– А мы ведь, пожалуй, проголодались. Хорошо, что на этой горе кабачок есть. Может быть, выпьем по чашечке вина, а потом двинемся дальше?
Они вошли в кабачок. Стражники сняли узлы с вещами, а посохи прислонили к стене. Сун Цзян пригласил их занять почетные места за столом, сам сел ниже. Они долго сидели в ожидании, но никто к ним не выходил.
– Что же это хозяев не видно? – окликнул Сун Цзян.
– Иду! Иду! – отозвался кто-то, и тут же из боковой комнатушки ввалился огромный детина. У него была рыжая борода и сверкающие, как у тигра, глаза. На голове его была дырявая повязка, одет он был в безрукавку, из которой торчали его длинные руки. Он был подпоясан холщовым полотенцем. Увидев посетителей, детина поклонился им и спросил:
– Сколько прикажете подать вина, уважаемые гости?
– Мы проголодались с дороги. Не подашь ли ты нам какого-нибудь мяса?
– У нас есть только вареная говядина и простое местное вино, – отвечал детина.
– Ну, вот и замечательно, – сказал Сун Цзян. – Ты для начала дай нам два цзиня говядины и рог вина.
– Вы уж извините меня, уважаемые гости, – ухмыльнулся детина. – У нас здесь, в горах, за еду и вино платят вперед.
– Ну что ж, раз так, то и мы уплатим тебе вперед, – сказал Сун Цзян, – и даже с большим удовольствием. Подожди, я сейчас достану деньги и отдам тебе.
Он взял свой узел, развязал его и вынул немного мелочи.
Рыжебородый детина, стоя сбоку, тайком наблюдал за ним и, увидев, что в тяжелом узле много добра, очень обрадовался, хотя и не подал вида. Получив от Сун Цзяна деньги, он ушел во внутреннее помещение, зачерпнул меру вина, нарезал блюдо мяса и принес посетителям. Затем он поставил перед посетителями три чашки, положил три пары палочек для еды и разлил вино.
Путники принялись за еду и завели разговор о том, что ходят слухи, будто сейчас на белом свете развелось много дурных людей, и есть даже такие, что подсыпают путникам в еду и вино дурман и яд и потом пускают мертвые тела на мясо и делают из него пирожки. «Однако не верится, чтобы это действительно было правда», – говорили они между собой. А рыжебородый кабатчик, слушая их, сказал, ухмыляясь:
– Ну, уж если вы начали такой разговор, вы не должны сейчас ни пить, ни есть. Ведь к еде и вину, которые я вам подал, подмешан дурман.
– Вот видите, – рассмеялся Сун Цзян, – хозяин услышал, что мы говорим о дурмане, и решил подшутить над нами.
– Хорошо бы подогретого вина выпить, – сказали стражники.
– Я вам сейчас подогрею, – сказал кабатчик и, взяв вино, вышел. Вскоре он принес теплое вино и налил три чашки.
Трое путников были очень голодны. Как же им было не отведать вкусного мяса и горячего вина! Но после первой же чашки у стражников глаза полезли на лоб, и изо рта потекла слюна. Хватаясь друг за друга, они повалились навзничь. Сун Цзян, вскочив с места, закричал:
– Да что это с вами случилось? Неужели вы опьянели от одной чашки вина?
Он бросился поднимать их, но тут же почувствовал, что у него все поплыло перед глазами, и тоже упал. Глаза его были открыты, и он отчетливо видел все, что происходило, хотя тело его одеревенело и он не мог двинуть ни рукой, ни ногой. А хозяин кабачка сказал:
– Черт возьми! Давненько у меня не было удачи. Зато сегодня небо послало мне целых три скотинки.
С этими словами он поднял Сун Цзяна, отнес его в помещение, где производилась разделка туш, и положил на прилавок, а затем принес туда и стражников. Затем он перетащил во внутренние комнаты вещи Сун Цзяна и стражников. Развязав узел Сун Цзяна, он увидел там столько золота и серебра, что воскликнул:
– Сколько лет уже держу я этот кабачок, но до сих пор еще не видывал такого ссыльного! Чтобы у преступника было так много добра! Вот уж действительно, само небо послало мне такое богатство.
Рассмотрев все, что было в узле, он снова завязал его и пошел за ворота позвать работника, чтобы тот разрубил тела пойманных жертв. Стоя у ворот, он смотрел по сторонам, но работника поблизости не было. Вдруг он заметил, что по склону горы взбираются три человека. Узнав их, хозяин кабачка поспешил им навстречу со словами:
– Почтенный брат мой! Куда это вы путь держите?
Тот, к кому он обращался, – парень огромного роста – ответил:
– А мы специально пришли на эту гору, чтобы встретить здесь одного человека. Он должен был пройти по этой дороге, и уже время ему быть здесь. Мы несколько дней ждали его внизу под горой. Прямо ума не приложу, где он мог задержаться?
– А кого же вы все-таки ждете? – спросил кабатчик.
– Ждем одного замечательного человека.
– А какого же это замечательного человека вы ждете?
– Господина Сун Цзяна, писаря из уезда Юньчэн, области Цзичжоу. Ты, конечно, слышал о нем.
– Уж не тот ли это «Благодатный дождь» из Шаньдуна, господин Сун, о котором говорит вся вольница? – спросил кабатчик.
– Он самый.
– А почему он должен проходить здесь?
– Да я и сам толком не знаю, – отвечал парень. – На днях у меня был один знакомый из Цзичжоу и рассказал мне, что писарь Юньчэнского уездного управления Сун Цзян за какое-то дело был осужден в областном суде в Цзичжоу и приговорен к ссылке в Цзянчжоу. Вот я и подумал, что он обязательно должен пройти здесь, ведь другой дороги-то нет. Когда Сун жил еще в Юньчэне, я все собирался повидаться с ним. И раз он должен проходить здесь, такого случая упустить нельзя. Вот уже пять дней подряд я выхожу встречать его, но не видел за это время ни одного ссыльного. Сегодня решил с братьями взобраться на гору да заодно заглянуть к тебе выпить чашку вина. Как идут твои дела?
– Обманывать вас, дорогой брат, мне не приходится. Вот уже несколько месяцев, как дела идут неважно. Только сегодня, благодарение небу, попались три скотинки с кое-какими пожитками.
– А какие они из себя, эти люди? – быстро осведомился огромный парень.
– Один из них преступник, двое других его сопровождают.
– Этот преступник темнолицый, низкого роста? – испуганно спросил пришедший.
– Да, он не очень-то высокий, и лицо у него темное.
– Что же, он уже лежит без памяти?
– Я только что перетащил его в кухню и жду, когда вернется работник. Я еще не начинал разделывать тушу.
– Ну-ка, дай я на него посмотрю! – сказал пришедший.
Все четверо вошли в комнату, где лежали одурманенные путники. Там на прилавке они увидели Сун Цзяна и двух охранников, которые были брошены как попало – головы их свисали вниз. Парень посмотрел на Сун Цзяна, на клеймо на его лице, но не узнал его и остановился в нерешительности. Вдруг он вспомнил о чем-то и сказал:
– Принесите-ка узлы стражников; там ведь должна быть сопроводительная бумага, и мы можем все узнать.
– Совершенно правильно, – сказал кабатчик и тотчас же принес узлы.
В узлах оказались слитки серебра и немного мелочи, а также сверток с бумагами. Когда они прочитали бумаги, всем им стало страшно.
– Само небо сегодня надоумило меня взобраться на гору, – сказал пришедший. – Ведь Сун Цзян давно уже потерял сознание. Еще немного, и погиб бы мой почтенный брат! – Он приказал кабатчику быстро принести противоядие и в первую очередь спасти Сун Цзяна. Но кабатчик и сам уже торопился. Он тут же принес снадобье, вместе с пришедшими снял с Сун Цзяна кангу и, приподняв его, влил ему в рот противоядие. Потом они вчетвером вынесли его и усадили на почетное место гостя.
Пришедший детина поддерживал Сун Цзяна, пока тот постепенно приходил в себя. Открыв глаза, Сун Цзян посмотрел на стоявших вокруг него людей, но никого не узнал. Тогда человек, поддерживавший Суна, поставил около него своих братьев, а сам почтительно приветствовал его низким поклоном.
– Кто вы? – удивленно спросил Сун Цзян. – Уж не во сне ли все это? Тут он заметил кабатчика, который тоже почтительно кланялся ему. – Да где же это я нахожусь? – продолжал расспрашивать Сун Цзян. – Могу ли я узнать, как вас зовут?
– Ли Цзюнь, – отвечал прибывший мужчина. – Сам я из Лучжоу. Сейчас служу перевозчиком на Янцзы, привык к воде и чувствую себя на реке как дома. Народ прозвал меня Ли Цзюнь – Дракон, пенящий воды. А вот это хозяин кабачка. Он здешний человек, живет в Цзеянлине, занимается кое-какой торговлей. Народ дал ему прозвище Ли Ли Каратель. А эти двое живут у реки Сюньянцзян и занимаются контрабандой соли. Они привезли сюда свой товар и остановились у меня в доме. Эти парни плавают на лодках и могут скрываться в воде. Они – братья. Одного зовут Тун Вэй Дракон, вышедший из пещеры, другого – Тун Мэн Устрица, переворачивающая реку.
Братья также отвесили Сун Цзяну четыре поклона.
– Что же это? Меня как будто опоили дурманом? – спросил Сун Цзян. – А как вы узнали, кто я такой?
Л и Цзюнь отвечал:
– Один мой знакомый ездил по своим торговым делам в Цзичжоу и недавно возвратился обратно. Он рассказал мне, что вы, почтенный брат, судились за какое-то дело и приговорены к ссылке в лагерь в Цзянчжоу. Я давно мечтал о том, чтобы съездить к вам на родину и побрататься с вами, но мне не везло – я так и не мог выполнить своего желания. И вот теперь, когда я узнал, что вы направляетесь в Цзянчжоу, решил, что вы непременно пройдете по этой дороге, и уже несколько дней подряд выхожу к горе встречать вас. Само небо надоумило меня подняться сегодня на гору. Я уж и не думал встретить вас, а только хотел выпить со своими друзьями по чашке вина. Я разговорился с Ли Ли, и разговор этот меня сильно обеспокоил. Я поспешил на кухню, но узнать вас не мог. Тут мне пришла в голову мысль заглянуть в ваши бумаги, и только тогда мы установили, что это действительно вы. Разрешите спросить вас, уважаемый брат, за что вас сослали в Цзянчжоу? Ведь мы слышали, что вы служите писарем в Юньчэнском уездном управлении.
Тогда Сун Цзян рассказал им подробно всю свою историю: как он убил Янь По-си, как через Ши Юна получил письмо о смерти отца и вернулся домой и как его судили и сослали в Цзянчжоу. Его слушатели сочувственно вздыхали. А когда Сун Цзян закончил свой рассказ, Ли Ли произнес:
– Дорогой брат мой, почему бы вам не остаться здесь? Незачем идти в Цзянчжоу и терпеть там всякие беды.
На это Сун Цзян ответил:
– Я отказался остаться у моих друзей в Ляншаньбо, несмотря на все их уговоры, потому что боялся навлечь беду на отца и мою родню. Как же могу я остаться жить здесь?
– Наш почтенный брат – человек очень справедливый, – заметил Ли Цзюнь, – и, конечно, не станет действовать необдуманно. Надо сейчас же привести в чувство сопровождающих его стражников.
Тут Ли Ли сразу же позвал работников, стражников перенесли в комнату и дали им противоядие. Вскоре оба стражника очнулись и, оглядевшись вокруг, сказали:
– Видно, мы сильно устали в дороге, иначе не опьянели бы так быстро.
Все невольно рассмеялись. В этот вечер Ли Ли устроил пирушку в честь своих гостей. Они веселились всю ночь. На следующий день Ли Ли снова угощал их, вернул Сун Цзяну его узел, а сопровождающим – их вещи, и на этом они расстались.
Сун Цзян, Ли Цзюнь, Тун Вэй и Тун Мэн вместе с двумя стражниками спустились с горы и пошли прямо в дом Ли Цзюня, где остановились отдохнуть. Ли Цзюнь устроил гостю торжественное угощение и старался выказать ему всяческое внимание. Он почтительно попросил Сун Цзяна побрататься с ним и считать его своим младшим братом. Но на все просьбы Ли Цзюня пожить у него хоть несколько дней. Сун Цзян отвечал, что он не может больше задерживаться. Тогда Ли Цзюнь принес немного серебра и отдал его сопровождающим Сун Цзяна стражникам. Путники уложили свои вещи, и Сун Цзян надел кангу. Распрощавшись с Ли Цзюнем, Тун Вэем и Тун Мэном, они спустились с Цзеянлинских гор и отправились дальше, по направлению к Цзянчжоу.
Они шли довольно долго, и было уже за полдень, когда они приблизились к какому-то маленькому городку. На одной из улиц они увидели толпу, глазевшую на что-то. Сун Цзян протискался вперед и увидел бродячего торговца лекарствами, который показывал народу различные приемы фехтования, чтобы привлечь покупателей. Сун Цзян со своей стражей остановился посмотреть, как торговец действует пикой и палицей. Закончив упражнения, мастер фехтования отложил оружие и показал еще несколько приемов борьбы на кулаках. Сун Цзян не удержался и громко выразил свое одобрение. Тут торговец взял блюдо и, обращаясь к зрителям, сказал:
– Я пришел сюда издалека в надежде на то, что в вашем почтенном селении хоть что-нибудь заработаю. Никакими особенными талантами я не обладаю, но из уважения к милостивым зрителям постарался показать свое ничтожное искусство. Я слышал похвальные возгласы, а теперь прошу что-нибудь купить у меня. Кому нужен хороший пластырь, тот может приобрести его. Если же вам и не нужны никакие лекарства, прошу не пожалеть несколько медяков, чтобы мой труд не пропал даром.
Торговец пошел с блюдом по кругу, но никто не бросил ему ни монетки. Тогда он еще раз сказал:
– Почтенные зрители, прошу вас, проявите вашу щедрость!
Но толпа только смотрела на торговца, и никто даже не пошевелился, чтобы пожертвовать ему что-нибудь. Увидев, что мастер фехтования понапрасну обошел круг два раза, Сун Цзян расстроился и, обратившись к своей страже, попросил достать из узла пять лян серебра. Затем он обернулся к торговцу лекарствами и сказал:
– Уважаемый наставник! Я всего лишь человек, совершивший преступление, и потому у меня нет ничего такого, что было бы достойно вас. Но вот, не побрезгуйте, возьмите пять лян серебра как скромный знак моего уважения к вам.
Получив серебро, продавец лекарств обратился к толпе с такими словами:
– Как же это так? В таком известном городе как Цзеян-чжэнь не нашлось ни одного достойного человека, который поддержал бы славу своего города! Хорошо еще, что здесь оказался этот милостивый господин, с виду чиновник. Он хоть и случайный прохожий, а все же пожертвовал пять лян серебра. Вот уж поистине:
Над гулякою Чжэн Юань-хэем
издевалось немало народа:
День и ночь по притонам ходил он,
слушал песни и споры невежд.
Ведь привычки людей не зависят
ни от знатности, ни от дохода,
Как и их красота не зависит
от количества пышных одежд.
– Эти пять лян серебра дороже иных пятидесяти. Я приношу вам, милостивый господин, свою глубокую благодарность и уважение. Разрешите узнать ваше почтенное имя, дабы я мог прославить его по всей Поднебесной.
– Ну что вы, учитель! – запротестовал Сун Цзян. – Стоит ли так много говорить о каком-то пустяке?
В этот момент сквозь толпу к ним протиснулся какой-то здоровенный детина, выкрикивая громко на ходу:
– Эй ты, дубина! Кто ты такой? Откуда здесь взялся какой-то преступник, который осмеливается марать честь нашего города Цзеянчжэня?
Размахивая кулаками, он наступал на Сун Цзяна с явным намерением завязать драку. Не случись этого,
К побережью реки Сюньянцзян
не приплыло бы в гневе великом
Столько грозных драконов речных,
поднимающих пену и тину.
И к мятежникам в стан Ляншаньбо
не сбежалось бы с яростным рыком
Столько сумрачных тигров лесных,
забирающихся на вершины.
Кто был этот детина и почему он вздумал драться с Сун Цзяном, вы, читатель, узнаете из следующей главы.
Итак, когда Сун Цзян опрометчиво вознаградил торговца лекарствами пятью лянами серебра, через толпу к нему тут же протиснулся огромный детина и, вытаращив глаза, заорал:
– Где этот прохвост учился фехтовать пикой и палицей? И как он смеет ставить себя выше жителей нашего города? Я уже говорил вам, чтобы вы не обращали на него внимания, – обратился он к толпе, а затем, повернувшись к Сун Цзяну, рявкнул: – А ты что за богач такой, что раздаешь здесь награды и пятнаешь честь нашего города?
– Да что тебе до того, как я распоряжаюсь своими деньгами? Почему ты лезешь не в свое дело? – возразил Сун Цзян.
– Ах ты, тварь преступная! – завопил тот и схватил Сун Цзяна за грудь. – Как смеешь ты так со мной разговаривать?
– А почему же это я не должен возражать тебе? – спросил Сун Цзян.
Тогда парень замахнулся кулаком, намереваясь ударить Сун Цзяна в лицо, но тот вовремя увернулся. Парень замахнулся вторично. Сун Цзян приготовился к драке, но в это время мастер фехтования подскочил к нахалу сзади и, схватив его одной рукой за голову, а другой – за поясницу, так двинул под ребра, что тот кувырком полетел на землю. Парень попытался подняться на ноги, однако торговец лекарствами пинком ноги снова повалил его. И лишь после того как стражники удержали торговца, побеж денный поднялся с земли, посмотрел на Сун Цзяна, затем на мастера фехтования и сказал:
– Хорошо же! Как бы там ни было, а я вас еще проучу, можете не сомневаться, – и пошел прочь.
Тогда Сун Цзян спросил, как зовут мастера фехтования и откуда он родом. Тот отвечал:
– Я родом из Лояна, провинции Хэнань. Зовут меня Сюэ Юн. Дед мой служил командиром в пограничном управлении под началом старого Чжуна. Дед был очень груб со своими сослуживцами и поэтому никак не мог продвинуться по службе. И вот мы – его дети и внуки – живем тем, что занимаемся фехтованием и продажей лекарств. Среди вольного люда я известен еще под именем Сюэ Юн Злой тигр. Не могу ли я в свою очередь узнать ваше почтенное имя?
Когда же Сун Цзян назвал себя и сказал откуда он родом, Сюэ Юн спросил:
– Уж не тот ли вы шаньдунский господин Сун, который известен под прозвищем Благодатный дождь?
Сун Цзян подтвердил, что это он и есть; тогда Сюэ Юн поспешно склонился перед ним в глубоком поклоне. Сун Цзян помог ему подняться и пригласил побеседовать за чашкой вина.
– Очень рад! – согласился Сюэ Юн. – Я давно хотел навестить вас и познакомиться с вами, но не имел счастья встретить вас раньше. – Он поспешно собрал свое оружие и лекарства и отправился с Сун Цзяном в ближайший кабачок. Однако неожиданно для них содержатель кабачка заявил:
– И вино и мясо у меня есть, но, к сожалению, я ничего не могу вам подать.
– Это почему же ты не можешь подать вина? – удивился Сун Цзян.
– А потому, – отвечал хозяин, – что тот, кто сейчас с вами дрался, прислал человека сказать, что если я подам вам хоть что- нибудь, то он вдребезги разнесет мой кабачок. Я не смею нарушить его приказ. Да кто же посмеет ослушаться его? Ведь он – хозяин в Цзеянчжэне.
– Ну, раз такое дело, – сказал Сун Цзян, – так нам лучше уйти отсюда. Этот парень, конечно, придет скандалить и сюда.
– Тогда я пойду в свою гостиницу и расплачусь там за комнату. Через день-два я тоже буду в Цзянчжоу, там мы и встретимся, – сказал Сюэ Юн. – А вы, дорогой брат, отправляйтесь вперед.
Сун Цзян достал еще двадцать лян серебра и дал их Сюэ Юну. Распростившись, они разошлись в разные стороны. Выйдя из кабачка, Сун Цзян со своей стражей пошел искать другое место, где можно было бы подкрепиться. Но и во втором кабачке произошло то же самое.
– Наш господин, – сказал хозяин, – запретил подавать вам еду и питье. Разве я осмелюсь нарушить его приказ? Вы напрасно ходите и тратите свои силы. Никто здесь вам не поможет.
На это Сун Цзян и его стражники ничего не могли сказать. Они заходили еще в несколько мест, но везде им говорили одно и то же. Наконец они вышли на окраину города и увидели несколько небольших постоялых дворов. Однако попытка остановиться на ночлег кончилась неудачей: им везде отвечали отказом. На вопрос Сун Цзяна, что же это значит, ему только повторяли, что господин распорядился ни в коем случае не впускать их. Видя, что положение безнадежно, они снова пустились в путь.
Красный диск солнца спускался за горы. Наступили сумерки. Сун Цзяну и его провожатым стало не по себе, но делать было нечего. Ясно, что негодяй, избитый Сюэ Юном, наводил страх на всех трактирщиков и содержателей постоялых дворов, и ночлега в этом городе Сун Цзяну не найти. Впереди по дороге не было никаких селений, и они уже совсем было отчаялись, когда вдруг увидели перед собой небольшую тропинку, которая уходила в глубь леса. Вдали между деревьями мерцал огонек. Сун Цзян воскликнул:
– Раз светится огонек, значит, есть и люди! Теперь нам нечего беспокоиться. Остановимся на ночь там, а завтра снова двинемся в путь.
– Огонек светится не на дороге, – присмотревшись, сказали стражники.
– Не важно, – сказал Сун Цзян. – Пусть даже и не на дороге. Завтра придется пройти лишних два-три ли, что за беда.
И они пошли по тропинке. Не прошли они и двух ли, как из-за леса перед ними выросла большая усадьба. Подойдя к воротам, они постучались. На стук вышел работник.
– Что вы за люди? – спросил он. – Уже ночь на дворе, а вы стучитесь в ворота!
– Я ссыльный и иду со своей стражей в Цзянчжоу, – вежливо сказал Сун Цзян. – Но мы по ошибке прошли стоянку, и теперь нам негде остановиться на ночлег. Мы просим приютить нас на одну ночь в вашем уважаемом поместье, а завтра мы, как полагается, расплатимся с вами за постой.
– Хорошо, подождите здесь немного, я пойду доложу хозяину. Если он разрешит, тогда я вас впущу, – сказал работник и ушел доложить о прибывших.
Вскоре он вернулся и сказал:
– Хозяин просит вас войти.
Сун Цзян со своими стражниками вошел в дом и приветствовал хозяина. Хозяин приказал работнику провести путников в помещение у ворот и дать им поужинать. В помещении работник зажег лампу и предложил гостям устраиваться, после чего принес три чашки супу и овощных закусок. После ужина работник убрал посуду и ушел в дом.
Тогда стражники сказали Сун Цзяну:
– Господин писарь, сейчас здесь нет посторонних. Давайте снимем вашу кангу, и вам будет удобнее спать. А завтра утром снова двинемся в путь.
– И то правда, – отвечал Сун Цзян и снял с шеи кангу.
Перед тем как улечься, они втроем вышли на двор справить нужду. Небо было усыпано звездами. Сун Цзян приметил, что от помещения, стоящего в стороне от гумна, идет узкая тропинка. Вернувшись в помещение, стражники закрыли двери и легли спать. Сун Цзян сказал стражникам:
– А все же повезло нам, что хозяин усадьбы оставил нас ночевать.
Тут они услышали, что кто-то вышел из дому и ходит по двору. Сун Цзян выглянул в щелку двери и увидел хозяина в сопровождении троих работников. Светя факелами, они что-то осматривали кругом.
– Этот хозяин совсем как мой отец, – сказал Сун Цзян. – Все ему надо посмотреть самому. Не пойдет спать до тех пор, пока все не проверит.
Неожиданно Сун Цзян и стражники услышали, что к усадьбе подошли какие-то люди и приказали открыть им.
Работники поспешили открыть ворота. В усадьбу вошло человек семь. Тот, что шел впереди, держал в руке меч, остальные были вооружены рогатинами и кольями. При свете факела Сун Цзян узнал человека с мечом. Это был тот самый нахал, с которым у него произошла стычка в Цзеянчжэне! Затем Сун Цзян услышал, как хозяин усадьбы спросил:
– Откуда это ты, сынок, явился и с кем собираешься драться? На дворе уже ночь, а ты все ходишь вооруженный…
– Это ты, отец? А где старший брат?
– Он напился и спит в беседке за домом. – Пойду разбужу его. Мы отправимся в погоню за одним человеком.
– С кем же это ты опять повздорил? – спросил хозяин. – Не вздумай будить брата, вряд ли он сейчас встанет. Расскажи-ка лучше мне, что там у тебя случилось?
– Да ты и не знаешь, отец, что произошло! Сегодня в город пришел какой-то фехтовальщик – продавец лекарств. И этот парень, черт бы его подрал, никого не спросясь, собрал на улице народ и устроил представление. Я запретил горожанам давать ему деньги. Тут откуда ни возьмись появился какой-то ссыльный преступник. Желая показать, что он лучше других, он дал торговцу пять лян серебра и запятнал честь нашего города. Но едва я собрался проучить этого бездельника, как дьявол-торгаш схватил меня за голову и одним ударом сбил с ног. И потом наподдал мне пинком под ребра. У меня и сейчас еще болит поясница. Прежде всего я решил оставить этих людей без ночлега и разослал своих людей по всем кабачкам и постоялым дворам предупредить, чтобы им не давали ни еды, ни приюта. Затем я пошел в игорный притон, собрал там удальцов, и мы отправились на постоялый двор, где захватили торговца лекарствами и вздули его как следует. Сейчас мы его подвесили в доме дутсу1, а завтра потащим на берег реки, свяжем и бросим в воду. Хоть на нем сорву свою злость! Но ссыльного преступника с его стражниками захватить пока не удалось. И где они могли остановиться на ночлег? Ведь впереди нет никаких постоялых дворов! Вот я и хотел разбудить брата, чтобы пуститься вдогонку по двум направлениям и поймать этого стервеца.
– Сын мой, – сказал старик, – нельзя так относиться к человеческой жизни. У ссыльного были деньги, и он пожелал вознаградить фехтовальщика. А тебе-то какое дело до этого? За что ты собираешься расправиться с ним? Правда, тебя побили, но не так уж крепко. Ты лучше послушайся меня и ничего не говори об этом брату. Вряд ли он станет вмешиваться в это дело. А если и станет, так это значит, что опять кто-то должен погибнуть. Мой совет тебе идти спать. Уже давно за полночь, не ходи ты по домам и не стучись. Не тревожь честных людей. И тебе самому будет лучше.
Но нахальный молодчик больше не стал слушать старика и, не выпуская меч из рук, пошел в усадьбу. Старик отец последовал за ним. Услышав этот разговор, Сун Цзян сказал стражникам:
– Плохо наше дело! И надо же было так случиться, что мы остановились в его доме. Что нам теперь делать? Лучше всего, пожалуй, уйти отсюда. Если этот парень узнает, что мы здесь, он, конечно, покончит с нами. Хорошо еще, что старик не сказал ему о нас, но разве работники посмеют скрыть это?
– Да, вы правы, – согласились стражники. – Дело очень опасное! Надо поскорее отсюда выбираться.
– Через ворота нам выходить нельзя, – сказал Сун Цзян. – Придется проломить в стене дыру и уйти лесом.
Так они и сделали. Захватив свои узлы и кангу, они выбрались наружу и при свете звезд по тропинке углубились в лес. Они так торопились, что шли не разбирая дороги. Часа через два они увидели, что перед ними расстилаются большие заросли камыша, а далее – могучая река бурливо катит свои воды. Вдруг позади раздались крики и свист, засверкали пылающие факелы. Это была погоня.
– Беда! – крикнул Сун Цзян. – Придется нам, пожалуй, укрыться в камышах. – И они втроем бросились в заросли. Но, оглянувшись, увидели, что факелы уже недалеко, и совсем пали духом. Ноги их подгибались. В камышах они натыкались друг на друга. Впереди не было пути, там бурлила большая река. Взглянув на небо, Сун Цзян горестно вздохнул и промолвил:
– Если бы я знал, что попаду здесь в беду, то лучше остался бы жить в Ляншаньбо. Кто мог думать, что мне суждено погибнуть в таком месте?
И вот, когда Сун Цзян уже совсем отчаялся, из камышей вдруг беззвучно выплыла лодка. Увидев ее, Сун Цзян закричал:
– Эй, лодочник! Помоги нам выбраться отсюда, мы тебе за это заплатим!
– А кто вы такие? – крикнул тот. – И как очутились здесь?
– За нами гонятся лихие люди, они хотят ограбить нас, – отвечал Сун Цзян. – Мы хотели спастись здесь. Пожалуйста, поскорее перевези нас. А мы хорошо отблагодарим тебя.
Услышав, что ему обещают хорошее вознаграждение, лодочник подъехал к ним, и все трое быстро вскочили в лодку. Один стражник бросил на дно лодки узлы с вещами, другой взял шест и стал отталкиваться от берега, а лодочник помогал веслом. Думая о том, что зазвенело в узлах, когда они ударились о дно, он был очень доволен и продолжал грести. Скоро лодка очутилась на середине реки.
Тем временем на берегу показалась толпа людей с факелами. Впереди шли два молодца, вооруженные мечами, а за ними следовало еще десятка два парней с копьями и дубинами. Все они в один голос орали, требуя, чтобы лодочник возвратился и пристал к берегу. А Сун Цзян и стражники лежали на дне лодки и уговаривали лодочника:
– Не слушай их, мы как следует отблагодарим тебя!
Лодочник кивнул, и, ничего не отвечая тем, кто звал его с берега, продолжал грести вперед. Стоявшие на берегу продолжали окликать лодочника и грозились расправиться с ним, если он не вернется. В ответ на это лодочник только сердито усмехался. Из толпы на берегу заорали:
– Да ты кто такой, что осмеливаешься не подавать нам лодки?
– Меня зовут лодочник Чжан, – отвечал тот злобно усмехаясь. – А вы перестаньте бранить меня!
Тогда огромный детина, освещенный факелами, закричал:
– Так это ты, почтенный Чжан? Разве ты не видишь, что это мы – братья?
– Не слепой! Вижу! – отвечал лодочник.
– Ну а раз видишь, так давай поскорее сюда лодку. У нас есть к тебе разговор.
– Поговорить можно и завтра утром. Мои пассажиры очень торопятся.
– Да нам как раз и нужны те трое, которые находятся в твоей лодке!
– Эти пассажиры – самые близкие мне люди, – отвечал лодочник, – они помогают мне заработать на жизнь.
– А ты подъезжай сюда, мы с тобой поговорим, – настаивал детина.
– Чтобы вы отняли у меня кусок хлеба? – отвечал лодочник. – Небольшое удовольствие!
– Дорогой Чжан, ты не так меня понял! Нам надо поймать преступника. Ты лучше вернись сюда.
– Нет, я давно поджидал таких пассажиров, – прокричал лодочник, продолжая грести. – А вы уж не обижайтесь на меня, уступить их я вам никак не могу. Мы встретимся с вами в другой раз.
Сун Цзян не понял, какой намек таится в словах лодочника. Лежа на дне лодки, он потихоньку переговаривался со своими стражниками.
– Этот лодочник спас нам жизнь, – сказал он. – Смотрите, когда будете с ним разговаривать, не забывайте, что он оказал нам великую милость. Если бы он не согласился перевезти нас – нам не удалось бы бежать.
Между тем лодочник продолжал грести и отъехал от берега уже далеко. Приподнявшись в лодке, Сун Цзян и стражники посмотрели на берег и увидели, что огни факелов удаляются, мелькая среди камышей.
– Ну, наконец-то! Какое счастье, что нам удалось повстречать хорошего человека и избавиться от злых преследователей, – сказал Сун Цзян. – Ведь мы избежали нависшей над нами беды.
В это время он услышал, как лодочник, не переставая грести, затянул хучжоускую песенку:
На реке я родился
У крутых берегов.
Не боюсь ни начальства,
Ни чертей, ни богов.
А сегодняшней ночью
Повезло мне, друзья:
Слиток золота, видно,
Заработаю я!
Услышав эту песню, Сун Цзян и его спутники похолодели от страха. «Может быть, он просто шутит?» – подумал Сун Цзян. Но не успели они перемолвиться словом, как лодочник положил весло и, обращаясь к ним, сказал:
– Вы, чертовы стражники! Только и знаете, что притеснять мирных контрабандистов. Ну, теперь вы, все трое, попали в мои руки! Говорите, что выбираете – рубленую лапшу или же суп с клецками?
– Хозяин, брось шутить над нами! Говори прямо, что такое лапша и что такое суп с клецками? – спросил Сун Цзян.
– Какие там к дьяволу шутки! – закричал лодочник, вытаращив яростно глаза. – Хотите рубленую лапшу, так я могу без труда покончить с вами. Один взмах, и вы все будете в воде. У меня здесь в лодке есть такой нож, что им можно ветер разрезать. А если предпочитаете клецки, тогда живо сбрасывайте с себя одежду и прыгайте в воду. Кончайте с собой сами!
Эта и ещё 2 книги за 399 ₽
Чтобы воспользоваться акцией, добавьте нужные книги в корзину. Сделать это можно на странице каждой книги, либо в общем списке: