Читать книгу: «Дворец, построенный не мной», страница 6

11 Глава. Травница

Моему удивлению не было предела, когда Георгий попросил у меня помощи. Не сказать, чтобы я была не рада этому, но это было, как минимум, необычно. Узнать о суде было делом троих действий: спросить у отца, у Ефруни и ещё одного Отца. Сложив их слова в одну историю, я быстро поняла, что ему будет очень плохо. Идиот. Молчал бы лучше. Но, если честно говорить, то его манера и речь были очень привлекательны. Но до чего было приятно дразнить его… Я просто не смогла сдержаться.

Здесь все друг друга уважают, но вдруг приходит человек, которому абсолютно плевать на законы и нормы. Поначалу это злило, раздражало, но… точно так же и привлекало.

Когда я увидела его лицо, то не смогла ничего поделать с собой. Всё было как в тумане, или мне просто хотелось в это верить. Но меня удивило то, что он может примерно описать зверей, но в то же время описывает их по другому. Словно он видел их, но в другом мире. Другом мире…

После того как мы предположили, что за зверей он имел в виду, наш путь был определён. Домик калина Ерина и калины Ефруни был практически на другом конце деревни.

– А ты не помнишь, что ты и так мне должен? – Коварно улыбнулась я. Ему нечего было ответить на это. Великая Баронесса, как же его приятно дразнить.

– Ты будешь помогать и выполнять за меня всю-всю работу. Делать то, что я тебе прикажу. – Наклоняюсь к нему и шепчу на ухо, отчего он даже вздрагивает. Наверное, я когда-нибудь сломаю его. Никогда не замечала за собой таких мыслей и желаний… Это всё он виноват!

Вскоре мы выдвинулись в путь. Я специально шла очень медленно, напевая свою любимую песню. Уже с первых слов поняла, что она его раздражает, поэтому я продолжила…

– … в мире добра и света… где зло не имеет права…

– Прошу, можешь помолчать? – Спрашивал тот. Вернее, нет. Молил! В деревне все хвалили мой голос. А его что-то не устраивало в нём. Поначалу это задевало, но после я разошлась не на шутку. В самом деле, зачем мне его слушать?

– … но вдруг пришло зло, ненастье… завладело миром всей силой…

– Я прошу по хорошему…

– … победило зло и страх… и снова миром властвует любовь…

– Да ты заткнешься или нет?! – Наконец не выдерживает он.

– Разве нелин может приказывать, пока не отработает весь долг? – Эту фразу я готовила с самого начала пути. Оставалось вывести его из себя. Нет… со мной точно что-то не так.

Петь я, разумеется, не перестала, но Георгий больше не сказал ни слова, что немного огорчало. Домик показался где-то через час пути. Это надо же было так постараться идти. Медленным шагом до него – не более десяти-пятнадцати минут, а бегом, то и все пять.

Георгий внезапно начал стучать по двери. Это было настолько неожиданно, что некоторое время не могла понять, что он затеял. Вскоре, взяв себя в руки, я подхожу и открываю дверь. В нос сразу ударяет некоторый запах сырости, вперемешку с чем-то непонятным.

Мы спокойно вошли внутрь, но нам никто не ответил, что было немного странно. Скорее всего, они на своих рабочих местах, ещё бы вспомнить кем они работают.

Георгий начинает осматривать домик, но вдруг мы слышим едва слышимый кашель в другой комнате. Мой спутник как угорелый понёсся к источнику шума. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним.

То, что мы там увидели, повергло нас в шок. Ерин лежал около кровати, а возле него была пролита кружка с тёплой водой. Он держался за живот и, похоже, прикладывал тепло к нему. Я поспешила ему помочь встать, но Георгий грубо отстранил меня от него, сказав, чтобы я не подходила.

После сказанного он словно забыл о моём существовании. Поднял Ерина на кровать и начал гладить его живот, иногда нажимая на него. Более нелепого я никогда не видела, но сказать это вслух, почему-то, не решилась. Не похоже на то, что он шутит. Он точно знает, что делает. Только я не могу понять “что?”.

– Принеси нитки с иголкой, ткань, острый ножик и “спирт” – Слышится мне. Первое время я думала, что показалось. Ему пришлось повысить голос, чтобы до меня дошло. Я хотела съязвить, но его холодное лицо не позволило этого сделать. Он предельно собран и серьезен.

– Нужно рассказать Отцу. – Говорю я, ведь таковы были правила. Если что-то угрожает жизни, то нужно сообщить ему лично, особенно, если ты не можешь помочь. Я не верю, что мы можем помочь Ерину, но Георгий резко обрывает меня, и вскоре мне приходится бежать в дом.

От бега мои ноги начали болеть. Жизнь Ерина в моих руках, по крайней мере мне так казалось. Как я и сказала – путь занял не более пяти минут. Но, к сожалению, дома никого не оказалось. Отец куда-то ушел, наверное, в соседнюю деревню.

Быстро нахожу нитки у себя в комнате. Вместе с ними прихватываю и ткань. А вот с ножом были проблемы… Его банально было неоткуда взять. Все ножи были в столовой, и людям, не занимающиеся готовкой, они в принципе были ни к чему.

Недолго думая, мне пришлось залезть в небольшой ларец Отца. Там он обычно держал вещи нелинов, которые занимались охотой. Здесь было несколько ножиков различной формы.

Жаль, но Георгий не сказал, какой ему нужен. А ведь здесь их был не один десяток. Гладкие, зазубренные, с двумя лезвиями… Пришлось выбирать по остроте.

Быстро найдя небольшую корзинку, я кидаю в неё всё, что просили собрать, а потом вынимаю из того же склада отца небольшой кусок ткани и нарезаю его белыми полосками. Мидий учил меня: “Если будет опасность, но меня не будет дома, то оставь белую ма на столе. Я приду и сразу поспешу на помощь”.

Буду надеяться, что это сработает, ведь раньше я никогда такого не делала.

Обратный путь занял чуть больше времени, но при мне уже был груз.

Дом Ерина и Ефруни встречает меня какой-то странной аурой, но, переступив порог, я сразу чувствую странный запах, отличающийся от запаха сырости.

– Афродит! – Сразу всплывает в памяти самый страшный напиток, который когда-либо можно было представить. В Урбалисе он был под строжайшим запретом. Иногда доходило до того, что виновных заковывали в солнечный металл на всю жизнь…

Одно воспоминание об этом вызывает страх. Самым страшным наказанием для любого урбалиста – оказаться облаченным в светлое, неправильное железо. К рабам относились, как и прежде, но они всегда занимались немного другой работой. Работали несколько часов больше, чем нужно, разделывали дичь и занимались охотой, которая для обычных жителей была под запретом…

– Откуда у тебя…? – Пытаюсь задать вопрос, но Георгий просто дает мне другие указания.

Я по-прежнему не могла догадаться, что он собирается сделать. Моё сердце начинает всё сильнее колотиться, а в животе возникали неприятные ощущения. Но что-то не давало мне убежать, заставляя выполнять все указания. Мне было страшно, я не знала, что ожидать.

Георгий вручил мне ткань и сказал держать Ерина, чтобы тот не смог двигаться.

– Нет… – Всплыло в моём сознание. То, что он собирается сделать – неправильно. То, что нельзя делать. Но в его руках оказывается нож, и он опускает его кромку на его живот.

Мои руки тряслись от волнения. Было ощущение, что ещё чуть-чуть и я сбегу отсюда, но мои мышцы свело судорогой, что не позволило мне убежать.

Лезвие начало скользить по бледной коже, выпуская первую струйку крови. Я едва смогла подавить рвотные позывы, но тот холодно приказывал мне стереть её, промокнуть тканью. Мне было страшно, но мне пришлось. Я до крови прикусила кончик языка, чтобы не потерять сознание от вида красной жидкости, но после того, как я убрала её… Георгий продолжил резать.

– Нет… зачем… что ты делаешь?! – Крутились слова на языке, но спросить я не решалась. Да, это было неправильно. Он выглядел словно охотник, разделывающий только что добытую дичь, но я не чувствовала в этом угрозу для себя и Ерина. Интуиция подсказывала мне, что ему можно довериться, а она у меня всегда была очень хорошей.

То, что он делал, казалось бесконечным. Сдерживать рвотные позывы становилось всё сложнее, и чем больше я смотрела на кровь, тем больше моему желудку хотелось высвободить всё, что там было…

В один момент я даже не заметила, что отключилась. Буквально на секунду, словно провалилась в сон. И тогда я поняла, что не могу больше продолжать. Мне приходится отстраниться. Но, резко поднявшись, меня качает и… моё тело падает с кровати. Моя голова кружилась, тело ныло. Но уже через несколько секунд почувствовала, как меня поворачивают на бок.

Сколько времени я так пролежала? Может пару минут, а может и час… Нет! Я должна помочь, ведь Георгий рассчитывает на меня, а я лежу тут…

В глазах проясняется, и я уже не вижу чёрную пелену перед ними. Он сидит рядом с Ерином, держа ножик в руках. Я порываюсь к нему, чтобы помочь, уже держа наготове ткань, но…

– Мы уже все, приляг, отдохни. – Произносит он с такой неестественной теплотой, какой от него, я думала, можно только мечтать. Мою голову вновь начал захватывать туман, не дающий нормально мыслить.

Спать. Спать. Спать. А после меня настигает такая волна усталости, которую я никогда в жизни не испытывала.

Мои веки слипаются, а потом я сворачиваюсь клубочком и начинаю засыпать. На сон это было мало похоже, ведь я полностью понимала, что происходит вокруг меня.

Я слышала всё, что происходило вокруг. Даже немного умудрялась что-то увидеть, но это происходило словно не со мной, а с кем-то другим. Тревога потихоньку покидала тело, даже неприятные ощущения в животе прошли, а сердце перестало нестись галопом.

Но мой “сон” внезапно прервался, когда отец ворвался в дом, грозно смотрящий на Георгий, на меня, на Ерина. В его руках формировалось какое-то заклинание, но я не могла пошевелиться, не то, чтобы сказать что-то. Кажется, отец хочет сделать что-то ужасное, непоправимое…

– Мидий, это было необходимо! – Слышу возглас Георгия, но отца он не убедил. Я отчётливо вижу, как тёмно-серые сферы слетают с кончиков пальца Мидия, резко устремляясь к нему.

– Отец! Стой! – Наконец одолеваю себя и кричу, что есть силы. А затем шумный треск и удар. Ветряной поток с силой отбросил Георгия в стену. Наверное, он потерял сознание на месте, впрочем, для него это даже лучше. Тело понемногу наливается силой, которая непонятно откуда взялась, а после я чувствую тёплые касания отца.

– Я не знаю, что он делал, но он пытался спасти Ерина! – Выкрикиваю я, вставая между отцом и Георгием…

12 Глава. Плюс один должок в копилку

– Я не знаю, что он делал, но он пытался спасти Ерина! – Выкрикиваю я, вставая между отцом и Георгием.

– Отойди от него. Он убийца и предстанет перед солнечным судом! – Я совершенно не узнавала отца. Холодный, до омерзения злой голос, совершенно неприсущий ему. Никогда не было такого, чтобы кто-то перечила ему. Никогда…

– Я не буду повторять. Отойди. – Были его слова, а потом по рукам пробежало несколько искорок. Неужели он поднимет руку на дочь? Сомневаюсь, что ему хватит на это духа. Хотелось бы в это верить.

– Ты не тронешь его. Он пытался помочь Ерину…

– Он разделывал его, словно животное! Разве ты не видишь этого? Он и тебя заставил делать это!

– Да, это выглядит так, как выглядит. Но интуиция подсказывает мне, что это не так!

– Прости, но он предстанет перед судом. – В его глазах не было и намёка на добродушие. Бесконечно холодные глаза, словно две жемчужины, смотрящие прямо на меня.

В мою сторону летит несколько ветряных потоков. От одного я успеваю уклониться, второй больно прижигает руку, а третий устремляется в Георгия, чтобы размазать его голову. Я не могу этого допустить.

Я встаю прямо перед ним, закрывая глаза, но в самый последний момент чувствую, как воздух лизнул мою чёлку, а после хлопок над головой.

– Штирла. – Произносит отец. Наверное, из всех ругательств, это было самое обидное и жестокое.

После того как он сказал это слово, я замечаю, как со спины ко мне подбираются несколько отростков, которые сдавливают мою шею, а после связывают руки. Моих сил не хватает, чтобы противостоять отцу…

Я начинаю медленно терять сознание от недостатка воздуха, а мой отец стойко смотрит на это. Он не убьёт меня, уж в этом моё сердце убеждено.

– Прости, Георгий, я сделала всё, что могла… – Сознание начало медленно покидать моё тело. Руки безвольно повисли, как ненужные отростки, а потом я потеряла сознание, предоставляя свою судьбу чему-то высшему. Скорее всего – своему отцу…

***

Пробуждение было, мягко говоря, ужасным. Шея болела, особенно, когда начинаешь её трогать. Скорее всего остались синяки. Но моё состояние меня совсем не волновало. Где Георгий?!

Я находилась в светлом помещении из белого камня. Абсолютно пустая, белая комната, без единого намёка на жизнь. Здесь не было никаких запахов, цветов. Даже окон не было. Было ощущение, что я парю в небесах, но я сразу отбросила его. Мои ноги твёрдо стоят на земле.

Солнечный суд – место, где я бывала лишь единожды, но, похоже, сейчас мне придётся самой предстать перед ним. Глаза понемногу привыкают к свету, и я начинаю различать контуры фигур. Рядом со мной стоит отец, рядом с ним стоят ещё несколько стариков, а во главе всех – Бар Араксар ин Сейлур.

– Он не виноват! – Пытаюсь закричать, но отец держит мой рот рукой, отчего крик так и проваливается у меня в горле.

– Нелин Георгий Михайлович, вы готовы к солнечному суду? – Проносится голос Бара.

– Готов вонзить тому уроду кинжал в живот! – Выплёвывает слова Георгий, указывая пальцем на отца, который держит меня рукой. – Этот подонок поднял руку на дочь! – Прозвучал ещё один крик, а затем сразу умолку, как только Бар взмахнул рукой. На лице Георгия появились следы от удара кнутом.

– Бар Араксар ин Сейлур, вы ознакомлены с проблемой? – Спросил Мидий.

– Нелин Георгий Михайлович был замечен за тем, что чуть не убил вашу дочь. В его руках мы обнаружили афродит, а на кровати обнаружили выпотрошенное тело калина Ерина.

– Я спас его, вы, идиоты! – Сказал он, но получил ещё один удар, сильнее предыдущего.

– Кто-нибудь, кто видел, может подтвердить или опровергнуть это? – Бар осмотрел всех присутствующих, но не нашел никого, кто мог бы прояснить ситуацию. Отец по-прежнему держал меня так, чтобы я не могла произнести ни звука.

– Тогда я объявляю смертную казнь. – Мрачно сообщил Бар, смотрящий на Георгия. – Мы были лучшего мнения о бывшем гениальном враче…

– Я готова рассказать всё! – Прозвучал мой голос по всему помещению, заставляя всех обернуться на меня. Отец потирал укушенную руку, злостно смотря на меня. – Георгий говорит правду!

– Она под впечатлением. Нелин заставил её так говорить. – Обрывает все мои доводы отец, пытаясь вновь схватить меня.

Что-то в голове щёлкнуло. Такое странное чувство, словно стукнули камешком о камешек. Время замедлило свой ход. Я вижу, как отец создаёт в руках заклинание, каким он схватил меня ранее, но теперь… мне удаётся отчётливо рассмотреть его. Невидимая до этого сила скапливается в его руках, истончаясь прямиком из сердца.

Затем время резко ускоряется. В мою сторону летят несколько ветряных потоков, но я просто уклоняюсь от них. Моё тело движется само, а в груди начинает жечь. Всё сильнее и сильнее…

Вижу в глазах отца удивление и даже радость, но на пару мгновений. Не понимаю, что со мной, но я не могу это контролировать. В руках вспыхивают несколько желтоватых огоньков, постепенно меняющихся на красный цвет. Цвет огня. Мои волосы начинают развиваться, хотя мы были под землёй, где не может быть ветра. Некоторые в страхе отскочили назад, ведь произошедшее вряд ли вписывается в их планы.

Внезапно Бар и Мидий, вместе с ещё одним стариком наставили на меня ладони.

Я видела, как в их сердцах начинает циркулировать странная субстанция, а затем присмотрелась на свои руки…

Теперь всё ясно. В голову приходит понимание всего происходящего, однако разум отказывается признаваться в этом. Никто не знает, как, но в нашем мире любое живое существо может получить стихию, которую оно сможет контролировать. Она может проявиться с рождения, а может в глубокой старости. А у кого-то она не пробудится никогда. Те, кто обладает силами, должен учиться усмирять их. Таких выводят в отдельную группу и называют – талины.

Однако знания не помогают справиться со странным чувством, которое словно облепило тело. Моя кожа будто покрывается тонкой пленкой, а на руках концентрируется яркая, бардовая энергия, жаждущая выйти за пределы моего тела.

– Успокойся, Любовь, дыши и расслабься. – Просит меня Отец, но магия не рассеялась. Он мне не доверяет.

– Я приказываю вам выполнить требования отца, калин Любовь, или вас будет ожидать солнечный суд за неподчинение Бару.

– Суд? За неподчинение? Хи-хи… Ха-ха-ха. – Мне становится резко плевать и на отца, и на всех тех, кто стоит вокруг меня. Они начали обвинять человека не разобравшись ни в чём. Даже тогда, когда я попыталась всё объяснить. Штирла! Штирлеи! И это мы называли идеальным государством? Георгий пытался спасти жизнь Ерину и, скорее всего, спас её! И это всё, чего он заслужил? Казни?!

– Любовь, – строго сообщил Отец, – ты не контролируешь себя. Позволь мне помочь тебе… – в мою сторону поплыли несколько отростков, но я знала, что это обман. Я делаю глубокий вздох…

По телу проносится волна такой силы, что не находит места и вырывается за пределы. Белые стены помещения окрашиваются в ярко-красный цвет, но после вновь обретают привычный, белоснежный.

Наконец, волна касается отца и Бара, отчего им приходится отступить на пару шагов назад. Голова начинает болеть, а грудь жечь с новой силой. Я привстаю на колено, упираясь рукой об пол, но старики не упускают момента, чтобы схватить меня.

Сзади, сбоку и спереди на меня летят воздушные потоки, но я не позволяю им. Новая волна исходит из моего тела, создавая круги. Всё помещение захватывает огонь, а невыносимая боль, распространяющаяся по всему телу, начинает меня пугать. Ещё чуть-чуть и меня разорвёт на куски. Что сделать с этим, мне не известно. Старики хотят меня остановить, а потом предъявить солнечному суду.

Когда огонь стихает, стены будто поглощают его, я замечаю эмоции на лицах. Нет, это не было недоверием… Это был страх.

Бар смотрит на моего отца, а затем смотрит на меня. Они сжимают руки, и я замечаю, что их энергия сливается в одно целое. Без умения контролировать силы, мне ничего не светит против них двоих.

– Любовь, хватит… – Достигает голос моих ушей, где-то снизу. Георгий держит мою ногу, а его кожа была немного обгорелой. Черные волосы стали пепельно-серыми, а брови выгорели напрочь.

Он с трудом поднимается на колени и обнимает меня сзади. Боль медленно начинает затухать, однако отец с Баром, наверное, не видят этого, продолжая создавать заклинание. Третий старик куда-то пропал, но это уже не так важно. Неужели, они сами пойдут на убийство?

От тёплых касаний Георгия боль становится всё тише и тише, даже жжение в груди сошло на нет. Энергия начинает потихоньку затухать в моём теле. Или я сама её пытаюсь укротить?

– Мне страшно… – Чуть не срываюсь я, чтобы не заплакать, но он встает на ноги и обнимает меня со спины, даря ощущения спокойствия и удовлетворения. Но какая разница, если отец с Баром почти завершили заклинание?

Большой серый шар наполняется энергией из их тел, становясь всё больше и больше, словно высасывая их жизненные силы. Нет, с этим уже ничего не поделаешь…

– Прости, Любовь… – Читаю по губам безмолвные слова своего отца. Убралис всегда чтил тех, кто владеет силой. Таких всегда уважали, но если их не контролировать – итог всегда один. Указ нынешнего Князя Тихнерея Вокса – убивать проявления бесконтрольной магии. Это было исключение из всех правил “о запрете убийства”. Страх – делает даже из идеального города низший строй, превращая нас всех в животных, живущих ради собственной выгод и исполнения своих низменных “хотелок”.

Вскоре шар, несущий только смерть, срывается к нам, обещая сломить, разломать, уничтожить, стереть…

– Я рядом. – Тёплые слова Георгия внушают некоторую надежду, но будет ли у нас будущее? Мы так и останемся разными.

Я закрываю глаза, чтобы не смотреть смерти прямо в лицо. Спустя несколько секунд ощущаю, как кожа начинает пылать и зудеть. Я лишь крепче прижимаю к себе Георгия.

Взрыв достигает своего апогея, разворачивая землю, уничтожая всё на своем пути. Деревня Литес была сожжена. Выживших не осталось. Войска Князя, пришедшие на место, заметили остатки магии. По официальной версии: произошла магическая битва, в ходе которой отцам пришлось применить силу. К сожалению, это никак не повлияло на существо, угрожающее им. Поэтому его пришлось уничтожить всеми силами, которые только можно было задействовать.

Награды высшего звена предоставляется: Отцу Мидию, Бару Араксару ин Сейлуру…

Даже. Ценою. Жизни.