Правда о войсках НКВД. На фронтах Великой Отечественной

Неблагоприятное развитие событий, большие потери на фронте требовали пополнений. Значительная часть пограничных войск и все части войск НКВД оперативного назначения были привлечены решением Военных советов фронтов к ведению боевых действий. Большая часть частей войск НКВД в полосе действий Южного и Юго-Западного фронтов не выводилась потом из боя в течение 6–7 месяцев.

Отток сил и средств милиции, местных отделов НКВД для поддержания общественного порядка в населенных пунктах и регулирования движениями потоков на фронтовых коммуникациях немедленно сказался на состоянии оперативной обстановки в малых населенных пунктах и прилегающих местностях. Как и в первые дни войны, в западных районах страны появились случаи мародерства, грабежей средь бела дня небольшими группами, воровства, стали повсеместно возникать бандгруппы. Для эффективного пресечения и быстрого раскрытия преступлений у местных органов милиции и НКВД попросту не хватало сил. Ушли на фронт добровольческие рабочие отряды, распались бригады содействия. Имели место случаи, когда местные жители приходили к пограничникам службы войскового заграждения и сообщали о лицах, совершивших враждебные и преступные деяния. Но тяжелая военная обстановка, приближение фронта не могли не сказаться на психологическом настрое жителей деревень и сел прифронтовых районов. Определенная часть граждан начала прислушиваться к шепоту вражеской агентуры, ее пособников о непобедимости и скором приходе немецко-фашистских освободителей от большевистского рабства, обещаниям хорошей жизни после победы. И хотя пропаганда немецкого «рая» не соответствовала сведениям, идущим из оккупированных врагом территорий, отдельные люди надеялись. В соответствии с этой верой можно было грабить склады и железнодорожные вагоны с военным и народнохозяйственным имуществом, срывать мероприятия, проводимые местными органами советской власти, военным командованием. Имели место случаи, когда в прифронтовых городах агитаторы профашистского толка открыто проводили антисоветские митинги, на которых призывали население противодействовать мероприятиям местных органов власти, запасаться продовольствием [16]. Оперативная обстановка в тылу отступающих фронтов, особенно в районах Подмосковья, оставалась кране напряженной. В этой связи вокруг столицы была организована усиленная служба войскового заграждения силами пограничных и других войск НКВД с задачей не допустить проникновения на территорию Москвы враждебного и преступного элемента, диверсионных групп противника, наводнения столицы идущими в тыл страны массами граждан, отступающими частями и подразделениями Красной Армии.

Таким образом, оперативная обстановка в западных районах страны накануне войны и в тылу фронтов с началом боевых действий во многом была связана с враждебной деятельностью против СССР профашистских националистических организаций, с активными действиями агентуры и диверсионных групп немецких спецслужб, появлением банд уголовного толка. В не меньшей степени была она связана с недостатком сил и средств для успешной борьбы с враждебными и преступными формированиями как в прифронтовой полосе, так и на сопредельных территориях.

Не менее важной причиной недостаточно результативной служебно-боевой деятельности органов НКГБ, военной разведки и контрразведки, войск НКВД, милиции являлась слабое между ними взаимодействие, потеря связей с местным населением, распад бригад содействия, слабо развитая агентурная сеть. В большей мере недостатки относились к южному крылу советско-германского фронта.

Оперативная обстановка в тылу фронтов в начале 1942 г.

В конце 1941 – начале 1942 гг. положение фронтов стабилизировалось, однако оперативная обстановка в прифронтовой полосе и сопредельных территориях вновь обострилась. Как и в начальный период Великой Отечественной войны, основные усилия подрывной деятельности враждебных формирований были нацелены на прифронтовую полосу [17].

Провал плана «Блицкриг» и перспектива затяжной войны вынудили немецкие разведывательные и контрразведывательные органы принимать лихорадочные меры для расширения диверсионно-разведывательной работы в тылу действующей Красной Армии с учетом перспективы боевых действий в глубоком тылу СССР. Кроме своих обычных шпионов и диверсантов с их разведкой и диверсиями были широко использованы предатели Родины, пособники врага, преступный элемент, находившиеся на освобожденных территориях. Переодетые в красноармейскую форму доморощенные агенты противника переправлялась через линию фронта под видом «отставших от своих частей военнослужащих», «разыскивающих свои части» или «вышедших из окружения» [18]. Перед ними немецкая разведка ставила задачи не менее важные, чем совершение диверсионных акций: «моральные диверсии». Морального толка агентура распространяла ложные и провокационные слухи, листовки с пропагандистскими измышлениями о «гуманности» немецких войск и оккупационных властей, в то же время распускала молву, дискредитирующую деятельность органов советской власти, военное командование Красной Армии, войск НКВД. Так, в тылу 6‑й армии Юго-Западного фронта были разоблачены несколько агентурных групп противника в составе 2–3 человек, которые под видом патрулей проверяли документы в населенных пунктах, при этом своим поведением и грубым обращением с жителями провоцировали недовольные высказывания в адрес властей всех уровней и военнослужащих Красной Армии [19].

Не брезговали немцы искренней дружбой и с матерыми уголовниками. Из этих «друзей» немецкой армии создавались диверсионно-бандитские группы. В конце 1941 – начале 1942 годов подобные формирования, сколоченные из разрозненных групп дезертиров и иного рода преступного элемента, начали создаваться на оккупированных территориях, а затем появляться в прифронтовой полосе действующих армий [20].Формы и методы работы разведывательных органов противника по созданию диверсионно-бандитских групп не отличались особой тщательностью подготовки. Надежные бандиты-предатели не могли сдаться органам НКВД или милиции, но и выполнять сложные задания в тылу Красной Армии тоже не были способны. Сколотить банду, совершить диверсионный акт, потом погибнуть – такая перспектива планировалась немцами для каждой группы подопечных «борцов с большевизмом». Так, 19 декабря 1941 года в тылу 21‑й армии был задержан немецкий агент. Он признался, что имеет задание сколотить бандитскую группу из уголовного элемента для уничтожения какого-либо штаба войсковой части или подразделения Красной Армии, а также для целеуказания ночным бомбардировщикам сигнальными ракетами мест расположения важных военных объектов. Аналогичные задачи имели агенты, заброшенные в тыл 13‑й армии [21]. 8 декабря 1941 г. оперативно-боевой группой 23‑го пограничного полка во взаимодействии с сотрудниками местной милиции была выявлена и ликвидирована диверсионно-бандитская группа в составе 7 человек, состоящая из уголовников и дезертиров, которая совершила ряд диверсионных актов на территории Ворошиловградской области. Возглавлял банду завербованный немцами агент-уголовник [22]. Для увеличения количества враждебных формирований в близких к прифронтовой полосе районах в первые месяцы 1942 г. стали появляться специально подготовленные немцами разведывательные группы, в задачу которых входило создание из преступного элемента диверсионных, террористических групп и повстанческих формирований для оказания помощи наступающим войскам.

В начале 1942 г. на ухудшение оперативной обстановки в тылу фронтов оказывал влияние тот факт, что в освобожденных от немецко-фашистских захватчиков городах и других населенных пунктах оставались укрывающиеся от органов НКГБ и милиции пособники врага, сотрудники оккупационной администрации, иного рода предатели Родины. Эти лица, как правило, имели оружие, скрытые тайники с продовольственными товарами, потому являлись потенциальными пособниками врага, перспективной базой возникновения бандитских и иных враждебных формирований [23].

По решению ряда Военных советов фронтов на освобожденных от оккупантов территориях, в крупных и малых населенных пунктах войсками НКВД были проведены крупные операции по очистке от ставленников и пособников врага, иного рода враждебного и преступного элемента.

В первом квартале 1942 года вновь увеличилось количество заброшенной в прифронтовую полосу и тыл страны разведывательной агентуры противника [24]. Улучшилась и работа по ее разоблачению. Показательными в этом отношении являются отчетные материалы по Юго-Западному фронту. Если с 1 сентября 1941 по 1 января 1942 годов личным составом войск НКВД в прифронтовой полосе было задержано 185 шпионов и диверсантов, то лишь в январе 1942 года – 155. Всего же за 1941 год войсками НКВД было задержано чуть более 1000 агентов, а только в течение первого квартала 1942 г. – 570 [25].

Представляют интерес данные о количестве задержанных в прифронтовой полосе и сопредельных территориях шпионов, диверсантов, бандитов за январь – февраль месяц 1942 г. по фронтам. По Волховскому, Калининскому и Брянскому фронтам показатели даны только за февраль [26].

Не надо быть особым стратегом, чтобы сделать вывод, что вражеская разведка не зря сосредоточивает внимание на южном крыле советско-германского фронта: значит, на этом направлении, вероятнее всего, будут разворачиваться основные события в перспективе. Неизвестно, в какой мере были учтены результаты служебно-боевой деятельности советских разведывательных и контрразведывательных органов, сотрудников милиции, проведение специальных операций войсками НКВД в планах Генерального штаба Красной Армии и Верховного Главнокомандующего на военные действия летнего периода 1942 г. Но именно на этих направлениях немцы дошли потом до Кавказа и Сталинграда.

В начале 1942 г. известно было также, что агентура противника стала проявлять интерес к важным промышленным объектам в глубоком тылу страны. Диверсионные группы противника были обнаружены в районе городов Куйбышев, Горький, Сталинград и даже в районах промышленного Урала [27].

В целях пресечения попыток проникновения враждебного и преступного элемента к крупным промышленным объектам по указанию Государственного Комитета Обороны СССР вокруг предприятий создавались линии войскового заграждения силами войск НКВД. Так, личный состав 11‑й, 15‑й и 16‑й дивизий внутренних войск НКВД выполнял служебно-боевые задачи на подступах к важным объектам в Московской зоне Западного фронта и на заставах вокруг Москвы.

При этом только личным составом 11‑й дивизии на линии заграждения было задержано почти две с половиной тысячи человек, идущих в сторону Москвы [28] без документов, удостоверяющих личность, с просроченными документами. с временными удостоверениями, вызывающими подозрение. На фильтрационных пунктах среди задержанных были выявлены несколько шпионов и диверсионных групп, диверсантов-одиночек, десятки различного рода преступников, идущих в Москву с враждебными и преступными намерениями.

Постановлением Государственного Комитета Обороны СССР от 4 января 1942 года перед войсками НКВД была поставлена задача в кратчайшие сроки по всем направлениям усилить борьбу с враждебными формированиями в тылу фронтов и страны. В первую очередь за счет создания надежной агентурной сети и дислокации войсковых частей и подразделений в наиболее важных с оперативной точки зрения местностях. Во исполнение постановления ГКО СССР в городах и других крупных населенных пунктах, освобожденных частями Красной Армии от оккупантов, выставлялись гарнизоны из личного состава внутренних войск НКВД. Они были сформированы по приказу НКВД СССР от 4 января 1942 года из частей войск оперативного назначения. В перспективе предполагалось, что Красная Армия будет и впредь успешно вести наступательные действия, что освобожденных городов и других населенных пунктов будет множество, так что создавалось соответствующее количество частей и соединений внутренних войск. Подразделения внутренних войск должны были входить в населенные пункты сразу после их захвата наступающими частями Красной Армии.

Перед личным составом ставились задачи: брать под охрану важные объекты, нести на объектах гарнизонную и караульную службы, поддерживать общественный порядок в населенных пунктах, оказывать всестороннюю помощь местным органам государственной власти в налаживании функций управления, местным отделениям НКВД и милиции в налаживании службы, выявлять и задерживать вражескую агентуру, преступников, пособников оккупантов [29].

Для выполнения поставленных ГКО СССР задач в составе внутренних войск НКВД были сформированы и переформированы десять стрелковых дивизий, три отдельных мотострелковых и один стрелковый полки. На основании Постановления ГКО СССР от 7 февраля 1942 года были сформированы еще восемь стрелковых бригад, один отдельный стрелковый полк и три отдельных стрелковых батальона [30].

Изменилась оперативная обстановка в прифронтовом тылу, изменились задачи и войск НКВД по охране тыла действующей армии. Вместо проверки документов в движущихся по фронтовым дорогам массах людей и регулирования движения на коммуникациях личному составу вменялось в обязанность вести борьбу с агентурой, диверсионными группами и десантами противника, бандитскими формированиями в прифронтовой полосе. Войска НКВД по охране железнодорожных сооружений и особо важных предприятий промышленности стали привлекаться для выполнения задач по поддержанию порядка и государственной безопасности по месту дислокации. Военными советами ряда фронтов на войска НКВД по охране железнодорожных сооружений были возложены обязанности по наведению порядка на железнодорожных магистралях в прифронтовой полосе и прилегающих местностях, по сопровождению и охране воинских грузов. Накопленный войсками опыт по наведению порядка на железных дорогах лег затем в основу Инструкции о порядке передвижения граждан по железнодорожным и водным путям в военное время. Инструкция была утверждена приказами НКВД СССР и Народного Комиссариата речного флота от 11 апреля 1942 года [31].

Для улучшения общественного порядка и безопасности Военные советы фронтов значительно ужесточили режим проживания и нахождения граждан в пределах фронтовой полосы и вблизи важных объектов военного и государственного значения. Местные органы советской власти, милиция обязывались систематически проводить проверки проживающих в населенных пунктах местных жителей, правомерность нахождения посторонних лиц. Хозяевам подворий и квартир запрещался прием на постой и проживание кого бы то ни было, в том числе военнослужащих, без разрешения местных органов советской власти [32]. В отдельных пунктах и районах прифронтовой полосы не разрешалось или ограничивалось передвижение гражданского населения. Гражданскому населению запрещалось также посещение пунктов и мест, имеющих важное военное значение: мест разгрузки воинских эшелонов, отгрузки или выгрузки боеприпасов, военных технических средств, складирования военного имущества. Запреты предпринимались с целью пресечения возможностей вражеской агентуры вести наблюдение за объектами военного значения, маскируясь под местных жителей. По решению Военного совета Северо-Западного фронта впервые было проведено отселение местных жителей из 10- километровой полосы, примыкающей к передовой линии фронта.

Улучшение военной обстановки на фронтах в начале 1942 года позволило Военным советам фронтов и НКВД СССР освободить большинство частей и соединений войск НКВД от ведения боевых действий. В соответствии с решением Ставки Верховного Главнокомандования, приказом НКВД СССР от 11 февраля 1942 года части и соединения других видов войск НКВД были выведены из оперативного подчинения начальнику войск НКВД по охране тыла. Указанием начальника Генерального штаба Красной Армии Военным советам фронтов запрещалось использовать части войск НКВД для выполнения задач, выходящих за рамки их непосредственных обязанностей.

Освобождение от обязанностей по охране тыла действующей армии позволило командованию частей сосредоточить внимание личного состава на совершенствовании методов выполнения собственных служебно-боевых задач, как в системе охраны объектов, так и в вопросах безопасности от нападения диверсионных групп и десантов противника. Командиры частей начали налаживать с территориальными органами НКВД и милицией регулярную телефонную связь, уточнять вопросы взаимодействия на случай возникновения реальной угрозы появления противника, бандформирований вблизи охраняемых объектов. Для организации непрерывного наблюдения за окружающей местностью и совместной работы начали создаваться в населенных пунктах бригады содействия. Частями, кроме того, были уточнены вопросы взаимодействия с подразделениями противовоздушной обороны, службой ВНОС, местными органами советской власти с целью своевременного получения соответствующей информации.

Проблемы организации борьбы с диверсионно-разведывательными группами противника и бандитскими формированиями в прифронтовой полосе в полном объеме решались Управлениями войск НКВД по охране тыла действующей армии. В оперативном отношении на время проведения специальных операций или отдельных акций Управлениям подчинялись войска и местные органы НКВД, милиция, другие задействованные в мероприятиях силы и средства.

Оперативная обстановка в прифронтовой полосе в последние месяцы первого полугодия войны складывалась следующим образом. Части Красной Армии в октябре и начале ноября месяцах продолжали отходить на восток. В городах и других населенных пунктах скапливалось огромное количество всевозможных грузов, эвакуированного скота, материальных ценностей, дворы и улицы были забиты военнослужащими, эвакуированным гражданским населением. В это же время наблюдался процесс стабилизации положения фронтов. Был освобожден Ростов-на-Дону, части левого крыла Южного фронта подходили к Таганрогу. В связи с переходов противника к обороне его разведывательные органы резко усилили свою деятельность в прифронтовой полосе Южного фронта и прилегающих районах. Абвер начал массовую заброску агентуры с целью шпионажа, совершения диверсий и террористических актов. Интенсивность заброски вражеской агентуры наблюдалась в декабре месяце после разгрома немцев под Москвой. Частями войск НКВД в декабре было задержано и разоблачено 202 вражеских агента. При этом значительная часть задержанных оказывались лицами из числа бывших военнопленных и «вышедших из окружения», «отставших от своих частей».

Переброска вражеской агентуры осуществлялось, как правило, упрощенным способом. Агенты получали задание, в сопровождении офицеров разведки переправлялись через линию фронта и, пользуясь гостеприимством граждан населенных пунктов, укрывались в них, как «разыскивающие свою часть», затем уходили в тыл. Агентура с более важными заданиями забрасывались в прифронтовую полосу или глубокий тыл на самолетах. Применяли немцы еще один способ забрасывания своей агентуры – оставление в населенных пунктах, освобожденных Красной Армией. Каким бы образом агентура ни забрасывалась, перед ней ставились задачи шпионского и диверсионного характера. Круг задач по разведке был различным, но неизменным оставался сбор сведений о частях Красной Армии, о подвозе грузов военного назначения, о наличии в прифронтовой полосе военных заводов, их работе и новых пунктах нахождения после эвакуации в отдаленные районы. Задания по диверсиям сводились к попыткам совершения диверсионных актов на железнодорожном транспорте и промышленных объектах. Приоритетным направлением деятельности вражеской разведки оставалось южное крыло советско-германского фронта. Вражеская разведка придавала большое значение и «моральным диверсиям». Это распространение пораженческой агитации с помощью листовок с ложными представлениями о «гуманности» немецкой армии, привлечение к этой работе лиц из числа недовольных советской властью граждан и особенно военнослужащих Красной Армии. Наряду с выполнением основного задания агентура немцев постоянно была нацелена на совершение террористических актов по отношению к командному составу Красной Армии и отравление красноармейцев действующей армии.

Решала вражеская агентура и еще одну задачу – создание бандгрупп т. н. политического толка, враждебных Советской власти вооруженных формирований с целью вовлечения их в борьбу с Красной Армией.

Так, 6 декабря 1941 года на территории Ворошиловградской области личным составом 23‑го пограничного полка во взаимодействии с местной милицией была ликвидирована банда в количестве 7 человек, состоявшая из уголовников и дезертиров. Во главе банды стоял агент немецкой разведки. Банда занималась грабежами и убийствами, а в последующем должна была перейти от совершения преступлений уголовного толка к борьбе против руководства местных органов власти и командного состава Красной Армии, совершать диверсии на промышленных объектах.

21 октября 1941 года в селе Ровеньки той же области была обнаружена и ликвидирована банда, состоящая из дезертиров, которая грабила местных жителей, убивала тех людей, которые пытались сопротивляться преступным действиям бандитов.

22 декабря 1941 года на ст. Луганская в штаб 23‑го пограничного полка поступила информация от местного жителя, что неизвестные только что вскрыли оружейный склад, при этом украдено 15 винтовок, ящик с боеприпасами и жидкостью «КС».

Как потом выяснилось, грабители имели задание немецкой разведки осуществлять в прифронтовой полосе Южного фронта грабежи, развивать среди гражданского населения панические настроения, срывать мероприятия советской власти по стабилизации обстановки, проведению оборонительных работ. В помощь группе с самолета противника были сброшены пачки листовок с призывами к местному населению о ликвидации местных органов советской власти.

Заметный рост активной деятельности агентуры противника наблюдался в начале 1942 года. Советские военные разведывательные и контрразведывательные органы на основе поступающих сведений из различных источников информировали руководство НКВД СССР о реальной угрозе появления весной и в летнее время в тылу фронтов и на сопредельных территориях крупных десантов и диверсионных групп противника. В целях придания организованного характера борьбе с противником в прифронтовой полосе и тылу страны НКВД СССР директивой от 17 марта 1942 года объединил все силы и средства на выполнение этой задачи.

Директивой было определено, что руководство борьбой с диверсионными группами и десантами противника в стране возлагается на КРУ НКВД и КРО НКВД-УНКВД СССР. Все органы НКВД при получении сведений о заброске противником диверсионных групп, задержании диверсантов и агентов должны были немедленно сообщать в НКВД, УНКВД и во второе управление НКВД СССР. При этом оперативные органы НКВД (территориальные, транспортные, экономические, особые, войсковые, милиции) обязывались принимать активное участие в поиске диверсантов. Командование войсковых частей НКВД и Красной Армии обязывалось выделять по требованию руководства местных органов НКВД необходимое количество бойцов и командиров для прочесывания местности и обнаружения десанта. В центре и на местах органы НКВД должны были установить тесные контакты с частями ПВО и службой ВНОС с целью своевременного получения от них сведений о выброске или высадке десанта. Директива требовала розыскные мероприятия по обнаружению десантников проводить быстро, используя для этой цели расположенные поблизости войсковые части НКВД, все находящиеся в распоряжении местных органов НКВД и милиции оперативные группы, истребительные батальоны [33].

Войска НКВД в срочном порядке были повсеместно предупреждены о вероятном развитии событий в ближайшее время и пребывали в постоянной боевой готовности к поиску и ликвидации десанта противника. Военными советами фронтов в спешном порядке были разработаны планы противодесантной обороны. При этом войскам НКВД отводилась роль основной войсковой силы, способной оперативно решать вопросы по ликвидации появившегося противника. Противодесантная оборона включала комплекс мероприятий по пресечению попыток немцев высаживать десанты в прифронтовой полосе и их уничтожению в кратчайшие сроки. Впервые подобные планы были разработаны и успешно выполнялись в Московской зоне обороны в конце 1941 г.

По согласованию с Военными советами фронтов, командным составом Управления войск НКВД по охране тыла и войсковых частей НКВД по месту дислокации, была проведена рекогносцировка наиболее вероятных районов выброски и мест высадки десантов, маршрутов выдвижения к ним от расположения воинских частей. На основе полученных данных были приняты предварительные решения на проведение операций по ликвидации противника [34]. Непосредственная ответственность за подготовку и готовность к противодесантной обороне возлагалась на командиров частей Красной Армии и НКВД, находящихся в данной местности.

Решениями Военных советов фронтов к подготовке противодесантной обороны было привлечено гражданское население [35]. В хуторах, селах, районных центрах были созданы штабы по подготовке противодесантной обороны. Они являлись ответственными за организацию работ по приведению в негодность для посадки самолетов вероятные посадочные площадки и районы выброски парашютистов. С этой целью предусматривались работы по расчистке территории от кустарника, забивке кольев в траве, отрывке канав, ям, разброске на ровных площадках стволов деревьев, борон и другого сельскохозяйственного инвентаря. Местные штабы обязывались также вести круглосуточное наблюдение за местами вероятной высадки (выброски) противника, немедленно задерживать или уничтожать парашютистов, не дожидаясь прибытия войсковых нарядов. Контроль и помощь этим штабам должны были осуществлять воинские части и подразделения НКВД, командиры которых имели круглосуточный резерв, подготовленный к выполнению задач по ликвидации десанта или диверсионной группы на любом направлении [36].

Стабилизация положения фронтов, мероприятия органов и войск НКВД, Военных советов фронтов в начале 1942 годов сыграли важную роль в деле наведения порядка на прифронтовых дорогах, прилегающих местностях. Несмотря на рост численности в прифронтовой полосе вражеской агентуры заметно улучшилась оперативная обстановка в тылу фронтов, способствовали этому и другие обстоятельства. Вследствие более организованной деятельности местных органов НКВД, милиции, войск НКВД снизилась преступность в прифронтовой полосе. Примером могут служить отчетные данные Управления войск НКВД по охране тыла Юго-Западного фронта. В январе 1942 г. по сравнению со среднемесячными итогами последнего квартала 1941 г. число случаев дезертирства уменьшилось на 38 %, количество опасных преступлений сократилось почти в 2,5 раза, а общая численность задержанных лиц без документов, нарушающих прифронтовой режим, в том числе военнослужащих, снизилась в 2, 22 раза [37].

Однако дальнейшему совершенствованию служебно-боевой деятельности сил правопорядка в прифронтовой полосе и прилегающих районах помешали события на фронтах летом 1942 г.

Оперативная обстановка в тылу фронтов летом 1942 г.

Последующее ухудшение оперативной обстановки в тылу фронтов, особенно на южном крыле советско-германского фронта, было связано с резким ухудшением военной обстановки. Успехи противника в Крыму и под Харьковом в мае и июне 1942 г., сосредоточение ударных сил танковых и механизированных войск позволили противнику начать стремительное наступление в южном направлении. Под натиском превосходящих сил войска Брянского, Юго-Западного и Южного фронтов в течение месяца вынуждены были отступить на 150–400 км, на отдельных направлениях до 500–600 километров. В результате успехов противника линии обороняющихся фронтов были разорваны протяженностью до 170 км [38]. 12 июля Юго-Западный фронт был переименован Ставкой Верховного Главнокомандования в Сталинградский, а с 28 июля свое существование прекратил Южный фронт. Еще раньше, 19 мая 1942 года, решением Ставки Верховного Главнокомандования Крымский фронт был расформирован, а Северо-Кавказское направление преобразовано в Северо-Кавказский фронт.

Оперативная обстановка в тылу фронтов южного крыла советско-германского фронта летом 1942 года во многом имела то же содержание, которое было характерным для лета 1941 года. Вновь появились на прифронтовых дорогах большие колонны отступающих частей и подразделений Красной Армии, но теперь в сторону Кавказа и Сталинграда. В условиях поспешного отхода фронтов начались массовые эвакуации материальных ценностей и населения с территории Украины. Как и летом 1941 г., на прифронтовых дорогах появились большие группы граждан, не желавших оставаться на оккупированных врагом территориях. По мере продвижения разрозненных людских колонн их количество непрерывно увеличивалось за счет присоединения новых беженцев. На железных дорогах образовались пробки из воинских эшелонов. По всем дорогам от Северского Донца до Дона и Кубани в пыли и зное двигались сотни автомашин, сельскохозяйственная техника, гужевой транспорт, гурты эвакуированного скота.

Противник незамедлительно воспользовался сложившимися обстоятельствами, начал интенсивно наводнять прифронтовые полосы своей агентурой. Известно, в 1942 году ее количество в тылу фронтов увеличилось по сравнению с 1941 годом более чем в 2,2 раза [39]. При этом основная масса вражеской агентуры оказалась в тылу Южного и Юго-Западного фронтов. Рассчитывая на быстрое продвижение ударных группировок и дальнейшее благоприятное развитие событий на фронтах, немецкая агентура забрасывала своих шпионов и диверсантов в тыловые районы СССР.

Вражеская агентура в движущихся людских колоннах вела разведку перемещения частей Красной Армии, мест их дислокации, функционирования военных объектов, совершала диверсии на коммуникациях и железных дорогах, распускала ложные и провокационные слухи, разбрасывала листовки, прославляющие непобедимость немецкой армии, в ночное время сигнальными ракетами указывала ночным бомбардировщикам направление на военные объекты.

На дороги, по которым беспорядочно отступали части и подразделения Красной Армии противник засылал небольшие мобильные диверсионные группы, которые устраивали засады, уничтожали мелкие группы военнослужащих, нападали на штабы частей и подразделений, нарушали работу пунктов связи, совершали террористические акты [40]. Для захвата переправ и мостов через реки, важных узлов дорог, мостов на направлениях наступления и удержания их до подхода передовых отрядов войск немцы забрасывали через не занятые войсками Красной Армии участки обороны свои подвижные армейские группы [41].