здесь. Следствию понадобилось вливание молодой крови?

Сухо кивнув и стараясь не обращать внимания на явные заигрывания, я ответила:

– Я кинолог из Мурманска.

И тут же ускорила шаг, одновременно догоняя Дана и избавляясь от излишнего внимания парня.

Может быть, это и просто вежливость, но сейчас у меня совершенно не было настроения для новых знакомств.

Пройдя через несколько металлических дверей, мы попали в так называемый “холодильник”, где хранили трупы после вскрытия.

Мне уже не раз приходилось бывать в моргах, и этот отличался от виденных мною ранее лишь тем, что холодильные камеры находились прямо в помещении для исследования тел.

В углу за компьютерным столом сидела девушка, которая судя по всему, и была патологоанатомом. Заметив нас, она расплылась в улыбке и, выйдя из-за стола, тепло поздоровалась с Даном.

Пока они обменивались приветствиями, я исподтишка рассматривала девушку, не в силах отвести взгляда от ее необычной внешности.

Маленькая, довольно хрупкая на вид, она была похожа на подростка неформала. Множество татуировок, пирсинг и ярко-красные дреды, перевитые самыми разнообразными бусинами – все это выглядело весьма экзотично в серых стенах морга.

Для меня был непривычен ее вид. Патанатомы, которых я встречала ранее, оказывались крепкими мужчинами сильно за сорок, а тут…

Закончив с Даном, она обратила свое внимание на меня.

– Привет, я Тоня, – протянув мне руку, девушка с не сходящей улыбкой добавила, – Рада, что наша доблестная полиция наконец-то дождалась кинолога.

Пожав ее сухую прохладную ладошку, я дернула уголком губ, изображая ответную улыбку.

– Цера. Надеюсь, что ждали меня здесь не зря.

– Ну, судя по тому, что именно ты нашла тело последней жертвы, то уже точно не зря, – хмыкнула Тоня, – Ладно, пойдемте в комнате отдыха потолкуем. Вскрытие нашей последней красавицы обнажило несколько довольно интересных деталей.

Вслед за девушкой мы прошли в небольшую каморку, скрытую за соседней дверью.

Щелкнув кнопкой чайника, Тоня плюхнулась на мягкий угловой диван и широко зевнув, спросила:

– Чай?

Мы синхронно покачали головами и она усмехнулась:

– Мне же лучше, а то от заварки всего пару ложек осталось – эти шалопаи все выдули. И, что самое обидное, пьют все, а покупаю почему-то всегда только я.

Похлопав ладонью по зеленой обивке дивана, девушка предложила нам присесть и углубилась в детали отчета о вскрытии Алисы Мельниковой:

– Итак… Начать пожалуй стоит с того, что степень ожогов на теле Алисы значительно меньше чем у предыдущих жертв. И умерла она не сразу. После полученных травм девушка еще некоторое время была жива и судя по следам травы и грязи на коленях и ладонях, сумела проползти несколько метров от того места, где произошло покушение.

– Получается, что в этот раз что-то пошло не так, – предположила я.

Дан внимательно посмотрел на Тоню, и спросил:

– Сколько у нас было времени, чтобы спасти ее?

Девушка вздохнула.

– Послушай, я патанатом, а не судмедэксперт. Сам пойми, не часто с таким сталкиваюсь, мое дело вскрывать умерших от естественных причин. Но все же могу предположить что вы бы в любом случае не смогли ее спасти. Даже если в первые минуты прибыли бы на место преступления. У Алисы, как и у остальных девушек были травмы несовместимые с жизнью.

Озвученный вердикт ввел капитана в ступор. Похоже, что он, несмотря на слова Тони, винил себя в смерти Алисы.

– Что-то еще? – спросила я, осознав, что Дан выпал из реальности.

– Да. На срединной вене локтя правой руки я обнаружила свежий след от укола. Однако анализ крови на наличие лекарственных и наркотических веществ отрицательный. Пока не могу предположить, откуда взялась эта рана. Может быть, девушка просто чем-то болела и сдавала кровь на анализ. Нужно будет сделать запрос в поликлинику.

И тут у меня в голове всплыл недавний разговор с сестрой второй жертвы. Я даже не заметила, как вслух выпалила:

– Она могла быть донором… Как Оксана.

Услышав это, Дан дернулся.

– Оксана была сестрой акушерки. Алиса и сама работала медсестрой. И еще… Еще одна из жертв водила машину скорой помощи, – вспомнил он, – Может и другие девушки были как-то связаны с местной больницей?

Я пожала плечами.

– Возможно… В любом случае, стоит это проверить.

Распрощавшись с Тоней, мы покинули морг, и по пути к машине Дан вдруг предложил:

– Тут неподалеку есть неплохой бар. Может, опрокинем пару рюмок и обмозгуем все хорошенько?

На секунду засомневавшись, я все же согласилась.

– Только недолго, мне еще с Бэтом гулять.

Доехав до “пьяной охоты” – так назывался бар, мы заказали выпивку и расположились за дальним столиком в углу.

Посетителей в заведении было немного, что позволило нам довольно открыто обсуждать вновь открывшиеся детали дела.

– Мне кажется, его кто-то спугнул, – предположила я, сделав небольшой глоток рома, – Возможно, какой-нибудь заплутавший грибник или еще кто-нибудь…

Дан, решивший не изменять своим предпочтениям, вслед за мной отхлебнул из граненого стакана коньяк и закусил долькой горького шоколада.

– Вполне возможно, – подтвердил он, – Завтра отправлю оперов опросить всех местных охотников и лесников.

– Слушай, а ты говорил, что в лесу есть охотничья сторожка…

– Ее уже обыскивали, – перебил Дан.

– Помню, я не об этом. Нужно найти тех, кто мог ночевать в той сторожке. Смерть Алисы наступила поздним вечером или даже ночью. Что предполагаемый охотник или лесник делал бы в лесу в такое время? Если конечно он не решил заночевать в домике, чтобы рано утром отправиться на охоту… Знаю, возможно притянуто за уши, но если я права, то это может значительно сократить круг поиска.

– Значит, первым делом ищем завсегдатаев сторожки.

Одним глотком прикончив выпивку, он помахал рукой официанту, громко крикнув:

– Повторите еще коньяк, – а потом, повернувшись ко мне, спросил, – Тебе заказать что-нибудь?

– Нет. Я вообще-то за рулем, если ты не забыл, – проворчала я, – Да и тебе бы остановиться на одном стакане. Завтра не выходной.

– А ты та еще пуританка, – хмыкнул Дан, – Не переживай, я знаю свою норму.

Слегка пригубив ром, я отставила стакан в сторону. Алкоголь здесь был откровенно паршивым.

– Ну да, я это поняла еще в тот момент, когда ты нализавшись в стельку, поливал слюнями рабочий стол.

– Просто был дерьмовый день, – Дан безрадостно хмыкнул, – Поверь, у меня были причины, чтобы надраться.

Решив не лезть ему в душу, я сменила тему:

– Почему ты согласился на эту работу? Все же Скальный не самое приятное место…

Официант поставил на стол еще один стакан. Когда он отошел, Дан легко признался:

– Нужны были деньги. Размер командировочных за поиск серийника был более чем приемлемым для того, чтобы я без особых раздумий поехал в эту дыру.

– А, что, тебе много платят? – удивилась я.

Лицо мужчины удивленно вытянулось.

– Ты вообще видела свои суточные?

Нахмурившись, я вдруг поняла, что вообще не подумала о том, сколько мне будут платить за это дело. Настолько было страшно снова остаться без работы…

– Да ладно, – хмыкнул капитан, – Что же ты тут забыла, если деньги не причина?

– Мне бы не дали работать в Мурманске, – коротко ответила я.

Мужчина поднял брови, ожидая продолжения истории.

Не знаю, может быть, это клятый алкоголь развязал язык, но я вдруг выпалила:

– Слышал что-нибудь о Мурманском наркобароне по кличке Баха?

– Еще бы. Найди мне того, кто о нем не слышал.

Он одним махом допил коньяк и с громким стуком опустил стакан на стол.

– Я его дочь.

Реакцией капитана стало немое молчание и шокированный взгляд.

– Как понимаешь, отношение коллег в Мурманске ко мне не самое дружественное. Мягко говоря. Нач отдела сразу сказал, что мне не дадут работать в родном городе. И, вот, я здесь…

– Цера Бахтияровна, – пробормотал Дан, – Баха… Черт, так это ты та девчонка, которую порезал его кореш!

Меня перекосило при упоминании твари, которая испортила мне детство.

– Дело замяли. Отец отказался давать показания против подельника.

Заметив, как резко поменялось мое настроение, он тут же извинился:

– Прости. Ляпнул не подумав.

– Да ладно, мне не привыкать.

Достав из кармана несколько сотенных купюр, я бросила их на потертую скатерть и вышла из-за стола.

– Я, наверное, домой поеду, Бэт ждет. Тебя подбросить или остаешься?

– Посижу еще… Езжай.

Вот так чертово прошлое испортило мне еще один вечер.

По пути домой я все кляла себя за эту минутную слабость. Зачем надо было рассказывать капитану о том, кто я такая на самом деле?

Идиотка. Теперь и здесь житья не будет.

А еще из головы никак не выходили воспоминания о далеком прошлом… О предательстве родителей, выдавших меня почти ребенком замуж за тридцатилетнего тирана, который прямо в день свадьбы исполосовал свою несовершеннолетнюю невесту ножом лишь за то, что не пожелала спать с ним.

Моя семья была далека от идеала. О, и это еще мягко говоря! Вспомнив все байки и клише о цыганах, можно запросто собрать портрет моего семейства. Наркотики, воровство, продажа собственных детей, раннее замужество… Все это было со мной и на моих глазах.

Мне было тринадцать, когда отец решил за весьма неплохую сумму отдать меня замуж за своего дружка. “Любимые” родственники даже свадьбу сыграли, не обращая внимания на мои слезы и мольбы.

И мать не заступилась… Это был самый больной удар.

Когда пришел момент первой брачной ночи, я взбунтовалась. Бросала в ненавистного супруга все, что попадет под руку. Даже пыталась выпрыгнуть из окна третьего этажа.

Естественно, Сармату это не понравилось. Не понравилось настолько, что он взял один из подаренных на свадьбу ножей и в ярости исполосовал мне живот.

Помню, как истекая кровью, умоляла его отвезти меня в больницу. Однако вместо этого он отволок свою несостоявшуюся жену к родителям и вышвырнул на пороге их дома.

Меня нашли только через час… И то, лишь благодаря тому, что домработница вышла вынести мусор.

Вместо того, чтобы пожалеть дочь и написать заявление на этого урода, отец лишь наорал и, привезя к врачу, сказал, что на меня напали неизвестные, пытаясь ограбить.

А дальше были взятки, взятки и еще раз взятки… Врачам, ментам, свидетелям, и всем, кто хоть как-то знал про то, что произошло.

Мне пришлось подтвердить всю ту ложь, что выдумал “любимый” родитель. Попробуй я хоть пикнуть что-то против его слова, то мигом оказалась бы на улице без гроша в кармане.

Год. Целый год ада…

Мне пришлось жить с репутацией опороченной распутной девки. На меня косились, шептались, оскорбляли и даже плевали в след.

После всего пройденного сам собой возникает вопрос – отчего такая несправедливость?

А все довольно просто.

В цыганской общине мужчина всегда прав и по положению бесспорно выше женщины. Вот поэтому в то время как Сармат жил довольной жизнью и, не стесняясь, заходил в мой дом, я пряталась по углам от осуждения людей и кулака отца. Последний ко всему прочему еще и выплатил несостоявшемуся зятю нехилую компенсацию за причиненные “неудобства”.

И, черт возьми! Как же я была счастлива, когда в наш дом вломилась полиция и всю родню арестовали по обвинению в обороте наркотиков.

Посадили практически всех. В том числе и мать с братьями. А я наконец-то обрела покой в доме родного дяди – человека далекого от нелегального бизнеса моей семьи, но при этом, без раздумий взявшего под опеку оказавшуюся в беде племянницу.

Светлый образ дяди Августа отражался колющей болью в груди, и я со злобой зарычала, пытаясь не удариться в слезы.

До сих пор не верилось, что такое большое и доброе сердце, готовое обогреть весь мир, сожрала чертова ишемия…

Дома меня встретил скулящий под дверью Бэт, который пулей вылетел во двор, едва лишь отворился замок. Пристыжено глядя ему вслед, я мысленно пожурила себя за задержку и устало присела на крыльцо, прокручивая в голове недавний разговор с капитаном.

Дура.

Пить теперь буду только в одиночестве.

Едва эта аксиома дошла до моего сознания, как в заднем кармане джинсов тихо пиликнул мобильник.

На экране светилось короткое, но весьма содержательное сообщение от Дана:

“ Ты не твой отец. А если кто-то считает иначе, так пусть идет в задницу.”

По третьему кругу перечитывая текст, я тихо усмехнулась, понимая, что невольно начинаю проникаться симпатией к этому странному мужчине.