Гадючий Яр

5

К Источнику, казалось, спешили все, кто не находился на работе. Люди бросали дела и с заметным любопытством на лицах направлялись в сторону Источника. На полпути Яру обогнала полицейская машина с мигалками: очевидно, после обнаружения трупа мальчик-гонец сразу же отправился в кафе искать Казакова, раз даже стражи порядка только-только едут.

Яра не смогла остаться на месте, когда парнишка сообщил о найденном трупе и Казаков тут же поднялся и последовал за ним. Катя, понявшая ее без слов, быстро перелила латте в картонный стаканчик, в котором выдавали напитки навынос, и Яра, подхватив его, вышла из кафе. Профессиональное любопытство не дало бы ей спокойно пить кофе, если Ярослава знала, что совсем рядом происходит что-то из ряда вон выходящее.

Когда Яра приблизилась к толпе у ворот, ограждающих стройку, Казаков со своим помощником давно протиснулись через нее и скрылись на территории. Раньше Источник находился примерно в километре от деревни, теперь же дома подходили к нему почти вплотную, поэтому те, кто жил ближе всех, знали кое-какие подробности и с удовольствием делились с новоприходящими. К одной такой группе примкнула Яра и теперь слушала, что рассказывала хозяйка крайнего дома, молодая еще женщина с огромным животом. Очевидно, ей скоро предстояло рожать, потому она и находилась дома среди буднего дня.

– Я вышла белье на улице развесить и услышала крик, – делилась переживаниями беременная женщина с двумя другими. – Сначала один, а потом и еще несколько голосов присоединились. Девчонки визжали, парни пытались их успокоить. Потом один выбежал со стройки и побежал в деревню, а я вышла спросить, что случилось. Может, помощь какая-то нужна. И не зря вышла. Никто не сообразил вызвать полицию, представляете!

Очень скоро Яре удалось выяснить и другие детали. Оказалось, что стройка реабилитационного центра идет чуть больше полугода. И пока профессиональные строители занимаются возведением самого здания и ремонтом внутри, на работы в саду привлекают в основном молодежь. Под руководством опытных садоводов, разумеется. Артур Казаков грамотно рассудил, что садом стоит заняться сразу, а не после того, как будет построен пансионат. Деревья и кустарники растут медленно, и, если оставить их на потом, несколько лет придется любоваться практически голым пространством. Можно, конечно, сажать уже взрослые деревья, но они, во-первых, дороже, а во-вторых, хуже приживаются. Вот и решил Казаков стройку и сад совместить. На летних каникулах в разбивке сада помогает и местная молодежь. Казаков хорошо платит, поэтому ребята не прочь немного подзаработать. Но все же основные работники приезжают из города. На территории стройки стоит несколько бытовок, плюс местные жители сдают свободные комнаты, поэтому городские домой уезжают только на выходные, по будням же обитают в деревне. И вот одну из девушек и нашли сегодня утром мертвой.

– Это Стася Макарова, городская, – шептала уже другая женщина своей знакомой, а Яра очень удачно стояла рядом. – Она у Петровны комнату снимала. Кто его знает, как ночью на стройке оказалась!

– Стася? – переспросила Яра, не смущаясь того, что подслушала.

Женщины повернулись к ней, и та, что была осведомленнее, кивнула.

– Анастасия. Но ее Стасей все звали.

Яра вспомнила, как ночью едва не стала невольной свидетельницей пикантной сцены. Девушка называла парня Ромкой, а вот он ее – Стасей. Яра хорошо это помнила, у нее была профессиональная память на имена. Анастасия – имя не самое редкое, но вот до Стаси его сокращают не так уж и часто.

Оставив женщин сплетничать дальше, Яра протиснулась вперед.

– Нельзя! – одернул ее молоденький полицейский, которого поставили охранять проход к стройке от любопытных.

– Кажется, у меня могут быть важные сведения насчет жертвы, – сказала ему Яра. – Могу я увидеть следователя?

– Какие еще сведения? – важно уточнил полицейский.

На вид ему было лет двадцать, даже щетина еще нормально не росла, но он изо всех сил старался показать собственную значимость, и Яра не стала его разочаровывать, ответила:

– Ночью я видела ее с парнем. Может быть, я была последней, кроме него, кто видел ее в живых.

Информация показалась полицейскому достойной внимания, и он, оглядевшись, громко крикнул:

– Пал Саныч, у нас тут свидетельница!

Пал Санычем – Павлом Александровичем, очевидно, – оказался грузный мужчина лет сорока, беседующий чуть в глубине с кем-то из строителей. Последнего выдавала запыленная роба и каска на голове. Услышав окрик молодого коллеги, следователь что-то сказал строителю, а потом подошел к ним.

– Какой свидетель? – поинтересовался он, с подозрением глядя на Яру, но прежде, чем она успела бы что-то сказать, доложил полицейский:

– Вот, девушка говорит, что видела убитую ночью с парнем.

Яра кивнула в подтверждение его слов. Следователь перевел взгляд на толпу за ее спиной, которая напряженно замерла, вслушиваясь в каждое слово, а затем указал подбородком в сторону. Яра все правильно поняла и шагнула за ним следом. Уведя ее подальше от любопытствующих, следователь сказал:

– Вы вообще кто? И что видели?

– Ярослава Миронова, внучка бывшего главы администрации, Николая Васильевича Миронова, – представилась Яра и по глазам следователя поняла, что дедушку ее тот хорошо знал. – Приехала к бабушке в гости, наш дом находится на улице Вишневой, как раз по дороге от клуба к центру деревни. Ночью мне не спалось, вышла подышать в сад. По дороге шла толпа молодежи, наверное, с дискотеки. Вся компания прошла вперед, но одна парочка задержалась как раз возле нашего забора. И парень называл девушку Стасей.

– Во сколько это было? – уточнил следователь.

– Часов около трех примерно. Точно не скажу, на часы не смотрела, но я выходила из дома около половины второго и провела на лавочке не меньше часа, пока увидела ребят.

– Так, и что Стася с этим парнем делали? Ругались?

– Я бы это так не назвала, – усмехнулась Яра. – Они целовались, не исключено, что дело пошло и дальше. По крайней мере, все на это указывало. Я ушла, не став подглядывать.

Следователь хмыкнул.

– Парня описать сможете?

– Было темно, я не видела. Но по голосу узнаю. И Стася называла его Ромкой.

Павел Александрович одобрительно кивнул и что-то записал в блокнот, удачно оказавшийся в кармане. В этот момент подъехала еще одна машина, из которой вышел мужчина с небольшим чемоданчиком в руке, и Яра поняла, что это криминалист или судмедэксперт. Следователь переключил внимание на него, поманив за собой, и Яра, воспользовавшись тем, что ее никто не выгнал обратно за ограждение, молча последовала за ними на безопасном расстоянии, чтобы и слышать, о чем они говорят, и глаза не мозолить.

– Девчонку нашли коллеги, – тихонько рассказывал следователь новоприбывшему эксперту. – Говорят, она часто опаздывала, поэтому, когда не явилась к восьми, никто не переживал, думали, позже явится. Переоделись и вышли в сад, они там дорожки разбивают, и нашли ее в кустах. Казаков говорит, что задушена вроде как.

– Это кто? – уточнил эксперт.

– Артур Казаков – врач местный и хозяин этой стройки. Девчонка у него работала.

Вместе они дошли до небольшого здания, которое было полностью построено и даже накрыто крышей, но пока еще без окон, и завернули за угол. Здесь уже были разбиты клумбы, на некоторых даже цвели пока еще малочисленные цветы, вдоль выложенных плиткой дорожек росли аккуратные кустики, чуть поодаль виднелись и молодые саженцы роз. Миновав розарий, следователь с экспертом, а за ними и Яра, свернули в сторону от благоустроенной части сада, и тогда Яра увидела тело. Девушка лежала возле сложенных кучей саженцев деревьев с замотанными в черные пакеты корневыми системами. Глаза ее были закрыты, руки вытянуты вдоль тела. Короткое платье выглядело мятым и выпачканным в песке, а на одной ноге отсутствовала обувь. Чуть в стороне толпились несколько молодых людей, наверное, те самые коллеги, что и нашли Стасю. А неподалеку от тела Яра увидела и Казакова. Он стоял прямо, будто солдат в почетном карауле, только руки сцепил за спиной. Теперь Яра могла хорошо разглядеть его. На вид ему было лет тридцать пять, едва ли больше. Черные как вороново крыло волосы аккуратно подстрижены, глаза, обрамленные темными ресницами, смотрели строго и беспристрастно. Высокие скулы, прямые брови, нос с небольшой горбинкой и сомкнутые в твердую полоску губы придавали ему строгий и даже немного надменный вид. На мгновение они с Ярой встретились взглядами, но Казаков тут же отвернулся, будто не заметил ее или же она не привлекала его внимание настолько, чтобы смотреть на нее. Что ж, тем лучше, он не задаст вопрос, что она вообще тут делает.

Яра не стала подходить к телу, остановилась чуть в стороне. Зато возле Стаси присел эксперт, несколько минут разглядывал девушку, поворачивал то в одну, то в другую сторону.

– Она умерла не здесь, ее сюда принесли, – наконец сказал он.

– Может, и принесли, – вздохнул следователь. – Стройка кругом, разве разберешь что? Все затоптано. Причина смерти – асфиксия?

Эксперт кивнул, указал на шею жертвы, на которой даже Яра рассмотрела синие полосы.

– Не руками, веревкой, похоже. Время смерти: часов шесть-семь назад.

Следователь взглянул на часы.

– Значит, около трех или четырех ночи. Хм… У меня есть свидетельница, которая примерно в это время видела девчонку с парнем по имени Роман. Надо бы расспросить ее друзей, кто такой этот Роман, да с ним побеседовать.

Следователь поднял голову и вдруг увидел ту самую свидетельницу.

– А вы что здесь делаете? – возмутился он.

Кажется, на этом ее пребывание на месте преступления закончится.

– Вы не просили меня уйти, – заметила Яра.

– Но и сюда не звал! Покиньте место преступления! Это не для любопытных.

Казаков снова посмотрел на нее и на этот раз задержал взгляд дольше. Но Яра не увидела в его холодных глазах ни любопытства, ни раздражения.

– Ладно. – Она примирительно подняла руки. – Если что, вы знаете, где я живу.

– Идите! – раздраженно велел следователь.

Яра, бросив еще один взгляд на погибшую девушку, покинула сад.

6

За то время, что Яра провела на стройке, толпа любопытствующих заметно поредела. Люди поняли, что ничего интересного они не увидят, тело слишком далеко от ворот, и начали расходиться. Остались только самые настырные сплетники. И среди них Яра увидела старых знакомых: сестер-близнецов Аню и Таню Малининых. Они были на два или три года младше Яры, поэтому в детстве не дружили, но сестер знали все в деревне. Когда-то ни одно происшествие в Гадючьем Яре не обходилось без их участия. Мать сестер поседела еще до тридцати, а отец порол их так, что, говорят, порой на уроках они вынуждены были стоять, поскольку сесть не могли, но ничего не помогало. Если где-то сгорел сарай, кто-то выпустил ночью всех кур из курятника, подпер старой бабке Марусе дверь или отвязал мирно пасущуюся на лугу корову, можно было смело идти к Малининым: следы все равно наверняка приведут туда.

– Ярка, привет! – замахала Яре издалека Аня.

Несмотря на то, что сестры были похожи как две капли воды, Яра всегда умела различать их. И даже десять прошедших лет этого не изменили.

– Привет! – вторила сестре Таня. – А нам Светка Повалиева говорила, что ты приехала, но мы не верили.

– Десять лет носа не показывала, – добавила Аня.

– Я приезжала в прошлом ноябре, – заметила Яра, подходя ближе.

– То не считается, – отмахнулась Таня. – Это ж похороны были, а не дружеский визит.

– Да и уехала ты сразу, ни с кем словом не обмолвилась, – упрекнула Аня.

Яра не стала на это ничего отвечать. Они не подруги, чтобы она перед ними оправдывалась. Она, в общем-то, и перед подругами не оправдывалась, любое решение в жизни всегда принимала сама, и сама отвечала за последствия. Но от сестер Малининых не так-то просто было отделаться: они отправились в деревню вместе с Ярой, попутно вываливая на нее все местные новости, которые раньше не успела рассказать Света Повалиева. Просто удивительное желание у некоторых людей обязательно делиться всем, что происходит вокруг. Дошел разговор и до убитой Стаси.

– Та еще оторва была! – сказала Аня, нимало не смущаясь того, что говорит о покойнице. – Ее в деревне все знали, хотя на стройку она приехала позже остальных, в июне где-то.

– Романы крутила направо и налево, – добавила Таня. – Молодые парни за ней очередью ходили.

– Говорили даже, что Лерка Томилина своего мужа с ней застала. И если бы у Лерки был другой характер, Стасе морду начистила бы.

– Да не путалась она с Леркиным мужем! – возразила сестре Таня. – Лерка сочинять горазда. Стасе молодых хватало.

– Кстати! – Аня вдруг подняла палец вверх и хитро улыбнулась. – Говорят, ее даже с Казаковым видели.

– С Казаковым? – Яра наконец заинтересовалась разговором, хотя едва ли смогла бы ответить на вопрос, чем предполагаемый роман Стаси с Казаковым отличается от романа с неизвестным Яре мужем Леры Томилиной или любым другим молодым парнем.

– Ага! – кивнула Аня. – Говорят, он ее привечал.

– Ну а что? – пожала плечами ее сестра. – Она молодая была, красивая, что тут врать?

– Доступная. А он тоже свободный и не старый еще.

– Значит, у них был роман? – уточнила Яра.

Сестры переглянулись.

– Не то чтобы роман… – осторожно начала Аня. – Чтоб целовались там или еще что, никто не видел, просто говорят, она к нему в кабинет часто захаживала.

– Казаков – он такой, – добавила Таня. – Красивый, статный, но… холодный какой-то.

– Как ледяная скульптура, – хихикнула Аня. – Ему тут многие глазки строили, когда он только приехал.

– Даже ты, – не удержалась Таня, а Аня не стала отрицать:

– Ага, пыталась ужином угостить, а там и завтрак предложила бы, но он не согласился.

– Прямо не отказал, – поведала ее осведомленная сестрица, – он прямо никому не отказывает. Галантный – жуть. Настоящий джентльмен. Кофе угощает, но при этом делает вид, что намеков не понимает.

– Не зря со Стасей связался. С такими легко: переспал и дальше пошел, Стасе серьезные отношения ни к чему.

– Ему, видимо, тоже, но организм свое требует, – добавила Таня.

– Эх, зря мне отказал, я б у него кольцо просить не стала, – вздохнула Аня, на что ее сестра только многозначительно фыркнула.

– А может, это он Стасю и того? – специально, чтобы поддеть сестру, предположила Таня.

– С чего бы ему это делать? – тут же бросилась в защиту фаворита Аня.

– Так из ревности! Она ж не только с ним крутила, ненасытная девка!

– Ты просто завидуешь!

– Чему? Это ж тебе он отказал, я к нему не цеплялась.

Сестры начали спорить и подначивать друг друга, и Яра поспешила с ними распрощаться, благо они как раз дошли до ее двора. Бабушки дома еще не было. Несмотря на преклонный возраст, она оставалась активной женщиной. Обязательно ходила на маникюр и педикюр, ездила на массаж, раз в месяц посещала заседания книжного клуба, который сама же и основала много лет назад, и занималась еще сотней различных дел, позволяющих ей держать себя в тонусе. Полина Андреевна никогда не ассоциировалась у Яры с теми бабушками из деревни, которых обычно показывают в фильмах и о которых рассказывают в сказках. Она не сажала огород, не завязывала на голову платок и не пекла пирожки. Платок могла повязать только на шею, а вместо пирожков сварганить настоящее крем-брюле.

Не желая проводить остаток дня дома в одиночестве, Яра решила прогуляться. Сначала просто бродила по улицам, разглядывая новые дома, а затем свернула к озеру. Чтобы не нарваться на очередные нравоучения, пошла не той дорогой, которой пользуются все, и не на общественный пляж, а свернула к лесу, желая проверить, существует ли еще проход в ту маленькую бухточку, где она купалась десять лет назад, и не заросла ли вообще сама бухта.

Скрывшись от палящего солнца в тени деревьев, Яра невольно вернулась мыслями к утреннему происшествию. Она солгала бы, если бы сказала себе, что ей так уж сильно жаль погибшую Стасю. Они не были знакомы, а искренне сопереживать смертям незнакомых людей Яра не умела. Такой уж уродилась. И ей казалось, что такими уродились большинство людей. Иначе не было бы всех этих толп любопытных каждый раз, когда где-то что-то происходит. Просто не все имели смелость признаться себе в таком естественном бесчувствии.

И все-таки ей было интересно, правда ли у Стаси был роман с Казаковым? И если да, любил ли он ее или же это, как и утверждали Малинины, было лишь связью для поддержания здоровья организма? Яре почему-то казалось, что такой человек, как Казаков, не стал бы связываться с ветреной девушкой вроде Стаси, но что вообще она знала об этом докторе с музыкальным талантом? Она его впервые увидела-то три часа назад. Тем не менее какой-то интерес он у нее определенно вызывал.

Раздумывая о том, о чем вообще-то думать не должна была, Яра добралась до знакомых мест. За те годы, что она не приходила сюда, лес немного изменился. Зарос чуть сильнее, исчезли кустарники черники там, где всегда были, но в целом остался узнаваемым. Яра издалека увидела два мощных дуба, между корней которых когда-то обнаружила лаз. Держась за кустарники, спустилась в овраг и, раздвигая ветки, норовящие оцарапать ей лицо и выдрать волосы, добралась до великанов.

Лаз все еще существовал. Его немного засыпало сухими листьями и землей, но вскоре Яре удалось расчистить его. Она смело нырнула внутрь, зная, что уже через несколько секунд выберется на чудесный крохотный пляж, где с трудом могли поместиться два человека, зато никто не мог увидеть ее из других мест озера.

Бухта была все такой же, какой Яра ее помнила: маленькая, но чистая и спокойная. Желтый песок приятно грел ноги – босоножки она скинула сразу, а вода манила окунуться. Глубина возле края была небольшой, а дальше дно резко уходило вниз, отчего вода казалась темной, но при этом хорошо прогревалась и была комфортной даже в пасмурные дни.

Скинув с себя одежду, Яра обнаженной подошла к воде. Она не взяла купальник, не собираясь сначала идти к озеру, и теперь была даже рада этому. Хотелось ощущать воду каждой клеточкой тела, чтобы никакие препятствия не мешали наслаждаться прозрачным покрывалом.

Вода оказалась теплой, и Яра, не останавливаясь, вошла в нее по пояс, а затем, сложив руки над головой, нырнула вниз. Она хорошо умела плавать, любила это дело и каждый раз, выбираясь в отпуск, неизменно заезжала на море хотя бы на пару дней, даже если планировала совсем другой отдых. Озерная вода была не такой соленой, как морская, не так хорошо держала тело на поверхности, и здесь Яра с особым удовольствием ныряла. Подводная жизнь в озере не радовала разнообразием, а в темной воде бухты и вовсе нельзя было ничего разглядеть, но Яре нравилось само ощущение полного погружения на глубину.

Десять лет назад она приходила сюда летом каждый день. Не одна, конечно, а с Денисом. Они тогда тоже не брали с собой купальные костюмы, наслаждались друг другом в созданном природой виде. Интересно, за прошедшие годы он приходил сюда? Вспоминал ее? Быть может, приводил кого-то другого? Яре почему-то казалось, что непременно приводил. В ее место. В ее бухту, которую когда-то показала ему она. Все эти десять лет Яра думала, что он уехал в город, не остался в деревне. И вот теперь она узнала, что он здесь. Всегда был здесь. И наверняка приводил сюда кого-то другого.

Купаться вдруг расхотелось. Вода показалась холодной и темной, будто это она была виновата в том, что Денис приводил сюда другую. Будто она теперь была испорчена, как супружеская постель, в которую один из двоих привел третьего. Яра вынырнула на поверхность, поднялась на ноги и повернулась к берегу.

А на берегу стоял он. Стоял и смотрел на нее, будто не было этих десяти лет.

7

Лето у Дениса Соколова, как и у любого фермера, было горячей порой года. Настолько горячей, что даже выходные он себе не позволял, что уж говорить о полноценном отдыхе или поездке куда-то. Впрочем, положа руку на сердце Денис мог признаться, что свободных месяцев в году у него не бывает вовсе.

Когда он только начинал, думал, что таким месяцем станет февраль. С марта по октябрь – все понятно. В марте уже начинаются обработка и обрезка плодовых деревьев, в апреле присоединяются поля, с мая на его спине можно жарить яичницу. В декабре все готовятся к Новому году, а значит, чтобы заработать на новогодних столах, пахать ему придется весь декабрь. Январь тоже богат праздниками: тут тебе и Рождество, и старый Новый год, и Крещение. А вот февраль, как он считал, будет месяцем затишья, когда он сможет себе позволить куда-то поехать. Моря Денис не любил, всем видам отдыха предпочитал пешие прогулки по новым городам, где ни разу не был. Когда-то в юности он мечтал стал архитектором, ему нравилось рассматривать необычные здания, планировки городов и интересные инфраструктурные решения. Но отец быстро оборвал эти его мечтательные порывы, заявив, что архитектурой он себе на жизнь не заработает. Точнее, может, и заработал бы где-то в большом городе, не в их крохотном местечке. А уезжать далеко ему никто не позволит: он единственный сын в семье, а родителям нужна помощь по хозяйству. Отец еще в молодости, когда Денису было всего два года, попал в ДТП и с тех пор передвигался с костылями, а мать одна не справится с мужскими обязанностями. Нанимать же кого-то за деньги при взрослом сыне родители считали неуместным. «Что люди скажут?» всегда было их девизом.

Правда, очень скоро выяснилось, что отвести февраль под отпуск у Дениса никак не получится. Если хочешь заработать что-то на выращивании овощей и ягод, они должны созревать раньше, чем у остальных. Клубника в июне и помидоры в августе стоят недорого, потому что есть у всех. Чтобы заработать по-настоящему, нужно собирать клубнику в мае, а лучше – в апреле. Тогда цена на нее будет раза в три выше, чем в сезон. А чтобы она созрела в апреле, сажать ее нужно в феврале. В теплицы, с дополнительным обогревом и освещением. И так с любой рассадой. Вот и получается, что февраль у фермера – горячий месяц в прямом и переносном смысле. Тут уж не до отдыха.

Пропахав в режиме нон-стоп два года, Денис понял, что так его надолго не хватит. И огромным усилием воли постановил, что отдыхать будет в ноябре. В этом месяце тоже есть чем заняться, ведь нужно готовиться к зиме, но все же такие дела уже можно делегировать помощнику. А с делегированием у Дениса всегда были проблемы. Ему казалось, что лучше него никто не сделает. Помощник обязательно что-то напутает и загубит результат годового труда. Но когда встал вопрос: довериться другому человеку или слечь с нервным срывом – пришлось выбирать.

О том, что в Змеевку приехала Ярослава Миронова, Денис, конечно же, знал. Во-первых, вокруг все еще было много людей, кто помнил, что десять лет назад они чуть не поженились, а потом Яра внезапно сбежала, бросив возлюбленного едва ли не у алтаря. И эти люди жаждали взглянуть Денису в лицо в тот момент, когда он узнает, что бывшая вернулась. А во-вторых, Ярослава была личностью довольно известной в Змеевке, ее приезд так или иначе обсуждался. Она была внучкой уважаемого в деревне и окрестностях человека, да еще и сама известный журналист. Многие восхищались ее статьями, а очередного журналистского расследования ждали не меньше, чем новой серии сериала по «Первому каналу».

Они не виделись десять лет. Денис хорошо помнил их последнюю встречу: тогда стоял теплый еще октябрь, они приехали из города, решив какие-то очередные дела с будущей свадьбой, а затем Денис высадил ее у дома Мироновых, поцеловал на прощание и… больше не увидел. Утром узнал, что Яра собрала вещи и спешно сбежала. Денис порывался поехать следом, найти ее, выяснить, что случилось, почему она так поступила с ним. Он хотел объяснений, хотел понимать, что сделал не так.

Дедушка Ярославы его отговорил. Денис пришел к нему узнать, где искать Яру, а тот усадил его за стол, плеснул в бокал коньяка и предложил поговорить откровенно. Денис так и не узнал, что заставило Яру изменить решение о свадьбе буквально за одну ночь, даже без каких-либо объяснений, но Николай Васильевич Миронов сказал ему то, о чем Денис знал и сам, просто в двадцать два года не хотел об этом думать.

Яра не создана для того, чтобы жить в деревне. Она слишком дерзкая, слишком яркая, уверенная в себе, целеустремленная. Ее имя полностью отражает ее характер. Она зачахнет в деревне. Пока она юна и влюблена, ей кажется, что она может отказаться от насыщенной столичной жизни во имя любви, но пройдет время, и она заскучает. И начнет винить Дениса в том, что он заставил ее остаться. Николай Васильевич говорил это, а Денису даже возразить было нечего, потому что Миронов был полностью прав. Денис тогда втайне подозревал, что и Ярославе дедушка сказал что-то такое же. Правильное. И одновременно был обижен на нее за то, что она даже не нашла в себе сил объясниться с ним. Быть может, боялась передумать. Быть может, струсила говорить ему в лицо о том, что бросает его.

И лишь шесть лет спустя Денис узнал, почему Яра приняла такое решение. Понял, что в то время, как он был обижен на нее, она во всем винила его. И если первым его порывом снова было найти ее, только теперь уже не требовать объяснений, а все объяснить самому, то вскоре он передумал. Самостоятельно, на этот раз без постороннего вмешательства. Шесть лет прошло. У Яры давно другая жизнь, едва ли она все еще испытывает к нему какие-то чувства. Не нужны ей теперь его объяснения, поздно. Их поезд ушел и больше не вернется. Стоит смириться и жить дальше. Какая теперь разница, что она думала о нем все эти годы?

Яра приезжала в прошлом ноябре на похороны дедушки, но тогда Дениса не было в Змеевке. Он тогда был в отпуске, о смерти Миронова узнал после возвращения и Яру, конечно же, не застал. И вот она снова приехала. На этот раз, говорили, надолго. Может, даже до Нового года. Денис понимал, что однажды они встретятся. Слишком маленькая у них деревня, да и ему уже доложили, что Яра приходила в его магазин и осталась в восторге от ассортимента. Да, Денис знал, что они встретятся, но не думал, что так скоро.

День выдался отвратительно суматошным. Еще не закончился сезон малины, а ее у Дениса был посажен целый гектар. Собирали через день по половине: 50 соток в четные дни, 50 в нечетные. И работать приходилось с раннего утра до трех часов дня нескольким людям. Сегодня половина из этих людей на работу не явилась. Денис не заключал с ними никаких контрактов, платил ежедневно за выполненную работу, поэтому со сборщиками иногда такое случалось. Ему пришлось впрячься самому, это тоже случалось. Сложности с делегированием, что тут скажешь.

К трем часам, когда малина была выбрана, упакована и отправлена закупщику, с которым Денис сотрудничал уже не один год, он валился с ног. Ведь, помимо малины, никто не отменял и другие его организаторские обязанности. Работать с прижатым к плечу телефоном такое себе удовольствие.

Рассчитав работников, Денис решил сходить на озеро. То всегда успокаивало его, вода снимала любую усталость. Плавал Денис хорошо, в воде чувствовал себя как рыба. Купаться отправился, само собой, в бухту. Когда-то давно его привела туда Ярослава, и после ее отъезда Денис по привычке купался там. О бухте никто не знал, а если и знал, то не желал преодолевать трудный путь, чтобы до нее добраться. Озеро было огромным, и укромных местечек, чтобы искупаться без лишних глаз, хватало.

Едва только преодолев туннель из спутанных корней двух старых дубов, Денис понял, что его бухту кто-то обнаружил. Пляж был крохотным, поэтому чужие вещи он заметил сразу. Женские вещи. Легкое кремовое платье, босоножки и белье. Та, что нашла его бухту, купалась обнаженной. Сомнений в том, кто это может быть, Денис не испытывал.

Он перевел взгляд на воду и увидел ее. За десять лет она почти не изменилась. Светлые волосы стали длиннее, но талия оставалась все такой же тонкой, тело по-змеиному гибким. Денис видел ее со спины, но был уверен, что и лицо осталось прежним. Такие, как Ярослава, не стареют. Это у него к осени волосы выгорают почти до откровенно рыжего цвета, а вокруг глаз уже полно мелких морщинок, поскольку он много времени проводит на улице, а работать в солнечных очках не очень-то удобно. Они были ровесниками, когда-то сидели за одной партой, но Денис был уверен, что сейчас Яра будет выглядеть минимум лет на пять моложе.

И вот она обернулась. Обернулась – и увидела его. Денис был прав, она ничуть не изменилась. Разве что стала еще красивее, с лица исчезло выражение наивной юности. Конечно же, она узнала его. Чуть раскосые глаза удивительного золотого цвета, которые всегда заставляли сердце Дениса замирать от восторга, гневно сузились. А потом она осознала, что стоит перед ним обнаженной. И если темная вода прячет тело ниже пояса, то верхняя его часть полностью открыта взору. Яра спешно обхватила себя за плечи, спрятав руками грудь.

– Ты? – спросила она. – Что ты здесь делаешь?

– То же, что и ты, – пожал плечами Денис. Он увидел ее раньше, а потому успел прийти в себя от неожиданной встречи. – Пришел искупаться.

– Это мое место!

– Последние десять лет с тобой не согласятся.

– Уходи, я не одета!

– Это я заметил, – едва слышно пробормотал Денис, а потом добавил: – Никуда я отсюда не уйду, я пришел поплавать, как делаю каждый день. И я буду плавать. У меня-то плавки есть.

Он демонстративно сбросил мокасины, снял легкие брюки и футболку, аккуратно сложил их на песке и вошел в воду. Яра продолжала гневно смотреть на него, будто до конца не верила, что он все-таки пойдет купаться. А Денис поравнялся с ней, вытянул руки над головой и нырнул под воду, выплыл уже в нескольких метрах дальше, повернулся к ней, не сводя с нее взгляда. И видел, как она, вероятно, что-то решила для себя, поскольку подбородок приподнялся, а вот руки, наоборот, опустились. Будто боясь расплескать что-то внутри себя, Яра медленно двинулась к берегу. Не стала больше ни закрываться, ни просить его отвернуться, хотя знала, не могла не видеть, что он смотрит на нее. Несколько минут стояла под палящим солнцем, обсыхая, а затем медленно принялась одеваться.

– Глаза не сломай, – не выдержала, застегивая платье.

Денис усмехнулся:

– Можно подумать, я не видел тебя голой. – И зачем-то добавил: – Ты ничуть не изменилась.

Яра фыркнула что-то нечленораздельное, забросила на плечо босоножки и нырнула в лаз между корней. Денис еще несколько секунд смотрел на то место, где она только что стояла, а потом лег на спину, раскинул в стороны руки, позволяя водной глади удерживать его на поверхности.