Техподдержка

Им надо всего-то продать изделие и улететь отсюда. Ломакин в этом участвовал, наверное, раз двадцать. А Негр Вася сто раз такое устраивал. А у Лехи завтра первый выход на публику – и не исключено, что последний.

Леху сюда, в общем-то, послали, чтобы он провалился. Всучили некондиционный товар; отправили даже не в жопу мира, а в жопу Африки; и как нарочно, к самому эксцентричному африканскому диктатору. И Леха в принципе может себе это позволить – облажаться в полный рост, написать заявление «по собственному» и уйти, – но, извините, не доставит такого удовольствия начальнику отдела. Старый дурак приревновал молодого сотрудника к девице, которую Леха даже руками не трогал. Нет, ну было один раз по пьяни на корпоративе, но больше никогда и ни за что. Нельзя увольняться по такому ерундовому поводу. Надо остаться в строю хотя бы из вредности. Правда, одной вредности маловато будет, некоторая поддержка в разумных пределах не помешала бы. Пока что от Ломакина не помощь, а расстройство. Забавно ему, видите ли…

Сквозь цепь автоматчиков просочился солдат с подносом: три стакана прозрачной жидкости, лимонные дольки, маслины, тонко порезанное мясо. Леха открыл было рот, чтобы вежливо отказаться, но Вася его опередил.

– Добро пожаловать в Лимпопо, – сказал он неожиданно строго. – А это лекарство от Лимпопо.

Благоволите принять дозу. Иначе вас ждет как минимум расстройство желудка, а из меня консул Тёмкин вынет душу и вставит обратно не тем концом!

– Мы же… это… Из зимы приехали. У нас акклиматизация… – промямлил Леха.

– Счастлив тот, кто не замечает, лето теперь или зима, – загадочно отозвался Вася.

Леха обреченно выдохнул и проглотил «лекарство» залпом. Неизвестно, спасло ли оно от расстройства желудка, но буквально через минуту проблема неприличного слова на ящике показалась скорее анекдотом, нежели трагедией, и он мысленно рукой махнул: будь что будет.

И вспомнил про надпись только под вечер, когда Васе пришло в голову похвалиться своей изобретательностью.

И тут уж Леха терпел-терпел, а потом не выдержал и сказал Васе, что думает по этому поводу.

А потом консул Тёмкин сказал.

А потом Ломакин сказал, что завтра рано вставать.

И удивительное дело, но все с ним согласились. А завтра была война.

Глава 4
Das Boot

5 ноября 2049 года, пятница

профессиональный праздник: День военного разведчика

время: после полудня

температура: +28 ˚С, без осадков

В луже у дальнего берега высохшей реки лежал единственный в мире военно-воздушный тактический крокодил. У него всё было хорошо.

Леха сидел на башне, тупо глядя в планшет. У Лехи всё было плохо.

Карта, еда и патроны – что еще нужно хорошему человеку в плохих обстоятельствах? В любом фильме про нападение инопланетных гадов, атаку террористов или зомби-апокалипсис – короче, всегда, когда отставному бойцу спецназа предстоит в одиночку спасать мир, – первым делом герой выясняет, где он, и проверяет наличные ресурсы. Чтобы сразу иметь четкий план: куда идти, чего жевать на ходу и чем убивать врагов.

С определением на местности Леха справился: если верить модулю ГЛОНАСС в планшете, «Избушка» временно прописалась в национальном парке неподалеку от стыка трех государственных границ. Судя по карте, до ближайшего чекпойнта между Лимпопо и Матабелелендом можно доковылять за несколько часов пешком даже в офисных туфлях – если не упадешь от обезвоживания или не наступишь на змею. Еще какие-то островки цивилизации оставались слева и за спиной; зато впереди, прямо за руслом пересохшей реки, лежал огромный кусок буша, где не было ничего. Абсолютно ничего на десятки километров. Ботсвана и в лучшие времена не отличалась населенностью, а ее провинция, ныне республика, Селеби-Пхикве, и подавно. Там вся жизнь сконцентрирована вокруг никелевых рудников и никому не интересно бродить по зарослям…

Леха потер глаза. Беда с этими гибкими планшетами. Их можно свернуть в трубочку или сунуть за пояс, и все так делают, и сам он не исключение, а настоящие эстеты вообще носят планшет в сапоге, – только экран от такого обращения быстро затирается. Карту он скачал еще в Москве, самую обыкновенную, и было ей сто лет в обед, потому что спутникам летать над медвежьими углами скучно. Но теперь при большом увеличении из-за потертостей и царапин ему мерещились посреди дикой природы какие-то призрачные тропинки и непонятные темные пятна.

Да пусто там, пусто, только дорога вдоль границы, а дальше – гуляй, не хочу. Это в Лимпопо творится черт знает что, похожее на военный переворот, и любой населенный пункт может быть опасен. А прямо по курсу – лесостепь, тишина и уединение. Вздумай Леха спрятаться всерьез и надолго, он бы плюнул на границу и ушел вперед, за реку.

Плюнуть Леха не мог – пересохло во рту. При резких движениях слегка кружилась голова. Пока еще слегка. Если он не найдет воду, всё остальное – восемь зенитных ракет и больше полутора тысяч выстрелов к пушкам, – не имеет смысла. Потому что дальше будет только хуже. Он не успеет ничего сделать, и выбор у него останется проще некуда.

Если герой – запрись в башне, потеряй сознание и гордо сдохни. Потом друзья сложат о тебе легенду… Да черта с два. Никто не узнает про твой подвиг. Тот, кто найдет машину и сумеет ее вскрыть, кинет труп на съедение падальщикам. Ну просто чтобы не отвечать потом, если спросят. Не было тут русского, не знаем, не видели. И ты исчезнешь. И возникнет другая легенда – про труса, который бросил изделие, убежал от него в кусты, и там паникера загрызли гиены. Или даже шакалы. Или вовсе бандерлоги. Короче, что-то гаденькое и подленькое. В назидание всем трусам. Ибо русские не сдаются! И так далее.

Если не герой – потеряй сознание тут, на башне. Останется некоторый шанс, что тебя реанимируют. Но каким позором это кончится, Леха уже представил.

Получается, выбора нет. Он должен найти воду и завести двигатель.

Леха тяжело вздохнул.

Вода есть в системе охлаждения пушек, но там сейчас, наверное, чистый кипяток; и чтобы до него добраться – надо знать, как; и если надеешься сохранить машину, будь готов еще стрелять, хотя бы для острастки, а без жидкости оружие быстро заклинит. В любом случае, чтобы выпить воду из зенитного автомата 2А38М, нужна инструкция к зенитному автомату 2А38М. И вообще нужна инструкция к машине, иначе как заводиться-то. А где у нас инструкция?!

Только не говорите, что ее нет.

Опять стало холодно. Казалось, потеть уже нечем, но было полное ощущение, что ледяная струйка пробежала вниз по позвоночнику. Леха весь передернулся и спрыгнул в башню. Секунду-другую постоял, схватившись за кресло, пережидая головокружение. Открыл все люки, чтобы не копаться в потемках. И начал лихорадочно перетряхивать рундучки и шкафчики, в трудных местах подсвечивая себе планшетом.

Планшет сейчас на большее не годился: связи нет, а у инструкции статус «для служебного пользования», и скачать ее в электронном виде не разрешили.

Леха, в общем, знал, где инструкция. Обыск кабины – это просто жест отчаяния. На удачу.

Штатно в «Тунгуске» работали три человека, а когда башню переделали под одного пилота, внутри кабины образовалось много свободного места, и возиться тут было хотя бы не тесно, но Леха всё равно то и дело бился головой, в основном о плоские мониторы контроля, развешанные там и сям. Голова от ударов «плыла», в ушах звенело, перед глазами летали какие-то загогулины. Сразу нашелся инструмент. Потом расходники – патрубки, резинки, шайбы, прокладки, гайки и болты. Баллончик из-под желтой краски – это хулиган Ломакин рисовал смайл на передней антенне, умница, но мог бы и предупредить… Еще инструмент. Коробка с комплектом войсковой химической разведки. Зачем? Наверное, так положено. И наконец, аккуратная деревянная шкатулка, дорогая с виду, запечатанная ленточкой, а внутри – хреновина. Леха долго глядел на хреновину, соображая, зачем она, а когда понял – истерически расхохотался.

Астролябия, мать ее.

То есть какая нафиг астролябия, совсем ты уже, – секстант! Вот!

Секстант – то, что нужно позарез заблудшему путнику.

А инструкция – да зачем нам инструкция, мы ее неграм подарили.

Я сам и подарил.

Леха бросил хреновину под ноги, высунулся в люк – и над руслом воспетой Киплингом реки Лимпопо прогремел исконно русский отчаянный боевой вопль.

– СУ-КА-А!!! ТВО-Ю-МА-АТЬ!!!

На этот выплеск ушли последние силы. Леха рухнул в кресло и безвольно уронил руки на подлокотники.

Естественно, в рамках подготовки к продаже технически неграмотным эксплуатантам, «Избушку» снабдили инструкцией, такой же уникальной, как само изделие. Ее сляпали на живую нитку из трех разных документов: полувековой давности мануала по ЗПРК «Тунгуска», карты техобслуживания двуногого самоходного шасси и руководства к боевой информационно-управляющей системе БШМ второго поколения. Ломакин пролистал этот хренов шедевр по диагонали и сказал: картинки симпатичные, а текст – да ну его в пень; не будет он интересен заказчику, готовому взять фактически голую машину, чтобы потом заправлять ее из ведра и грузить боекомплект руками… а картинки – зашибись, африканцы такое любят.

Это сочли за комплимент, поскольку рожать инструкцию в муках заставили отдел продаж – не со зла, и не в наказание, и даже не ради диверсии, как мог бы подумать недостаточно проницательный человек. Просто наверху решили, что раз отделу всё равно продавать «Избушку» – а кому еще? – пускай они уже привыкают к единственному в своем роде изделию, осваиваются с ним как-то, руку набивают… И отдел таки родил: добыл всеми правдами и неправдами исходные документы, а свела их в один, попутно отформатировав покрасивее, девочка-дизайнер. И картинок надергала из интернета. Знали бы создатели арта к одной всеми забытой компьютерной игре, куда пошли их концептуальные почеркушки, – сильно удивились бы… Дальше инструкцию перевели на то, что в департаменте по наивности считали «техническим английским» языком, и распечатали в единственном экземпляре, в лучших традициях, на принтере шрифтом Таймс Нью Роман. И кокетливо перевязали бухгалтерской веревочкой.

И всего-то час назад Леха, демонстрируя клиенту, как удобно подниматься в кабину «Избушки», взлетел молодым орлом на башню и прихватил с заранее оговоренного места увесистый фолиант. Ни за что не зацепившись ни расстегнутым пиджаком, ни галстуком, – тщательно выверенный спектакль, между прочим! – он лихо десантировался обратно и предъявил инструкцию Директору Буке лично. И веревочку помог развязать. И Директор, цокая языком, рассматривал симпатичные картинки, а потом, как дело уже решенное, сунул фолиант через плечо советникам.

И – с концами.

Говоря по чести, найди сейчас Леха этот талмуд, над рекой Лимпопо раздались бы слова вовсе непечатные. Традиции неудобочитаемого перевода у нас давние и прочные, да и сама инструкция мало была похожа на классическое «если не заводится, см. стр. такую-то, если опять не заводится, а командир уже пришел, мыло и веревка в рундуке номер такой-то». Нельзя сказать, что она совсем уж никуда не годилась. Более того, пристально вглядевшись, можно было заметить – или, во всяком случае, догадаться, – что инструкция содержит целых три чек-листа: на вооружение, шасси и БИУС. Их, конечно, творчески переработали и изящно оформили, но, слава богу, почти не перепутали. Достаточно пытливый, упорный и технически развитый ум смог бы вернуть чек-листы в состояние, пригодное для запуска машины, дня за три-четыре.

Как легко догадаться, «технически развитый» – это не про Леху. Числовая информация по «Избушке» у него действительно отскакивала от зубов; и водить машину он мог, и стрелять, благо шагала она сама и попадала тоже сама, а человек лишь отдавал приказы или подтверждал запросы. Но во всем, что сложнее нажатия кнопки, он откровенно «плавал», и грешно было бы осуждать его за это. Наоборот, для рядового сотрудника отдела продаж, у которого под боком опытный пилот, Леха подготовился к показу как нельзя лучше – компетентно и изобретательно.

Он сделал для победы всё. Задерганный почти до невменяемости в Москве, залитый по самые глаза джином в Лимпопо, обалдевающий от смены климата, докатившийся едва не до панических атак, он собрался, мобилизовался и – справился.

Не надо думать, будто парни идут в маркетинг, если они домашние мальчики и им боязно служить в полиции или противно рыться в канализации. В продажах кипят такие страсти, бушуют такие ураганы – это чертовски увлекательно. Вот как сегодня с утра.

И сейчас Леху грызла обида, что весь напряг оказался впустую. Сиди, парень, отдыхай – от тебя больше ничего не зависит…

Облизывай пересохшие губы и следи за тем, как мутнеет рассудок. Тоже по-своему увлекательно. Можно надиктовывать ощущения на планшет. Завещание, кстати, составить – ага? И политическое завещание: люди, почему вы такие идиоты?..

У дальнего берега реки – лужа. В ней крокодил. Взять самый большой гаечный ключ и пойти туда? Всё равно ведь помирать. Какая разница, от мутной зеленой воды или мутно-зеленой рептилии.

Леха вяло приподнял руки – и уронил. Стоп! А тут я смотрел? Инструкции здесь нет точно, но вдруг найдется что-то дельное.

В откидных подлокотниках кресла были рундучки. Леха открыл левый. Там лежал использованный презерватив. Наверняка привет от механиков. Равнодушно пожав плечами, он заглянул в правый. Увидел сателлитный модуль. Если по-простому – спутниковый телефон. Всего три кнопки: питание, звонок, отбой.

Ты мечтал о техподдержке – вот она.