Читать книгу: «Полярность. Сборник рассказов», страница 2
Несказка о любви
Жила-была одна девочка с большими карими глазами. Она носила голубое платье в горошек, гуляла по дорожке из солнечных лучей и мечтала. Она сидела на краю своей планеты, взглядом касаясь небесной глади и нежно оттесняя пушистые облака, чтобы увидеть Его.
Жил-был один мальчик с растрепанными черными волосами. Он гулял босиком по влажной траве и наблюдал солнечное затмение, стоя на краю своей планеты. Он складывал образ из мозаики разбросанных звезд, пытаясь, наконец, найти Ее.
Они не знали о существовании друг друга, не слышали томного шепота, не ласкали взором лица, не лежали, обнявшись в ночной тишине, но это не мешало им любить.
Когда она распускала волосы, ветер приносил ему аромат полевых цветов и оставлял нежный поцелуй на лбу. Когда она плакала, небеса трепетали над его планетой и осыпались медовым дождем. А он стоял под ним, жадно вдыхая каждую слезинку, утопая в бескрайности своих грез.
Они встречались лишь во сне, не зная имен друг друга, но безумно любя каждую шероховатость души. Они были безмерно одиноки в этой галактике, и в то же время не было живых душ более счастливых.
Влюбленные неспешно блуждали во Вселенной, задевая руками звезды, а их планеты встречались в одной точке орбиты каждые тысячу лет. Они любили друг друга и ждали…
В следующий раз их планетам суждено пересечься лишь через сотню лет.
Апологет
– Зачем так много алюминиевого порошка, Симус? – произнес взволнованно Шон.
– Да, заткнись ты уже.
Шон наблюдал, как Симус размешивает сероватую смесь в небольшом железном тазу. Сидя за партой в школе Вествуд, он даже догадываться не мог, где пригодится его неудержимая тяга к химии. Десятки книг за одну неделю поглощались им словно горячие пирожки его миленькой бабули Шейн. Мать работала на швейном заводе, отец служил в местном полицейском участке. Их жалкие гроши, что они называли месячной заработной платой, не могли позволить Шону даже пары добротных сапог. О нескольких стеклянных колбах и одной горелке бунзена он мог только мечтать. Учитель всегда поддерживал в мальчике эту страсть и уверял, что необузданная любовь к химии приведет его от теории к практике. Горящие глаза Шона разглядывали блеклые картинки, которые наглядно демонстрировали процесс. Отец не жаловал увлечения сына. Он зачастую отвлекал его от чтения книг и забирал с собой на службу. Это были попытки поставить Шона на правильный человеческий путь, по мнению отца. Но, к его сожалению, они только больше закаляли в мальчике стремление к науке о веществах.
– Так теперь что? – поднялся с колен Симус.
Шону льстило, что он руководил Сумисом. Будто он обуздал упрямого норовистого коня и теперь с уверенностью сжимает в руках поводья. Это чувство будоражило его сознание и все больше усиливало желание осуществить задуманное.
– Так, теперь необходимо переложить массу в целлофановый пакет, чтобы изолировать ее от влаги. Это позволит оградить его от преждевременной детонации, если вдруг что-то пойдет не так, – с умным видом добавил Шон.
– Ты сказал: она сработает тогда, когда мы этого захотим, – обозлился Симус.
– Все верно, дружище, но может произойти все, что угодно. Даже малейшее повреждение или неблагоприятные погодные условия при хранении могут…
Симуса немного нервировала ситуация, при которой Шон раздавал приказы. Отучившись в одной из престижных школ, а в дальнейшем получив отличное образование и в институте, Симус всегда грезил о месте начальника в отличной процветающей компании. Учился он из рук вон плохо и большую часть жизни провел в кутеже, выпивке и наркотиках. Легкая жизнь, благодаря его отцу, чья маленькая империя по добыче цинка, свинца и серебра, процветала день ото дня. Процветала до того самого момента, пока власть не решила изъять большую часть земель. Прекрасные дни беззаботной жизни Симуса были окончены. Всегда стремившийся к лидерству, он не был готов к жизни обычного подчиненного. Ему был противен этот долгий и сложный путь наверх. С тех самых пор он возненавидел новое правительство. Главной целью Симуса стало всеми силами вернуть все то, как ему казалось, несправедливо отнятое у него.
– Где эта штука?
– Штука? Ты имеешь в виду пластит, – засмеялся Шон, что еще больше разозлило Симуса, – я все приготовил. Все присоединил, достаточно будет позвонить на телефон и словно по щелчку пальцев…
– Дай, сюда, – пробурчал Симус.
Алюминиевый корпус закрылся. Симус поместил его в большой керамический горшок. Засыпав рыхлой землей свободное пространство, посадил фикус на свое прежнее место. Все тщательно утрамбовав, он еще раз проверил, нет ли чего подозрительного. С виду обычный горшок с фикусом, который стоит в сотнях офисных помещениях по всему городу. Никто не должен обратить внимания на столь повседневный элемент декора.
Шон в этом время убрал весь мусор, оставленный после Симуса. Несколько закрытых пачек аммиачной селитры остались благодаря Шону, который понимал, к чему может привести слишком большое количество раствора. Мы ведь не преступники. Все, чего хотел добиться он, так это запугивания. Крика о том, что мы существуем и мы не согласны с вашим правлением. Мы лишь хотим свободы для нашей страны, для наших детей, для нашего будущего. Шона часто избивали в школе, еще чаще в институте. Он никогда не сжимал кулаки, чтобы дать отпор. Страх еще большего наказания за то, что он посмеет ответить обидчикам, останавливал его. Терпение и самообладание позволили ему освоить химию настолько, что могли позавидовать профессора с многолетним опытом. Так почему же он должен отступаться от своих, как ему казалось, сильных сторон натуры. Как бы жестоко его не били по лицу, Шон всегда считал, что хуже отца никто и никогда этого не повторит.
– Завтра в три часа по полудню. Понял. Хорошо, – разговаривал по телефону Симус.
– Великий день, мы наконец-то заявим о себе, друг, – улыбался Шон.
Симус бездвижно стоял, сжимая в руках телефон. Чувство собственной важности и ожидание долгожданного, миллионами мурашек пробежало с головы до ног.
– Надеюсь, все пройдет, как мы и планировали. Никто ведь не пострадает? – Шон начал немного сомневаться в стойкости новых убеждений, которые он приобрел после встречи с Симусом.
– Неважно насколько плохие действия мы совершаем, важнее, что они справедливы!
Шон не до конца понял смысл его предложения, но улыбнулся. Акцент на слове «справедливы» настолько будоражил его сознание, что суть остальных слов сгорела в ярком пламени последнего. Еще больше волновал вопрос, если вдруг средства массовой информации прознают о его имени. И на всю страну произнесут его в прямом эфире. Скажут, что гениальный человек по имени Шон сотворил «орудие справедливости» из подручных средств. Возможно, отец услышит его имя и поймет, что все старания сына и сотни прочитанных им книг, были не напрасны. «Будет ли он гордится мной?»
Симус собрал свои вещи в небольшой рюкзак. Он еще раз проверил время отправления поезда на билетах и сравнил с маленьким списком дел на завтрашний день. Все совпадало минута в минуту. Успокоившись, Симус отправился в гостиную, где Шон смотрел телевизор.
– Подъем в десять утра. Выдвигаемся в одиннадцать. Долго не сиди, нужно выспаться.
– Я ни за что не просплю великий день! – произнес воодушевленно Шон.
– Да. Великий… – прошептал Симус.
***
– «Сегодня, примерно в три часа по полудню прогремел взрыв на улице Мостов. Пострадало более десятка человек. Погибло двое детей возрастом трех и двенадцати лет. Согласно информации полученной от полиции, самодельные взрывные устройства были помещены в чугунные урны на расстоянии примерно в 100 ярдов друг от друга. Взрывы произошли с разницей около минуты. Все жильцы и работники близлежащих зданий были эвакуированы. На данный момент ни одна организация не взяла на себя ответственность за теракт. Всех остальные жителей настоятельно просим не покидать свои дома».
Шон с полным ужаса лицом сидел у экрана телевизора, по которому транслировали репортаж с места действия. Он был уверен, что все просчитал до последнего грамма. Взрывы должны были быть не более чем салютом в новогоднюю ночь. Комок, то ли от обиды на собственную невнимательность, то ли от ужасающих последствий, застрял камнем в горле. Он глядел на Симуса, который второпях складывал инструменты в мусорный пакет и что-то бормотал себе под нос. Шон был подавлен и теперь наверняка знал, что такой «славы» он не хотел. Еще больше он опасался, что о его деяниях узнает отец.
Симус дрожащими руками складывал стеклянные колбы и металлические инструменты пакет. Сквозь его невозмутимое лицо вырывался смех наслаждения и гордости. Губы то и дело не сдерживались и растягивались в еле заметной улыбке. Ему казалось будто его тело сгорало от ирритации. Голова заполнилась всеми возможными мыслями. Но сильнее всего будоражило мысль о том, что наконец-таки его заслуги оценят по достоинству. Больше он не будет возиться с такими недомерками как Шон. Теперь он станет их пророком, что поведет их по пути устланной грезами. Вспомнив о нем, он бросил взгляд на напарника. Шон сидел с полными слез глазами, будто маленькое обиженное дитя.
– Хватит сидеть, нам нужно успеть на поезд. Дороги везде перекрывают. У тебя минута, – четко проговорил Симус и вышел из гостиной.
– Да, Симус, – безжизненно произнес Шон.
Что он мог еще ответить человеку, который виноват в произошедшем не больше его самого. Шон понимал, что Симус в одиночку не смог бы даже спичку зажечь собственными руками. Теперь ему остается лишь податься в бега, ведь иначе ему суждено провести остаток жизни за стальной дверью в окружении четырех стен. Он ошибся и теперь ничего не воротить назад, как бы этого не хотелось. Заветные заголовки в его голове «Гениальный химик» заменились на «Опасный преступник». Скорее «Опасный убийца». Знаниями, которыми он так гордился, он убил двух невиновных ни в чем детей. Детей, которые, скорее всего, еще даже не успели прочувствовать всю прелесть жизни. Шона давила жалость и вина за содеянное. Кто он теперь? Шон не знал, есть ли в уголовном кодексе название для детоубийц, но точно был уверен в том, что он больше не человек. По крайней мере, он больше не считал себя человеком. Живым, но не человеком. Живой нечеловек. Единственное мерзкое и противное, что пришло в голову Шону при словах «живой нечеловек» – это «зомби». Да, именно, «зомби», вот кто он отныне. Безмозглый зомби и никто не знает, что в его голове…
