Ребенок (мой) моего босса

Глава 2

Ника умоляла водителя ехать быстрее, и Юра уже ворчал, что нарвался на пару штрафов. Да пёс с ними, со штрафами! Если мама заявит боссу, что он отец её внука, Ника потеряет работу. Но и сама тоже хороша! Зная свою мать, нельзя было оставлять всё как есть. Интуиция буквально визжала, предупреждая об опасности, но Вероника перевела эти тревоги на работу. А Всеволод? Он знал, кто к нему сейчас приедет, и удалил всех из офиса. И эти чёртовы пирожные – для её мамы?!

Ника сжала пакет из кондитерской так, что от сладостей наверняка осталось лишь месиво. Стоило машине затормозить, как она выскочила и, торопливо стуча каблучками, помчалась ко входу. Расталкивая людей, быстро осмотрелась в холле. Заметив яркое цветастое платье и приметный шёлковый тюрбан, который всегда носила её мама, бросилась вслед за удаляющейся женщиной. Однако остановить не успела и теперь, стоя посреди кабинета босса с сумочкой в одной руке и отломанным каблуком в другой, тяжело дышала.

– А вот и моя девочка! – обрадованно возвестила мама.

Она поднялась с дивана, где сидел хмурый муж Ники, и, распахнув объятия, пошла навстречу дочери. Гордеев стоял у своего стола и не сводил с помощницы изучающего взгляда. Вероника посмотрела на мать так, словно хотела испепелить, но та лишь шире улыбнулась.

– Вероника.

Услышав голос босса, она вздрогнула и, выпрямившись, посмотрела на мужчину. Ужас! Всё точно как в анкете из банка спермы! И как она раньше не подумала об этом? И рост, и комплекция, и цвет глаз… Подруга Юлька не могла понять, почему Вероника не выбрала голубоглазого блондина, чтобы ребёнок был похож на Мишу. Ника и сама этого не понимала. И теперь, глядя на босса, хватала ртом воздух, словно её ударили под дых.

– Вы принесли пирожные? – спросил Всеволод.

– Пирожные? – рассмеялась Ника и махнула сумкой. – Конечно, Всеволод Платонович! Я принесла безе с шоколадом и вишней, как вы просили…

– Ого, – прошуршал голос за спиной. – Мои любимые! Спасибо, девочка.

Ника резко развернулась и при виде незнакомки застыла в недоумении. В дверях стояла элегантно одетая женщина с аккуратной причёской, лёгким макияжем на лице и идеальным маникюром на ухоженных руках. Весь её вид от строгого взгляда до утончённых манер так и звенел о том, что женщина принадлежит к высшему свету. Возраст её распознать было очень непросто, но явно за шестьдесят. Весёлой и непоседливой маме Вероники исполнилось пятьдесят восемь лет, и выглядит она очень моложаво, но эта женщина прямо-таки излучает элегантность и яркую харизму. Захотелось узнать, как она выглядела в молодости, если и сейчас непостижимая красавица.

– Бабушка, добрый день. Рад тебя видеть.

Вероника резко обернулась на босса. Что?! Эта женщина – бабушка Гордеева?

– Вероника, – спокойно обратился к помощнице Всеволод. – Я всех отпустил. Пожалуйста, принеси для Елены Глебовны зелёный чай без сахара и предложи пирожных, которые я просил тебя купить.

Вероника на автомате кивнула и, не чуя под собой ног, вышла из кабинета. В голове звенело, мысли разбежались, и Ника машинально приготовила поднос с чашками, налила кипятка. Раскрыв сумочку, уныло посмотрела на пакет. Даже невзирая на то, что пирожные были в индивидуальных упаковках, всё испорчено. Кое-как вывалив рассыпавшееся безе на тарелочки, Вероника подняла поднос и вернулась к странной компании. За эти несколько минут она ничего не придумала, но немного успокоилась. Самое страшное уже случилось.

Если бы она только знала…

Дрожа всем телом, Вероника вносила чашки и блюдца в кабинет. Прикрыв за собой дверь, она осмотрелась. Босс всё ещё стоял у своего кресла, а гости уже расселись за огромным, стоящим посередине, столом для совещаний. Ника поджала губы: по опыту первого помощника, она знала, что ничем хорошим это не закончится. Конечно, Всеволод приглашал за этот огромный дубовый стол всех директоров подразделений и дочерних предприятий и проводил переговоры, но мало кто знал, почему сотрудники так боятся этого стола. За глаза называют его «чистилищем».

Если босс пригласил присесть за него сотрудника, для несчастного это означало лишь одно – прежней жизни пришёл конец. И только от сотрудника теперь зависит, что будет завтра. Точнее, от его способности убедить босса, как именно он поможет фирме в пути наверх. Стоит ли говорить, что девяносто, если не больше, процентов удостоившихся подобной чести больше никогда не переступали порог офиса?

Любимая мамуля, которую Вероника обожала, подложила дочке изрядную свинью! Ника понимала, почему Всеволод удалил сотрудников предприятия. Ещё бы! Такая пикантная тема. Девчонок бы просто разорвало, узнай они, о чём сейчас пойдёт речь. Да и сама Вероника ещё до конца не осознала, что высокий стройный кареглазый атлет без вредных привычек из анкеты и её босс – одно лицо. Она решила подумать об этом чудовищном факте потом, после того как изо всех сил постарается сохранить место работы и безбедное будущее ещё не рождённого ребёнка.

Не понимала Ника лишь одного: зачем здесь бабушка босса. А то, что Всеволод ожидал эту даму, было и ежу понятно. Не зря же он отослал помощницу за этими чёртовыми пирожными, которые сейчас больше походили на детское творчество, чем на кондитерское изделие. Вероника поставила на стол босса чашку кофе без сахара и, избегая смотреть в глаза Всеволода, быстро ретировалась к «чистилищу». Муж сидел прямо, смотрел перед собой невидящими глазами и даже не шевельнулся, когда Ника поставила перед ним чашку кофе и пирожное. Ощутив неприятный укол в груди, Ника тут же отвернулась и предложила чай маме, которая с любовью посмотрела на дочь.

Елена Глебовна с неприкрытым удивлением покосилась на вручённую ей тарелочку, но, словно вспомнив о манерах, тут же снова надела маску вежливости и рискнула попробовать пирожное. Вероника отошла на шаг и замерла. Гордеева-старшая решительно отставила чашку в сторону и взяла быка за рога. Посмотрела на Инну Михайловну и тоном школьной учительницы, что распекала целующихся старшеклассников, начала:

– Итак, ваша внучка беременна от моего сына… внука, я хотела сказать.

Мама Ники лишь ахнула, а самой Веронике тут же захотелось провалиться сквозь пол, и плевать, что этажом ниже медийная студия. Она бы с радостью променяла общество в этом кабинете на самую мутную богему, но от проблем не убежишь. Ника взяла себя в руки и, медленно выдыхая, как учат на практике йоги, попыталась отстраниться от проблемы. Это просто обсуждение нового договора. Есть проблема – найди решение!

Когда удалось «поймать» нужное настроение, она улыбнулась бабуле босса и спокойно возразила:

– Это утверждение, не подтверждённое фактами. Поэтому прошу говорить об этом как о возможном событии.

Елена Глебовна почему-то одобрительно улыбнулась, а Всеволод неопределённо хмыкнул. Не выдержала мама.

– Да как же это? Лапочка, что ты говоришь? Вот, я вам докажу… – Она открыла свою сумочку, больше похожую на авоську, и, вывалив на огромный стеклянный стол разноцветную гору совершенно несовместимых вещей (при виде газового пистолета босс напрягся и недобро сверкнул глазами), выудила скомканный лист. – Распечатка! Вот ФИО покупателя… Это моя Ника! И напротив фамилия донора. Вот, – она привстала и, перегнувшись через стол, помахала бумагой перед носом Елены Глебовны, – Гордеев! И его номер. И вы ещё отпираетесь?

– Не отпираемся, дорогая. – Бабуля босса аккуратно выудила лист из рук мамы Ники и осторожно его свернула. – Всего лишь убеждаемся, что спорное имущество – ребёнок моего внука.

– Что? – ахнула Ника и, ощущая, как заиндевели щёки, оглянулась на босса, который стоял с каменным выражением лица. Ощущая, как закипает злость, прошипела: – Спорное… «имущество»?!

У Вероники и в голове не укладывалось, как можно назвать имуществом… человека! Да, он ещё совсем крохотный, быть может, даже на УЗИ его будет разглядеть трудно, но он существует! Живой же и… Спокойно. Раз, два, три… Нет, чёрт побери!

– Нет никакого спорного имущества, – твёрдо сказала Ника. – А есть мой ребёнок. Человек, понимаете? И по закону вы не имеете никакого права претендовать на него.

– Тише, милая, – сорвалась с места мама. Она подбежала и, обхватив дочь за плечи, с беспокойством заглянула в глаза. – Тебе нельзя нервничать, лапочка! Я со всем разберусь, не волнуйся…

– Ты? – едва сдерживая слёзы, улыбнулась Вероника. – Издеваешься?

Боже, как ей хотелось, чтобы ничего этого не было! И зачем мама полезла в инфосистему? И как она взломала её? Наверняка подобные тайны под надёжной охраной, каким же образом рядовому соцработнику удалось проникнуть в базы данных? Она же не хакер!

Мама повернулась к Елене Глебовне и грозно заявила:

– Моя дочь права. Вы не имеете права претендовать на ребёнка…

– Вы ошибаетесь, дорогая, – перебила её бабушка босса.

– Это вы ошибаетесь! – вскрикнула мама. – У вас, похоже, проблемы с мировосприятием. Не так ли начинается старческий маразм? Вы только что при всех назвали господина Гордеева своим сыном, а меня бабушкой моей дочери. Вместо того чтобы говорить глупости, посетите врача.

Женщина спокойно выслушала маму Вероники и с мягкой улыбкой ответила:

– Простите… э-э-э… – Она заглянула в лист бумаги перед собой. – Инна Михайловна. Эта молодая женщина действительно ваша дочь по документам. Меня ввёл в заблуждение ваш потаск… неряшливый вид.

Мать дёрнулась, будто от удара, но Вероника удержала её, прошептав:

– Пожалуйста, не усугубляй ситуацию. Дай мне поговорить с ней.

Ника всем своим существом чувствовала исходящую от женщины опасность. Обманчиво милая и приветливая на первый взгляд, как нежные пирожные безе, которые Елена Глебовна так любила, жёсткая и саркастичная на самом деле. О такое «пирожное», поддавшись обманчивой внешности, недолго и зубы обломать. Для Ники не секрет, что женщина намеренно унизила её мать, но сделала вид, что это не так. Впрочем, чему удивляться: в деловом мире добрые не выживают. Ни грамма искренности, ни толики жалости. Вероника подобралась, готовясь к битве. Положение, в котором оказалась помощница босса, явно вызывало тревогу. Как в ловушке…

Досчитав до пяти, Вероника спросила ровным голосом:

– Что вы предлагаете?

Елена Глебовна мило улыбнулась и, поставив на стол блюдце с пирожным, рассудила тоном, не терпящим возражений:

– Вы выносите этого ребёнка и передадите нашей семье. Разумеется, за соответствующее вознаграждение. Документы уже подготавливают, адвокат будет с минуты на минуту.

– Стойте! – Вероника помотала головой. Это сюрреализм! Так просто не может быть. Она отстранилась от обнимающей её матери и, опершись о стол, исподлобья посмотрела на пожилую женщину. – А почему вы решили, что я пойду на это?

– О, – мягко улыбнулась Елена Глебовна и бросила короткий взгляд на мать Ники. – Ясно же, что вам нужно. Не бойтесь, мы не обидим вас с суммой… э… компенсации.

Ника прикрыла глаза. Ох, как хотелось схватить поднос и обрушить его на голову бабули с каменным сердцем. Но она лишь медленно выдохнула и спросила как можно холоднее:

– Что навело вас на эту мысль?

– Это. – Елена Глебовна изящным движением холёной руки обвела кабинет босса. – Если я неправа, то мы бы не собрались здесь. Вы, ваш муж и мама, которая, между прочим, проникла в базы данных одного из банков спермы, чтобы узнать, кто же биологический отец вашего ребёнка. И как же мне ещё это понимать?

– Никак, – печатая слова, едва сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик, ответила Вероника. – Это лишь недоразумение.

– Да что же вы придумали? – не выдержала мама. Всплеснув руками, она подбежала к женщине. От волнения даже заикаться начала. – Я же… хотела, как лучше! Это же ребёнок… Отец должен знать, что подарил жизнь! Как и ребёнок… малыш не должен оставаться в неведении… Это неправильно! Мой покойный муж…

– Мама! – не выдержала Вероника и посмотрела умоляюще. – Не надо. – Боже, ну почему мать не может промолчать? Ну хоть разок? Только хуже делает. Досчитав до пяти, спокойно извинилась: – Я сожалею, что моя мать поступила столь опрометчиво. Тайна донорства…

– Донорства?! – неожиданно отмер Миша. Всё это время он молча буравил стол мрачным взглядом, но теперь вскочил и закричал: – Да хватит лгать, Ника!

Вероника вздрогнула и с недоумением посмотрела на мужа. Его красивое лицо побелело так, что голубые глаза засияли ещё ярче. Словно молнии метали! Желваки на высоких скулах так и танцевали, голос подрагивал от сдерживаемого бешенства. Таким Вероника видела мужа лишь однажды, когда в титрах фильма, где Михаил играл одну из эпизодических ролей, не указали его имя.

– Фарс, – прошипел муж и с ненавистью посмотрел на Всеволода, который до сих пор не двигался с места и хранил молчание, да и сейчас лишь приподнял бровь. Миша обвиняюще ткнул в его сторону пальцем: – Он же трахает тебя, признай это!

– Миша, – ахнула Вероника.

В груди будто что-то оборвалось, так больно стало, что на глаза навернулись слёзы. Она смотрела на мужа и не узнавала его. Откуда этот гадливый взгляд? Как он может смотреть так на неё?

– Что ты такое говоришь? – нахмурилась мама Ники. – Как тебе это в голову пришло? Вероника не…

– Не шлюха? – с жёсткой усмешкой уточнил Михаил. Он поднялся и, сунув руки в карманы, подошёл к тёще. Навис над сжавшейся женщиной. – Хватит делать из меня идиота! Думаете, я не понял, для чего весь этот спектакль?

Елена Глебовна молча смотрела на разгневанного мужчину с таким видом, словно перед ней неожиданно появился редкий вид таракана: гадливо, но с ноткой интереса. Нике стало ужасно стыдно за мужа.

– Миша! – едва сдерживая слёзы, позвала Вероника. – Пожалуйста, прекрати.

– Да я ещё и не начинал, – выплюнул муж и обернулся к Всеволоду. – Думаете, я поверю в сказочку о том, что богатенький и смазливый ублюдок решил вдруг сдать сперму? Я что, по-вашему, совсем идиот?!

Вероника с ужасом взглянула на босса, но тот лишь изучающе рассматривал Михаила. Что творит муж? Боже, пусть он замолчит… Если Всеволод Платонович захочет – раздавит и самого Михаила, и его карьеру одним звонком. К горлу подкатывала тошнота, перед глазами уже плавали разноцветные круги. Миша-Миша, что ты творишь? Как теперь его спасти? А муж не унимался.

– Да перед таким каждая ноги раздвинет! – Он шагнул к жене. – Так и знал, что и ты не устоишь! Хоть бы резинками пользовалась, шлюха. А я ещё верил, когда ты рассказывала, какой он козёл!

– Миша! – вскрикнула Ника и, опираясь о стол, чтобы не упасть, ибо ноги дрожали, прошептала: – Зачем ты так?

– Зачем? – скривился муж и с ненавистью посмотрел на неё. – А зачем ты так? Трахнулась с боссом, понесла и пытаешься прикрыться идиотской сказочкой! Я думал, ты любишь меня, а ты…

Инна Михайловна подскочила было, но Елена Глебовна удержала её за руку. Женщине было достаточно качнуть головой, чтобы мама Вероники передумала вмешиваться и села на стул.

– А я люблю тебя, Миша, – спокойно закончила Ника, и лишь она одна знала, чего ей стоил ровный тон. – И ты ошибаешься, я верна тебе.

– Да хватит уже! – закричал муж так, что зазвенели стёкла. – Все эти просьбы купить сперму… Думаешь, я не догадался, почему из всех анкет ты выбрала именно ту? Чтобы, когда родится ублюдок, я не распознал правды! Высокий, кареглазый, темноволосый… Твой чёртов босс!

Вика ощутила такую боль, как будто в неё вонзают тысячи ножей. Ублюдок? Это Миша о её ребёнке? Зажмурилась и досчитала до пяти. Не помогло. Сделала это ещё раз, посмотрела в глаза мужу и из последних сил объяснила:

– Всё это чудовищное совпадение. Пожалуйста, успокойся. Я могу доказать свою правду…

– Чем? – взвился муж, по его подбородку поползла струйка слюны, взгляд стал безумным. – Липовыми бумажками и легендой о том, как твоя мама выступила в роли великого хакера? Не делай из меня полного кретина! – И выдохнул тихо, но от этого слова Ника едва устояла: – Тварь!

Он замахнулся на Веронику, а она лишь беспомощно смотрела на мужчину, не в силах даже пошевелиться.

– Миша! – вскочив, бросилась на защиту Ники мать.

Она ухватилась за зятя и попыталась оттащить от дочери.

– Вы заходите слишком далеко. – Голос босса был негромок, но прозвучавший в его тоне металл будто на миг парализовал Михаила. Муж застыл с занесённым над Никой кулаком. И мама тоже замерла на месте. Всеволод добавил, не повышая голоса: – Тронете её и пожалеете.

Миша уронил руку и, не отрывая царапающего нервы взгляда от жены, холодно усмехнулся:

– Что и требовалось доказать. – Горько покачал головой. – А ведь я любил тебя, Ники. Можно было просто сказать правду.

– Ты ошибаешься, – слабо прошептала Вероника. – Я не изменяла тебе…

– А купила сперму в несуществующем предприятии, – болезненно скривился Михаил. – Обманщица! Я проходил сегодня утром мимо того здания, там всё закрыто. А твой любовник не пожалел денег! Я даже поверил! И пробирки, и доктор был такой натуральный.

– Не слишком ли вы о себе высокого мнения? – с угрозой спросил Всеволод.

– А ты заткнись! – рявкнул Миша и сделал выпад в сторону босса.

Инна Михайловна испуганно вскрикнула и прижала руки к губам. Ника, желая остановить обезумевшего от ревности мужа, бросилась к нему, но не устояла на дрожащих ногах и рухнула на колени. Елена Глебовна вскочила и схватилась за сердце. Всеволод же лениво отстранился, и кулак Михаила пролетел мимо. Муж Ники покачнулся и, зарычав раненым зверем, вновь бросился на соперника. Босс снова легко ушёл от атаки и коротким движением рубанул мужчину по затылку. Миша замер на миг и мешком свалился на пол.

Вероника коротко выдохнула, и тут фигура босса поплыла перед глазами, а потом навалилась удушающая темнота.

Глава 3

Гулкие шаги наполняли эхом коридор элитной частной клиники. Всеволод осторожно нёс бесчувственную женщину на руках, а навстречу ему бежал его друг ещё с лондонского колледжа. Ещё с той поры повелось, что Богдан постоянно подлечивал вспыльчивого Всеволода после очередной потасовки. И даже то, что парни учились на разных факультетах, лишь укрепило дружбу. Гордеев категорически не ладил с сокурсниками.

– Всеволод Платонович! – воскликнул Жуков. – Что случилось? Эй, Пашка, твою мать! А ну кати носилки! Вот, осторожно…

– Богдан, – перебил Всеволод. – Она беременна. Потеряла сознание в офисе.

– Понял, – коротко ответил друг, приподнимая веко женщины. Посветил маленьким фонариком Нике в глаз и пытливо посмотрел на Всеволода. – Такое происходило раньше? Какой срок? Были стрессы? Почему не вызвал скорую?

– Издеваешься? – скривился Всеволод и сухо ответил: – Срок небольшой, я не специалист. Раньше обмороков не было. Мне нужно уехать, поэтому…

– Я позвоню, – понятливо кивнул друг. – Не волнуйся.

– И не думал, – холодно ответил Всеволод и, кинув на помощницу изучающий взгляд, попрощался: – До связи.

Усаживаясь в машину, мужчина заметил живой интерес водителя и недовольно покачал головой. Он и сам не понимал, почему лично отнёс бесчувственную Веронику в клинику, а не велел это сделать Юре. Желание всё контролировать порой мешало здравому смыслу. А ведь стоило бы послать к Жукову водителя с беременной помощницей, самому же остаться и обговорить с бабушкой сложившееся положение.

Мимо пролетали высотки, зелёной полосой скользили газоны. Всеволод опёрся локтями о колени и, сплетя пальцы рук, тяжело вздохнул. Бабушка! Разумеется, не секрет, чего она добивается, но методы той, что вырастила его, словно родного сына, Всеволоду не понравились. И никогда не нравились, с самого детства, когда мать бросила его, укатив с очередным мужем, а отец… Ему всегда было плевать на сына. А когда бросила жена, так и вовсе… Лишь бабушка была рядом. Надо поговорить с ней, попытаться исправить ситуацию. Не сдержал ироничного смешка: исправить? Как это можно исправить? Выход лишь один – аборт. От этой мысли по спине прошёлся неприятный холодок. Мужчина сжал челюсти. Другого решения нет.

Какой фееричный спектакль получился в офисе! Гордеев готов был аплодировать стоя и шустрой маме помощницы, и её смазливому мужу. Да и самой Веронике. Конечно, Всеволод ещё на собеседовании понял, что перед ним непростая женщина. Крепкий орешек! И она доказала это, продержавшись полгода там, где сдавались выпускники и выпускницы лучших зарубежных университетов. Сдержанная, умная, хваткая. Скривился: слишком хваткая! Не устояла перед предложением бабушки, пошла на сделку с дьяволом. Как же он разочарован!

Гордеев помнил тот солнечный день, когда в скучном потоке соискателей на место его помощника появилась она. Мужчина сразу выделил Веронику в толпе. Одета скромно, но со вкусом, аккуратная причёска, минимум макияжа и нейтральные духи – ему понравилось всё. А особенно то, что женщина совершенно не в его вкусе. Когда они остались наедине, Вероника не дёргалась, сидела ровно, смотрела прямо, и в её голубых глазах Всеволод видел небо. То его спокойное, безмятежное и безоблачное состояние, что приносило успокоение в душу и сердце.

Он будто окунулся в прохладные воды реки, что протекает рядом с домом его отца. Да… Женщина одним взглядом показала, что она особенная. Такая не будет раздражать его якобы случайными прикосновениями груди, подавая кофе, или откровенными разрезами офисной юбки, через которые видны кружевные чулки, или подкинутыми в ящик стола трусиками.

Гордеев не смешивал работу и удовольствия. Он и так не испытывал недостатка в женском внимании, чтобы отвлекаться по пустякам. Но все его романы были скоротечны, поскольку дальше постели Всеволод ещё не пускал ни одну пассию. И тщательно следил, чтобы ни одна не забеременела и не стала рычагом давления на него в руках вездесущей бабули. Но эта женщина нашла лазейку. Жаль, что он поддался тревоге и дал слабину при плановом обследовании здоровья, когда бабушка нажала на мужское самолюбие. Теперь придётся разбираться с последствиями.

Юра остановил «роллс-ройс» у здания и вопросительно посмотрел на босса.

– Что прикажете?

– На стоянку, – вздохнул Всеволод.

Он был уверен, что бабушка всё ещё в офисе, и приготовился к серьёзному разговору. В лифте глянул на сотовый: ни пропущенных звонков, ни сообщений от Жукова. Сжал челюсти и, проигнорировав неприятно щекочущее беспокойство, набрал брата.

– Костя, как дела?

– Почти готово, – отчитался тот и осторожно поинтересовался: – А как… там? Как Ника?

– Перезвоню, – буркнул Всеволод и отключился.

У его кабинета нервно переступала с ноги на ногу Инна Михайловна. Мужчина усмехнулся: одним жёстким разговором дело не ограничится.

Женщина, нервно разминая пальцы рук, шагнула к Всеволоду и открыла рот, собираясь что-то сказать, но босс прошёл мимо неё и приёмной. Приблизившись к пустующему кабинету зама, обернулся и спросил холодно:

– Вас долго ждать?

Инна Михайловна торопливо бросилась за ним, проскользнула в дверь и замерла у окна. Когда Всеволод, коротко глянув в сторону своего кабинета, повернулся к матери помощницы, та уже начала говорить.

– Господин Гордеев, умоляю вас, не наказывайте Мишу! – Голос её срывался, в глазах стояли слёзы. – Он поступил ужасно, но… Прошу, отпустите его!

Мужчина приподнял брови. Этого он не ожидал. Думал, эта женщина не будет терять времени и сразу приступит к делу. Видимо, промахнулся в оценке мамаши помощницы. Жаль. Посмотрел на часы и прокомментировал:

– Мне некогда выслушивать глупости. Я не мафиози, Инна Михайловна, и не прячу людей в подвалах. Ваш зять в полиции, и его отпустят, когда он ответит за свой проступок. А вам бы стоило побеспокоиться о дочери.

– Я уже звонила в больницу, – быстро ответила женщина и улыбнулась. – Богдан Витальевич милейшей души человек! С Никой всё в порядке. И с вашим ребёнком тоже.

Гордеев колко посмотрел на неё. Наконец-то! Скрестил руки на груди и коротко приказал:

– Говорите! Слушаю ваши требования. – Женщина замолчала и моргнула, улыбка сползла с её лица. Гордеев нетерпеливо рявкнул: – Даю вам пять минут. После вызываю охрану, и вы присоединитесь к зятю с обвинением в шантаже.

– Нет! – Женщина сложила ладони в умоляющем жесте, брови её высоко взметнулись, глаза заблестели. – Я не собиралась… Что вы?! Какой шантаж?

– Сколько вы хотите? – теряя терпение, уточнил Всеволод.

– Я лишь хотела, чтобы вы знали, – всхлипнула Инна Михайловна. – Это же ваш ребёнок! Плоть от плоти…

– Вы про сперму, которую я сдал? – с усмешкой перебил её мужчина и снова посмотрел на часы. – Ваше время истекло.

Ясно, цену набивает. Наверняка бабушка пообещала огромные деньги, но жадность неутолима. Шантажистке нужно ещё больше, раз решилась разрушить планы его бабушки. Но он не облегчит Инне Михайловне задачу. Строит из себя жертву? Станет ей. Гордеев вынул сотовый из кармана и набрал начальника охраны. Вызова достаточно, чтобы Алексей бросился к боссу. Инна Михайловна повисла на руке Всеволода и прорыдала:

– Вы не такой монстр, каким хотите показаться! Я видела, как бережно вы несли Веронику! Вы беспокоились о ней…

– Надо было оставить беременную там, где упала? – стряхивая практически висящую на нём женщину, холодно уточнил Гордеев. – Вас больше беспокоил её муж.

– Вы же его избили! – возмущённо воскликнула Инна Михайловна.

Дверь распахнулась, в офис ворвались мужчины в тёмной форме. Гордеев коротко кивнул Алексею, начальнику охраны:

– Вывести её. И внести в чёрный список. – Посмотрел на наглую дамочку. – Если попытается проникнуть в здание, вызывайте полицию.

Когда женщину уводили, она кричала:

– Умоляю, отпустите Мишу! Я знаю, один ваш звонок, и его освободят! Он не хотел! Такой эмоциональный… Не ломайте парню жизнь! – И уже из коридора: – Это же отец вашего ребёнка!

Гордеев коротко хохотнул и опёрся ладонями о стол. Скользнул взглядом по аккуратно разложенным папкам, остро отточенным карандашам в строгом офисном стакане. На рабочем месте Кости сегодня необычно чисто. Но брату далеко до идеального порядка на столе Вероники. Как она умудряется быть такой собранной, когда в её жизни царит безумный хаос? Муж ревнивец и мать истеричка. Таких родственников и врагу не пожелаешь. Впрочем, Ника и сама не такая уж идеальная, как Гордеев думал. Как и других, её манят деньги. Огромные, ломающие судьбы деньги!

Поддавшись волне гнева, он одним движением смёл со стола монитор. Тот с треском врезался в стену у входной двери.

– Полегчало?

Услышав ироничный голос брата, выпрямился и кивнул:

– Да.

– Мне нравился этот монитор…

– Что скажешь?

– Всё готово, – с кривой усмешкой ответил Костя.

– Тогда идём, – сурово приказал Всеволод и направился к своему кабинету.

Бабушка всё ещё сидела на диванчике. Крутила в руках блюдце с крошками от безе и даже не посмотрела на внуков, когда те вошли. Гордеев прошёл к своему креслу, опустился и кивнул брату.

– Ба, – тут же заговорил Костя, – я нашёл врача, который осматривал Всеволода. Он признался и в ложном диагнозе брата, и в том, что это приказала сделать ты. Сейчас он в полиции даёт показания.

– Минуточку, – мило улыбнулась Елена Глебовна, подалась вперёд и, поставив на стол блюдце, взяла сумочку. Вынула сотовый и, быстро двигая украшенными золотыми перстнями пальцами, набрала номер.

– Василий? – мягко уточнила женщина и спросила: – Извини, что отвлекаю. Как успехи дочери? О, прекрасно! Не за что… Я всего лишь поговорила о её назначении с правильными людьми. Кстати о людях. Не мог бы ты отпустить доктора Петрова? – Она колко глянула на старшего внука. – Адвокат Гордеева? Не беспокойся, я улажу это.

Она вернула сотовый на место и улыбнулась Всеволоду:

– Ну и зачем было выносить сор из избы?

– Я не позволю тебе управлять мной, бабушка, – спокойно предупредил Гордеев. – Выведу на чистую воду всех твоих марионеток, обрежу все нити.

– Упрямый мальчишка, – почти нежно пропела Елена Глебовна, – это для твоего же блага.

– Для моего блага что? – приподнял брови Гордеев. – Убедить внука в бесплодии, лечить от несуществующего диагноза, обманом забрать сперму и внедрить её в купленную женщину? – Он пару раз хлопнул в ладоши. – Браво! И неважно, что два предприятия, которые ты использовала для обмана, перестали существовать, и люди потеряли работу.

– Люди постоянно что-то теряют, Севка, – строго перебила его бабушка.

Гордеев поморщился, услышав ненавистное сокращение. Елена Глебовна произносила его особым тоном, от которого Всеволода даже мальчишкой передёргивало. Он сразу ощущал себя слабым и беспомощным. Но сейчас он выпрямился и расправил широкие плечи. Детство позади, он давно вырвался из цепких рук бабушки и построил свою империю.

– Например, детей на ранних сроках беременности, – холодно заметил он.

– Не смей! – с исказившимся от гнева лицом вскочила бабушка. – Не трогай эту женщину.

– Не трогал её до этого, – зло прорычал Гордеев. – И не собираюсь делать этого впредь. И никто, слышишь? Никто не заставит меня передумать!

– Севушка, – неожиданно ласково протянула бабушка, словно вспышка ярости Гордееву лишь примерещилась. Елена Глебовна изящно опустилась на диван и сокрушённо покачала головой. – Я же не заставляю тебя жениться. Мне нужен лишь ребёнок, этого достаточно…

– Чтобы снова прибрать к рукам то, что уплыло от тебя, – сухо перебил Гордеев. – Но мне этого не нужно, и я не допущу, чтобы ты снова использовала меня в своих играх. – Он перевёл взгляд на молчаливо застывшего у окна брата. – Костя?

– Ты так сентиментальна, ба! – тут же выступил тот. – До сих пор хранишь мою первую соску. Так мило! Силикон потемнел от времени, но золотое кольцо всё ещё сверкает бриллиантами.

Бабушка при этих словах побледнела и сжала пальцы рук в кулаки. Костя повернулся к старшему брату и с усмешкой добавил:

– Меня всегда пугала эта вещь. Просил бабушку продать или переплавить соску, а она её в сейф спрятала.

– Ты бы не посмел, – снова потеряв контроль над собой, прошипела Елена Глебовна.

Константин молча прошёл к столу Гордеева и, вытащив из-за пазухи стопку бумаг, положил перед братом. Всеволод пролистал приготовленные бабушкой документы и вздохнул.

– Так и думал. Слово «нет» так и не обрело для тебя значения. Только ты не учла, что жадность заразна.

– Севка, да хватит уже! – воскликнула бабушка и посмотрела тем ледяным взглядом, от которого маленький Всеволод всегда сжимался и забывал как дышать. – Это же миллиарды! Неужели ты добровольно отдашь всё Катерине?!

– Почему бы нет? – Когда опасные документы были уже у Гордеева, он обрёл холодную уверенность в том, что вырвал пульт из рук бабушки. – Она моя сестра.

– Она уничтожит тебя, – покраснев от гнева, крикнула бабушка. – Всех нас!

И, схватившись за грудь, осела на диван. Всеволод вскочил, а Костя метнулся к Елене Глебовне.

– Ба! Ба, что с тобой? Ба!

– Жуков! – рыкнул в сотовый Гордеев. – Бабушке плохо. Немедленно приезжай.