Золотая паутина

– Николай Иванович, вы здесь? – пробормотал он. Но тут же плаксиво добавил, показывая на Ваару. – Это шваль ворвалась в палату, осквернила труп, устроила тут разгром. Посмотрите, сколько она всего тут перебила…

– Затем ударилась головой о стену и порезала себе ноги? – холодно уточнил Николай, приближаясь к испуганной Вааре. Он выразительно посмотрел на мужика: – Я слишком долго терпел твои выходки, Георгий. Ты уволен.

– Вы не можете! – закричал Георгий. – Из-за какой-то шлюхи…

– Эта девочка, – Николай аккуратно поднял Ваару на руки и усадил на жёсткое возвышение, рассматривая израненные ноги, – только что потеряла отца. И то, что она отказалась спать с тобой не записывает её в шлюхи. А вот то, что ты склонял девочку к сексу у ложа её мёртвого отца, явный показатель твоей умственной неполноценности.

– Я не дебил! – высоко взвизгнул Георгий, лицо его побелело словно ткань, кулаки сжались.

Ваара дёрнула Николая за руку, пытаясь предупредить о нападении. Но тот словно ожидал от Георгия такого шага. Стоило мужику размахнуться, Николай резко присел, кулак Георгия пролетел над его головой, а затем выпрямился и нанёс короткий точный удар. Мужик на мгновение замер, глаза его выражали недоумение, а тело Георгия безвольно опустилось. Ваара злорадно наблюдала, как вонзаются в его кожу острые прозрачные предметы, причинившие ей столько боли.

– Ты его убил? – деловито уточнила она у Николая.

Тот как ни в чём не бывало продолжал осматривать её израненные стопы. Ваара сжимала зубы и морщилась каждый раз, как он вытаскивал очередной прозрачный предмет из кожи.

– И как тебя угораздило? – не обращая внимания на её вопрос, пробурчал он. – Горе луковое, а не Варя! Толик рассказывал, что в вашем поселении принято ходить босиком. Но здесь, в цивилизованном мире, делать это – чистое безумие.

– У меня были скальники, – попыталась оправдаться Ваара, – но их сняла Сууфа…

– Те грязные носки? – невесело хохотнул Николай. – Ох, девочка, я начинаю верить, что ты совершенно ничего не знаешь!

Ваара вновь покосилась на неподвижное тело Георгия.

– Да жив он, жив, – неохотно буркнул Николай, по-своему расценив её взгляд. – Полежит, отдохнёт. Признаюсь, очень хотелось выбить их него дух. Но я обещал его матери, что буду приглядывать за парнем. Намучилась она с ним. Жаль, хорошая женщина. В отличие от сына…

Николай протёр ноги Ваары чем-то, похожим на малюсенькое облачко, кожу её неприятно защипало, а затем заботливо замотал стопы длинной белой тканью. Мужчина выпрямился и мрачно покосился на неподвижное тело Держателя.

– И что прикажешь с тобой делать? – задумчиво проговорил он.

Ваара решительно вскинула острый подбородок.

– Мне нужно поговорить с Толей! – заявила она. – Немедленно отведи меня к нему!

– Слушаюсь, госпожа, – иронично улыбнулся Николай. – Я понимаю: видимо, ты привыкла повелевать. Но за пределами вашего поселения ты обычная девушка. Если хочешь чего-то, постарайся вежливо попросить.

– Что ты хочешь этим сказать? – подозрительно уточнила Ваара.

Николай вздохнул и предложил:

– Если добавить слово «пожалуйста», то люди охотнее будут тебе помогать.

– Хорошо, – Ваара стремительно спустилась в возвышения и тут же поморщилась от тупой боли в стопах. – Пожалуйста! Немедленно отведи меня к Толе.

– Над интонацией ещё нужно поработать, – мягко проговорил Николай, неожиданно подхватывая Ваару на руки, – но уже значительно лучше.

– Что ты делаешь? – Ваара испугано вцепилась в его плечи. – Пусти меня!

– Я не причиню тебе зла, Варя, – успокоительно проговорил Николай. – Ты девушка моего брата. Можешь полностью доверять мне.

Ваара внимательно посмотрела в серые глаза, такие же, как у Толи, и сердце её дрогнуло. Она смущённо кивнула. Николай вынес её из шатра. Он остановился около молодой женщины с вытаращенными от удивления глазами.

– Лидия, – ровным голосом проговорил он. – Мне нужно отвезти пострадавшую. Тебе придётся встретить полицию, проводи их к телу. И вызови медбрата…

– Я уже просила Георгия, – перебила его женщина.

– Он только что уволен! – сухо обрубил Николай и нехотя добавил: – За халатность… Кстати, сообщи отделу кадров. Я вернусь сразу, как только смогу.

– Хорошо, Николай Иванович, – кивнула та и торопливо зашла в шатёр, где лежало мёртвое тело Держателя и полуживое Георгия.

Николай бережно нёс Ваару. Стало значительно светлее, словно вот-вот рассветёт. Люди провожали их озадаченными взглядами. Ваара с любопытством заглядывала в прозрачные части человеческого шатра. Там, снаружи, словно смешались краски, цветные пятна образовывали незнакомые предметы, рваные края и острые углы, будто всё на земле было сломанное. И лишь вверху, в небе, взор ласкали округлые очертания облаков. Но знакомыми были лишь очертания, сами же облака вызвали у Ваары изумление.

Николай наконец вынес её из огромного белого храма, который внутри словно состоял из множества маленьких шатров. Но это уже не интересовало Ваару, она во все глаза уставилась на небо.

– Невероятно! – затаив дыхание, прошептала она.

Всё небо, насколько хватало взгляда, было словно затянуто единым полотном, сотканным из множества бугристых радужных туч. Они создавали немыслимые узоры, постоянно двигались и менялись местами. Всё это великолепие переливалось яркими красками и слегка мерцало золотистыми прожилками, словно тучи периодически пробивали солнечные лучи.

– Невероятно! – восхищённо повторила Ваара. – Это безумно красиво…

– Ага, – равнодушно ответил Николай. – Эти вечные тучи – единственная достопримечательность нашего островка. Наш хлеб, можно сказать.

– Хлеб! – воодушевлённо воскликнула Ваара. – Я пробовала хлеб! Сухо, жёстко и невкусно.

– Рад за тебя, – странно покосился на неё Николай.

Он подошёл к твёрдому шатру, в который запихал Ваару ночью, и нерешительно потоптался на месте.

– Варя, – попросил он. – Возьми у меня в нагрудном кармане ключи и выключи сигнализацию на машине.

– Что? – недоумённо переспросила Ваара, не поняв ни слова.

Николай вздохнул и беспомощно огляделся. Как назло, было безлюдно. Он снова обратился к Вааре.

– Как называется красная тряпка, в которую ты завёрнута?

– Это же тога! – снисходительно улыбнулась Ваара.

– На моей тоге, – обречённо говорил Николай, пытаясь указать направление подбородком, – есть углубление. Это карман. В углублении лежат ключи. Просто сунь руку и вытащи то, что найдёшь. Ага, это они. Теперь поверни, нажми на кнопочку. Блин! Положи палец на эту штуку, левее, ещё. Жми. Да просто нажми сильнее!

Раздался писк, Николай вздохнул с облегчением.

– Молодец! Больше ничего не трогай. Я посажу тебя в машину.

Он подошёл ближе и, удерживая Ваару, пытался что-то сделать. Ваара судорожно вцепилась в его шею, ощущая, как задралась её тога. Щёки Николая порозовели, он отвёл потемневший взгляд.

– Извини, я пытаюсь открыть дверь, – пробормотал он. – О! Наконец-то.

Часть машины оттопырилась, словно жёсткий полог у человеческого шатра. Это называется дверь! Ваара повторяла про себя новые названия, пока Николай аккуратно усаживал её в машину. Николай уселся с другой стороны, потрогал выступы перед собой. Внутри машины что-то зарычало, она вся завибрировала, Ваара испуганно вцепилась в плечо мужчины.

– Машина злится? – прошептала она побелевшими губами. – Я что-то неправильно сделала?

Николай весело рассмеялся:

– Ночью ты спокойно ехала…

Ваара вздрагивала от новых звуков и настороженно озиралась, словно ожидая нападения.

– Не бойся, – фыркнул Николай, снова дёргая предметы перед собой.

– А я не боюсь! – отважно огрызнулась Ваара, пытаясь унять дрожащую челюсть.

Но тут машина двинулась и Ваара вскрикнула, сильнее вцепившись в плечо Николая. Тот только скрипнул зубами от боли, да насмешливо покосился на спутницу. Через некоторое время страх отступил, Ваара расслабилась. Серая лента земли наплывала на них, ускользая по сторонам тёмно-зелёными пятнами. Ощущение было очень знакомо, вот так же Ваара ощущала себя в полёте над паутиной. Вот только лицо не трогал ветер, а спину мягко поддерживала машина.

– Хорошая машина, – одобрительно отозвалась Ваара. – А как она летит? Её наполняет силой солнечная пряжа? Но как вы ловите нити? Здесь же нет солнца…

Николай лишь рассмеялся, на лице его снова возникло странное выражение. Ваара пожала плечами: какая разница? Скоро она увидит Толю, он расскажет ей… Нет, лучше пусть покажет, как попасть на облака. И она низвергнет Геарда! А Толя останется с ней. И они будут счастливы…

– Варя? – удивлённо проговорил Николай. – Ты улыбаешься!

– И что? – хмыкнула Ваара. – Ты вот постоянно смеёшься, а мне нельзя?

– Нет, конечно, – белозубо рассмеялся Николай. – Ты такая серьёзная была, и вдруг оказалось, умеешь улыбаться…

– Как-то не было повода для радости, – понурилась Ваара.

– Ты права, прости, – поспешно отозвался Николай, и снова его серые глаза иронично заискрились: – Но повод появился?

– О да, – кровожадно усмехнулась Ваара, предвкушая момент низвержения Геарда, его белые искажённые страхом губы и расширившиеся от ужаса глаза.

А они с Толей смотрят, как он исчезает в чёрной дыре, прожжённой в облаках огненной Иглой. Толя в красной тоге Держателя улыбается Вааре, обнимает её, целует.

– Я увижу Толю, – мечтательно произнесла она. – Увижу, как он живёт в Нижнем мире…

– Не сегодня, – покачал головой Николай, не глядя на Ваару. – Толя приезжает не чаще раза в месяц, чтобы развлечься да подняться на Лунный Зев. Остальное время брат живёт на материке, Варя.

– Где? – удивлённо переспросила Ваара.

– На материке, – неопределённо махнул рукой Николай. – Там интернет, развлечения, другие блага цивилизации, которых на нашем островке нет. Если хочешь его увидеть, придётся подождать.

– Я привыкла его ждать, – грустно улыбнулась Ваара. – Если Сууфа сказала правду, у меня нет другого выбора. Только Толя знает, как мне вернуться.

Николай бросил на неё задумчивый взгляд.

– Что ж, у тебя будет хорошая компания, – саркастично сказал он. – В нашем доме все только и делают, что ждут моего брата.

Ваара легонько пожала плечами. Геард получит по заслугам! Уж она об этом позаботится. Он ответит за всё зло, которое совершил. Вааре вспомнилось неподвижное лицо отца, его посеревшая борода с ржавыми разводами, его крупные кисти рук, застывшие вдоль тела. Глаза её наполнились слезами, и Ваара нервно сжала зубы. Лучше не думать об этом. Потерять отца оказалось больнее, чем она могла себе представить. И Ваара стала размышлять о том, как она будет разрезать паутину под ногами Геарда. Как тот будет умолять её о пощаде. И как они будут жить с Толей на облаках…

***

Шатёр, в котором жил Николай, оказался больше, чем Ваара себе представляла. Чуть меньше, чем огромный белый храм, который он называл клиникой. Солнечно-жёлтый, как тога у ткачей, он казался ещё ярче в окружении тёмной зелени растений. По дороге Николай немного рассказал о траве и деревьях. То, что Ваара узнала об этом, её немного огорчило. Увы, перенести растения на облака не получится, им нужна земля.

Ваара благосклонно позволила отнести себя в дом, как именовал свой шатёр Николай. Она с удовольствием слушала, как похрустывает гравий под ногами мужчины. И само название – гравий, было таким же хрустящим и приятным, его хотелось произносить снова и снова. Николай смеялся, а Ваара всё твердила новое слово.

А потом она запрокинула голову и снова посмотрела на удивительно красивые облака. Она никогда не думала, как выглядит мир небожителей снизу. Это оказалось так прекрасно! Ваара могла бы любоваться многоцветными переливами целую вечность…

– Да ты через месяц сбежишь на материк, – иронично усмехнулся Николай.

Ваара вздрогнула:

– Я что-то сказала?

– Нет, но по твоему лицу и так всё понятно, – Николай улыбнулся. – Честно сказать, я никогда не встречал настолько уникального человека.

– Я не человек! – возразила Ваара и подозрительно уточнила: – И чем же уникального?

Слова Николая каждый раз неприятно покалывали её, словно грубая ткань новой тоги. Даже за комплиментами она ощущала, как он смеётся над ней. Хотелось поставить человека на место, но Николай не верил в её неземное происхождение.

– Настолько простого, что тебе и рта раскрывать не нужно, я всё читаю по твоему лицу, – снисходительно объяснил Николай, ногой распахивая двери.

В домах людей нет полога, эти твердые штуки они называют дверьми. Жутко неудобно, как считала Ваара. Она посмотрела на Николая, снова ощущая растущую неприязнь. Признательность за спасение от Георгия растаяла как утренний туман. Мужчина высокомерен, как Геард, да ещё не в меру ироничен. За кого он себя принимает?

– Опусти меня! – холодно приказала Ваара. И резким голосом добавила: – Пожалуйста!

– Слушаюсь, госпожа, – немедленно отозвался тот, аккуратно опуская Ваару в мягкое светлое облако. И, скользнув насмешливым взглядом по её озадаченному лицу, добавил: – Это называется диван. На нём сидят, отдыхают, спят…

– Я не собираюсь здесь спать! – жёстко отрезала Ваара.

– Это хорошо, а то мама не переживёт этого, – покачал головой Николай и огляделся: – Кстати, где она?

– Мама? – смущённо переспросила Ваара. – Мама Толи?

– Да, – скривился Николай. – И по совместительству моя тоже. Она наверняка в саду. Я позову её, а ты постарайся просто ни во что не влипать.

Ваара недовольно отвернулась, Николай пожал плечами и вышел. А она тут же принялась рассматривать жилище людей. Сколько же здесь всего! Зачем людям все эти штуки? Не удержавшись, Ваара осторожно опустила ноги, попробовала ступить на израненные стопы. Боль терпимая, к тому же любопытство росло с каждым мгновением. Она осторожно встала, толстенная ткань под ногами приятно пружинила. Как хорошо, что в мире людей не так жёстко, как ей показалось в первое время. Но о чём говорил Николай, всё равно было непонятно, ничего липкого не видно.

Она подошла к небольшим предметам, которые, как ей показалось с дивана, зависли в воздухе. Оказалось, эти штучки стояли на прозрачной поверхности. Это стекло, похожее было в машине. Ваара трогала его с двух сторон, наблюдая за своими пальцами. Штуковины полетели вниз, но она не обратила на них внимания. Вааре нравилось смотреть, как сплющивается поверхность её кожи на пальце, прижимаемом к стеклу. Она склонилась и понюхала, стекло ничем не пахло, затем лизнула прохладную скользкую поверхность. Язык ощутил жёсткие грани. Осмелев, Ваара куснула прозрачную поверхность, на зубах противно заскрипело.

– Эй! – Услышала она возмущённый окрик. – Ты что делаешь?

Ваара резво выпрямилась и с любопытством уставилась на приближающуюся к ней высокую тощую девушку. Чёрные волосы незнакомки развевались, а карие глаза её яростно сверкали. Сердце Ваары дрогнуло: глаза совсем как у папы. Ваара глубоко вздохнула, отгоняя непрошеные слёзы. Она уже возненавидела незнакомку за одно это сходство, которое будило в ней боль.

– Тебе-то что? – с вызовом произнесла она.

– Это была моя статуэтка! – взвизгнула темноволосая, бросаясь в ноги Ваары. – Ты разбил её! Знаешь, сколько она стоит?

Ваара растерянно отшатнулась, ударившись о стеклянный угол. Прозрачная поверхность пошатнулась и опасно накренилась над незнакомкой. Та в ужасе застыла, стоя на коленях. В это время вернулся Николай. Лицо его вытянулось, он метнулся к ним, едва успев поймать падающую на девушку штуковину.

– Вика! – возмущённо воскликнул он.

– Что Вика? – подскочила брюнетка, показывая Николаю разноцветные осколки. – Этот вождь краснокожих расколотил мой подарок на нашу помолвку! И чуть не угробил меня. Откуда взялся этот мальчишка?

– Это же девочка, Вик, – рассмеялся Николай, осторожно забирая осколки из её рук. – Я бы даже сказал, что девушка.

Вика окинула Ваару внимательным взором, та высокомерно подбоченилась.

– А я решила, что в дом пробрался маленький индеец, – смущённо проворчала она. – Одежда странная, кожа красная, словно обгорела. Только обгореть у нас нереально, солнца-то нет. И откуда эта экзотика в нашем доме?

– В моём доме, – спокойно поправил Николай. – Это Варя, она попала в беду…

– И что? – Вика упёрла руки в бока, нос её смешно наморщился: – Теперь ты будешь тащить в дом всех сирых и убогих?

– Я буду приводить в свой дом всех, кого захочу, – ответил Николай

В голосе его Ваара уловила угрожающие нотки. Но девица не унималась.

– В смысле? – она презрительно скривила алые губы. – Ты её хочешь? Так что ли?

Лицо Николая ещё больше помрачнело.

– Даже если так, тебя это никак не касается, – жёстко обрубил он.

– Это мне назло, да? – неожиданно плаксиво проговорила Вика, прижимая руки к груди. – Ты мне мстишь? Коля, опомнись, она же ещё ребёнок!

– Я не ребёнок! – не выдержав, вспылила Ваара. – У меня скоро семнадцатый солнцеворот!

– Что? Это какая-то индейская система? – нахмурилась Вика и победоносно уставилась на Николая: – Ей всего шестнадцать лет, извращенец!

Она заглянула за спину Ваары, словно увидела кого-то, и громко сказала:

– Ваш сын – совратитель малолетних!

Ваара обернулась и увидела полную невысокую женщину с абсолютно белыми волосами. Лицо её было почти таким же белым, рука прижата к сердцу, взгляд, направленный на сына, полон недоумения.

– Мама! – взволнованно вскрикнул Николай и бросился к женщине, у которой подкосились ноги. – Вика говорит глупости, мама! Не слушай её.

Он осторожно усадил мать на диван и бросил на брюнетку многообещающий взгляд. Ваара похромала к дивану, и стопы её заныли при прикосновении к полу, и плюхнулась на подушки рядом с женщиной.

– Совсем ещё девочка, – ахнула мать Николая, моргая слезящимися светлыми глазами, и протянула к ней пухлую руку.

Ваара проворно схватила её зеленоватую ладонь и с интересом уставилась на чёрные ногти незнакомки, вдохнула терпкий незнакомый аромат.

– Что это? – требовательно спросила она. – Почему у тебя рука зелёная? Похоже на земные растения…

Женщина растерянно оглянулась на сына. Тот успокоительно гладил плечи матери.

– Это Варя, мам. – На губах его играла мягкая улыбка. – Помнишь, Толя рассказывал нам о ней?

– Варя! – ахнула женщина, её глаза подёрнулись дымкой, с ресниц к носу скользнула прозрачная слеза. – Варечка!

Она так сердечно обняла Ваару, что та растерянно замерла, боясь пошевелиться. Над ними возвышалась Вика, карие глаза брюнетки зло сузились, побелевшие губы сжались в тонкую линию.

– Так это та самая? – недоверчиво протянула она, бросая на Ваару неприязненный взгляд. – Тоже мне, ангел! Где же золотые глаза и сияющие волосы? На Лунном Зеве наверняка воздух разреженный, галлюцинации навевает. И как бы мне дождаться Толю? Интересно, что он скажет, когда на земле увидит этого маленького конопатого варвара…

Николай порывисто поднялся и приблизился к девушке. Вика тут же растерялась, глаза её расширились, а губы приоткрылись. Она всем телом потянулась к мужчине. Но, наткнувшись на холодный взгляд Николая, беспомощно уронила руки.

– Паром отходит утром, – ровно произнёс он. – Тебя здесь никто не держит.

Вика смотрела на мужчину с такой тоской, что Вааре даже стало её немножко жалко. Мама Николая потянула Ваару за руки, она перевела взгляд на растроганную женщину.

– У тебя действительно золотые глаза, – умилилась она. – И волосы как солнечные лучики на детском рисунке. Какая же ты милая, настоящий ангелочек!

– Мама, – мягко обратился Николай. – Присмотри за Варей, мне нужно немедленно вернуться в клинику.

– Конечно, Коленька, – кивнула она. – Может, пообедаешь? Я суп быстренько согрею…

– Некогда, мам, – бросил Николай, поспешно покидая их.

Вика навязчиво последовала за мужчиной, словно не могла от него оторваться. А Ваара вновь посмотрела на зеленоватые руки женщины.

– Я только что с огорода, солнышко, – улыбнулась мама Толи. – Полола, когда Коленька пришёл, не успела руки помыть. А ты одна приехала, без родных? И как тебя отпустили, такую молоденькую? Ой, что это я, всё о пустом спрашиваю? Ты же наверняка голодна, девочка! Мой вечно занятой сын совсем не думает о еде. Пойдём, Варенька.

Мама Толи потянула её за собой. Ваара, морщась от боли, побрела следом. Мимо них, словно грозовая туча, величественно проплыла молчаливая дородная женщина.

– Это Екатерина Ефимовна, наша домработница, – пояснила хозяйка. – Она всё приберёт, не переживай.

– А тебя как зовут? – уточнила Ваара, наблюдая за непонятными действиями Екатерины Ефимовны: та наклонялась и махала руками.

– Елена Петровна, – охотно ответила женщина и добавила, переводя влажный взгляд на Ваару: – Но ты можешь звать меня мамой.

– Не могу, – с лёгкой тонкой грусти отозвалась Ваара. – Моя мама низвергнулась.

И отвернулась, скрывая от человека выступившие слёзы. Она совсем одна! Даже Толя где-то в другом месте. И сколько придётся ждать? Что за это время натворит предатель? А может, Геард умер? Она же проткнула его Иглой. Тогда ещё хуже, небожители сейчас без покровительства касты Держателей, и никто не сможет войти в Храм, никто не наполнит солнечную паутину силой. Плечики Ваары дрогнули, а зубы скрипнули. Что же делать?

– Мне так жаль, Варечка, – сочувственно проговорила Елена Петровна. – Потерять маму в таком юном возрасте – великое горе!

– Коля только что сказал, – зазвучал в дверях высокий голос Вики, – что сегодня в клинике скончался её отец.

Елена Петровна заохала, вытирая уголки глаз цветным кусочком ткани.

– Круглая сирота! – причитала она. – Ах, бедная девочка!

Ваара выпрямила спину и сжала кулаки, не позволяя себе раскиснуть. На ней лежит огромная ответственность. Отец всегда говорил, что Держателю некогда думать о своих бедах. И она постарается думать о небожителях.

– Когда вернётся Толя? – спросила она у Елены Петровны, которая суетилась вокруг большой блестящей поверхности.

– Не раньше, чем через месяц, – ответила за женщину Вика, внимательно разглядывая Ваару. И кивнула на её ноги: – А чего ноги забинтованы? Что с тобой приключилось?

– Наступила на какие-то острые штуки, – поморщилась Ваара. – Было больно и много крови. Но сейчас терпимо. А можно позвать Толю, чтобы он вернулся быстрее?

– В принципе, можно, – пожала плечами Вика, рассматривая руки Ваары: – Что за странный браслет? Это что? Волосы?

– Да, это прядь волос моего отца, – сухо кивнула Ваара и снова поинтересовалась: – А если позвать Толю, как скоро он вернётся?

– Если узнает, что ты здесь, может, и скоро. – Вика скривила алые губы. – На твоём месте я бы не торопилась встретиться с ним. Давай начистоту. Ты же страшненькая. А Толя… он всегда был любимцем девушек. Ни одна перед ним не смогла устоять, – брюнетка сокрушённо вздохнула: – А потом вот расхлёбывай…

– Виика, позови его! – не сдержавшись, приказала Ваара. И вспомнив слова Николая, быстро добавила: – Пожалуйста! Мне очень нужно вернуться, и как можно скорее…

– Какой у тебя странный акцент, – растерянно улыбнулась Вика. – Но мне нравится, Виика – звучит красиво. Так ты хочешь вернуться? Обратно в секту? И ты не хочешь замуж за Толю?

Ваара пожала плечами, она много не поняла из слов Вики, но одно знала точно.

– Я очень хочу вернуться! – уверенно заявила она. – Толя знает, как это сделать.

– И больше никто не знает? – подняла Вика свои тонкие брови и коснулась губ алым ноготком. – А знаешь, я тебе помогу! К сожалению, на острове не работают сотовые. Но я передам с паромом на материк записку своей знакомой, а она позвонит Толе. Только это будет нашей тайной, хорошо?

– Почему? – удивилась Ваара.

– Тс, – улыбнулась Вика, поворачиваясь к Елене Петровне. – Мама, вам помочь?

– Не надо, – отозвалась та, шаркая к ним. В руках она держала плоскую поверхность с белыми чашами, от которых поднимался пар. – Садитесь за стол, девочки.

Ваара последовала примеру Вики и присела на мягкую опору перед большой жёсткой поверхностью. Мама Толи поставила перед ней низкую горячую чашу, в которой плавала цветная вода, источающая острый запах. Рядом положила продолговатый предмет, по цвету напоминающий седые волосы отца. Ваара растерянно посмотрела на Елену Петровну.

– Это не хлеб…

Женщина всплеснула руками.

– Сейчас, солнышко, принесу хлебушка!

И пошаркала обратно. Ваара нерешительно потрогала предмет и покосилась на Вику. Та насмешливо улыбалась:

– Это ложка для супа. А вы чем едите?

– Руками, – пожала плечами Ваара. – А чем же ещё есть манну?

– Так вот ты почему мелкая такая! – тихонько захихикала Вика. – Манную кашу, да руками. Как тут вырасти? Ладно, показываю, как кушают в цивилизованном обществе. Смотри! Берёшь ложку…

Она подхватила странный предмет и опустила в чашу. Наполнив небольшое углубление, отправила суп себе в рот. Ложка путешествовала от чашки к губам Вики снова и снова. Ваара не выдержала и рассмеялась:

– Так ты целый день будешь возиться! – заявила она. – Лучше так.

Она подхватила чашу и попыталась выпить суп через край. Но тут же подавилась каким-то куском, да ещё и обожглась. Взвыв от боли и тут же закашлявшись, Ваара вскочила, опрокинув свою чашу, на светлом платье брюнетки растеклась цветная клякса. Вика на миг застыла, лицо её покраснело. Оглушительно завизжав, она опрометью выскочила вон.

– А вот и хлебушек! – возвестила Елена Петровна, опуская чашу, заполненную бежевыми кусками. И удивлённо посмотрела на лужу с плавающими кусками. – Что случилось?

– Вике суп не понравился, – нервно хихикнула Ваара, подхватив кусочек хлеба.

Елена Петровна ворчливо вытирала лужу кусками серой ткани, а Ваара украдкой подхватила ложку, оставленную Викой, и попробовала пресловутый суп. Острый непривычный вкус поразил её, она отбросила ложку и сплюнула.

– И я её понимаю, – переведя дыхание, прохрипела она. – Как вы можете есть эту гадость? Толя говорил, что манны на земле нет. Но я не думала, что земная еда настолько отвратительна!

Елена Петровна в сердцах бросила мокрую ткань и неожиданно расплакалась, прижимая к лицу пухлые руки. Ваара пожала плечами: странные эти люди. Жить здесь целый месяц в ожидании Толи? И хуже того – целый месяц давиться хлебом? Это ужасно. Ваара направилась в сторону, куда убежала Вика. Пусть отправит сообщение быстрее, чтобы Толя вернулся так быстро, насколько это вообще возможно. А может, самой его найти?

– Вика! – крикнула она, не зная, куда направиться в этом огромном доме. – Немедленно иди ко мне!

– Пошла ты! – было ответом.

Ваара метнулась в направлении голоса, распахивая наугад все двери. За одной из них она увидела злую брюнетку в белой тоге. Та пыталась захлопнуть дверь перед носом Ваары. Но тут в окно ворвался яркий солнечный луч. Он вонзился под ноги Вики, осветил замотанные стопы Ваары. Вика растерялась так, словно это был не луч солнца, а сама радуга упала к её ногам. Девушка медленно опустилась на колени и нерешительно тронула полосу света.

– Солнце! – хрипло произнесла она.

– Ты что, солнечного света не видела? – язвительно отозвалась Ваара.

Вика подняла на неё побелевшее лицо, карие глаза её были расширены.

– Последний раз солнце здесь видели перед циклоном Блада, – прошептала она. – На следующий день погибли тысячи островитян. И муж Елены Петровны.