Читать книгу: «Кометы падающей свет»

Шрифт:

ISBN 978-5-0051-9418-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Мне осталось жить недолго ─ несколько месяцев или же несколько недель. Неоперабельная опухоль мозга ─ не только приговор, но и возможность привести в порядок свои мысли и чувства, очиститься, успокоиться, оправдаться. Я не боюсь смерти, тем более что все земные дела мне удалось завершить.

Раннее утро. Июнь. Средиземноморское побережье. Вильфранш-сюр-Мер особенно хорош в это время года, когда наплыв туристов не столь велик. Я с наслаждением смотрю в окно, которое выходит на бухту, где в голубой чаше швартуются быстроходные яхты. Одна из них моя, как и эта вилла. В свои тридцать шесть я получила от жизни всё: деньги, власть, поклонников. Вот только любовь… Ею Бог не захотел благословить меня, а жаль. Но за неё я готова отдать, даже сейчас, всё, что имею. Вот только что у меня есть? Пыль, песок, бесполезная раздражающая роскошь и… разбитое сердце.

Опять и опять я берусь за бумагу. Пишу и рву исписанные листы. Одно единственное письмо, прощальное, тому, кто не достоин и слова, но о ком всё ещё плачет одинокая душа. Какие-то наброски ложатся в отдельную стопу. Это страницы моей будущей книги, итог моей жизни, моя исповедь. Рука дрожит, мысли путаются. Я вспоминаю, как всё начиналось, и думаю, думаю, где ошиблась, и почему всё так сложилось.

Глава 1

Мама

─ Ты поедешь в этот пансион, Стелла. Я уже полностью оплатил два года. ─ Отчим выглядел холодным и бесстрастным. И это вновь натолкнуло на мысль, как всё переменилось в доме после смерти мамы.

─ Два года? Шутишь? Шутите? ─ Быстро поправилась я. ─ Тут, в Москве, я окончу лицей следующим летом и поступлю в Университет. А там… там целых два года, вычеркнутых из жизни!

На суровом лице не дрогнул ни один мускул.

─ Ты летишь во Францию утренним рейсом. Точка. Собирай свои вещи.

Мужчина развернулся и вышел, плотно прикрыв дверь моей спальни.

Собирать вещи? Я растерянно огляделась по сторонам. Какие? Да, можно упаковать платья и блузы в огромные чемоданы. А как быть с игрушками, с книгами, с мебелью и с теми приятными мелочами, которые всё ещё являлись частью моей прежней, счастливой жизни?

Подойдя к окну, выглянула во двор. Мощный спортивный «Bugatti» взревел и плавно миновал открытые ворота. Вот и всё. Отчим отбыл в своё королевство разврата и порока, оставив меня совершенно одну.

Тяжело вздыхая, я спустилась вниз. Тишина давила. Включив телевизор в гостиной, согрела молока и распечатала пачку швейцарского печенья. Сейчас найду индийскую мелодраму, погружусь в иную реальность, поплачу с главной героиней, переживу чужую боль. А там, кто знает, возможно, и на свою жизнь взгляну иначе.

Раньше это срабатывало безотказно, но не сегодня. На всех каналах я натыкалась на экстренные выпуски новостей. Утром кого-то убили, какого-то важного дядьку. Его труп обнаружили в подъезде элитного дома, расположенного в центре столицы. Я ловила кусочки информации и переключала каналы дальше. И вдруг… меня, точно молнией ударило. Я замерла у экрана с вытянутой рукой.

─ Мирославцев Сергей Игоревич, депутат государственной думы, видный российский бизнесмен стал жертвой бандитских разборок.

Опустившись прямо на ковёр, я прикусила губу. Надо же, Мирославцев Сергей Игоревич. Какой-то неизвестный мне депутат являлся полной тёзкой моего отчима. Но за что могли убить представителя власти? Закон гражданам не понравился, или же деньги с кем-то не поделил?

Нет, за такое уже не убивали. Тогда… тогда его просто могли перепутать с тем, кто по уши завяз в криминале, кто однажды поклялся заменить мне отца, и кого я всё ещё любила.

Звёзды сошлись! Я кинулась в свою комнату и принялась опустошать полки. Минут через двадцать, кое-как застегнув молнию чемодана, улеглась на кровать и, обняв плюшевого мишку, попыталась успокоиться. Не получилось.

Сердце выпрыгивало из груди, кровь пульсировала в висках, а детская обида вновь вернулась солёными слезами. Закрыв глаза, я погрузилась в воспоминания.

Сергей Игоревич появился в нашей семье десять лет назад. Мама познакомилась с ним на Бали. И, вернувшись, представила семье, состоявшей на тот момент из меня и деда, как будущего мужа. Дядя Серёжа мне сразу понравился. Весёлый, забавный, он рассказывал смешные истории и в первый же день согласился стать моей лошадкой. Я гарцевала на нём по просторной гостиной и чувствовала себя самой счастливой на свете. Наконец-то и у меня, как у других девочек, появится папа. Он сможет отвозить меня в школу, встречать с занятий и обязательно защитит от нападок соседских мальчишек.

После семейных посиделок дед увёл мою надежду в кабинет для беседы, а мы с мамой притихли на диване. Сейчас решалась наша судьба, ведь от того, как пройдёт разговор, завесило, останется ли с нами дядя Серёжа или нет.

К своему ужасу я заснула. А, когда проснулась, повисла глубокая ночь. Никто не потрудился раздеть меня и перенести в собственную комнату. Поэтому, поразмыслив, я решила топать на второй этаж самостоятельно. Мой путь лежал мимо кабинета деда. Я остановилась у приоткрытой двери и услышала тихие голоса.

─ Не понимаю, Эмма, что ты в нём нашла? Смазливая мордашка ─ ещё не повод выходить замуж. Наплачешься ты с ним.

Мама всхлипнула, а дед продолжил.

─ У вас разница десять лет. Думаешь, баб у него не будет? Да и как в двадцать пять этот парень умудрился сколотить такое состояние? Не знаешь? А я отвечу. Он либо профессиональный игрок, либо женится вот на таких дурёхах, а после отступные требует.

Я задумалась. Конечно, дядя Серёжа являлся профессиональным игроком. Иначе как бы он смог так натурально изображать лошадку? Но что в этом плохого?

Мама, никогда не перечившая деду, неожиданно повысила голос.

─ Прости, папа, но в тебе говорит обычная ревность. Все парни, которые мне нравились, и которым нравилась я, тебя не устраивали. То образование у них не соответствует, то умом не блещут, то на деньги твои позарились. Ты умудрился взрастить во мне кучу комплексов. Я уже поверила, что ничего из себя не представляю, что все, кто делает мне маломальский комплемент, делает его тебе, папочка, твоим связям и возможностям, твоему капиталу. Но сейчас, когда судьба дала мне последний шанс, ты не сможешь отобрать его.

Что это значило? Я улыбнулась. Лишь одно. Дядя Серёжа обязательно вернётся, и заживём мы одной большой семьёй. Вот!

Так всё и случилось. Мой обещанный отец вернулся, да не один, а вместе с деревянной табличкой «В этом доме живёт счастье!», которую тут же прибил над дверью. И первое время, всё, действительно, шло, как по нотам.

Дед, скрипя сердцем, благословил наш выбор и съехал в загородный дом, а через год скончался. Оплакав его, мама бросила работу в собственной компании, а потом и вовсе продала бизнес. Теперь единственным кормильцем стал молодой муж. А маму… маму волновали лишь салоны красоты, фитнес и новые средства от морщин. Словом, все суетились и нервничали, и только я пребывала в состоянии непередаваемой эйфории.

Сергей Игоревич не разочаровал, он полностью оправдал мои надежды. Отчим забрасывал «маленькую двоечницу» в лицей, исправно посещал родительские собрания и покупал милые игрушки.

─ Ты балуешь Стеллу. ─ Усмехалась мама.

─ Девочек нужно баловать, тем более таких хорошеньких.

Будучи ребёнком, я не замечала проблем, появившихся в семье невесть откуда. Да что там проблемы! В нашем доме кипели настоящие страсти.

─ Ты опять уезжаешь, на ночь глядя? Вот только не говори, что по делам. Я всех твоих б*ядей в лицо знаю.

Я просыпалась посреди ночи и закрывала руками уши, но моя родительница совершенно не стеснялась орать во всё горло.

─ Эмма, милая, потише! Ребёнка разбудишь.

Мать истерически хохотала. Сколько мне было, когда я вдруг поняла, что она пьёт?

─ А-а-а! Ребёнка вспомнил. Папочка называется. И чего ты прилип к моей дочери? Ей всего тринадцать. Чего тебе нужно от неё?

Отчим завыл.

─ Я делаю то, что должна делать мать. Ты хоть раз её дневник проверила? А к стоматологу отвезла? Стеллка неделю на зуб жаловалась. А театральная постановка в прошлом месяце? Заметь, ты обещала, что придёшь на школьный спектакль. И что? Нажралась до отключки. Я был вынужден бросить все дела и мчаться в лицей.

Мать хмыкнула.

─ До отключки? А из-за кого я пью? Из-за твоих баб!

─ Хватит чушь молоть. Ты знала, за кого замуж выходила. Я всё ещё являюсь владельцем сети ночных клубов, которые, между прочим, нас кормят, заметь, неплохо. А ты своё наследство успела прогулять.

Всё! Я больше не могла это слушать. Забившись в ванну, включила воду. Что произошло? Что поменялось? Почему моя мамочка, красивая цветущая женщина, начала изводить Сергея нелепой ревностью или же на то у неё были причины?

Время шло, но ситуация только усугублялась. Мама уже пила, не стесняясь, даже днём. Так она залечивала сердечные раны, заполняла душевную пустоту. Сергей уволил весь персонал, работавший в семье много лет. Он боялся огласки. Теперь новая молчаливая уборщица посещала несчастливый дом раз в неделю, да древний садовник подстригал кусты по пятницам. Охранники в будке у ворот менялись так часто, что у меня не было никакой возможности с ними подружиться. Но тогда это мало заботило. Я посвятила свою жизнь борьбе, в которой проиграла. Сколько слов было сказано мной, сколько слёз пролито. Но в ответ на просьбы взяться за ум, я слышала лишь нечленораздельное мычание о коварстве всего мужского рода.

Сергей тепел. Я думаю, он любил свою жену и жалел её. Иначе, зачем взвалил на себя все заботы о её ребёнке? Между тем, ребёнок рос и вошёл в тот самый переходный возраст, когда гормоны били в бубен, превращая послушных детей в несносных подростков.

─ Он опять где-то шляется.

Я вернулась домой поздно, очень поздно. Шаталась по городу, надеясь, что мать проявит хоть толику беспокойства. Не проявила. Изрядно замёрзнув и проголодавшись, я заставила себя открыть дверь и войти в тот самый дом, который давно покинуло то самое счастье.

Пустая бутылка виски на столе, перевёрнутый бокал. Я не узнавала маму. Спутанные волосы, тёмные круги под глазами.

─ Ты слышишь? ─ Она повысила голос. ─ Он опять где-то шляется.

Достав из комода плед, укутала родительницу и села рядом.

─ Мам, не глупи. Сергей работает. Ну, понимаешь, работа у него такая. Миллионы людей работают по ночам. И стюардессы, и полиция, и Скорая, и артисты.

Родительница скинула плед и уставилась на меня мутным взглядом.

─ Что ты понимаешь? Артист, тоже мне. Он не артист, он король! И у него собственное королевство разврата и порока. И ему это нравится, милая. А я? Я стареющая дама со взрослой дочерью на руках. Зачем ему такая?

Я тяжело вздохнула.

─ Он любит тебя. Но, если ты не бросишь пить, обязательно уйдёт. И мы останемся одни, без средств к существованию.

─ У-уйдёт? Ты уверена?

─ Да.

Моя уверенность, что вот-вот терпенью Сергея наступит конец, росла с каждым днём.

─ Тогда я повешусь или отравлюсь.

Выдавив из себя страшные слова, заставившие меня затрястись, как осиновый лист, мама сладко зевнула и повалилась на диван.

Я знала, теперь её и пушкой не разбудишь. А вот мне не спалось. Слова о королевстве порока и разврата засели в голове, как заноза. Возможно, мать всё преувеличивала, а, возможно, в её словах был некий смысл. Со свойственным юности максимализмом я решила выяснить всё раз и навсегда. И, если Сергей виновен в том, что моя драгоценная мамочка довела себя до такого состояния, он ответит!

Недолго думая, вызвала такси.

─ «Канди».

Слава Богу, водитель оказался местным. Случись объяснять дорогу, я запуталась бы тот час. Я лишь раз побывала на работе отчима, точнее, возле неё. Сергей оставил меня на несколько минут в машине, а сам сгонял за важными документами. Клуб находился на окраине Москвы. Мы добирались долго, петляя в узких переулках. Таблички с адресом на доме, естественно, не было, а, может, и была, но на глаза мне не попалась. Зато странное название «Канди» впечаталось в сознание.

─ Не рановато ли в подобное место? Там серьёзные дядьки таких, как ты, живьём лопают.

Напугал! Я не боялась дядек. Гораздо страшнее казалось застать отчима в объятьях распутной девки. Впрочем, я была готова на всё, от кулачного боя с разлучницей до скандала вселенского масштаба с Сергеем.

─ Приехали.

Рассчитавшись с таксистом, направилась к клубу.

Вот же дура! Даже днём этот малообитаемый квартал казался отталкивающим и пугающим. Теперь же, тёмный и унылый, он вселял настоящий ужас. Узкие окна, задёрнутые драными занавесками, отбрасывали тусклый свет на мостовую, где-то выла собака, а возле помойки возился бомж. Кажется, отчим говорил, эти дома готовят к сносу, и половину жильцов уже расселили. Так почему же столь респектабельный клуб (я взглянула на импровизированную стоянку, забитую дорогущими машинами) всё ещё располагался в столь нереспектабельном месте?

Тем не менее, одно из семи заведений, принадлежавших отчиму, где к тому же находился его офис, ютилось в городской клоаке, на первом этаже дома-призрака. Ярко-красная вывеска мигала и переливалась, но я не заметила непременных атрибутов подобных мест: ни тебе очереди у входа, ни громилы на фейсконтроле. Все посетители находились внутри (я дёрнула ручку двери) за теми самыми закрытыми дверями.

Прильнув к окну, попыталась рассмотреть, что творится в клубе. Тщетно. Все окна оказались плотно заклеенными или же завешанными, что лишало обзора напрочь. Пожалев в очередной раз о своём необдуманном решении, я хотела искать выход из призрачных лабиринтов, но тут что-то впечатало меня в стену.

Это было так неожиданно и страшно, что я заорала и попыталась вырваться. Не получилось.

Сперва мне показалось, что странный бомж решил напугать меня, но запах изысканного парфюма и дорогого коньяка (что-что, а в спиртном я научилась разбираться) никак не вязались с образом обитателя свалок.

─ Уже приехала, детка? Быстро! А мамка где?

Дёрнувшись в очередной раз, я оцарапала щёку о кусок выступавшего цемента.

─ Отвали, ублюдок!

Мужик только рассмеялся.

─ Хочешь поиграть? Давай. Ты хорошая девочка, я плохой мальчик. Только не затягивай надолго. Иначе мои яйца лопнут.

Огромная лапа задрала мою форменную юбку и пробралась к ягодицам.

─ Отстань. Я несовершеннолетняя.

Толстые пальцы больно ущипнули мой зад.

─ Да, детка, да. Продолжай. Это меня будоражит.

Не помня себя от ужаса, я принялась вертеться и изворачиваться, пытаясь скинуть потную ладонь.

─ Нет! Не трогай! Мне больно! ─ Изловчившись, откинула голову так, что мой затылок врезался в нечто твёрдое. Нос или подбородок. Это заставило насильника завыть, но его хватка не ослабла.

─ Сучка! Ты ответишь за всё!

Мерзкая лапа стянула с меня колготки вместе с трусиками, а вторая сжала горло. Теперь мой крик перешёл в хрип, а после в жалобный стон. Кислорода катастрофически не хватало, перед глазами поплыли разноцветные круги, ноги начали неметь. Это конец! Воспалённый мозг рисовал последние минуты моего земного существования. Словно со стороны я видела своё изуродованное тело тут, на помойке. Я видела маму, закутанную в чёрное, и отчима, смахнувшего одинокую слезинку. Ещё один вдох…

Я не услышала шагов, лишь почувствовала, как пальцы пьяного мерзавца разжались. Получив видимость свободы, рухнула на холодный асфальт.

─ Вы ошиблись, Владимир Иванович. Это не Ваш заказ. ─ Огромный детина в чёрной майке и джинсах того же цвета приподнял моё лицо за подбородок.

─ Жива? Тогда вставай. ─ Он протянул руку.

Отдать должное, парень здорово помог. Одна бы я вряд ли справилась. Через секунду, я стояла на своих двоих, опираясь плечами о каменную грудь.

Сквозь слёзы я пыталась разглядеть своего обидчика. Толстый, лысый слизняк в дорогом костюме расстёгивал верхнюю пуговицу рубашки и тяжело дышал. Свет, падавший из открытой двери, давал нам возможность рассмотреть друг друга в мельчайших деталях.

─ Не мой заказ, говоришь? ─ Мужик раскачивался из стороны в сторону, потирая переносицу. ─ А чей? Хочу выкупить эту тварь и позабавиться от души. Она мне нос разбила.

Здоровяк совершенно спокойно подтолкнул меня к двери, поддерживая за ворот куртки.

─ Сожалею, Владимир Иванович, но это невозможно. А, вот и Ваши девочки!

Во двор вкатилась шикарная иномарка, откуда выплыла сначала импозантная дама, лет пятидесяти, а затем три расфуфыренные девицы в непозволительно коротких юбках. Пританцовывая на умопомрачительных шпильках, они призывно улыбались, раскачивая своими достоинствами.

Казалось, странный мужик не обратил никакого внимания на выпрыгивающих из собственной кожи жриц. Его мутный взгляд впился в меня.

─ Мы ещё встретимся, рыжая, обязательно встретимся!

Огромный охранник, или администратор, молча втолкнул меня в клуб и потащил по полутёмному коридору. Я уже не могла сопротивляться, только всхлипывала и размазывала по щекам грязь тыльной стороной ладони. Открыв очередную дверь, парень грубо пнул меня в спину.

Куда он приволок меня? Вдоль стен стояли ящики с дорогущей выпивкой, коробки с сигаретами, в центе располагался стол и пара стульев.

─ Ноги на ширину плеч, руки вверх.

─ Что? ─ Я развернулась, но наткнулась на непроницаемый взгляд.

─ Дважды повторять не стану.

Я послушно подняла руки и поморщилась. Верзила профессионально обыскал меня и кинул на стол мой новый телефон.

─ Кто ты, и что успела снять?

─ Снять? ─ Мой рот открылся от изумления. ─ Вы имеете в виду на телефон? А зачем?

─ Зачем? ─ Тип, спасший мою честь от мерзкого слизня, перестал мне нравиться. ─ Вот и я хотел бы знать, зачем. Поделишься информацией?

Ноги уже не держали. Я обречённо опустилась на стул и склонила голову.

─ Меня Стеллой зовут. А мой отчим…

─ Что? ─ Парень изменился в лице. ─ Так ты дочь Сергея Игоревича?

─ Дочь? ─ Я печально улыбнулась. ─ Можно и так сказать.

Мой телефон тут же переместился ко мне, а охранник засуетился.

─ Сиди тихо и никуда не высовывайся. Сергей Игоревич сейчас занят. Но, как только освободится, я доложу.

Парень выскочил, как ошпаренный, оставив меня одну. Немного повздыхав, осмотрела себя и оценила размер катастрофы. Вот же засада! И чего я не переоделась? Форма лицеиста казалась безнадёжно испорченной. Клетчатая юбка порвана, от блузки отвалилось несколько пуговок, а на колготках красовалась здоровенная дыра, через которую проглядывало ободранное колено. Вот в чём я завтра на занятия явлюсь?

Но это оказалось меньшим из бед. В настоящий момент мне очень хотелось… в туалет. Мой мочевой грозил лопнуть, если в ближайшее время я не найду комнату принцесс.

Приказ не высовываться звучал, как угроза, но я была уверена, что за поход к месту задумчивости, меня не казнят. Приоткрыв дверь, поняла, коридор пуст. Чуть дальше слышались мужские голоса, принадлежавшие, видимо, охране. Куда идти? Нет, заглянуть и спросить мужиков, где находится туалет, я не могла. Стыдно как-то. Да и вид у меня был тот ещё. Поэтому я побрела в другую сторону, осматривая вывески на предмет «М» и «Ж».

А! Вот и она, комната уединения! Я вошла туда одним человеком, а вышла совершенно другим. Справив нужду, умылась, стянула колготки и застегнула куртку так, чтобы скрыть дыру на юбке и распонаханную блузу. Взглянув на себя в зеркало, висевшее над раковиной, осталась довольной. Заправив прядь волос за ухо, попыталась улыбнуться.

Рыжая! Сказал же такое! Вспомнив чёртова мерзавца, сплюнула. Мои волосы были скорее красными, ярко-каштановыми, тициановскими, как говорила мама, но никак не рыжими. И этот цвет превосходно сочетался с изумрудными глазами, коими матушка-природа наградила меня при рождении.

Ссадина на щеке покраснела. Это вызвало некую досаду. Предстояло придумать правдоподобное объяснение. Впрочем, к чему заморачиваться по таким пустякам! Я ещё легко отделалась.

Теперь следовало вернуться и сделать вид, что никуда не выходила.

Следовало… Так почему я не вернулась, а вместо этого направилась туда, где играла музыка, откуда лился странный красный свет, в зал для гостей? Возможно, мне хотелось получить представление о том, что творится в клубе, чем вообще занимается Сергей, взглянуть одним глазком и тут же помчаться обратно.

Я прокралась к стеклянной двери, в очередной раз поразившись царившей вокруг пустоте. В моей голове сложилось стойкое убеждение, что весь персонал заболел, взял отгул или отправился в отпуск разом.

Словом, никем не замеченная, я подошла к злополучным дверям и застыла, открыв рот. То, что я увидела, казалось какой-то фантасмагорией, бредом воспалённого воображения, плохим фильмом для взрослых. Мягкий красный свет, лившийся из стен, лишь подчёркивал всю несуразность и весь цинизм происходящего. Это был настоящий удар по неокрепшей детской психике.

Итак, в зале проходила вечеринка. Под мягкую ненавязчивую музыку гости ужинали. Вот только посудой для снеди служили ни блюда и ни тарелки, а живые девушки. Десять обнажённых красоток с завязанными глазами возлежали на столиках и не выражали ни малейшего протеста. Напротив, мне показалось, такая игра их забавляла. Суши, ролы, икра, прочие закуски, переплетались в замысловатые узоры, в картины, которые под хлопки и улюлюканье сметала разгорячённая публика. Три девушки стояли на четвереньках, изображая столики, на которых красовались бутылки с выпивкой.

Я с отвращением наблюдала, как мерзкий старикашка склонился и с жадностью втянул горку икры, прикрывавшую грудь девушки. Облизываясь, и сально ухмыляясь, он припал вновь к розовому соску, сминая рукой упругое полушарие.

За соседним столиком тоже разыгрывалось представление. Потный тип, напоминавший жирного борова, развёл колени одной из девиц и опустил голову к её промежности.

Меня чуть не вырвало. Хвала небесам, в моём желудке с утра не было ни крошки.

Я вновь обвела взглядом почтеннейшую публику, пытаясь отыскать отчима. Человек двадцать, не больше. Вот только Сергея среди них не было. Немного полегчало.

Я не считала себя ханжой или монашкой, не краснела и не закрывала глаза, увидев в фильме эротическую сцену. Мы с девчонками часто говорили о сексе, представляя, как это будет. Вот только для меня тот самый секс казался логичным продолжением красивой истории, а не грязным порно. Именно способность любить, именно та самая любовь, облагораживающая инстинкты, и отличала нас от животных. Но на этой вечеринке собрались животные. Меня поразило, что никто не выражал ни капли неудовольствия, ни девушки, ни гости. Напротив. Особи мужского пола изображали брутальных самцов, а тёлки (вот теперь я поняла, откуда взялось это словечко), им всячески подыгрывали.

Между тем, боров оторвался от увлекательного занятия, расстегнул ширинку и, никого не стесняясь, явил на всеобщее обозрение вздыбленный фиолетовый член. Это выглядело омерзительно!

Я отвернулась и направилась к подсобке. Мерзко! Как мерзко! И пусть Сергея в зале не оказалось, но всё это творилось у него под носом, в его клубе, с его молчаливого согласия. Как он мог?

Неожиданно одна из дверей открылась, и я услышала знакомый баритон.

─ Что ж, господа, если мы уладили дела, приглашаю присоединиться к банкету.

Вжавшись в нишу, я протиснулась между коробок и замерла.

─ Нет, спасибо, Серёженька. Возраст не тот.

Я не видела говорившего, но, судя по голосу, лет ему было немало.

─ В другой раз. ─ А этот юный, мальчишеский.

Торопливые шаги.

Наконец, найдя щель, я получила обзор, но (вот же засада) тот самый обзор тут же закрыла широкая спина Сергея. Подперев собой коробки, он кашлянул.

─ Тогда всего доброго.

Шаги стихли, дверь хлопнула. Я и «мяу» сказать не успела, как сильная рука схватила меня за шиворот во второй раз. Отчим вытащил измученное тело на свет и заревел:

─ Ты в своём уме?

Не дав открыть рта, он потащил меня по коридору и швырнул в уже знакомую подсобку. Я приземлилась на стул и обвила руками голые коленки, которые в отсутствии капрона начали мелко дрожать.

─ Тебе было сказано, не высовываться. Какой дьявол понёс тебя на прогулку? Это не место для семнадцатилетней девушки. Поверь, если бы кто застукал тебя, это могло стоить нам жизней. Скажи, ─ Сергей навис надо мной, ─ что ты видела? Только не лги!

На мои глаза навернулись слёзы.

─ Я ничего не видела. Я просто хотела в туалет. Очень. А тот верзила ушёл. Быстро. И я…я…

Океан слёз хлынул наружу, разъедая травмированную щёку, словно серная кислота.

Отчим прижал меня к себе. Я уткнулась в его широкую грудь и безутешно разрыдалась, шмыгая носом. Раньше именно так я получала успокоение. Знакомый запах, тепло, защита. Сергей брал меня на руки и крепко обнимал, одновременно баюкая.

─ Не плачь, звёздочка, всё будет хорошо.

Но я подрастала, и подобные нежности сошли на нет. Возможно, я стала стесняться собственных слёз, возможно, отчим решил, что в моём возрасте пора учиться решать проблемы самостоятельно. Но… мне так не хватало вот такой мужской теплоты и участия.

Сергей гладил меня по спине широкой ладонью и нашёптывал, как в детстве:

─ Успокойся, звёздочка, всё будет хорошо.

Я могла бы сидеть так вечно, могла бы заснуть в объятьях этого мужчины, но он отстранился и сел на другой стул.

─ Итак, что привело тебя сюда?

Я шмыгнула носом.

─ Мама. Она опять напилась, начала нести какой-то бред, а потом пообещала, что покончит с собой.

Сергей завыл, вскочил на ноги и прошёлся по комнате.

─ Не понимаю, сколько это будет продолжаться? Я из кожи выпрыгиваю, чтобы доказать ей свою любовь, а она изводит меня, изводит всех нас. ─ Он остановился и потёр виски, словно принимал какое-то важное решение. ─ Что ж, эта женщина не оставила мне выбора.

Я вытерла слёзы и замерла.

─ Ты о чём?

Мой отчим вновь уселся напротив меня.

─ Как мне не грустно, выход один. Придётся определить Эмму в клинику. Я подыщу хорошую. Думаю, без специалистов нам не обойтись.

─ В психушку? ─ Я открыла рот.

─ Нет. В специализированный центр, где лечат алкоголиков.

─ Мама не алкоголик. Она просто устала и запуталась. ─ Я хотела защитить родного человека, но понимала, самим нам не справиться.

─ Послушай, Стелла, ─ Сергей взял мои кисти в свои широкие ладони, ─ если с твоей мамой что-то случится, что-то очень нехорошее, мы никогда себе этого не простим. Ты уже большая девочка. Пора принимать взрослые решения.

Отчим был прав. Я понимала это. Так почему же сердце разрывалось на части?

─ Её там вылечат?

─ Конечно.

─ И она станет такой, как была?

─ Надеюсь.

─ Тогда я согласна.

Стук в дверь заставил меня вздрогнуть. На пороге стоял мой знакомый охранник с виноватым выражением лица.

─ Сергей Игоревич, вызывали?

Отчим поднялся.

─ Что там за разборки с Брагиным ты устроил?

Парень сник.

─ Этот козёл девочек вызвать решил. Я в камеры смотрю, такси подъехало. Ещё удивился, что Мадлен прислала ребёнка, да ещё своим ходом.

─ На неё это не похоже. ─ Усмехнулся Сергей, а мой спаситель продолжил.

─ А Брагину не терпелось. Сам встречать кинулся. Словом, когда я к монитору подошёл, он уже девчонку…

Отчим побагровел.

─ Стелла! Что он сделал с тобой?

Я сжалась на стуле, как первоклассница.

─ Он… он щупал меня, трусы порвал и колготки.

─ И?

Я мелко задрожала, вспоминая мерзкие лапы на своём теле.

─ И всё. Я орала и вертелась, и… случайно попала затылком ему в нос.

─ Пришлось вмешаться. ─ Закончил охранник.

Сергей вновь прошёлся по комнате, хрустя костяшками пальцев.

─ С Брагиным мы разберёмся. Больше Стеллу никто не видел?

Мы синхронно затрясли головами.

─ Мадлен с девочками, но те и рта не откроют.

─ Хорошо. Побудь с ней, но никуда не отлучайся. Я скоро. ─ Отчим повернулся в мою сторону. ─ Замкну кабинет и отвезу тебя домой.

Я лишь кивнула. Несмотря на тот кошмар, что пережила несколько минут назад, очень хотелось спать.

─ Меня Валерой зовут.

─ Что? ─ Я подняла глаза на охранника.

─ Валерой.

─ Ах, да. Очень приятно. А я Стелла, впрочем, ты уже знаешь.

Громкие шаги по коридору заставили меня подняться. Сергей открыл дверь и махнул рукой.

─ Идём.

Повернувшись к охраннику, я благодарно улыбнулась.

─ Спасибо, Валера. И прощай.

Это прозвучало как-то странно и безнадёжно, но я точно знала, что больше никогда, ни за какие блага мира не вернусь в этот клуб.

Мы ехали в полной тишине и лишь у дома Сергей спросил:

─ Ты ничего не хочешь выяснить? Если да, говори сейчас. Не ровен час, мать услышит.

Я усмехнулась. Мать была не в том состоянии, чтобы слышать, видеть и воспринимать реальность адекватно. А мне на этот вечер разговоров хватило. Поэтому я покачала головой.

─ Нет. Я ничего не хочу выяснять. Я спать хочу.

Несмотря на все пережитые волнения, проснулась я бодрой и отдохнувшей. Замазав царапину на щеке тональником, надела простое чёрное платье и собрала волосы в высокий хвост. Нужно срочно заказывать форму. А пока похожу так. Думаю, кроме замечания в дневник, наказаний не будет.

Спустившись на кухню, улыбнулась. Мама сидела за барной стойкой, совершенно трезвая, и пила кофе. Её волосы, уложенные вокруг головы короной, излучали удивительное сияние, а в изумрудных глазах появился живой блеск.

Сергей суетился возле плиты, и через минуту на моей тарелке появилась аппетитная глазунья с кусочками бекона.

─ Не задерживайся в лицее. Сегодня мы идём в Большой. ─ Мама загадочно улыбнулась. ─ Серёженька билеты заказал на «Лебединое».

Серёженька! Как здорово это звучало из уст мамы. Откуда-то повеяло детством, беспричинной радостью и глубокой верой в то, что всё сложится хорошо.

Я не любила балет, но ради мамы была готова на всё.

За завтраком Сергей шутил, а мы смеялись. Я забыла все тревоги и вновь превратилась в маленькую девочку.

─ Вы опоздаете. Дуйте отсюда. Посуду я помою.

Мама проводила нас до дверей, а потом долго стояла у окна, пока машина не выехала на оживлённую улицу.

Домой я вернулась рано. Правда, пришлось заскочить в ателье и заказать новую форму, но это заняло несколько минут. Швея, обслуживающая лицеистов, убедилась, что мои мерки не изменились, и обещала управиться к концу недели.

Влетев в холл, я кинула сумку на стул и остановилась, как вкопанная. Грязная посуда сиротливо стояла в раковине, источая неприятный запах, а на диване сидела мама. Её чудесные волосы вновь разметались по плечам, под глазами залегли фиолетовые круги. Раскачиваясь из стороны в сторону, она недовольно ворчала:

─ Что б ты провалился, мерзавец! Что б вы все провалились!

Пустая бутылка от виски валялась на ковре. Я беспомощно опустила руки.

─ Мама! Ты опять? ─ Вытащив из комода плед, укутала непутёвую родительницу. ─ Мы же в театр собрались.

─ В театр пусть б*ядей своих тащит.

Опять двадцать пять! Я присела рядом и взяла мать за руку.