Она и по молодости от «шампусика» уезжала быстрее, чем на скоростной электричке, а сейчас, да еще на вечном стрессе, окосела вмиг и стала «плакаться» о своей жизни. А я стал ее утешать. И чем больше она ревела белугой, тем больше меня «заводила» в сексуальном плане ее душевная мука. Мне вдруг показалось, что судьба преподносит мне на блюдце тот самый сладкий пирожок, который был так бестактно отобран у меня и Костиком, и даже Инесской много лет назад.

Я стал ее целовать. Каринка сначала подставляла мне для поцелуев своё мокрое от слёз лицо, а потом стала отвечать мне сначало робкими, немного застенчивыми поцелуями, от которых я просто одурел. Они были такими нежными, легкими, еле касающимися. Она казалась такой беззащитной, ранимой. Рядом с ней я почувствовал себя средневековым рыцарем, всегда готовым прийти на помощь и защищать свою «даму сердца». Поцелуи стали жарче и требовательнее, и в конце концов, наши языки сплелись, тела сблизились, и моя возбужденная плоть просто «разрывала» одежды, желая освободиться от сжимающих «оков». Моя рука скользнула в Каринкины спортивные брюки и пальцы нащупали треугольник волос. Она раздвинула бедра, и я проник в ее сокровенное место. Она выгнулась от удовольствия. И я, словно почувствовав спинным мозгом, понял, что по ее телу пробежала дрожь желания. Я повалил ее на диван. Все, что произошло между нами, можно назвать одним словом «влажно». Влажная плоть, влажные тела, влажный язык, влажный рот, влажная глубина, влажный, хлюпающий звук и, наконец, влажное покрывало.

Я должен признаться самому себе,

что это было неожиданно… классно! Почему неожиданно?! Потому что я всегда считал Каринку «холодной». Да, она веселушка и хохотушка, но все ее существо просто кричало, что в постели она, как те леди, не двигается. Наверное, поэтому, я и не судил Костика. Его новая мадам… просто сексбомба. Каринка отдыхает в стороне и «курит бамбук» против неё. А на деле оказалось, что внутри огонь, способный разгореться от простого прикосновения.

Я так понял, она не сожалеет о том, что между нами произошло. Когда я уходил, она, опустив глаза, негромко пригласила меня «доедать новогодний стол». Меня никто не приглашал «на остатки праздничного стола». В этом было что-то пикантно-утонченное, сексапильное, возбуждающее. И я, конечно, согласился. Тем более, что мои завтра поедут поздравлять сеструху тёщи.

Тетрадь 4.

Апрель 2011.

С Кариной хорошо, спокойно. Я прихожу к ней, как домой. Именно в понимании «домой», а не в мой дом, в мою квартиру. Она не выносит мне мозг. Наши отношения, скорее, можно назвать дружескими, но с определенной выгодой для нас обоих. И дело даже не в сексе. Мы знаем друг друга много лет, хорошо понимаем друг друга, мы близки эмоционально. Мне порой кажется,

что она знает меня насквозь. Я могу открыть ей свою душу без прикрас и без утайки.

Мне нравится, что я могу все ей рассказать, спросить совета, ее глазами увидеть какую-то ситуацию. Карина мудрый человек, ясно мыслит, подмечает детали. И порой я ловлю себя на мысли, что я готов уйти от Инессы. Нет, не к Карине, как к женщине, а

к Карине, как к другу, с которым мне просто комфортно. Тем более, что у неё есть квартира и она финансово независима, занимается репетиторством, читает лекции в «учаге». И дочка у нее такая славная.

Тетрадь 4.

31 декабря 2011.

Было раннее утро. Я шел к Карине без звонка, желая сделать ей сюрприз. И не просто своим приходом, я шел с абсолютной уверенностью, что расскажу ей о своем решении остаться с ней. Именно сегодня, в эту новогоднюю ночь, чтобы она действительно стала волшебной. Это был подходящий момент поменять всё и начать новую жизнь.

И погода была по-настоящему новогодней. Весь декабрь было тепло и влажно, и вот накануне ударил сильный мороз. Каждое дерево, каждая веточка оказалась укутана в кристаллики льда. И казалось, что от дуновения ветра может раздастся хрустальный звон.

Крошечные,

пушистые снежинки кружились в беззаботном танце. У меня

было приподнятое настроение, приятно и весело на душе. В кармане затрещал телефон.

– Аркашка! – Голос Карины был радостный и немного возбужденный. – С наступающим! У меня такая новость! Ты, как мой лучший друг, должен узнать об этом первый, – тараторил женский голос. – Я в положении!

Я сначала не понял, о чем речь. Постепенно до меня стали доходить слова Карины. «Это знак!» – подумал я тогда и растянул губы от удовольствия, но услышанное дальше повергло меня в шок.

– Ты когда придешь сегодня? Давай к обеду, как раз Алик подъедит, познакомлю вас. – Стрекотала Каринка.

– Какой Алик? – Заикаясь, выдавил я из себя.

– Ну мой Альберт, отец моего будущего ребенка. Ну, я же рассказывала тебе о нем, препод

Преподаватель

из «бурсы»

В 18 в. и первой половине 19 в. духовные учебные заведения

. Забыл?!

Я что-то пробубнил извиняющееся и, сославшись на визит к Лексу, попрощался с Кариной. Навсегда.

Я шел домой, скользя, чтобы не упасть

и зябко кутаясь в дубленку. Острые, колючие снежинки, тая, впивались в кожу на щеках. Мне казалось, что холод не просто медленно пробирается под одежду, он заполняет собой всё моё нутро.

Ну как она могла так поступить со мной?! Как же ей не стыдно было так меня использовать?! Мы были такими добрыми друзьями! И вдруг какой-то Алик-шкалик. Ничего, я отомщу. Расскажу этому уроду про наши «очень близкие отношения», пусть живет с мыслью, что это может и не его ребенок.

Но это был еще не конец. Наверное, это 31 декабря я запомню на всю жизнь. Только я вернулся домой, как тут же позвонили из больницы. Инесса попала в аварию,

находится в тяжелом состоянии.

Господь отвел меня от Каринки. Как бы я выглядел сейчас, если бы оставил семью?! Мудаком, гадюшником. Лекс бы меня с говном сожрал. И правильно, он-то про мои похождения с Каринкой ни сном, ни духом. Думал, я к ней по доброте душевной хожу, чтобы гвоздь вбить, да кран починить.

Ну, всё, что н