Битва местного значения

4

До обеда он успел встретиться со всеми, кого решил взять со стороны. Сторона эта была – третий взвод, большинство бойцов в котором составляли как раз питомцы «Ледового рая».

Но еще прежде Кирилл повстречался с их непосредственным командиром, прапором Макарычевым.

Тот был слегка ошарашен, потому что известного всей базе старшину, главным образом, интересовал один вопрос: кто к кому проявляет личную симпатию. В смысле, любовь…

В результате выяснилось, что варианта, когда и волки сыты и овцы целы, попросту не существует. Впрочем, тому, кто намерен собрать под свое начало пятерых втрескавшихся в него метелок, искать такой вариант – означает напрочь свернуть башню с курса.

И Кирилл прекрасно это понимал.

На что он надеется?

Вот этого он не понимал. Просто-напросто жило в нем ощущение, что генералу от машинерии по плечу станет и генеральство от инфантерии. Или как там, в старину, называли генералов, командующих людьми?.. Хотя нет, не так, тут речь идет о генерале, командующем влюбленными метелками, а они всяко – не обычная инфантерия! Хотя, как знать? Ведь решать, кто они, – генералу. Вот и решим, как надо…

Это была новая мысль. То есть мысль-то старая, ибо у военных всегда решает командир, но это когда подчиненные – потому и подчиненные, ибо подчиняются по уставу. А вот когда они подчиняются не только по уставу, а потому еще, что влюблены в командира… Но бывает ли так?

Вот вскорости и проверим!..

Макарычев не стал ничего скрывать. Как всякий хороший командир, он знал о своих солдатах если не все, то очень многое. Как боевой товарищ, он поделился своим знанием с Кириллом. Как порядочный человек, он не рассказал никаких интимных подробностей, говорилось исключительно о симпатиях и не более.

Так, ефрейтор Элла Стиблина по прозвищу Стиба испытывала несомненную симпатию к ефрейтору же Теодору Непосидяке по прозвищу Стояк. Рядовая Наиля Камалиева, которую боевые товарищи звали Камой, неровно дышала к Евгению Гусарскому, ефрейтору с прозвищем, естественно, Гусар. А Маргарита Винокурова спала и видела себя рядом с Альбертом Саркисовым. Симпатии во всех трех парах были взаимными.

Вот и ладно, хоть эта шестерка не причинит лишних хлопот господину генералу от инфантерии!

А недостающую пару мы возьмем из числа обрезков. И тогда у нас будет полная гетеросексуальная гармония – десять мальчиков и десять девочек. Что еще нужно человеку для обеспечения хорошего сна и душевного спокойствия?

Побеседовав с Макарычевым, Кирилл попросил прапора вызвать отобранную восьмерку для знакомства. Через пять минут кандидаты в подчиненные старшины Кентаринова прибыли в кабинет Макарычева.

Помещение сразу сделалось тесным, и немалую роль в этом сыграла ефрейтор Элла Стиблина, телесными формами мало отличающаяся от Сандры Каблуковой или Вики Шиманской. И хотя в восьмерке Стиба оказалась вовсе не единственным ефрейтором, докладывала именно она:

– Господин прапорщик, бойцы третьего взвода по вашему вызову явились.

Честь она отдала молодцевато, и Кирилл одобрительно хмыкнул.

Теперь в его отряде будут целых три громильши. Это не самое худшее, чего можно ожидать от жизни боевого командира! И вообще, говорят, Единый троицу любит. Так что все под плотным штурманским контролем! Правда, форменный берет госпожа Стиба носит не по уставу – сдвинутым на бок, – но это, как известно, не самый большой недостаток!

Ну а теперь посмотрим на остальных.

Наиля Камалиева оказалась не слишком велика ростом, но плечи у нее были весьма и весьма широки.

Этакий колобок! Нет, скорее гном в женском обличье… Гномик Кама, тверда и упряма…

К тому же Камалиева была обучена навыкам медсестры, а это давало создаваемому отряду определенную независимость. Не надо подстраиваться под врачебную помощь со стороны и даже более того – можно, если потребуется, помочь раненым из других подразделений. А закон «Ты мне, я тебе» никто еще не отменил!..

Маргариту же Винокурову можно было принять за подростка – маленькая, худенькая, коротко стриженная шатенка была совсем не похожа на галакта. Однако Макарычев сказал, что она мастерски владеет метательным холодным оружием.

Доброе умение!.. Разумеется, в обычном бою с монстрами оно не пригодится, но вряд ли руководство создает отряд под командованием старшины Кентаринова для обычных боев. Кто знает, на какую стадию теперь шагнуло Вторжение! Может уже требуются скрытные диверсионные операции в самом логове врага… В общем, такое умение отряду не повредит!

Напарник Маргариты рядовой Альберт Саркисов на вид был полной противоположностью своей пассии – здоровенный бритоголовый бугай ростом с недоброй памяти Дмитрия Олеговича Гмырю. Маргариту свою он, наверное, мог отнести на руках на другой конец континента!

Евгений Гусарский был пониже Саркисова, но статью его Единый тоже не обидел, так что прозвище было как нельзя кстати. Да и на физиономию – красавчик. И что ефрейтор нашел в гномоподобной Наиле, было совершенно непонятно. Впрочем, Спиря, бывало, говорил: «Любовь зла – полюбишь и козла!» Короче, разные у людей бывают вкусы…

За козла в этой компании точно сошел бы ефрейтор Непосидяка. Некрасивый, с маленькими серыми глазками, носом картошкой и оттопыренными ушами, он доходил ростом едва до плеча ефрейтору Стибе… тьфу ты!.. ефрейтору Элле Стиблиной, но ведь и в нем она что-то находила!

Впрочем, для старшины Кентаринова главное было, что, как и он сам, Непосидяка не получил в многочисленных боях ни одной царапины. Это было гораздо важнее, чем его блеклость. Везучесть на войне стоит дороже красоты!

Оставшиеся двое, Матвей Подобедов и Сергей Лордкипанидзе, были бойцы как бойцы, рядовые, среднего роста и габаритов, никаких особых примет, в любой толпе свои… Впору вербовать обоих в секретные сотрудники службы безопасности.

– Вот что, орлы! – сказал Макарычев. – Думаю, все вы знаете старшину Кентаринова. Прошу любить и жаловать, дальше будете служить под его руководством.

– Знаем, знаем! – послышался чей-то голос. – Четыре «снежинки» – кол на пружинке!

Кто бросил реплику, Кирилл заметить не успел. Тембр был таков, что голос мог принадлежать и мужчине, и женщине.

– Отставить юмор, орлы! – рявкнул Макарычев.

А Кирилл подумал, что, кажется, ему вновь придется завоевывать авторитет. Похоже, макарычевы «орлы» полагали, что рассказы о старшине Кентаринове слегка напоминают искусное травление вакуума.

– Принимайте командование, старшина! – Прапор пожал Кириллу руку и уселся за стол, словно потеряв интерес к происходящему.

Кирилл окинул взглядом шеренгу.

Глаза бойцов казались равнодушными, но в глубине их скрывалось явственное любопытство. Как себя поведет новый командир, встретившись с подчеркнутым неуважением?..

– Отряд! – рявкнул новый командир. – Равняйсь! Смирно! Налево!

Восьмерка выполнила команды четко, но с некоторой ленцой.

Надо было срочно принимать меры по спасению старшинского лица.

– Налево! На плац – шагом марш!

Бойцы вышли из прапорова кабинета и потопали на плац.

К счастью, плац сейчас пустовал, а то, наверное, давешний голос срифмовал бы еще кое-что нелестное.

Кирилл, пристроившись в хвост маленькой колонны, судорожно думал, как себя вести дальше.

Наверное, надо поступить, как Его дерьмочество, обнаруживший когда-то в умывалке лагерной столовки триконку о ванне и телочке. Надо сразу показать командирскую жесткость и серьезность…

– Отряд, стой, раз-два!.. Налево!

Остановились, повернулись.

Кирилл продолжал судорожно размышлять.

– Равняйсь! Смирно!

Глянули в грудь боевого товарища, вперили взгляд в пространство перед собой…

– Вольно!

Расслабились…

– Вот что дамы и господа… – Кирилл снова обвел строгим взглядом шеренгу. – Кто сказал про «снежинки» и кол на пружинке?

Хорош бы он был, кабы дамы и господа повели себя, как курсанты «Ледового рая» в том случае с Его дерьмочеством!.. Начинать с первой же встречи противостояние с подчиненными – неизбежно обречь себя на целую обойму ржавых пистонов! Однако если человек – везунчик, это надолго. Если не на всегда…

– Я сказал, – произнес уже знакомый голос.

Кирилл повернул голову.

Один из двух рядовых, не имеющих особых примет, среднего роста и средней же комплекции, шагнул из строя:

– Рядовой Подобедов, господин старшина!

Кирилл подошел к нему и вперил в лицо пристальный взгляд.

В глубине серых глаз рядового Подобедова определенно пряталась наглая усмешка. Как птичка в гнездышке…

И теперь уже было совершенно ясно, что от собственного поведения зависит взаимоотношение с доброй половиной создаваемого отряда. Наверное, Кирилл поторопился. Надо было собрать на плацу всех кандидатов, пребывающих в настоящее время на базе «Незабудка А-три». Тогда была бы хоть какая-то аура поддержки. А в такой ауре и думается лучше, и придумывается лучшее…

– Вот что, дамы и господа, матерь вашу за локоток!..

Требовалось сказать им нечто, способное сделать их не подчиненными, а боевыми товарищами.

Кирилл просто физически почувствовал остроту и тяжесть этой необходимости, от нее зависел сейчас исход многих предстоящих боев. Они, эти восьмеро, должны были стать единым целым с ним… ну почти единым целым… как метелка, отдающаяся обрезку…

– Вот что, дамы и господа… – Он снова обвел глазами шеренгу и остановил взгляд на Подобедове. – Вы правы и не правы, рядовой… У меня действительно на погонах четыре «снежинки», но присвоили мне их вовсе не за кол на пружинке.

– А это мы тоже знаем, господин старшина, – сказала ефрейтор Стиблина по прозвищу Стиба.

И прозвучало в ее голосе нечто такое, что Кирилл понял: он победил их изначальное недоверие. Вроде бы не сказал ничего особенно проникновенного или пафосного, не по-командирски и не по-капеллански, но победил. И эта победа станет матерью многих последующих побед…

Побежденные переглянулись между собой, как бы принимая коллегиальное решение.

– Ну вот и хорошо, что знаете, – сказал Кирилл и повернулся к доморощенному пииту. – А рифма неплоха, Подобедов. Это я вам говорю как автор нескольких десятков триконок в «Ледовом раю».

В глазах Подобедова больше не было наглой усмешки.

– Так точно, неплоха, господин старшина!

– Станьте в строй!

И рядовой Подобедов по прозвищу Подобед отправился на свое место.

5

После обеда Кирилл забежал в медкабинет, к сестре Ирине-Пищевой-Набор, взял у нее пару пилюль стимулятора, чтобы выдержать ночное дежурство на центральном посту СОТУ, и узнал новости из госпиталя в Семецком, а потом явился к Бурмистрову и представил командиру базы согласованный с Шишмаренком список.

Подпол просмотрел его.

– По-моему, старшина, в списке есть отсутствующие на базе бойцы, – сказал он. – Насколько я помню, рядовой Перевалов у нас еще находится в госпитале…

– Так точно, господин подполковник! Однако излечившийся Перевалов появится в расположении базы уже послезавтра, а рядовая Заиченко еще через день. Я заходил в медкабинет, это сегодняшняя информация. А кроме того, необходимо обратиться с рапортом к вышестоящему командованию о возвращении к нам рядовых Афонинцева и Заславиной.

– Собираете старых боевых товарищей? Что ж, неглупо, старшина. Очень неглупо! – Подпол кивнул. – Согласен с вами и сегодня же обращусь к командованию. Полагаю, в сложившихся обстоятельствах отказа не последует. Даже уверен в этом.

И Кирилл в очередной раз подумал, что, похоже, командование намерено возложить на создаваемый отряд какие-то достаточно серьезные задачи.

Черт возьми, а может, готовится операция на Синдерелле? Ведь после его, Кирилла, доклада должно же командование проверить планету, с которой переправляли на Незабудку монстров! Это было бы наиболее логичное решение. Ударить в самое сердце врага! Может, на этом и закончится… ну пусть не все Вторжение, а хотя бы нынешняя его стадия, характеризующаяся атаками гостей на объекты, расположенные на поверхности терраформированных планет. А с другой стороны, нынешняя стадия уже прекрасно изучена, методы борьбы с гостями освоены, а что случится на новой стадии, одному Единому известно! Впрочем, командование так думать не станет, это философия, присущая отнюдь не военным! Так, скорее, думают безмундирники и избранные ими политики!..

Между тем, подполковник завизировал список.

– Какие задачи будут стоять перед моим отрядом, господин подполковник? – спросил Кирилл, не удержавшись.

– Задачи специального назначения, старшина. Это пока все, что я могу довести до вашего сведения. Вооружите отобранных людей, познакомьте друг с другом. Чтобы не маялись от безделья, проводите физическую подготовку и тренировочные занятия по стрельбе и рукопашному бою. Считайте, как будто вернулись на какое-то время в учебный лагерь… Вы ведь, мне помнится, выпускник Лёдова?

– Так точно, господин подполковник!

– Ну вот и славно… Организуйте на базе этакий филиал «Ледового рая». Вспомните, чем там занимались. Полагаю, учить вас не требуется.

– Так точно, господин подполковник!

– Обратитесь к майору Шишмаренку и решите вопрос с вооружением, а также с методикой и организацией учебно-тренировочного процесса. Вам надо понять главное: от того, как вы подготовите своих бойцов, будет зависеть не только их судьба, но и ваша. В этом отличие командира от рядового бойца.

– А много у нас времени на подготовку?

– Могу дать только неделю. А далее в любой момент перед вашим отрядом может быть поставлена соответствующая боевая задача Будет режим «готовность номер один».

Когда подпол отпустил его, Кирилл снова смотался к Шишмаренку, решил вопрос с вооружением отряда и попросил у майора методические материалы по организации учебного процесса. Тут же – как говорил Спиря, не отходя от кассы, – подключил «шайбу» в штеку и ознакомился с методикой. А потом вызвал присутствующих на базе членов отряда в пустующий учебный класс.

Первой вошла Светуля, и сердце Кирилла дало уже привычный перебой. Не мог он встречать ее спокойно.

Однако метелка сделала вид, будто они мало знакомы, и Кирилл был ей за это благодарен.

Хотя, надо полагать, отношения между старшиной Кентариновым и недавно прибывшей на базу рядовой уже перестали быть тайной для всех. Эти отношения заметил бы даже слепой.

Следом за Светулей в класс ввалилась Громильша.

– Что случилось, Кент? – спросила она, дружески толкнув Кирилла локтем в плечо. – Какая помощь потребовалась от нас, простых галактов, штабному старшине? Любви, случаем, не требуется?

– Отставить пихаться, Каблукова! – с улыбкой скомандовал Кирилл. – Любви не требуется. А штабной старшина уже и не штабной вовсе.

Светуля и ухом не повела, и за это Кирилл тоже был ей благодарен.

– Кол мне в дюзу! – Сандра присвистнула и тут же посерьезнела. – Что-то случилось? Ржавые пистоны засветились? Старшину понижают в звании и ссылают на поле боя?

– Не писай на зенит, боевая подруга! – Кирилл обернулся к остальным. – И не лети впереди транссистемника! А то штаны порвешь!.. Рассаживайтесь, дамы и господа!

Галакты заняли учебные места.

Кирилл ждал новых подколок, однако народ вдруг посерьезнел. Словно проникся важностью момента…

– Вот что я хочу сказать вам, дамы и господа… Командование приказало мне создать отряд специального назначения. О боевых задачах отряда я пока умолчу, однако они будут достаточно серьезными для того, чтобы я включил в его состав тех, на кого могу положиться. Половина из вас – мои старые боевые товарищи, с вами я совсем недавно колотил гостей. Я прекрасно всех вас знаю и могу на вас надеяться. Вторая половина воевала в другом подразделении, однако непосредственный боевой командир характеризует вас с самой лучшей стороны. Очень надеюсь, что вы станете относиться друг к другу так же, как отношусь к вам всем я. – Он прошелся по классу, словно преподаватель перед курсантами. – А теперь самое время познакомиться. Коротко – имя и фамилия и какими видами боевого искусства владеете лучше всего.

И начался процесс знакомства.

А когда он закончился, Кирилл сказал:

– Хочу сразу предупредить, что отряд полностью еще не укомплектован. В ближайшие дни к нам присоединятся четыре человека. С ними вы познакомитесь в свое время.

Он хотел добавить, что половина отряда уже знакома с будущими кандидатами, однако не стал – пусть их личности станут сюрпризом.

6

Вновь создаваемому отряду выделили освободившуюся казарму, и следующий час потратили на переселение. А потом Кирилл, договорившись с Шишмаренком, повел своих людей на стрельбище базы. Использовали обычную поясную мишень.

Результаты оказались весьма неплохи.

Меньше сорока трех очков никто не выбил. У новых знакомцев отличилась Наиля Камалиева, сорок восемь выбила.

– Ай да Колобок! – не удержалась Сандра.

Кирилл подумал, что Камалиева сейчас вспыхнет и первого конфликта не миновать, однако метелка и ухом не повела. Похоже, оказалась совершенно необидчива.

– Между прочим, мое имя в переводе с татарского означает «подарок», – сказала она. – Но с трибэшником в руках я совсем не подарок!

Все рассмеялись, и Кирилл подумал, что прозвище Колобок, скорее всего, к гномику Каме прилепится. Так обычно и бывает…

Среди старых товарищей не было ни Пары Вин, ни Витьки-Тормозиллы, а потому максимальным результатом стали сорок семь очков Эзотерии Дубинниковой. Неизвестно, как обстояло дело с прочими ее боевыми навыками, но стрелять из бластера ближнего боя лечение в госпитале Эзку совершенно не разучило.

Когда упражнение закончили, Кирилл поблагодарил отряд за службу.

– А как ты сам-то, командир? – спросила Громильша с легкой ехидцей. – Не продемонстрируешь нам класс стрелковой подготовки? Так сказать, на личном примере.

Все бойцы повернулись к нему, и сразу стало ясно, что успехи отряда в последующих операциях зависят еще и от того, как сейчас отстреляется его командир.

У Кирилла чуть дрогнуло на душе – это был новый экзамен на авторитет, и не сдать его тоже было нельзя.

Почему-то родилось неожиданное предчувствие, что экзаменующийся непременно получит неуд. Ну не может он не завалить стрельбу, самое время ему сейчас так поступить!

С этим предчувствием он взял в руку трибэшник и двинулся на огневой рубеж. Подошел, встал на рубеже, вдохнул, выдохнул, снова вдохнул, поднял руку, замер… Предчувствие не пропадало.

Похоже, многие из зрителей с удовольствием желали ему сейчас промахов. Иначе чем еще можно было объяснить подобную неуверенность в собственных силах?

Потом будто дунуло откуда-то теплым ветерком, легонько этак, ненавязчиво, совсем чуть-чуть. Так иногда в разгар зимы налетает с неведомой стороны предвестие весны, и становится ясно, что морозы совсем не вечны…

Ветерок словно растопил Кириллово предчувствие неудачи, обратил неуверенность в уверенность. Среди зрителей определенно нашлись те, кто желал командиру успеха, и стрелок даже знал, кто это.

Конечно же Светуля!

Он опустил руку, повернулся спиной к мишени и, не удержавшись, показал язык Сандре. А потом с разворота, почти не целясь, пять раз нажал на кнопку…

Послышался одобрительный шум.

Еще бы им не зашуметь, матерь их за локоток, если получилась всего одна девятка! При четырех десятках!

Вот так-то, друзья мои! Не срывайте сопло! Командир ваш не только в штабе сидеть способен!

– Сбрось с орбиты котелок! – воскликнул кто-то из новичков: Кирилл еще не научился различать их голоса.

– Ну ты даешь, Кент! – восхищенно протянула Вика Шиманская. – Можно подумать, и не уходил с поля боя!

Настроение в отряде круто изменилось – это понял бы самый толстокожий кретин. Если еще четверть часа назад старшина Кентаринов был для галактов командиром, навязанным начальством и судьбой, от которого следует ожидать только обойму ржавых пистонов, то теперь, когда стало ясно, что он не только на плацу, но и на огневом рубеже кое-чего стоит, он тут же превратился в боевого товарища, вниманию которого не страшно доверить все, что находится за твоей спиной.

И Кирилл снова показал Сандре язык.

Ехидца в ее улыбке сменилась если и не восхищением, то как минимум уважением.

– Вижу, командир, все то, что мне рассказывали про твои здешние подвиги, близко к истине.

А Светуля ничего ему не сказала. Просто улыбнулась и, кажется, облегченно вздохнула.

Так Кириллу, во всяком случае, показалось. И вполне его устраивало. Улыбка от Светули – что сто слов восхищения от Вики Шиманской.

Когда же отряд, построившись в колонну по двое, покидал стрельбище, Сандра громко проговорила:

– Стрельба стрельбой, физподготовка физподготовкой, но они не все решают… Скажи-ка, командир, а ты не подумал над названием нашего боевого подразделения?

Конечно, Кирилл не подумал. Ему и в голову не пришло над этим подумать. Был бы отряд, а название приложится.

В этом смысле он и ответил Сандре. Однако та не согласилась:

– Ошибаешься, командир. Название для боевого отряда – вещь важная. Оно отражает дух подразделения и, если хочешь, может определять его судьбу. Назови отряд «Сыкуны», и я тебе гарантирую, что он провалится если не на первой, то на второй операции. – Сандра подняла кверху указательный палец правой руки. – Поэтому я предлагаю назвать наше боевое подразделение простенько и со вкусом – «Кентаврами». Почему, полагаю, объяснять никому не требуется. К тому же, эти мифические парни были весьма смелы и отважны.

– А почему, к примеру, не «головорезы Кента»? – спросила Стиба, пожимая широченными плечами.

– Потому! – веско сказала Сандра. – Ярко, но черта с два приживется. А «Кентавры» приживутся. Вот увидите!

Она оказалась совершенно права – «Кентавры» действительно прижились. Причем не только среди самих «кентавров».