Читать книгу: «Перо ми(i)ра», страница 2

Шрифт:

Знаешь, это ещё не конец: снимает Христос терновый венец и муку другого на себя не берёт, не лечит словами, по воде не идёт. Знаешь, это не праведный суд: грешников и святых нигде не ждут, просто ни рая, ни ада нет, их описал гениальный поэт.

А для чего же, постой, для чего? Жизнь эту мы для чего же живём?

Бархатным мхом оброс монастырь, шатких концепций обрушился мiръ.

У каждого свой путь, мои дороги привели меня к причалу, где сходятся конец истории с её началом, где прочный узел деревянный столб венчает, по силам лодку мне отшвартовать. Прибрежный ветер старое суденышко качает, и солнца диск далекий горизонт пронзает, а значит – вышел срок, пора мне отплывать. И нет ни сожаления, ни страха, на теле старая в заплатах вся рубаха, прошедший путь от воина и до монаха я знаю цену своему пути. И новый брег покажет лик свой радостный аль строгий, и, собираясь в долгую дорогу, предчувствую я волн бушующих пороги – до брега нового осталось дорасти.

В борьбе с драконом сам становишься драконом, огнем пылаешь, обрастаешь чешуёй, да только в схватке этого не замечаешь, не видишь, как дракон становится тобой. Борьба бессмысленна, оружие ни к месту, но кто позволит по-другому жить, не ведает идущий на сраженье: дракона можно только приручить.

Я стою лицом на север, передо до мной земля, справа – воздух, за спиной – огонь, слева – вода. Лучом небесным по позвоночнику проходит сила – пятый элемент всегда я. И куда бы я ни пошла, я центр своего мiра, который в мiре большем, а тот ещё в большем, это бесконечная фрактальная игра. Я иду по своему пути-фракталу и делаю своё дело, делаю хорошо и смело, зная, что в этой игре я не одна. И там, где горит огонь, рядом всегда вода, а тому, кто устал от заплыва скоро покажется на горизонте земля. Можно, его не видя, довериться своему фракталу, и он приведёт тебя куда надо. Но доверять мiру опасно, не так ли? Опасно идти по своему пути. Узнай, наконец, кто ты и смело вперёд иди.

Я – битый код программы уходящей на века эпохи, средь нежных маков буйный куст чертополоха, задержка воздуха при долгом вдохе, бубенчик шляпы скомороха. Я – Пифия, мать матрицы и точка дисбаланса, не преклонившая чело в придворном реверансе, не поддающаяся чарам транса, без музыки и без партнёра исполняющая вальсы. Я – Локи, я – противовес системе, я – едкий вкус в смешном забавном меме, ошибка в точной и работающей схеме, змей-искуситель в сладостном Эдеме. Я – зеркало, являющее то, чего не видно, со мною встреча нелегка и незавидна, с проверкой мне и к королям прийти не стыдно, я к каждому приду с улыбочкой ехидной.

Я плела его из самой жизни: из прозрачной росы с лепестков, из глубокой печали, из счастья, из покрова блестящих снегов. Я плела его зимним утром, днём весенним и летней зарёй, и туманы густые вплетала, обрамляя воздушной каймой. Я из жизни плела его звучной, из того, что душа припасла, а когда доплела – распустила, и по новой плести начала.

Знаешь, я стала такой большой, что могу вместить в себя весь мир, тот, который прямо сейчас: с его любовью и болью, с его успехами и страданиями, с осенью в северном полушарии и весной – в южном. Моё тело – тело планеты, вибрирующее на низких частотах в бедрах и на высоких – в темени. Океаны – мои слезы, выплаканные за тысячи жизней, когда я умела только плакать от страдания.

Капли дождя на сосновых иголках падают вниз и разбиваются о землю, им удалось побыть в новом состоянии – не просто летящими вниз. Я стала такой большой, что тоже задержалась между небом и землей то ли каплей на сосновых иголках, то ли душой, воплощённой в теле.

Монохром: белый на тёмной земле снег, осень совершила побег, рассыпая золото по лесам, а зима тут же прибрала его к рукам. «Моё» – говорит, снежным платком укрыла. И осени будто и не было, не горели леса золотом, не раскалился докрасна молот, коим ковать хотелось. Но и зиме в этих местах не сиделось, за золотом лишь пришла, оставив нас без осени огня, «внутренний, – говорит, – разжигайте». А у нас ни огнива, ни спичек, только Духа искра внутри да на ветвях желтые грудки синичек. Так и пойдём в ноябрь – кто с чем, так и останемся в нём – кто до зимы белоснежной, кто насовсем.