Домой, в Советский Союз!

Глава 4

В четверг, ближе к полудню, я вдруг услышал в трубке знакомый голос своего бывшего одноклассника Ильи Мельника.

– Ну, так как, Юрка? Едем?

– Куда? – мне было трудно понять, о чём собственно идёт ныне речь.

– Как куда?.. – в недоумении переспросил Илья. – …В СССР!.. Мы ж договаривались!

– С чего ради? – поинтересовался я, попутно припоминая полупьяные разговоры на пустынном ночном берегу во время празднования годовщины нашего школьного выпуска.

Кажется, мы вспоминали времена нашего детства; говорили о советской колбасе и «Жигулёвском» пиве, пробовали «настоящую» водку… Причём, подробностей той дегустации и последовавших за ней пересудов, я практически не помнил. Признаться, в ту ночь я прилично «накушался». Достаточно будет сказать о том, что я вовсе не помнил, как добрался до своего дома. Чего уж там говорить о каких-то обещаниях и прочих хмельных договорённостях.

– Как это «чего ради»?.. – всерьёз возмутился Илья. – …Ведь это ты вызвался набрать группу, которая в ближайшую субботу должна будет отправиться от железнодорожного вокзала, прямиком в СССР! Тогда как сегодня, все записавшиеся на данную поездку должны сдать тебе деньги!..

Не поверите, но я вдруг начал узнавать о себе совершенно невероятные вещи.

– Илья, дай мне небольшой тайм-аут! Я перезвоню тебе несколько позже, минут через двадцать!..

Едва я успел отключить вызов, как мой мобильник вновь завибрировал.

– Юрка, я уже заехал во двор твоего дома!.. – на сей раз звонившим был Сашка Каржановский. – …Как и обещал, привёз деньги на две путёвки! Будь добр, подскажи номер твоей квартиры, я позвоню в домофон!..

Именно Саня, спустя пару минут взялся ввести меня в курс того, о чём я вовсе не помнил. По версии Александра, ситуация обстояла следующим образом. После дегустации колбасы, Ярошевский предложил нам на пробу пять сортов водки. Откушав из каждой бутылки по сто грамм, я вдруг расчувствовался. Принялся вспоминать, как в молодость мы пили вино прямо из горла на веранде соседского детского сада. Как мешали «ерша», вливая в трёхлитровую банку пива пузырь водяры, ну, и так далее.

После чего, мы с Ярошевским, якобы, отошёл в сторону, о чём-то долго переговаривался с глазу на глаз. Тогда как, вернувшись к костру, я принялся собирать группу для поездки в Советский Союз. Агитировал, уговаривал, требовал – в общем, достал всех. Как позже выяснилось, я успел поспорить с Ярошевским – дескать, запросто сумею найти двадцать человек (то есть, полный комплект желающих) для поездки «в прошлое». Именно так я и выразился: «отправляемся на машине времени в прошлое!» Ну, а сегодня все записавшиеся, должны были передать мне деньги на приобретение путёвок.

По прикидкам Сани, примерно двенадцать наших одноклассников изъявили желание отправиться в полумифический Советский Союз. Плюс я сам. В общем, до послезавтрашнего утра мне оставалось найти порядка семи человек. В противном случае, дабы не проиграть спор, я должен буду выкупить оставшиеся путёвки сам.

Вот такие, понимаешь ли, пироги.

Вручив мне конверт с деньгами, на котором была от руки написана Сашкина фамилией, Каржановский поспешил со мной распрощаться. Я же остался один, всё в том же состоянии отрешённости и полного непонимания.

Впрочем, достаточно быстро я определился с тем, что мне следует сделать в первую очередь. А именно, попытаться найти список, который, якобы, я успел составить той злополучной ночью. Ну, и самое главное, мне необходимо было срочно встретиться с Ярошевским, с этим самым сучёнком, каким-то образом, втянувшим меня в эту мутную и крайне сомнительную историю, дабы расставить все точки над «i».

С первым пунктом вышеозначенного плана действий, особых проблем как будто бы не возникло. Порывшись в карманах той самой одежды, в которой я провёл ежегодную встречу одноклассников (благо, её попросту не успели бросить в барабан стиральной машинки), я отыскал некую обёртку. На её внутренней стороне и был нацарапан едва разборчивый перечень фамилий. При особом желании, его можно было запросто «расшифровать» и привести в надлежащее состояние.

Тогда как со вторым пунктом, у меня возникла серьёзная неувязка. Дело в том, что перевернув все свои записные книжки, перелистав «память мобильника», я вовсе не обнаружил телефона Ярошевского. Не знали его номер и с десяток одноклассники, которым я успел позвонить.

«Но ведь каким-то образом, с ним связывались? Хотя бы для того, чтобы пригласить Вовку на наши ежегодные встречи по поводу выпускного…» – обращаясь с данным вопросом к своим друзьям, я непременно получал ответ примерно следующего содержания: так ведь именно он, то есть сам Ярошевский, и собирал нас на эти самые ежегодные встречи. Лишь Вася Бессонов ответил мне несколько иначе.

– Юрка, то о чём ты меня спрашиваешь, вовсе не телефонный разговор. Давай-ка мы встретимся с тобой часика в три, где-нибудь в центре. К примеру, у памятника Ленину.

Напомню читателю о том, что Василий был одним из немногих счастливчиков, кому удалось побывать в населённом пункте под чрезвычайно интригующим названии «СССР».

В тот момент я вовсе не знал, был ли тот посёлок или городок реальной географической точкой, которую запросто можно было отыскать на какой-либо карте, либо существовал данный населённый пункт лишь в некоем виртуально-иллюзорном мире, выдуманном чудаковатым мечтателем Вовкой Ярошевским.

«С чего это вдруг наш предстоящий разговор был вовсе не телефонным? К чему нужна данная конспирация?»

Короче, всё вышеперечисленное разбудило в моей душе самое настоящее любопытство. Потому ровно в пятнадцать ноль, ноль я уже стоял у памятника великому вождю всех времён и народов. Не заставил себя ждать и Бессонов.

– Кое-как удалось вырваться с работы! Отпустили лишь на пятнадцать минут! – совсем уж ненавязчиво Васька попытался установить лимит в четверть часа.

– Я не отниму у тебя много времени. Подскажи телефонный номер Ярошевского, и я тебя более не задержу.

– Увы, но телефон Ярошевского мне неизвестен!.. – развёл руками Бессонов. – …Обычно он сам меня находит.

– Так какого же чёрта, ты вытащил меня к этому грёбаному памятнику?.. – вскипел я в негодовании. – …На хрен мне было ехать сюда, через весь город?

– Понимаешь?.. – сконфуженно заговорил Василий. – …Я лишь хотел кое о чём тебя предупредить…

– Ну, так предупреждай!.. – моему раздражению не было предела. – …По крайней мере, хоть этим я смогу оправдать потраченное впустую время!

– Юрка! Ты, главное, не отказывайся от предстоящей поездки!.. Как бы там ни было, и чтобы тебе не говорили, обязательно соглашайся… Ну, а чтоб пресечь всякого рода сомнения, какие-то пересуды, сплетни и прочую искажённую информацию, хочу сразу предупредить тебя о том, что в субботу ты отправишься вовсе не в парк развлечений!.. – будто оправдываясь за некий непреднамеренно совершённый проступок, тихо заговорил Василий. – …Это так же не будет иметь отношение и к какому-либо дешёвому аттракциону!.. Тебя поджидает знакомство с неким анклавом!.. То есть, государством в государстве. Причём, данное государство процветает вовсе не за счёт туристического бизнеса, как это может поначалу показаться. Там реальная страна, имеющая свой мощный агропромышленный комплекс, промышленные предприятия, свою армию, милицию, таможню. У них есть свой Минфин, своя валюта, банковский сектор и наконец, свой Генеральный секретарь! Он же председатель совета министров.

На две недели ты окунёшься в нечто невероятное. Некогда брошенный район на границе России и Казахстана, с обанкротившейся инфраструктурой, буквально за десятилетие переродившийся в экономически развитую территорию с высокорентабельным сельским хозяйством и промышленным сектором.

В то время, когда по всей стране умирают последние российские предприятия, экономика переживает очередной спад, подобное просто сложно представить. Потому я и уверен в том, что ты надолго запомнишь предстоящую поездку. Она словно заноза навсегда врежется в твою память. Предстоящая экскурсия отчасти перевернёт твоё сознание. Лично я отдыхал там душой. И главное, даже не в этом…

Как бы лучше тебе это объяснить? В том мире нет, присущего для нашего общества, полу животного инстинкта выжить любой ценой, пусть и за счёт ближнего. Там нет этой безумной гонки.

Именно там ты наконец-то поймёшь, что здесь мы бежим, суетимся, выкладываешься, переживаем, пытаемся не отстать от других. При этом, остаёмся в той же самой точке, не продвинувшись от неё не на метр. Тебе, наконец-то станет понятно, что всё, чем мы ныне занимаемся – это лишь бег на месте, бесполезная суета. Мы попросту перестали жить, перестали наслаждаться окружающим нас миром. По сути, нашу «жизнь» отобрала горстка олигархов, подбрасывая нам мелкие иллюзии, заменители и прочие суррогаты настоящего.

Признаться, я по-прежнему нахожусь под неизгладимым впечатлением от пережитого! Эх, Юрка!.. Как мы могли бы жить, если бы на верхушку власти в своё время не взобрались ставропольский комбайнёр с философским образованием и свердловский алкоголик с наполеоновскими амбициями!..

– Василий, может, ты с нами поедешь! – немного успокоившись и успев понять, что ничего страшного в предупреждениях моего бывшего одноклассника вовсе нет, я позволил себе улыбнуться.

– На данную поездку у меня нет денег! Да, и кроме того, я всерьёз подумываю переехать туда на ПМЖ. Вовка обещал посодействовать.

– Как это «на ПМЖ»? – поинтересовался я.

– Вот съезди, и сам всё узнаешь. А мне уже пора… – засуетился Бессонов. – …Вернёшься, обязательно мне позвони!

С этими словами Василий поспешил прочь. Честно сказать, я так и не понял, что хотел донести до меня Бессонов, и о чём конкретно он собирался меня предупредить.

Так, не солона нахлебавшись, я уже было собрался покинуть площадь у памятника вождю. Напоследок оглянулся по сторонам и вдруг увидел неизвестно откуда взявшегося Вовку Ярошевского. Как говориться, на ловца и зверь бежит.

На сей раз, Владимир был одет вполне прилично, в деловом стиле. Медленным шагом он прогуливался вдоль улицы, вплотную примыкавшей к площади, возле которого я всё ещё находился. Была ли та встреча случайной или оказалась она кем-то подстроенной, размышлять мне было уже некогда. Главное, что человек, которого я безуспешно разыскивал на протяжении едва ли не всего дня, вдруг сам шёл в мои руки.

– Вовчик! – выкрикнул я, махнув рукой для привлечения внимание.

Он меня заметил и уже через минуту мы обменялись с Ярошевским дружеским рукопожатием.

– Только что разговаривал с Бессоновым!.. – вовсе не зная с чего именно мне начать, я сообщил однокласснику о недавно состоявшейся встрече. – …Пытался узнать номер твоего телефона!..

– На какую тему ты собирался со мной побеседовать?

– По поводу субботней поездки!.. – уточнил я.

– По-моему, мы обо всём успели договориться ещё неделю назад, у ночного костра!

– Понимаешь, Володя!.. В тот вечер я прилично перебрал, потому и вовсе не помню подробностей наших договорённостей!.. – как бы я этого не хотел, тем не менее, мне непрерывно приходилось оправдываться. Потому и чувствовал я себя не совсем в своей тарелке.

– Юрка, не парься!.. – Ярошевский хлопнул меня по плечу. – …О чём-либо сверхъестественном речь вовсе не шла… Если не брать в расчёт, твои упорные попытки поспорить со мной на ящик коньяка, уверенно заявляя о том, что лично соберёшь группу в двадцать человек. При этом я изначально знал, что данная затея окажется для тебя непосильной, потому и отказался от предложенного тобою пари. Сколько соберёшь, столько и соберёшь… Не загоняйся. Никаких ящиков я вовсе не собираюсь с тебя требовать!..

– Нет-нет!.. Я собирался поговорить с тобой несколько об ином!.. – облегчённо вздохнув по поводу не состоявшегося спора, я предпочёл сменить тему. – …Володя, у меня не будет возможности отправиться в предстоящую поездку. В моей жизни нынче полней неопределённость, я на распутье. Фофан обещал посодействовать… Да, и с супругой я вовсе не успел пообщаться по данному поводу. Если я сообщу ей о двухнедельном отъезде в «неизвестно куда» – боюсь, но она может не правильно меня понять, в чём-то заподозрить…

– Юра, ты просто поверь мне на слово!.. – Ярошевский вновь похлопал меня по плечу. – …Вот так, без каких-либо пояснений и комментариев, возьми, да и поверь в то, что Вилена с радостью отпустит тебя чёрте куда!.. Хоть на две, хоть на три, или четыре недели!.. Поверь в то, что Фофан тебе, уж точно, не позвонит, как и не и не возьмёт трубку, если ты сам попытаешься ему позвонить. Я знаю его гораздо лучше тебя… Ну, и самое главное, данная поездка будет для тебя самого весьма и весьма полезной!.. Скажу больше, она запросто может, изменит твою судьбу! Считать, что уже в эту субботу ты начнёшь заново переписывать свою биографию. Я бы мог рассказать тебе гораздо больше, однако все мои слова будут пустым звуком, пока ты сам не побываешь там, куда я вас всех усиленно зазываю.

– Но!.. – я вновь попытался возразить.

Однако Вовка оборвал меня на первом же слове.

– Давай-ка мы договоримся с тобой следующим образом!.. Ты поверишь в то, о чём я тебя только что сказал!.. Примерно на третий или четвёртый день вашей поездки – когда ты увидишь всё своими собственными глазами, когда ты начнёшь понимать меня, когда мы наконец-то будем говорить с тобой на одном и том же языке – именно тогда мы и продолжим с тобой начатый ныне разговор. Пожелаешь отправиться домой – никто не будет этому препятствовать. Да, и вот что ещё!.. – припомнив что-то, вдруг спохватился Ярошевский. – …Предупреди всех отъезжающих, чтоб в обязательном порядке взяли с собой паспорта и свидетельства о рождении детей, если таковые будут в вашей группе!..

Дабы опровергнуть троекратное Вовкино «поверь мне», прежде всего я поспешил домой, потому, как прекрасно знал свою супругу. Виленка непременно придерживалась мнения о том, что залог семейного счастья и благополучия заключается в совместном проведении свободного времени обеими супругами. Отпустить меня в «свободное плавание, да ещё и на две недели, она попросту не могла. Кроме того, Вилена вряд ли отважилась бы отправиться со мной в какой-то отдалённый степной район Омской области, граничащий с сопредельным Казахстаном. Вовсе молчу о призрачном «Советском Союзе», о котором я и сам имел весьма смутные представления.

Тем не менее, я оказался вовсе не прав. Вышло так, что (в отличие от того же Ярошевского) я вовсе не знал своей супруги.

– Юрка, не вижу ничего предосудительного, если ты проведёшь пару недель в компании своих школьных друзей!.. – крайне спокойно ответила Вилена.

– Но ведь там будут не только одноклассники, но и бывшие одноклассницы!.. – уточнил я несколько провокационно. До самого последнего момента я ожидал, что супруга опомниться, переосмыслив опрометчиво данный ответ.

Меж тем, Вилена огорошила меня своей последующей фразой.

– Ты что ж, ожидал от меня скандала, некоего порыва безумной ревности?.. – усмехнулась в ответ супруга. – …Михайлов, мы столько лет вместе!.. Куда ты от меня денешься? Всех твоих одноклассниц я наперечёт знаю. Допустим, по пьяной лавочке, ты и трахнешь ту самую шлюху, вернувшуюся с европейских заработков!.. Имею в виду Светку Иванову. И что с того?

– Признаться, я подумал о том, что обычно мы проводим отпуск вместе!.. – я решил использовать свой последний шанс, надавив на некие принципы.

– Во-первых, это вовсе не отпуск!.. Во-вторых, я б ни за что не поехала в ту тьму-таракань, на самой окраине Омской области. В то время как для тебя данная поездка может быть весьма кстати. Прокатишься, развеешься, отвлечёшься… Честно сказать, я уж успела устать от твоей кислой и вечно недовольной морды. Если тебя по-прежнему терзают какие-то внутренние моральные сомнения, то успокойся… Считай, что это я выгнала тебя из дому на две недели, дабы самой немного от тебя отдохнуть. Когда ты работал, подобного дискомфорта я вовсе не испытывала. Ну, а тут… Уж извини!..

После вышеозначенного разговора, я был вынужден признать правоту Ярошевского. По крайней мере, в одном из «поверь мне» – этот сукин сын оказался прав.

В общем, мне ничего не оставалось, кроме как приступить к приёму телефонных звонков от своих бывших школьных друзей, готовых уже послезавтра отправиться вместе со мной в полную неизвестность. Причём, таковых набралось не так уж и мало.

Давайте-ка вместе попробуем их пересчитать.

Напомню, первым, заявившим о себе, был Сашка Каржановский. Он сдал деньги за двоих: за себя и за своего десятилетнего сына. Илья Мельник со своей супругой Ириной и младшей пятнадцатилетней дочерью, оказались вторыми. Чуть позже дала о себе знать (ранее упомянутая Виленой) Светка Иванова.

Как ранее не возмущался Мишка Лохновский по поводу ненавистного ему социалистического строя, деньги на свою путёвку он всё ж таки подвёз. По словам Михаила, из чистого любопытства. Далее меня навестил Сергей Дормачёв. Он так же, как и Каржановский намеревался отправиться в турпоездку вместе с сыном. Потом были Андрей Зайцев, Женька Малюта, Лариска Прыгунова и Лёва Попович. А ещё в моём списке оказался Витька Задорнов, изъявивший твёрдое желание отправиться в двухнедельную поездку вместе с тринадцатилетним сыном.

«Зря я не поспорил с Ярошевским на ящик коньяка. Ради подобного трофея уж я бы поднапрягся. Наверняка нашёл бы ещё четверых экскурсантов!..»

Только-только я успел подумать о Вовке, как он тотчас дал о себе знать. На экране моего мобильника вначале высветилось «неопознанный абонент» и лишь подняв трубку, я понял, что это был именно он.

– Ну? И сколько людей у тебя в итоге набралось? – поинтересовался Владимир.

– Вместе со мной, шестнадцать человек!

– Совсем неплохо!.. – с нескрываемым удивлением, едва ли не присвистнул Ярошевский. – …Про паспорта не забыл предупредить?

– Не забыл!

– В таком случае, встречаемся в субботу! Четверых туристов, уж так и быть, я тебе доберу. Повторюсь, от желающих нет отбоя!..

Опуская трубку, я ещё раз поймал себя на мысли о то, что мне вновь пришлось отчитываться перед Ярошевским. То есть, на каких-то невидимых и мало осязаемых межличностных связях Вовка вновь умудрился занять более выгодную для себя позицию, тем самым обозначив своё преимущество. То ли я, расставшись со своей прежней работой, что-то успел потерять в своей самооценке, то ли Ярошевский вдруг «разжился» определённым чувством собственного достоинства. По крайней мере, в данной ситуации я чувствовал себя не совсем комфортно.

Глава 5

Вот и наступила та самая суббота, о которой я только и делал, что думал на протяжении последних пары дней. Без каких-либо эксцессов супруга помогла мне собрать дорожную сумку, она же проводила меня до самого вокзала. Будто бы лично хотела убедиться в том, что я действительно уехал.

В это ветреное и чуть прохладное утро привокзальная площадь выглядела несколько унылой. Трудно было понять: то ли замусорена она была ещё со вчерашнего вечера; то ли уже ночью ветер пригнал на площадь массу свежевыброшенных обёрток, разорванных пакетов и прочей бумажно-целлулоидной дряни, которая нынче летала меж машин и автобусов, создавая крайне неприглядную картину.

От резких порывов ветра, поскрипывая, шаталась пара огромных рекламных щитов с предвыборными плакатами. С каждого из тех плакатов улыбались сытые и лоснящиеся ряха двух лидеров общественной организации «Ковчег»: Татарика и Сухарика. Под каждым из плакатов красовалась надписью: «Мы знаем нужды людей».

Что Татарик, что Сухарик считались фигурами, достаточно примелькавшимися во властных кругах нашего города, потому и были весьма узнаваемы.

«Уж эти точно знают!.. – усмехнулся я, глядя на циничные улыбки вышеозначенных персонажей. – …Надо полагать, именно они, за годы своего долгого балансирования между бизнесом (граничащим с криминалом) и городскими административными коридорами – эти самые нужды моим землякам и обеспечили.

Насколько мне известно, каждый плакат на привокзальной площади обошёлся этим доброхотам, тысяч этак по двадцать-тридцать в месяц. Причём, данных плакатов по моим наблюдениям в городе развешано не менее сотни. И висят они на центральных улицах не менее полугода. Вот вам и общественники. Надо полагать, свою едва ли не миллиардную агитацию они оплатили исключительно на скромные пожертвования членов своего движения!..»

К назначенному часу, без каких-либо опозданий, прибыли все экскурсанты. Среди прибывших оказался и Ярошевский, которому я собственно и передал деньги, собранные за путёвки. После чего, был подан небольшой, вполне комфортабельный двадцати пятиместный туристический автобус. Загрузив в багажные отсеки свои сумки, мы вольготно разместились в салоне автобуса.

Кроме одноклассников, в автобус вошли ещё и четверо незнакомых нам граждан.

Волею случая я оказался на переднем сиденье совсем близко с водителем. Рядом со мной присел Ярошевский. Мне необходим был полный обзор. Ну, а Вовчику, очевидно, нужен был я… Впрочем, он мог сесть рядом со мной и чисто случайно.

Едва мы успели рассесться, как автобус мягко тронулся с места. Описав небольшой крюк на привокзальной площади, наше транспортное средство выбрало южное направление.

– Сколько времени нам понадобиться на то, чтоб добраться до места? – поинтересовался я, когда автобус набрало приличную для городской инфраструктуры скорость.

– Менее двух часов! – ответил Владимир.

– Выходит, мы действительно, следуем в один из южных районов нашей области, непосредственно примыкающий к Казахстанской границе?

– Откуда ты знаешь о Валентиновке?.. – в некотором удивлении встрепенулся Ярошевский. – …Ах, да! Об этом тебе наверняка сообщил Бессонов.

– Кто эти люди? – лишь взглядом я указал на тех четверых граждан, которые присоединились к нашей группе в самый последний момент.

– Обычные люди!.. Если ты желаешь конкретики, то это беженцы с Донбасса, временно размещённые на территории Омской области. Довольно-таки часто мы занимаемся благотворительностью, вручая бесплатные путёвки некоторым категориям граждан. Уверен в том, что вы очень скоро найдёте с ними общий язык.

Ну, и кроме того общение с соотечественниками познавшими горести реальной войны, кое для кого из нас, может быть, весьма полезным!.. – чуть развернувшись в мою сторону Ярошевский продолжил. – …Если есть желание, могу немного рассказать о том самом месте, куда мы ныне едем?

– Рассказывай! – ответил я, скорее для соблюдения некоего протокола. То есть, не вкладывая в свой ответ какой-либо заинтересованности.

– Юрка, тебе приходилось что-то слышать о «красном поясе»? – поинтересовался Вовка.

– Конечно, слышал!.. Более того, по данному вопросу у меня имеются кое-какие мысли!.. – ответил я несколько уклончиво. – …Однако если ты располагаешь более развёрнутой информацией, я с удовольствием её выслушаю.

– В таком случае, садись поудобней!.. – Ярошевский придвинулся ко мне несколько ближе. – …Термином «красный пояс», как правило, обозначают группу российских регионов с устойчивой поддержкой КПРФ и других левых партий на местных и федеральных выборах. К регионам «красного пояса» обычно относят Смоленскую, Брянскую, Калужскую, Орловскую, Курскую, Белгородскую, Рязанскую, Липецкую, Тамбовскую, Воронежскую, Пензенскую, Ульяновскую, Саратовскую, Волгоградскую и Астраханскую области. Ты наверняка знаком с официальной версией, согласно которой в этих областях высока доля сельского населения с соответствующей ментальностью. Избирателям присущ повышенный консерватизм…

Пока Владимир посвящал меня в «кумачовую» географию нашей страны, я наблюдал за тем, как наш автобус выезжал с грязных городских окраин, на которые у местных властей извечно не хватает ни сил, ни времени, ни средств.

«Как вообще, можно жить в этих заброшенных самогонно-наркотических гетто?.. Тот же самый «Ковчег», предвыборными плакатами которого увешан весь город, сюда уж точно никогда не заглянет!.. Данным ушлым хлопцам нужна лишь власть, получив которую они тотчас обменяют её на деньги. Часть вырученных миллионов будет вновь вложена в следующую избирательную компанию, в новые рекламные плакаты стоимостью по тридцать тысяч рублей в месяц. И так до бесконечности! Таков порочный круг мировой демократии. Когда власть принадлежит совсем не народу (не демосу), а тем, кто сможет скупить большее количество этих самых народных голосов. Невольно вспоминается Гоголь с его «Мёртвыми душами». В наше время, этими самыми «душами» стали те граждане, которые отдают свои голоса ярким обёрткам и красивым обещаниям. У современных «мёртвых душ» нынче новое определение – электорат. Он покупается и продаётся, вбрасывает и изымает при подсчёте!..»

– …Высока поддержка КПРФ в регионах Северного Кавказа!.. – тем временем, продолжал свой монолог Ярошевский. – …По мнению всё тех же прозападных политологов, в национальных республиках Карачаево-Черкесии, Дагестана и Северной Осетии поддержка обусловлена ностальгией по советским временам, когда в этих бедных районах сохранялась некоторая этнополитическая и социально-экономическая стабильность.

На Урале и к востоку отмечаются сильные прокоммунистические настроения в таких регионах как Курганская, Омская, Новосибирская, Читинская области, а также в Республике Алтай, Усть-Ордынской, Бурятский Автономных округах и Еврейской автономной области.

Повторюсь, сейчас я озвучиваю лишь официальную версию зависимых от

Запада российских средств массовой информации. Данная точка зрения предельно проста, потому и должна быть многими понятна. Тот регион, который на выборах не обеспечивает официальной власти подавляющего большинства – является прокоммунистическим регионом, входящим в «красный пояс». Данный термин муссируется из года в год на протяжении более двух десятков лет.

«Красный пояс» своеобразная страшилка, о которой непременно вспоминают накануне каких-либо выборов. Вот и сейчас, в преддверии единого дня голосований россиянам уже начали промывать мозги тем, что усиливающийся экономический кризис, якобы, стимулирует протестные настроения. Дескать, может расти общественный запрос на

социальную справедливость, и у коммунистов вновь появиться шанс взять реванш у партии власти если не на федеральном, то хотя бы на региональном уровне.

На самом деле, всё обстоит совершенно иначе.

«Красный пояс» действительно существует. Как и все, ранее названные мной регионы, действительно к нему относятся. Однако вовсе не потому, что здесь голосуют за коммунистов, а потому, что данные регионы имеют на своих территориях примерно такие же анклавы, в один из которых мы с вами едем. Именно об этом факте, официальная пресса предпочитает замалчивать.

Валентиновка – конечный пункт нашего маршрута. Посёлок городского типа на самом юге Омской области. В прошлом развалившийся колхоз «Колос». Ты только представь, за каких-то пять лет совхоз-миллионер превратился в обанкротившееся, полностью разворованное и разорённое предприятие. Мы приняли его в середине девяностых, в самом плачевном состоянии.

В новое предприятие было инвестировано более сорока пяти миллионов рублей, что позволило нам в самые сжатые сроки перестроить данное хозяйство. В настоящее время на наших фермах содержится порядка шести тысяч свиней, четыреста голов крупного рогатого скота и поголовье гусей линдовской породы. Это едва ли не половина всего, чем в настоящее время обладает наша огромная область.

Фермерство, за которое на протяжении последних тридцати лет агитируют официальные власти, на самом деле тупиковая ветвь сельского хозяйства. Потому как фермерство никогда не было прибыльным (за исключением двух-трёх лет с благоприятными погодными условиями, потому и небывалыми урожаями). Наши фермеры выживали и до сих пор выживают исключительно за счёт государственных субсидий, дотаций и прочих преференций официальных властей. Ты только представь, что будет с фермерством, если данные хозяйства начнут покупать солярку исключительно по рыночным ценам? В то время как наше сельское хозяйство уж давно перешло на самоокупаемость. Более того, мы можем развивать жилой сектор, а так же создавать кое-какие промышленные предприятия уже в самой Валентиновке. При этом получая серьёзные государственные заказы. Точно такие же «Валентиновки» имеются и в иных регионах «красного пояса»…

Пока Ярошевский рассказывал мне о секретах возрождения разрушенной системы агропрома, на одном отдельно взятом участке территории нашей области, я внимательно следил за дорогой, а за одно и поглядывал, чем занимаются мои бывшие одноклассники в салоне автобуса.

Большинство пассажиров дремало. Однако были и те, кто пересев в дальнюю часть автобуса, активно праздновал наше отбытие из города, принимая на грудь взятый с собой алкоголь. За окном мелькали какие-то поросшие бурьяном поля. Словно после бомбёжки то там, то тут я мог созерцать остовы полуразрушенных и всеми забытых строений, некогда бывших птичников и коровников. Кое-где возвышались груды металлолома, состоящие из пришедшей в негодность сельскохозяйственной техники.

– Юрка, ты меня слушаешь? – вдруг обратился ко мне Ярошевский.

– Конечно!.. – ответил я. – …Просто не хотелось перебивать тебя в процессе столь эмоционального повествования!.. Ну, а теперь, воспользовавшись вполне естественной паузой, позволь мне кое-что уточнить?

– Спрашивай! – Владимир предоставил мне слово.

– Давеча ты говорил о том, что в Валентиновку было инвестировано сорок пять миллионов. Надо полагать, не меньшие суммы были вложены и в иные хозяйства, расположенные на территориях областей, относящихся к «красному поясу». Если сложить все ранее означенные вложения, то получиться весьма внушительная сумма. Помнишь, как пелось у Высоцкого: где деньги, Зин?.. Откуда вы взяли столь крупные активы?

– Хороший вопрос!.. – как-то хитро усмехнулся Владимир. – …Для начала я приведу тебе кое-какие цифры… По официальным данным золотой запас СССР в одна тысяча девятьсот восемьдесят пятом году составлял две тысячи четыреста тонн. Нынешняя Россия располагает порядка восьмистами тонн. Ревизия, проведённая после августовского путча девяносто первого года, показала наличие в Госбанке СССР около двухсот сорока тонн золота. Данные цифры, можно запросто отыскать в специализированной справочной литературе.

Компартия Советского Союза имела не только прямое отношение к управлению бюджетом СССР, но и располагала собственными, весьма значительными капиталами. Определённые структуры КПСС входили в ряды крупных бирж, имели возможность влиять на мировые цены. На деньги партии создавались совместные предприятия, приобреталась недвижимость по всему миру. Лишь во Франции, КПСС являлась совладельцем комплекса офисных зданий и нескольким десятков жилых домов в дорогих кварталах Парижа, Лиона, Марселя. Партия имела банковские счета и недвижимость по всему миру. Наверняка ты кое-что слышал и о пресловутом «золоте партии»?..