Читать книгу: «Мёртвый автор», страница 5

Глава 5

Ветер злобно гудел, ударяясь в окна и стены библиотеки, словно стремясь пробраться внутрь и сдуть неугодного мага прочь из этого мира. Однако Мэтт не обращал на гул практически никакого внимания, лишь изредка поворачивая голову в сторону ближайшего окна и ядовито усмехаясь. Лана неуверенно сидела в небольшом потертом кресле, теребя свою одежду кончиками пальцев. Шейн, расположившийся на небольшом пуфике, то и дело переводил взгляд со своей подруги на незнакомого мужчину, пытаясь предугадать любое его действие и слово.

Мэтт вальяжно раскинул руки, обхватив спинку старого дивана, который будто и сам боялся незваного гостя, проседая под каждым его движением, стараясь максимально от него отстраниться, не издавая при этом ни единого скрипа.

– Полагаю, прежде чем мы перейдём к сути, нужно рассказать вам какую-нибудь предысторию. То, что лежит в основе всех миров, и известно всем и каждому… кроме людей, – мужчина оскалился, широко расставив ноги, будто бы желая занять всё возможное пространство вокруг себя.

– Интересно почему, – язвительно откликнулся Шейн, слегка прищурив глаза.

– Я бы мог дать тебе крайне развернутый ответ на этот вопрос, но боюсь он тебе не понравится.

– Прекратите рычать друг на друга, вы оба. Или хотите, чтобы нас отсюда выгнали? – сказала Лана практически шепотом, оглядываясь по сторонам.

В читальном зале кроме них никого не было. Возможно из-за Мэтта, всем своим видом источающего опасность, или из-за погоды, отбивавшей всякое желание покидать дом. Хотя скорее всего ответ был куда более простым и прозаичным. Люди, в целом, практически перестали посещать подобные места, поскольку в них уже не было такой большой необходимости как раньше. Каждый мог получить доступ к огромному собранию информации и книг просто взяв в руки телефон или планшет. Крупные библиотеки могли завлечь посетителей редкими научными трудами и произведениями, которые ещё никто не успел оцифровать, более маленькие же почти не представляли для людей никакого интереса, существуя как будто бы только для школьных экскурсий.

Мэтт закатил глаза, всеми силами показывая своё раздражение. Казалось, что ему не нравилось даже находиться с обычными людьми в одной комнате. Несколько секунд стояла почти абсолютная тишина, лишь изредка прерываемая шагами и шелестом страниц из основного зала.

– Полагаю теперь я могу начать… – мужчина слегка поправил шляпу кончиками пальцев и продолжил говорить, не дожидаясь ответа – Вы уже знаете, что помимо вашего мира существуют и другие. Всего их пять, хотя некоторые считают, что шесть, включая в этот список Пустоту. Но для большей ясности мы всё же остановимся на пяти. Считается, что когда-то, настолько давно, что этого уже никто и не вспомнит, все миры образовывали собой единое неразрывное целое. Люди, Звери, Маги и Крылатые жили бок о бок, делясь своими знаниями. Люди создавали различные технологии, строили города. Звери отвечали за природу во всех её проявлениях, следили за лесами и полями, стараясь найти баланс между естественной средой и людскими творениями. Маги же занимались более тонкими и сложными вещами, тем, чего не могли сделать грубые человеческие машины. Именно Маги занимались изучением далёких небесных светил и энергии, связывающей все сущее воедино. С помощью своих знаний они научились управлять материей, изменять её, подчинять себе силы природы так, как люди и Звери не могли себе даже представить. Ну и наконец, Крылатые уделяли всё своё время духовному равновесию. Они посвятили себя поискам спокойствия и умиротворения, и его дальнейшему распространению в души и умы других. Им удалось найти способ не только лечить разум и тело, но и управлять ими. В хороших руках этот «дар» мог приносить немыслимую пользу, исцеляя от любых болезней. В плохих же он превращался в опасное оружие, сочетавшее в себе психологические и физические пытки, истощавшие жертву до предела и сводившие её с ума. Впрочем, с этим, мне кажется, вы уже могли сталкиваться.

– Да, но… Саро ведь не из числа Крылатых, – Лана неуверенно наклонила голову на бок.

– Конечно нет. Однако он способен перенимать таланты и способности других рас. Он потратил не один год изучая культуру Зверей и Крылатых, впитывая их знания.

– Если все миры были одним целым, то почему сейчас всё иначе? – Шейн слегка наклонился вперёд, опершись локтями на колени.

– Хороший вопрос, – Мэтт усмехнулся, драматично вскинув ладони вверх. – Однако единого ответа на него не существует. Кто-то считает, что во всём виноваты люди, и этот вариант самый распространенный. Считается, что именно они в своё время ополчились на всех, кто от них отличался и Магам пришлось установить барьер, призванный оградить людей от остальных рас. Однако позже оказалось, что этого недостаточно. Расы принялись ссориться между собой, до тех пор, пока каждый не получил отдельную реальность. Отдельный мир, в котором можно было жить, отстранившись от других. Сперва это считалось временной мерой, но как вы могли заметить, много сотен лет спустя ничего не изменилось.

– Подожди. Ты сказал миров пять. Но при этом упомянул только 4 расы, – Шейн задумчиво приподнял одну бровь.

– Да. Но на это есть причина. Пятой расой были и остаются Тени. Однако они, мягко скажем, не очень хорошо ладят с остальными. Они – квинтэссенция всего плохого, что порождали собой другие. Своеобразные крысы и тараканы, пожиравшие сознание других существ. Дикие и неконтролируемые, Тени рождались из кошмаров, утерянных надежд, разбитых сердец и совершенных преступлений. Принято думать, что они существуют в качестве противовеса всем остальным. Устанавливают баланс добра и зла, являя собой последствия последнего.

– И они тоже когда-то жили в одном мире с остальными?

– Именно. Они стали первой расой, которую отселили от других. Неким своеобразным экспериментом по созданию барьеров. Некоторым даже кажется, что их отделение от общего мира стало ключевым событием в появлении людской злости. Зло перестало быть видимым, ощутимым, а потому приобрело новые оттенки, став более допустимым. К тому же, оказалось, что люди более чувствительны, чем другие расы. Их сознание легче поддавалось искажению, и чаще порождало негатив. И если раньше можно было избавить человека от кошмаров прикончив подселившуюся к нему Тень, или отследить убийцу, по следам этих тварей, то после их отделения от общего мира всё стало сложнее. Кошмары больше нельзя было прогнать простыми средствами, а преступников больше нельзя было так легко вычислить. Требовались новые технологии, умения, навыки. И даже они иногда не помогали в борьбе со злом, утратившим видимые последствия. Если раньше, ты точно знал, что за преступление последует неминуемая кара, то теперь её можно было избежать, приложив достаточно ума и усилий. Появилась возможность скрывать содеянное и не нести ответственности.

– Но если все остальные миры знают общую предысторию и до сих пор поддерживают связь друг с другом, то почему люди ничего об этом не знают? – Лана задумчиво сдвинула брови.

– Связь, о которой ты говоришь на самом деле не настолько крепкая. Барьеры были созданы Магами, причём довольно сильными, и потому только они и соответствующие им по способностям могут создавать порталы между мирами. Другим расам этот навык недоступен. Впрочем, он им и не нужен. Каждая раса мирно существует в своём отдельном измерении. В тех же редких случаях, когда это необходимо, можно использовать фиксированные порталы. Но это обычно касается только высокопоставленных чинов и правителей. Обычные же жители не могут перемещаться туда-сюда. Что же касается людей… С ними было принято поступить также, как и с Тенями. Вашу расу признали опасной, а значит к вам никто и никогда не станет наведываться. И уж тем более никто не станет напоминать вам о далёком прошлом, которое вы столь удачно забыли, похоронив под тонной мифов и переосмыслений.

– И несмотря на это, какой-то там Совет магов всё равно решил вмешаться в происходящее и даже послал тебя со всем разбираться, – Шейн недоверчиво покачал головой.

– Поосторожнее со словами. Совет Магов стоит во главе всего, обеспечивая безопасность не только своего мира, но и всех остальных. И как я уже сказал, они и пальцем бы не пошевелили, если бы в этом не был замешан Саро. Он нарушает правила и законы, а также привлекает к себе излишнее внимание. Люди может и не слишком умны, но даже им хватит мозгов понять, что происходит нечто странное. Один только недавний пожар, внезапно прекратившийся и не оставивший следов, чего стоит. Если так пойдёт и дальше, люди начнут что-то подозревать, а это способно привести к крайне плохим последствиям.

– Стало быть Совет вмешивается только для того, чтобы не позволить людям узнать правду?

– Совет вмешивается, чтобы остановить Саро, и не позволить ему учинить хаос между мирами. То, что он делает, угрожает всем. Или ты бы предпочел, чтобы человечество узнало обо всём этом? Думаешь они смогут смириться? Думаешь смогут жить, зная, что их история искажена, а свобода ограничена? Подумай ещё раз. За то время, сколько люди существуют отдельно от остальных, они успели рассориться даже друг с другом, разбившись на отдельные страны и народы. Вы даже не смогли сохранить «Мысль», заменив её бесчисленным множеством языков. Смогут ли люди понять другие расы, если они не способны понять даже самих себя?

– Ну это уж не тебе решать. И не Совету таких, как ты высокомерных идиотов, – Шейн стукнул кулаком по своему колену, заставив Лану вздрогнуть от неожиданности и резкости в его голосе.

Мэтт стиснул пальцы вокруг спинки дивана, уставившись на своего оппонента. Несколько секунд они молча изучали друг друга взглядами, после чего маг разразился громким ядовитым смехом, от которого, казалось, начали трястись даже книжные полки в соседнем зале. Лана вжалась в кресло, принявшись беспокойно оглядываться по сторонам, словно ожидая, что в любой момент кто-то мог вмешаться в этот странный диалог. Однако, к её удивлению, никто так и не пришёл, будто бы проигнорировав весь этот шум.

«Столько слов и ни капли правды. Он верит в то, что говорит? Верит в сказку, придуманную Советом? Или же он просто играет по их правилам, следуя их четкому плану? Историю и впрямь переписывали. И не один раз. Но не только ту, что знают люди. История других миров тоже изрядно пострадала. Маги умудрились вплести в неё то, чего там никогда не было, выставив себя героями. Теперь же, много лет спустя, когда их ложь начала трескаться по швам, они решили пойти самым простым путём. Лгать. И избавляться от тех, кто мешает им в этом деле», – задумчивый и меланхоличный голос звучал как будто бы отовсюду сразу. Прежняя злоба и ненависть по-прежнему чувствовались в каждом слове, но не так сильно, как прежде. Казалось, что все тем эмоции выцвели и поблекли, оставив место для загадочной тоски и напряженных раздумий.

– Забавно, как только тебе хватает наглости и смелости, парень, – Мэтт, наконец успокоившись, провёл рукой по лицу. – Ты ведь понимаешь, что мне ничего не стоит с тобой разделаться буквально за считанные секунды? И для этого не нужно будет даже вставать с дивана.

– И что же тебя останавливает? – Шейн стиснул зубы.

– Твоя подружка, – мужчина указал толстым пальцем на Лану. – Сомневаюсь, что она позволит мне ей помочь, после того как я отправлю тебя на тот свет. Так что веди себя прилично, и перестань меня провоцировать. Поверь, ты не хочешь иметь со мной дела, когда я не в духе.

– Громко сказано.

– Да прекратите же вы уже! – Лана стукнула рукой по подлокотнику. На мгновенье ей показалось, что оба мужчины нервно вздрогнули, словно она могла представлять для них реальную угрозу. Шейн выпрямился и отвёл взгляд в сторону.

– Ближе к делу… – продолжил Мэтт, уже более приглушенным и равномерным тоном, то и дело поглядывая на девушку, – Силу Мага определяет его кровь. Это что-то, что нельзя изменить, выработать или улучшить. Некоторые всю жизнь остаются слабыми и неспособными на заклинания сложнее левитации небольших предметов. Другие же с раннего возраста показывают удивительные результаты. Саро, как вы поняли, относится ко второму типу. Он был крайне способным и талантливым. Некоторые даже считали, что он был одним из сильнейших Магов за последние несколько сотен лет. Отдельные члены Совета считают, что тому виной генетическая мутация, что в целом довольно сложно не заметить. Он отличается от других не только способностями, но даже внешним видом, цветом глаз и волос. Такие как он – редкость. И обычно Совет прикладывает много усилий к воспитанию и тренировке подобных «особых» Магов. В дальнейшем они становятся членами Совета или другими не менее важными личностями, вроде Хранителей.

– Но если им с самого детства должен был заниматься Совет, то почему его изгнали? – Лана вжалась в угол кресла, неуверенно уткнувшись глазами в пол.

– Потому что он спятил. После долгих лет обучения в разных мирах и бесконечного количества часов, проведенных в одиночестве в окружении книг, он начал вести себя иначе. Сперва это были незначительные споры с Советом по самым разным вопросам. Затем неразрешенные скачки по разным мирам, без предупреждения и без ведома Совета. Некоторые даже говорят, что он отправлялся в мир Теней, вот только зачем именно никто точно не знает. Что бы он там ни делал, Совет это не радовало. Саро никого не ставил в известность о своих планах и поступках, никому не говорил, что именно делает.

– Звучит… не слишком серьезно, чтобы отправить кого-то в изгнание, прочь из всех миров, – девушка осторожно пожала плечами.

– Однако это вызывает некоторые подозрения и сомнения, не так ли? Совет начал пристально следить за каждым шагом Саро, стараясь понять, что именно тот задумал. За ним посылали шпионов. Даже я был в их числе. И именно мне удалось узнать правду! Саро собирался использовать свою силу и могущество против Совета. Он сеял сомнения в сердцах жителей других миров, чтобы они утратили доверие к Магам, хотел разрушить барьер Теней, чтобы использовать их как оружие и учинить хаос.

– Но зачем ему это? – Лана слегка поджала губы. Она не хотела влезать в подробности или пытаться как-то оправдать Саро. Она знала его другим. Запомнила его другим. Возможно, он никогда таким не был на самом деле, просто умело прятался за заранее подготовленной маской. Но она не хотела этого знать. Не хотела признавать, что повела себя глупо и опрометчиво, доверившись ему. Всё, что она успела о нём узнать теперь не складывалось в единую картину. Казалось, что кто-то рассыпал перед ней множество пазлов одновременно, попутно пытаясь заставить её поверить в то, что все части образуют нечто цельное. Ей нужно было во всём разобраться. Убрать ненужное, найти ответы. Но это казалось непосильной задачей.

– Нельзя сказать точно. Одни говорят, что он планировал захватить мир Магов, чтобы в одиночку править им. Другие считают, что его планы были куда обширнее, и что он хотел получить власть над всеми мирами. Но Совет предпочитает не брать в расчет эти мысли, а остановиться на том, что Саро сошёл с ума, одурманенный своими способностями и знаниями. Он не смог совладать со своей силой и потерял контроль над собственными действиями.

«Занятная точка зрения. Все из них. Но я в здравом уме. Всё ещё. Спустя столько лет, проведенных в Пустоте. Конечно, я изменился. Быть может, стал жестче, быть может, мои методы стали более изощренными и радикальными. Но это было неизбежно. Иначе бы я не выжил. Разве ты не видишь?» – последняя фраза прозвучала практически шепотом, сливаясь с шуршанием страниц и завыванием ветра.

Лана тяжело сглотнула, отведя взгляд куда-то в сторону, словно она могла столкнуться взглядом с невидимым собеседником. Почему она по-прежнему его оправдывает? Почему жалеет? Почему от его шепота по коже пробегают мурашки, а воздух в груди замирает? Неужели она и впрямь настолько глупая, что даже после всего не может перестать видеть в нём лучшее. Он причиняет ей боль, мучает её день за днём. И она борется с ним. И с самой собой. Быть может, она сошла с ума от долгих дней в его компании. Теперь её раздробленному, разбитому сознанию необходимо было сражаться, принимать серьезные решения. Но она была на них не способна. Поскольку самое основное решение по-прежнему не было принято. Если она хочет бороться, ей нужно было его ненавидеть. Но она не могла. Не могла заставить себя, хотя должна была. Это просто. Так просто. Так почему же она не справляется?

– Когда Совет узнал обо всём, что делал Саро, они приняли решение его изгнать в Пустоту. Он был слишком опасен, чтобы держать его в заточении в мире Магов, а его способности делали казнь невозможной. Он мог легко противостоять любому из членов Совета, не говоря уже о палачах или охране. Поэтому Совет объединил силы для того, чтобы выгнать Саро из мира Магов, так, чтобы он никогда не смог вернуться и нанести вред. Совет ожидал, что в Пустоте Саро рано или поздно умрёт естественной смертью, или и вовсе прикончит себя от безысходности. Но этого не произошло.

– В чём смысл этого изгнания? Я имею ввиду, чем Пустота отличается от других миров? – Шейн снова уставился на Мэтта, словно пытаясь прочитать его мысли.

– Ответ довольно очевиден. Пустота представляет собой пространство между мирами. В ней ничего нет. Ни растений, ни животных, ни даже твердой поверхности. Она чем-то похожа на открытый космос, чёрный и необъятный, с разницей лишь в том, что в ней нет ни звёзд, ни планет, однако есть воздух, которым можно дышать. Иногда, крайне редко, в Пустоту могут попадать вещи из других миров, прошедшие через трещины в барьерах. Некоторые даже говорят, что в Пустоту теоретически может случайно выпасть живое существо, но этому нет никаких реальных подтверждений.

– И как же тогда этому магу удалось выжить? Причем не просто выжить, но и добраться до мира людей.

– Он использовал свои способности, чтобы создать подобие паутины, и вопреки твоему предположению, нити её касаются не только мира людей, но и других миров. Саро ищет слабые места в барьерах и вытягивает энергию и предметы, создав собственное пригодное для жизни пространство на просторах Пустоты. Однако энергии, которую он может получить из миров таким образом, всё равно недостаточно. Ему необходимо постоянно подпитываться гораздо большими объемами, и именно так и появились «мертвые авторы». Саро наблюдал за миром людей, выбирал подходящую жертву, внушал ей ту или иную идею, а после её воплощения, отнимал жизнь человека, забирая его силу и энергию себе. Далеко не всегда этими жертвами были именно писатели. Иногда он мог захватывать разум художников, музыкантов, актёров, учёных и изобретателей. Кто угодно так или иначе желающий творить и получить признание за своё творение мог попасться в ловушку Саро.

– Сейчас ты говоришь об убийствах, но до этого сказал, что к Лане это не относится. Вернее… не совсем.

– Потому что с ней он решил поступить иначе. Ты ведь понимаешь, что если бы он просто хотел отнять её жизнь, то уже давно мог бы это сделать, и никто не смог бы ему помешать? Таковы правила работы магического контракта. Если он заключен с согласия обеих сторон, то никакая третья сторона не сможет помешать его исполнению. Никакая, кроме Совета. Они могут расторгнуть любой контракт, и именно поэтому я здесь. Моя задача сопроводить «мёртвого автора» через барьеры до мира Магов, чтобы там она могла расторгнуть контракт и вернуться обратно целой и невредимой.

– Но если он не хочет её убить, то тогда что? И разве это не противоречит заключенной сделке?

– Почему бы тебе не задать этот вопрос своей подруге, а не мне? Я не вдавался в подробности этого контракта, а лично побеседовать с Саро об этом не представляется возможным. Но так или иначе, он решил похитить девушку и перенести её к себе в Пустоту. Покинуть это место он физически не способен, как бы сильно ни хотел. Поскольку его заключение тоже фиксировано договором. Не знаю уж, скука ли ударила ему в голову или одиночество, раз он решил выкрасть её в «свой» мир.

– И это не противоречит…

– Нет. По контракту, она отдаёт Саро возможность распоряжаться её жизнью. Это очень обширное понятие. Он может отнять жизнь или изменить её ход. Всё что угодно. Поэтому его желание перенести девушку в Пустоту не противоречит ни единой строчке договора. Хитрец продумал всё до мельчайших подробностей, чтобы не позволить своим жертвам от себя улизнуть или обыграть его в его же игре. Не знаю, сразу ли он пришёл к такому типу договоров, или выверял их методом проб и ошибок… В конце концов, до этого у него было более сотни «мёртвых авторов» по всему миру. Большой простор для набора опыта.

– Сотни людей. И Совет это не волновало.

– Отчасти. Как я уже сказал простые убийства практически нереально отследить.

– Ты сказал, что физически он не может покинуть Пустоту. Но я точно его видел…

– И не только ты. Твоя подруга, и множество других людей тоже с ним встречались. Но не путай обман с реальностью. Маги из покон веков славятся способностью создавать копии своих образов. Кто-то называет их клонами, кто-то астральными проекциями. Не имеет значения. По сути своей это идентичная копия Мага, контролируемая его сознанием. Говорит, двигается, взаимодействует с предметами. Вот только убить такую копию нельзя, как и нанести ей какой бы то ни было физический вред.

– Зато, сама проекция наносить вред может.

– Естественно. Подобные фокусы, конечно, требуют достаточно много сил и могут изматывать своего носителя. Но для Саро это единственный способ просочиться через барьер, хотя бы на пару часов.

– Часов? Разве он не был тут на протяжении более нескольких месяцев? – Шейн приподнял одну бровь и посмотрел на Лану.

– Нет. Не подряд. Он часто уходил, а потом снова возвращался, чтобы продолжить помогать мне в работе над книгой, – девушка устало покачала головой. – Но со временем он стал появляться чаще и оставаться на более продолжительное время. Я ему позволила…

– Позволила. Забавно. Подлец крепко привязался к тебе и твоему жилищу, создал в квартире нечто вроде узла. Это позволяет тратить меньше сил, и подпитываться от окружения, ослабляя барьер. Поэтому-то в твоём доме он может хозяйничать без ограничений и находиться там практически непрерывно. Всё равно что, если бы ты отдала серийному убийце ключи от входной двери, – Мэтт снова оскалился, слегка прикрыв глаза.

Лана замолчала, вновь уткнувшись взглядом в пол. Ей казалось, что все вокруг порицают её за её поступки, напоминают о совершенных ошибках, стараясь пристыдить. Она и сама знала, что виновата, что сглупила, позволив всему этому произойти. Однако одного осознания было мало. По крайней мере теперь. Впрочем… Она ведь и раньше осознавала, что совершает ошибку. Чувствовала это с самых первых секунд, но не могла остановиться. И даже потом, сидя за своим письменным столом, она несколько раз отвлекалась от рукописи, в моменты своего одиночества и оглядывалась назад, в прошлое, пытаясь понять, как всё это произошло. Ей казалось, что она понимает, но только это не помогало ей освободиться. Будто, всю хоть сколько-то рациональную часть её сознания загнали в угол, не давая ей и шанса усомниться в собственных действиях. Она должна была сосредоточиться на своей работе. И забыть о том, что последует за её завершением.

Шейн обеспокоенно взглянул на свою подругу. Его сердце болезненно сжималось каждый раз, когда он заставал её в подобном состоянии, погруженную в собственные мысли, в прошлое, которое теперь не давало ей покоя. Мужчине хотелось взять её за плечи и встряхнуть, лишь бы только вытащить из всех тех множественных мыслей, что поглощали её раз за разом. А потом крепко обнять, и извиниться. Миллион раз, если потребуется. Потому что он чувствовал свою вину за то, что оставил её одну. За то, что позволил ей довести себя до такого состояния. Всё могло быть иначе, если бы только он был более заботливым другом, более внимательным к ней и всему, что её окружает. Но он был сосредоточен на себе, уверенный в том, что ничего плохого не происходило. Ему казалось, это нормально, что рано или поздно их дружба начала рассыпаться в прах. Он видел, как это происходило с другими, как люди расставались после множества лет плотного общения, и больше никогда не звонили, и не писали друг другу. Словно их больше и вовсе не существовало. Ему казалось, что так и должно быть. Но почему?

Мэтт в очередной раз поправил шляпу и почесал бороду, которая несколько неопрятно обрамляла его грубое угловатое лицо. С каждой секундой он тратил всё больше времени впустую. Времени, которое можно было бы провести с пользой. И никакие из этих разговоров, объяснений и рассказов не подводили его ближе к цели, а будто бы наоборот отдаляли от неё. Это постоянно давило ему на нервы. Возможно, потому что он никогда не был достаточно хорош в обращении со словами. Хотя он сам и считал, что у него неплохо подвешен язык, но всё равно, всё сказанное им не оказывало нужного эффекта. Всё равно, что размахивать в воздухе игрушечной волшебной палочкой. Не важно какое заклинание ты произнесешь, всё равно ничего не произойдёт, ни сейчас, ни через сотни тщетных попыток.

Он привык к физической работе, к той, где мог бы показать себя настоящего. Никаких лишних слов и пассов руками. Никаких лишних мечтаний, надежд и сказочных образов, никакой фантазии. Только четко проработанный план, который можно было выполнять шаг за шагом. Так ведь нет. Они послали его охотиться за девушкой, и в этой охоте он будет должен колдовать и разговаривать в сотни раз больше, чем хотел бы. По крайней мере он сможет доказать им свою компетентность. Покажет, чего стоит на самом деле. Мэтт сильнее, чем кажется, и он в этом абсолютно уверен. Он всегда это знал.

Неторопливо встав с дивана, мужчина потянулся и поправил края пальто, словно старясь выглядеть ещё больше, чем он был на самом деле. Шейн опасливо поднял на него глаза, отслеживая каждое его движение.

– Что же. Приятно посидели. Прекрасно поговорили. Но теперь самое время решать насущные проблемы. И чем дольше мы с вами с этим тянем, тем сложнее нам придётся. – прохрипел Мэтт, проведя рукой по подбородку, изображая задумчивость. Шейн бросил очередной взгляд на Лану, ожидая от неё какую-нибудь реакцию. Что бы она не решила он её не бросит. Куда бы она пошла, он обязан быть с ней.

Девушка подняла голову, посмотрев поочередно сначала на своего друга, затем на зловещего мага. Она не любила подобные ситуации. Терпеть их не могла. От неё ожидали выбор. Хотя очевидно, что никакого выбора у неё на самом деле не было. Отказаться от помощи Мэтта было невозможно, поскольку он был очевидно прав. Никто другой не сможет помочь ей. Никто другой не спасёт её от её собственной судьбы. Но Мэтт не внушал доверия. Ни одно его слово не отзывалось в сердце теплом и спокойствием. Может быть это просто особенность его речи и голоса. Или же кто-то другой, кто глубоко ненавидит Мэтта, всё это время следит за ним её глазами, слушает его слова и придаёт им неприятные оттенки. Кто-то чьи речи раньше казались девушке впечатляющими и завораживающими. Тот, чьи рассказы могли подарить ей столь желанный покой и комфорт.

Так она это запомнила. И знала, что не права. Его слова больше не грели, а обжигали. Причиняли боль, терзали и мучали её. Так может быть теперь, когда она знает их истинную суть и природу, она сможет перестать видеть в них свет и надежду? Ей нужно довериться холоду, опасности и преодолеть собственный страх. Потому что прошлое обманывало её, потому что она не была счастлива. Потому что это – не любовь.