Красный Франкенштейн. Секретные эксперименты Кремля

2

22 января советские вожди посвятили нагнетанию траурной истерии в стране и обсуждению вопросов по будущей консервации тела Ленина. Заседание XI Всероссийского съезда советов, проходившее в тот день, впервые закончилось не пением «Интернационала», а похоронным маршем Шопена. И присутствовавшие на съезде Сталин, Зиновьев, Каменев, Калинин и другие знали: этот марш звучит не только для покойного товарища Ленина, но и для них.

Экстренный объединенный выпуск «Правды» и «Известий» от 22 января сообщил об объявлении задним числом 21 января днем траура. До 27 числа решением Московского совета все спектакли, киноспектакли, концерты и увеселения отменялись.

В самых разных уголках Страны Советов шли разговоры о будущем СССР. Многим оно казалось теперь мрачным. На заводе «Напильник» группа рабочих, обсуждая смерть вождя, пришла к самым грустным выводам:

«– Да, осиротели мы теперь без старика, ждали, ждали, думали, вот, к весне поправится, – говорит молодой парень.

– Нет такого больше человека, которого все бы любили.

– Не стало т. Ленина и как-то боязно стало, думаешь, а вдруг нас захотят обидеть. Кто же за нас заступится?»^[27] Истерика, нагнетаемая большевиками, постепенно приобретает черты ярко выраженного религиозного психоза.

Миллионы людей погружались в пучину рождающегося мифа и сами этот миф разрабатывали, отмечая у покойного ряд фантастических качеств, сказочных способностей, потусторонних эффектов.

Вот простой рабочий Голядкин с 1-й обувной фабрики выступает перед своими заводчанами: «Многие говорят, что товарищ Ленин умер. Нет, он не умер, он жив. Там только тело, а сам он с нами»^[28].

Сегодня трудно себе представить, что огромный народ в голодной, нищей, раздавленной гражданской войной стране был озабочен только тем, как сохранить тело Ленина, и желал иметь его для себя, как свою собственность. В Москву, Дзержинскому – председателю комиссии по организации похорон, шли тысячи писем с различными предложениями о возможном сохранении останков.

«При обсуждении вопроса о похоронах Ильича, – писали начальнику ОГПУ рабочие завода № 30 «Красный поставщик», – у нас запала гениальная мысль не спускать его в землю, а, построив возвышенное место на Красной площади, установить его в стеклянном гробу, заспиртованного…»^[29] Еще один проект предлагал «забальзамированный прах, помещенный в стеклянный герметичный ящик с выкачанным воздухом»^[30].

«Мысль о том, что Ильич физически остался и его можно увидеть необъятным массам трудящихся хотя бы недвижимым, утешила бы горе утраты и поддержала бы упавший дух…»^[31], – сокрушались в коллективном письме рабочие и служащие строительной конторы в Неглинском проезде.

Но наиболее точно желания кремлевской элиты угадал рабочий Окуловских писчебумажных фабрик Владимир Павлов: «…предлагаю труп Ильича не предавать земле, а забальзамировать по способу египетских мумий и поместить в центральный музей. Этим самым рабочие будущих веков всегда будут иметь возможность своими собственными глазами увидеть труп [забальзамированный] великого человека»^[32].

Опыт Древнего Египта отмечали как заслуживающий внимания и такие просвещенные большевики, как Луначарский и Красин. Даже спустя много месяцев после похорон – 21 октября 1924 года они, находясь в угнетенном состоянии, составили специфический документ: «Проект доклада комиссии о построении вечного мавзолея В. И. Ленина». Вспоминая прошедшие исторические эпохи, два коммуниста писали: «…феодальные деспотии Египта и Азии были, в сущности говоря, коллективистическими, так как деспотии эти были, с одной стороны, созданием внутренне единого и крепко спаянного господствующего класса, а с другой стороны, могли объединять единой волей колоссальные массы рабочего труда»^[33].

23 января 1924 года на заседании комиссии по организации похорон Ленина Феликс Дзержинский открыто говорит о мумификации: «Если наука может действительно сохранить его тело на долгие годы, то почему бы это не сделать? Царей бальзамировали, потому что они цари. Мы это сделаем, потому что он был великий человек, подобных которому нет. Для меня основной вопрос – можно ли действительно сохранить тело»^[34].

Заседание Комиссии ЦИК по организации похорон принимает и весьма странное решение по поводу сооружения временной усыпальницы: «К работам по устройству склепа приступить сегодня ночью»^[35]. Символично и то, что большинством голосов среди мелодий, которые должны будут сопровождать церемонию прощания, избирается похоронный марш из «Гибели богов» Вагнера^[36].

Особую роль в будущем египетском погребении Ленина и методах его сохранения сыграла тогдашняя желтая пресса. На ее страницах еще в 1922 году было сообщено об открытии английским археологом Говардом Картером погребальной камеры фараона Тутанхамона в долине царей. Перед тем как совершить «полет в вечность», тело владыки Египта прошло обряд мумификации. С лица покойного сняли посмертную гипсовую маску, которую затем отлили из золота.

Многие жители СССР расценивали будущий мавзолей как религиозную святыню. А рабочий Усанов прямо написал Дзержинскому: «…разве в 1917 году не явился нам Спаситель мира в лице великого Спасителя, действительно Спасителя мира Владимира Ильича Ленина? Да, явился, и тысячу раз скажем: явился Спаситель мира, а если мы все так говорим и верим в своего в Спасителя, то я предлагаю, дабы увековечить навсегда память нашего Спасителя, лучший памятник – это начало нового исчисления со дня его появления в народе, то есть в 1917 году»^[37].

3

23 января гроб с телом Ленина на специальном поезде отправился в Москву. Вдоль железной дороги, по которой следовал состав, собрались тысячи любопытных. Несколько кинокамер снимали происходящее. Одна из них была установлена на передней площадке паровоза и во время движения фиксировала весь путь до Первопрестольной.

Окрестные зеваки с интересом и страхом провожали взглядами поезд, в котором ехал в столицу околевший пассажир. Его соратники наблюдали лицо вождя в специальный иллюминатор в крышке гроба.

На Павелецком вокзале уже находились войска и встречавшие эшелон Дзержинский, Енукидзе и другие. При приближении состава они синхронно сняли шапки, гроб вынесли из вагона, и члены правительства, ЦК партии на веревках, продетых под дном гроба, потащили свою ношу в центр Москвы. Процессию сопровождал многочисленный караул ОГПУ. Какие-то ретивые начальники то и дело отдавали команды, размахивали руками, организуя траурную манифестацию. От Павелецкого вокзала за церемонией ринулась разношерстная толпа зевак. Мороз крепчал, клубы пара поднимались над головами, и понурые буденновские конники стряхивали иней с заиндевевших усов и козырьков шлемов.

Гроб был установлен в Колонном зале Дома союзов. За несколько дней, что он там находился, мимо трупа прошло 900 тысяч человек.

Вся мощь агитационного аппарата большевиков была направлена к одной цели – превратить тело вождя в главную коммунистическую святыню, создать фетиш, способный гипнотизировать массы. Иосиф Сталин уже тогда пророчил, что со временем могила Ленина станет местом паломничества миллионов трудящихся.

В то самое время, когда сотни тысяч людей мерзли, чтобы увидеть покойного в Доме союзов, на Красной площади был срочно вырыт котлован и затем был построен временный мавзолей. Он напоминал три поставленных друг на друга куба и в общем уже содержал идею будущего мавзолея-пирамиды.

По мысли авторов Проекта доклада комиссии о постройке вечного мавзолея В. И. Ленина Луначарского и Красина, план будущей великой могилы должен был учитывать масштабность личности Ленина и выражать ее через колоссальные размеры усыпальницы. Для этого они видели и специфическое обоснование.

«Пролетариат сам монументальный класс, – писали авторы: монументальны его идеи, его планы. Он жаждет в творимых им зданиях узнавать прежде всего свой многомиллионный лик. Будучи сам колоссальным даже численно, он, естественно, требует колоссальных зданий. Его вожди, как выражение огромных потоков коллективной пролетарской воли, естественно, выражают в личности сверхчеловеческое, являя собой не единицы, а, так сказать, знамена и символы тех гигантских социальных сил, которые через них действуют»^[38].

Леонид Красин принадлежал к группе большевиков, предлагавшей законсервировать тело Ленина для того, чтобы в будущем с помощью новейших научно-технических методов оживить вождя мирового пролетариата. Возможно, мысли о воскрешении мучили его давно. В 1921 году, когда умер большевик, инженер-химик и сотрудник ВСНХ Лев Карпов, Красин присутствовал на траурном митинге, где заявлял, что верит в воскрешение мертвых, но, в отличие от философа Федорова, впервые предложившего такое оживление, не всех, а только великих исторических личностей^[39].

Архитектором усыпальницы Ленина был выбран Алексей Щусев. 23 января 1924 года на первом заседании специалистов по вопросу обустройства могилы он сказал знаменательную фразу: «Владимир Ильич вечен»^[40]. Исходя из этого убеждения, он предложил начальный план временной гробницы, чем-то похожей на египетскую гробницу.

Потом, проектируя постоянный мавзолей, который сегодня стоит на Красной площади, Щусев также учитывал рецепты архитектора древней цивилизации Имхотепа. Пропорции и деления частей проекта были разбиты по фигуре так называемого египетского треугольника с соотношением сторон 3 × 4 × 5^[41]. Но в действительности силуэт и цвет мавзолея напоминал не только египетские, но и майянские четырехгранные пирамиды Мексики: Храм надписей в Паленке и Эль-Кастильо в Чичен-Ице. Эти сооружения символизировали космическое время. Их верхняя часть, которая есть и у ныне существующего мавзолея на Красной площади, была алтарем для жертвоприношений. Оттуда во время кровавого ритуала сбрасывали человеческие жертвы. Важно и то, что майянские пирамиды были окрашены алой киноварью, что символизировало кровь ритуальных жертв. Таким же красным, но из гранита, стал и мавзолей.

Кончина Ленина была грозным предупреждением всем ленинским наследникам и претендентам на наследство. Рожденный в январские дни 1924 года культ мумии был основан на мании вечности. Ею страдали обитатели Кремля. Им хотелось жить как можно дольше, а может быть, вообще не умирать. Научно-технический прогресс и его победы над всеми недугами и прежде всего смертью превратились в навязчивые фетиши руководства СССР.

Высокие начальники очень желали, чтобы кто-то компетентный сказал им утешительные и обнадеживающие слова: «В грядущем бесклассовом обществе наука и техника, теперь содействующие порабощению человека человеком, создадут возможность уничтожить все виды эксплуатации, победить усталость, сон, старость, отдалить смерть посредством омоложения, создать новую породу людей при содействии всех средств, которые сулят наука и общественный строй недалекого будущего»^[42].

Находясь под впечатлением ленинской смерти, вожди решили, что ключи к власти над временем могут дать мудрые академические оракулы – врачи и ученые. Если предложить им неограниченные возможности, если снабдить их колоссальными средствами, то научный поиск может привести к поистине чудесному результату. На людей в белых халатах возлагались большие и последние надежды. Общий круг исследований, которые им предлагались, распадался на несколько магистральных направлений: омоложение, вечная молодость, теория интеллектуальной исключительности правящей элиты, физиология веры, паранормальные способности и, наконец, на всякий случай – идеальные яды. Весь этот «джентльменский набор», вынутый из средневекового сундука, стал важным списком научных интересов власти. Она решила, что в среде ученых всегда найдутся те, кто с радостью пойдет ей навстречу. И действительно, такие люди вскоре нашлись и предложили свои услуги.

Страница из «Огонька» с ретушированным портретом Ленина

Глава 2
Обоснование «Бога»

1

«Ленин с нами – значит, все может быть»^[43], – писал рабкор «Советской Абхазии» Бзыбский в статье, посвященной памяти вождя. Вера в таинственную силу покойного узурпатора и в необходимость его физического присутствия на земле пронизывала идеологию нарождавшегося русского коммунизма. Ему требовался фетиш, окруженный целой системой священных реликвий.

Изготовлением великой мумии занялись врач Владимир Воробьев и химик Борис Збарский. Они разработали технологию хранения трупа Ленина при комнатной температуре. Помимо демонстрации тела вождя – главной советской реликвии – поколениям будущего, мумификация имела одну практическую, с точки зрения Кремля и ОГПУ, цель – не допустить появления в будущем двойника Ленина, который мог бы захватить власть. В богатой Лжедмитриями и Петрами III русской истории такие ситуации случались не раз. В народе уже ходили разнообразные слухи о последних днях жизни вождя. Утверждалось, что будто бы Ленину во сне являлся легендарный патриарх Гермоген^[44], угрожая адскими муками, требовал от него раскаяния и покаяния. Говорили, будто Ильич несколько раз пытался убежать из Кремля к народу, но у Иверских ворот его поймала охрана и увезла в Горки. После смерти Ленина на Тамбовщине или Урале вполне можно было ожидать появления самозваного вождя во главе повстанческой армии. Но при наличии тела сделать это представлялось затруднительным.

Кончина вождя мирового пролетариата окутала его образ мистическим флером. Она гипнотизировала не только русский народ, но и ближайшее окружение затворника из Горок. В угаре похоронной истерии соратники вспоминали о необычных прижизненных качествах покойника. Убежденный материалист Бухарин отмечал у Владимира Ильича экстраординарные для человека качества: «Точно было у Ленина какое-то неведомое шестое чувство, которое позволяло ему чутким ухом прислушиваться, как растет под землей трава, как бегут и журчат подземные ручейки, какие думы, какие мысли бродят в головах бесчисленных тружеников земли. По случайному разговору с деревенской старухой он угадывал биение пульса в крестьянке»^[45]. И наконец, Бухарин указал на наличие у вождя не головы, а «мощного головного аппарата»^[46]. Ему вторил и член Политбюро Лев Каменев, нахваливавший содержимое ленинского черепа: «этот удивительный, поразительный мозг, мощность которого не знает себе равного»^[47]. И даже Лев Троцкий, ранее боровшийся против большевистского фетишизма, теперь вспоминал, как «могучий лоб, переходивший в купол еще более могучего черепа, придавал из ряда вон выходящую значительность»^[48]. Из описаний соратников вождя выходило, что Ильич имел голову, размеры которой во много раз превышали обычные, хотя Ленин и не был гидроцефалом. Отсюда возникала уже и рабочая гипотеза для научного поиска: возможно, бесконтрольный рост этой головы в последние годы и стал причиной трагического финала? А может быть, перед нами еще неизвестный науке антропологический тип человека? Вопросов было много, и все их следовало адресовать компетентным ученым.

А стихийная массовая истерия уже самостоятельно творила коллективный миф о павшем могучем герое, тайна которого скрывалась в его необычной голове. Сотрудник ВСНХ Валентинов-Вольский был свидетелем того, как похоронный психоз деформировал сознание его коллеги: «Коммунист Ходоров, давший одновременно для “Правды” и для “Торгово-промышленной газеты” поминальную статью о роли Ленина в китайских делах, плача, скорбя о его смерти, уверял меня, что ленинская гениальность находилась в прямой связи с весом, величиной его мозга. Якобы такой величины у людей обычного габарита не бывает»^[49].

Новый, более габаритный портрет Ленина отнюдь не был плодом личной фантазии коммунистических иерархов. Они были весьма образованными и начитанными людьми, одержимыми футуристическими иллюзиями. Задолго до 1924 года портрет человека будущего возник в очерке Герберта Уэллса «Человек миллионного года», посвященном анатомическому строению людей грядущей расы. Он был опубликован в 1887 году и уже содержал знакомое описание вождя мирового пролетариата. Касаясь облика представителя будущей человеческой расы, Уэллс утверждал: «…человек миллионного года окажется еще более непохож на нас, чем мы на обезьяну. Эволюция по-разному повлияет на разные части тела… Зато необычайно увеличится голова – вместилище разросшегося мозга. При этом она не сохранит прежних пропорций. Черты лица сгладятся, уши, нос, надбровные дуги не будут более выступать вперед, подбородок и рот станут крошечными».

Именитые авторы траурных статей, следуя Уэллсу, старались употреблять одни и те же клише по отношению к качествам Ленина, подчеркивая имевшуюся у него «нечеловеческую волю», «нечеловеческий ум», «нечеловеческую способность к мышлению». Они откровенно заявляли: Ленин был совершено другого рода существом, обладавшим необычными для людей качествами. Намекали на наличие у него свойств, не характерных для вида Homo sapiens, а то и прямо называли его сверхчеловеком.

Из этого следовало, что антропологический феномен Ленина должен был быть изучен с точки зрения биологии и других современных наук, которые смогли бы предложить рецепт, подробную инструкцию по селекции подобных выдающихся существ, обладающих экстраординарными качествами. Эти мысли сконцентрировал и озвучил в своей статье «Человек будущего» приват-доцент 2-го Московского государственного университета Николай Шамильевич Мелик-Пашаев. Он пророчествовал массовое появление в ближайшем будущем в СССР «грядущего сверхчеловека, для которого гениальность поистине станет ординарным явлением»^[50].

2

Еще в ночь вскрытия из тела Ленина были извлечены пуля, мозг, сердце и часть других органов. Все они были разложены по особым сосудам и сами по себе являлись драгоценностями.

Кроме того, с мозга были сделаны специальные слепки, которые также прилагались к анатомическому материалу и полноправно входили в коллекцию мощей титана. 24 января начальник охраны вождя передал внутренности представителю Института В. И. Ленина и получил соответствующую расписку: «Я, нижеподписавшийся Аросев, получил от тов. Беленького 24 сего января в 18 часов 25 минут вечера для Института В. И. Ленина стеклянную банку, содержащую мозг, сердце Ильича и пулю, извлеченную из тела. Обязуюсь хранить полученное в Институте В. И. Ленина и лично отвечать за его полную целостность и сохранность»^[51]. Все самое важное, чем обладал организм Ильича, должно было быть сохранено и исследовано^[52].

Центральной драгоценностью анатомической коллекции стал мозг. Левое полушарие получило серьезную деформацию во время болезни, но значение объекта это нисколько не умалило, а даже сделало его еще более загадочным.

Мозг на время поместили в специальный раствор из формалина и спирта.

Сокровище требовало экстраординарного изучения, и для этого нужны были особые специалисты. Они должны были естественно-научным, материалистическим методом исследования раскрыть магические свойства необыкновенной головы. И в то же время было желательно, чтобы такие ученые принадлежали к «прогрессивному человечеству» и разделяли взгляды о грядущем торжестве коммунизма. Трудность задачи заключалась в том, что будущему исследователю на основе полуразрушенного мозга предлагалось описать его в здоровом состоянии, составив некоторую теоретическую реконструкцию, и научно доказать исключительность мощного ленинского органа.

Вспомнили о рекомендации германской коммунистки Клары Цеткин. Она еще во время болезни Ленина советовала обратить внимание на своего земляка – невропатолога, профессора Оскара Фогта. Цеткин уверяла: «…это человек с мировым именем и коммунист по убеждениям»^[53]. Навели еще раз справки, и советский невропатолог Минор подтвердил научную компетенцию немецкого специалиста.

В Германии Фогт был известен как крупный практикующий гипнотизер. Одно время он даже издавал журнал Zeitschrift fur Hypnotismus. Там печатались работы по вопросам гипноза и других необычных явлений психики. Фогт был учеником швейцарского психиатра Августа Фореля, пропагандиста евгеники^[54], автора чрезвычайно популярных в России книг «Половой вопрос», «Гипнотизм и лечение внушением». В недавнем прошлом профессор Фогт успешно лечил пациентов из семьи немецких сталелитейных магнатов Круппов, получая от них не только щедрые гонорары, но и субсидии на свои исследования. Среди его клиентов числились и германские социалисты.

С 1919 года Фогт руководил Институтом исследования мозга Общества содействия наукам имени кайзера Вильгельма.

В 1920 году Оскар Фогт опубликовал свою крупную работу по анатомии центральной нервной системы и архитектонике мозга. Профессор доказывал, что кора больших полушарий мозга делится на 2000 структурно различных полей. Метод его исследования состоял в том, чтобы с помощью особого прибора производить несколько десятков тысяч тончайших срезов с мозга трупа и подвергать полученный материал изучению под микроскопом.

Кроме того, Фогт занимался исследованиями в области генетики и евгеники. Изучая мозг выдающихся людей, с одной стороны, и генетические механизмы – с другой, немецкий ученый пытался создать что-то вроде теории элитных групп, к которым могли принадлежать отдельные высшие расы, успешные нации, закрытые властные сообщества – вроде кремлевской знати. Его мечтой было обнаружение в генетическом аппарате клетки механизма, способного дать ключ к созданию идеального представителя человеческого рода. А, по мнению его подруги коммунистки Клары Цеткин, Ленин, несомненно, был таким идеальным человеком.

В середине февраля 1925 года директор Нейробиологического института Берлинского университета Оскар Фогт прибывает в Москву и уже 17-го числа приглашается на заседание светил советской медицины в Институт В. И. Ленина. Оно открылось в восемь вечера и проходило в непосредственной близости от комнат, где хранились ленинские органы.

Здесь присутствовали патологоанатомы Дешин и Абрикосов, антрополог Бунак, невропатолог Крамер – консультант Лечебно-санитарного управления Кремля, невропатолог Минор, а также помощник директора Института Ленина и по совместительству заведующий Секретным отделом ЦК ВКП(б) Иван Товстуха. Последний – око Сталина, обличенный неограниченным доверием генерального секретаря. Хотя Товстуха и обозначается в протоколе как присутствующий, в действительности он главная персона этой «тайной вечери». Врачи – его гости.

Иван Павлович пригласил в институт не просто медиков, а всех тех, кто был посвящен в тайну ленинской болезни, бывал на консультациях в Горках, присутствовал на историческом вскрытии тела, подписывал заключение о смерти. Эти люди входили в круг советской номенклатуры, отслеживались органами ОГПУ и головой отвечали за решение их весьма секретного заседания.

Особого внимания в этом списке заслуживают фигуры Виктора Бунака и Александра Дешина.

Первый – автор трудов по морфологическим типам черепов: ведь идеальный мозг должен был помещаться в идеальном черепе. Для доказательства этого Бунак еще до вскрытия произвел необходимые измерения головы покойного вождя специальными антропометрическими приборами. Дешин же не только профессор 2-го медицинского института и прозектор. Сфера его интересов – эволюция коры головного мозга и скелета в целом. Вместе с Бунаком они действительные члены Антропологического НИИ при МГУ. Оба сотрудники редакции «Русского антропологического журнала», где печатают свои статьи об эволюции человека. Вместе эти антропологи описали внешнее строение извлеченного мозга Ленина, расположение борозд, извилин и долей^[55].

Из документа явствует, что кора здорового правого полушария была хорошо сформирована, не имела отклонений от нормы.

Научные интересы Виктора Бунака сосредотачивались вокруг процесса эволюции строения черепа. Это ему принадлежали прогнозы грядущего развития человеческой головы, высказанные еще в 1922 году. В статье «Основные морфологические типы черепа человека и их эволюция» он пророчествовал: «…мы убеждены в правильности формулируемого выше представления об эволюции черепных форм. Основная линия этой эволюции – увеличение вместимости»^[56]. Виктор Бунак жестко выносил свой научный вердикт: «Существующие черепные типы могут выделить новые варианты, с большими размерами диаметров, и таким образом создать новые формы и более вместимые мозговые полости»^[57]. (Отмечу, что сегодня наука считает, что мозг человека со времен, например, Верхнего палеолита уменьшился, а не увеличился. У неандертальцев он был 1500 кубических сантиметров, а у современных мужчин – от 1425 кубических сантиметров).

Смерть Ленина приблизила открытие необъятной мозговой вместимости. А так как вождь был объявлен человеком будущего и его череп являлся эталоном, то Бунак должен был только подтвердить это с помощью своих измерений. Ведь он заведующий Центральным антропометрическим бюро.

Бунаку и его коллеге Дешину могла выпасть честь заявить всему миру об открытии в России Homo futuris или Super Homo, обитавшего в Горках до трагической ночи 21 января 1924 года.