Волчьи гонки

– А что же мне больше подходит? – с нажимом спросила Лоськова.

– Более активная работа, связанная больше с людьми, а не с книгами. К тому же вы неплохо знаете английский язык, в школе и университете учили английский.

– А вы, оказывается, неплохо изучили мою биографию, – сказала Татьяна, лишь бы потянуть время. Она пока не понимала, куда клонит капитан.

– Чтобы завершить тематику объективки, основных данных о вас, – спохватился и уточнил Афанасьев, – вы с Москвы, живете с родителями, так что пока в жилплощади не нуждаетесь. Так ведь?

Уши Татьяны резануло «с Москвы». Сам этот Афанасьев явно не из Москвы. Но это его проблемы. Ей бы самой разобраться со своими проблемами, и в частности с тем, что ему нужно от нее.

– Пока не нуждаюсь, – ответила Лоськова. – Но вы ведь не из отдела учета и распределения жилой площади.

«Острая на язык баба, – подумал Афанасьев. – И самообладание не теряет. Первое качество может и лишнее, а вот второе – явно в кассу».

– Не буду ходить вокруг да около, – обозначил свою позицию капитан Афанасьев. – По нашему мнению, вы подходите для службы в Комитете государственной безопасности СССР.

– Для службы в КГБ?! – переспросила удивленно Лоськова.

– Именно для службы, – на всякий случай внес ясность Афанасьев. – Не работать в качестве вольнонаемного, а служить офицером. Естественно, после соответствующей подготовки.

– Я и КГБ? Мне казалось, что это чисто мужская работа. Извините, служба, – уточнила Лоськова.

– По некоторым показателям вы мужчинам фору дадите, – заметил Афанасьев, не указав, какие показатели он подразумевает.

– Мне надо подумать! Это так все неожиданно!..

– Конечно, следует все хорошенько обдумать, прежде чем принять решение! – поспешно заметил Афанасьев.

Он порадовался тому, что она не отвергла с ходу предложение. Все же не зря, судя по всему, они работали по ее кандидатуре несколько лет.

– Да, я подумаю. А как мне дать вам ответ? – спросила Лоськова.

– Татьяна Анатольевна, вы подумайте о смене направления деятельности, да и жизненного уклада. У вас будет еще одна встреча с другим нашим представителем, где появится возможность обсудить вопросы новой работы.

Ждем вас послезавтра ровно в двенадцать часов в приемной КГБ СССР на Кузнецком мосту.

– Я обязательно приду! – ответила Лоськова, удивляясь самой себе, что не отвергла предложение капитана и готова всерьез подумать о кардинальных переменах в карьере и в целом в жизни.

* * *

В назначенные день и час Татьяна Лоськова явилась в приемную КГБ на Кузнецком мосту. Дежурный проверил ее паспорт, посмотрел в журнал и повел ее в заказанный для беседы с ней кабинет.

Этот кабинет оказался занятым другой парой – сотрудником и гостем. Дежурный на секунду замешкался, но тут же взял себя в руки.

– Ничего страшного! Я проведу вас в другой кабинет.

Он стал заглядывать в соседние кабинеты и наконец обнаружил свободный.

– Проходите сюда! – пригласил дежурный Лоськову. – Я сейчас свяжусь с офицером, с которым назначена встреча.

Дежурный покинул кабинет, оставив Лоськову разглядывать эту комнату. Среднего размера, с обшарпанной казенной мебелью.

«Обстановочку комфортной не назовешь, – подумала Татьяна. – К тому же перепутали кабинет. Полный бардак, как и везде!»

В кабинет вошел сотрудник в штатском. Лет сорока, выше среднего роста. Шатен с темными глазами. На нем были темносерые брюки, бежевый пиджак в клеточку, голубая сорочка с синим галстуком в красную полоску. Он явно отличался от предыдущих собеседников из этого ведомства.

– Майор Виноградов Александр Георгиевич! – представился вошедший, широко улыбнувшись открытой, располагающей к себе улыбкой. – Прошу вас, присаживайтесь к столу!

Майор Виноградов сам подошел к столу с той стороны, где стоял один стул, предназначенный для хозяина кабинета, и жестом пригласил гостью занять один из двух стульев, стоявших у противоположной стороны канцелярского стола. Он сел только после того, как Лоськова заняла свое место.

– Татьяна Анатольевна, если не возражаете, продолжим беседу, начатую капитаном Афанасьевым! – Виноградов вновь лучезарно улыбнулся, показывая полную гармонию с окружающим миром и настрой на приятную беседу со столь красивой гостьей.

– Слушаю вас, Александр Георгиевич! С момента встречи с Виктором Захаровичем прошло двое суток, я прекрасно помню содержание нашей беседы, – обворожительно улыбнувшись, в свою очередь, промолвила Лоськова. Упомянув без запинки имена и отчества обоих собеседников, она как бы показала, что тоже не лыком шита.

– Афанасьев коснулся общих тем, а я хотел бы конкретизировать некоторые моменты. Виктор Захарович – кадровик, а я представляю внешнюю разведку.

– Судя по вашим манерам и одежде, вы работали за границей, – заметила Лоськова.

– Не без этого, – неопределенно ответил Виноградов, прослуживший несколько лет в советском посольстве в Вашингтоне, где специализировался на внешней контрразведке, в задачи которой входит не допускать вторжения потенциального противника в нашу деятельность и предотвращать нежелательные действия со стороны советских сотрудников. – Имею некоторый опыт загранработы, – обтекаемо объяснил майор.

Лоськова уже совсем осмелела и решила озвучить мысли, которые пришли ей в голову:

– Если сравнивать Афанасьева и вас, то он как бы актер провинциального театра, а вы похожи на звезду МХАТа.

– Ну, вы уж хватили лишку! – нервно засмеялся Виноградов, хотя ему было лестно слышать подобную оценку от этой молодой миловидной женщины. – Однако актерские навыки действительно необходимы в нашей профессии.

– Вот именно! Наверное, бывают такие моменты, – показала свою сообразительность Лоськова.

– Всякое бывает. В развивающихся странах есть много друзей Советского Союза. Некоторые из них готовы помогать нам по мере возможности. Другие только прикидываются друзьями, и нужно вступить в игру, изображать, что доверяешь. Чтобы в конце концов понять: это представление, спектакль или реальное желание сотрудничать.

– А в западных государствах? Там, вероятно, все сложно?

– Там работать действительно сложнее, – приоткрыл завесу Виноградов. – Но все относительно.

Выдержав паузу, действительно, почти мхатовскую паузу, он продолжил:

– Мы с вами незаметно перешли на профессиональный разговор. Поэтому буду откровенен с вами. Мы планируем со временем использовать вас в нашей работе в поле.

Слово «нашей» он произнес с особым нажимом, тем самым подчеркивая будущую общность работы Лоськовой и его собственной. Он. словно, принимал ее в великое братство.

– А что все же входит в понятие этой профессии? – спросила Лоськова, спокойно, без всякого нажима.

– Прежде всего – сбор информации, – с готовностью пояснил Виноградов. – Из прессы и открытой литературы, бесед с дипломатами и журналистами. И конечно же – из агентурных источников.

– А как найти эти источники? Они же не бегут сами в наши посольства?

– Бывает, что и приходят. Но крайне редко. И не всегда от них толк.

– А что конкретно подразумевается под работой в поле?

– Всего я не могу сказать вам. В общих чертах – сбор информации на основе имеющихся источников и вербовка источников информации, в том числе в закрытых зонах.

– Звучит интригующе. Не знаю, справлюсь ли я?

– Время покажет. Думаю, что справитесь, судя по вашим потенциальным возможностям.

Оба собеседника замолчали. Он сказал, пожалуй, все что мог на данный момент. Дело было за Лоськовой.

– Татьяна Анатольевна, все и сразу я не в состоянии рассказать вам. Главное – ваше желание служить в интересах Родины. Вы согласны работать у нас?

Татьяна Лоськова уже два дня неотрывно думала об этом. Готова ли она служить в КГБ? Этот вопрос был поставлен перед ней на встрече с Афанасьевым. Беседа с Виноградовым многое прояснила. И сам этот майор явился для нее прообразом, синонимом профессионального успеха и уверенности в своих силах, хотя она не знала толком направление его деятельности.

Тянуть лямку в академическом институте? Конечно, она защитит диссертацию рано или поздно. За кандидатской диссертацией как символ полного успеха будет маячить где-то далеко впереди докторская диссертация. Но она по характеру была все же не научным червем, а деятельной натурой.

За чисто реальными, осязаемыми вещами стояли и моменты, которые не имели рационального объяснения. Она не могла в открытую признаться себе в этом. Но подсознательно она выбирала этот путь ради того, в том числе, чтобы отыграться на Валерии, переплюнуть его. Он пошел в милицию, а она пойдет еще выше – в госбезопасность. Она затмит его выбор. И даже в глубине души она не могла сказать себе, что затмит не только его профессиональный выбор, но и выбор в личной жизни.

– Я согласна! – коротко ответила Татьяна Лоськова, сделав свой выбор.

На другой день Виноградов и Афанасьев встретились, чтобы окончательно обсудить кандидатуру Лоськовой. Кадровая служба комитета обратила внимание на Лоськову, еще когда она училась на последнем курсе в университете. Ею продолжали интересоваться и когда она поступила на работу в академический институт. О личной жизни узнавали через подруг и знакомых, в том числе от ее ближайшей подружки Галины.

– Лоськова подходит по большинству параметров, – заключил Афанасьев.

– Я согласен, – сказал Виноградов. – Из нее может получиться очень перспективный сотрудник.

– Но меня смущает кое-что, – поделился сомнениями капитан.

– Ты имеешь в виду ее личную жизнь? – спросил майор.

– Вот именно! Ее связи с мужчинами.

– Как раз это может стать плюсом в период загранработы.

– Каким образом? Ведь неупорядоченные половые связи могут обернуться деградацией личности со всеми вытекающими негативными последствиями, – многозначительно изрек кадровик.

– Вполне возможно. – согласился Виноградов. – Но в нашем случае с Лоськовой, во-первых, нет неупорядоченных половых связей. Она не замужем и может позволить себе секс с мужчинами, даже женатыми. Во-вторых, ее отношение к сексу, скажем так, в более свободном, потребительском толковании по сравнению с монахинями, свидетельствует о ее дополнительном потенциале в плане выполнения некоторых профессиональных задач на новом поприще.

– Что-то больно мудрено вы закрутили, Александр Георгиевич! – не сдавался блюститель нравственности Афанасьев.

– Объясняю… – Виноградов запнулся на секунду, он хотел сказать «по-простому», но сдержал себя, боясь обидеть капитана, и продолжил: – Покороче. Ввиду того, что Лоськова уже имела половые контакты с несколькими мужчинами и относится к этому несколько проще, чем школьница, влюбившаяся в одноклассника, ее легче подложить под интересующий нас объект. Во всяком случае, больше шансов, что она согласится на этот шаг.

– Это другое дело. Теперь понятно, – протянул Афанасьев.

– Ну что, даем добро на кандидатуру Лоськовой? – подытожил майор.

– Согласен! – коротко ответил капитан.

* * *

Татьяна Лоськова прошла профессиональную подготовку разведчика. Основы проверки и ухода от слежки. Главные признаки лица человека, позволяющие молниеносно запомнить эту физиономию при мимолетной встрече. Управление автомобилями различных моделей. Стрельба из пистолета и автомата – необходимо уметь применять стрелковое оружие. В учебный курс входили и такие специфические предметы, как игра в покер, бридж, умение правильно держаться за столом на званом обеде. Подтянула она и английский язык.

Особое внимание было уделено физической подготовке. Бег, подтягивание на турнике, отжимание от пола десятки раз.

Курсанты осваивали также основы самбо – самообороны без оружия. Приемы самбо должны помочь при рукопашной схватке – судьба разведчика может преподнести и такую необходимость.

В учебную программу входил специальный курс – страноведение. Татьяну определили на азиатский регион, в частности, Японию и Сингапур. На Японию – как самую развитую страну Азии и одно из ведущих в экономическом отношении государств мира. На Сингапур – как азиатский город-государство, наиболее приближенный к западным стандартам среди азиатских стран.

После окончания учебы Лоськовой присвоили офицерское звание и направили в центральный аппарат в азиатский отдел. Там она изучала оперативные материалы из стран региона, прежде всего из Японии и Сингапура.

По истечении двух лет судьба Лоськовой была окончательно определена: в какой стране будет служить и под какой крышей. Ее приняли на работу в ведущую авиакомпанию, а еще через год она была командирована в представительство этой компании в Токио.

* * *

Работа в представительстве авиакомпании давала неоценимые преимущества в плане рабочего графика и свободного времени. Лоськова дежурила по сменам и поэтому официально имела отгулы в рабочие дни недели. Что позволяло беспрепятственно ездить в посольство и работать по основному профилю – в резидентуре. А внешне это выглядело так: в свободные дни она отправлялась в посольство по вполне понятным причинам – побывать в кооперативном магазине в подвальном помещении клубного здания, где товары стоили дешевле, чем в местных магазинах. Посмотреть последние советские фильмы в клубе.

По линии резидентуры Лоськова выполняла мелкие поручения, не выходившие за пределы текучки. Но и этой работой кто-то должен заниматься.

На второй год службы в Токио у Лоськовой произошел феерический взлет в карьере разведчика.

Татьяна Лоськова работала в головном офисе авиакомпании в квартале Тораномон. Это помещение находилось на первом этаже обычного десятиэтажного офисного здания, примерно в двух километрах от комплекса МИДа Японии в Касумигасэки. Дальше за министерством иностранных дел располагалось величественное, мощное здание японского парламента. А в противоположном направлении, приблизительно в трех километрах от представительства авиакомпании, размещалось на Роппонги советское посольство.

Рейсы из Москвы в Токио и обратно в советскую столицу осуществлялись несколько раз в неделю. В эти дни Лоськова дежурила в офисе авиакомпании в аэропорту Ханэда.

Ханэда находится на полпути из Токио в Иокогаму – крупный портовый город на Японских островах. Туда можно добраться на машине по хайвэю или электричкой. Вообще-то весь этот регион представляет собой один сплошной городской конгломерат из жилых домов, офисных зданий, промышленных предприятий и складов. После Токио и его пригородов идут окраины промышленного города Кавасаки с многочисленными трубами заводов, потом сам город, затем начинаются пригороды Иокогамы, переходящие в основную часть большого города. Восточнее этой территории переливается серой гладью Токийский залив. Сухогрузы, танкеры и пассажирские лайнеры здесь постоянные гости.

В здании аэропорта Ханэда располагались офисы многих мировых гигантов авиаперевозок. Сотрудники этих представительств знали друг друга в лицо, не по фамилии, некоторые были знакомы более тесно, общались по служебным надобностям. Например, British Airways осуществляла полеты из Лондона в Токио и обратно с посадкой в Москве. Иногда, когда поток авиапассажиров был невелик, британская авиакомпания и советский авиагигант объединяли рейсы в целях экономии.

Полеты осуществляли чаще всего одни и те же экипажи. Поэтому многих зарубежных летчиков, не говоря уже о представителях авиакомпаний, сотрудники представительств компаний узнавали, что называется, по физиономиям.

Не была исключением и сотрудница представительства советской авиакомпании Татьяна Лоськова, которая примечала некоторых представителей других компаний. Особый интерес у нее вызывал сотрудник представительства крупной европейской авиакомпании. Высокого роста, нордической внешности. Он привлекал внимание и потому, что Татьяна заметила: мужчина с интересом поглядывал на нее, когда они изредка пересекались в коридорах служебной зоны аэропорта. Потом стали здороваться кивками головы, затем – улыбаться друг другу при встречах. Между ними установились какие-то незримые нити притяжения. Но Лоськова не форсировала события.

При очередной встрече в коридоре служебной зоны Ханэды Татьяна и Роберт не просто обменялись приветствиями, но поговорили накоротке об осеннем настроении каждого из них, о погоде в Японии.

– Вы вечером не заняты? – неожиданно спросил Роберт.

– Нет, особых планов не имеется – с некоторым удивлением отреагировала Лоськова. А про себя констатировала: «Лед тронулся!»

– Как вы смотрите на то, чтобы нам поужинать вместе? – с максимальной деликатностью проговорил собеседник.

Лоськова не сразу ответила. Посмотрела на часы, а потом сказала, глядя ему в глаза:

– А почему бы и не поужинать? Давайте!

– Тогда предлагаю отправиться в Токио на автобусе-экспрессе из аэропорта в семь вечера!

– В семь так в семь!

Они поужинали в ресторане на площади у Токийского вокзала. Там специализировались на японской кухне. Отведали набэ – овощи, прежде всего капуста и молодые поросли бобов, в бульоне с кусочками мяса, которые готовятся на вмонтированной в стол газовой плите. Из напитков – пиво «Кирин». И, конечно, заказали кофе на десерт.

Из ресторана Лоськова отправилась на такси домой в апартаменты «Дайканъяма», а новоиспеченный друг – в четырехзвездочный отель. Они условились о следующей встрече.

Татьяна и Роберт не только ужинали вместе, но иногда и гуляли по улицам Токио и Иокогамы, беседуя о делах своих авиакомпаний, о нравах японцев и о многом другом, что могло интересовать обоих. Например, о французском эротическом фильме «Эммануэль» с участием голландской актрисы Сильвии Кристель и об американских боевиках с Сильвестром Сталлоне в главных ролях.

– Все же у этих боевиков слишком примитивные сюжеты, – делилась своим мнением Татьяна.

– Согласен, – отвечал Роберт. – Но в этих фильмах основное не сюжет, а главный герой – Сталлоне.

– У него какая-то дегенеративная внешность: выпученные глаза, полуоткрытый рот.

При этих словах Лоськовой Роберт громко рассмеялся. Ему пришлась по душе безапелляционность оценок русской. Да и она сама, если честно признаться, нравилась ему не на шутку.

Как-то они вместе ехали в такси после ужина в ресторане, где заказали серлоин-стейки – большие порции говядины с жирком и картофель-фри. Впереди был выходной день, и настроение у них – приподнятое.

Роберт привлек Татьяну к себе, обнял и стал целовать в губы. Она не отстранилась, а ответила страстным поцелуем. На этом все и закончилось.

В другой раз они гуляли по вечерним токийским улицам, взявшись за руки. В малолюдном месте Роберт остановился и потянулся лицом к губам Татьяны. Поцелуй получился не очень горячим и долгим. Все же Токио – не Париж, тут не принято целоваться на публике.

– Поедем ко мне в отель! – негромко произнес Роберт.

– Всему свое время, – ответила Лоськова, не оставив его без надежды.

Но продолжения знакомства с иностранцем с подключением такого аргумента, как постель, пока не требовалось. Роберт созревал буквально на глазах.

Во время очередной встречи в воскресенье Татьяна попросила Роберта передать письмо подруге в Москве.

– У Варвары день рождения, я не успею почтой отправить поздравительное послание, – объяснила Лоськова другу.

– А подруга – симпатичная? – пошутил Роберт.

– Смотри мне! – погрозила ему пальцем Татьяна также в шутку. – Я тебя изобью, если узнаю о подобном!

– От русских женщин этого можно ожидать! – то ли в шутку, то ли всерьез заметил Роберт, которому предстояло слетать на родину в головной офис с посадкой в Москве.

В конверт Лоськова вложила поздравительную открытку и коротенькое письмецо, а также вырезку из англоязычной газеты Japan Times с рекомендациями американского косметолога по уходу за кожей лица.

Момент передачи Лоськовой конверта иностранцу запечатлели ее коллеги камерами с телеобъективами.

В московском аэропорту Шереметьево-2 вручение Робертом конверта «подруге» Лосковой также было зафиксировано фотоаппаратами. Классический вариант передачи «посылки» из одной столицы в другую.

С новой просьбой Татьяна обратилась к Роберту не сразу. Прошло еще несколько их встреч, прежде чем она завела с ним разговор на деликатную тему.

– Помнишь мою подругу, которой передавал мое письмо с поздравлениями по случаю дня рождения?

– Конечно, помню ее прекрасно! – ответил Роберт. – Хотя она и не отличается красотой, как ты, до тебя ей так же далеко, как от Токио до Москвы.

– Благодарю за комплимент! Но дело серьезное. Подруга вступила в жилищно-строительный кооператив…

– А что это такое? – перебил собеседник, задав резонный вопрос.

– Это такая форма приобретения жилища, когда люди оплачивают определенную сумму, государство добавляет от себя, и на эти деньги строится жилой дом.

– Похоже на ипотеку, которая используется в западных странах. У нас на приобретение жилья берут кредит в банке. Кстати, мы с женой тоже собираемся использовать ипотеку для приобретения собственного жилища. Сейчас мы арендуем квартиру, но хотелось бы иметь жилье в собственности, тем более что мы планируем со временем завести ребенка. Но нужно подкопить денег.

– Флаг вам в руки! Желаю вам успеха на этом поприще! – сказала Лоськова, не уточнив, на каком именно поприще: жилищном или детородном.

– Спасибо за пожелание! Ты, Татьяна, настоящий друг, хотя и не спешишь перейти в следующую категорию отношений между женщиной и мужчиной.

Лоськова оставила без ответа последнюю ремарку друга. Ее занимали более серьезные мысли.

– Так вот, подруге срочно нужны деньги на взнос в жилищностроительный кооператив, – вернулась к основной теме Лоськова. – Она попросила меня одолжить ей деньги.

– И сколько же она просит? – поинтересовался Роберт.

– Пять тысяч долларов.

– Немалая сумма.

– Ради ближайшей подруги я готова пойти на это. Но деньги нужно передать очень быстро. И вопрос в том, готов ли ты, Роберт, помочь мне?

– Собрать эту сумму? – насторожился иностранец, мигом сосредоточившись так, как будто сейчас решалась его судьба.

– Нет, деньги эти я найду. Нужно быстро передать их подруге. И тут я рассчитываю на тебя, Роберт!

При этих словах Лоськовой ее друг слегка расслабился. Денег одалживать не придется. Но нужно будет передать их в Москве.

– А почему нельзя отправить деньги переводом через банк? – попытался уклониться от любой обязанности Роберт.

– У меня нет счета в японском банке. И у нас не принято переводить валюту, – объяснила Лоськова.

– Понятно! Зато у вас принято все делать для друзей. Используя других друзей! – подвел итог иностранец.

– Так ты поможешь мне, Роберт? – умоляюще спросила Татьяна, заглядывая ему в глаза.

Роберт ответил не сразу. Безусловно, ему не хотелось связываться с денежными проблемами, тем более с советскими гражданами. Но ему также очень не хотелось портить отношения с Татьяной. На эту красивую русскую он делал ставку, мечтая обладать ее роскошным телом с узкими бедрами и большой грудью.

– Хорошо, я выполню твою просьбу! – согласился иностранец.

Услышав эти слова, Лоськова поцеловала его в щеку и потом положила свою руку ему сверху на ладонь и с чувством пожала.

– Спасибо огромное, Роберт! Я этого никогда не забуду!

Разговор происходил вечером в Иокогаме в суси-баре, где они заказали унаги – угря на рисовой лепешке, эби – креветки и другие морепродукты, а также сисямо – мелкие рыбешки, обжаренные в масле. Роберт и Татьяна пили пиво «Саппоро».

Не откладывая дело в дальний ящик, следуя русской поговорке «Куй железо пока горячо!», Лоськова достала из дамской сумочки пачку стодолларовых купюр и протянула ее другу.

– Роберт, передай, пожалуйста, деньги подруге! Она встретит тебя в Шереметьево-2, когда прилетишь ближайшим рейсом в Москву.

На эту сцену вроде бы не обратил внимания никто из посетителей сусичной – ни японцы, ни двое высоких мужчин европейской внешности, сидевших за три столика от Лоськовой и ее спутника. Скорее всего, американские военнослужащие на отдыхе. Но один из этих двоих незаметно сфотографировал крохотным аппаратом, как женщина передавала деньги и как ее сосед по столику принимал их.

По возвращении в Токио Роберт с гордостью сообщил, что передал деньги подруге Татьяны, как они и условились. Разговор состоялся во время прогулки по Синдзюку-дори, оживленной улице района Синдзюку, где помимо административных и торговых помещений выделялся Кабуки-тё, квартал развлечений – с ночными заведениями, стриптиз-клубами, отелями с почасовой оплатой номеров.

– Поедем ко мне в отель! – с хрипотцой в голосе проговорил иностранец.

– Лучше давай пойдем сюда! – русская потянула его в квартал Кабуки-тё.

Пройдя пару сотен метров, они углубились в этот квартал и вошли в love hotel, где сняли номер на третьем этаже. Заказали пиво «Асахи», виски «Сантори», орешки и сэндвичи.

Татьяна пила пиво, а Роберт – виски. На следующий день у него был выходной.

– Почему ты пьешь только пиво? Попробуй виски! – решил подготовиться к любовному наступлению Роберт.

– Хорошо, я выпью виски. А ты выпей ерш!

– Что это такое? – спросил иностранец.

Татьяна, ни слова не говоря, налила себе в чистый бокал виски, подлила виски в бокал Роберта и налила туда же добрую порцию пива. Татьяна чокнулась бокалом с бокалом Роберта, и они залпом выпили их содержимое.

Иностранца вскоре развезло. Он полез к Лоськовой и жестом пригласил ее в постель.

– Сейчас, Роберт, один момент! Давай сначала разденемся!

Она сняла с себя платье и осталась в комбинации и чулках. Он снял с себя пиджак, стянул прочь брюки, освободился от рубашки и остался в белых трусах, белой майке с короткими рукавами и черных носках.

– Роберт, ты мне помог с подругой, передав ей деньги от меня, – заявила Лоськова, прежде чем нырнуть в койку.

Горе-любовник сморщился от досады. Ему не нужны были сейчас словесные благодарности от русской. Она должна была отблагодарить его в постели.

– Потом, потом!.. – пробормотал Роберт. – Сначала кошечка ублажит мена на мягкой кровати.

– Я вся твоя! – с готовностью откликнулась Лоськова. – Но сначала я хочу сделать тебе подарок.

– Какой еще подарок? – не понял Роберт. Он потянулся к Лоськовой и обнял ее.

Она освободилась от объятий и продолжила.

– Роберт, ты помог мне по вопросу жилья моей ближайшей подруги, а я хочу помочь тебе решить твою жилищную проблему.

Лоськова вынула из сумочки толстую пачку долларов и протянула ее Роберту.

– Здесь десять тысяч долларов. Тебе на оплату первого взноса по ипотеке.

Иностранец молча уставился на Лоськову. Потом протянул руку и взял деньги.

– Когда мне будет нужно вернуть долг? – спросил он.

– Когда сможешь.

– Я обязательно верну! А сейчас дам тебе расписку!

– Не нужно никакой расписки! Я и так верю тебе, Роберт.

– Нет, я напишу расписку! – настоял на своем настоящий мужчина.

Он взял с прикроватной тумбочки гостиничные блокнот и шариковую ручку и приготовился писать.

– Что написать?

– Ну, хорошо, – смилостивилась Лоськова. – Напиши: я такой-то такой, получил от Лоськовой Татьяны, гражданки СССР, десять тысяч долларов. Подпись и дата.

Роберт написал на листике блокнота этот текст, поставил свою подпись и дату.

Спрятав листок с распиской иностранца в сумочку, Лоськова стала поспешно одеваться.

– Ты куда?! – возопил Роберт. – Мы же еще…

– Я себя плохо почувствовала! Много выпила. Необходимо немедленно обратиться к врачу.

– Умоляю, останься! – взмолился Роберт.

– В другой раз! – ответила Татьяна. – Но у меня есть для тебя и хорошая новость: ты сможешь не возвращать эти деньги, если будешь передавать пакеты, как тогда моей подруге в Москве. Но другим людям и в других столицах.

– Что ты имеешь в виду? – не понял западный гражданин.

– Работу на Советский Союз за хорошую оплату, – пояснила советская гражданка.

Иностранец промолчал. Молчание, как известно, знак согласия.

– Кстати, за каждую передачу конверта или пакета ты будешь получать дополнительную сумму денег. И весьма немалую, – добавила Лоськова.

Роберт кивнул, смирившись с неизбежным. Он понял, что деваться ему некуда.

Лоськова достала из сумочки несколько фотографий, решив подкрепить слова вещественными доказательствами. Она протянула визави эти снимки, на которых он был изображен получающим деньги от Лоськовой в ресторане, берущим у нее конверт в Токио, передающим конверт женщине в аэропорту Шереметьево.

– Все очень серьезно, Роберт! – подвела итог Лоськова. – И если ты будешь действовать строго в соответствии с нашими инструкциями, у тебя будет все хорошо. К тому же получишь неплохие деньги. Хватит не только на оплату квартиры.

Дело сделано! Сотрудник одной из ведущих авиакомпаний мира завербован. Он будет использован в качестве связника при полетах в столицы различных стран.

Лоськова собрала свои пожитки и направилась к выходу из номера. Но внезапно что-то остановило ее.

«Роберт ей больше не нужен. Он нужен конторе. Теперь на связь с ним будут выходить другие люди, не она. Увидится ли она с Робертом? Скорее всего – нет!.. Ей будет его не доставать. Она уже успела привязаться к нему. Неужели влюбилась на самом деле, напоказ изображая влюбленность?!»

Татьяна резко развернулась и сделала несколько быстрых шагов к кровати. Стала поспешно раздеваться…

* * *

Прошел год со времени вербовки Лоськовой представителя иностранной авиакомпании. Теперь ей предстояло выполнить одну из основных функций в операции по прикрытию выхода коллеги на интересующий резидентуру и Центр очень важный объект. Что за объект – она не знала.

Встреча советского журналиста с японским парламентарием должна была состояться в ресторане в переулке за задней частью универмага «Мицукоси» в квартале Гиндза. Ресторан имел и второй небольшой вход из переулка по другую сторону здания. Поскольку к месту встречи непосредственно примыкало торговое предприятие, то вполне естественно, что в тех краях могла находиться женщина, ведь именно женщины составляют основную часть посетителей универмагов и магазинов. К тому же у Лоськовой в распоряжении была автомашина авиакомпании с белыми обычными номерами, а не голубыми номерами дипломатических миссий.

Лоськова заранее за два часа до намеченной встречи в ресторане припарковала «ниссан-глорию» в переулке позади «Мицукоси», оплатила парковку в парковочном автомате и вошла в универмаг. Поднялась на эскалаторе на третий этаж, не спеша обошла ряды платьев, жакетов. Примерила две блузки – голубую и розовую – в примерочной, закрыв занавеску. Одновременно проверила работу рации на предмет готовности экстренной связи с коллегами. Потом поднялась на шестой этаж, где размещались секции предметов домашнего обихода – тоже ведь небезынтересные вещи для женщин.

Спустившись на первый этаж, Лоськова вышла на улицу и заплатила в автомате за продление парковочного времени. Внимательно огляделась во все стороны. Вроде бы подозрительного ничего не было. Автомашин, полных пассажиров мужского пола, случайных прохожих, слоняющихся по переулку туда-сюда, не наблюдалось. Лоськова вернулась на первый этаж универмага, где традиционно размещались секции косметики, бижутерии и ювелирных изделий. Стала медленно передвигаться от одного прилавка к другому, стараясь быть поближе к широким окнам, выходящим на переулок. Время от времени выходила в переулок, чтобы покурить около урны у входа. А заодно и зорко оглядеть переулок на предмет чего-либо подозрительного. Пока все было спокойно, в штатном режиме.