Читать книгу: «О дивный старый мир», страница 3

– Мистер Коффин, как вы думаете, для кого строят могилы?

– Прошу прощения? – изумился Гриф.

– Кому они больше нужны: живым или мертвым? – уточнил Пейн и, не дожидаясь ответа, предположил сам, – согласитесь, ведь если люди хотят победить время, они строят пирамиды. А могилы и надгробия – еще одна иллюстрация эгоизма, жалкая попытка продлить общение с любимым человеком. Чуть только боль утихает, а воспоминания о покойном стираются… Впрочем, вам лучше меня известны последствия.

Сказав это, мистер Пейн повернулся и размашистым шагом направился к резным черным воротам, оставив мистера Коффина одиноко раздумывать над его словами. Он так и стоял среди полуразрушенных каменных крестов с горсткой земли в руке. Жалкая иллюстрация эгоизма…

Горе – это не расстройство, болезнь или признак слабости. Это эмоциональная, физическая и духовная необходимость, цена, которую вы платите за любовь. Единственное лекарство от горя – это горевать.

Э. А. Гроллман

Глава III

Be careless in your dress if you must, but keep a tidy soul.

Mark Twain

Ветер нежно играл с нарциссами, аккуратно раскачивая белоснежные бутоны. Цветы охотно поддавались и танцевали под мелодичное пение птиц. С ювелирной точностью Сол Коффин удалил с клумбы сорняки и легкими движениями примял землю. Он улыбнулся, видя, что бутоны вот-вот раскроются, и, не удержавшись, слегка погладил шершавым пальцем один из цветов.

Когда рядом с оградой раздались резкие, громкие крики, мистер Коффин встрепенулся и с испугом огляделся. Он совсем потерял счет времени, занимаясь цветами, и позабыл, что сегодня на кладбище Уилбери состоятся очередные похороны. Обычно угрюмые, бесцветные процессии с нанятыми плакальщицами нагоняли на Сола тоску, но в этот раз он с первого взгляда заметил неординарность похорон.

Мужчины шли вразвалочку и гоготали, кто-то распевал песни во всю глотку. Перед изящным гробом тонкой работы шли девушки в соломенных шляпках и белоснежных платьях, совсем не похожих на обычные, грубые наряды с похоронными черными шарфами. Увидев одну из девушек, мистер Коффин невольно схватился за сердце и судорожно вздохнул. Он никогда не видел такой красоты! Молодая леди лет восемнадцати держала в руке белоснежную розу и время от времени подносила ее к лицу, вдыхая аромат. Ее голубые глаза светились добротой и нежностью, в них не было ни следа спеси и чванливости, присущих строгим английским дамам. Казалось, еще шаг – и девушка воспарит в воздухе, столь легка была ее плавная походка. Кремового цвета платье подчеркивало осиную талию.

Когда она случайно посмотрела в сторону клумбы с нарциссами, Сол залился краской и выронил из рук маленькую садовую лопатку. Девушка мило улыбнулась ему и игриво опустила взгляд, потом снова посмотрела на Сола, и он почувствовал, как сердце пропустило удар.

Процессия, наконец, достигла нужного места. Мистер Коффин, не смея противиться желанию, пристроился недалеко и стал наблюдать за похоронами, поминутно поглядывая на девушку. Его удивил странный обряд, явно не английский: крышку гроба открыли, и каждый человек, подходя к телу, касался его ладонью. При этом вокруг не прекращались веселые разговоры и смех. Приподнятое настроение совсем не соответствовало причине собрания, но Солу Коффину это пришлось по душе.

– Таков наш обычай, – прозвенел рядом с ним приятный женский голос.

Сол вздрогнул и обернулся. Увлеченный необычным прощанием с умершим, он совсем не заметил, как та самая девушка оказалась недалеко и теперь с улыбкой смотрела на его смущение.

– Мы кладем руку на тело умершего, чтобы проверить, нет ли среди присутствующих того, кто повинен в смерти. Если таковой среди нас есть, тело покойника начнет кровоточить.

«Жутковатый обряд», – подумал Сол, но вслух осуждать традицию, конечно, не стал. А еще уловил забавный шотландский акцент собеседницы.

– А что насчет белых платьев? – с любопытством спросил он и сделал маленький шажок навстречу девушке. Она заметила это, но только тихо хихикнула.

– Тоже традиция. На похоронах юной незамужней девушки мы надеваем белые одежды. Как вас зовут?

– С-сол, – он произнес это так тихо и неуверенно, что пришлось прокашляться и повторить уже яснее, – Сол Коффин. А вас?

– Алиса МакЛауд, – представилась девушка и вновь улыбнулась. – Вас удивляет наше поведение?

– Сочувствую вашей утрате, мисс МакЛауд.

Мистер Коффин счел невежливым спрашивать, кем приходилась Алисе покойная. Смерть в молодом возрасте трагична и столь несправедлива, однако Сол верил, что у каждого события есть свои причины и, в конце концов, все происходит согласно непостижимому замыслу Бога.

Сол как бы невзначай поправил высокий стоячий воротник и отряхнул от земли и пыли суконный редингот. Себя он всегда считал тощим и невзрачным, но сейчас хотелось представить, будто худоба – это аристократическая стройность. Влюбленность, как говорят, преображает людей. Кто знает, а вдруг и он преобразится так, что Алиса МакЛауд согласится на прогулку с ним?

Женщины на похоронах тем временем раздавали всем присутствующим куски ароматного пирога, выпеченного в форме гроба. Сол аж рот приоткрыл от удивления.

– Мы в Шотландии верим, что скорбь живых мешает мертвым обрести покой. – Пояснила мисс МакЛауд. – Из-за слез, пролитых нами над могилой, у мертвеца намокнет саван. Но спать в мокрой одежде никому не понравится, не так ли?

– Верно, – улыбнулся в ответ Сол.

Ему еще не приходилось наблюдать похороны по шотландским обычаям, сама страна совсем недавно объединилась, наконец, с Англией. Сол не задумывался над тем, хорошо или плохо мертвецу спать в мокрой одежде, но идею о веселых похоронах одобрил сразу. Он уже порядком устал от высокомерных, чопорных аристократов, которые возводили себе склепы, похожие на богато украшенные темницы. Коффин знал, что раньше рядом с кладбищами и церквями устраивали ярмарки, народ веселился и отдыхал. А теперь холодные памятники и однообразные статуи ангелов угрюмо возвышались над могилами, скучные и отстраненные, совсем как похороненные под ними люди.

Забил церковный колокол, и Сол Коффин заговорщически кивнул Алисе, показав три пальца.

– Как вы угадали? – восхитилась девушка, когда колокол ударил трижды.

– У нас тоже своеобразная традиция, – охотно пояснил Сол, радуясь, что смог заинтересовать Алису. – Девять раз звонят по женатому мужчине, восемь – по холостяку, семь – по замужней женщине, и три – по девушке.

Они немного постояли, молча наблюдая за похоронами. Сол украдкой поглядывал на Алису и отмечал, что вблизи она еще более красива, но всякий раз отводил взгляд, когда она оборачивалась к нему. Алиса же наоборот проявляла живой интерес и оглядывала окрестности кладбища так, будто пришла в музей.

– Скажите, мистер Коффин, – вновь обратилась она, – а у вас по ночам бродят призраки?

Сол, очарованный ее наивностью, рассмеялся и пояснил, что с призраками обычно имеют дело священники, а он – всего лишь смотритель. Но Алиса тут же засыпала его просьбами рассказать какую-нибудь историю об этом, и мистер Коффин, слегка запинаясь от волнения, вызвался проводить ее к одной из могил. Когда они остановились у пышного надгробия с каменной лепниной и высоким крестом, Сол, наслаждаясь возможностью быть рядом с мисс МакЛауд, неторопливо принялся за рассказ:

– Священники укрощают призраков силой священных слов, но не отправляют назад на тот свет, как принято думать, а пытаются заточить, привязать к месту. Для этого призраков ловят с помощью особых молитв и отказываются освободить до заключения сделки. Неупокоенные души в конце концов соглашаются выполнить задание в обмен на свободу. И тогда им поручают что-нибудь скучное и невыполнимое, положим, плести веревки из песка или считать травинки.

Алиса с жалостью посмотрела на могилу перед ними, но Сол понимающе хмыкнул и указал рукой на надгробие: