Девочка Маскара

– Ты глухая что ли?

Она выдохнула, ушла. Я напряглась. Демид открутил бутылку и пододвинул. Это был не вопрос. Я взяла ледяное стекло в руки, глотнула. Потом еще, Демид наблюдал.

– Таис! Так нечестно, ты здесь для меня! – глаза Беляева блестели. Он шел в мою сторону, немного пошатываясь. Грубо поднял из кресла, потащил к воде. Толкнул без предубеждения, спрыгнул сам и сразу припер к борту. Лямки бикини ослабли. Он схватил меня за бедра и притянул к себе. Его член упирался в бедро. Пальцы скользнули под трусы.

– Не надо, пожалуйста… не здесь…, пустите, – слезы защипали глаза.

– Да ладно тебе… Ты ведь не такая скромница, какой хочешь казаться.

– Прошу вас, не нужно!

– Шшш, не шуми.

– Пожалуйста…

– Малыш, я начинаю уставать от твоего нытья, – он слегка отстранился и заглянул мне в глаза. Слезы продолжали течь. Окружающие не обращали на нас никого внимания. Беляев был прав, всем наплевать.

– Вылезай. Давай! – психанув, усадил меня на борт. Бюстгальтер висел на шее. Я пыталась придерживать треугольники на груди. Беляев подтянулся, вылез из воды и схватив меня за руку, потащил к дому.

– Мы в игровой, не теряйте!

Дверь захлопнулась. Тут было жарко, темно и по-прежнему воняло ароматизированным силиконом. Мужчина развалился на диване.

– Подойди. Ближе… Тебе будет удобней если встанешь на колени… – я не двигалась. – Таис, не заставляй меня делать тебе больно.

– Я не понимаю… – я попросту не знала, что мне делать. Дрожала перед ним, несмотря на духоту. Он следил за моими руками, пока я пыталась завязать лифчик на спине. Я ненавидела этот купальник, как я его ненавидела!

– Я сказал, подойди.

– Все ведь видно…

Беляев посмотрел в окно.

– Судя по тому, что я вижу, стесняться тебе нечего. Хочешь, чтобы я закрыл их?

– Зависит от того, что вы намерены делать дальше…

– Для начала неплохо бы перейти на ТЫ, после того что между нами было. И будет…

– В каком смысле? Вы займетесь со мной сексом? И… ну… я просто хочу знать, сколько…

– Сколько раз? – его смех вызывал неприятную дрожь. Мокрый купальник лип к коже, соски выпирали, что конечно не ускользнуло от глаз этого извращенца.

– Разогрейся. Вперед! – кивнул он на шест.

– Вы не скажите? Я имею право знать, что будет со мной дальше, с моей жизнью!

– Ну и зануда же ты…

– Просто скажите!

Он молча перевел взгляд с меня на шест.

Я посмотрела на металлическую палку. На ней были отпечатки чьих-то пальцев. Мне было противно даже стоять рядом. Обхватив себя руками, я опять заплакала.

– Так ты станцуешь для меня?

– Просто скажите…Пожалуйста!!!

Разве на маньяков действовали мольбы о помощи? Беляев едва ли был знаком с понятием человечности. Его лицо побагровело, и я поняла, что он вышел из себя. Он медленно подошел к тумбе и достал черную плетку. Оглянулся, словно давал мне последний шанс. Не успела я вздохнуть, как он с размаху хлестанул ей об пол. От звука удара в ушах зазвенело.

– Cука… тебя нужно объездить, как дикую кобылу… Давай!!! – заорал он и нанес еще два удара в метре от моих ног. Я отпрыгнула и посмотрела на него. Он был в ярости. От ангельских глаз не осталось и следа.

Я стиснула зубы и проглотила давящий ком. Слезы произвольно стекали по лицу. Подошла к шесту. Обхватила руками. Верх купальника болтался между грудей.

– Ко мне лицом повернись… так… Больше страсти, или может тебя простимулировать? – он поднес рукоятку к моему лицу и приподнял подбородок, заставив взглянуть на него. – Сними его нахуй! Давай! Поиграй с сосками… Повернись, – он обошел меня, постукивая свернутой плетью об ногу. Я закрыла глаза, прикрыла руками грудь и развернулась. Мне было страшно даже представить, что он собирался сделать со мной. Просто секс такого как он вряд ли бы устроил.

Беляев погладил мои ягодицы. Затем сдавил, а потом нанес такой обжигающий шлепок, что упала на колени и зарыдала. Свернулась в калачик, спрятала лицо и приготовилась к ударам.

– Энджел!

– Дема… на самом интересном. Сейчас она встанет, – я услышала, как он расправил плетку.

– Да ну ее нахуй, я заебался слушать этот вой. Поехали лучше в «Пилотку».

– Совсем не хочешь посмотреть на эту? – спросил он друга, к этому времени мой плач перешел в истерику.

– Нет, погнали.

– Как знаешь, – Беляев нагнулся ко мне, – вали с глаз…

Глава 11. Женщины с грустными глазами

Я не могла уснуть. Только закрывала глаза, как передо мной тут же возникал он. Трясущийся от злости с плетью в руках. Перевернулась на другой бок, подоткнула одеяло, укуталась. Ладони горели, я натерла их докрасна щеткой, пытаясь отмыть невидимые следы от пилона. Он был теплым, липким и вонял металлом.

Я вздрогнула, в очередной раз. Высунула нос. Где-то скрипнуло. Сердце бешено забилось. Я подскочила с кровати и выглянула в окно. Главные ворота разъехались. Водитель Беляева помог вылезти ему из машины. Пошатываясь, тот пошел к дому.

Мозг истошно кричал «Прячься, беги!!!». И я послушалась. Выбежала в коридор. Оглянулась, пытаясь найти путь к спасению. Дверь хлопнула.

– Теть Галь! Теть Галечка! – Беляев едва выговаривал слова. – Теть Галь!

– Иду, – сонный голос горничной. – Что случилось, Владислав Сергеевич?

– Теть Галь, забери, а…

– Давайте. Помочь?

Они медленно шли по лестнице. Я спряталась за угол.

– Не-не, сюда…

Галина Николаевна подвела его к дверям моей комнаты.

– Спокойной ночи, теть Галь… Тася!!!

Мозг сработал быстро. Когда Беляев вошел в комнату я бросилась к женщине.

– О, ты что не спишь?

– Галина Николаевна, можно у вас телефон одолжить?

– Сейчас? Зачем?

– Папа приснился, волнуюсь… можно, Галина Николаевна? Я на минуточку. Пожалуйста.

– Пойдем.

Спустились на первый этаж, Галина Николаевна дала мне трубку.

– Не долго…

Я пошла в «игровую». Оглядела пространство. Нашла подходящее место и оставила там мобильник. Пошла в свою комнату, глубоко вдохнула. Мне просто нужно пережить эту ночь.

Вернулась к себе. Он сопел на кровати. Уснул? Нет, привстал на локтях, опять лег и похлопал ладонью по одеялу.

– Таис… – мышцы напряглись, я медленно подошла. – Ляг сюда. Давай, не бойся.

Я села на край. От него пахло смесью алкоголя и разных духов. Он поправил волосы и протер глаза. Посмотрел, а потом резко повалил, закинув сверху ногу. Прижался.

– Не беси, ладно, – я вытянулась по струне и молчала. Ждала, что он потащит меня вниз. – Ну что молчишь? Обиделась? Тась… Тася…

– Я… не знаю, что сказать…

– Будь ты повеселее, могли бы классно время провести. Я ошибся в тебе…, а сейчас в «Пилотке» узнал, что… «Пилотка» – это мой клуб, – пояснил он немного заплетающимся языком. – Оригинальное название, да? В одном из залов официантки ходят в пилотках и фартуке на голое тело. Тебе бы пошла их форма, кстати…

Он недоговаривал, забывал сказанное, сам не понимая этого. Я молчала, ждала. Беляев сжал меня крепче и засопел. Через какое-то время я вылезла из-под него. Спустилась, забрала мобильник Галины Николаевны и пошла к ней в комнату, чтобы вернуть. Там, на прикроватной тумбе лежали кошелек, смартфон и документы. Женщина спала. Мой мозг нет. Мне не удалось заснять, как он насилует меня, но кто знает, вдруг снимки его документов мне пригодятся.

Я сфотографировала водительские права и отправила в облако. Телефон Беляева не был запаролен. Я заперлась с ним в ванной и открыла контакты. Не знаю, что я пыталась найти, и что обычно искали киношные детективы. Список контактов был короткими, сплошные клички и аббревиатуры. Зашла в галерею. Беляев заграницей, яхта, друзья. Отдельная папка Ватсап с фотографиями женщин, обнаженными и нет. Они выглядели не очень счастливыми. Перешла в сообщения. Какой-то мужчина с именем Феликс отправлял их Беляеву. Худые измученные лица, взгляд словно в пустоту. Наверняка это женщины, которых принуждают заниматься проституцией! Я сделала фото и отправила в облако. Феликс писал, что кто-то по кличке «Северный» готовит «входной». Все было странно и непонятно. Естественно, а как иначе, когда речь идет о продаже людей! Я сфотографировала их переписку, снова закинула в облако. Может проверить загрузки, вдруг наткнусь на какие-нибудь секретные документы?

– Таис, – от внезапного стука в дверь я обронила телефон. Голос Беляева был совершенно трезвым.

Глава 12.

Энджел

Погранвойска – это не теплая кровать первосортной шлюхи. Тогда какого хрена я был так рад свалить из дома? И мне даже было комфортно в казарме, заполненной запахом мужских ног и портков. И похуй что щи из квашенной капусты, законсервированной еще во времена второй мировой. Сводящие судорогой конечности, так как даже зимой там была только холодная вода. На все это мне было насрать. Я просто знал, что все это временно и что я заработаю имя. Где как я не думал. Но я возьму свое. Будет икра на завтрак и персидский ковер под ногами.

К концу службы единственное, о чем я мечтал – согреться. Мурманск мне не понравился лишь одним – адской зимой. На посту стояли даже в минус пятьдесят. Если ты отморозил яйца и пальцы на ногах – это твои личные проблемы. Поэтому, когда прозвенел, звонок я уже знал, куда поеду. Я умел лишь одно, держать в руках винтовку. Условия службы по контракту не выбирают, но мне удалось выбить теплое место.

В своем последнем письме матери я написал, что не вернусь. И чтобы не писала сюда, у меня больше не было адреса. Служить предстояло на Востоке.

Я больше не мерз, я попал в пекло…

В высоких Чеченских горах также лежал снег. Мелкий, как крупинки песка, залетал в горловину фуфайки и уши. Ветер пробирал до гостей, но внезапно взрывающиеся бомбы, в метра от места где ты только что был, повышала градусы так, что бросало в пот. Не обмочить штаны удавалось не многим. Наша цель была высоко, но, чтобы приблизиться к ней приходилось идти по трупам своих же сослуживцев. Нас было семеро, когда мы ползком добрались к границе. Несколько боевиков шныряли по территории, загружая в грузовики нелегальные партии оружия и запрещенный порошок. Эти блохи были нам не нужны, нас интересовала голова, которая расплодила эту грязь…

Глава 13. Напоказ

Я почти не спала. Наблюдала как встает солнце и меняется цвет комнаты, в которой я жила пятый день. Она была просторной, с бежевыми обоями и светлой мебелью. Белые портьеры небрежно спадали на пол. Окна в пол пропускали много света. Мне казалось тут было самое «домашнее» место во всем доме. Утром я задремала, но не на долго. Из открытого окна донесся голос водителя, я уже знала, что его зовут Матвей. Самого Беляева с ним не было. Он уехал два дня назад. Без него стало чуть спокойней, по крайней мере я не ждала, что в метре от моей головы пролетит плеть. И все же я не выходила из комнаты, почти не ела и не спала. Мне казалось, что жизнь моя подвешена в воздух, а все что ее держит это тоненький волосок. На одном конце я, на другом рука Беляева, которая раскачивала его из стороны в сторону.

Я с трудом смогла встать с кровати. Мышцы не слушались, голова кружилась от голода. Но в какой-то момент он пересилил страх. Спустившись вниз я поняла, что не одна в доме.

– Зачем тебе это? Есть страховка, а значит дело не в деньгах?

– Мне скучно…

– А с ней веселее?

– Думал, что будет… Но уже надоела, как и многие до нее.

– Так пусть сваливает, охота тебе возится с этой мокрощелкой.

– Не, не охота. Но я нашел ей другое применение. Возьму на вечеринку, посмотрим, что из этого выйдет.

– Будет весело, – несколько мужчин захохотали.

– Матвей, проконтролируй, чтобы вот этот человек посетил мое мероприятие сегодня.

Я увидела в стеклянной дверце шкафа несколько человек. Беляев протянул Матвею чью-то фотографию.

– Ты уверен?

– Пока нет.

– Тогда ты сильно рискуешь, – предупредительный голос, я узнала его. Тот бритоголовый черт с пляжа, что был с обручальным кольцом. Беляев хмыкнул.

– Как всегда…

– У вас есть страховка?! – я вылетела из-за угла как ошпаренная, едва не снеся с ног Матвея.

– Привет, жива, не ушиблась?

Он прошел мимо, а я набросилась на Беляева.

– Так вам вовсе не деньги нужны?! Скучно стало, да? Я тут для развлечения, как домашний зверек, значит?! Вы вообще ненормальный!

– Смотря что входит в твое понятие нормы, – спокойно ответил Беляев, привстал. – Ты как чхуа-хуа… Маленькая, трусливая и постоянно дрожишь, – этот его смех обычно не сулил ничего хорошего, мое сердце сжалось. – Думал нам весело будет, а ты вечно ноешь.

Я ненавидела его ангельское лицо, эти светло-голубые глаза и идеально ровное белые зубы. Он поправил слегка вьющиеся волосы и протянул ко мне руку. Я застыла. Я не могла притронуться к моему убийце, именно им он был для меня. Беляев схватил меня за плечо и затащил в кухню.

– Поешь как следует, я кое-что приготовил для тебя на вечер.

Вышел из кухни, было слышно, как он звал по дому Галину Николаевну. А найдя, что-то долго говорил. Со мной за столом сидел Демид, бритоголовый и какой-то брюнет, взгляд которого напоминал рентген.

Демид допил свой американо, поднял взгляд. В этот момент вернулся Беляев.

– Мы поехали, Эндежл.

– Сегодня в полночь, Дема. Приходи, тебе понравится. Ос, Феликс, – Беляев пожал руку брюнета, и я застыла. Вот значит, как выглядел продавец живого товара. Я непроизвольно отошла.

– Я буду.

Демид вышел. Феликс широко улыбнулся, подмигнул мне и последовал за ним. Его улыбка напомнила мне чеширского кота. Он был очень привлекательным, но интуитивно я чувствовала, что его стоит опасаться. Как и всех их…

– Сейчас тебя накормят. А через полчаса приведут в порядок, – Беляев облокотился на столешницу, пододвинул к себе кружку с кофе.

– Я не хочу есть.

– Ночь будет долгой, и там поесть не удастся.

– Что там будет?

– Продам тебя на аукционе или открою прокат.

– П… прокат? Как это?

– Как шлюху, по часам…

Он говорил холодно, медленно, не глядя на меня.

– Я… я не хотела… брать ваш телефон. Я клянусь, я ничего не сделала!!!

– Не успела, но могла бы.

– Я просто… простите, молю… не нужно, – я вцепилась в его руку. Я готова была на все после этой угрозы. Кому он мог продать меня? Только гадкому извращенцу! Ведь разве нормальный человек покупает человека? – я молю… – я упала перед ним на колени, захлебываясь в слезах. – Оставьте меня, прошу, я все сделаю!!!

– Здесь? В смысле в моем доме?

– Да…

– И мы будем жить долго и счастливо? – снова его гортанный смех, от которого меня передергивало. Он не ангел, а сущий бес.

– Используйте меня…, – выплюнула на выдохе.

– Ты ебанутая? Ты блядь кто такая? У меня есть орда сук, которые за то, что ты предложила, готовы вылизывать мои яйца. И поверь мне, они получат удовольствие. Я спрашиваю, ты блядь кто такая?! – он схватил меня за горло и прижал к стене. Смотрел озверевшими глазами, как тогда в его комнате развлечений.

– Пожалуйста…

– Что? Не слышу?

– Пожалуйста, не надо…

Беляев схватил меня за волосы и толкнул вниз. За секунду я оказалась на коленях, перед его членом.

– Ну давай… если мне понравится, я подумаю.

Меня дико тошнило. Будь проклят тот день, когда мы решили ехать в этот Сочи! Будь проклят этот город и эти люди!!!

– Это ты пришла ко мне, помнишь?!

– Энджел, забыл сказать… – Демид замер в дверях, смотря на мое лицо перед членом его друга. Я проглотила вкус желчи, подступивший к горлу.

– Воспитательный процесс, – Энджел отшвырнул меня на пол. Взял со тола салфетку, вытер рот и кинул в мою сторону. Демид брезгливо посмотрел на меня. Я поднялась и вылетела из кухни, зацепив его плечом.

Я рыдала под одеялом. Наивно надеялась, что оно спасет меня, как спасало в детстве от ночного чудовища из шкафа. Оно было ласковым зверем, по сравнению с Владом Беляевым. Черт возьми, еще никогда в жизни я не ненавидела так сильно.

В дверь постучали и вошли.

– Привет. Я Лена. Я помогу тебе собраться, – она искренне улыбнулась, когда я высунулась из-под одеяла. – Садись сюда, тут свет лучше. Вот так, ну а это ты зря. Красное лицо теперь, основа плохо ляжет. Иди умойся холодной водой.

Я послушно выполнила просьбу. Взглянула на себя в зеркало. Таисия, прекрати. Это твое решение. И было совершенной глупостью надеется, что Беляев разрешит мне остаться. С чего я вообще возомнила, что могу быть ему интересна, что секс со мной чего-то стоит?

– Вы из Бабочки?

– Дааа, – протянула Лена, предрекая, что последуют вопросы.

– А с ним спали?

– Вау… Ну, во-первых, это не очень тактично.

– Простите… не знаю, что со мной…

– Обычно никто не плачет, скорей наоборот.

– Я не по желанию… то есть…

– Ни за что не поверю, что Владик кого-то силой держит. И если ты имела ввиду его, нет, с ним я не спала.

– Владик?

– Ангел. У него высокие моральные принципы, он не из тех, кто обижает женщин.

– У нас разное понимание о «высоких моральных принципах» …

– Хочешь сказать, что он тебя выкрал и насильно удерживает здесь? – Лена оторвала спонж от моего носа и зло сверкнула глазами.

– Нет, не так… неважно.

– Строгий, но работа есть работа. Везде начальство не подарок. А вообще он хороший, и друзья у него классные.

Я пристально посмотрела на девушку. На безумную вроде не похожа.

– Мне Дема нравится. Сильный… А в постели так просто зверь, не самый ласковый, но… – она лукаво прищурилась. – Я пару раз с ним была.

– Как это, была?

– Ну как и все… Ты вообще, что о Бабочке знаешь? У тебя, что в контракте написано?

– Контракте?

– Всем дают подписать. Там больше про анонимность и безопасность… я особо не вчитывалась, этот их юридический язык… Тоска смертная. Так тебе не давали?

– Нет.

– Странно. Владик мне сказал, у тебя сегодня показ? Это редкость, знаешь ли. Сегодня масштабное мероприятие, без приглашения туда во век не попасть. Вот бы мне хоть глазком взглянуть…Кто же ты такая, если не только приглашена, а еще и звезда шоу?

– Я?! Нет… я не звезда вовсе. И вообще, о чем ты?! Что еще за мероприятие и что за показ?

– Погоди ка… Так ты… ты девственница что ли?!

Лена застыла с кисточкой в руках. Я коротко кивнула.

– Тогда все ясно…

– Так что это за мероприятие?

– Ну, пусть лучше Влад… увидишь сегодня. Да все будет отлично, расслабься. Так, – она распустила мои волосы, расправила пальцами. – Каштановый, класс. Густые, не то что мои три волосинки. Три-три, просто я знаешь сколько времени убиваю на всякие маски и бальзамы. Нам нужны кудри. Глаза у тебя не большие, зато губки бантиком, курносая и щечки. Будет эффектно. У тебя линия плеч красивая. Влад сказал ты идешь в черном?

– Не знаю, мне все равно.

Лена ловко вертела утюжком, перекладывая пряди из стороны в сторону. Мурлыкала под нос что-то незатейливое, и иногда улыбалась. Мне вдруг стало так завидно! Она выглядела такой непринужденной и счастливой, здесь, в этом самом месте где я чувствовала себя уничтоженной.

– Как ты здесь оказалась?

– Влад попросил превратить тебя в королеву. Это не сложно, ты красотка!

– Нет! Я про Бабочку.

– Ааа, ну… я работала в салоне красоты. Владелица знакомая Влада. Я как-то обмолвилась, что мне не хватает денег… В Сочи аренда сейчас бешенная! Да и на продукты цены. Ну и в общем она объяснила нюансы. Все безопасно, клиенты проверенные. Не какие-то дальнобойщики с трассы. Солидные люди. Со своими причудами, конечно. Но за эти причуды платят вдвойне.

– Какими, например?

– Для девочки пока достаточно информации.

– А как вас выбирают, по фото?

– Не просто! Все серьезно, у каждой портфолио. Имена конечно вымышленные Я вот натуральная блондинка, розовая кожа. Меня зовут Персиком… – она смущенно улыбнулась.

– А если ты не хочешь?

– Как это? Работа есть работа. Если в салон приходит клиентка, на окрашивание, а мне не нравятся ее волосы, разве я могу отказаться ее красить?

– Но это ведь другое…

– Ничего не другое. Это работа, тем более есть контракт.

– Ну а неприятные случаи были?

– Секс не всегда приятен, это правда. Но…

– Я про другое. Ну, пропадал кто-нибудь? Или может избивали…

– А… это редкость, у нас все клиенты приличные, в основном. Бывает конечно могут перепить. А так Владик в обиду никого не дает. Ты думаешь он кто? Местный мажор? Черта с два. Он очень влиятельный человек, с ментами и властью на короткой ноге. С таким как Владислав Беляев не ссориться.

– Господи… – я закрыла лицо руками. Он никогда не заплатит за то, что сделал.

– Ты такая красивая. Боже… мне бы твою грудь. Настоящая.

– Да.

– Не удивляйся так. У нас у каждой второй сделана. В этом нет ничего такого… Но своя натуральная, если еще и тройка – балл выше, цена больше.

– Балл?

Лена застегнула крохотные пуговицы на платье. Тонкие лямки едва удерживали грудь. С таким декольте вырезы на спине и бедре были лишними.

– Платье отпад. Это Диор, 2020г. Я была на показе. Ездила с клиентом в Париж. Вот тебе и бонус, можно сказать годовая премия. Дорогой подарок от Влада. Разве он не чудо, всегда только брендовые шмотки дарит девчонкам. Мне как-то Гуччи…

Лена была так общительна. Не видела мои красные глаза, шок, оцепенение. Та свобода, с которой она говорила о занятии проституцией, поражали. Она гордилась. Словно получала деньги, разрабатывая вакцину от рака, а не ложась под незнакомых мужиков.

– Рос-кош-но! У тебя потрясающая белая кожа. Знаешь, бледность ведь признак аристократизма. Не загорай, я вот всегда от солнца прячусь, SPF 50, не меньше. Красавица.

– Хватит! Прошу… прекрати постоянно это повторять. Что я красивая и как мне идет платье. Я всего этого не хочу, ясно!

– Ясно.

Она убрала руки, заправила за ухо выбившуюся челку. Девушка была на пол головы ниже меня, совсем миниатюрная.

– Извини, ты не при чем.

– Просто… если ты здесь, значит это твой выбор. Так зачем же терзать себя, если уже все решено.

Мудрость достойная Далай Ламы из уст проститутки. Только этого мне не хватало.

– Я… я не знаю, как не терзать…

– Просто живи.

Просто живи?

Она отвернулась и стала складывать в металлический чемоданчик кисти для макияжа.

– Так, это не помешает. BALDESSARINI «Bella». Я предпочитаю сладкие, с ягодными нотками. Но тебе больше эти подойдут. Легкие, свежие. Приятный шлейф. Волосы не расчесывай. Можно немного поправить пальцами, вот так.

– Ну что, моя фея закончила?! – в комнату уверенной походкой вошел Беляев. – Вау, ручки у тебя золотые, Персик, – он чмокнул ее в губы и сжал попу.

– Обращайтесь, – мурлыкнула та в ответ.

– Сегодня в полночь. Иди.

– Серьезно?! Я приглашена?

– Демид, полный пакет.

Лена довольно подпрыгнула и обняла Беляева. Я делала так же, когда папа отпускал меня на дискотеку.

– Столько раз слышала об этой вечеринке, но никогда не была. Не верится!

– Двигай, – он хлопнул ее по заду, указав на дверь. Обернулся и подошел, – нет слов…

Я зажмурилась. Беляев скинул лямку. Верх платья сполз вниз. Ладони обожгли кожу. Он сжал грудь так сильно, словно хотел показать, что она принадлежат ему.

– Будь хорошей девочкой сегодня… – взял мою руку и поднес к своему члену, он был каменный.

– Пожалуйста…

– Пожалуйста, что?

– Не продавайте меня… – я чувствовала себя беспомощным щенком, которому подыскивали хозяина. На глазах опять проступили слезы.

– Сейчас испортишь весь макияж, – Беляев будто заботливо вытер скатившуюся по щеке капельку, – а мне тебя еще клиентам показывать.

Его телефон зазвонил, он отошел и кивнул, чтобы я оделась.

– Иди в машину и прекрати реветь.

Огромный рэндж ровер долго петлял в горах, пока наконец не въехал в трехметровые ворота. Из дома доносилась музыка. Ушам не верю, «Полонез» Огинского. Была одной из моих любимых композиций в музыкальной школе. Мне захотелось прикрыть плечи, платье было неподходящим. Вряд ли вообще были места, куда оно подходило…

Беляев прилизал гелем светлые волосы, глаза стали еще больше. Черный ему определенно шел. Я обратила внимание, что его пиджак был надет на голое тело. Он подал руку.

– Боишься? Лицо уже зеленое. Давай сегодня без рвоты, нужно сохранять товарный вид до конца мероприятия.

– Что вы сделаете? Я ведь больше не вернусь к вам, так?

Он не отвечал. Мы вошли внутрь, и я едва не свалилась в обморок. Под звуки одного из величайших классических произведений, по роскошному холлу с мраморными колоннами, в центре которого стоял фонтан, передвигались практически обнаженные люди. Счастье, что я не ужинала. Тошнота от увиденного собралась в горле.

– Энджел, брат! Ты превзошел сам себя, родной… – хрипловатый голос мужчины напугал меня еще больше. Черноволосый, высокий, с огромными ладонями.

– Здравствуй, Шерхан. Благодарю, друг. Рад, что ты пришел.

– Получил твое приглашение и отменил все дела на сегодня.

– Приятно слышать.

– Я не просто так здесь, Ангел. Нам нужно кое-что обсудить.

– Вопрос закрыт, Шерхан, я же сказал…

– Аллах всегда был благосклонен ко мне и давал все, что я желал… Попытаю удачу снова.

Еще секунду назад смеющийся Беляев вмиг стал серьезным. Сжал челюсти, на шее проступили вены.

– Не сегодня. Слишком особенный вечер. У меня уже назначены пара сделок ближе к полуночи, не хотелось бы потратить всю ночь на работу. – Шерхан посмотрел на меня и облизнул губы. Наверное, только вчера спустился с гор!

– Как зовут твою спутницу? – я проигнорировала его вопрос, ища поддержки у стен и пола.

– Таис, – ответил Беляев.

– Таис Афинская… ночь будет полна событий, – прошептал Шерхан. Мое платье его заинтересовало, он с любопытством осматривал каждый сантиметр ткани. – Увидимся… Это зарево ночью в дали, и твой грех в небе нечистом… – он удалился, напевая какую-то мелодию под нос. Мне стало жутко. Беляев проводил его взглядом.

– Ну, как обстановка? Глаза испуганные, вся дрожишь. Иди-ка сюда… – Беляев убрал телефон и подвел меня к фонтану. Он вновь был расслаблен и улыбался. – Где-то в этом очаге разврата должны быть бокалы.

– Доброго вечера, держи мой, – каблуки на моих туфлях подкосились. Лев на обнаженной груди зарычал мне в лицо. Демид подставил бокал под фонтан и наполнил его пенным напитком. На нем были только черные брюки и бабочка на шее. Босые ноги на мраморном полу смотрелись странно. Я хотела предупредить его, что это чревато воспалением простаты, но не решилась. Энджел забрал из его рук бокал и подал мне.

– Пару глотков, поверь, так будет лучше.

Какая антисанитария… Демид и Энджел не сводили с меня глаз. Пришлось глотнуть. Шампанское было ледяным и сладким.

– Где моя пара? – все так же глядя на меня спросил Демид.

– Сейчас будет.

– Сервис хромает?

– Дема, обижаешь… посторожи, – Энджел кивнул на меня и отошел.

– Нравится?

– Что?

– Вечеринка?

Я помотала головой и сложила руки на груди, не зная куда деть пустой бокал. Демид забрал его и вновь наполнил. Запахло едой. Мимо стали ходить официанты с огромными красными подносами. Демид притормозил одного и положил в рот тарталетку с черной икрой. Взглядом предложил мне, я опять помотала головой.

– Ты вообще не любишь вечеринки?

– Я… я все время учусь, училась…

– А здесь нравится?

– Нет, – я усмехнулась, но говорить вслух, про то, что адекватным людям такие сборища не по душе, не стала.

– Не мерзнешь на вершине своих моральных устоев? Спустись пониже, здесь гораздо теплее, – мне показалось, что лев на его груди оскалился еще сильнее.

– Они вполне себе земные… мои устои. Просто не такие как ваши.

– Пошли…

– Это обязательно? Можно я посижу там, – в конце коридора у окна стояла маленькая кушетка.

– Неужели не интересно?

– Нисколько, – я боялась признаться даже себе, как дико манил звук оркестра за теми массивными дверями. Сейчас я слышала итальянскую польку, гул голосов и смесь всевозможных духов.

– Совсем-совсем?

– Совсем, – я сглотнула. Было не легко удержать взгляд от его тела.

Он поставил бокал на край фонтана и направился к дверям. В этот момент с улицы вошли еще несколько мужчин. Дресс код был все тот же. Брюки и бабочка на голое тело. Они оглядывались по сторонам словно хищные звери. Я в который раз пожалела о своей выдающейся груди. Отвернулась, но вспомнила, что и спины у моего платья не было. Для кого вообще шьют подобную одежду! Мужчины смотрели на меня как шакалы.

– Встречаешь? – обратился ко мне один из них.

Я искала взглядом Демида, буквально сорвалась с места за ним. Глупая дурочка, думала, что с ним безопасней. Но там, за дверями… Передо мной предстал зал царя Калигулы.

– О господи! – я отвернулась к окну, машины не переставая заезжали во двор.

– Прошу вас, – мурлыкнула рядом девушка. На подносе стояли разноцветные коктейли, я сразу отказалась.

– Вы Мессалина?

– Кто? – похлопала та наращенными ресницами.

– Супруга императора Клавдия. Известна своим властным нравом и развратным образом жизни, – Беляев появился совершенно внезапно. Настроение этого человека менялось молниеносно, он не был таким веселым как пять минут назад. – А вот кстати и она…

Я непроизвольно оглянулась. Сама Мессалина, кто выдержит. Я сбилась со счета в какой раз шок настиг меня сегодняшней ночью. Но она переплюнула все что было ДО. Тонкая талия, пышные бедра, кудри спадающие по обнаженной груди. Мулатка, приближающаяся к нам, напомнила мне Габриэль Юнион. В школьные годы я раз сто посмотрела «Добейся успеха», мечтая научиться танцевать как те девчонки. Но папа сказал, что для приличной девочки такие танцы не подходят.

– Сара, сладкая… – Беляев запустил язык в ее рот. Девушка почему-то смотрела на меня, отвечая на его поцелуй. Я же почувствовала, как свело скулы, слюна стала заполнять рот. – Выглядишь роскошно.

– Спасибо.

– Демида не видела?

– Во-о-он там. Уже наслышана о нем от девчонок, – она обошла меня сзади и положила руки на плечи.

– Ты вкусно пахнешь.

Я чувствовала, как от нее буквально сочилась похоть. Она начала легкий массаж. Иногда ее длинные ногти впивались мне в кожу, в остальном движения были отработанными и плавными.

– Любишь секс? – ладонь скользнула по спине к бедрам.

– Перестаньте…

Я чувствовала себя антилопой, загнанной в клетку ко львам, а Сара была главной самкой. Мне хотелось есть, пить, в туалет и чего-то еще… В этот момент я увидела Демида, наши глаза встретились. Он развалился на диване. Две блондинки сидели по бокам от него. Грудь одной из них касалась плеча.

– Что?!

– Так-то лучше.

Сара резко скинула лямки моего платья. Оно рухнуло вниз. Я едва успела поймать ткань на талии.

– Стоп, стоп… Она для показа.

Энджел быстро подошел к нам и помог вернуть лямки на место. Но в этом не было забыты. Он был владельцем диковинной вещицы, выставляющим ее на торги. И эту вещицу стоило беречь до того, пока она обретет хозяина.

– Показа… вот как.

– Сара, сладкая, пригласи Демида.

Беляев достал мобильник. Дозвонившись кому-то, он попросил заменить Лену на пару недель. Его тон был резким и холодным. А потом к нам подошел Демид.

– Прости друг, Лены сегодня не будет. Могу предложить Жанну или Агриппину, в качестве компенсации, разумеется.

– Что-то случилось?

– Позже обсудим. Сара, проводи Таис в третью випку. А ты постарайся держать содержимое своего желудка при себе.