Читать книгу: «Словенская Русь», страница 3
Его просьбу не составило труда выполнить, так как уже на второй день сын Ратши встретил Радослава. Вместе с ним в низовья реки на трех ладьях и полутора десятках лодок плыли беглецы, которые не ждали ничего хорошего от кривичей Буревоя.
– Они сжигают селения и всех убивают, – докладывал Радослав княжичу. – Даже женщин и детей. Причем особенно зверствуют чудины.
– Не ожидал я от двоюродного брата такой жестокости, – озабоченно признался Вадимир. – Значит, теперь вся надежда на Мстивоя, к которому мы плывем.
– Тогда я с тобой! У меня есть, что ему рассказать. Оказывается, за признание его словенским князем Буревой обещал мстинским сударам изгнать варягов и захватить земли веси29.
– Но ты ведь ранен, – возразил княжич, кивнув на забинтованную голову и левое плечо зятя.
– Да, досталось мне, – признался тот. – Даже сознание потерял после пропущенного удара. Спасибо слугам – вытащили из боя, а то бы не разговаривали мы сейчас.
– Лучше плыви на Свирь, куда я отправил Ратшу. Казначей Богша загрузил все ладьи воском и мехами, но одну, думаю, удастся освободить.
– Нет, я с тобой. Раны уже заживают, а моих людей на Свирь проводит брат Воемир.
Глава десятая
– Вот и устье Арсены30, – взволнованно произнес Вислав, стоя на носу ладьи, и крикнул гребцам подналечь на весла.
Руянский31 князь торопился повидаться со старшим братом, великим князем русов и вендов Мстивоем прежде, чем продолжит путь в Миллин, откуда он ранней весной отплыл в Константинополь, чтобы наказать ромеев32 за захват руских торговцев. Поход завершился удачно, но имелась одна проблема, о которой надо было посоветоваться с братом.
У ромеев, согласившихся выплатить русам двести пятьдесят тысяч номизм33 за ущерб, причиненный купцам, не оказалось столько наличных денег, и большую часть суммы они выплатили товарами. Чтобы все их забрать, Виславу даже пришлось увеличить число своих судов за счет лодок ромеев, по размеру примерно таких же, как ладьи.
– Намучались мы с ними на порогах и волоках, – сидя тем же вечером в княжеском тереме за столом, жаловался брату руянский князь. – А теперь вот думай, что с этим добром делать. Если сразу все распродавать, нормальной цены вряд ли получишь?
– В таких делах я плохой советчик, – с улыбкой заметил Мстивой, радуясь удачному завершению похода. – Тебе лучше поговорить с Велемудром, глава купеческого товарищества уж точно в этом разбирается.
Вислав так и собирался сделать, но боялся, что его могут обмануть в оценке привезенных товаров. Не будет же он обмерять каждый кусок ткани или шелка, которые в зависимости от сорта и качества ценились по-разному. Были сомнения и насчет стоимости привезенных украшений и посуды.
– Хорошо, я распоряжусь, чтобы к подсчету и оценке товаров подключились тиун Домослав и его приказчики, – пообещал великий князь, поняв наконец, чего от него хочет младший брат. – А теперь расскажи подробнее о походе. Потери большие?
– К сожалению, без них не обошлось, человек триста мы недосчитались, – помрачнел руянский князь. – Благодаря неожиданности нашего появления под стенами Константинополя и уходу оттуда войск императора Михаила крупных потерь удалось избежать. Столица у ромеев большая и многолюдная, но после захвата нами гаваней им ничего не оставалось, как согласиться на возмещение ущерба.
– Долго торговались?
– Пару дней. Когда мы начали разорять окрестности, им сразу же захотелось побыстрее от нас избавиться. Меня, как ты понимаешь, это тоже устраивало, ведь в любой момент мог вернуться император или подойти войска из соседних областей. Только оказавшись в устье Днепра, я почувствовал облегчение и понял, как нам повезло. Несмотря на подлость угров34 и мощь царства ромеев, мы сумели наказать их за вероломство и освободить наших людей.
– А что там с уграми?
– Когда наши ладьи миновали днепровские пороги, их правитель Леведий сообщил о нас стратегу35 Херсона, письмо которого мы перехватили. А возвращаясь, я предъявил его Леведию, но старик, посулив уменьшить вдвое плату за проход, свою вину так и не признал.
– Надо было вообще ничего не платить, – возмутился старший брат.
– Я поступил иначе. Взял с него клятвенное обещание устроить в этом году набег на земли сиверов. Да и сами мы дорогой немного посчитались с ними за недавнее нападение на Куявию36. Князю Диру это не понравилось, но я оставил ему для защиты Самвита37и днепровских перекатов сотню воинов, и он успокоился.
Мстивой от такого решения младшего брата был не в восторге, так как платить тем воинам наверняка придется ему. Он уже давно считал переселение отцом куявов на Днепр ошибкой, которая дорого обходилась великокняжеской казне. Однако отказать в помощи князю Диру он не мог, и не только из-за торговых караванов, направлявшихся в Константинополь.
С приходом к власти на Руси ободритского князя Радегаста восточный путь в Итиль оказался перерезанным словенами. В то время руские, а точнее, гаутские38 ватаги уже доходили до Ромейского моря39, через которое можно было тоже попасть в Хазарию. Однако для надежности такого пути русам требовалось прочно обосноваться на Днепре.
Разбои на его берегах гаутов настроили местных жителей против русов, и Радегасту пришлось переселять туда куявов во главе с князем Самвитом. В то время как раз глопяне40 захватили его земли, и куявскому князю ничего не оставалось, как согласиться на предложение двоюродного брата. Но только после того, как Самвит породнился с князем соседей древлян, там наступило относительное спокойствие.
К тому времени русы уже подчинили словен, отбив волоки на впадавших в Свирь реках, и новый торговый путь оказался не нужен. Только когда началась торговля с ромеями, он опять стал востребован. Но сейчас продолжение поездок руских купцов в Константинополь было под большим вопросом.
«Правда, остается еще Херсон, можно торговать с ромеями и через него», – подумалось Мстивою, и он поинтересовался у брата договором, который просил заключить с ромеями глава купеческого товарищества.
– Они отказались его даже обсуждать, сославшись на отсутствие императора. И что я мог сделать?..
– Думаю, лучше мне поехать с тобой в Миллин, – неожиданно решил великий князь. – От этих торгашей, как любит говорить старик Домослав, всегда жди какой-нибудь пакости. Как бы Велемудр не захотел пересмотреть наши условия.
По ним вся добыча после вычета из нее десятин великого князя и торгового союза делилась поровну между всеми участниками похода. Правда, оставались еще не оговоренными сумма возмещения семьям погибших и доли Вислава и других руководителей похода. Именно они сейчас беспокоили Мстивоя, так как отсутствие договора с ромеями позволяло Велемудру попытаться что-нибудь себе выторговать.
Но глава купеческого товарищества не стал этого делать, когда через два дня они встретились с ним в Миллине. Причитавшаяся доля добычи позволяла ему полностью возместить купцам потерянные в прошлом году в Константинополе товары. А привезенные Виславом письменные гарантии безопасности для руского посольства давали надежду на заключение торгового договора с ромеями.
– Товары, разумеется, нам следует придержать, – согласившись с опасениями руянского князя, подтвердил Велемудр. – А насколько, решим после того, как пересчитаем и оценим.
– Как только закончат разгружать, пришлю к тебе в помощь Домослава, – предложил Мстивой, вспомнив свое обещание брату. – А когда удастся все распродать?
– Я что, гадалка?! – резко заявил глава купеческого товарищества, у которого уже давно были отвратительные отношения с княжеским тиуном. – Нужно сначала осмотреть товар.
– Кудря, принимавший его у ромеев, говорил, что здесь он будет стоить в два-три раза дороже, – заметил Вислав.
– Много сын Неговита понимает, – проворчал Велемудр, которому уже надоел этот пустой разговор. – Вы лучше скажите, что собираетесь делать с новым словенским князем Буревоем?
Дорогой в Миллин Мстивой рассказал брату о смерти их родственника Гостомысла и неудачной попытке поставить на его место Будогоста. А также о сыне Будогоста, который приехал в Велегард за помощью против двоюродного брата Буревоя, убившего его отца. Но затевать сейчас войну со словенами великий князь был не готов.
– Это я к тому, что на днях ко мне заходил сын Будогоста Вадимир, – пояснил глава купеческого товарищества, нарушая затянувшееся молчание.
– Настырный юноша, – сказал раздраженно Мстивой. – Я же ему объяснил, что до весны мы ничем не сможем помочь.
– Ты хочешь посмотреть, как поведет себя Буревой? – предположил Велемудр. – Вполне разумно. Только имей в виду, купцы уже начали жаловаться на двукратное увеличение мыта на привозимые в Ладогу товары.
– Пусть переносят торговлю в Любшу – предложил великий князь. – Воеводу Судислава я предупрежу.
Глава одиннадцатая
Прожив в Миллине более полугода, Вадимир так и не смог привыкнуть к суете и многолюдью большого торгового города. А с приходом весны, которая здесь наступала раньше, его еще сильнее потянуло на родину. Но приходилось сидеть и ждать ответа от великого князя.
– Похоже, нам нынче никто не станет помогать, – заявил как-то вечером княжичу Радослав, тоже изнывавший от безделья и тревоги за отправленную на Свирь семью. – Я сегодня говорил с Домославом, так он рассказал о большой вероятности нападения франков на ободритов, а значит, сейчас Мстивой не будет затевать войну со словенами.
Подобные новости Радослав приносил не в первый раз, но к мнению старика тиуна стоило отнестись серьезно. До недавнего времени он был княжеским наместником в Миллине, и только преклонный возраст да напряженные отношения с главой купеческого товарищества заставили Мстивоя заменить его племянником Радмиром.
– И что ты предлагаешь? – уныло и мрачно поинтересовался Вадимир. – Ведь без помощи варягов Буревоя не одолеть.
– Домослав посоветовал нам самим навербовать воинов из людей, которые остались не у дел после возвращения из прошлогоднего похода в Константинополь.
– На какие деньги?
– У нас осталось двадцать гривен из суммы, переданной тебе Богшей. К тому же примерно столько мы получили за проданные товары и меха.
– Много навербуешь воинов на сорок гривен, – раздраженно заметил Вадимир.
– А нам много и не надо, чтобы устроить Буревою беспокойную жизнь. Я начну с устья Луги, а ты со стороны варяжских земель на востоке.
Предложение Радослава неожиданно понравилось юноше, хоть и не сулило победы над двоюродным братом. Но Вадимиру важнее было наказать предавших Будогоста словенских сударов, которых он считал истинными виновниками гибели отца.
Но перед тем, как приступить к осуществлению предложенного плана, он решил еще раз встретиться с великим князем. Из состоявшегося с ним вскоре разговора стало окончательно ясно, что помощи от варягов в этом году ждать не стоит. Напрямую Мстивой об этом не сказал, но по тому, как его обрадовало заявление юноши о возвращении на родину, все было понятно без слов. Князь даже обещал обеспечить словен всем необходимым в дорогу.
По его распоряжению Домослав не только снабдил их продуктами на месяц, но и передал Вадимиру три ладьи, которые тот собирался покупать. В отличие от княжеского тиуна, глава купеческого товарищества щедростью не отличился, отправив словен к тысячнику Громиру, который должен был помочь навербовать людей.
– Сколько вам надо и для каких целей? – сразу спросил у словен оставшийся не у дел после похода на Константинополь тысячник. – И главное – на какой срок?
– Около сотни на год для набегов в землях словен, – ответил Радослав, увидев растерянность на лице княжича.
– Это будет стоить по гривне на человека. И только потому, что вас прислал Велемудр, – произнес Громир грубо. – Две трети платите сразу, остальное – по окончании договора, в который также входит обеспечение варягов едой и всем необходимым. Если такие условия устраивают, я уже завтра начну присылать людей, куда укажете.
– Отправляй их в княжескую крепость на острове, – велел лужский судар, видя, что Вадимир так и не пришел в себя от вызывающего поведения бывшего тысячника.
– Но у нас ведь нет и пятидесяти гривен, – напомнил княжич, когда они оказались на улице.
– Зато теперь будет выбор, – заметил весело Радослав. – Да не тушуйся ты, нам ведь не нужны бродяги, первый раз взявшие в руки оружие.
Имеющихся у словен денег хватило для оплаты только шестидесяти человек, но это были опытные и хорошо вооруженные воины. Княжеский тиун на них тоже выделил продукты и передал Вадимиру десять гривен, присланных Мстивоем. А также предложил словенам доставить в Любшу груз, сразу уплатив за него двести кун, которые сын Будогоста отдал Радославу, когда они оказались в устье Луги.
– Если будет опасно, сразу перебирайся к нам на Свирь, – попросил, прощаясь, Вадимир. – Может, тебе подсобить, наверняка Буревой усилил заставы на реке?
– Ничего, справлюсь, заодно сразу проверю нанятых нами людей.
– Тогда до встречи! Как только доберусь до наших, сразу пошлю к тебе Воемира.
Простившись с мужем сестры, юноша приказал отплывать, ему хотелось как можно быстрее оказаться в Любше. Там, передав груз местному тиуну, он не захотел встречаться с воеводой Судиславом, который в прошлом году отказался принять семьи бежавших из Ладоги воинов.
Не пришлось Вадимиру повидаться и со свирским воеводой Крутом, оказавшимся в отъезде. Ждать его возвращения княжич не стал и, выяснив, что словене осели на реке Паше, сразу отплыл в ее верховья. А на третий день он уже обнимал мать, вывезенную сюда Ратшей в прошлом году.
– Ну, как тут дела? – поинтересовался Вадимир, когда к нему явились словенский воевода и казначей.
– Да вроде все в порядке, – поосторожничал старик Богша. – Избы построили до морозов, сена успели заготовить. Приведенный из твоей усадьбы скот благополучно перезимовал. Только с хлебом было туго, но по весне вспахали и засеяли все поляны, и, если Велес даст хороший урожай, зерна хватит до следующей осени.
– А как с деньгами?
– Осталось всего три сотни кун, и примерно столько же будет, если продать меха. Нам с Ратшей пришлось расплатиться за прошлый год с дружинниками.
– А сколько их у тебя осталось? – спросил княжич, посмотрев на воеводу.
– Тридцать два человека, не считая меня и лужан. Остальные по весне разошлись по домам.
– И ты отпустил?!
– Закончился срок договора, а продлевать его они отказались.
– Ладно, обойдемся без них. Кстати, где Воемир?
– В двух днях пути отсюда, – сообщил Ратша. – Мы там устроили убежище для женщин и детей на случай, если нагрянут незваные гости.
– Это хорошо, – похвалил Вадимир. – Но дожидаться гостей мы не станем, сами их навестим. Готовь воинов к походу.
Глава двенадцатая
Расплатившись в начале осени с чудинами и кривичами полученной из Ладоги сотней гривен, Буревой распустил их по домам. А сам с небольшой дружиной решил зимовать в полуразрушенном Словенске. Туда же вскоре приехал Стоян, восстановленный в должности княжеского тиуна.
Из общения с ним изборский князь узнал много любопытного о размерах податей, уплачиваемых словенскими старшинами и сударами. Платили они в основном мехами, поэтому Гостомысл, а в последние годы заменявший его Стоян отправлялись в полюдье поздней осенью. Зерном и другими продуктами подати взимались лишь с ближайших к Ладоге и Словенску селений.
Буревою хотелось знать точно, кто сколько платит, поэтому всю зиму он объезжал с тиуном свои новые владения. Словенский князь решил прислушаться к просьбам сударов, самим собирать подати с окрестных общин. Но оказалось, тогда княжеская казна лишится трети дохода из-за разницы цен на мех на местах и у варяжских купцов.
Так что, вернувшись из полюдья, Буревой оставил, все как было. А весной, когда на Волхове сошел лед, он загрузил ладьи собранными мехами и отплыл в Ладогу.
– Во второй половине лета там больше торгуют медом и воском, – пояснял сопровождавший князя Стоян. – Варяжские купцы стали охотно их брать. Ну и, конечно, мехами, привозимыми из отдаленных мест.
Длительное общение с тиуном заставило Буревоя изменить настороженное к нему отношение. К тому же он понял, что в ближайшие годы не сможет обойтись без его услуг. Однако в Ладоге после разговора с наместником Добровитом недоверие к Стояну вернулось. Вышло так, что из-за увеличения торговой пошлины варяжские купцы перестали приезжать на ладожский торг.
– Ты что, ее не отменил?! – строго спросил князь у двоюродного брата.
– Отменил и даже ездил по этому поводу к Судиславу, – оправдывался Добровит. – Но варяжский воевода заявил, что не командует купцами.
– А ну-ка тащите сюда Стояна! – приказал воинам Буревой, а когда того привели, с трудом сохраняя спокойствие, поинтересовался у княжеского тиуна, что теперь делать.
– Можно не пускать в Любшу наших людей, – посоветовал испуганный Стоян. – И купцы рано или поздно сюда вернутся. Не повезут же они свои товары домой.
Идея показалась хорошей, и князь приказал Добровиту, кроме самой реки, выставить заставы еще на ее берегах. Но уже на следующий день в княжеском тереме появились первые недовольные блокадой дорог в Любшу. В основном это были словенские старшины и судары, которые привезли на продажу собранные за зиму меха.
– Не дело, государь, так поступать, – жаловались они. – Из-за твоих застав приехавшие в Ладогу варяжские купцы сильно занижают цены.
Князь почувствовал, что недовольство словенской знати будет только расти и может обойтись ему дороже недополученных казной денег. Вызвав Добровита, он приказал снять заставы. А когда двоюродный брат собирался уходить, задержал его и рассказал о появившемся на Луге Радославе.
– …Он уже разгромил нашу заставу в устье и движется к Сабским порогам.
– Я могу завтра же туда выехать, – предложил ладожский наместник, вспомнив об убитом шурине Воибуде.
– Нет, ты мне нужен здесь. С Радославом разберется воевода Кур, который уже обо всем сообщил Лютше. А с тобой я хотел посоветоваться вот по какому делу. Мне кажется, мстинские судары были правы, что Любшанская крепость у нас как заноза в пятке.
– Это точно. Только вытащить ее будет непросто.
– Вот мне и хотелось бы знать, что, по твоему мнению, для этого нужно?
Но наместнику Ладоги отвечать на вопрос двоюродного брата в тот день не пришлось. Помешал слуга, доложивший о приехавшем от судара Ладомира гонце, который настаивал на немедленной встрече с князем.
Так Буревой узнал о появлении воинов Вадимира на словенских землях по реке Сясь, из-за чего под угрозой разорения оказались многие селения. Положение осложнялось тем, что большинство тамошних старшин и сударов находились сейчас по торговым делам в Ладоге.
– Ну и что ты на это скажешь?! – возмущенно спросил у двоюродного брата князь, нервно расхаживая по комнате. – Отсиделись у варягов, и давай нам гадить. И думаю, не без их помощи. Я немедленно еду к Судиславу и потребую от него объяснений.
– Можно съездить, можно и спросить, только не горячись. Любшанский воевода – всего лишь исполнитель воли Мстивоя. Именно у него, как я сегодня узнал, провели зиму Радослав и Вадимир.
– Тогда я просто обязан потребовать их выдачи. Я к Судиславу, а ты готовь мою дружину к отплытию. Также найди старшин и сударов из тех мест: надо посоветоваться, где лучше перехватить разбойников.
Поездка в соседнюю Любшу заняла немного времени, и через полчаса ладья словенского князя причалила к противоположному берегу Волхова, где шумел большой торг. Буревой насчитал больше тридцати купеческих ладей, что усилило его и без того дурное настроение.
Видимо, поэтому разговор с варяжским воеводой сразу не заладился. Начал его словенский князь с обвинений в переманивании всегда торговавших в Ладоге купцов.
– А я не могу указывать купцам, где торговать, – спокойно ответил Судислав, с любопытством наблюдая за возмущенным внуком Гостомысла. – Вы сами увеличили торговые сборы в два раза. Надо было думать, что делаете.
– Может, это мы помогаем сыну Будогоста и Радославу разорять наши земли? – с издевкой поинтересовался Буревой. – Скажи еще, тебе неизвестно, что зиму они провели в гостях у твоего князя?
– У кого они гостили, мне безразлично, – заметил варяжский воевода, начиная раздражаться. – Меня больше волнует, когда я получу прошлогоднюю дань, о которой уже не раз напоминал твоему наместнику в Ладоге.
– Пусть ее платит Вадимир из украденной моей казны, – заявил словенский князь вызывающе. – А я не стану ничего платить, пока не угомоните сына Будогоста и его негодяев. Так и передай Мстивою.
– А ты не много на себя берешь?! Это похоже на объявление войны.
– Если она начнется, то из-за ваших враждебных действий, что тоже можешь передать своему князю.
После разговора, не прощаясь, Буревой ушел, а Судислав еще долго сидел в раздумьях. Столь дерзкое поведение данника не укладывалось в голове варяжского воеводы. Теперь ему стало понятно, почему Гостомысл не хотел видеть старшего внука41словенским князем.
Глава тринадцатая
– Ты прав, взять варяжскую крепость трудно, – согласился с двоюродным братом Буревой, вернувшись из поездки в Любшу. – Но избавляться от этой занозы придется.
– Только после нее нам еще нужно очистить от варягов все чудские и веские земли, – напомнил Добровит. – А для этого потребуется в два-три раза больше воинов, чем было у нас прошлым летом.
– Кстати, ты передал ладейным старшинам мой приказ о завтрашнем выступлении?
– Передал и даже успел переговорить с сударом Хитроем, усадьба которого находится рядом с верховьями Сяси. По этой реке он и предлагает плыть, чтобы отсечь Вадимиру путь на Пашу, где тот обосновался. Правда, не знаю, как поведут себя варяги, ведь нам придется пересечь их земли.
– Ничего, переживут! – беспечно отмахнулся Буревой.
Вечером он сам встретился с Хитроем, чтобы узнать о тех местах, но судар заявил, что готов сопровождать князя, и необходимость в дальнейших расспросах отпала. Также выяснилось, что попасть в свои родовые земли Вадимир может только через Сясь. А в том, что он захочет побывать дома, Буревой не сомневался.
На следующий день, как только рассвело, восемь ладей словенского князя и присоединившееся к ним судно Хитроя выплыли из Ладожки в Волхов и взяли курс в его устье. Только через озеро Нево можно было попасть в низовья Сяси, где тоже жили словене, платившие подати варягам напрямую.
Сясь была рекой порожистой, и только на четвертый день дружина Буревоя добралась до впадения в нее Тихвинки, где уже начинались словенские земли. Князь там сделал остановку, разослав во все стороны разведчиков, которые вскоре доложили о полутора десятках ладей и лодок, спускавшихся с верховий Сяси.
Засаду Буревой устроил на ближайших порогах, но передовой отряд разбойников ее обнаружил, и, разделавшись с двумя десятками воинов Вадимира, князю пришлось начать преследование его основных сил. А на следующий день в засаду попала уже сама дружина словенского князя. К счастью, затаившихся по берегам воинов оказалось немного, и на следующее утро погоня возобновилась. Но в полдень Буревою доложили о брошенных судах.
– И где нам теперь их искать? – растерянно поинтересовался словенский князь у Хитроя.
– Они пошли к Тихвинке, – предположил тот, осмотревшись. – Только если до реки их не догоним, дальше идти будет бесполезно.
Доверившись ему, Буревой стал отбирать дружинников в погоню за Вадимиром. Но сразу начать преследование не получилось, словенскому князю доложили о появлении нового отряда, идущего с верховий Сяси. И вечером они встретились с мстинскими воинами во главе с сударом Ладомиром.
– Узнав о разорении нескольких поселений на Сяси, я быстро собрал кого смог, и двинулся на встречу Вадимиру, – сообщил князю вельский судар. – У меня было чуть больше сотни человек, но они сразу отступили, а мы двинулись за ними.
– Это вы молодцы, – похвалил судара Буревой.
– Если бы не упрямство старшин, отказывающихся выделять людей, я бы этих разбойников уже давно настиг.
– Ничего, они у нас теперь недолго побегают.
– Ты что, собираешься идти на Пашу? – удивленно поинтересовался Ладомир. – Но ведь могут вмешаться варяги?
– А ты предлагаешь дать этому негодяю зализать раны и снова напасть?!
– Тебе виднее, но я бы раньше времени не задирал варягов. К тому же если начинать, то с Любши.
– Но я не могу постоянно тут находиться, оберегая ваши селения.
– Ну, это вопрос решаемый. Дай мне право собирать ополчение, и, ручаюсь, Вадимир сюда больше не сунется.
Делать вельского судара наместником на Мсте Буревой опасался, а передать в его подчинение как воеводы десяток-другой общин было можно. Для этого князю пришлось поехать вместе с ним на Мсту, чтобы объявить о своем решении старшинам, после чего Буревой поплыл в Словенск, где его уже ждал Лютша.
Тесть привез князю хорошие новости: им с воеводой Куром удалось окружить и разгромить отряд Радомира. В том бою погиб и сам предольский судар, его тело опознали несколько человек.
– …Кур с дружиной пошел вниз по Луге навести там порядок, а я сюда.
– Отлично, что приехал, – обрадовался Буревой. – А то пришлось бы за тобой посылать. К осени мне понадобится тысяча воинов, и надеюсь, ты поможешь набрать их среди кривичей и чуди.
Рассказ о решении начать войну с варягами серьезно встревожил псковского старшину. Но, зная упрямство зятя, он не стал его отговаривать, собираясь вначале выяснить причины такого шага и главное – понять, сознает ли Буревой, что война будет долгой и тяжелой.
– Твое недовольство варягами справедливо, только не уверен, что мы сейчас к ней готовы, – выслушав доводы зятя, сказал Лютша. – Как только начнется война, твоя казна лишится основного источника дохода, ведь варяжские купцы перестанут приезжать в Ладогу.
– Мы можем торговать через земли чуди или наших соседей зелонов. А после того, как очистим от варягов Волгу, будем сами плавать в Хазарию.
– На все это потребуются не только силы, но и время. Твой прадед, имя которого ты носишь, смог продержаться, воюя с варягами, всего три года. А дед Гостомысл потерял в той войне трех сыновей. Ты хочешь, чтобы наши земли превратились в безлюдную пустыню?
– Войны без потерь не бывает.
Князь осознавал справедливость слов тестя, но они не могли его остановить и заставить отказаться от задуманного. Единственное, что он пообещал Лютше, так это собрать в конце лета все словенских старшин и сударов для принятия окончательного решения. Князь хотел заручиться поддержкой всей словенской знати.
– Правильно, это поможет тебе их сплотить, – одобрил задуманное зятем псковский старшина. – Большинство из них тридцать лет назад сами воевали с варягами или потеряли в той войне кого-нибудь из родственников. Вот только на какое время хватит этого задора?
– Так ты поможешь мне людьми? – спросил Буревой, уставший от сомнений Лютши.
– Разумеется, ведь я твой тесть. Но мне бы хотелось знать, на какую оплату они могут рассчитывать?
Глава четырнадцатая
Дней через десять после отъезда князя в Словенск Ладомир собрал старшин, над которыми его поставил воеводой Буревой. Вельский судар надумал построить острог на Тихвинке, чтобы заранее знать о появлении в тех местах Вадимира, а для этого были нужны люди.
– Я тут прикинул, чтобы быстрее закончить все работы, нам надо отправить туда каждого третьего мужика или парня.
– В самую-то уборочную страду?! – возмутился Войнег, и собравшиеся старшины поддержали его одобрительным гулом.
– Речь идет о нашей безопасности, – продолжил Ладомир, не обращая внимания на общее недовольство. – Князь назначил меня воеводой и велел вместе с вами обеспечить охрану границ с варяжскими землями.
– А зачем тогда мы платим ему подати? – не сдержался опять сташина Войнег. – Пусть отрабатывает деньги.
От этого заявления уже попахивало бунтом, и воевода приказал вывести строптивца во двор и выпороть за неуважение к князю. Вельскому судару подумалось, что это будет уроком остальным старшинам, и правда: в тот день уже никто не осмелился перечить.
Однако выпоротый Войнег не только был главой большой общины, но и, занимаясь торговлей, пользовался всеобщим уважением. И, выйдя во двор по окончании собрания, большинство старшин стали помогать избитому товарищу, подняться на ноги и дойти до Мсты.
– Ничего, я еще посчитаюсь с этим вонючим козлом! – ругался Войнег, усаживаясь в лодку. – За каждую каплю крови заплатит.
– Зря угрожал ему при всех, – заметил сосед Верета, когда отплыли от берега. – Если кто донесет, могут быть неприятности. Ладомир – сволочь трусливая и злопамятная.
– Не по зубам я ему…
Несмотря на такие заявления, оказавшись дома, Войнег велел брату Белоусу отобрать одиннадцать мужчин и, снабдив их всем необходимым для строительства острога, завтра же отправить в усадьбу вельского судара.
– А с местью мы обождем, – пояснил он. – Надо сперва поправиться.
Только через полмесяца Войнег начал понемногу выходить из дома, и все это время его не покидали мысли о мести вельскому судару. Но пока Ладомир – княжеский воевода, его убийство даже на законном поединке считалось бы преступлением.
Возможность поквитаться с мерзавцем появилась вместе с Веретой, который его навестил и рассказал, что в Словенске все только и говорят, что о предстоящей войне с варягами. Буревой собрал там всех старшин и сударов, чтобы обсудить и утвердить это решение.
– Но ведь нас с тобой туда не позвали, – ухмыльнулся Войнег. – Значит, князь собрал не всех старшин.
– А что это меняет? – не понял Верета.
– Только то, что это не наша война. Тем более ничем хорошим для словен она не закончится.
– И что ты предлагаешь?
– Ну, в этом деле каждый сам за себя. Я бы лично ушел на Чагоду или Мологу. Туда ни Буревой, ни варяги не доберутся.
Но когда Войнег заговорил об этом с младшим братом, тот неожиданно заупрямился. Белоус считал, что они не в том возрасте, когда так просто начинать все заново. Да и переселялись обычно ранней весной, чтобы было чем кормить на новом месте скотину. Единственное, на что он согласился, – так это отправить на Чагоду часть молодежи.
– Будь, по-твоему, – не стал далее настаивать старший брат. – Я сам их провожу.
Сборы затянулись на несколько дней, и перед самым уходом стало известно о вернувшемся из Словенска Ладомире. По слухам, князь поручил ему, собрав дружину, выступить в варяжские земли на Свири, а сам с основными силами готовится идти на Любшу.
– Жди теперь гостей от воеводы, – предупредил брата Войнег. – Будут обо мне расспрашивать, скажи: уехал по торговым делам. На рассвете мы уйдем.
Ватаги охотников тогда часто покидали дома для зимнего пушного промысла, поэтому дорогой они не вызвали ни у кого подозрений. Но, дойдя до верховий Чагоды, Войнег решил оставить ребят, опасаясь не успеть предупредить воеводу Судислава о нападении Буревоя.
Бесплатный фрагмент закончился.