Настя и её друзья

Спасайся, Зыкин идёт!

Утром Оля с Валей ждали её у дверей класса.

– Ну, как вчера? – заботливо поинтересовалась Оля.

Валя тоже с нескрываемым интересом ждала рассказа.

– Ну вы вообще, – вспыхнула Настя, – Напиши! Исполнится! С Зыкиным оставили, с какими-то подвесками, моторами…

– С какими моторами? – тихо переспросила Валя.

– С мощными! – прокричала Настя. – Спроси у Зыкина, он тебе расскажет.

Настя отвернулась и зашла в класс.

Первым, кого увидела Настя, был Зыкин. Он стоял около дверей и, когда увидел Настю, бросился к ней. От неожиданности Настя резко остановилась и налетела на проходившую мимо Ленку.

– Смотри, куда идёшь, – недовольно проворчала та.

– Это тебе! – Юра протянул Насте маленький букетик.

Настя машинально взяла его и пошла к своей парте.

– Чего это у вас? – ядовито поинтересовалась Ленка.

– А тебе-то что?! – бросила ей через плечо Настя.

– Да так… удивили!

Все уроки Юра гипнотизировал Настину спину. Она чувствовала его взгляд и на переменах, чтобы не сталкиваться с ним, убегала на другие этажи.

После уроков за школой было тихо и пусто. Не по-осеннему жарко пригревало солнце. За плотной стеной ещё зелёных кустов девочек почти не было видно. Оля обняла Настю и, широко жестикулируя, громко говорила:

– Видишь, всё бы получилось, если бы кое-кто не перепутал куртки!

Валя стояла как провинившаяся первоклассница перед учителем, опустив голову и шмыгая носом.

– Я просила тебя: запомни, куда он повесит куртку! Синих курток много.

Валя виновато вздохнула и начала быстро-быстро моргать.

– Ладно, не переживай, – успокоила её Оля. – Главное, что сработало!

– Не знаю, не знаю. И зачем это было нужно? – проворчала Наська.

– Ну ты даёшь! – возмутилась Оля. – Ты что, мне не веришь?

Вдруг где-то сбоку в кустах мелькнуло и быстро исчезло синее пятно.

– Не веришь? Хочешь, ещё сделаю?

Настя молчала, внимательно разглядывая кусты.

– А мне можно? – несмело попросила Валя.

Оля закатила глаза и устало спросила: «Тебе-то зачем?.. Тебе-то кого?..»

За кустами шевелилась синяя куртка. Настя загадочно улыбнулась и поправила волосы.

– Видишь, – кивнула на Валю Оля, – у меня уже очередь!

– Да! Да! Да! – театрально громко выкрикнула Настя.

Оля с Валей опасливо притихли. Настя продолжала улыбаться, напряжённо вглядываясь в кусты. Девочки тревожно переглянулись, как бы говоря друг другу: «Что творится?»

Неожиданно кусты раздвинулись и показалась полусогнутая мальчишеская фигура в синей куртке. Мальчишка усердно пролезал сквозь заросли. Настя ещё раз старательно пригладила волосы и, нежно улыбаясь, попыталась придумать, что бы ей такого интересного сказать, чем бы его удивить. Мальчишка выпрямился. Настя окаменела, с её лица, как штормовой волной, мгновенно смыло радость.

– Опять ты? Зыкин, отстань! Отстань от меня!

Настя сорвалась с места и побежала в школу.

Юра, помолчав, немного постоял с девочками и, как бы очнувшись, с криком: «Настя! Поговорить надо!» – ринулся за ней. У входа в школу он остановился, пропуская тех, кто спешил домой. Волна выходящих долго не заканчивалась. Юра терпеливо ждал. Девочки не спеша пошли за ним: посмотреть, что будет.

– Во даёт! – горделиво отметила Оля.

– Ничего себе! – восхищённо прошептала Валя.

– Видишь, что можно сделать!

– Да-а…

– У меня бабушка много чего могла!..

– Откуда ты знаешь?

– Так она рассказывала!

– А ещё что можно сделать?

– Всё что угодно! Вот, чего ты хочешь?

– Я хочу…

Их разговор прервал внезапно подошедший Зыкин.

– Настю ждёте?

– Конечно, – высоко подняв голову, солидно кивнула Оля.

– Я с вами!

Девчонки не успели сказать ни слова, как Юра монотонно начал бубнить:

– А вы машины любите?.. Знаете, есть разные моторы, разные подвески…

– Ну и что? – попыталась остановить его Оля.

Но сбить Юру оказалось делом трудным:

– Нет, проходимость тоже важна. Но самое главное – мотор! Смотрите, если машина тяжёлая, а мотор не тянет, то дело дрянь…

Девчонки тоскливо смотрели вдаль, надеясь, наконец, увидеть Настю. Время шло, а её всё не было.

– А подвеска… – увлечённо продолжал Зыкин.

Олю затошнило. Она попытылась заговорить о школе, об уроках. Валя тихо спросила что-то о футболе. Но Зыкин не слышал ничего. Он, как пловец-одиночка, делал гребок за гребком. Берег уже скрылся из виду, а он всё плыл, плыл, плыл…

– А ты никуда не опаздываешь? – дёрнув его за рукав, спросила Оля.

Зыкин отвернулся от Оли и, повернувшись к Вале, упоительно продолжил рассказ. Валя растерялась от такого внимания и, как китайский болванчик, соглашаясь со всем, начала кивать головой.

– Вот! Смотри, в журнале сколько всего! – он вытащил из портфеля журнал и с любовью начал листать.

Валя, приоткрыв рот, смотрела на яркие картинки. Юра дал ей журнал, чтобы ей было лучше видно.

Оля поняла, что с этим нужно как-то заканчивать. Она толкнула Валю, прокричав скороговоркой: «Всё здорово! Но нам домой надо!», потянула её, и они радостно побежали, оставив растерянно озиравшегося Зыкина одного.

Настя целый урок пряталась в школе около раздевалки. Потом решила выйти с классами, у которых попозже закончились уроки.

Когда плотная толпа пошла на выход, Настя протиснулась в глубь потока, где сразу увидела Глеба. На нём была синяя куртка. От радости она сделала шаг навстречу. Они столкнулись и замерли. Настя долго не могла оторваться от его синих, цвета весеннего неба, глаз.

Он улыбнулся и сказал:

– Привет!

Настя задохнулась от счастья. Сердце радостно билось. Она не могла шелохнуться. Из головы вылетели все слова.

– Привет! – громко повторил Глеб.

Настя попыталась сказать что-нибудь умное, весёлое, но получилось глухое, невразумительное «Гу-гу-гу…»

– Что?

Она попыталась собраться и непонятно к чему спросила:

– Как дела?

– Хорошо. А ты что… вечером делаешь?

Настя молчала и радостно тонула в его глазах.

– Может, погуляем? – неожиданно предложил Глеб.

Хотелось закричать: «Да! Да! Да!», но она сдержалась. «Подумает: влюбилась. Ещё скажет кому… Какие же у него плечи! Какие глаза…»

Она тяжело очнулась и заставила себя ответить застывшим голосом: «Подумаю».

– Понятно, – Глеб кивнул, как-то сник и отошёл в сторону.

Настя гордо развернулась, выбралась из толпы и пошла назад вдаль по извилистым школьным коридорам.

«Я всё сделала правильно. Всё правильно! А то получается: махнул рукой – и всё, и я бегу… Ой! А как мы встретимся? Где? Надо же договориться!»

Она побежала обратно, но Глеба уже нигде не было. Настя долго стояла около выхода, высматривая его, но всё было напрасно. Ей стало душно в шумных, школьных коридорах. Она вышла на улицу, жадно вдыхая прохладный осенний воздух, боковым зрением увидела, как приближается синяя куртка. Сердце радостно заныло. Ей захотелось петь, танцевать, кричать. Она развернулась, готовая обнять весь мир.

Зыкин, самоуверенно улыбаясь и сильно покачивая из стороны в сторону рюкзаком, протянул ей шоколадку.

Настя разочарованно застыла и устало пробормотала:

– А, это ты… Домой иди.

– Вот, принёс!

– Иди домой!

– Журнал принёс. Там столько машин! Смотри, там есть разные моторы…

– Не-ет! – Настя закрыла глаза.

Раздражение накрыло её тяжёлой волной. Она попыталась перестать злиться, но ничего не получалось. Юра присел и начал бурно рыться в рюкзаке. Насте хотелось стукнуть его по макушке, которая, не останавливаясь, мелькала у неё перед глазами. Несколько раз он отрывался и вопросительно смотрел на Настю, как будто она запрятала куда-то его бесценный журнал. Потом вдруг застыл, задумчиво почесал затылок и, вскрикнув: «Стой! Я быстро», куда-то умчался.

Настя облегчённо выдохнула и начала думать, где же найти Глеба, что ему сказать… Но через несколько минут сбоку опять замаячила синяя куртка.

«Нет! Это какой-то кошмар! Ну всё!» – Настя резко развернулась и крикнула: «Как ты мне надоел! Иди отсюда!»

Перед ней стоял Глеб. Он растерянно посмотрел на неё. Его лицо стало каким-то серым, незнакомым, он развернулся и, не сказав ни слова, пошёл прочь. Синяя куртка быстро исчезала вдали.

– Нет, не-ет! Глеб!.. Гле-еб! – хрипло шептала ему вслед Настя.

В один миг всё оборвалось, всё разрушилось, всё потемнело вокруг. Она не могла двигаться, её как будто прибили гвоздями, она не могла кричать, не могла даже плакать.

На следующий день Глеб, нарочито отвернувшись, прошёл мимо девочек. Зыкин в школе вообще не появился. Оля и Валя весь день успокаивали Настю. Она ни с кем не разговаривала и прятала потухшие глаза.

После уроков девочки снова пытались поговорить с ней. Они долго стояли в Настином дворе и советовали, как можно помириться с Глебом. Настя стояла, низко опустив голову, внимательно рассматривая трещины на асфальте.

Он появился внезапно, непонятно откуда. Быстро, широкими шагами он приближался к подругам. Валя увидела его первой. Она молча тыкала пальцем в его сторону, но девчонки, не поворачиваясь, продолжали разговаривать, тогда она дёрнула за рукав Олю. Та, увидев, кто к ним идёт, отчаянно замахала руками и, как встревоженная птица, крикнула:

– Настя, спасайся! Зыкин идёт!

Настя мгновенно сорвалась с места и исчезла в глубине своего подъезда, а девчонки, схватив свои сумки, побежали в разные стороны.

Сзади послышались отчаянные крики Юры:

– Эй, стойте! Где мой журнал? Отдайте мой журна-ал!

Учебники

Настя открыла дверь в школьную библиотеку и остолбенела. Огромная очередь закрученной спиралью занимала всё видимое пространство. Только толкаясь можно было пройти к столу библиотекаря. Настя начала рассматривать очередь. На глаза ей сразу попалась Ленка: ярко-розовая кофточка, коротенькая юбка…

Прищурив глаза, Ленка посмотрела на Настю и что-то зашептала стоящей рядом Арине. Сразу за ними, выделяясь белоснежной рубашкой и прямой спиной, возвышался Глеб. Наська с трудом оторвала от него взгляд и продолжила поиски: наконец вдалеке, у стола библиотекаря, мелькнула лохматая светло-русая голова, забавно торчащие уши, знакомый бесформенный свитер…

– Олег! Зырёв! – радостно позвала она.

Олег быстро повернулся, Наська помахала ему рукой.

– Давай сюда! – крикнул он и так резко поднял руку, что все, кто стоял рядом, отшатнулись, образовав около него свободное место.

Настя старательно пробиралась к Олегу, ещё немного и… её остановил мощный толчок в спину. Толчок был такой силы, что, если бы рядом не было людей, она бы просто упала.

– Вы чего?!

Настя повернулась и увидела Ленку с подружкой Ариной. Арина ядовито улыбалась.

– Не надо лезть без очереди, – возмутилась Ленка, выпучив глаза с жирно накрашенными ресницами.

«Интересно, что будет, если верхние ресницы приклеятся к нижним? Она, наверное, глаза открыть не сможет… Какие у неё всё-таки странные щёки, как у хомяка. Может не зря у неё фамилия – Грызунова?..» – думала Наська, внимательно разглядывая Ленку.

– Не слышишь? Оглохла? Что ли, летом в море переплавала?

– Эй, ты! «Слышишь-переслышишь», я здесь раньше занял, – гаркнул Олег.

– Олег уже отложил учебники, я их просто возьму, – попробовала спокойно объяснить Настя.

– Очередь видишь? Завтра заберёшь! – огрызнулась Ленка.

– Ага! Тебя спросить забыла! – буркнула Настя.

– Насть, где застряла? Давай быстрее! – выкрикнул нетерпеливо Олег.

– Иду, – крикнула Настя и продолжила прорываться к Олегу.

Из глубины библиотеки вышла тётушка, её волосы были гладко зачёсаны и собраны в пучок:

– Прекратите шуметь! Иначе все будете ждать в коридоре и входить сюда по одному.

Её громкий голос и строгий вид внушал уважение и уверенность в том, что она выполнит своё обещание. В библиотеке воцарилась тишина.

– Вчера забрать не успел. Сегодня пришёл, – разрубив тишину, гаркнул Олег.

– А-а-а, опять ты, Зырёв!

Тётушка ненадолго исчезла.

– На! Два комплекта, тебе и Зыкину.

– А мне три надо!

– Тебе и одного много! Тебе и один ни к чему!

– Извините, третий для меня, – тихо прервала её Наська.

Библиотекарь пристально посмотрела на Настю, осуждающе покачала головой и принесла ещё один.

– Всё! Троечники, идите. Хватит другим мешать!

Олег и Настя положили книги на стоящий поблизости стол. Наська посмотрела на свои учебники: обтрёпанные обложки, грустно торчащие выпавшие страницы.

– А почему книги такие?

– Да… какая разница. Нам дали, мы взяли, – Олег посмотрел в окно, подпрыгнул и помахал кому-то рукой.

– Я скоро, – крикнул он Насте и убежал, оставив на столе стопку своих книг.

Наська обернулась: Ленка стояла и рассматривала свои учебники, ласково поглаживая новые лощёные обложки.

– Ничего себе! – Настя подошла и, бесцеремонно отодвинув Ленку, спросила у библиотекаря: – А почему у нас другие учебники?

– Мы заняты, не видишь?! Не знаешь, что некрасиво перебивать? Безобразие! Какие ещё другие?

– Нам выдали плохие учебники!

– Нет плохих учебников, есть плохие ученики!

Ленка и Арина, переглядываясь, ехидно засмеялись.

– Извините, у меня учебники старые, листы вываливаются…

– А как ты хотела? Новые дают хорошим ученикам, а остальным – что осталось, то досталось!

Наська постояла ещё немного, библиотекарь больше не обращала на неё внимания и продолжала заниматься Леной. Настя медленно вернулась к столу.

Она тихо перебирала потрёпанные книги: география, история, русский…

Это всё учительница. Это она несколько лет назад поставила ей по русскому тройку. После этого всё и покатилось…

* * *

Раньше Наська училась хорошо, если не считать поведения. Старая учительница её всегда понимала, но потом пришла новая, которая с первого же дня начала к ней придираться.

Настя вспомнила, как она после долгой болезни пришла в школу и на первом же уроке русского языка ей дали листок и сказали, что сейчас будет диктант на твердый знак. Наська очень старалась и тщательно выписывала каждую букву. Но на следующий день она увидела на своём листке жирно выведенную двойку. Она долго не могла оторваться от этой зловеще-красной двойки.

Спросила у ребят, почему подчёркнуты все твёрдые знаки и больше ничего. Оказалось, её твёрдый написан, как мягкий, а всё остальное правильно, ни одной ошибки.

Новая учительница долго доказывала, что двойка заслуженная. Никакие объяснения Насти и просьбы переписать диктант она не слушала. Представив, что ей будет дома за двойку, Наська с новой силой начала доказывать, что она писала твёрдый знак. Учительница перестала разговаривать и повела её к завучу.

– Скажите, это твёрдый или мягкий знак? – спросила учительница завуча, протянув листок с диктантом.

Завуч, внимательно рассматривая диктант, задумчиво ответила:

– Больше похож на мягкий.

Тогда Наська и сказала, что она не спорит, какой это знак, а просто говорит, что поставила маленький крючок у твёрдого знака и сейчас может всё исправить.

Что тогда началось! Её ругали, громко выговаривая, что она плохая ученица, невоспитанная девочка. Настя долго спорила с ними. Наконец завуч сказала, что дальше будет разговаривать только с Настиной мамой.

От мамы ей тогда сильно попало, двойку так и не исправили, а житья в классе ей не стало совсем: трудный вопрос – отвечать пойдёт Настя, что-то случилось – виновата Настя.

И как она ни старалась, всё равно за год ей поставили по русскому тройку.

Так и потянулась троечная история…

* * *

Настя снова пробралась к библиотекарю и, опустив глаза, тихо попросила:

– Выдайте, пожалуйста, мне хорошие учебники, чтобы все страницы были. У меня только одна тройка.

– Надо было хорошо учиться! Вот Леночка старалась, а что это значит? Значит, она и следующий год закончит хорошо, а такие, как ты и Зырёв, будут учиться всё хуже и хуже! Если вообще в школе останутся…

– Почему это?!

– Разговор окончен. Отходи. Не мешай.

Настя отошла к столу с учебниками и грустно посмотрела в окно: «Какие же они – всё знают…»

– Троечница! – громко сказала Ленка, проходя мимо; Арина раскатисто засмеялась, показывая в её сторону пальцем.

Насте показалось, что вся очередь повернулась и посмотрела на неё, а Глеб, закинув голову, презрительно ухмыльнулся.

Вскоре вернулся Олег:

– Пошли! Я с ребятами договорился, книги бросим и пойдём – Большая игра будет!

Настя несогласно мотнула головой, сложила учебники и медленно побрела за ним. Олег всю дорогу рассказывал о своих драках, о Зыкине, о важной Большой игре, но Наська ничего не слушала. Она думала о несправедливости, о вредной учительнице, о вредной Ленке и со злостью пинала случайно попавшие под ноги камни. Когда подошли к её дому, она неслышно выдохнула: «Пока» – и забежала в подъезд.

За спиной остался растерянный крик Олега:

– Ты куда? Настя, нас ждут! Я пацанам обещал, Большая игра будет! Для такой игры народа должно быть много!

Дома Настя бросила пакет с учебниками около письменного стола, села и застывшим взглядом уставилась в окно.

По ярко-синему небу быстро бежали мохнатые облака. Солнце гладило лучами верхушки деревьев. По радио громко играла какая-то весёлая песенка.

Вдруг музыка оборвалась и неожиданно громкий голос ведущего заставил Настю очнуться:

– Друзья, мы с вами прощаемся. Надеемся, вы поняли: для того, чтобы учиться на отлично, как утверждают наши гости, которые окончили школу с золотой медалью, нужно всего лишь каждый день учить уроки. Успехов вам в наступившем учебном году!

«Что? Да ладно?!» – Наська на несколько секунд застыла от удивления, растерянно посмотрела на искривившийся пакет с книгами, на мохнатые облака в окошке, бережно достала из пакета несколько учебников и осторожно начала вклеивать выпавшие листы.

«Ночь за твоим окном»

В комнате было сумрачно. На письменном столе одиноко горела настольная лампа. За стеной громко бубнил телевизор. Настя попыталась сосредоточиться и представить, что происходит там, на улице, ночью.

Ну и задали! Ну и сочинение – «Ночь за твоим окном». Откуда я знаю, что там за окном ночью. Хотя понятно что: все дома, спят, правда, может, кто-нибудь один и сидит на скамейке… А почему на скамейке, почему один?

В голове толпились обрывки мыслей – нарастал хаос. Они толкались, распихивая друг друга, стараясь захватить первенство. Настя тряхнула головой, чтобы их утихомирить, и начала писать:

«Шелест листьев убаюкивал, нашёптывая тихие мелодии сна. Птицы молчали, затаившись в своих гнёздах, чтобы утром радостными трелями встретить новый день. Вдруг сильный порыв ветра. Тревожный шум прогнал сон и разорвал прозрачную тишину…»

Нет, что-то я запуталась. Надо выбрать: ночью успокаивающе тихо или тревожно шумно?

Телевизор что-то выкрикнул в ответ. Настя прислушалась. Из соседней комнаты доносился смешанный гул телевизора, сердитого голоса мамы и глухого бурчания отчима.

У Насти мгновенно, как мыши по углам, испугавшись света, разбежались все слова. Ничего не приходило на ум. Настя, раздражённо болтая ручкой, некоторое время посидела за столом, пытаясь придумать продолжение, но, наткнувшись на застывшую пустоту, решила дождаться вечера и посмотреть, что на самом деле там, на улице, ночью.

Она попробовала сделать другие уроки, быстро поняла, что ничего не учится, отпросилась у мамы погулять и, радостно подпрыгивая, побежала к подруге.

Валя сидела не шелохнувшись над тетрадкой. Она грустно молчала, на все Настины вопросы еле заметно мотая головой в разные стороны. Настя с трудом смогла понять, что Валя гулять не пойдёт – пишет сочинение и что она ещё даже не ела.

Настя тоскливо брела в сторону дома. Домой идти не хотелось. Она остановилась, немного постояла у перекрёстка и решила на секунду забежать в соседний двор, где обычно собирались её мальчишки.

Издалека она услышала их крики и ускорила шаг. В беседке Олег Зырёв, Зыкин и два незнакомых парня играли в дурака.

Они подскочили от радости, когда увидели Настю, закричали: «Больше народа, больше водорода!»

– Больше углерода, – поправила Настя.

– Да какая разница! Главное, что больше! – махнул рукой Олег и, не слушая Настиных возражений, раздал ей карты.

Сначала Настя уверенно отказывалась играть, потом решила просто посмотреть, какие пришли карты: осторожно приоткрыла одну, вторую… Карты оказались хорошие, тогда она решила немного поиграть.

Опомнилась она, когда наступили сумерки и карт стало почти не видно, испуганно вскочила, бросила карты, не доиграв кон, и со всех ног побежала к дому.

– Ты чего? Ты куда? Это же Большая игра – её доигрывать надо! – возмущённо кричали ей вслед мальчишки.

Чтобы быстрее добраться до дома, она решила сократить путь и пробежать через сквер. Вскоре, запыхавшись, она перешла на шаг, усердно думая, что бы такого рассказать маме, чтобы она не очень ругалась, и когда же делать оставшиеся уроки.

В сквере было темно и тихо. Тропинки почти не было видно, она только угадывалась слегка заметными белёсыми проплешинами. Настя остановилась и вслушалась в ночную тишину.

Шелест листьев что-то размеренно нашёптывал. Луна робко прикрывалась облаками. Вокруг было темно.

Вдруг раздалось громкое сопение. Настя замерла. Сопение усилилось и стало приближаться. Она начала напряжённо всматриваться: вокруг одна густая темнота. Сопение неожиданно пропало…

На небе приветливо подмигивали звёзды, ласковый ветер нежно теребил волосы. Успокаювающе шуршали кусты.

Настя облегчённо вдохнула и решила, не останавливаясь, добежать до конца сквера.

Она была почти около выхода, когда откуда-то сбоку большой чёрный силуэт резким прыжком преградил ей дорогу. От страха Настя застыла на месте.

– Добрый вечер! Вы здесь никого не видели?

Настя, замерев, не мигая рассматривала грузного мужчину. Чёрная куртка, чёрные брюки, чёрные, торчащие в разные стороны волосы.

– Может, пробегал кто? – хрипловато продолжил странный дядька.

Настя испуганно молчала.

– Может, чихал? – и, наклонившись, доверительно прошептал: – Он, по-моему, простыл.

Настя, согласно мотая головой, ругала себя за то, что решила пойти через сквер.

– Вы его видели?

Настя громко проглотила слюну и еле слышно прошептала:

– Кого?

– Я что, непонятно спрашиваю? – громко возмутился дядька. – Вы кого-нибудь здесь видели?

– Ни-ко-го! – чётко разделяя слоги, крикнула она.

Мужчина устало сгорбился, нерешительно повернулся и медленно, шаркая ногами, пошёл вглубь сквера, тихо приговаривая: «Рекс, ты где? Где ты, Рекс?» Он подходил к каждому дереву, останавливался и звал Рекса, старательно всматриваясь в чернеющие кроны.

Настя плавно повернулась, словно боялась разозлить дикое животное, и, искоса посматривая в сторону дядьки, начала медленно пятиться к выходу из сквера. Мужчина сделал несколько шагов, неожиданно остановился и, подняв руки к небу, закричал: «Рекс! Рекс!»

Настя съёжилась и присела, как будто хотела спрятаться в густой темноте.

– Рекс, ко мне! Ко мне!

Вдруг послышался треск веток, скрежет когтей. Настя вздрогнула от страха, когда недалеко с дерева упало что-то тяжёлое.

Она увидела, как большое чёрное пятно широкими скачками быстро приближалось к ней с одной стороны, а с другой со всех ног бежал странный дядька. От страха она не понимала, что ей лучше делать – не двигаться или бежать.

– Рекс, малыш! Зачем ты убежал? Зачем?

Большой чёрный кот забрался на мужчину, как на дерево, и, громко мяукнув, стал тереться головой ему о щёку.

– Где ты был? Ты же чихаешь! Я переживаю! Зачем так высоко залез? Малыш, пойдём домой!

Дяденька держал на руках это огромное чудовище, которое Насте казалось каким-то неведомым, неизвестным науке зверем. Он без остановки гладил кота. Чудище урчало, похрюкивая от удовольствия. Дяденька повернулся и осторожно, внимательно смотря под ноги, понёс кота. Вскоре странная парочка растворилась где-то в глубине сквера.

Настя медленно шла домой. Она так и не придумала, что скажет маме, только знала, что ей сейчас хорошенько попадёт, и непонятно, когда она успеет сделать хоть какие-нибудь уроки.

– Где ты была? – строго встретила её мама. – Полночи где-то ходишь! Это что такое?

– А я… у Вали, – начала Настя несмело на ходу сочинять историю.

– Что ты врёшь! Я знаю, ты давно ушла! Быстро спать! Завтра говорить будем!

Мама ещё долго недовольно ворчала, а Настя обречённо молчала и думала, когда же она будет писать сочинение и делать оставшиеся уроки.

Полночи она просидела за письменным столом, стараясь сосредоточиться. Мысли то завязывались морскими узлами, то запутывались в змеиные клубки…

«Ночь опустилась на город. Деревья тёмными клочьями нависали над головой. Идти было темно и страшно. Вокруг не было ни души. Хотелось зажмуриться и очутиться дома, но призрачная, неуловимая мелодия и неповторимый узор ночного неба завораживали своей изящностью и таинственной глубиной».

«Что написала? Получается, что ночью ничего и не происходит… Ай, ладно, что получится, то получится!» – решила Настя, быстро дописала сочинение и попыталась хоть чуть-чуть сделать другие уроки.

Спать она легла, когда уже светало.